Харченко Е.В. Модели речевого поведения в профессиональном общении
Подождите немного. Документ загружается.
31
К концу XV века мы видим на Руси уже зачатки настоящих государственных
органов, что выражается как в образовании приказной системы (приказов), так и в
реорганизации боярской думы, ее превращении в постоянный верховный совет при
великом князе со строго определенным, назначаемым великим князем составом.
Со времени своей женитьбы на Софье Палеолог Иван Третий начинает вводить во
дворце строгий ритуал, сложные церемонии, пользуется символами византийского
императора, называет себя царем. Немыслимо, чтобы кто-то мог запросто приехать к
князю издалека, войти в гридницу и представиться: вот я такой-то и такой-то, приехал к
тебе, князь, поговорить о важных, как мне кажется, делах....
Кстати, отголосок древних обычаев можно встретить и в рассказах о Ленине и
ходоках (архетип обращения за судом лично и непосредственно к лицу и апелляции к
нему, а вовсе не к закону – «Вот приедет барин, барин нас рассудит»); а уж современные
решения дел (переговоры) за столом вошли не только в анекдоты, но и в справочники для
иностранцев, желающих заранее ознакомиться с особенностями ведения бизнеса в России.
В результате нашей истории сегодня в России сложился особый тип отношений,
когда неформальное, «человеческое» общение расценивается неизмеримо выше
формального практически во всех сферах деятельности, в том числе и в деловой. И
начиная с самых мелких и повседневных ситуаций, как только формальные структуры
«теряют смысл» и начинают функционировать нелепо, люди немедленно «выходят» из
них в систему неформальных статусов и ищут смысл там. Они обращаются друг к другу с
простой и всем знакомой фразой: «Давайте поговорим как люди!» (Касьянова: 285).
К.Касьянова, ссылаясь на Т.Парсона, среди аналитических переменных,
предложенных для анализа культур различных типов, выделяет одну относящуюся к типу
общения, задаваемого ценностными стандартами той или иной культуры. Это дихотомия:
«конкретное общение» - «диффузное общение».
«Конкретное общение» характеризуется тем, что человек выбирает себе
социальное окружение, полезное, с его точки зрения, для реализации собственных целей.
В общем принцип таков, что каждый человек хорош и нужен только в определенных
обстоятельствах и для определенного занятия.
«Диффузное общение» характерно тем, что человек, реализующий данную
тенденцию, отбирает себе друзей и знакомых не с точки зрения того, какие цели с ними
удобно и интересно осуществлять, а по некоторым глобальным признакам,
характеризующим их как личности. Если же друзья, которых он выбрал себе по
указанному принципу, вовсе не хотят реализовывать с ним его целей, то он отказывается в
крайнем случае от этих своих целей и ставит себе другие, «подходящие» к избранному
кругу общения. Принцип выбора здесь таков: в каждом человеке значение имеют только
твердые и неизменные характеристики его «я», все же остальное – сфера его деятельности
на данный момент, социальное положение, материальное благополучие и даже его
конкретные интересы – не столь важны. Человек, склонный к диффузному общению,
тщательно подбирает себе социальное окружение. Завоевать его расположение трудно: он
долго и придирчиво «проверяет» нового знакомого, ведь ему нужно установить не просто
отдельные поступки и интересы будущего приятеля или друга, но самое главное –
тенденцию этих поступков и интересов, чтобы «добраться» до его «я», до неизменных
принципов, до ценностей. Зато, если он уже «принял» новичка в «свои», то значит,
настроился на долгую и верную дружбу и этого же ожидает от своего партнера.
Установившаяся связь затем очень устойчива, и если разрывается, то весьма болезненно и
только в крайних обстоятельствах.
Круг общения, сложившийся на основании принципа диффузности, обладает
определенной замкнутостью, он не любит «чужаков», не доверяет им. Конечно, в
общении каждого отдельного человека, входящего в данный круг, присутствуют и
элементы принципа конкретности, но друзья, с которыми он общается «конкретно», и те, с
которыми он общается «диффузно», имеют для него совершенно несравнимый статус
(Касьянова: 249-250).
32
Для носителей русской культуры характерно именно «диффузное общение», что
подтверждает и А. Вежбицкая в своих исследованиях. Она выдвигает тезис о том, что то,
что люди рассматривают как «здравый смысл», бывает связано с конкретным языком и
что «здравые» представления об отношениях между людьми подвержены изменению и
варьированию точно так же, как языки и как все остальное. Разные культуры по-своему
трактуют интерперсональные отношения, и отражается это прежде всего в семантике ряда
ключевых слов. Именно с этой точки зрения нам представляется интересным
проведенный ею анализ моделей «дружбы» в разных культурах. Говоря об изменениях в
значении английского слова друг (friends) и дружба (friendship), А. Вежбицкая показывает
глубинные изменения в отношениях между людьми в современной культуре. Так, в
качестве примера она приводит комментарии Стюарта (Stewart: 1972): «Личные
отношения среди американцев многочисленны и отмечены дружественностью и
неформальностью; однако у американцев редко образуются глубокие и длительные
отношения. Друзья и группировки легко меняются, по мере того как американцы меняют
статус или местопребывание; как следствие, общественной жизни недостает как
постоянства, так и глубины.
