Хеншелл Н. Миф абсолютизма XVI-XVIII вв
Подождите немного. Документ загружается.
10
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
сти,
поскольку
дворяне
интегрировались
в
состав
государственной
маши
ны,
покупая
должности.
К
несчастью
для
этой
теории,
именно
дворяне
не
редко
были
основными
противниками
«абсолютистского»
государства,
а в
Швеции
дворянство
стало
его
жертвой.
Должности
приобретали
главным
образом
незнатные
буржуа.
Хотя
за
столом
монархов
раннего
Нового
вре
мени
дворянство
снимало
сливки,
оно
не
было
единственным
участником
пиршества.
1
Противоположная
точка
зрения
представляет
«абсолютизм»
сплани
рованным
воплощением
теории,
а
не
результатом
действия
обезличенных
сил.
Эту
модернизированную,
действенную,
целенаправленную
и
разумную
версию
монархии
изобрели
юристы,
философы
и
епископы
раннего
Нового
времени.
Но
поскольку
теория
постоянно
использовалась
для
оправдания
желаний
монарха,
вряд
ли
именно
она
служила
побудительным
мотивом.
Ришелье
демонстративно
привлекал
эту
теорию
для
обоснования
своих
действий.
Более
вероятным
кажется
то,
что
монарх
использовал
новые
идеи
при
решении
практических
насущных
задач,
а
не
следовал
грандиоз
ному
плану.2
Две
наиболее
распространенные
концепции
«абсолютизма»
считают
главным
фактором
формирования
«абсолютизма»
практическую
необходи
мость
преобразований
в
стране.
Одна
версия
подчеркивает
роль
войны
и
«военной
революции».
Характерным
было
увеличение
французской
армии
от
50000
человек
в
XVI
столетии
до
400000
в
1700
году.
Это
обусловило
складывание
фискально-военного
государства,
приспособленного
к
веде
нию
войны
и
к
выживанию
в
мире
безжалостного
соперничества.
Для
этого
нужно
было
вводить
и
собирать
налоги,
при
необходимости
можно
было
обойтись
и
без
содействия
пассивно
сопротивлявшихся
сословных
пред
ставительств.
Чтобы
увеличивать
категории
имущества,
облагавшиеся
на
логом,
нужно
было
поощрять
экономическое
развитие:
торговля
и
промыш
ленность
находились
в
жестких
тисках
государственного
регулирования.
Эти
цели,
в
свою
очередь,
требовали
создания
бюрократии,
не
использу
ющей
тактики
саботажа,
к
которой
при
бегали
властные
группировки.
Дру
гая
версия
выдвигает
на
первый
план
стремление
правительств
эпохи
ран
него
Нового
времени
улучшить
духовное
и
материальное
благосостояние
своих подданных.
Трудно
воспринимать
всерьез
шутки
относительно
пу
шечного
мяса,
которые
можно
встретить
в
мемуарах
Фридриха
11.
И
все
же
концепцию
«регулярного
полицейского
государства»
следует
принимать
I
Мillег
J.
1990. Absolutism in Seuenteenth Century
Еигоре.
Мастillап.
Р.
6-13;
Anderson
Р.
1979. Lineages
01
the Absolutist State. Verso.
2
Мillег
J.
1990.
Р.
7-8;
Parker
D.
1983. The
Making
01
French Absolutism. Arnold.
Р.90.
Введение
11
во
внимание
только
в
неразрывной
связи
с
властью
государя.
<,Бедный
кре
стьянин
-
бедный
король»
-
таков
был
горький
комментарий
одного
из
советников
Людовика
ХУ.
1
ОДlj:ако
ни
один
из
описанных
вариантов
разви
тия
не
предполагает
<,абсолютизм».
Соответствующий
социальный
поря
док
достигался
благодаря
работе
сословных
представительств,
гильдий
и
городских
корпораций.
Новым
элементом
стало
центральное
регулирова
ние
тех
сфер
жизни
государства,
где
ранее
действовала
местная
инициати
ва
или
просто
случай.
