Хеншелл Н. Миф абсолютизма XVI-XVIII вв
Подождите немного. Документ загружается.
20
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
Самым
поразительным
примером
децентрализации
было
быстрое
па
дение
престижа
Генеральных
штатов.
Франция
раннего
Нового
времени
была
подобна
собранной
нетерпеливым
ребенком
мозаике,
в
которой
одни
фрагменты
сочетались
друг
с
другом
чуть
лучше,
чем
другие.
В
результате
многообразие
форм
представительных
учреждений
сделало
невозможным
возникновение
органа,
подобного
национальному
парламенту
английской
модели.
В
XIV
столетии
Генеральные
штаты
были
впервые
созваны
для
об
суждения
и
одобрения
вопросов,
представлявших
общественный
интерес,
в
частности
налогообложения.
В
состав
штатов
вошли
представители
пер
вого
сословия
-
духовенства,
второго
-
дворянства
и
третьего
-
главным
образом
городской
буржуазии.
Однако
Генеральные
штаты
не
были
под
линно
национальным
институтом
и
потому
не
смогли
преодолеть
провин
циализм.
Отдаленные
области
страны
часто
отказывались
послать
своих
делегатов,
и
налоги,
одобренные
Генеральными
штатами, приходилось
сно
ва
согласовывать
с
органами
местного
управления.
С
самого
начала
Гене
ральные
штаты
собирались
только
в
кризисных
ситуациях:
во
время
войны
с
Эдуардом
III
и
в
ходе
гражданских
войн
ХУ
века.
Они
не
проявляли
инте
реса
к
такой
сфере
государственной
деятельности,
как
ведение
внешней
политики,
которая
была
неоспоримой
прерогативой
короля.
Королевская
власть
усилилась
бы
при
наличии
одного
представительного
органа,
спо
собного
объединить
страну.
В
действительности
французские
короли
скоро
стали
видеть
в
созыве
Генеральных
штатов
в
лучшем
случае
обязанность,
а
в
худшем
-
угрозу.
За
пятьсот
лет
отношение
монархов
оставалось
не
изменным:
штатам
было
отказано
в
регулярных
созывах
и
в
контроле
над
важными
аспектами
управления.
Штаты,
как
обычно
полагают,
потеряли
свою
власть
не
в
XVI
и
ХУН
столетиях
в
связи
с
усилением
абсолютизма.
Они
этой
власти
никогда
не
имели.
Области
со
штатами
(pays
d'
etat),
такие
как
Бургундия
и
Лангедок,
где
налоги
определялись
и
собирались штатами,
и
области
с
выборами
(pays
d'election),
где
налоги
взимали
королевские
чиновники,
элю
(elus),
имели
немало
различий.
Однако
здесь
есть
интересная
особенность.
Даже
там,
где
налоги
собирали
королевские
элю,
провинциальные
или
локальные
штаты
продолжали
собираться,
регулярно
или
нерегулярно.
Исследование
Мэй
джора
открывает
нам
некоторые
особенности
деятельности
этих
загадочных
учреждений,
наилучший
образец
которых
-
штаты
в
женералитэ
(gene-
гаШе)
и
сенешальствах
(senechausse)
Гиени.
Штаты,
собиравшиеся
в
мел
ких
административных
единицах
провинции,
ранее
не
привлекали
внима
ния
историков,
ориентировавшихся
на
национальную
перспективу
и
более
крупные
образования.
Из-за
постоянных
территориальных
изменений
в
Гиени
провинциальные
штаты
перестали
собираться.
Вместо
этого
корона
стимулировала
развитие
штатов
в
более
мелких
административных
едини-
•
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны.
Наследие
Средневековья
21
цах
-
женералитэ,
которые
были
незадолго
до
этого
образованы
в
налого
вых
целях.
После
1561
года
таким
штатам
было
разрешено
выбирать
вид
налогов,
собирать
деньги
на
M~CTHыe
нужды,
назначать клерка
для
учета
средств
и
сборщика
податей.
Кроме
Toro,
корона
гарантировала,
что
соб
ранные
в
провинции
деньги
пойдут
на
уплату
ее
долгов,
и
ни
на
что
другое.
Гиень
не
была
особенно
отдаленной
областью,
но
правительство,
очевид
но,
было
уверено,
что
получить
с
нее
деньги
будет
легче
с
помощью
штатов.