Обобщенный «друг» у американцев, обозначая кого угодно – от мимолетного
знакомого до человека, близкого в течение всей жизни, сохраняется в соответствии с
видом деятельности. …Но указанные модели дружбы у американцев… не предполагают
недоверия. Чаще они знаменуют собою нежелание американцев сильно вовлекать в свои
дела других людей. В ситуации, когда иностранец обратился бы к другу за помощью,
поддержкой или утешением, американец будет склонен искать профессионала,
предпочитая не причинять своим друзьям неудобств» (Вежбицкая 1999: 339-340). Этот
тип отношений, несомненно, относится к «конкретному общению». Это же подтверждает
и В.А. Сухарев, так характеризуя американцев: «Американцы дружественны, но по-
своему. У них дружба редко бывает продолжительной, в ней больше прикладных
моментов. Они не менее постоянны, нежели представители других культур, и не любят
зависеть от других людей; часто ранжируют дружбу и выделяют «друзей по работе»,
«друзей по спорту», «друзей по отдыху», «друзей семьи», но иногда могут быть верными
и преданными друзьями» (Сухарев: 114).
Говоря же о русской культуре, А.Вежбицкая приводит цитату Хедрика Смита из
книги «Русские»: «Их (русских) круг общения обычно более узок, нежели круг общения
западных людей, особенно американцев, которые придают такое большое значение
общественной жизни, но отношения между русскими обычно более интенсивны, требуют
большего, оказываются более длительными и часто больше дают людям. …Они вступают
в отношения лишь с немногими, но этих немногих нежно любят. Западные люди находят
насыщенность отношений, практикуемых русскими в своем доверительном кругу, и
радующей, и утомительной. Когда русские до конца открывают душу, они ищут себе
брата по духу, а не просто собеседника. Им нужен кто-то, кому они могли бы излить
душу, с кем можно было бы разделить горе, кому можно было поведать о своих семейных
трудностях или о неладах с любовником или любовницей, чтобы облегчить жизненное
бремя и не отказывать себе в удовольствии вести бесконечную философскую борьбу с
ветряными мельницами. Как журналист, я нахожу это несколько щекотливым, поскольку
русские требуют от друга полной преданности» (Вежбицкая 1999: 341). Не остается
сомнений, что описанные отношения – это ярко выраженное «диффузное общение».
Это подтверждают и профессиональные консультанты, обобщая свой опыт работы
в консалтинге: «В России оценка людей по критерию «свой – чужой» является одной из
основных как при формировании организаций, сообществ, так и в любых ситуациях
установления контакта и взаимодействия. В своей практике мы не встретили ни одной
организации, где бы лидеры, а иногда все члены не имели бы опыта отношений и
взаимодействия друг с другом еще до того, как пришли в нее или ее создали. Для того
чтобы можно было доверять человеку, он должен быть «своим». Исключения возможны,
но они всегда подчеркнуто выступают именно как исключения, часто как награда за
особые отличия, за ними всегда стоит своя история. для того чтобы человек стал
33
полностью «своим», его нужно узнать», для этого надо «съесть с ним пуд соли», а это
требует длительного общения… «Чужак» - непонятен, внушает подозрение, несет в себе
потенциальную угрозу, с ним необходимо быть осторожным, его следует проверить,
испытать и, проявляя максимальную благожелательность, не выдавать своих тайн.
Для эффективного консультирования в России недостаточно доверия клиента к
профессионализму консультанта, необходимо еще, чтобы ему доверяли как человеку…
Став для организации полностью «своим», войдя в «семью» (хотя не каждая организация
строится по принципу семьи), как правило построенную по иерархическому принципу, он
получает свое место в иерархии и теряет возможность оставаться равным партнером»
(Иванов, Шустерман 2003: 320).
Противопоставление двух моделей общения можно представить и так: «В целом же
западные жители считают, что русские с чужими ведут себя панибратски, бесцеремонно,
как с родственниками, а русские – что западноевропейцы даже с родственниками ведут
себя, как чужие» (Жельвис: 39).
По-своему сравнивает отношения, свойственные русским и французам, Н.А
Бердяев, когда пишет, что «русские - самый общительный в мире народ. У русских нет
условностей, нет дистанции, есть потребность часто видеть людей, с которыми у них даже
нет особенно близких отношений, выворачивать душу, ввергаться в чужую жизнь и
ввергать в свою жизнь, вести бесконечные споры об идейных вопросах. Русские плохо
усваивают себе западные правила, что нужно уславливаться о свидании по телефону или
через pneumatique» (Бердяев: 282). Наряду с этими качествами, которые делают общение
более легким, Н.М. Бердяев выделяет и большие недостатки: «Русские очень легко
задевают личность другого человека, говорят вещи обидные, бывают неделикатны, имеют
мало уважения к тайне всякой личности. Русские самолюбивы, задевают самолюбие
другого и сами бывают задеты. При обсуждении идей легко переходят на личную почву и
говорят не столько о ваших идеях, сколько о вас и ваших недостатках» (Там же).
