Хеншелл Н. Миф абсолютизма XVI-XVIII вв
Подождите немного. Документ загружается.
30
Хеншелл
Нuколае.
Миф
абсолютизма
Историки,
считавшие
всех
дворян
одинаково
опасными
для
короны
-
и,
следовательно,
равно
нуждавшимися
в
укрощении,
-
не
проявили
долж
ной
проницательности.
Политически
значимая
часть
правящего
класса
бы
ла
невелика.
Но
камень,
брошенный
в
этот
крошечный
пруд,
поднимал
силь
ное
волнение.
Объединение
дворянства
против
принцев
было
благоприятным
для
пра
вительства
явлением,
однако
его
достигали
и
жалобы
подданных.
Духовен
ство,
дворянство
и
третье
сословие,
безусловно,
не
были
едины,
но
все
они
осуждали
подкуп
должностных
лиц
и
продажу
должностей,
засилье
чинов
ников
и
чрезмерную
тяжесть
налогового
бремени.
Наиболее
горячо
пред
ставители
всех
сословий
осуждали
финансистов
и
откупщиков
налогов.
Их
называли
кровососами
и
паразитами,
которые
наживаются
на
королевских
нуждах
и
устанавливают
заоблачно
высокие
налоги.
Но
подобные
нападки
были,
скорее,
показными.
Периодически
правительству
приходилось
при
слушиваться
к
требованиям
и
устраивать
разбирательства
(chaтbre
de jus-
tice)
по
обвинениям
в
коррупции.
Не
следует
ожидать
в
ХУН
столетии
по
явления
стандартов
чиновничьей
честности,
сложившихся
в
XIX
веке.
Ко
гда
корона
нуждалась
в
займах
и
авансах
точно
так
же,
как
предоставляв
шие
их
нуждались
в
королевской
власти,
она
объявляла
о
проведении
ре
форм,
произносились
дежурные
фразы,
и
ничего
не
происходило.
Это
был
компромисс,
типичный
для «абсолютистского»
государства:
финансовые
дельцы
делали
вид,
что
раскаиваются,
и
брались
за
старое.
Расследование,
начатое
в
1607
году
в
отношении
одного
из
клиентов
Сюлли,
внезапно
было
прекращено,
чтобы
избежать
конфуза.!
Многие
офиссье
на
сессии
Гене
ральных
штатов
в
1614
году
требовали
принести
в
жертву
финансистов,
но
они
блефовали,
так
как
сами
могли
оказаться
в
числе
обвиняемых.
Их
стра
тегия
состояла
в
том,
чтобы
начать
расследование
в
отношении
соперников
и
таким
образом
уменьшить
конкуренцию.
2
Те
же
слова
звучали
и
в
ассамблее
нотаблей,
созванной
в
1626
году.
На
этот
раз
Мария
Медичи
и
ее
младший
сын
Гастон
Орлеанский,
бр"т
на
следник
бездетного
Людовика
ХIII,
возглавили
оппозицию
кардиналу
Ри
шелье,
который
после
1624
года
играл
роль
главного
министра.
Франция
участвовала
в
Тридцатилетней
войне, и
правительство
вот-вот
должно
было
повести
наступление
на
гугенотов,
еретиков-протестантов,
имевших
дур
ное
обыкновение
призывать
на
помощь
против
католиков-Бурбонов
ино
странные
державы
или
мятежных
принцев.
Ришелье,
еще
не
оценивший
ситуацию,
считал
возможным
преодолеть
финансовый
кризис,
развивая
коммерческую
и
колониальную
активность
Франции.
Кардинал
созвал
-
I Munck
Т.
1990. Seventeenth-Century
Еигоре.
Macmillan.
Р.
40.
2 Mettam
R.
1988.
Р.
106-109.
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны. Наследие
Средневековья
31
ассамблею,
чтобы
утвердить
свои
планы
относительно
торговых
компаний
и
других
меркантилистских
структур,
определивших
бы
направление
бу
дущей
экономической
экспансии
страны.
Вначале
возникли
споры
о
том,
должны
ли
присутствующие
голосовать
поименно
(тогда
голоса
судей
пре
высили
бы
количество
голосов
духовенства
и
дворян)
или
по
сословиям
(в
этом
случае первое
и
второе
сословия
составили
бы
большинство
по
от
ношению
к
чиновникам),
а
затем
входившие
в
ассамблею
влиятельные
пред
ставители
духовенства,
знати
и
судей
быстро
проваJ1ИЛИ
предложения
Ри
шелье.