Сенешальства
являлись
мелкими
единицами
MecTHoro
самоуправления.
В
начале
XVI
столетия
в
них
существовали
самые
разнообразные
формы
представительств.
Некоторые
учреждения
были
преемниками
ранее
суще
ствовавших
институтов,
в
то
время
какдругие
были
примитивны:
казалось,
им
требовалась
сильная
рука
монарха,
ставшая
бы
их
опорой.
Штаты
Ком
менжа
собирались
несколько
раз
в
год
и
контролировали
местное
управле
ние.
Эти
мелкие
штаты
отнюдь
не
были
машиной
для
утверждения
спуска
емых
сверху
решений.
Нередко
они
отвергали
новые
налоги
и
добивались
снижения
старых.
При
всех
перечисленных
ассамблеях
работали
синдики
и
чиновники,
а
при
многих
-
постоянные
комитеты,
действовавшие
в
пере
рывах
между
сессиями.
1
В
силу
многообразия
местных
интересов
и
традиций
была
не
возможна
финансовая
унификация.
Основным
прямым
налогом
была
талья.
На
севе
ре
ее
размер
определялся
общественным
положением
(персональная
та
лья
- taile personnelle),
и
дворяне
были
от
нее
освобождены;
на
юге
-
ста
тусом
земель
(реальная
талья
- taille
гееие)
,
и
дворяне
платили
за
все
зем
ли,
которые
технически
не
имели
статуса
дворянских.
В
Бургундии
талью
вообще
не
платили, так
же
как и
во
многих
городах.
В
провинции
Дофине
в
горной
местности
собирали
реальную
талью,
а в
равнинной
-
талью
пер
сональную.
Косвенные
налоги
на
продажу
товаров
широкого
потребления
(aides)
являли
еще
более
причудливое
разнообразие.
Провинции,
давно
входившие
в
состав
государства,
платили
по-разному.
В
Пуату,
Оверни,
Артуа
и
Лангедоке
картина
усложнялась
дополнительными
выплатами.
Бургундия,
Бретань
и
Прованс
не
платили
ничего.
Товары,
ввозимые
в об
ласти,
не
платившие
налогов,
облагались
сбором
на
границе
провинции:
внутренний
тарифный
барьер
отделял
южную
часть
Франции.
Третьим
ос
новным
налогом
была
габель
(gabelle -
налог
на
соль).
На
севере
и
в
цент
ре
страны
правительство
владело
монополией
на
продажу
соли
и
объявляло
минимальную
цену
ее
покупки.
На
западе
размер
габели
был
одинаковым
для
всех,
в
то
время
как
Бретань
ее
не
платила
вовсе.
Сотни
дополнитель
ных
поборов
и
тарифов
довершали
неразбериху.
Утверждали,
что
только
по
одной
Луаре
их
насчитывалось
сто
двадцать.
Администраторы-рациона-
I MajorJ.
R.
1980.
Р.
97-122.
22
Хен.шелл
Николае.
Миф
абсолютизма
листы
ХУIII
столетия
знали,
что
являются
свидетелями
триумфа
бессмыс
лицы,
а
историки
XIX
века
отступились
после
безуспешных
попыток
по
нять
эти
сложности.
Управление
финансами
было
не
менее
своеобразным.
Различие,
прово
димое
между
ординарными
и
экстраординарными
доходами
(теми,
которы
ми
король
имел
право
распоряжаться
по
собственному
усмотрению,
и
теми,
которые
ему
предоставлялись
в
экстренных
случаях),
устарело
уже
к
нача
лу
правления
Франциска
1.
Талья
собиралась
каждый
год без
формальной
процедуры
разрешения
и,
следовательно,
включалась
в
ординарные
поступ
ления.
В
конце
концов
эти
отдельные
системы
администрирования
слились
в
одну
под
управлением
единого
Казначейства.
Сбор
косвенных
налогов
был
отдан
в
частные
руки.
Это
право
передавалось
крупным
заимодавцам
или
тем,
кто
просто
называл
большую
цену:
сборщики
налогов
(traitants)
были
частными
лицами,
заключившими
с
государством
контракт,
по
которо
му
сначала
передавали
короне
потенциальный
сбор
с
провинции,
и
они
тем
самым
приобретали
возможность
собирать
с
налогоплательщиков
заметно
большие
суммы
и
класть
их
в
свой
карман.