Противопоставляя русским французов, он отмечает, что у последних очень
затруднено общение в русском смысле слова. Соприкосновение душ почти невозможно.
Всегда остается дистанция. Французы не коммюнотарны, не ходят к друг другу для
бесконечных разговоров и споров. В общении есть большая условность, условная
вежливость и любезность. Французы любят говорить комплименты, и очень трудно
различить их настоящие чувства. У них совсем нет русской душевности. Преобладают
интеллектуальность и чувственность, слабы сердечность и душевность. Но есть и
качества, отсутствующие у русских. Есть уважение к личности другого, нежелание
вторгаться в ее внутреннюю жизнь и быть неделикатным. Русские всегда считают себя
призванными быть нравственными судьями над ближними. Русские очень легко чуствуют
себя грешниками, и из всех народов земли они более всех склонны к покаянию. Но
обратной стороной этой добродетели является склонность к обсуждению нравственных
свойств людей. В русском мышлении нравственный момент преобладает над моментом
чисто интеллектуальным» (Бердяев: 282-283).
И, памятуя о том, что крайние состояния в природе, как правило, встречаются
крайне редко, а в основном мы наблюдаем что-то среднее, немного отклоняющееся в ту
или иную сторону, прислушаемся к словам К.Касьяновой, которая пишет: «Мы плохо
переносим отношения, в которых большое место занимает принцип конкретного общения.
И напротив, хорошо чувствуем себя в такой группе, которая «лезет» в наши личные дела,
копается в наших взглядах и мотивах, пытается формировать нашу личность. Мы
позволяем ей это, мы даем ей такое право. За какие же такие преимущества? Хотя бы даже
за один простой факт уверенности в том, что, если я запутаюсь в каких-то несчастливо
сложившихся обстоятельствах, если все будет против меня, то моя группа – ближние мои
– отвергнут все очевидные факты и вещественные доказательства, если таковые будут им
предъявлены, и с олимпийским спокойствием заявят на все обвинения: «Что вы нам
говорите? Мы этого человека знаем. Он не мог этого сделать. Это – недоразумение». И
будут совершенно правы, потому что действительно знают. Они не дадут мне «пропасть»,
они не могут этого сделать, не имеют права. Никакой соцстрах нигде и никогда не
34
обеспечит человеку той уверенности и свободы, какую дает ему поддержка группы
диффузного типа.
А толерантность указанной группы в том, что в ней человек может быть самим
собой, таким, каков он есть: играть роль и показывать себя кем-то, заранее придуманным,
здесь просто невозможно, а следовательно, остается один вариант – чтобы тебя приняли в
том виде, в каком ты сложился на данный момент, - со всеми недостатками, огрехами,
слабостями. И если уж примут, то все остальное определено. Можно вести себя
естественно, говорить то, что думаешь, совершать ошибки и исправляться по ходу дела,
сердиться, поучать других и время от времени самому получать нагоняи» (Касьянова
1994: 254).
Стремление заменить формальные отношения личностными, стать своим
проявляется у русских людей во всем. Весьма распространенная характеристика человека
в наше время «у него везде есть свои люди» вызывает душевный трепет и восторг.
Недаром каждый русский может вспомнить в своем окружении человека (а то и двух-
трех), которые являются незаменимыми, поскольку знакомят нужных друг другу людей.
Определенный уровень достатка и/или власти, известности делает просто невыносимым
саму мысль о том, чтобы пойти просто в больницу, обратиться просто к профессионалу.
Обращение от кого-то (Иван Иваныча или Сан Саныча) воспринимается как гарантия
хорошего отношения и, главное, – результативной работы специалиста. Эта черта
русского народа отражена даже в пословице «Без друзей да без связи что без мази:
скрыпит, негладко, ехать гадко» (Даль 2002: 395). Об этом же пишет и В. Жельвис в книге
«Эти странные русские»: ««Рука руку моет», или, как выражаются англичане, «почеши
мне спину, а я почешу тебе». Смысл тут один. Когда вы начинаете новое дело, первое, чем
вам предстоит заняться, - найти нужного человека, способного вам помочь. В идеале это
ваш родственник или кто-то, кому вы в свое время помогли. После того, как такой человек
найден, все упрощается: ведь у него тоже есть друзья. «Я направлю на строительство
вашей дачи машину кирпичей, а вы попросите экзаменаторов быть снисходительнее к
моему оболтусу-сыну, которому вздумалось поступать в ваш университет». Такие
отношения нельзя назвать взяткой: ведь ни один рубль тут не перекочевывает из кармана
в карман. Перед нами «блат», самое мощное оружие, каким когда-либо владела Россия;
отмычка, открывающая любые двери. Вы оказываете кому-либо услугу не за деньги, а в
расчете, что в один прекрасный день вам может понадобиться его помощь. Если в России
есть хоть одна система, которая работает как часы, то это блат» (Жельвис: 22-23).
