Харченко В.К. Как заниматься наукой
Подождите немного. Документ загружается.
Мы намеренно остановились на самых мелких огрехах. Тезисы в силу своего
сверхмалого объема требуют особенно скрупулезной работы над каждым словом.
Готовя тезисы, будем уважать правила игры. Две страницы — значит две и не более
того. Не следует злоупотреблять предложенным объемом. Прелесть тезисов — в заведомо
равных условиях печатания. Что подумают об авторе, который вместо двух страниц
опубликовал пять? Сборник тезисов — своеобразное соревнование, и бороться лучше не
за самые большие по размеру тезисы, а за самые содержательные.
Если требуется полная страница текста, то надо соблюсти и это условие. При
ротапринтном способе печатания «хвосты» тезисов на следующей странице и
соответственно пробелы, провалы текста на ней доставляют много хлопот редколлегии
сборника. При отправке тезисов в другой город материалы могут быть сразу отклонены
из-за несоблюдения условий печатания. [106]
Читая тезисы, иногда удивляешься, что у странички не очень мудреного текста три и
даже четыре автора. Ситуация не вполне корректная для обычных тем. Другое дело, если
проводился эксперимент или обобщались статистические данные группы исследователей.
Не смотрятся в сборнике две работы одного и того же автора Понятно, люди
нуждаются в количестве публикаций, и как исключение это, может быть, и допустимо, но
начинать свой путь в науку лучше уважая права других и не претендуя на дополнительное
место под солнцем.
Статья
Написать хорошую статью непросто. Даже авторитетные журналы, случается,
печатают слабые статьи или по необходимости пусть даже беглого освещения
действительно актуальной темы или по ходатайствам высоких особ; но если автор хочет
без протекции попасть в центральный журнал, он может добиться этого лишь
высочайшим качеством своего небольшого текста.
Преамбула статьи, содержащая подступы к проблеме, анализ точек зрения, историю
вопроса, может быть как раз такой, какой не рекомендуется писать заставку тезисов. В
статье уместны цифровые выкладки, графики и таблицы, цитаты, сноски, список ли-
тературы.
Научная статья предполагает точность в выражении мыслей, ответственность автора
за подбор материала, идею, композицию... В отличие от тезисов статья требует
доказательности, аргументации мысли и при этом плавности изложения.
В статье имеет место сложное соотношение своего и «чужого»-текста, своего рода
золотое сечение, когда голос автора не заглушает голосов других ученых, а изложение
чужих концепций не затмевает собственной авторской мысли. Вероятно, многим дово-
дилось читать статьи по достаточно исследованным темам, где не было ни одной цитаты,
ни одной фамилии предшественника. Что это: незнание, не-хочу-знание или неуважение?
Крен в противоположную сторону — это боязнь собственной мысли, обилие цитат,
создающих барокко точек зрения на проблему, избыточность чужих представительств.
Идеальную пропорцию своего и «чужого» найти бывает очень непросто, и только
долгие годы работы над стилем постепенно разовьют интуицию, и Вы будете чувствовать,
где надо писать от себя, где своими словами изложить чужую концепцию, а где
процитировать дословно. Повторяем, навык этот достаточно примитив. И даже хорошие
стилисты невольно увлекаются цитатами, которые бывают столь великолепны! «Все же
много, ох, как имитируешь, отчего статья делается более литературоведческой, чем,
наверное, тебе хочется? Ей, богу, поменьше цитат — [107] излагай, уйми эрудицию,
притворись оракулом»,— советовал в письме Ст. Рассадину Натан Эйдельман (Знание —
сила, 1995, № 4.— С. 144).
Диссертация
«Диссертация — святое дело, в лей вся душа человека: его старательность, глубина
мысли и степень трудолюбия. Это экзамен на право на право зываться ученым»,— читаем
в повести Александра Поповского.
Диссертация вырастает на почве статей, тезисов, докладов, но это не сумма статей,
не конгломерат всего ранее написанного, это единое целое, монолит, требующий своего
стиля, своей композиции, своего, более завуалированного образа автора, своего, более
полного изложения истории и теории вопроса.
Лет двадцать тому назад публиковаться было чрезвычайно! трудно. Чтобы у
аспирантов не сорвались защиты, преподаватели! кафедры русского языка ЛГПИ им. А.
И. Герцена отдали аспирантам места в сборнике научных трудов. Так начинающие
печатались ценой непубликации трудов своих наставников. (Еще сложнее была ситуация
на периферии). Аспиранты тех лет умели писать диссертации. «Нас было много на челне».