Таким
образом,
на
местах
сбор
щики
налогов
обогащались
за
королевский
счет и
становились
все
более
независимыми.
Сборщики
налогов
обладали
двойным
статусом:
с
одной
стороны,
они
были
правительственными
чиновниками,
с
другой
-
част
ными
предпринимателями.
Поскольку
нам
известно,
что
государственные
должности
переходили
в
частную
собственность,
употреблять
здесь
слово
«бюрократия»
неуместно.
Некоторые
предприимчивые
монархи
изобре
тали
более
изощренные
пути
получения
средств.
Король
Франциск
пер
вым
выпустил
процентные
обязательства,
гарантированные
муниципаль
ной
властью
Парижа.
Финансисты,
кредитовавшие
корону,
как
правило,
были
сборщиками
налогов:
стремление
вернуть
свои
деньги
заставляло
их
ответственно
подходить
к
исполнению
своих
должностных
обязанностей.
Кроме
того,
Франциск
перестал
собирать
все
поступления
в
единую
цен
тральную
казну.
Как
и
прежде,
налоги
в
пользу
короны
собирались
и
рас
пределялись
на
местах,
что
позволяло
избежать
риска
и
задержек
при
пе
ревозе
мешков
с
наличными
по
необорудованным
и
опасным
дорогам.
Этот
процесс
был
противоположен
процессу
централизации:
он
подталкивал
финансовые
бюро
(Ьuгеаuх
des
finances)
искать
удовлетворения
собствен
ных
интересов,
не
понятных
реформаторам
административной
системы,
жившим
двумя
столетиями
позже.
1
Продажа
должностей
усиливала
автономию
регионов
и
корпораций.
В
1515
году
при
Франциске
1
во
Франции
насчитывалось
5000
офиссье,
или
владельцев
должностей,
-
десятая
доля
того,
чем
располагал
Людо-
I Parker
D.
1983. The Making
01
French Absolutism. Arnold.
Р.
19-21.
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны. Наследие
Средневековья
23
вик
XIV
для
управления
населением,
возросшим
лишь
незначительно.
Ка
жется,
Франциск
был
первым,
кто
создавал
новые
должности
исключи
тельно
для
получения
прибыли.
Он
дважды
учреждал
институт
элю
в
Гиени
и
оба
раза
внезапно
его
ликвидировал,
а
встревоженные
штаты
провинции
выплачивали
компенсацию
владельцам
должностей.
Очевидно,
мотивом
его
действий
были
деньги,
а
не
стремление
к
централизации.
К
1560
году
были учреждены
тысячи
должностей,
предназначенных
в
основном
для
продажи.
Когда
их
число
превысило
объем
имевшейся
работы,
Генрих
11
ввел
ротационную
систему,
согласно
которой
чиновники
работали
шесть
месяцев
в
году.
Он
создал
также
дополнительную
ступень
юрисдикции
над
сенешальством:
историки
старой
школы
всерьез
считали
это
проявлением
административной
мудрости.
Главной
же
целью
Генриха,
по-видимому,
бы
ло
создать
500
новых
должностей
для
немедленной
продажи.
За дополни
тельную
плату
все
должности
передавались
по
наследству.
Все
они
давали
более
высокий
социальный
статус
и
освобождали
от
уплаты
налогов;
наи
более
важные
посты
приносили
дворянский
титул.
Их
охотно
раскупала
буржуазия,
стремившаяся
пробиться
в
высшие
слои
общества.
Называть
тех,
кто
занимал
эти
должности,
«бюрократией»
неверно.
К
концу
ХУI
сто
летия
в
провинции
оформилась
и
закрепилась
особая
влиятельная
группа.
ФАКТОРЫЦЕНТРААИ3АЦИИ
Таковы
были
властные
группировки
и
корпоративные
организации,
влия
ние
которых
не
было
связано
с
властью
монарха.
Но
картина,
в
которой
вы
делены
лишь
элементы
децентрализации,
выглядит
односторонней.
В
нача
ле
XVI
века
центр
обладал
мощной
притягательной
силой,
хотя
ее
пределы
вызывают
некоторые
разногласия
у
историков.
Присущая
королю
власть
определялась
его
функцией
верховного
судьи.
Важную
роль
играл
канцлер,
главное
лицо
в
судебной
системе
монарха.
В
раннее
Новое
время
судебная,
политическая,
законодательная
и
админи
стративная
функции
в
управлении
были
неразделимы.