При сегодняшнем изобилии товаров и услуг, когда идет борьба за каждого клиента,
казалось бы, блат (как особые личные отношения) должен за ненадобностью исчезнуть.
Нет, он «перепрофилируется»: А.П. Прохоров, говоря о том, что в кадровой политике
нынешних предприятий принято решать проблемы заполнения новых вакансий,
требующих опыта и квалификации (программистов, пиарщиков, маркетологов, системных
интеграторов и т.д.), не путем внутрифирменного обучения и стажировок своих
сотрудников, а за счет переманивания уже подготовленного персонала из других фирм
или из других подразделений своего предприятия, одну из причин этого видит в том, что
покупается не только опыт и квалификация, сколько связи, которыми уже «оброс»
конкретный специалист. И эти связи в нашей культуре могут быть важнее, чем уровень
образования и практический опыт (Прохоров: 46). Следует отметить и тот факт, что для
людей, сознательно выстраивающих карьеру, именно возможность завести «нужные»
связи является одним из важных критериев при выборе вуза для повышения
квалификации или получения второго высшего образования.
И даже взятка в России имеет особое назначение – это подношение, чтобы в
первую очередь по-доброму, по-человечески отнеслись, а уже потом русский человек
думает о выполнении его просьбы. Кстати, иногда хорошее отношение может затмить
даже отсутствие результата, этим иногда пользуются особо продвинутые начальники и
чиновники, которые внимательно выслушивают, сочувствуют и… ничего потом не
делают.
35
Уникальность русской культуры еще и в том, что делающий, добивающийся, но
закрытый и необщительный человек воспринимается настороженно, а иногда и
отвергается коллективом. На наш взгляд, в этом кроется и проблема прозападных
специалистов, получивших образование и имеющих опыт работы на Западе и в Америке.
Они воспринимаются как чужие, непонятные, а потому опасные. Об этом пишут в
своеобразном «пособии» для иностранцев О.Е. Белянко и Л.Б. Трушина: «Вы можете
заметить также отличие, касающееся отношений между людьми на работе. Размытость
социальных и статусных границ, дружеские связи между начальниками и подчиненными –
все это иногда может поставить в тупик. Один русский экономист в разговоре с
иностранцем постарался объяснить это: «Человек может быть хорошим работником, но
работа – еще не все. Что действительно важно, так это его натура, его отношение к людям.
Если человек чересчур щепетилен, слишком холоден, он не понравится людям. О таких
говорят «суховатый», «сухой» и что совсем плохо – «сухарь». Речь идет о желательной
сердечности отношений даже в официальных отношениях, если вы имеете дело с
русскими» (Белянко, Трушина: 74).
В. Жельвис также предупреждает иностранцев о том, что «для деловых отношений
в России характерна определенная семейственность. Святое дело – после рабочего дня
пойти всей бригадой пить пиво или даже что-либо покрепче. Два бизнесмена тоже
предпочтут улаживать спорные вопросы где-нибудь в интимной обстановке за
бутылочкой. Однако «вертикальные» отношения такого рода – визит рабочего на
квартиру босса и тем более наоборот – маловероятны» (Жельвис: 82-83).
И все-таки главным качеством именно русского общения (не разговора, не
болтовни) всегда была душевность, именно об этом говорит Леонид Филатов,
противопоставляя нас Западу: «Не такой уж мы простой народ, каким нас пытаются
представить, да и мы сами стараемся себя выставить. Россия – это ведь не только Россия
Щедрина, полная дураков. Это еще и Россия Чехова, Достоевского… Тут столько
намешано: и драма, и фарс, и трагедия.
Мы непонятны Западу, мы многословны и путаны. Но и Запад не для нас. Это
сейчас прекрасно понимают те, кто там пожил. Мы навсегда отравлены нашей
прекрасной, безалаберной жизнью, долгой упоённой болтовнёй друг с другом. Мы
задыхаемся, если некому душу открыть и чужую в себя впустить» (цит. по: Белянко,
Трушина: 77).
Известный исследователь культур Р.Д. Льюис пишет о том, что русские в основном
очень теплые, душевные, заботливые люди, отзывающиеся на добро и любовь, если они
чувствуют, что их не «надувают» в очередной раз, и как менее привлекательные черты
выделяет чрезмерный коллективизм, апатию, подозрительность по отношению к
иностранцам, пессимизм, мелкое жульничество, работу урывками, уход в себя. Описывая
поведение русских на переговорах и давая советы, как себя вести с русскими, Льюис
говорит:
• Личные отношения между сторонами нередко вершат чудеса в ситуациях,
кажущихся безвыходными.