Раз в две недели мы обсуждали?! материалы кандидатских диссертаций и раз в два-три
месяца присутствовали на обсуждении докторских диссертаций. Все это продолжалось в
течение трех лет обучения. К нашим услугам были и фундаментальные библиотеки, в
которых хранились диссертации. А. писать статьи мы не умели. Мы выдавали за статьи
фрагменты диссертаций и терпели фиаско в редакциях журналов.
Теперь аспирантура и издательства открыты во многих городах страны. Нет проблем
с предзащитными публикациями. Аспиранты умеют писать тезисы и статьи, потому что
часто их пишут, но с большим трудом аспиранты особенно первых выпусков осваивают
стиль диссертаций. Молодой исследователь должен не раз побывать в Москве и не один
десяток диссертаций прочесть, чтобы уяснить для себя строгую специфику, а именно
академизм диссертационного стиля.
Разделим диссертацию условно на три части: введение, главную часть и заключение
— и рассмотрим типичные ошибки диссертанта при написании каждой из этих частей.
Введение представляет собой историю разработки проблемы « то, что называют
ВАКовской частью, с четкими формулировками актуальности, новизны, целей и задач
исследования.
История вопроса требует основательности в ее изложении и интерпретации.
Простым перечнем фамилий предшественников она не должна напоминать телефонные
справочники. Галоп точек зрения, попурри разнотональных цитат также не украсят начала
диссерта-[108]-ции. Желательно не просто указать фамилию ученого, но поточнее
определить его вклад в разработку проблемы. Цитаты тоже нужны, как и комментарий к
ним. Кстати, многое из предшествующего опыта послужило для Вас ориентиром, поэтому
к чужим работам нелишне обращаться и при написании самих глав диссертации.
Приходилось, однако, наблюдать, когда с историей вопроса, как с досадной
обязанностью, диссертантом было покончено во Введении, а дальше все шло от автора, ни
одной цитаты, ни одной фамилии. Такое Введение напоминало некрополь
предшественников или клетку у края арены, куда молодой дрессировщик, прежде чем
укрощать проблему, засадил всех предыдущих укротителей, дабы блистать одному.
Мы в науке не одни.
Бывают, конечно, ситуации, когда аспиранту советуют упомянуть работы рецензента
или оппонента, включить в библиографию, еще несколько фамилий. Мы не видим в этом
большой беды. Время все расставит по своим местам и воздаст каждому по заслугам, На
искусственно создаваемой славе далеко не уедешь. В науке, как и в повседневной жизни,
кроме этики есть этикет, в частности этикетное цитирование, и в гомеопатических дозах
вреда оно не принесет.
ВАКовская часть работы исключительно важна: формулируя, в чем состоит
актуальность и новизна исследования, разграничивая цель и конкретные задачи, автор
диссертации сам для себя уясняет сущность работы, перспективы ее использования,
внедрения в жизнь. Пишется-то это по заданию, по необходимости, а работает прежде
всего на самого диссертанта.
Главная часть диссертации, ее тело, может состоять из пяти., шести, семи разделов,
которые не делятся (в плане работы) на более мелкие рубрики, но чаще всего
композиционная модель диссертации — это главы, состоящие из параграфов, причем две,
максимум три главы вполне достаточно; при большем количестве глав изложение может
обернуться поверхностностью, так как объем диссертации ограничен.
Композиция редко остается неизменной: она перекраивается на всем протяжении
создания текста. «Глава не получилась», «Параграф не выходит», «Лучше укрупнить»,
«Лучше обособить». Такие встряски всей композиции закономерны и естественны.
Материал подсказывает, как лучше его расположить, но подсказки эти несколько
запаздывают. «Первородный» план стоит впереди процесса написания диссертации, тогда
как план, идеально подходящий к данной работе, складывается по мере ее написания,
ближе концу, чем к началу процесса. Итак, если материал «не тянет» на главу,
подчинимся его логике, поменяем композицию.
Главная мысль, красная нить диссертации пронизывает весь ее [109] текст, это
естественно. Вместе с тем в любой диссертации много не главных, а побочных ходов,
мыслей, наблюдений, замечаний. Внутренняя логика диссертации не допускает, чтобы об
одном и том же писалось в нескольких местах. Материал надо скомпоновать так, чтобы не
возвращаться к тому, о чем уже говорилось, чтобы мысль была добротно изложена в
одном месте, а не дробилась по всей работе. Напомним, требование это относится к
побочным мыслям.
Диссертация хороша аргументацией, доказательностью, когнитивным,
исследовательским пространством вокруг факта. Не следует оставлять факт без
комментария. Мне был свойственен этот недостаток при написании монографии. Выскажу
мысль, приведу примеры и перехожу к следующей мысли. «Нет, — убеждал меня мой
рецензент и редактор Сергей Александрович Пугач, — пример требует исследования,
комментария».