Другие
вопросы
принесли
ему
меньше
разочарования.
Кардинал
и
ассамблея
вместе
осудили
завышенные
налоги
и
чрезмерно
разросшийся
чиновный
аппарат,
которые
и
стали
первыми
объектами
реформаторской
деятельности
главного
министра.
Ассамблея
нотаблей
единогласно
осу
дила
принцев
и
гугенотов
за
создание
ими
собственных
армий,
возведе
ние укреплений,
за
переговоры
с
иностранными
державами
и
за
введение
неутвержденных
налогов,
а
также
осудила
оккупацию
ими
высших
госу
дарственных
должностей.
Перечисленные
действия
считались
прерогати
вой
короля
и
выбранных
им
министров.
В
таких
ситуациях
подданные
вос
принимали
высшее
дворянство
не
как
защитников
народа,
а
как
его
угне
тателей.'
РИШЕЛЬЕ
Требования,
высказанные
упомянутыми
ассамблеями,
стали
основой
внутренней
политики
Ришелье
в
следующие
пятнадцать
лет.2
Очевидно,
что
те
его
действия,
которые
историки
называют
«абсолютистскими»,
имели
широкую
поддержку
и
являлись
традиционной
программой
восстановле
ния
сильной
королевской
власти.
Ришелье
проводил
эту
программу
с
бес
прецедентной
жесткостью.
Вот
что
он
говорил
о
сложившейся
в
тот
момент
ситуации
в
своем
«Политическом
завещании»:
«Гугеноты
поделили
госу
дарство
с
Вашим
Величеством,
гранды
действовали
так,
как
будто
бы
они
не
были
Вашими
подданными,
а
губернаторы
провинций
-
как
если
бы
они
были
суверенными
властителями».
Он
хотел
справиться
со
слишком
могу
щественными
подданными,
вновь
получившими
суверенную
власть
в
ходе
смуты.
Без
сомнения,
Ришелье
был
творцом
абсолютной
власти
короны.
В
эпоху
феодализма
суверенитет
короны
разделялся
с
феодальными
вла
стителями,
а
затем
был
узурпирован
знатью,
корпоративными
учреждени
ями
и
провинциальными
властными
группировками.
Ришелье
окончатель-
1 Mettam
R.
1988.
Р.
122-126.
2 Hayden
J.
М.
1974.
Ргаnсе
and
the Etates-General
о{
1614. Cambridge University
Press.
Р.
215-16; Parker
о.
1983.
Р.
90.
32
Нuколае
Хеншелл.
Миф
абсолютизма
но
и
бесповоротно
монополизировал
власть,
сосредоточив
ее
в
руках
пра
вительства:
концентрация
власти
является
основным
условием
существо
вания
современного
государства
и
теперь
воспринимается
как
должное.
В
1627
году
Монморанси-
Бутвиль
был
обезглавлен
за
дуэль
под
окнами
кардинала
в
Пале-Рояль.
Этим
проявлением
своей
жестокости
Ришелье
продемонстрировал
молодому
поколению
две
вещи:
корона
объявляет
мо
нополию
на
насилие,
а
королевские
эдикты
касаются
всех,
даже
дворян,
от
стаивающих
свою
честь.
В
1628
году,
когда
Ришелье
разгромил
Ла-
Рошель,
оплот
гугенотов,
их
политическая
и
военная
мощь
была
сломлена.
Карди
нал
достиг
сразу
две
цели:
во-первых,
дворяне-протестанты
начали
перехо
дить
в
католицизм,
что
говорило
о
восстановлении
идеологического
един
ства
короны
и
элиты,
закрепленного
после
отмены
Нантского
эдикта
Людо
виком
XIV
в
1685
году.
Во-вторых,
огромное
значение
имело
подчинение
гугенотов
королевской
власти.
В
течение
двух
лет
протестантская
ассамб
лея
осуществляла
верховную
власть
над
финансовой
и
военной
админи
страцией
территорий,
контролировавшихся
гугенотами:
это
было
дерзким
покушением
на
королевские
прерогативы.
Людовик
ХIII
называл
действия
протестантов
незаконными
и
уместными
только
в
республике.
Установление
короной
монополии
на
свои
прерогативы
сопровожда
лось
внедрением
в
умы
подданных
теории
божественного
права
королей.
