Хеншелл Н. Миф абсолютизма XVI-XVIII вв
Подождите немного. Документ загружается.
50
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
привлечь
на
свою
сторону
как
можно
больше
сторонников
и не
создать
геге
монии
одной
группы
придворных.
Поскольку
именно
король
был
единст
венным
источником
власти
и
патроната,
за
близость
к
персоне
монарха
ве
лась
яростная
борьба.
Широко
известное
соперничество
за
право
держать
рубашку
короля
во
время
утреннего
пробуждения
вовсе
не
было
для
дворян
бессмыслицей.
В
поведении
тех,
кто
действовал
ради
удовлетворения
лич
ных
нужд,
и
тех,
кто
действовал
в
интересах
государства,
не
наблюдалось
заметных
различий.
И
дворяне,
прислуживавшие
в
королевской
спальне,
и
государственные
секретари
были
слугами
монарха,
имевшими
личный
дос
туп
к
королю,
а
значит,
и
возможность
давать
ему
советы.
Спрос
на
при
дворные
должности
был
столь
велик,
что
Людовику
XIV
пришлось
ввести
ротацию
среди
их
исполнителей.
Так,
герцог
Д'Омон
был
первым
постель
ничим
короля,
но
при
новой
ротационной
системе
эту
честь
с
ним
делили
еще
три
первых
постельничих.
1
Двор
притягивал
людей,
принадлежавших
к
разным
группировкам:
от
сторонников
действующих
министров
до
тех,
кто
плел
заговоры
против
них.
Одни
придворные
стремились
занять
высокую
должность
(хотя
гран
ды
знали,
что
этот
путь
для
них
закрыт).
Другие
же
были
своего
рода
по
средниками
в
системе
распределения
патроната:
они
приезжали
из
провин
ции,
чтобы
поправить
свое
положение,
а
потом
вернуться
обратно
и
облаго
детельствовать
своих
земляков.
Двор
был
маленькой
вселенной
со
своими
законами
и
особыми
стандартами
поведения,
которые
зачастую
были
обыч
ными
прав
илам
и
поведения
в
обществе,
но
доведенными
до
абсурда.
Ярост
ная
закулисная
борьба
вынуждала
придворных
скрывать
свои
намерения:
хитрость,
лицемерие
и
притворство
были
важными
качествами.
Проявлять
при
дворе
честность
означало
катастрофу.
Союзы
быстро
создавались
и
распадались:
бесполезного
патрона
бросали,
не
испытывая
угрызений
со
вести.
Придворный,
позиции
которого
ослабевали,
оказывался
перед.ц.и
леммой:
он
мог поправить
свое
положение
и
вознаградить
тех,
кто
остался
ему
верен.
Но
это
не
всегда
удавалось.
Помимо
распределения
королевских
милостей
при
дворе
проводились
и
военные
парады,
в
ходе
которых
Людовик
XIV
оценивал,
выделял
и
награж
дал
своих
военачальников.
Версаль
не
был
только
лишь
аристократиче
ским
клубом;
нередко
пребывание
там
становилось
прелюдией
к
гибели
на
поле
боя.
2
I Mettarn
R.
1988.
Р.
48.
2 Bluche
F.
1990.
Р.
351-352.
Глава
вторая.
Людовик
ХIУ:
новая
оценка
51
ИНСТРУМЕНТЫ
АБСОЛЮТИЗМА?
Одной
из
главных
характеристик
«абсолютизма»
считается
существо
вание
постоянной
армии.
Бесполезно
отрицать,
что
при
Людовике
XIV
ко
ролевская
армия
выросла,
так
как
к
началу
ХУIII
века
он
мог
собрать
вой
ско
в
400 000
человек.
Уже
до
1661
года
национализация частных
армий
частично
была
проведена
Летелье,
но
это
не
помешало
дворянам
в
отдален
ных
регионах
терроризировать
округу
с
помощью
своих
вооруженных
банд.
Это
не
решило
извечные
проблемы
финансирования,
снабжения
и
коман
дования,
поэтому
степень
королевского
контроля
за
армией
сильно
преуве
личивается.
Капитаны
и
полковники
по-прежнему
успешно
обманывали
правительство.