Лучше меньше взять материала, но изучить и описать его подробнее. Аналитическая
плоть диссертации не должна подменяться мозаикой идей. Надо постепенно вырабатывать
академизм стиля, причем вырабатывать самому. Если правку стиля возлагать на плечи
научного руководителя, стилем диссертации не овладеешь.
Стилистический просчет может подстерегать диссертанта с самой неожиданной
стороны. Так, вдруг замечаем, что зачины абзацев повторяются: «Следует отметить...»,
«Следует отметить, что...», «Следует обратить внимание...». Автор другой диссертации
незаметно для себя увлекся словом «причем», однообразны стали концовки предложений.
Обязательно устраним такие повторы.
Не должно быть в диссертации лирических отступлений, риторических вопросов,
резких оценок, публицистического тона.
Большую трудность представляет написание Заключения — квинтэссенции
исследования. Заключение не должно слово в слово повторять выводы: оно эти частные
выводы по главам как бы обобщает, суммирует. Заключение не должно напоминать
автореферат перечнем и оценкой того, что сделано предшественниками. В Заключении не
смотрятся ни цитаты, ни факты, а вот идеи диссертации должны быть выражены
достаточно рельефно. Не оставляйте написание Заключения на самый последний день,
продумывайте заранее эту важнейшую часть, выносите в нее по мере написания
диссертации лучшие свои мысли и наблюдения.
Приложение — вспомогательная часть работы, в которой представлены списки
источников, условные сокращения, библиография, а также некоторые таблицы, графики,
статистические выкладки. Когда объем диссертации узаконили (ограничили), приложения
стали расти как на дрожжах. Порою вся конкретика (списки слов, схемы, классификации,
таблицы, графики), уплыва-[110]-ет в конец работы. Приложение, однако, не допускает
комментария. Материал, представленный в виде Приложения, теоретически провисает в
воздухе. Если таблица важна для идеи диссертации, поместите ее в основной текст, если
не очень важна — оставьте у себя в черновиках (нецелесообразно «тащить» в
диссертацию весь материал).
«Смысл диссертации — в ее защите». Защита венчает Ваш труд и венчает Вас за
этот труд именем ученого. Не останавливайтесь на пути, чтобы диссертация не оказалась
Вашей первой и последней серьезной работой. «Не дай бог завидовать себе самому в
прошлом!» — говорит один из героев романа И. Грековой «Кафедра». Чтобы -не
завидовать уровню собственной кандидатской диссертации, надо переходить от нее к
следующей ступени — написанию книги.
Монография
Подготовка книги обычно начинается с составления проспекта, на основании
которого работники издательства заключают договор с автором. Проспект — лицо
будущей книги. Стилевой тон проспекта — это несколько завуалированная реклама, а в
рекламе товар показывают с лучшей стороны. Готовя проспект, целесообразно продумать
и название книги, и ее композицию. Ясно просматриваться должна новизна работы,
поскольку издательства несут ответственность за выпуск неоригинальных, дублирующих
уже известные издания работ. Иногда в проспект включают фрагмент будущей книги.
Стиль фрагмента должен быть безупречным. Проспект — пропуск в большой мир
серьезных издательств.
Кроме проспекта, важно грамотно составить аннотацию книги. Аннотация
печатается на одной из самых важных страниц книги — обороте титульного листа.
Аннотация будет представлять книгу в библиотечных каталогах, аннотация может быть
опубликована (еще раньше выхода книги в свет) в аннотированном тематическом плане
выпуска литературы.
Аннотация состоит из двух частей: предельно сжатого содержания книги и ее
адресации. Аннотацию пишет сам автор, поэтому элементов похвалы лучше избегать.
«Пособие легко читается», «В первой части работы дан глубокий анализ»,
«Подробно и строго исследуются свойства», «Рассматривая большой круг источников,
автор», «Написано строго в соответствии с Госстандартом» и т.п. высказывания в тексте
аннотации не всегда уместны.
«Разговорная речь все больше привлекает к себе внимание лингвистов», — такое
начало хорошо для предисловия и не вполне приемлемо для аннотации.
«Состоит из трех глав», «Структурно книга разбита на четыре части», «Состоит из
четырех разделов», «Состоит из введения, [111] в котором...», «Сборник содержит
следующие разделы», «Вторая часть содержит». Все, что касается композиции книги,
портит аннотацию. В предисловии можно сказать и о структуре работы, в аннотации
важнее новизна содержания.
Аннотация призвана «зацепить» будущего читателя — заказчика книги. Как и
проспект, это в какой-то степени реклама, но реклама особого рода, не допускающая
дешевых приемов и действия в лоб.