Божественное
право
предполагало
существование
божественного
знания.
«Таинство
монархии»,
бывшее
основой
французской
системы
управления,
означало,
что
решения
короля
в
делах
высокой
политики
безошибочны.!
Эдикт
1641
года
запрещал
парламентам
вмешиваться
в
государственные
дела,
пока
их
не
пригласят
высказать
свое
мнение.
Заседания
с
личным
уча
стием
короля
должны
были
становиться
форумом
для
рассмотрения
спор
ных
случаев,
а
выражать
протест
судьям
разрешалось
после
регистрации
закона,
а
не
до
нее.
Гранды
были
окончательно
лишены
возможности
по
пасть
в
королевские
советы.
Их
попытки
отомстить
Ришелье
и
убрать
его
с
дороги
давали
последнему
повод
в
очередной
раз
указать
королю
на
ц.едо
стой
ное
поведение
грандов.
Сам
же
кардинал
ускользал
от
козней
придвор
ных
группировок
подобно
Гудини.
Ришелье
не
обошел
вниманием
и
другие
проявления
оппозиции.
Он
ре
шительно
искоренял
характерное
для
феодального
периода
мнение,
будто
верность
короне
зависела
от
того,
насколько
подданные
были
довольны
ее
политикой.
Это
не
отменяло
контрактных
обязательств
короны,
но
теперь
подданные
не
могли
ничего
сделать
в
случае,
если
она
их
не
выполняла.
Они
обязаны
были
подчиняться
при
любых
обстоятельствах.
Повиновение
приказам
правительства
мы
воспринимаем
как
данность,
в
то
время
как
I Mousnier
R.
1979.
Р.
656.
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны.
Наследие
Средневековья
33
француз
ХУН
столетия
так
не
считал.
Гранды,
особенно
те,
кто
обладал
международными
связями,
любили
напоминать
своим
монархам
о
том,
что
их
обязательства
взаимны,
периодически
меняя
господина.
Бегство
оскорб
ленного
Конде
в
Испанию
во
время
Фронды
-
самый
яркий
пример.
Мно
гие
дворяне
не
понимали,
почему
именно
за
королем
должно
оставаться
по
следнее
слово
в
конфликте
с
подданными.
Известные
с
XIV
века
фрагменты
римского
права
одновременно
напоминали
об идее
верховной
власти,
при
надлежавшей
народу,
а
также
о
том,
что
корона
требовала
от
подданных
аб
солютного
и
безусловного
повиновения.
Ришелье
был
первым,
кто
довел
это
требование
до
логического
конца,
и
его
методы
были
ужасны.
Оружием
кардинала
стал
закон
об
измене,
или
об
оскорблении
величе
ства
(lese-majeste).
Ранее
этот
закон
сурово
карал
грандов
только
в
Анг
лии,
где
его
жертвами
пали,
например,
Говарды.
Конде,
который
встал
во
главе
испанской
армии
против
своего
монарха
во
время
Фронды,
был
про
щен
и
восстановлен
в
правах.
1
Измена,
за
которую
был
обезглавлен
Мон
моранси
в
1632
году,
была
похожа
на
дело
об
измене
Бурбона
в
1523
году:
оба
считали,
что
были
осуждены
несправедливо.
Но
Бурбону
удалось
ис
пользовать
старые
представления
о
чести
и
обязательствах,
подорвать
ре
путацию
Франциска
1
на
международной
арене
и
выжить.
Больше
такого не
случалось.
Под
действие
закона
попадали
даже
неосторожно
сказанные
сло
ва
и
случаи
нарушения
субординации:
так,
Ришелье
обезглавил
министра
Марийяка
и
пропагандиста
де
Морга
исключительно
за
критику
действий
кардинала.
Оправданием
ему
служил
государственный
интерес
(raison
d'
etat).
Эта
давно
возникшая
идея
гласила,
что
государственная
необходи
мость
принуждает
правительство
иногда
использовать
средства,
которые
могут
вызвать
негодование
у
щепетильных
людей.
Облик
самого
кардина
ла,
холодного
как
лед,
его
при
страстные
суды
над
«врагами
государства»,
ночные
экзекуции
в
chambre de
l'arsenal
(арсенале),
специальные
комис
сия
по
преступлениям
lese-majeste
и
выносимые
без
суда
приговоры,
взя
тые
вместе,
делали
его
режим
одним
из
самых
зловещих
во
французской
ис
тории,2
хотя
при
создании
образа
злодея
в
кино
и
на
сцене
были
допущены
некоторые
преувеличения.