Король
считал
госу
дарственные
дела,
в
том
числе
отношения
с
иностранными
государствами,
своей
абсолютной
прерогативой,
то есть
не
был
обязан
разделять
свою
власть
с
кем-либо
еще,
хотя
на
практике
ему
приходилось
действовать
в
со
трудничестве
с
властными
группировками.
Но
теоретически
его
решения
были
окончательны,
а
распоряжения
-
непререкаемы,
ибо
выше
короля
не
было
власти,
к
которой
можно
было
апеллировать.
Термин
«абсолютный»
имел
именно
этот
специфический
смысл,
о
котором
нередко
забывают.
Он
означает,
что
королевская
власть не
могла
оспариваться
папой
или
импера
тором
либо
делиться
с
каким-либо
феодальным
владетелем.
Неподчинение,
оппозиция
и
мятеж
объявлялись
незаконными:
они
считались
предательст-
24
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
вом или
оскорблением
величества
(lese-тajeste).
Когда
исчезли
крупные
феодальные
владения,
король
обрел
монополию
на
верховную,
или
суверен
ную,
власть:
она
осуществлялась
им
лично
или
опосредованно,
но
при
этом
от
ero
имени.
В
одном
отношении
управление
становилось
более
сложным
и
менее
персонифицированным:
монарх
был
не
в
состоянии
управлять
всем
самостоятельно.
Но
какие
бы
действия
не
предпринимались
чиновниками,
их
власть
основывалась
на
авторитете
короля,
и
в
этом
смысле
власть
монар
ха
оставалась
абсолютной.
Это
обстоятельство
необходимо
подчеркнуть,
поскольку
многие
историки
отрицали,
что
король
имел
право
выносить
окон
чательное
решение,
а
мы,
в
свою
очередь,
склоняемся
к
тому,
что
мысль
о
необходимости
подчинения
короне
прочно
укоренилась
в
умах
подданных.
В
этом
и
состояло
формирование
абсолютной
монархии
во
Франции.
В
провинциях
и
на
местах
король
старался
заручиться
поддержкой
власт
ных
группировок,
и
сотрудничество
с
ними
было
взаимовыгодным.
Осно
вой
отношений
монарха
и
местной
элиты
было
распределение
королев
cKoro
патроната,
а
осуществлялось
оно
при
дворе.
Двор
был
единственным
центральным
институтом
управления
и,
следовательно,
связующим
зве
ном
между
центром
и
окраинами.
Он
исполнял
несколько
функций:
двор
являлся
королевским
хозяйством,
обслуживавшим
физические
потребно
сти
правителя
и
ero
семьи,
а
также
центром
управления,
где
принимались
политические
решения.
Но
поскольку
у
короля
не
было
мощной
бюрокра
тической
машины,
которая
направляла
бы
страну
в
русло
избранной
им
по
литики,
значение
двора
было
существенно
еще
в
двух
отношениях.
Двор
был
местом,
где
сосредоточивалось
все
великолепие
монархии
и
где
во
вре
мя
пышных
празднеств
и
церемоний
подданные
должны
были
испытывать
BocTopr
и
восхищение.
Кроме
Toro,
именно
при
дворе
происходило
распре
деление
патроната:
здесь
надежды
знати
либо
оправдывались,
либо
терпе
ли
крушение,
а
корона
обретала
или
теряла
союзников.
Здесь
шла
борьба
соперничавших
аристократических
группировок,
стремившихся
добиться
милостей
самим
и
дискредитировать
противника.
При
дворе
были
представлены
все
учреждения,
воплощавшие
королев
скую
волю.
Франциск
1
унаследовал
эффективно
работавшие
conseil d' etat
(государственный
совет);
conseil
des
affaires
(исполнительный
совет),
ис
полнительный
opraH,
состоявший
из
высокопоставленных
офиссье
и
узко
ro
Kpyra
доверенных
советников,
и
grand conseil
(большой
совет),
ответв
ление
последнего по
судебным
делам.
По
мере
Toro
как
двор
торжественно
переезжал
из
дворца
во
дворец,
из
Лувра
в
Шамбор,
а
затем
в
Фонтенбло,
советы
двигались
за
ним.
Как
однажды
(правда,
по
другому
поводу)
заме
тил
Франциск
1,
им
приходилось
бежать
за
ним
трусцой.