Как хотелось бы здесь и сейчас привести образцы хороших, грамотно составленных
аннотаций, но нельзя. Нельзя запускать их в тираж. Стоит одному автору написать «В
фокусе внимания», как этот изящный оборот начинает гулять по многим аннотациям.
Эталоны составления аннотаций ищите сами, учитесь, подражайте, но и не
злоупотребляйте подражанием.
Перейдем непосредственно к разговору о монографии. Сейчас этот жанр требует
защиты извне и изнутри. Монографии выпускать необходимо. Это книги не для широкого
круга читателей, но без выпуска монографий можно ли говорить о науке, движении
мысли, интеллектуальном развитии общества? Студентам, действительно, учебников не
хватает, но это не причина тормозить выпуск монографии преподавателя вуза. Ученый со
своей стороны тоже должен хлопотать, чтобы не отложили в долгий ящик книгу, над
которой он трудился несколько лет.
Само слово «монография» ассоциируется со словом «диссертация», но спросим себя,
какая диссертация? Разумеется, докторская! Как бы ни старался аспирант получше
написать главный свой опус, на уровень монографии даже при доработке, переделке он
обычно не тянет. Монография предполагает солидный уровень интерпретации проблем,
развитие теории, а это уже масштаб докторских исследований.
Наблюдается, однако, картина, когда кандидат наук на базе кандидатской
диссертации пытается издать монографию, после чего на основе такой монографии выйти
на защиту диссертации докторской, то есть получить две степени за один текст. Дело, ко-
нечно же, не в теме исследования. Одно время писать докторскую «на ту же тему» было
не принято, потом стали приветствовать, когда докторант продолжает работать в русле
кандидатской диссертации, но слово «русло» не очень точное, русло надо существенно
расширить. Докторская диссертация — это совсем иной масштаб теории исследования, и
монография самим своим жанром соответствует новому масштабу. Итак, еще раз, дело не
в теме, а в высочайших требованиях самого жанра монографии, жанра, который нужно
беречь и защищать от возможных профанации.
По духу и стилю монография близка диссертации, но тождества нет и здесь. Если в
диссертации автор открыто пишет, в чем [112] состоит новизна исследования,
актуальность, теоретическая и практическая значимость, то в монографии все это
представлено в более сдержанной форме. Академизм монографического изложения
требует умеренного проявления образа автора по части его заслуг.
Автор несет максимальную ответственность за точность изложения. Легко сказать
«точность»! А если перед нами онтологическая неразбериха, неточность, размытость
самого предмета изучения? Диалектике точного и неточного в современном научном
познании был посвящен «круглый стол», один из участников которого напомнил
присутствующим обещание Карлсона Малышу: «Я приду приблизительно». Парадокс
здесь в том, что эти слова точно передают истинные намерения Карлсона. Неточна
(размыта) сама ситуация, но описание ее вполне точно (Вопросы философии, 1988, № 12.
— С. 9). Автор монографии иногда точно описывает точные понятия (если они по
непонятным причинам до сих пор никем не описаны), но большей частью он, подобно
Карлсону, стремится как можно точнее выразить суть ситуации, которую точной никак не
назовешь.
Когда человек садится за первую свою монографию, его с непривычки начинает
заносить. Если по проблематике и материалу главы далеки одна от другой, может
получиться не монография, а книга очерков. Если автор увлекается популярным
пересказом теорий вопроса, вместо монографии получится учебное пособие (курс
лекций). «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь». Чтобы этого не случилось,
молодому автору полезно побольше почитать хороших монографий, подержать их в
руках, обратив внимание и на их оформление. Качество будущем монографии
определяется и чисто технической ее стороной. Надо постараться, чтобы с книгой легко и
удобно было работать.
Как образец издания можно рекомендовать, например, монографию Л.Л. Кофанова
«Обязательственное право в архаическом Риме (VI—IV вв. до н.э.)». — М.: Юрист, 1994.
— 240 с. После краткого Заключения в этой книге следует Библиография, включающая в
себя Источники, Использованные переводы, Литературу, Литературу на иностранных
языках. Далее приведен список сокращений и Указатель латинских и греческих терминов,
после чего следуют на английском языке оглавление и резюме по каждому разделу и
подразделу книги.
Именной и предметный указатели в монографии весьма ценны. Конечно, все это
подворье к книге доставляет массу хлопот автору, но в перспективе расширяет
читательскую аудиторию.
Всякая тема обрастает попутными замечаниями, наблюдениями, цитатами. Есть для
всего этого удобная ниша — примечания [113] к книге. Когда-то цензура была столь
строгой, что все интересное, острое, нетривиальное уходило в примечания. «Никогда не
пропускайте того, что написано мелким шрифтом», — учили начинающих
последователей. Мелкий шрифт был информативнее крупного. От той поры и пошло
увлечение примечаниями. Открываю книгу, изданную в Красноярске. Умные, толковые,
интригующие примечания составляют до двадцати процентов текста. Читаю сначала как
положено: то текст, то примечание, то спереди, то сзади. Надоедает. Читаю подряд:
сначала все примечания (от них ведь ждешь всегда большего), потом весь текст.