Людовик
XIV,
конечно,
обходился
и
без
таких
театральных
приемов
при
отправлении
правосудия.
Режим
Ришелье
следу
ет
рассматривать
не
как
истинное
лицо
абсолютной
монархии,
а,
скорее,
как
деспотическую
интерлюдию
в
легитимном
режиме
Бурбонов.
Его
дес
потические
методы
обозначили
внушавшую
благоговейный
трепет
сферу
королевской
власти
тем
единственным
образом,
который
только
и
может
быть
эффективным
в
трудные
времена,
то
есть
посредством
страха.
Мето-
I
Каmеп
Н.
1984.
Еuгореаn
Society 1500-1700. Hutchinson.
Р.
116.
2 Elliott J.
Н.
1984. Richelieu
and
Olivares. Cambridge University Press.
Р.lЗ5.
34
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
ды
кардинала
определялись
временем.
Конечная
цель
-
обожествление
королевской
власти
-
была
неизменной.
Армия
и
интенданты
-
так
называемые
орудия
абсолютизма
-
не
были
изобретениями
Ришелье,
хотя
наше
утверждение
ставит
под
сомнение
при
вычную
легенду.
Гораздо
важнее
для
будущего
было
то
беспрецедентное
доверие,
которое
он
оказывал
своим
клиентам
и
креатурам,
контролиро
вавшим
страну.
Все,
кто
находился
в
фаворе
у
короля,
обретали
сторонни
ков,
но
клиентела
Ришелье
была
огромной,
и
поэтому
его
власть
распро
странялась
далеко
за
пределы
двора.
Берген
продемонстрировал,
как
Ри
шелье
собирал
посты
губернаторов
городов
и
провинций
для
себя
и
своего
семейства.
Сен-Симон
назвал
кардинала
«лучшим
родственником
на
све
Te~.
Кроме
того,
он
прибирал
к
рукам
все
доступные
земли
со
всей
ненасыт
ностью
собственника.
Политические
и
территориальные
связи
в
Бретани,
Анжу,
Пуату,
Онис
и
Сентонже
обеспечивали
Ришелье
личную
власть
над
всей
западной
Францией
и
расширяли
круг
его
клиентов.
1
Особые
отноше
ния
с
монархом
позволяли
ему
эксплуатировать
и
связи
клиентелы
короля.
Ришелье
построил
свою
собственную
министерскую
клиентелу.
Глав
ный
министр
являлся
клиентом
короля
и
предоставлял
в
его
распоряжение
своих
людей,
однако
фракция,
через
которую
он
управлял,
подчинялась
не
королю,
а
ему
самому.
Минуя
ненадежных
губернаторов
провинций,
он
распределял
милости
непосредственно
среди
местной
знати
и
корпораций.
Тот,
кто
занимал
вакантную
должность
в
администрации,
был
благодарен
Ришелье
и
считал
себя
обязанным,
становясь
объектом
зависти
обойден
ных
членов
фракции.
Кардинал
полностью
полагался
на
членов
своего
се
мейства
и
был
непревзойденным
непотистом.
В
его
клиентелу
входили
все
государственные
секретари,
которым
он
обеспечил
высокое
жалованье
и
выгодные
браки.
Победа,
одержанная
над
Марийяком
и
герцогом
Орлеан
ским
в
День
дураков
(1630),
позволила
ему
вместо
их
клиентов
при
дворе
и
на
постах
губернаторов
провинций
поставить
своих
собственных.
Он
пре
одолел
оппозицию
в
Бретани,
поставив
своих
приверженцев
на
КЛЮilевые
позиции
в
этом
регионе,
и
завлек
влиятельных
бретонцев
в
свои
сети.
Он
сместил
неугодного
ему
губернатора
Прованса,
могущественного
герцога
де
Гиза.
Ришелье
заметил
его
враждебность,
и
однажды
де
Гиз
оказался
со
всех
сторон
окружен
людьми
кардинала:
среди
них
были
лейтенант
про
винции,
влиятельные
судьи
местного
парламента,
архиепископ
Экса,
го
родской
голова
Марселя
и
генерал
королевских
галер.
Когда
Ришелье
ввел
в
его
окружение
еще
восемь
своих
креатур
в
качестве
интендантов
провин
ции,
флота
и
армии,
де
Гиз
сдался.