Попытки
установить
фискально-военное
государство
не
требовали
обращения
к
механизмам,
которые
традиционно
связывают
ся
с
<,абсолютизмом».
Брюэр
в
своем
недавнем
исследовании
показал,
что
именно
такое
государство
было
создано
в
Англии.
Отсюда,
видимо, следует
сделать
вывод,
что
такую
систему
легче
было
построить
в
условиях
парла
ментского,
а
не
<,абсолютистского»
государства.
Возможно,
это
неверный
вывод.
Едвали
во
Франции
не
стремились
создать
фискально-военное
госу
дарство
«абсолютистскими»
методами.
Там
пытались
использовать
те
же
методы,
что и
в
Англии
-
то
есть
процедуру одобрения
и
сотрудничество,
поскольку
это
были
единственные
доступные
и
эффективные
средства.
Во
Франции
попытка
просто
была
менее
успешной,
главным
образом
из-за
то
го,
что
в
стране
отсутствовало
единое
представительство.
2
Если
сильная
монархия
создавалась
через
соглашение
и
сотрудничество,
а
не
из-за
необ
ходимости
удовлетворять
военные
нужды
государства,
тогда
ее
основани
ем
следует считать
умелое
управление
правящими
элитами,
а
не
воору
женные
силы.
Большие
армии
были
скорее
следствием
сильной
монархии,
а
не
ее
причиной.
Для
ее
понимания
более
важно
учитывать
восстановле
ние
идеологического
единства
знати,
поскольку
религиозные
различия,
по
рожденные
Реформацией,
были
преодолены
или
отошли
на
второй
план.
3
Не
так
давно один
влиятельный
ученый
доказывал,
что
из
перечисленных
компонентов
может
быть
сконструирована
приемлемая
модель
<,абсолю
тизма»,
но
мы
можем
возразить:
консенсус
между
монархами
и
правящей
элитой
был
основой
всех
политических
режимов
Средневековья
и
раннего
Нового
времени.
4
В Польше
между
монархом
и
аристократией
идеологи
ческий
консенсус
превалировал,
но
едва
ли
справедливо
утверждать,
что
он
породил
<,абсолютизм».
Поэтому
следует
попытаться
разделить
события
1 Miller
D.
1990.
Р.
7-8;
RаеПМ.
1983. The Well-Ordered PoliceState. Yale Univer-
sity; Gagliardo
J.
1991.
Оегmаnу
under the Old Regime. Longman.
Р.
107-113.
2 RaeffM.1983.
Р.
152-154; Brewer
J.
1989. TheSinews01 Power. Unwin
Нутап.
3 Evans
R.
J.
w.
1979 The Making
01
the Habsburg Monarchies 1550-1700. Oxford
University Press.
4 Black J. 1991.
А
Military Revolution? Military Change and
Еuгореаn
Society
1550-1800.
Мастillап.
Р.
67-77.
12
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
раннего
Нового
времени
и
связанные
с
ними
«абсолютистские»
ассоциа
ции.
При
этом
необходимо
рассматривать
систему
управления
в
социаль
ном
контексте,
но
не
в
марксистском
значении
ее
связи
с
эксплуататорски
ми
классами,
а в
более
тонком
аспекте:
существование
этого
режима
бы
ло
обусловлено
современными
социальными
потребностями
и
условиями.
Например,
слово
«бюрократия,>
отсылает
нас
к
категориям
XIX
или
ХХ
ве
ка.
Нам
же
следует
реконструировать
явления
раннего
Нового
времени.
Кроме
того,
необходимо
внимательно
изучить
тех
персонажей,
которые
еще
недавно
считались
вышедшими
из
моды:
королей
и
министров,
дворян
и
придворных.
Хотя
сейчас
они
снова
популярны,
интерес
к
ним
может
ока
заться
непроДолжительным.
В
своем
исследовании,
которое
имело
широ
кий
резонанс,
Брюэр
сосредоточил
внимание
не
на
жизни
королевского
двора,
а
на
деятельности
парламента
и
акцизной
службы.