Уважаемый автор будущей монографии! Не злоупотребляйте формой примечаний.
Если они важны и интересны, вплетите их в текст, но так, чтобы главного они не
заглушили. Хотя... читательское восприятие загадочно. Почему-то школьники из всего
Гоголя хорошо помнят только лирические отступления. Из русского языка молодые люди
помнят исключения: «стеклянный», «оловянный», «деревянный», не ведая, как звучит
само правило. Мудрый учитель скажет: спасибо, что хоть это запомнили, но монографию
мы пишем не для троечников, а для отличников, успевших и многое узнать, и — устать, а
потому порой невнимательных. Так что будем осторожны с подачей попутной
информации и последовательны в трансляции главных своих идей. «Слона-то я и не
приметил», — говорит персонаж басни Крылова. Позаботимся о своих «слонах».
Безусловно украсит монографию предисловие, написанное известным ученым
человеком, имеющим имя в науке. Мы как-то робеем выходить на личные контакты со
звездами первой величины, между тем страничка, а то и полстранички предисловия за
подписью всеми уважаемого человека поднимут престиж Вашей книги.
В период борьбы с мелкотемьем в науке возникла вынужденная форма коллективной
монографии. Само словосочетание звучит достаточно ехидно, но не говорить же
«полиграфия», а публиковаться необходимо. Я сама написала пять страниц в одну из
коллективных монографий. Теперь я думаю, как же трудно было редколлегии
компоновать наши куски, прошивать расползающийся текст красной нитью, выдерживать
стилистический баланс, не говоря уже о чисто технической стороне дела! Что ж, если
начнется период борьбы с крупными темами в науке, мы будем издавать сборники
научных статей одного автора. Ранимы и обидчивы работники других сфер, а ученый
числит себя в отряде веселых и выносливых. Он выдержит все, потому что серьезно
относится ко всему, кроме своей персоны. Написание монографии тренирует его
выносливость. [114]
Учебное пособие
На издание учебников практически сохранена монополия центральных ведомств.
Стать автором действующего учебника фантастически сложно. Другое дело — учебное
пособие. Как только получение ученых званий доцента и профессора связали
непосредственно с выпуском книг, учебные пособия стали появляться, как грибы после
дождя.
Сам факт подготовки учебной книги преподавателем вуза ничего предосудительного
не содержит: ученый рано или поздно достигает такой стадии интеллектуального
развития, что ему надо садиться за книгу, циклы статей уже не могут его удовлетворить.
Тревожит, однако, другое; насколько «учебное пособие» является учебным пособием?
Под удобное это словосочетание сейчас рядится буквально все: монография и курс
лекций, сборник упражнений и «решебник» задач, хрестоматия труднодоступных текстов
и даже методические рекомендации.
Типичная ситуация: хотел человек издать монографию, а ему не дали. Ему
посоветовали подготовить «что-нибудь для студентов». Немало не задумываясь, автор
ставит подзаголовок «Учебное пособие к спецкурсу» и издает, но что? Учебное пособие
теряет свой имидж книги-помощника, книги-зазывателя в страну знаний.
Берегите стиль учебных пособий! Пишите их как можно лучше! Пусть где-то в
пятнадцатый раз издают толстый, скучный, безликий учебник, но пусть в руки студента
попадет и Ваша книга, умная и блистательная, тоже учебник, но такой, который хочется
читать, перечитывать.
Специалисты по проблемам понимания выделяют три типа полей в тексте:
когнитивное поле (рассуждения), повествовательное поле (рассказ) и образное поле
(сравнения, метафоры, аналогии). Что представляют собой наши учебники и учебные
пособия? Бескрайние когнитивные поля... То есть свод информации, которую надо, во-
первых, понять, во-вторых, запомнить, при полном отсутствии информации, которая сама
запоминается, потому что понятна и интересна. Повествовательное и образное поля
сделают изложение наглядным. Считается, что повествовательное поле запоминается куда
лучше когнитивного. Будущему автору приходится с этим считаться.