В
результате
политики,
проводимой
Ри-
I Bergin J. 1985. Cardinal Riehelieu: Powerand the Pursuitof Wealth.
Yale
Univer-
sity.
Р.
80-94,119-157.
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны.
Наследие
Средневековья
35
шелье,
сформировалась
система
управления
посредством
личных
связей,
основанная
на
преданности
и
благодарности
патрону,
а
не
на
подчинении
начальнику.
Главным
проводником
правительственной
политики
были,
го
воря
современным
языком,
щупальца
мафии,
достигавшие
самых
отдален
ных
уголков
страны.
!
Ришелье
был
«крестным
отцом»,
а
правящая
элита
представляла
собой
одну
большую,
дружную
семью,
в
прямом
и
В
пере
нос
ном
смысле.
Силу
монархии
олицетворяла
армия,
которая
с
ХУ
века
считалась
коро
левской.
Но
это
название
было
более
чем
условным,
поскольку
воинскими
формированиями
командовали
представители
высшего
дворянства,
наби
равшие
и
экипировавшие
полки
в
качестве
независимых
предпринимате
лей,
а
не слуг
короля.
В
1630-х
годах
война
с
Испанией
потребовала
в
корот
кие
сроки
увеличить
армию
до
80000
человек,
и
традиционные
механизмы
управления
ею
внезапно
оказались
непригодными.
И
все
же
Ришелье
не
предоставил
командирам
той
свободы,
которой
они
пользовались
в
армиях
других
правительств.
Они
не
могли
продавать
или
передавать
свои
полки
без
разрешения,
им
не
выплачивалась
компенсация
при
расформировании.
Поэтому
офицеры
постоянно
терпели
финансовые
убытки
и
не
считали
се
бя
обязанными
оставаться
на
своих
постах.
Нехватка
офицеров
во
фран
цузской
армии была
более
острой,
чем
в
других.
2
Число
злоупотреблений
значительно
уменьшилось
после
введения
долж
ностей
интендантов,
выполнявших
роль
инспекторов.
Они
не
имели
связей
на
местах
и
были,
как
надеялось
правительство,
более
честными,
чем
про
винциальные
чиновники.
Правительство
и
ранее
направляло
своих
пред
ставителей
в
регионы,
однако
с
1630
года
это
стало
практиковаться
гораздо
чаще,
и
к
1640-м
годам
в
каждой
провинции
находился
по
крайней
мере
один
интендант.
Они
занимались
сбором
экстраординарных
военных
нало
гов
и
проверкой
войсковых
командиров,
чья власть
при
отсутствии
контро
ля
могла
представлять
большую
угрозу.
В
«Политическом
завещании»
Ри
шелье
(если
он
действительно
является
его
автором)
пишет,
что
интендан
ты
занимались
исправлением
недостатков
существующей
системы,
а
не
созданием
новой.
Хотя
должность
интендантов
стала
постоянной,
ее
введе
ние
отвечало
требованиям
времени.
3
Отказ
Ришелье
от
национализации
армии
подтверждает
традициона
лизм
его
подхода.
Основой
системы
было
сотрудничество
с
существующей
1
Кеttегiпg
S. 1986. Patrons, Brokers and Clients. Oxford University Press.
Р.
141-
161; Mousnier
R.
1984.
Р.
148-151.
2 Parrot
О.
1987. French Military Organisation
in
the 1630s: the Failute of Richelieu's
Ministry / /
Seventeenth-Century Studies.
IX.
Р.
160-163.
3 Mousnier
R.
1984. The lnstitutions
о{
Ргаnсе
under the Absolute Monarchy
/598-
1789.
Vol.
2: The Organs
о{
State and Society. Chicago
Uпivегsitу.
Р.
507.
36
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
элитой
и
сильными
корпорациями.
За
больницы
и
помощь
бедным
теперь
отвечали
муниципальные
власти,
а
не
корона.
Деньги
на
это
должны
были
поступать
от
налогов,
одобренных
в
каждой
административной
единице
и
собранных
местными
выборными
чиновниками.
Бретань
всегда
была
самой
своенравной
«областью
со
штатами»,
но
Ришелье
все
же
укротил
ее,
при
чем
наименее
оригинальным
и
агрессивным
путем.
Действуя
через
мест
ные
конституционные
и
совещательные
механизмы,
он
избежал
всякой
видимости
деспотизма.)