Кое-где,
особен
но
в
университетских
городках
Франции,
предпочитают
изучать
историю
«снизу
вверх»,
то
есть
анализировать
истребление
кошек
подмастерьями
средневекового
Парижа
и
контрацепцию
среди
крестьян
Прованса.
Бун
товщики
и
браконьеры
остаются
более
привлекательными,
чем
представи
тели
власти.
В
первых
трех
главах
моей
книги
в
хронологическом
порядке
излагает
ся
история
французской
монархии
в
XVI,
XVH
и
XVIII
столетиях;
если
кон
цепция
«абсолютизма»
не
выдерживает
критики
применительно
к
услови
ям
этой
страны,
она
не
можетее
выдержать
вообще.
В
главах
4,5
и
6
излага
ются основные
схемы,
которые
предлагается
применить
к
истории
Англии.
Главы
7
и
8 -
широкое
полотно,
на
котором
пишут
более
тонкой
кистью.
В
них
анализу
подвергаются
отношения
между
королевской
властью
и пр
а
вами
подданных.
Глава
9
представляет
попытку
найти
истоки
мифа.
r
ЛАВА
ПЕРВАЯ
ВААУА
И
РАННИЕ
БУРБОНЫ.
НАСЛЕДИЕ
СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
История
Франции
paHHero HOBoro
времени
начиналась
с
событий,
кото
рые
в
современных
areHTCTBax
по
продаже
недвижимости
называют
кон
трактами
об
обмене.
До
конца
ХУ
столетия
крупные
провинции,
такие
как
Бретань
и
Бургундия,
были
феодальными
владениями,
более
или
менее
не
зависимыми
от
французской
короны.
Графы
и
князья
обладали
в
своих
ле
нах
суверенной
законодательной
и
судебной
властью,
которая
регулирова
лась
комплексом
местных
обычаев,
составлявших
права
и
свободы
региона
по
отношению
к
правителю.
Монарх
был
лишь
самым
крупным
феодалом,
ero
предка
избрали
на
королевский
престол
в
Х
веке.
Ero
активность
ограни
чивалась
границами
королевского
домена,
области
BOKpyr
Парижа,
которая
по
площади
была
меньше,
чем
многие
феодальные
владения.
Он
постепен
но
присоединял
к
домену
другие
территории,
но
вереница
дат
показывает,
сколько
времени
пришлось
потратить
на
формирование
границ
современ
ной
Франции.
Лангедок
был
аннексирован
в
1271
году,
Дофине
-
в
1338,
Нормандия
-
в
1358,
Гиень
-
в
1351,
Бургундия
-
в
1472,
Анжу,
Мэн
и
Прованс
-
в
1381,
Орлеан
-
в
1399,
Ангулем
-
в
1515,
Овернь
и
Бур
бон
-
в
1527
и
Бретань
-
в
1532
году.
С
точки
зрения
короля,
эти
действия
были
спонтанны.
Лишение
про
винций
их прав
рассматривалось
лишь
как
наказание,
законно
налагаемое
после
BoeHHoro
поражения
или
подавления
бунта.
Являясь
феодом
Священ
ной
Римской
империи,
Дофине
не
могло
войти
в
состав
королевских
земель,
так
как
в
этом
случае
король
оказался
бы
вассалом
императора.
Вместо
это
ro
владение
передавалось
ero
наследнику
(отсюда
происходит
слово
«до
фин»).
Присоединяя
очередную
провинцию,
король
торжественно
клялся
соблюдать
ее
права
и
привилегии
и
подписывал
хартию
или
договор,
чтобы
14
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
закрепить
это
соглашение.
Затем
новые
подданные
приносили ему
клятву
верности.
Соглашение
основывал
ось
на
взаимных
обязательствах:
король
обещал
уважать
старые
добрые
обычаи,
а
провинция
-
сохранять
верность
до
тех
пор,
пока
ее
хранил
король.
Подразумевалось,
что
провинция
может
отказаться
от
обязательств,
если
король
нарушит
свои
обещания.