• Они больше ориентированы на людей, чем на дело. Постарайтесь им понравиться.
• Проявляя свою твердость, обозначьте и свою доброту.
• Во время делового обсуждения они отдают приоритет в таком порядке: личные
взаимоотношения, форма, внешние проявления, возможность для заработка.
• Ко всему, что вы представляете как официальную директиву или инструкцию, они
будут относиться недоверчиво. То, что вы подаете как личную рекомендацию, они
приветствуют.
• Инакомыслие в целом не пользуется у них популярностью, так как исторически
безопасным для них было групповое, конформное поведение. Не старайтесь
отделить россиянина от его «группы», какой бы она ни была.
• Решение о том, что правильно и что неправильно, по представлению многих
россиян, определяется чувствами большинства, а не законом.
36
• Они любят поговорить. Не задумываясь, раскройте перед ними свою душу. Они,
как и немцы, обожают говорить по душам.
• То, чего они добились в своей стране, достигнуто главным образом с помощью
сложной сети личных отношений: ты – мне, я – тебе. Они не ждут никакой помощи
от чиновников.
• Как и немцы, они приходят на встречу без улыбки. Как и немцев, их можно
«растопить» проявлением взаимопонимания и искренности» (Льюис 1999: 315-
325).
Наиболее полное описание особенности русского национального
коммуникативного поведения нам встретилось у И.А. Стернина в книге «Введение в
речевое воздействие», сокращенный вариант которого мы приведем ниже. Поскольку все
познается в сравнении, И.А. Стернин предлагает описание основных (доминантных)
особенностей русского коммуникативного поведения, сопоставляя его с усредненной
моделью американо-западноевропейского коммуникативного поведения этих народов.
Итак, по мнению автора, основные черты русского коммуникативного поведения могут
быть представлены следующими обобщенными признаками:
• Очень высокая общительность, причем несомненный приоритет эмоционального,
искреннего общения перед формальным. В русской культуре наблюдается
несомненная приоритетность общения в межличностных отношениях по
отношению к другим видам деятельности: собираются прежде всего пообщаться.
• Эмоциональность. Эмоциональная речь занимает очень заметное место в
структуре русского общения, причем много разговаривают эмоционально все
категории коммуникантов, независимо от возраста, пола и социального положения.
• Коммуникативный демократизм, выражающийся в стремлении к паритетности в
общении, простоте, коммуникативному равенству как со знакомыми, так и с
незнакомыми людьми. Русский человек любит говорить запросто, без церемоний,
пренебрегать формальной вежливостью.
• Коммуникативная доминантность. В процессе общения русский человек часто
демонстрирует тенденцию завладеть вниманием своих собеседников, показать себя
как знающего, способного рассказать что-либо интересное собеседника.
Настаивание на своей точке зрения и зачастую полное отвержение точки зрения
собеседника – это понимается как форма отстаивания своих интересов, их защита.
• Роль светского общения. Характерна скорее нелюбовь к светскому общению,
которое расценивается как «ненастоящее» - официальное, надуманное,
неискреннее.
• Откровенность в общении. Русский человек часто очень откровенен даже с
малознакомыми людьми, может без наводящих вопросов привести многие личные
и даже интимные подробности своей жизни – это считается проявлением доверия к
собеседнику, отражает стремление установить с ним дружеский контакт.
• Сдержанная доброжелательность приветствия. В русском приветствии нет
требования к невербальной демонстрации доброжелательности,
доброжелательность не входит в прагматику русского приветствия, являясь ее
факультативным элементом. Обязательна только вежливость. При приветствии
требования речевого этикета обусловливают лишь необходимость не угрюмого, а
точнее – хотя бы минимально приветливого лица; важен сам факт приветствиями и
обмена взглядами.
• Бытовая неулыбчивость, характерная для русского коммуникативного поведения,
выступает как одна из наиболее ярких и национально-специфических черт
русского общения.
• Приоритетность неформального общения, которое считается более желанным,
нежели формальное. Это общение более высокого разряда, чем официальное.
Формальное, официальное общение в сравнении с неформальным в русской
культуре рассматривается как менее искреннее, менее эмоциональное. Выражение
«я говорю с вами официально», «будем говорить с Вами официально» означает,
37
что между собеседниками напряженные личные отношения и разговор не будет
носить дружеского характера.
• Эффективность неофициального общения. Неофициальное общение является
гораздо более эффективным, чем официальное. В русском деловом общении надо
сначала познакомиться, подружиться, установить личные отношения. Не случайно
русский спрашивает у знакомых, направляясь в поликлинику: «У тебя там (в
поликлинике, в магазине и т.д.) кто-то есть?» (то есть не посоветуешь ли, к кому
лично обратиться).