Взгляды
Ришелье
на
штаты
были
столь
же
тради
ционны,
хотя
члены
королевских
советов
долгое
время
придерживались
различных
точек
зрения.
Мэйджор
доказывает,
что
отношение
к
штатам
зависело
от
того,
за
какую
провинцию
отвечал
тот
или
иной
советник.
Одни
обращались
со
штатами
мягко,
другие
-
более
жестко.
Гиенью
управлял
Мопу,
который
в
прошлом
был
доверенным
лицом
Сюлли,
и,
подобно
сво
ему
потомку,
жившему
полтора
столетия
спустя,
не
доверял
корпоратив
ным
властным
организациям.
В
1621
году
он
нанес
смертельный
удар
шта
там
провинции
Гиень,
назначив
в
эту
провинцию
правительственного
элю,
и
таким
образом
уменьшил
сферу
компетенции
штатов.
С
другой
стороны,
провинциями
Лангедок,
Прованс,
Овернь
и
Лионне
управляли
менее
суро
вые
советники,
и
когда
Марийяк,
сторонник
твердой
линии,
назначил
элю
в
Лангедок,
его
коллеги
добились
отмены
решения.
2
Подобные
разногласия
продолжались
и
после
того,
как
Ришелье
занял
свой
пост.
Его
приверженность
традиционным
методам
не
одобрял
Марий
як,
который,
по-видимому,
был
склонен
бескомпромиссно
проводить
поли
тику
централизации.
Война
с
Испанией
требовала
увеличить
суммы
взи
маемых
налогов.
Духовенство,
дворянство,
горожане,
офиссье
и
крестьяне
подвергались
беспощадному
налоговому
гнету.
Конфликт
с
корпоративны
ми
органами
был
неизбежен,
но
существование
многих
налогов
оказалось
недолговечным.
Режим
был
основан
на
прочном
компромиссе,
и
постоян
ных
принудительных
мер
можно
было
избежать
в
том
.случае,
если
налоги
выплачивались
полностью.
3
Более
опасным
шагом
было
введение
Марийя
ком
должностей
элю
в
областях
со
штатами
-
в
Дофине,
Бургундии,
Про
вансе
и
Лангедоке
-
в
1626-1629
годах.
Ришелье
писал
только
о
своем
враждебном
отношении
к
непокорным
штатам
Лангедока,
но
его
мемуары
умалчивают
о
других
жертвах,
а
кроме
того,
показывают,
что
штаты
Бур
гундии
он
поддерживал.
1 Dunkley
К.
М.
Patronage and Power
in
Seventeenth-Century France: Richelieu's
Clients and the Estates
of
Brittany / /
Parliaтents,
Estates and Representation, June
1988; Major J.
R.
1980.
Р.
497-498, 559-607.
2 Major J.
R.
1980.
Р.
484-6.
3 Parker
D.
1983.
Р.
70.
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны.
Наследие
Средневековья
37
По-видимому,
общее
наступление
на
права
областей
со
штатами
не
было
инициативой
кардинала.
В
Дофине
правительство
воспользовалось
смер
тельной
враждой
между
вторым
и
третьим
сословиями
из-за
налогового
статуса:
третье
сословие
поте·ряло
интерес
к
ассамблее провинции,
как
только
второе
потеряло
свой
налоговый
иммунитет.
Сохранилось
только
«охвостье»
ассамблеи,
в
котором
преобладали
города.
Однако
в
1639
году
состав
ассамблеи
был
тщательно
регламентирован
правительством,
и
по
тому
у
нас
нет
оснований
подозревать
его
в
том,
что
оно
желало
приблизить
исчезновение
штатов.
l
Другие
провинции
взбунтовались.
После
казни
Мон
моранси,
строптивого
губернатора
Лангедока,
Ришелье
отозвал
элю
из
этой
провинции
В
обмен
на
3886000
ливров.
Он
вернулся
к
своей
обычной
стра
тегии
сотрудничества,
подкрепленной
обширной
сетью
клиентелы.
В
кон
це
1631
года
Бургундия
и
Прованс
также
вернули
себе
право
распределять
налоги,
заплатив
за
это
живые
деньги.
Неизбежность
открытого
участия
Франции
в
Тридцатилетней
войне
заставляла
искать
пути
достижения
ком
промисса
с
провинциями,
а
не
входить
с
ними
в
конфронтацию.