В
1547
году
учреждается
должность
государственных
секретарей,
вы
полнявших
роль
связующего
звена
между
королем
и
советами.
На
основа-
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны.
Наследие
Средневековья
25
нии
того,
что
государственных
секретарей
никогда
не
выбирали
из
семейств
грандов
(см.
с.
27-28),
историки
создали
и
развили
теорию
об
одновремен
ном
формировании
«абсолютизма.>
и
буржуазии.
Она
вызывает
некоторые
возражения.
Значительная
часть
назначаемых
государем
секретарей
при
надлежала
к
низшему
дворянству,
но
благодаря
бракам
и
должностям
эти
чиновники
быстро
переходили
в
разряд
высшего
дворянства.
Гранды
не
бы
ли
лишены
возможности
занимать
эти
посты.
Хотя
секретари
находились
в
тесном
контакте
с
королем
и
были
частью
его
клиентелы,
их
работой
бы
ли довольно
скучные
занятия,
считавшиеся
неблагородными,
например
со
ставление
писем
и
ведение
счетов.
Наконец,
хотя
назначения
грандов
были
ограничены
лишь
высокими
должностями
сенешаля,
стюарда
и
чемберле
на,
общепринятое
мнение,
что
эти
должности
быстро
превратились
в ис
ключительно
церемониальные,
неверно.
При
Валуа
и
их
наследниках
гран
ды
продолжали
выполнять
высшие
дипломатические
и
военные
миссии.
Франциск
1
торговался,
вел
переговоры,
временами
становился
жест
ким
с
полунезависимыми
учреждениями.
В
том,
что
штаты
обнаруживали
тенденцию
автоматически
соглашаться
с
требованиями
короны,
а
иногда
сдаваться
под
нажимом
короля,
Р.
Кнехт
усматривает
симптомы
упадка
со
словных
представительств
и
укрепления
«абсолютизма.>.
Оба
обстоятель
ства,
возможно,
не
столь
уж
красноречивы,
как
он
полагает.
Автоматиче
ское
вотирование
налогов
в
тюдоровской
Англии,
равно
как
и во
Франции
времен
Валуа,
было
естественным
следствием
уверенности
современни
ков
в
том,
что
королевские
нужды
следует
удовлетворить.
И
хотя
Фран
циск
мог
временами
слишком
жестко
обходиться
с
совещательными
инсти
тутами,
он
никогда
не
лишал
их
прав
и
привилегиЙ.
Кнехт
считает,
что
дос
тижениями
этого
короля
были
централизация
и
унификация
управления.
Однако
биографы
никогда
не
говорили
такого
даже
о
Л
юдовuке
X/V.l
кризис
и
ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ
Процесс
частичной
консолидации
монархии
был
приостановлен
двумя
негативными
факторами:
неоднократным
отсутствием
совершеннолетних
наследников
трона
и
губительным
религиозным
противостоянием.
Само
по
себе
малолетство
монарха
не
было
фатальным
для
судеб
королевства,
но
оно
затрудняло
управление
политической
элитой.
Политические
решения
и
милости,
которые
должны
были
исходить
непосредственно
от
короля
и не
подвергаться
обсуждению,
оспаривались,
если
исходили
от
его
представи
телей.
Баланс
влияния
фракций
при
дворе
нарушался,
распределение
па-
I
Кпесht
R.
J.
1984 French Renaissance Monarchy: Francis I and
Неnгу
II.
Lопgmап.
Р.
24.
26
Нuколае
Хеншелл.
Миф
абсолютизма
троната
переставало
быть
целенаправленным,
а
без
союзников
корона
не
обладала
влиянием
на
местах.
Возникавшее
недовольство
фракций
накла
дывалось
на
религиозный
антагонизм,
поскольку
в
провинциях
боролись
между
собой
лидеры
протестантских
и
католических
групп.
Фанатичное
религиозное
противостояние
делало
невозможным
достижение
консен
суса
или
компромисса
между
короной
и
правящими
элитами.
Отсутствие
идеологического
единства
исключало
сотрудничество
и
взаимные
обяза
тельства
между
королем
и
знатью.
Связь
с
конфессиональными
организа
циями
реанимировала
провинциальную
аристократическую
оппозицию.
С
ослаблением
королевской
власти
провинциальное
дворянство
и
предста
вительные ассамблеи
постепенно
стали
присваивать
финансовые
и
судеб
ные
права
короны,
а
борьба
аристократических
фракций
продолжала
раз
дирать
страну
на
части.