• Допустимость грубости. Русские временами могут говорить грубо – причем со
всеми категориями собеседников. Это является отражением эмоциональности и
бескомпромиссности русского человека.
• Вежливость к знакомым. С друзьями, хорошими знакомыми русские гораздо
вежливее, чем с незнакомыми, и гораздо обходительнее.
• Регулятивность как черта русского коммуникативного поведения проявляется в
том, что русские люди достаточно часто и в самых разных ситуациях пытаются
регулировать поведение окружающих людей – детей (своих и чужих), которым все
взрослые постоянно говорят, что надо делать и что не надо делать; знакомых,
которым дают советы, как лучше поступать; незнакомых и иностранцев, которым
делают замечания, предъявляют определенные требования, предупреждают о
неправильном поведении и т.д.
• Бескомпромиссность – существенная черта характера и поведения русского
человека, ярко проявляющаяся в его коммуникативном поведении. Русский
человек легко и охотно вступает в спор, пытаясь одержать верх. Компромиссы
русское сознание считает недостойным делом, проявлением беспринципности.
• Отсутствие ориентации на сохранение лица собеседника. В русской
коммуникативной практике собеседники очень часто не дают друг другу в споре
сохранить лицо – оставляют его проигравшим, открыто торжествуя победу.
• Категоричность формулирования проблемы. Формулирование проблемы в
русском общении часто отличается категоричностью формулировки – или-или, да
или нет, предлагается выбор из двух возможных вариантов, без каких-либо
возможностей сформулировать компромиссное решение.
• Неодобрение инакомыслия. К инакомыслию в российском обществе и в общении
относятся негативно. Выражение необщепринятой точки зрения очень часто
вызывает непонимание, настороженность, а то и враждебность.
• Допустимость откровенного разговора по душам. Для русского человека
приоритетен разговор по душам. Разговор по душам – это, прежде всего, разговор,
начисто лишенный всякой официальности, формальности. Человек, уклоняющийся
от разговора по душам, оценивается негативно – он неискренен, не отвечает
взаимностью. Это подозрительный, «не наш» человек.
• Широта обсуждаемой информации. Для русского человека характерна высокая
информированность по большинству тем, готовность обсуждать самые разные
вопросы и наличие знаний и мнений по всем темам, возникающим в общении.
Русскому человеку в принципе нужно знать больше, чем ему необходимо для
практической жизни, это очень яркая коммуникативная черта русского человека.
• Проблемность повседневного, бытового общения. В русском коммуникативном
поведении допускается предъявление в общении с другими людьми своих проблем
и перекладывание их на другого: «Что мне делать, не знаю», «Что же мне делать?».
В таких случаях у русских не принято отвечать как на Западе: «Это твои
проблемы».
• Оценочность сообщения. В общении русские постоянно раздают оценки –
ситуациям, событиям, третьим лицам и даже своим собеседникам. Эти оценки
очень частотны и в равной мере позитивны и негативны. Оценки высказываются
открыто, без смягчения, в том числе и отрицательные.
38
• Стремление к постоянству круга общения. Русские, особенно среднего возраста и
старшего возраста, любят старый круг друзей, любят встречаться с друзьями
молодости, одноклассниками, сокурсниками, просто с теми, с кем давно
поддерживают связи.
(Стернин 2001: 203-239).
Доставшееся нам в наследство от недавнего прошлого преклонение перед всем
иностранным, связанным в сознании русского человека с чем-то более качественным,
престижным, надежным и современным, очень подводит при бездумных попытках
копирования моделей успешного поведения, крепко-накрепко связанных с культурой. В
отличие от заимствования предметов бытовой техники, заимствование стереотипов
поведения, рассчитанных на среднего американца, англичанина, японца или немца, как
правило, не дает ожидаемый результат, поскольку ценностные ориентиры, базирующиеся
на социальных архетипах, не совпадают.
Губительность использования инокультурных советов прекрасно показывает
Юлия Тихонова (Институт биологии и психологии человека) в полушутливой по форме,
но глубокой по содержанию статье «АнтиПиз, или невербалка для автомобилиста».
Из предисловия к книге А.Пиза "Язык телодвижений": "Аллан Пиз является
признанным знатоком психологии человеческого общения и автором методики обучения
основам коммуникации, внедряющейся в крупном обучающем центре в Австралии. Аллан
Пиз не только в совершенстве владеет искусством общения с людьми, но и обладает
уникальными способностями обучать этому полезному с практической точки зрения
искусству, которое является секретом вашего успеха в деловой деятельности и в личной
жизни". Его книга "Язык телодвижений" вышла тиражом 1 млн. экземпляров на 26 языках
мира. Есть и на русском. Особенный интерес вызвала у меня рекомендация,
способствующая избежанию штрафа за превышение скорости. Привожу дословно: 1.