И
все
же
по сей
день
историки
часто
упускают
из
виду
существенную
разницу
между
Францией
раннего
Нового
времени
и
Францией
современ
ной.
До
Великой
французской
революции
«Франция»
оставалась
понятием
географическим.]
Подобно
большинству
европейских
монархов,
француз
ский
король
правил
не
национальным
государством,
его
подданные
не
обла
дали
развитым
национальным
самосознанием.
Понятие
«нация»
В
политиче
ском,
расовом
или
лингвистическом
смысле
было
слишком
туманным,
чтобы
рождать
ту
верность,
которая
была
в
этот
период
основой
всех
отношений
внутри
государства.
Люди
были
преданы
своей
семье,
своему
господину,
своему
городу,
своей
провинции,
своему
классу,
своей
религии
или своему
королю.
Чувство
преданности
своей
стране
проявлялось
редко.
Вполне
естественно,
что
короли
стремились
оправдать
свои
действия
некими
на
циональными
интересами,
особенно
в
моменты
внешней
опасности
или
во
время
внутреннего
мятежа,
но их
подданные
даже
такое
обоснование
вос
принимали
с
характерным
оттенком
провинциальности.
Перед
лицом
над
вигающейся
угрозы
можно
было
собрать
ополчение,
участники
которого,
однако,
редко
интересовались
тем,
что
происходило
за
пределами
их
собст
венной
округи.
Без
связующей
силы
национального
самосознания
административное
и
правовое
единство
также
отсутствовало.
Представительные
институты
ка
ждой
провинции
зиждились
на
локальных
связях
и
защищали
местные
ин
тересы.
К
XVI
веку
во
Франции
существовало
более
двадцати
сословных
собраний,
называемых
так,
поскольку
в
них,
как
правило,
были
представле
ны
сословия,
или
разряды
общества:
духовенство,
дворянство
и
горожане.
Когда
провинции
входили
в
состав
королевского
домена,
суверенная
власть
местных
графов
и
герцогов
прекращалась.
Эта
перемена
была
очень
важ
ной.
На
этом
основании
французские
монархи
настаивали,
что
монополия
на
суверенитет
и
верховенство
в
правосудии,
законодательстве
и
налогооб
ложении
принадлежала
короне.
Однако
обязательства,
которые
стороны
брали
на
себя
при
заключении
договора,
оставались
в
силе:
сословные
соб
рания
кичились
правами
и
обычаями
провинции
и
ревностно
отстаивали
их
перед
лицом
центральной
власти.
Именно
благодаря
их
усилиям
француз
ская
правовая
система
представляла
собой
подобие
лоскутного
одеяла,
I Darnton
R.
1979. The Business
о{
Enlightenment. Harvard University.
Р.
195;
HampsonN. 1989.
Whatwas
theThird Estate? InA Taleo{ TwoCities. Comag.
Р.
89.
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны.
Наследие
Средневековья
15
особенно
на
севере,
где
местные
обычаи
не
испытали влияния
римского
права,
используемого
на
юге.
Только
в
ХУ
и
XVI
столетиях
обычное
право
было
кодифицировано,
но
даже
тогда
не
предпринималось
никаких
попы
ток
к
его
унификации.
В
ХУIII
веке
Вольтер
отмечал,
что
законы
меняются
так
же
часто,
как
путешественник
меняет
лошадей.
ДЕЦЕНТРАЛИЗОВАННЫЕ
КОРПОРАЦИИ
Историки
часто
полагают,
что
падение
локальной
феодальной
автоно
мии
сопровождалось
укреплением
централизованной
власти
монарха.
На
самом
деле
этого
не
было.
Франциск
1
был
первым
монархом,
который
выиг
рал
от
присоединения
всех
значительных
феодальных
владений.
Он
стя
гивал
провинции
к
центру,
но
для
этого
не
стал
смещать
с
должностей
рев
нителей
локального
патриотизма
и
самоуправления
и
ставить
на
их
места
зависимых
от
короля
чиновников,
а
купил
их
поддержку.