Капитаны
завышали
число
набранных
рекрутов
и
не
сооб
щали
об
их
точном
количестве,
чтобы
потребовать
денег
на не
существу
ющих
в
действительности
солдат:
поэтому
сила
войск
на
бумаге
имела
ма
ло
общего
с
реальностью.
Инспекции,
осуществлявшиеся
интендантами,
не
нарушали
желанного
предвкушения
Лореля
и
Харди.
Люди
зачислялись
на
службу
специально
к
моменту
проведения
инспекции,
а
затем
исчезали.
В
других
случаях
быстрые
перемещения
воинских
частей
между
инспек
циями
позволяли
демонстрировать
ничего
не
подозревавшим
интендантам
одни
и
те
же
подразделения
дважды.
Сохранялось
непрофессиональное
от
ношение
к
службе.
Военачальников-аристократов
возмущало,
что
военны
ми
кампаниями
руководят
люди
невысокого
происхождения,
каковым
был,
например,
секретарь
по
военным
делам
Лувуа.
В
1673
году
фельдмаршал
не
выполнил
приказ
об
отступлении
из
Нидерландов,
а
в
1692
году
королю
лично
пришлось
дать
повторный
приказ
начать
осаду
Шарлеруа,
чтобы
гер
цог
Люксембургский
его
выполнил.
Хорошо
известны
новшества
в
области
военных
технологий
и
революция
в
тактике
боевых
действий,
связанная
с
использованием
ружей
со
штыками,
однако
менее
известен
факт,
что
корона
стала
снабжать
армию
оружием
только
после
1727
года.
Лишь
в
1760-х
го
дах
королевские
агенты
лишили
капитанов
права
набирать
рекрутов,
а
сол
даты
начали
присягать
непосредственно
королю.
Монополия
Людовика
XIV
на
военную
власть
была
далеко
не
полной.
Городские
ополчения,
находившиеся
под
командованием
муниципальных
чиновников,
существовали
вплоть
до
революции
1789
года.
Попытки
вы
везти
артиллерийские
орудия
из
тыловых
городов
и
использовать
их
для
за
щиты
границ
встречали
яростное
сопротивление
горожан.
На
протяжении
всего
ХУН
столетия
велась
изнурительная
борьба
за
удаление
оружия
из
замков внутри
страны.!
Кроме
того,
армия
не
была
достаточно
надежным
1 Anderson
М.
S.
1988.
War and Society in the
Еuгоре
о{
the Old Regime. Fontana.
Р.29-32.
52
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
инструментом
насильственного
внедрения
королевской
политики,
как
то
представляется
некоторым
историкам
«абсолютизма».
Капитаны
из
числа
знати
неохотно
направляли
своих
солдат
против других
аристократов,
а
применение
войск
для
поддержания
внутреннего
порядка
воспринималось
солдатами
как
открытое
приглашение
разграбить
королевство.
Они
с
боль
шим
энтузиазмом
действовали
против
сборщиков
налогов,
чем
против
на
логоплательщиков.
Армия
Людовика
XIV
не
была
«абсолютистской»,
и
это
неудивительно.
Прототипом
всех
постоянных
профессиональных
армий
стала
армия
голландская:
в
период
с
1600
по
1700
год
ее
численность
вырос
ла
в
пять
раз.
Образец,
созданный
в
республике,
-
сомнительный
ориен
тир
для
«абсолютизма».]
Главной
опорой
любого
монарха
были
его
чиновники.
У
Людовика
XIV
их
было
примерно
в
десять
раз
больше,
чем
у
Франциска
1,
хотя
число
под
данных
по
сравнению
с
концом
ХУI
века
увеличилось
совсем
ненамного.
В
центральных
департаментах,
несомненно,
наблюдался
рост
численности
чиновного
аппарата.
К
1600
году
все
министерство
иностранных
дел
могло
переехать
из
Парижа
в
Венсен
в
одной
карете.
В
1715
году
для
этого
потре
бовалось
бы
уже
двадцать
экипажей.
Однако
центральные
департаменты
насчитывали
не
более
1000
служащих,
а
полиция
- 2000
человек
на
все
королевство.
Кольбер
имел
в
распоряжении
четырнадцать
инспекторов
и
тридцать
интендантов,
которые
каждый
год
должны
были
контролировать
то,
как
около
200
королевских
эдиктов
исполняются
населением
численно
стью
около
20
миллионов
человек.