"Немедленно выйдите из своей машины (ваша территория) и подойдите к машине
полицейского (его территория). 2. Постарайтесь пригнуться настолько, чтобы выглядеть
ниже его ростом. 3. Чтобы принизить свою личность, скажите, как глупо и
безответственно вы поступили, а чтобы возвысить его, благодарите за то, что он указал
вам на вашу ошибку. Скажите ему, что цените его тяжелый труд, особенно, когда ему
приходится иметь дело с такими глупцами, как вы. 4. Протяните ему обе руки вверх,
молящим голосом попросите не выписывать штраф. Поведение такого рода говорит
полицейскому, что вы не представляете для него опасности, и чаще всего он сердитым
отеческим тоном сделает вам строгое предупреждение и отпустит вас, не оштрафовав!"
А теперь, уважаемые господа, вернемся на грешную российскую землю, прихватив
с собой нетленное произведение Аллана Пиза, и предложим прокомментировать данную
выдержку нескольким российским автомобилистам. Для убедительности в качестве
последних выберем 15 граждан в возрасте от 30 до 45 лет с опытом вождения более пяти
лет. Мнения оказались единодушными. Фраза: "благодарите его за то, что он указал вам
на вашу ошибку. Скажите ему, что цените его тяжелый труд, особенно, когда ему
приходится иметь дело с такими глупцами, как вы", будет воспринята сотрудником ГАИ
как глумление и издевательство, а молящая просьба не выписывать штраф скорее всего
вызовет отвращение к клиенту, то есть эффект от этих манипуляций будет вероятнее всего
резко отрицательный. Правда, справедливости ради, надо отметить, что фраза
"Немедленно выйдите из своей машины (ваша территория) и подойдите к машине
полицейского (его территория)" вызвала одобрение. Большинство наших водителей
делают также. А почему? А потому что расстановка сил у нас известна заранее.
Сотрудник ГАИ всегда прав, водитель в любом случае не прав, к тому же первый в
данном случае олицетворяет власть, которую надо уважать, вот наш человек и уважает,
вернее, делает вид. Но известный факт, что существуют водители, не утруждающие себя
выходом из машины. Это те люди, которые сами власть, или обладают такой высокой
степенью уверенности в себе, подкрепленной социальным статусом, что распределение
ролей, а именно, кто прав, а кто нет, для них не так очевидно, как для сотрудника ГАИ.
39
Но, если подобные рекомендации существуют, значит, они кому-нибудь нужны. На
западе ими пользуются, а то в противном случае стали бы они Пиза издавать миллионным
тиражом. Полагаю, что все дело в разности мотиваций. Для западного человека деньги
имеют абсолютный несомненный приоритет. С другой стороны, он, как гражданин
правового государства, понимает, что отношения с дорожным полицейским никогда не
выйдут за рамки правовых, то есть, даже если у полицейского появится чувство
неприязни, он не сможет выразить его в форме оскорбления, неизвестно в этом случае
кому больше платить придется. И еще важно то, что для жителя Америки, Германии,
Голландии и т.д. наличие инструкций на все случаи жизни (в том числе и типа тех, что
дает Пиз) является предпочтительным, даже желательным. Жизнь в устойчивом,
благополучном обществе дает человеку возможность составлять глобальные жизненные
планы, прогнозировать этапы в обучении, карьере, обустройстве быта, в личных
отношениях. И наличие готовых инструкций только облегчает этот процесс.
Какова же мотивация нашего человека? Поскольку в результате приведения в
действие рекомендаций Пиза наш водитель, скорее всего, будет оштрафован и морально
унижен (причем, степень унижения может быть крайне болезненной), все опрошенные
мною водители единодушно признали, что второй пункт для них неприемлем настолько,
что даже денег не жалко. История России - история различных форм тоталитарного
государства, где отношения власти с отдельно взятой личностью строились, как правило,
на унижении с одной стороны и на враждебности и неприязни с другой. Поэтому наш
человек будет первым делом стремиться этого унижения избежать, пытаясь оградить свое
собственное достоинство.
Ко всему прочему, несостоятельность совета заключается в том, что при
отсутствии хороших актерских данных у водителя будет четко видна разница между
невербальной информацией, более достоверно отражающей внутреннее состояние, и
словами, противоположными этому внутреннему состоянию.
Но все же из подобной ситуации бывают разные выходы. Кому-то удается
выкрутиться, а кто-то платит за некомплектность аспирина в дорожной аптечке.
Проанализировав результаты интервью водителей (в опросе участвовали только водители-
мужчины), я разделила их на несколько групп в зависимости от тактики поведения в
диалоге с инспектором.
Итак, удачливые группы - штраф от минимального до нулевого.
Группа 1. Мужчина с внушительной внешностью, хорошо поставленным голосом,
грамотной убедительной речью. Такой образ бессознательно ассоциируется с образом
начальника, с которым (см. выше) отношения неоднозначные. А если, этот
псевдоначальник разговаривает на равных, в почти дружеской манере, то вызывает к себе
симпатию, граничащую с уважением. Чаще всего жесты такого человека широкие,
размашистые, он как бы старается еще больше увеличить себя.