В
каждой
провин
ции
величие
монарха
должен
был
представлять
губернатор,
как
правило,
самый
знатный
землевладелец
в
округе.
Ему
предписывалось
шествовать
под
королевским
балдахином,
как
королю,
так
чтобы
ничто
не
могло
ума
лять
его
собственного
достоинства
или,
по
ассоциации,
достоинства
его
сеньора.
Губернатор
был
посредником,
представлявшим
интересы
короля
перед
провинцией
и
интересы
провинции
перед
королем.
Герцог
Монмо
ранси,
губернатор
Лангедока,
собирал
богатые
подарки
с
известных
своей
скупостью
сословий
за
то,
что
обеспечивал
благосклонное
внимание
коро
левского
совета
к
их
нуждам.
Положение
при
дворе
давало
ему
возмож
ность
тешить
самолюбие
провинциалов
и
быть
одновременно
распреде
лителем
благодеяний
свыше.
Королевские
милости,
к
которым
он
име.'l
доступ
-
титулы,
официальные
посты,
привилегии,
-
распределялись
в
Лангедоке
с
тем,
чтобы
на
месте
создать
группировку
приближенных
(кли
ентов),
которая
безотказно
и
с
энтузиазмом
откликалась
бы
на
требования
короля.
Таким
милым
образом местная
элита
попадала
в
зависимость
от
короны.)
По
крайней
мере,
идеал
был
таков.
Губернатор
мог
использовать
своих
личных
приверженцев
в
провинции,
чтобы
подорвать
авторитет
ко
роны;
он
же
мог
оказаться
столь
ненасытным
в
своих
притязаниях,
что
ни
какое
умасливание
не
могло
гарантировать
его
содействия.
Все
зависело
от
такта
и
лояльности
губернатора
и
от
его
непосредственных
контактов
с
группами,
обладавшими
корпоративной
властью.
Определение
таких
групп
необходимо
для
понимания
ancien
regiтe.
Группы,
обладающие
корпоративной
властью,
являлись
характерной
чер
той
социального
и
политического
порядка
до
1789
года.
Они
воплощали
об-
I
Кпесht
R.
J.
1982.
Francis
1.
Cambridge
University
Press.
Р.
345-348.
16
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
щество
разрядов,
или
сословий,
на
которые
была
разделена
Франция.
1
Так,
индивидуумы
со
сходными
интересами
конституировались
в
коллективное
юридическое
лицо
с
соответствующими
правами.
Отсюда
они
именовались
«корпоративными»
или
«конституированными»
организациями,
или
тела
ми.
Каждое
из
них
было
наделено
особыми
органами
для
выражения
собст
венной
коллективной
воли,
исполнения
только
ему
присущих
функций
и
для
защиты
своих
властных
полномочий
и
привилегиЙ.
Примерами
могут
служить
парламенты
(parlements),
провинциальные
штаты,
городские
со
веты,
сельские
собрания,
дворянские
собрания
и
собрания
духовенства.
Будучи
институциональным
воплощением
интересов
различных
групп,
на
которые
была
разделена
Франция,
они
существовали
не
для
нужд
цент
рального
управления
и
не
были
обязаны
ему
своей
властью.
И
хотя
корона
использовала
их
в
качестве
административных
и
консультативных
орга
нов,
их
следует
четко
отличать
от
таких
институтов
королевства,
как
Го
сударственный
совет
и
интенданты,
созданных
непосредственно
короной
и
получивших
свою
власть
исключительно
от
нее.
Некоторые
историки
утверждают,
что
в
раннее
Новое
время
французские
монархи
сохраняли
корпоративные
организации
из
опасения
или
по
инерции.
Они
уживались
с
этими
заржавевшими
механизмами
прошлого,
но
в
то
же
время
создавали
свою
собственную,
новейшую
государственную
машину,
которая
должна
была
однажды
заменить
их,
но
так
и
не
заменила.