Пространные
рассуждения
об
огромной
бюрократической
машине
Людовика
XIV
на
самом
деле
относятся
лишь
к
самому
королю,
к
трем
его
министрам,
принимавшим
важнейшие
решения,
к
тридцати
государственным
советникам,
к
сотне
чиновников,
составляв
ших
запросы,
необходимые
для
подготовки
основных
указов,
и к
неIW<ОЛЬ
ким
сотням
клерков,
переписывавшим
бумаги.
2
Во
всех
концепциях
«абсолютизма»
центральная
роль
отводится
интен
дантам.
Бонни,
Кнехт
и
Мунье
представляют
учреждение
этой
должности
поворотным
пунктом
французской
истории.
По
их
мнению,
отныне
корона
стала
опираться
на
профессиональных
бюрократов-буржуа,
а
не на
корпо
ративные
органы,
управлявшиеся влиятельными
группировками
провин
циальной
знати.
Королевская
власть
освободилась
от
давления
аристокра-
I
MettamR.
1988.
Р.
36,216-224,239;
ParkerD. 1983.
TheMakingol
FrenchAbso-
lutism.
Arnold.
Р.
137;
ОиПу
М.
1980. The Military Revolution and the State 1500-
1800.
Exeter University Press.
Р.
зо,
40; Scott S.
F.
1978. The Response
01
the Royal
Агmу
to the French Revolution. Oxford University Press.
Р.
27.
2
Munck
Т.
1990. Seventeenth-Century
Еигоре.
Масmillап.
Р.
344,
347-348;
Gou-
bert
Р.
1972.
Р.
96.
Глава
вторая.
Людовик
XIV:
новая
оценка
53
тов,
разорвав
связи
с
традиционными
социальными
структурами.'
Это
ко
ренное
изменение
социальной базы
государства
следует
отличать
от
марк
систского
понятия
о
государстве
как
тайной
организации
аристократов.
Такая
точка
зрения
столь
же
бездоказательна.
В
отличие
от
офиссье
ин
тенданты
не
покупали
своих
постов:
правительство
в
любой
момент
могло
отозвать
их
с
должности.
Интендантов
старались
не
посылать
в
их
родные
провинции:
как
правило,
они
контролировали
финансовые
округа,
называ
емые
женералитэ,
где
они
не
имели
никаких
связей
или
корыстных
интере
сов
и
откуда
переводились
на
новое место
не
позднее
чем
через
три
года.
Однако
и
эти
основные
правила
нарушались:
например
Бушу,
сын
прези
дента
парламента
Бургундии,
исполнял
обязанности
интенданта
этой
про
винции
С
1656
по
1683
год.
Однако
правительство
не всегда
считало
связи
чиновников
на
местах
пагубным
явлением.
Людовик
XIV
и
Кольбер
после
того
сопротивления,
с
которым
они
столкнулись
В
период
Фронды,
стали
использовать
интендан
тов
только
как
наблюдателей
и
обязывали
их
уважительно
относиться
к
местным
учреждениям
и
властным
группировкам.
Таким
способом
король
и
его
министр
надеялись
восстановитьдобрые
отношения
между
короной
и
ее
офиссье.
Чужаки
лишь
наблюдали;
местные
чиновники
работали.
Настой
чивость,
с
которой
некоторые
историки
продолжают
говорить
о
прорыве,
осуществленном
королевской
властью
с
введением
должности
интендан
тов,
удивительна.
Те
ограниченные
функции,
которые
исполняли
интен
данты
после
окончания
Фронды,
не
отличалась
ни
новизной,
ни
эффектив
ностью.
Средневековые
монархи
также
успешно
использовали
внешних
наблюдателей
на
местах
в
процессе
наступления
на
слишком
могуществен
ных
магнатов.
Во
многих
отношениях
средневековые
бальи
были
даже
бо
лее
эффективными
инструментами
в
руках
короны,
чем
интенданты,
опу
танные
местными
связями.
Те,
кто
был
родом
с
севера,
получали
назначе
ния
на
юг.
Интендантам
было
запрещено
приобретать
собственность
или
обзаводиться
супругами
для
своих
детей
на
месте
службы.