У
нас
нет
доказательств
тому,
что
стратегия
отступления
от
централизующих
мер
в
обмен
на
выплаты
наличными
была
спланирована
заранее.
Тем
не
менее
остроумное
решение
Франциска
1
создать
должности
элю,
чтобы
вскоре
от
менить
их
за
определенную
сумму,
может
служить
ключом
к
отгадке.
2
Историки
«абсолютизма»
обычно
считают,
что резкое
уменьшение
числа
и
влияния
представительных
органов,
наблюдавшееся
в
начале
ХУН
века,
было
результатом
продуманной
королевской
политики.
Это
неверно.
По
добная
политика
была
бы
безрезультатной,
поскольку
тогда
корпоратив
ные
организации
стали
бы
одновременно
административными
и
консульта
тивными
органами
и
приобрели
бы
власть
большую,
чем
BJlaCTb
учрежде
ний,
находившихся
непосредственно
под
контролем
короны.
Элю
вовсе
не
являлись
панацеей,
как
воображают
историки
«абсолютизма».
Введение
их
в
администрацию
Руэрга
(Гиень)
увеличило
затраты
на
сбор
налогов
в
четыре
раза:
их
жалованья
и
оклады
в
совокупности
достигли
величины
большей,
чем
затраты
на
деятельность
штатов,
основная
часть
которых
шла
на
образование,
общественные
работы
и
поддержание
общественного
правопорядка.
3
Ришелье
нарушал
привилегии
провинций
только
в
том
слу
чае
если их
штаты
упорно
отказывались
сотрудничать
с
ним.
Должности
элю
были
чрезвычайным
средством,
применяемым
в
тех
областях
со
штатами,
где
местные
власти
не
выполняли
своих
функций.
В
тех
областях
с
выбора
ми,
где
должности
элю уже
были
введены,
штаты
продолжали
существовать.
I Major
J.
R.
1980.
Р.
554,616-618;
Нickey
о.
1986. The Coming
01
FrenchAbsolu-
tism. Toronto University.
Р.
188-190.
2
КпесЫ
R.
J. 1991. Richelieu. Longman.
Р.
140-141.
3 Major J.
R.
1980.
Р.
463-466.
38
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
Таким
образом,
Ришелье
полагался
на
партнерство
с
корпоративной
элитой,
а
не
на
так
называемые
бюрократические
механизмы
«абсолютиз
ма
•.
Кажущийся
упадок
штатов
на
самом
деле
был
переходом
с
одного
уров
ня
совещательной
деятельности
на
другой
-
с
национального
на
провин
циальный,
поскольку
Генеральные
штаты
в
конце
концов
перестали
соби
раться;
а
затем
и
с
провинциального
на
местный,
так как
в
некоторых
облас
тях
небольшие
ассамблеи
оказались
более
стабильными.
Иногда
консуль
тации
проводились
и
с
альтернативными
корпоративными
органами:
цер
ковными,
правовыми
и
городскими
ассамблеями.
Эффективность
работы
этих
многообразных
механизмов
говорила
о
том,
что
подвижки
частного
и
социального
характера
происходили
внутри
центральных
и
местных
власт
ных
группировок,
а
отношения
между
ними
не
менялись.
1
Судьбу
отдель
ных
организаций
с
большей
вероятностью
можно
объяснить
стечением
об
стоятельств,
а
не
продуманными
действиями
правительства.
Так
называемые
«абсолютистские.
инициативы,
приписываемые
Рише
лье,
опровергаются
благодаря
некоторым
факторам,
которые
привлекли
внимание
историков
лишь
недавно.
Таковыми
являются
неоднозначная
оценка
королевской
власти
в
правительственных
кругах,
использование
механизмов
централизации
для
простого
налогового
шантажа
и
чрезмер
ное
упрощение
картины
противостояния
короны
и
местных
учреждений.
Однако
кардиналу
удалось
сделать
то,
что
в
дальнейшем
оказалось
весо
мым
вкладом
в
дело
построения
абсолютной
монархии.
После
ухода
Рише
лье
французы
уже
знали,
что
последнее
слово
всегда
остается
за
королем.
ФРОНДА
Фронда
1648-1653
годов
была
смесью
трагедии
и
фа
рса.
Внекотором
отношении
она
была
дешевой
копией
Гражданской
войны
в
Англии,
спек
таклем,
сыгранным
по
плохому
сценарию
с
несколькими
десятками
акте
ров.