Поскольку
настоящий
центр
тяжести
находился
в
другом
месте,
отношение
королевской
власти
к
таким
организациям
было
негативным:
корпоративные
органы
были
не
удобным
реликтом
Средневековья,
их
в
худшем
случае
приходилось
убла
жать,
а
в
лучшем
-
игнорировать.
Другая
точка
зрения
состоит
в
том,
что
взаимоотношения
короны
с
кор
поративными
организациями
были
решающим
средством
в
достижении
оп
ределенной
цели.
Слово
«централизация»
слишком
однозначно
для
описа
ния
происходившего
процесса.
В
свою
очередь,
термин
«децентрализация»
также
не
подходит,
но
все
же
он
более
точен,
чем
предыдущий.
Король
ис
пользовал
влияние
корпоративных
групп
в
собственных
целях
в
обмен
на
расточаемые
им
милости.
Адекватное
толкование
их
природы
весьма
важ
но
для
понимания
того,
как
действовали
французские
монархи.
Они
усили
вали
свою
власть,
передавая
ее
тем,
кто на
местах
имел
независимые
от
коро
ны
полномочия.
Такой
парадокс
нетрудно
разрешить. Когда
человеческие
и
материальные
ресурсы
центрального
управления
были
скудными,
было
разумно
заручиться
поддержкой
местных
властных
группировок
там,
где
представители
короля
были
слабы
или
их
не
было
вовсе.
Местное
управле-
I Behrens
С.
В.
А.
1985. Soeiety, Government and the Enlightenment. Thames and
Hudson.
Р.
13-23.
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны.
Наследие
Средневековья
17
ние
все
еще
не
считал
ось
частью
государственной
машины.
Оно
состояло
из
ряда
независимых
властных
структур,
с
которыми
государство
могло
со
трудничать.
Одно
из
условий
формирования
«абсолютизма»
заключается
в
том,
что
правитель
должен
целиком
отделить
себя
от
общества
и
при
этом
опирать
ся
на
учрежденные
им
самим
и
внедренные
в
это
общество
органы.
У
ста
новления,
которые
органически
порождены
этим
обществом,
вызывают
по
дозрение
короля:
локальные
правители
и
элита
обладают
влиянием,
кото
рым
они
не
обязаны
монарху,
и
потому
могут
позволить
себе
быть
менее
почтительными.
Они
своевольно
преследуют
собственные
цели,
в
то
время
как
все
средства
управления
«абсолютного»
монарха
должны
быть
свобод
ны
от
любого
социального
и
политического
давления
и
слушаться
его
руки;
с
их
стороны
не
должно
быть
никаких
признаков
неповиновения,
чтобы
ко
ролю
не
приходилось
выслушивать
мнения
кого-либо,
кроме
тех,
кого
он
сам
выбрал
себе
в
советники.
Но
именно
этого
правила короли
из
династии
Валуа
и
не
придерживались.
Несмотря
на
то
что
быстрое
развитие
печат
ного
дела
и
присоединение
новых
земель
расширили
сферу
деятельности
центрального
аппарата
и
открыли
ему
прямой
доступ
к
большему,
чем
ко
гда-либо
ранее,
числу
подданных,
механизм
управления
оставался
преж
ним.
Возросшая
роль
короля
требовала
не
столько
меньшей,
сколько
боль
шей
организованной
поддержки;
упоминания
о
местных
сообществах,
кор
поративных
организациях,
представительных
ассамблеях
и
аристократи
ческих
фракциях
часто
встречаются
в
королевских
документах.
Таким
образом,
деятельность
штатов
носила,
скорее,
конструктивный,
чем
обструктивный
характер.
Мэйджор
убедительно
показал,
что
монархи
династии
Валуа
и
штаты
не
являлись
противниками.
стремившимися
осла
бить друг
друга.
Совещательные
штаты
не
были
жертвой
сильной
монар
хии,
как
полагают
«абсолютистские»
историки.
Они
были
ее
творением.
1
Штаты
были
полезным
механизмом
для
выяснения
общественного
мнения
и
достижения
компромисса
с
ним.