Пышным
цветом
расцвели
теории
сопротивления,
гласившие:
королям
еретикам
можно
не
подчиняться,
а
тираноубийство
угодно
Богу.
Сияние
абсолютной
монархии,
сопротивление
которой
являлось
оскорблением
ве
личества,
померкло;
локальные
властные
группировки
и
корпоративные
организации
не
хотели
более
служить
королевским
нуждам,
а
суверенные
права
короля
ускользали
из
его
рук
и
переходили
к
его
могущественным
подданным.
С
1588
по
1591
год
Парижем
управлял
Комитет
шестнадцати,
который
выдворил
короля
из
его
столицы.
Сорбонна
освободила
Францию
от
присяги
королю-тирану,
и
семь месяцев
спустя
Генрих
III
был
убит.
В
та
кой
обстановке
приходилось
начинать
правление
и
Генриху
IV,
и
карди
налу
Ришелье.
Поэтому
неудивительно,
что
они
сочли
нужным
обновить
и
теорию,
и
практику
монархии.
Паркер
напоминает,
что
Генрих
IV
известен
нам
как
вояка,
любовник
и
мастер
эпиграммы.
Однако
его
навыки
решительного
государственного
деятеля,
менее
выигрышные
с
точки
зрения
кинематографистов,
позволи
ли
ему
восстановить
пошатнувшиеся
силы
монархии.
Противоядие
религи
озному
отравлению
было
найдено
после
того,
как
он
быстро
обрати~ся
в
ка
толическую
веру
и
гарантировал
свободу
протестантского
богослужения
в
Нантском
эдикте
1598
года.
Наконец,
он
возобновил
отношения
с
элитой.
Даже
такие
несговорчивые
члены
Католической
лиги,
как
герцог
Майенн
ский,
были
наконец
умиротворены.
Сюлли,
министр
финансов
Генриха
IV,
был
единственным
человеком
в
Европе
начала
ХУН
века,
который
действи
тельно
смог
пополнить
ресурсы
центрального
правительства.
Он
считал,
что
некоторые
штаты,
парламенты
и
городские
советы
использовали
свои
привилегии
в
корыстных
целях
и
получали
налоговые
льготы
за
чужой
счет.
Сюлли
стремился
восстановить
равновесие
между
королевской
властью
и
другими
властными
группами,
существовавшее
до
гражданских
войн.
В
не
которых
регионах,
например
в
Гиени,
сложившаяся
ситуация
и
политиче-
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны.
Наследие
Средневековья
27
ская
конъюнктура
делали
возможным
и
желательным
ввести
должности
назначаемых
правительством
элю;
в
других
местах
сохранялся
прежний
порядок
управления.
Там,
где
городской
совет
оказывал
сопротивление
по
литике
центра,
как
это
произошло
в
1602
году
в
Лиможе,
муниципальное
самоуправлениеограничивалось;
вдругихгородах,
напримерв
Р
уане,
ни
чего
не
изменялось.
1
Целенаправленного
гонения
на
представительные
институты
как
таковые
не
наблюдалось.
Основным
требованием
прави
тельства
была
их
лояльность,
а
те
представительные
учреждения,
кото
рые
казались
ненадежными,
обезвреживались.
Чиновники
были
успокое
ны
введением
в
1604
году
полетты
-
ежегодного
налога,
уплата
которого
обеспечивала
возможность
передать
должность
по
наследству.
Таким
об
разом
формировалось
наследственное
служилое
дворянство
(noblesse de
гоЬе),
тесно
связанное
с
интересами
монархии.
В
течение
следующих
двух
столетий
оно
служило
своеобразным
подъемником,
с
помощью
которого
добившиеся
успеха
буржуа
пополняли
ряды
дворянства.
Успехи
Генриха
стали
следствием
того,
что
на
троне
вновь
оказался
мудрый
политик.
Ему
удалось
достичь
политического
консенсуса
и
восста
новить
престиж
монархии.
Король
только
выиграл
от
всеобщей
усталости,
от
хаоса
и
притеснений,
отличавших
правление
дворянских
фракций.
Ис
кусно
лавируя
и
стараясь
вывести
из
игры
объединившиеся
против
него
группировки,
используя
их
внутренние
разногласия,
Генрих
разбивал
аль
янсы
местного
дворянства
и
принцев
крови.