При
переводе
на
другое
место
через
два
или
три
года
они
подвергались
строгой
проверке.
Однако
несмотря
на
частые
перемещения,
они
успевали
прочно
укоренять
ся
на
местной
почве.
Интенданты
действовали
не
настолько
безупречно,
чтобы
на
них
цепочка
проверяющих
могла
бы
закончиться.
Кольбер
даже
подумывал
ввести
должность
инспекторов,
которые
бы
контролировали
I
Воппеу
Н.
1978. Political Change in France under Richelieu
and
Mazarin,
1624-
1661. Oxford, passim;
Mousnier
Н.
1984. The Institutions
о{
France under the Absolute
Monarchy
1598-1789.
Vol. 2: The Organs
о{
State
and
Society. Chicago University.
Р.159;
Knecht
Н.
J. 1991. Richelieu. Longman.
Р.
144-147.
54
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
интендантов,
обязанных
инспектировать
офиссье.
Но
даже
ему
перспекти
ва
развития
системы
контроля
ad
infinituт
показалась
безумной.·
Действия
интендантов
были
несовершенны
по
нескольким
причинам.
Кольбер
постоянно
прибавлял
новые
функции
к
их
первоначальным
обя
занностям
по
сбору
информации,
поэтому
к
концу
пребывания министра
на
своем
посту
у
интендантов
скопилось
огромное
количество
невыполнен
ных
поручений.
Это
заставляло
выделять
им
помощников
-
субделегатов.
Кольберу
это
не
нравилось,
так
как
они
были
вовлечены
в
паутину
местных
связей
и
втягивали
в
нее
интендантов,
независимость
которых
от
местного
сообщества
является
мифом.
Будучи
представителями
центрального
пра
вительства
в
провинции,
интенданты
давали
ему
ту
информацию
о
настро
ениях
на
местах,
которую
предоставляли
им
непосредственно
субделега
ты,
ориентированные
на
местные
интересы.
2
К
ХУIII
веку их
можно
было
назвать
скорее
слугами
народа,
чем
слугами
министров.
Пере
писка
Коль
бера
с
интендантами
свидетельствует
о
том,
что
в
их
административной
деятельности
отражались
центральные,
местные
и
личные
интересы.
Кро
ме
того,
в
ней ясно
прослеживается
раздражение
министра
их
некомпе
тентностью.
Помня
о
том,
что
каждый
будет
мошенничать,
если
ему
это
по
зволят,
Кольбер
скрупулезно
сопоставлял
адреса
и
даты
отправки
писем
интендантов
и
узнавал,
насколько
быстро они
делали
свое
дело.
Обмануть
Кольбера
было
невозможно.
Если
интенданты
объезжали
свои
женералитэ
слишком
быстро,
то
министр
отвергал
предоставленные
ими
сведения
как
чересчур
поверхностные.
Если
же
они
перемещались
слишком
медленно,
то
получали
нагоняй
за
бессмысленные
задержки.
Этот
стиль
управления,
который
когда-то
использовали
надсмотрщики
за
рабами,
возможно,
и
за
ставлял
интендантов
ходить
по
струнке,
однако
не
способствовал
решению
основной
проблемы:
правительство
знало
ровно
столько,
сколько
Ж)тели
ему
сообщить
интенданты.
Сведения
о
рекордных
налоговых
поступлениях
и
растущих
показателях
производства
были
верным
средством
продвинуть
ся
по
службе,
однако
для
нас
эти
абсурдно
оптимистичные
отчеты
-
не
лучший
материал
для
изучения
французской
экономики.
Главное
заблуж
дение,
созданное
интендантами,
происходит
оттого,
что
они
разрешали
не
существующие
проблемы.
З
Есть
и
более
серьезное
основание
пере
смотреть
представление
об
ин
тендантах
как
о
разрушителях,
призванных
поколебать
власть
влиятель
ных
группировок
знати
и
корпоративных
органов.
Интенданты
не
могли
ра-
I Mettam
R.
1988.
Р.
214-215.
2
СаmрЬеll
Р.
R.
1988. The Ancien Regime in France. Basil Blackwell.
Р.
52.
3 Met.tam
R.
1977. Government
and
Society in Louis X/V's France.
Масmillап.
passim.
Глава
вторая.