Поскольку
внутри
штатов
пересекались
все
личные
связи
данной
провинции,
а
их
депутаты
были
как
нельзя
лучше
осведомлены
о
местных
обычаях,
их
подход
к
каждой
проблеме
был
более
обстоятельным,
чем
подход
любого
правительственного
назначенца.
В
слу
чае
их
уничтожения
корона
многое
теряла
и
ничего
не
выигрывала.
Штаты,
в
свою
очередь,
считали
сильную
королевскую
власть
защитой
от
притес
нений
со
стороны
местных
баронов-грабителей:
короли
считались
не
врага
ми
прав
и
свобод,
а
их
защитниками.
Это
объясняет,
почему
в
большинстве
провинций
власть
штатов
консолидировалась
по
мере
того,
как
свою
власть
I Major J.
R.
1980. Representative Government in Early Modern
Ргаnсе.
Yale
University.
Р.
177-179.
18
Хеншелл
Николае.
Миф
абсолютизма
укрепляла
монархия;
государственное
строительство
и
усиление
сословий
были
взаимозависимыми
процессами.
Иначе
трудно
было
бы
понять
политику
монархов
XV-XVI
столетий,
которые
поощряли
активность
на
местах
даже
тогда,
когда
ужесточали
свой
единовластный
контроль
над
провинциями.
Людовик
XI
увеличил
ад
министративные
полномочия
городов,
расширил
их
власть
и
привилегии.
В
XVI
столетии
такие
важные
городские
центры,
как
Ренн,
Нант
и
Сомюр,
получили
хартии,
подтверждавшие
их
автономные
права.
Города
пытались
договориться
с
правительством
о
размере
налогов.
Жители
Руана
стали
на
зывать
свой
город
«республикой».
Административные
положения
муници
пальных
властей
регулировали
правопорядок,
здравоохранение
и
благосо
стояние
жителей,
социальную
и
экономическую
жизнь,
оборону,
руковод
ство
начальными
и
средними
школами.
В
это
же
время
в
сельской
местности
начали
избирать
синдиков,
или
постоянных
чиновников,
для
отправления
правосудия
и
управления финансами.
Аналогичные
должностные
лица
бы
ли
учреждены
провинциальными
штатами
для
того,
чтобы
вести
дела
кор
пораций,
собирать
налоги
и
блюсти
их
интересы
в
промежутках
между
сес
сиями
(длившимися
обычно
несколько
дней
в
году).
Иногда
это
делал
ось
по
требованию
короны.
Кроме
того,
штаты
ввели
должности
клерков
и
учреди
ли
архивы
задолго
до
английского
парламента.
Монархи
и
власть
дворянства
не
рассматривали
как
угрозу,
если
только
могли
использовать
ее
в
собственных
целях.
Историки
старой
школы
пред
полагали,
что
монархи
Нового
времени
не
имели
достаточно
опыта
в
управ
лении
знатью
и
поэтому
опирались
на
новый
слой
администраторов
из
бур
жуазии.
Когда
эти
последние,
в
свою
очередь,
получали
дворянский
титул,
они
становились
новым
классом
служилого
дворянства,
заменяя
собой
«старую»
знать,
постепенно
клонившуюся
к
экономическому
упадку.
Это
утверждение
неверно
во
многих
отношениях.
Еще
в
Средние
века
админи
страторы
выходили
из
буржуазии
и
мелкого
дворянства.
Дворянство
все
гда
было
служилым,
постоянно
обновлявшимся
за
счет
продвижения
по
ко
ролевской
службе.
Учебники
подчеркивают
различие
между
«дворянством
робы»
(noblesse de
гоЬе)
и
наследовавшим
свой
титул
«дворянством
шпа
ги»
(noblesse d'epee).
Это
различие
является
чисто
формальным,
посколь
ку
робены
обычно
оставляли
свои
должности
в
следующем
поколении.
1
Они
постепенно
смешивались
с
«дворянством
шпаги»,
вступая
в
браки,
и
перенимали
их
образ
жизни.