Учебное пособие требует членения текста на порции. Монография также имеет
разделы или главы, которые в свою очередь делятся на подразделы и параграфы, но в
монографии «протяженность» главы — структуривание материала — целиком зависит от
самого излагаемого материала, тогда как в учебном пособии материал должен подаваться
порциями, не превышающими порога усвоения. [115]
Образцом такого «порционного» преподнесения материала может служить,
например, книга В.П. Жукова «Семантика фразеологических единиц» (М.: Просвещение,
1968.. — 160 с.) — работа изящная по композиции. В книге есть разделы, подразделы со
своими, естественно, номерами, но самое интересное — нумерация параграфов дана
сплошная. Параграф — это небольшая порция нового материала. Есть параграфы объемом
больше страницы, есть совсем краткие, в несколько строк. Студенту легко понять и
запомнить, найти и процитировать любое место в таком учебном пособии из-за сквозной
нумерации «порций усвоения».
Разумеется, в учебном пособии должны быть таблицы, схемы, рисунки, фотографии,
то есть максимум наглядности.
Научно-популярная брошюра
Стиль научно-популярных изданий сейчас, пожалуй, самый прекрасный стиль в
каталоге стиля лей современного русского языка. Живо, интересно, образно, увлекательно
написаны книги по астрономии Ф.Ю. Зигеля, книги по биологии И.А. Халифмана.
Великолепным стилем написаны многие статьи в журналах «Знание — сила», «Юный
натуралист», «Химия и жизнь», «Наука и жизнь», «Квант». Негативные явления и
процессы, затронувшие сейчас не только разговорный стиль, но и стиль художественной
литературы, не проникли, однако, в стилевую стихию научно-популярных изданий. И
вместе с тем — увы! — мы не торопимся выпускать научные книги для школьников, не
вовлекаем их в существо своих проблем. Наши дети, за редким исключением, вне науки.
А какие славные помощники могли бы из них вырасти со временем, уделяй мы внимание
приобщению школьников к науке!
Научно-популярная книга нужна не только юношеству. Она необходима ученым
смежных и даже не смежных специальностей. Мы обязаны иметь представление о
проблемах, задачах, методах и достижениях других наук, причем не только для того,
чтобы использовать эти методы и достижения, но более для того, чтобы точнее оценивать
то, чем занимаемся сами.
Научно-популярная книга нужна не только специалистам. Она необходима обществу
в целом, окружению ученого, миру рядом живущих людей. О каком внедрении
теоретических результатов может идти речь, если не излагать эти результаты в
популярной форме?
Стиль научно-популярных изданий допускает образные сравнения и аналогии с
фактами других наук, сюжеты из жизни ученых и лирические отступления, цитаты из
газет и чуть ли не анекдоты, если они умело обыгрываются. В научно-популярном
изложении много метафор. Об этом пишет в своей кандидатской диссертации Н.В.
Позднякова (Белгород, 1995). Термины в этом [116] стиле даются с пояснениями,
когнитивные поля перемежаются с повествовательными и образными полями. Такая
чересполосица облегчает восприятие.
Научно-популярное изложение — это драма идей, рыцарский турнир мнений, блеск
остроумия, но главное, пожалуй, ясность и теплота изложения, теплота доверия к
читателю.
Загляните в обычную городскую библиотеку. Сколько научно-популярных брошюр!
В Астрахани живет X.Р. Юсупов, коллекционирующий книги типа «Занимательная
психология». Хамит Рашитович прислал нам реестр своей коллекции: в нем свыше
трехсот наименований. Не так давно книжные прилавки пополнились великолепными
изданиями научно-популярных книг зарубежных авторов. Все это так, читатель... И тем не
менее почему бы Вам не написать книгу, которой пока еще нет, которую никто, кроме
Вас, не напишет, так не напишет?
Словарь
Как правильно произнести «колледж» или «колледж», как пишется «оффис» или
«офис», что означает прилагательное «эксклюзивный» — с такими вопросами человек
обращается к словарям, и досадно, если словари встречают его молчанием, если искомое
слово отсутствует.
Первое достоинство словаря — полнота, насыщенность информацией, объем.
Словарь нельзя сокращать. Если материалов собрано на пятнадцать печатных листов, а в
издательстве дают десять листов — настаивайте на своем: сам жанр словаря требует
полноты. Чем полнее словарь, тем он нужнее и долговечнее, но есть несколько «но».
Полнота словаря, во-первых, должна создаваться автором за счет своего, а не за счет
чужого труда. Положим, Вы издали небольшой словарь и кто-то еще издал. Тут же
находится умный человек, соединяет оба словаря (на компьютере это сделать совсем не
сложно) и издает, естественно, под своим именем. Аналогичная процедура, кстати
сказать, может произойти и со сборником задач, диктантов, составление которых требует
колоссальных затрат времени и труда. Даже если новый автор указывает в списке
литературы работы, которые он обобщал без согласия на то непосредственных авторов, в
таком поступке есть некоторое нарушение этики.