Как,
спрашивается,
можно
всерьез
воспринимать
мятеж,
имя
кото
рому
дали
рогатки, из
которых
парижские
хулиганы
стреляли
по
богатым
экипажам?
Иногда
Фронда
даже
объявлялась
самым
важным
событием
в
истории
Франции
ХУН
века.
2
В
таком
случае
высокую
оценку
заслужива
ют
ее
результаты,
а
не
причины,
крывшиеся
в
обиде
на
власть.
Эта
обида
объединила
некогда
соперничавшие
группировки:
членов
парламента,
ро
бенов,
дворянство
шпаги
и
грандов.
1 Parker
О.
La Rochelle and the French Monarchy: Contlict and Order in Seven-
teenth-Century France.
Royal
Historical Society.
2
Соуепеу
Р.
J.
1977. Franee in Crisis 1620-1675.
Мастillап.
Р.
37.
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны.
Наследие
Средневековья
39
Суть
Фронды
объяснялась
по-разному.
Для
историков-марксистов
она
была
народным
мятежом
против
классового
врага
в
лице
короны
и аристо
кратии.
«Абсолютизм.)
был
CP~ДCTBOM,
С
помощью
которого
феодальное
дво
рянство
продолжало
эксплуатировать
крестьян.l
В
этом
контексте
Фронда
представлял
ась
продолжением
крестьянских
бунтов,
омрачивших
1630-е
и
1640-е
годы;
среди
них
наиболее
известны
восстания
крока
нов на
юго-запа
де и
«босоногих»
в
Нормандии.
Поскольку
в
этом
случае
приходится
игно
рировать
факт,
что
многие
влиятельные
аристократы
выступали
против
правительства,
большинство
историков
склонялись
К
объяснению
более
конституционного
характера.
Популярность
сильной
монархии
была
несом
ненна.
Даже
критика
в
адрес
притеснителя-Ришелье
касалась
его
внешней
политики,
а
не
внутренней,
которая,
по
видимости,
не
вызывала
противо
деЙствия.
2
Не
пользовался
популярностью
сам
способ
управления
в
период
малолетства,
когда
министр,
представлявший
монарха,
использовал
ре
прессивные
меры
от
имени
юного
Людовика
XIV.
Любое
правительство
наживает
себе
врагов,
а
у
Ришелье
и
Мазарини
их
было
особенно
много.
Кардиналы
считали
грандов
и
губернаторов
провин
ций
ненадежными
распределителями
патроната,
справедливо
полагая,
что
они
используют
его
в
своих
интересах,
а
не
на
благо
короны.
Положение
грандов
ухудшил
ось
еще
больше,
когда
Ришелье
и
Мазарини
стали
распре
делять
милости
через
своих
собственных
клиентов
в
министерствах
на
низ
шем
и
среднем
уровне
знати.
Поэтому
гранды
и
жаждали
повторить
попыт
ку,
предпринятую
в
1642
году
Сен-Маром:
устранить
королевского
минист
ра,
встать
самим
на
его
место
и
начать
проведение
внешней
политики
по
своему
усмотрению.
Офиссье
были
недовольны
наступлением
короны
на
их
права
и
привилегии:
уменьшением
жалованья,
ожидавшейся
отменой
полетты
и
узурпацией
их
функций
интендантами.
Судьи
в
парламентах
бы
ли
оскорблены
обыкновением
короны
принуждать
и
торопить
их
при
пер
вом
признаке
несог
ласия
и
ее
постоянным
пренебрежением
процессуаль
ными
нормами
-
ее
специальными
комиссиями,
произвольными
арестами
и
заседаниями
с
присутствием
короля.
Фрондеры
оказывали
сопротивле
ние
именно
пренебрежительному
обращению
с
правящей
элитой.
Это,
в
свою
очередь,
означало
противодействие
прерогативной
власти.
Следова
тельно,
менялись
акценты
конфликта,
который
постепенно
превращался
в
более
серьезное
противостояние.
Ранее историки
пытались
найти
причины
недовольства,
которое
фактически
возникло
спонтанно;
непонимание
это
го
обстоятельства
породило
в
историографии
множество
заблуждений.
Фронда
по
существу
была
протестом
против
деспотических
злоупотребле-
1 Anderson
Р.
1979. Lineages
о/
the Absolutist State. Verso, passim.
2 Church W.
F.
1972. Richelieu and Reason
о/
State.
Рriпсеtоп
Uпivеrsitу.
Р.
38-39.