Разумное
распределение
па
троната
в
центре
и
на
местах
помогло
восстановить
сеть
королевских
кли
ентов,
которым
он
мог
доверять.
Методы
этого
монарха
были
традиционны.
Он
редко
прибегал
к
прямому
насилию,
поскольку
это
было
опасно.
Пре
данность
его
войск
была видимостью
и
могла
исчезнуть,
если
бы
вдруг
по
требовалось
атаковать
братьев-французов.
Генрих
IV
шел
на
сотрудниче
ство
и
убеждение,
на
сделки
и
компромиссы,
использовал
патронат,
рас
пределял
должности
и
титулы.
Как
и
Франциск
1,
он
покупал
поддержку.
Когда
в
161
О
году
покушение
на
жизнь
узурпатора-еретика
наконец
уда
лось,
его
преемник
унаследовал
сильное
и
стабильное
государство.
Режим,
установленный
Генрихом,
подвергся
испытанию:
его
наследник
был
несо
вершеннолетним;
но,
несмотря
на
это,
система
устояла,
хотя
ее
стабиль
ность
не
была
обеспечена
ни
фундаментальными
реформами,
ни
расшире
нием
абсолютной
власти.
Тем
не
менее
имелись
и
некоторые
настораживающие
моменты.
Когда
в
1590
годы
испанцы
угрожали
вторгнуться
во
Францию,
парламент
упорно
отвергал
финансовые
требования
Генриха.
В
1597
году
парламент
настаи
вал,
чтобы
король
выбирал
себе
советников
из
числа
лиц,
предложенных
I Greengrass
М.
1984.
Ргаnсе
in the
Age
01
Henri /V.
Lопgmап.
Р.
107-111.
28
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
парламентом,
ставя
тем
самым
под
сомнение
его
бесспорную
прерогативу.
Запросы
парламента
еще
более
возросли
в
1616
году,
когда
он
собственной
властью
назначил
собрание
полного
Суда
пэров
парижского
парламента
с
участием
высшего
дворянства
и
принцев
крови.
Темой
дебатов
стало
общее
благо
королевства,
вопрос,
который,
как
и
многие
другие,
никогда
не
нахо
дился
в
ведении
парламента.
Людовик
ХШ
так
и не
простил
парламенту
этот
удар,
нанесенный
в
период
его
малолетства.
Еще
одну
проблему
пред
ставляли
держатели
должностей.
Полетта
представляла
серьезный
мате
риальный
интерес.
Должности
становились
частной
собственностью
и
ча
ще
использовались
в
интересах
владельца,
а
не
в
интересах
общества.
Сле
довательно,
лояльность
офиссье
никак
не
влияла
на
формирование
идеи
деперсонифицированного
государства:
они
были
связаны
личными
узами
с
монархом,
который
гарантировал
их
собственность.
1
Держателей
должно
стей
нельзя
было
сместить
с
их
постов,
но
при
этом
они
все
равно
враждеб
но
относились
к
необходимости
сокращать
чиновный
аппарат
государства.
Наибольшую
угрозу
для
правящего
королевского
дома
всегда
представ
ляло
высшее
дворянство
и
принцы
крови.
Представители
первого
обычно
были
правителями
или
бывшими
правителями
территорий
за
пределами
Франции:
так,
клан
Монморанси
имел
обширные
владения
в
Нидерландах
и
Германии.
Принцы
крови
были
потомками
ранее
правивших
монархов
династий
Бурбонов
или
Валуа.
Поскольку
обе
группы
были
известны
во
Франции
под
названием
les grandes,
мы
также
будем
использовать
термин
«гранды».
Гранды
занимали
уникальную
социальную
нишу.
Дабы
подчерк
нуть
свое
превосходство
над
остальным
дворянством,
они
вступали
в
брач
ные
союзы
с
представителями
правящих
семейств
иностранных
государств
и
потому
были
лично
заинтересованы
в
доступе
к
руководству
внешней
по
литикоЙ.
2
Так,
они
никогда
не
отказывались
от
притязаний
на
ведущие
по
зиции
в
центральных
королевских
советах,
где
обсуждались
государствен
ные
дела,
или,
как
в
случае
с
братом
Людовика
ХIII,
на
корону.
Кроме
того,
они
требовали
превратить
губернаторскую
должность
в
наследуеМУJ()И
на
делить
губернаторов
суверенной
властью.