Людовик
XIV:
новая
оценка
55
ботать
без
них.
Интендант
Прованса
признавался
королевским
министрам
в
своей
беспомощности
перед
объединившейся
против
него
местной
эли
той"
Правильнее
было
бы
сравнить
интендантов
со
специалистами,
на
правленными
исправлять
нарушения
и
совершать
добрые
дела,
проводить
юридическую
экспертизу
там,
где
ранее
она
была
неосуществима
и
в
целом
создавать
более
привлекательный
образ
государства.
Союз
с
местными
властными
группировками
был
важен
тогда,
когда
интендантам
следовало
наладить
связи
между
центром
и
перифериеЙ.
Это
способствовало
укреп
лению
веры
в
то,
что
и
в
теории,
и
на
практике
они
олицетворяли
собой
ан
титезу
старому
способу
управления.
Назначение
интендантов
из
рядов
чле
нов
парламентов
подчеркивало
их
связь
с
традиционной
системой.
Многие
из
них
сами
были
клиентами
придворных
группировок
знати
или
же
лично
рекомендовались
губернаторами
провинций,
в
которые
их
предполагалось
направить.
Будучи
робенами,
они
тесно
сотрудничали
с
губернаторами,
принадлежавшими
к
«дворянству
шпаги»,
и
использовали
их
патронатную
сеть,
одновременно
создавая
свою
собственную.
2
Управление
по-прежне
му
основывал
ось
на
личных
связях
в
системе
клиентелы,
а
не
на
безликих
приказах,
передаваемых
по
бюрократической
цепи.
В
последнее
десятиле
тие
многие
явления,
описанные
выше,
широко
обсуждались
историками,
однако
глубинное
значение
термина
«абсолютизм,)
привлекло
меньше
вни
мания.
Останется ли
пересмотренное
представление
об
интендантах
неотъ
емлемой
составляющей
понятия
«абсолютизм»
или
же
перейдет
на
перифе
рию
его
концепции?
доказывает
ли
деятельность
интендантов
использова
ние
«абсолютистских»
методов?
Эти
вопросы
по-прежнему
ждут
ответов.
Эммануэлли
попытался
объяснить
возникновение
подобной
неразбери
хи.
3
Историки
XIX
века
стали
использовать
понятие
«абсолютизм»
для
ха
рактеристики
режимов
современной
Европы
раньше,
чем
начали
проеци
ровать
его
на
прошлое
(см.
главу
9).
Этот
термин
отражал
их
презрение
к
интересам
провинций
и
одержимость
идеей
подъема
централизованного
национального
государства.
Они
охотно
сделали
интендантов
прототипа
ми
современных
префектов
и
других
проводников
унификаторской
деятель
ности,
работавших
в
эпоху
Третьей
республики.
Поэтому
создалось
лож
ное
впечатление,
что
интендантов
использовали
против
тех
структур,
ко
торые
правительство
стремил
ось
уничтожить
или
подавить.
Оно
возникло
I Mettam
R.
1988.
Р.
211-212.
2 Harding
R. R.
1978.
Anatomy
of
а
Power
ЕШе:
the Provincial governors
of
early
modern France.
Yale
University Press.
Р.
189-190.
3
Еттапиеlli
F.-X.
1981.
Иn
myth de l'absolutisme bourbonien; l'intendance du
mШеu
du
XVlle
siecle
а
[а
fin du
XV/lle
siecle. University
of
Aix-en-Provence.
Р.174-17б.
56
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
и
потому,
что
пропаганда
Бурбонов была
принята
всерьез.
Историки
ока
зались
одурманенными
сильнодействующей
пропагандистской
смесью,
со
ставленной
из
реального
образа интендантов,
и
того,
как
они
сами
стреми
лись
себя
представить
публике.
Широкие
полномочия
этих
должностных
лиц
заставили
ученых
поверить
в
то,
что
они
действительно
подавляли
тра
диционные
властные
группировки.
К
сожалению,
все
это
было
пропаган
дой,
призванной
держать
в
благоговейном
страхе
провинции.
1
Опасно
вос
принимать
тексты
официальных
распоряжений
чересчур
поверхностно,
не
пытаясь
понять
их
истинный
смысл.