«Вот уже лет 15, как я пишу словари русских жаргонов, издал, например, 4-томный
словарь русских воровских языков. Я ничего не выдумывал: собрал все словари,
опубликованные в СССР, в том числе закрытые милицейские», — делится своим опытом
В. Козловский (Аргументы и факты, 1988, № 4).
Право обобщать словари должно быть у коллектива ученых, [117] выпускающих
(скажем, раз в пятьдесят лет) многотомный академический словарь.
Наша задача не изготавливать словари из словарей (сборники из сборников), а самим
фиксировать факты. Именно это дает право перед собранным материалом ставить свою
фамилию.
Полнота словаря, во-вторых, должна создаваться с учетом его адресата. Если
лингвист выпускает краткий толковый словарь русского языка, он должен не просто
позаимствовать часть материалов из общеизвестных толковых словарей, он должен
совсем иначе, с учетом конкретного адресата (школьника, студента-иностранца)
представлять и словарные дефиниции, и пометы, и подборку иллюстративного материала.
Полнота словаря, в-третьих, должна создаваться на этически чистой основе. Зачем
тиражировать, к примеру, прозвища учителей? Не красят словари слова вульгарные,
грязные, непечатные. В таких случаях молчание словаря — лучший ответ искателю
острых ощущений.
Второе достоинство словаря — ясность интерпретации. Это особенно важно при
составлении энциклопедических словарей, словарей терминов, словарей-справочников.
Такой ясностью изложения отмечен, например, «Русско-украинский словарь терминов по
теории государства и права» (Руководитель авторского коллектива Н.И. Панов. —
Харьков, 1,993. — 165 с.).
Ученому, составляющему словарь терминов своей науки, трудно отказаться от
личных предпочтений, однако жанр словаря побуждает идти срединным, царским путем
между группами, партиями, модными веяниями, существующими в любой науке.
Словарь составлять хлопотно. Начинающий лексикограф буквально в панике от
объема материала и канители с каждой словарной статьей, поэтому подготовку словаря
лучше вести параллельно другим видам деятельности. Собирай по ягодке — наберешь
кузовок.
Словарь и слово. Что лежит в основе слова? Наглядный образ. Что лежит в основе
словаря? Что угодно, только не рисунок, предмета. Как же недостает сейчас детям,
школьникам, да и нам самим «рисунчатых» словарей, словарей-изображений!
Р. Фрумкина рассказывает об американской книжке «Окружающий мир в
картинках», где к каждой детали предмета ведет стрелка с названием. К гвоздю — три
стрелки, к английской булавке — четыре (Знание — сила, 1993, № 8. — С. 77). Какое
уважение к точности слова!
Будучи на стажировке в Сан-Франциско, преподаватель Белгородского
педагогического университета Н.П. Невзорова удивлялась, слушая, как американка,
вызывая по телефону слесаря-сантехника, квалифицированно называет, что именно
требует ремон-[118]-та. Может быть, благодаря книгам своего детства эта американка
точно знает, что сказать слесарю?
Я филолог. Когда сверху посыпалась штукатурка, кровельщики говорили со мной
как с умным человеком: «Хозяйка, это не крыша. Это подтекает задвижка, и надо менять
сальник». Увы, мне пришлось записать, что подтекает и что надо заменить.
Несколько лет тому назад журнал «Наука и жизнь» вычислил желание читателей
иметь словарь в виде рисунков. Изображалась запряженная лошадь в стрелках и подписях,
и наконец-то прояснились таинственные «супонь», «гуж», «подпруга», «седелка»,
«чересседельник» и многое-многое другое.
Кто возьмется за издание подобных словарей? Чтобы не возвращаться к этому
вопросу, подчеркнем право рисунка быть в книге. Где можно не экономить на
наглядности, лучше не экономить.
— Ну ты это пишешь как книжку? — спрашивает пятилетняя Алина свою маму.
— Да. Вот такая будет книжка! — мама показывает дочери чью-то диссертацию.
— Не-ет, это не книжка! Вот это книжка как книжка! С картинками! — девочка
вручает маме в качестве образца одну из детских книг.
Казалось бы, в диссертациях по филологии неуместны рисунки, однако
вспоминается кандидатская диссертация о неславянских наименованиях емкостей для
сыпучих и жидких веществ. «Хуникс», «сикл», «кавкал», «кимвал», «пира», «стамна»,
«лагун», «кумбан», «саба», «янга» — как же недоставало рисунков к добротному и
развернутому описанию истории таких слов!
Возвращаясь к разговору о словарях, подчеркнем, что внешняя сторона
лексикографического издания вообще исключительно важна. Прежде чем отправлять
рукопись в типографию, продумайте еще раз оформление словаря. Образцом такого
оформления может служить «Словарь русских пословиц и поговорок» В.П. Жукова (Изд.