Другими
словами,
гранды
хотели
вернуться
в
феодальную
Францию,
ко
торая
исчезла
столетием
ранее:
верховную
власть
следовало
разделить,
а
монархическое
государство
превратить
в
аристократическое.
По
убежде
нию
многих
современников,
только
сильная
абсолютная
монархия
могла
воспрепятствовать
грандам
притеснять
окружающих.
3
Они
являлись
одной
I ShennanJ.
Н.
1986. Libertyand OrderinEarlyModernEurope.
Longman.
Р.
23.
2 Mettam
R.
1988.
Рошег
and
Faetion in Louis X/V's
Ргаnее.
Basil
Blackwell.
Р.
19.
3 Mousnier
R.
1979. The /nstitutions
01
Ргаnее
under the Absolute Monarehy
1598-1789. Vol.
1:
Soeiety and State. Chicago University.
Р.
640-642.
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны.
Наследие
Средневековья
29
из
немногих
социальных
групп,
стремившихся
помешать
развитию
абсо
лютной
монархии.
Гранды
обладали
не
только
значительной
властью
на
мес
тах,
но
и
уникальными
способностями
к
придворным
интригам,
поэтому
они
всегда
оставались
потенциальными
разжигателями
смут.
В
ХУ
столе
тии
они
обнаружили,
что
добиваться
независимости
на
местах
становилось
все
труднее,
и
начали
бороться
за
возможность
подняться
на
высший
уро
вень
центрального
управления.
И
поскольку
уже
на
протяжении
несколь
ких
столетий
монархи
назначали
своих
министров
из
рядов
низшего
дво
рянства,
и
власть
им
давал
король,
а
не
гранды,
второе
при
шествие
принцев
в
королевские
советы
представляло
серьезную
угрозу
традиционной
систе
ме.
Наибольшая
опасность
заключалась
в
том,
что
принцы
И
парламенты
могли
предпринять
совместное
наступление
на
прерогативы
короны.
В
первые
десятилетия
ХУН
столетия
обнаружилось,
что
дело
создания
сильной
монархии
имеет
множество
сторонников.
В
1614
году
принцы
крови
взбунтовались
против
регентши
Марии
Медичи.
Они
использовали
свои
связи
с
иностранными
державами
и
угрожали
втянуть
Францию
во внутрен
ний
и
международный
конфликт.
Чтобы
найти
союзников,
королева-мать
созвала
Генеральные
штаты.
Сделанные
штатами
заявления
дают
ясное
представление
о
наиболее
важных
на
тот
момент
темах.
В
первую
очередь
подчеркивал
ось
божественное
право
королей:
корону
они
получали
непо
средственно
от
Бога,
а
не
от
Бога
через
посредство
людей.
Никакая
земная
власть
не
могла
лишать
королей
их
права
на
царство
или
освобождать
их
подданных
от
клятвы
верности
по
какой
бы
то
ни
было
причине.
Собрание
оправдало
надежды
регентши
развернуть
против
принцев
объединенный
фронт, и
укрепление
сил
короны
и
парламента
проходило
на
фоне
пугающе
го
спокойствия.
Подавляющее
большинство
второго
сословия
составляло
мелкое
дворянство
(около
200 000
человек),
представители
которого
не
те
шили
себя
надеждой
занять
главенствующие
позиции
в
королевских
сове
тах.
Из
«Тетрадей.)
(cahiers,
то
есть
перечней
требований,
подготовленных
для
обсуждения
штатами)
становится
ясным
их
презрение
к
эгоистичным
запросам
грандов,
которые,
составляя
численное
меньшинство,
обладали
непропорционально
большим
влиянием.
Имея
годовой
доход
в
400000ливров,
принц,
например
Конти,
вращался
в
придворных
кругах
и
ждал
своего
часа
в
коридорах
власти.
А
провинциаль
ный
сеньор,
имевший
в
год
только
400
ливров
был,
по
сути,
фигурой
мест
ного
масштаба,
возвышавшейся
лишь
над
держателями
своих
земель,
не
был
известен
при
дворе
и
надеялся
на
посредника
с
хорошими
связями,
способного
получить
для
него
королевские
милости.
Между
грандами
и
мелким
дворянством
промежуточное
положение
занимали
около
пятисот
политически
значимых
семейств
(например,
Ришелье),
которые
не
обяза
тельно
претендовали
на
самые
высокие
должности,
но
нередко
их
получали.