Если
само
существование
постов
интендантов
еще
не
доказывает
того,
что
они
были
эффективным
орудием
«абсолютизма»,
то
чиновники,
приоб
ретавшие
свои
должности,
или
офиссье
также
не
были
свободны
от
недос
татков,
обнаружившихся
уже
во
времена
Ришелье.
В
эпоху
Людовика
XIV
их
число
составляло
около
60
000
человек.
На
низших
ступеньках
распола
гались
чиновники,
занимавшиеся
сбором
налогов,
в
то
время
как
большин
ство
судейских
должностей
позволяло
получить
титулы
«дворянства
робы».
Они
занимали
промежуточное
положение
между
должностями,
полномо
чия
которых
основывались
на
авторитете
короля,
и
должностями
с
незави
симой
властью.
Хотя
офиссье
и
были
королевскими
чиновниками,
теорети
чески
обязанными
подчиняться
приказа
м,
издаваемым
властью
королев
ской
прерогативы,
наследственный
характер
должности
обеспечивал
им
независимость,
которой
не
обладали
те,
кто
был
обязан
своими
полномо
чиями
непосредственно
королю.
Называть
их
бюрократами
неверно.
Они
без
колебаний
отдавали
предпочтение
личным
интересам,
когда
те
вступа
ли
в
противоречие
с
интересами
общества:
идеалов
честного
служения
го
сударству
не
существовало.
Наглядный
пример
отказа
от
сотрудничества
представляет
собой
провал
реализации
сводов
законов,
выработанных
Коль
бером:
эти
законы
бездействовали
из-за
пассивности
чиновников,
призван
ных
проводить
их
В
жизнь.
Правительство
периодически
возобновляло
свои
атаки
на
чиновников,
и
трибуналы
проводили
показательные
процессы.
Однако
после
участия
офиссье
во
Фронде
надежды
избежать
конфронта
ции
не
осталось.
Борьба
с
интендантами
сошла
на
нет,
поскольку
стало
яс
но,
что
новый
режим
предоставляет
им
менее
значительную
роль,
однако
повиновение
офиссье
не
было
вызвано
благодарностью.
Тем
не
менее
фран
цузские
чиновники
вызывали
зависть
всей
Европы.
Возможность
наследо
вания
формировала
традиции
службы.
Отцы
готовили
своих
сыновей
к
ис
полнению
предстоящих
обязанностей.
За
удовлетворительно
работавшую
администрацию
государство
платило
сравнительно
невысокую
цену:
жало-
I
Mettam
R.
1981. Two-Dimensional History: Mousnier and the Ancien Regime
11
History, 66.
Р.
229.
Глава
вторая.
Людовик
XIV:
новая
оценка
57
ванье
чиновников
было
небольшим
и
примерно
соответствовало
процент
ному
доходу
по той
ссуде,
которую
представляли
собой
суммы,
выплачен
ные
авансом
за
право
занятия
д.олжности.
1
ПАТРОНЫ,
ПОСРЕДНИКИ
И
КЛИЕНТЫ
Основным
определяющим
фактором
политической
жизни
была
клиен
тела.
Она
оказывала
серьезное
влияние
на
(.абсолютизм».
Институты
цент
рального
и
местного
управления
представляли
собой
лишь
структуры,
внут
ри
которых
действовала
система
клиентелы.
Политика
немыслима
без
кон
фликтов,
однако
рассматривать
политику
раннего
Нового
времени
как
борь
бу
между
институтами
ошибочно.
Обычно
соперничество
разворачивалось
между
фракциями,
внутри
них.
Во
всех
властных
структурах
существовало
чувство
корпоративной
верности,
но
внутри
каждой
существовали
более
глубокие
связи
между
клиентом
и
его
патроном,
которыми
определялось
продвижение
человека
по
социальной
и
политической
лестнице.
Корпора
тивная
или
идеологическая
позиция
диктовалась
интересами
притесняе
мых
или отстраненных
от
участия
фракций.
Учреждения
были
неоднород
ными
по
составу
и
действовали
в
соответствии
с
мнениями
и
возможностями
составлявших
их
фракций.
Монархи
и
министры
с
успехом
использовали
эти
связи
как
механизмы
контроля.
Так
как
в
ХУН
веке
корона
самостоя
тельно
формировала
свои
вооруженные
силы,
то от
своих
клиентов
она
тре
бовала
политического,
а
не
военного
служения.