4-е, испр. и доп. — М.: Русский язык, 1991. -537 с.).
Скудность пайка отечественной лексикографии компенсируется не сразу. Вместе с
тем слишком многое у нас так и остается в коконе — в ящиках письменного стола.
Ученый — коллекционер фактов, и эти коллекции бывают удивительно интересными.
Словарь — одна из форм их представления.
Люди тянутся к словарям, и есть смысл издавать их.
Энциклопедия
Известный физик Бруно Понтекорво рассказывает такой эпизод: «Я помню, что в
1932 году Ферми предложил мне с целью денежной поддержки написать некоторые
статьи для энциклопедии. Когда я на-[119]-писал первую статью — «Плеохроизм» — и
представил ее Ферми, он прочел первые фразы и довольно сухо сказал: «Я здесь ничего не
понимаю». Он объяснил мне, как надо писать статьи для энциклопедии: по крайней мере
первая их часть... должна быть понятна любому образованному человеку. Его статьи
полностью удовлетворяют этому требованию» (Наука и жизнь, 1974, № 1. — С. 117).
Стиль энциклопедий определяется их назначением, тематикой и адресатом. К
сожалению, как и на издание учебников, на выпуск энциклопедий существовала
монополия, и инерция написания авторских энциклопедий сохраняется и по сей день.
Десять темно-зеленых томов «Малой Советской энциклопедии», десять оранжево-
желтых томов «Детской энциклопедии» — в 60-х годах XX века это был спасительный
минимум домашних библиотек. Многим памятны эти тома. «Да, но их создает коллектив
авторов, большой коллектив». Безусловно. Однако не будем преувеличивать роль
коллектива. «Домострой» написал один человек, а ведь эта книга по существу
энциклопедия домашней жизни. Очень возможна ситуация, когда ученый откажется
издавать отдельные книги и задумается над выпуском через десять-пятнадцать лет
многотомной работы энциклопедического характера. Есть люди, буквально созданные для
написания энциклопедий, но не подозревающие об этом.
Подготовка энциклопедии требует энциклопедизма, широты осведомленности при
сдержанности собственной точки зрения, увлеченности огромным трудом, бесстрашия
перед краткостью жизни, бодрой настойчивости, аскетизма.
Рецензия
Написание рецензий — чрезвычайно полезный вид деятельности: оно принуждает
глубоко войти в книгу, вникнуть в существо проблем, что положительно влияет на общий
интеллектуальный уровень исследователя.
Мысль о пользе рецензий распространяется и на другие их виды. Просят дать отзыв
о диссертации. Расценивать ли это как вынужденный, досадный отрыв от собственного
творчества или как возможность интенсивного, емкого по времени повышения
квалификации? Мы в несколько раз больше получаем от чтения при условии
предстоящего рецензирования работы, мыслим глубже, видим зорче, «так что есть прямой
смысл самому писать отзывы о диссертациях, не перепоручая эти просьбы подчиненным.
Стиль рецензий имеет свои особенности. Если похвала, то не взахлеб, умеренная и
обоснованная (оставим восторги для устных выступлений). Похвалы, однако,
недостаточно. Должны быть и критические замечания, не мелкие и не обидные,
доброжслатель-[120]-но высказанные по существу вопроса. Можно отметить спорные
моменты в концепции автора, не впадая в пересказ содержания. Хорошо смотрятся в
рецензии цитаты из анализируемой книги, хотя злоупотреблять ими не следует.
Если мы хотим, чтобы рецензия была опубликована (а это почетно и для автора
книги, и для автора рецензии), стиль нашего отзыва будет отличаться конкретностью и
сдержанностью оценок.
Рецензия не должна быть большой.
Вместе со своим отзывом в редакцию журнала пошлите и рецензируемую книгу: это
облегчит прохождение рецензии.
Мы коснулись проблемы жанра в науке. Итак, стиль и жанр внутренне едины. Жанр
подсказывает стилевую доминанту. Жанр контролирует и корректирует манеру письма.
Ученому полезно менять жанр изложения и соответственно менять (а значит в итоге
обогащать!) собственный стиль.
«Хорошо советовать, трудно исполнить. Всякий написанный труд созидает в голове
написавшего форму, которая необходимо хочет подчинить себе следующий труд. После
«О понимании» у меня всякое написание, за которое я садился, слагалось с первых же
строчек, «парило» с первых же строчек, — непременно торжественных, протяженных,
медлительных... Нужно было не год, не два уйти на какое-то молекулярное
перестраивание мозга, когда «парение» подсократилось, и я сделался способен написать
лирическую журнальную статью» (В.В. Розанов. Литературные изгнанники).
От публикаций небольшого объема молодому ученому целесообразно постепенно