Группа 2. Мужчины, достигшие в жизни определенных успехов, уверенные в себе,
мелкие предприниматели, знающие цену себе и окружающим. Они стараются
разговаривать с сотрудником ГАИ на равных, осознавая, что перед ними тоже человек, у
которого вот такая уж работа. Бессознательно они стараются расположить к себе, активно
используют открытые жесты руками, объяснения о том, что безумно спешил на встречу с
женщиной своей мечты, или в больницу к обожаемой тяжелобольной теще. Людям этой
группы вообще приходится часто выкручиваться, поэтому делают они это виртуозно,
подключая чувство юмора, отвлекая внимание на посторонние предметы и события.
Общение в данном случае происходит практически на равных.
Группа 3. Водители, чувствующие свое моральное превосходство, но не
показывающие этого. Это свойственно людям интеллигентным, занимающимся
умственным трудом и многим профессиональным водителям, которые за долгую практику
уже устали объясняться с ГАИшниками. Они не склонны разворачивать дискуссию, их
40
жесты крайне скупы, чаще они ограничиваются вопросом "Сколько?" Если времени у
сотрудника ГАИ мало, на этом все и заканчивается.
Неудачливые группы: штраф от среднего до максимального.
Группа 4. Водители, чувствующие свое моральное превосходство и показывающие
это. Они применяют жесты уверенности и превосходства: рука на бедро, облокачиваются
на свою машину локтем, держа ладонь за головой, голова слегка запрокинута. В разговоре
используют фразы типа: "А в чем, собственно, дело?" Участь их незавидная, может
начаться проверка на алкоголь, на техническое состояние. То есть потеря и денег, и
времени.
Группа 5. Агрессивные водители. Их трудно отнести к какой-либо социальной
группе, чаще проявление агрессии связано с личностными характеристиками. Жесты
закрытые, манера разговора вызывающая. На сотрудника ГАИ, который проводит свое
рабочее время на улице в любую погоду, то есть изначально добродушно не настроен,
подобный стиль поведения действует как красная тряпка на быка.
И напоследок не могу не привести следующую историю. Михаэль Шумахер,
легендарный гонщик, был однажды оштрафован за превышение скорости в одном из
американских штатов, невзирая на его личность и заслуги. Есть закон и он одинаков для
всех. У нас в подобной ситуации он отделался бы автографом, а инспектор чувствовал бы
себя счастливейшим человеком и рассказывал бы об этом своим детям и внукам. Потому
что законы у нас сами по себе, а межличностные отношения сами по себе, и овладение
искусством этих отношений требует вдумчивости. Буквальное следование рекомендациям
западных психологов может оказаться не только не полезным, но и вредным. Призываю
задействовать к этому свой личный опыт, интуицию, здравый смысл и уважение к себе и
окружающим (Тихонова 2002).
Эта статья еще раз демонстрирует то, как важно учитывать национальные
особенности взаимоотношений на практике.
Таким образом, можно сделать определенные выводы: во-первых, общение для
русского человека является самоценным; во-вторых, именно общение позволяет разделить
окружающих на «своих» и «чужих», поскольку оно возможно только со «своим», с
другом; в-третьих, общение со своими позволяет преодолеть формальные разногласия,
интересы личности в этом случае будут выше государственных (особенно если какой-то
порядок определяется как бесчеловечный); в-четвертых, есть два стандарта поведения - со
своими и с чужими, «чужой» не принимается в круг общающихся (часто это происходит
путем игнорирования высказываний, прекращением разговора, увеличением дистанции).
Исключение из общения и воспринимается столь болезненно, на наш взгляд, именно
потому, что является символом отказа от признания права быть «своим», быть человеком.
И желание стать своим для другого (система связей) – это своеобразная гарантия того, что
к тебе отнесутся «по-человечески», сделают все как надо, не обманут, хорошо вылечат,
обратят особое внимание. Ведь человеческие законы на «чужих» не распространяются,
они вне правил. Зато «своим» можно все, невзирая на правила и законы. Помните, в песне:
«Здесь остановки нет, а мне – пожалуйста: шофер автобуса – мой лучший друг».
Мы не случайно так подробно остановились на том, какое место занимает общение
в жизни русских и какие особенности у него можно выделить, поскольку это в
определенной мере формирует и профессиональное общение. Так, при описании качеств
специалистов большое внимание (особенно у представителей коммуникативных
профессий) уделяется тем из них, которые связаны с взаимодействием людей. Важность
общения подтверждается и тем, что, по данным наших исследований, основной причиной
фрустрации специалистов в среднем и малом бизнесе являются отношения с
сотрудниками и руководством.
1.3. Профессиональное общение как межличностное
При выделении видов общения выбираются разные основания, во многом
задающиеся системой области знаний, в рамках которой эта классификация