Другими
словами,
она
хо
тела
от
них
помощи
в
управлении
провинциями.
Проблема
заключалась
в
существовании
властных
структур
с
независи
мыми
источниками
полномочий:
министры
стремились
найти
в
их
лице
на
дежных
сторонников
своей политики.
Этот
фактор
слишком
долго
не
при
ни
мался
во
внимание
-
и
не
удивительно,
так
как
эти
люди
действовали
неза
метно.
Однако
результаты
поисков,
осуществленных
Кеттеринг
и
ее
колле
гами,
позволяют
увидеть
то,
что до
сих пор
было
скрыто
от
людских
глаз.
2
Схемы
распространения
клиентелы
(см.
Приложения
1
и
2
на
с.
253-
255)
позволяют
различить
мелкие
мафиозные
группировки,
которые
из
дворцов
и
замков,
расположенных
в
темных
уголках
королевства,
протягивали
свои
щупальца
к
различным
административным
органам.
Судьи
высшего
ранга,
заседавшие
в
парламентах,
обычно
были
клиентами
или
креатурами
коро
левских
министров:
их
задачей
было
управлять
своими
приверженцами
внутри
учреждения,
чтобы
приводить
его
деятельность
в
соответствие
по-
I
СатрЬеll
Р.
R.
1988.
Р.
57-58.
2 Kettering
s.
1986. Patrons, Brokers and Patronage in Seventeenth-Century
Ргаn
се.
Oxford University Press.
Р.
68-97.
58
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
литике
правительства.
Тем
не
менее
в
каждом
институте
обычно
существо
вало
более
одной
фракции,
и
спорный
вопрос
мог
либо
пройти,
либо
не
прой
ти
голосование.
Тридцать
девять
судей
тулузского
парламента
занимали
десять
высших
должностей
при
дворе
в
период
с
1600
по
1683
год.
Двадцать
шесть
из
них
были
членами
фракций:
пятнадцать
принадлежали
к
одной,
восемь
-
к
другой
и
трое
-
к
третьей.
Лидер
одной
из
этих
группировок
с
помощью
своих
клиентов
обеспечивал
верность
тулузского
парламента
кардиналу
Мазарини
во
время
Фронды.
Противник
мог
действовать
столь
же
успешно.
Кольбер
хранил
досье
о
связях
судей
всех
парламентов.
Тем,
в
ком
корона
обнаруживала
своих
врагов,
она
прекращала
оказывать
покро
вительство,
чтобы
ослабить
их позиции.
Здесь-то
и
обнаруживается
огра
ниченность
марксистской
теории,
в
которой
основной
акцент
делается
на
поддержке
«абсолютизмом»
аристократического
«классового
фронта»,
в
то
время
как на
самом
деле
корона
оказывала
покровительство
лишь
своим
сторонникам.!
Хотя
иногда
горизонтальные
классовые
узы
действительно
могли
оказаться
значимыми,
все
же
определяющими
для
Франции
в
раннее
Новое
время
были
вертикальные
связи
между
патроном
и
клиентом.
То,
что
во
Франции
в
ХУ
-
XVI
столетиях
соперничавшие
фракции
мани
пулировали
институтами,
теперь
является
общепризнанным,
хотя
ранее
считалось,
что
развитие
(,абсолютистского»
бюрократического
государст
ва
с
этим
покончило.
Работы Мунье,
Бейка,
Кеттеринг
и
Кембелла
доказы
вают
обратное.
За
политическими
кулисами
происходило
совсем
не
то,
что
отражалось
на
гладкой
поверхности
институционной
жизни.
Устойчивость
системы
отношений
клиентелы
свидетельствует
об
ограниченных
возмож
ностях
бюрократической
власти
в
правление
Бурбонов.
Вплоть
дО
XIX
века
официальное
положение
в
структуре
формальной
власти
само
по
себе не
было
достаточным
для
приведения
подчиненных
к
повиновению.
Этого
бы
ло
недостаточно
и
для контроля
за
корпоративными
институтами,
обладав
шими
независимыми
полномочиями.
Формальная
должность
нуждалась
в
подкреплении
узами
личной
преданности
и
наличием
неформальных
свя
зеЙ.