Старые
дворянские
фамилии
не
приходили
в
упадок
и
не
обнаруживали
такой
тенденции.
Корона
была
заинтересована
в
послушных,
а
не
в
слабых
дворянах.
I
Wood
J.
В.
1980. The Nobility
01
the Eleetion
01
Вауеих
1463-1666. Princeton
University.
Р.
77-81. •
Глава
первая.
Валуа
и
ранние
Бурбоны.
Наследие
Средневековья
19
Правосудие
также
было
децентрализованным.
Вместо
одного
парла
мента,
или
верховного
апелляционного
суда
в
Париже,
судов стало
боль
ше:
они
были
унаследованы
01:
феодальных
правителей
Лангедока,
Гиени,
Дофине,
Нормандии,
Прованса
и
Бургундии,
что
освобождало
французов
от
необходимости
ехать
в
Париж,
когда
они
обращались
в
суд.
Это
повыща
ло
значение
местных
интересов,
прав
и
обычаев,
рьяными
защитниками
ко
торых
были
провинциальные
парламенты.
Следовательно,
верховные
суды
провинций
подражали
провинциальным
штатам,
исполняя
роль
представи
телей
королевских
подданных.
Они
внесли
свою
лепту
и
в
королевское
за
конодательство
и
управление.
Королевские
декреты,
касавшиеся
прав
под
данных
государя,
тщательно
проверялись
парламентами.
Если
парламент
признавал,
что
декреты
согласуются
с
существующим
законом,
он
прини
мал,
регистрировал
и
обнародовал
их.
В
противном
случае
королю
посыла
ли
возражение,
или
ремонстрацию,
и
он
должен
был
либо
изменить
свои
предложения,
либо
издать
приказ
о
регистрации
декрета
(lettre
de jussion),
невзирая
на
возражения.
Тогда
королю
приходилось
лично
председатель
ствовать
на
заседании
парламента
(lit
de
justice),
чтобы
провести
декрет.
К
этим
важным
полномочиям
примыкало
право
парламента
издавать
за
коны,
которые,
однако,
могли
быть
отклонены
королевским
советом.
Эти
«постановления»
(arrets)
использовались
почти
во всех
областях
управ
ленческой
деятельности.
В
социальной
и
экономической
сфере
они
регла
ментировали
ремонт
и
освещение
главных
дорог,
снабжение,
цены
на
про
довольствие,
оплату
и
условия
труда,
проституцию,
бродяжничество,
по
мощь
беднякам,
ученичество,
работу
тюрем
и
больниц.
Культурная
и
идео
логическая
сторона
также
привлекала
внимание
парламентов.
Управление
коллежами
и
университетами
было
отнято
у
церкви
в
ХУ
столетии,
поэто
му
суды
наблюдали
за
всем
-
от
содержания
курсов
до
пресечения
обмана
на
экзаменах.
Они
наблюдали
за
праздниками,
публичными
спектаклями
и
театрами,
интересуясьдаже
ценами
за
билеты.
Кроме
того,
в
их
ведении
на
ходилась
цензура.
В
1526
году
Франциск
1
объявил,
что
ни
одно
сочинение
на
религиозную
тему
не
могло
быть
напечатано
без
разрешения
парламента,
а
в
ХУIII
столетии
парламенты
боролись
с
потоком
модной,
политически
подрывной
литературы.
И
хотя
парламенту
все
же
требовалась
санкция
ко
роны,
он
мог
похвастаться
определенной
властью
и
правом
на
собственное
волеизъявление.
В
1588
году
парижский
парламент
запретил
выступление
труппы
итальянских
актеров,
которых
пригласил
сам
король.
Спустя
два
столетия
судьи
запретили
внушительный
ряд
книг,
написанных
в
духе Про
свещения
Вольтером,
Руссо
и
Дидро.1
Многие
из
этих
сочинений
были
лю
бимым
чтением
при
версальском
дворе.
1 Shennan J.
Н.
1968.
The
Parlement
о/
Paris. Eyre and Spottiswoode.
Р.
86-95.