2
Должности
государственных
секретарей,
учрежденные
в
середине
ХУI
века,
обычно
назывались
бюрократическими
(согласно
мнению
неко
торых
исследователей,
таковыми
были
и
офиссье).
Отчасти
это
верно.
Они
получали
профессиональную
подготовку
в
области
юриспруденции
или
административного
управления,
выполняли
разумно
определенные
функ
ции,
вели
систематические
записи,
не
могли
покупать
свои
должности
и
! Beik
W.
1985. Abolutism and Society in Seventeenth-Century
Ргаnсе:
state power
and provincial aristocracy in Languedoc.
Cambridge University Press, passim;
Anderson
Р.
1989. Lineages
о{
the Absolutist State. Verso.
Р.
15-42.
2
СаmрЬеll
Р.
R.
1988.
Р.
59-60.
Глава
вторая.
Людовик
XIV:
новая
оценка
59
были
более
ответственны
перед
своим
господином,
чем
офиссье.
Но
нали
чие
некоторых
бюрократических
черт
еще
не
делает
их
бюрократами
в
пол
ном
смысле
слова.
И
государственные
секретари, и
другие
чиновники
Бурбонов
своими
дей
ствиями
даже
отдаленно
не
напоминали
бюрократов
XIX
столетия}
Они
считали
свои
записи
личной
собственностью
и
хранили
их
в
семейных
ар
хивах,
полагая,
что
это
место
подходит
для
их
хранения
лучше,
чем
архивы
государства,
интересам
которого,
как
думают
историки,
они
служили.
Функ
ции,
выполнявшиеся
чиновником
ХУН
века,
мало
соответствовали
тому,
что
в
наше
время
назвали
бы
должностными
инструкциями.
Они
определя
лись,
если
говорить
наименее
бюрократическим
языком,
положением
че
ловека
в
иерархии
родственных
связей,
которые
основывались
на
законах
общественного
уважения
и
лояльности,
совершенно
чуждых
XIX
веку.
На
ше
знакомство
с
институтом
интендантства
показало,
что
внешние
прояв
ления обманчивы.
Положение
человека
определяло
его
должность,
а
не
на
оборот.
2
Важнейшим
фактором
была
возможность
оказывать
влияние
на
короля.
Поэтому
в
то
время
не
было
отчетливой
границы
между
службой
придворной
и
государственной:
дворянин-постельничий,
такой
как,
напри
мер,
д'Омон,
мог
воздействовать
на
политику
страны
не
меньше,
чем
госу
дарственный
секретарь.
Дошедшие
до нас
факты
не
оставляют
сомнений
в
существовании
плавающего
айсберга,
основная
часть
которого
была
скры
та
от глаз
стороннего
наблюдателя.
В
письмах,
дневниках
и
мемуарах
тема
патроната
проходит
красной
нитью,
а
государственные
архивы
переполне
ны
прошениями
об
оказании
покровительства.
Историки
стали
проециро
вать
категории
XIX
века
на
людей
ХУН
столетия.
Однако
вместо
этого
им
следовало
просто
прислушаться
к
их
голосам.
Провинциальные
институты
привязывались
к
центральной
власти
че
рез
посредников,
которые
распределяли
королевские
милости,
чтобы
обес
печить
поддержку
короны
в
провинции.
Обычно
они
выходили
из
среды
низшего
и
среднего
дворянства,
создавая
противовес
грандам
и
придвор
ной
знати,
имевшей
собственные
группы
клиентов.
Прованс
дает
нам
яр
чайший
пример
того,
как
функционировала
система
патрон-посредник
клиент.З
Так,
парламент
города
Экса
состоял
из
клиентов
двух
соперничав
ших
между
собой
gros bonnets
(важных
персон,
«шишек»),
Анри
де
Фор
бен-Меньера,
барона
д'Оппед,
и
Шарля
де
Гримальди,
маркиза
де
Режюсс.
В
разное
время
они
были
посредниками,
использовавшими
свои
связи
для
политического
давления
на
парламентариев.
Оппед
был
клиентом
Кольбе-
I
СаmрЬеll
Р.
R.
1988.
Р.
54.
2
СаmрЬеll
Р.
R.
1988.
Р.
60.
з
Kettering S. 1986.
Р.
40-67,
104-111.