Груздев В.В. Человек и право: исторические, общетеоретические и цивилистические очерки

Подождите немного. Документ загружается.

- 371 -

факта систематического расточительства и иных пороков, на-

пример, таких, как увлеченность азартными играми, страсть к

коллекционированию и проч. с наступлением возможного тя-

желого материального положения семьи и не признает их ос-

нованиями для ограничения дееспособности.

Подтверждением того, что отечественный законодатель от-

носит эгоизм к общему свойству, присущему природе большин-

ства людей (абстрактного, среднего человека) участвующих в

гражданско-правовых отношениях, служит следующее. Возмож-

ность ограничения дееспособности обусловлено наступлением

определенного экономического эффекта – тяжелого материаль-

ного положения семьи, соединенного с неразумными тратами,

вытекающими из злоупотребления спиртными напитками или

наркотическими средствами. Из этого следует, что человек-ра-

сточитель и человек-эгоист, на первый взгляд, расположены на

двух противоположных полюсах, они противостоят друг другу.

Остановимся на проблеме расточительства, если о ней гово-

рить вообще уместно, поскольку она не совсем ясно нашла свое

отражение в российском законодательстве.

Проблема расточительства, как ее понимает в настоящее вре-

мя ГК РФ, – это проблема дефекта разума, поскольку, если бы

это был больше дефект воли, то обоснованию такой позиции

предшествовали бы следующие рассуждения, которые приво-

дит И. А. Покровский. «Допустим, – пишет он, – что расточи-

тель – субъект, хотя и обладающий способностью разумения, но

носящий в себе некоторый иной психический дефект, напри-

мер, некоторую болезненную слабость воли, лишающую его

возможности контролировать свои желания. Допустим, что этот

дефект стал заметным определяющим моментом всей его жиз-

ни и деятельности. Если при этом предположении возникает

мысль о необходимости ограничения его дееспособности, то

основанием для такого ограничения является теперь не что иное,

как тот общий принцип закона, в силу которого юридические

акты требуют для себя свободной и действительной воли. Воля

расточителя ослаблена, извращена, ненормальна – следователь-

- 372 -

но, необходимо ее восполнение…»

. Далее И. А. Покровский

(применительно к своему времени) задается вопросом: почему

результаты констатированного надлежащим образом такого пси-

хического дефекта должны дойти до порога обеднения и нище-

ты? На наш взгляд, необходимость достижения подобной сово-

купности, выраженной в количественных экономических пока-

зателях, есть внешнее проявление фактических действий чело-

века, свидетельствующих не о случайности, а о закономерности

в его поведении. Слабость воли не может стать фактом, влеку-

щим общий вывод для других людей лишь на основании одно-

го эпизода. Несколько подобных эпизодов могут проследить

лишь близкие такому человеку люди, что констатировала еще

судебная практика начала XX в. «Расточительность не есть ка-

кое-либо одно определенное действие, направленное на невы-

годное пользование имуществом, а целый ряд подобных повто-

ряющихся действий…» (Ук. 1 Деп. Сената 1910 г., № 2620)

К доказательствам, подтверждающим подобные факты, абз.

2 п. 7 Постановления № 4 относит акты милиции и обществен-

ных организаций, справки из медицинских вытрезвителей, акты

администрации об отстранении лица от работы в связи с появ-

лением в нетрезвом состоянии либо в состоянии наркотичес-

кого опьянения, копии решений судов по делам о восстановле-

нии на работе лиц, уволенных по подп. «б» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК

РФ, свидетельские показания, а также другие материалы. Та-

ким образом, только несколько эпизодов в совокупности с ука-

занным экономическим эффектом являются достаточной сово-

купностью фактов, позволяющих делать те или иные выводы.

Один только факт не является основанием для вывода о прави-

ле. Все сказанное относится именно к дефекту воли.

Дефект разума как основание признания человека недееспо-

собным прямо закреплен в ст. 29 ГК РФ. В противоположность

данному тезису может показаться, что неспособность руково-

дить своими действиями вследствие психического расстройства

выступает одним из случаев проявления дефекта воли, который

влечет признание человека недееспособным. Но дело в том, что

- 373 -

неспособность руководить своими действиями соединена с не-

обходимостью выступать следствием психического расстрой-

ства

. Поэтому в соответствии со ст. 283 ГПК РФ судья в поряд-

ке подготовки к судебному разбирательству дела о признании

гражданина недееспособным при наличии достаточных дан-

ных о психическом расстройстве гражданина назначает для оп-

ределения его психического состояния судебно-психиатричес-

кую экспертизу. В свою очередь, именно установленная экспер-

тизой глубина (степень) психического расстройства в совокуп-

ности с фактом неспособности человека руководить своими

действиями, будет являться дефектом разума, являющимся пер-

воосновой и влекущем за собой дефект воли. Несмотря на то,

что в законе элемент разума и элемент воли как признаки юри-

дического критерия, определяющего грань между дееспособно-

стью и недееспособностью, сформулированы альтернативно, и

признание гражданина недееспособным возможно при нали-

чии даже одного из них, дефект воли всегда будет выступать

следствием дефекта разума. Расточительство как феномен в этом

случае представлен в виде дефекта разума.

Вместе с тем расточительство, понимаемое обычно как про-

тивоположность эгоистического начала любого человека, может

выступать и с обратной стороны. Имеются в виду эпизоды, вы-

ражающие не порок разума через порок воли, а проявляющиеся,

в частности, в увлеченности азартными играми, страсти к кол-

лекционированию и т. д. Это есть проявление замкнутости ис-

ключительно на своем собственном «Я», своих интересах с од-

новременным игнорированием интересов семьи, т. е. всего того,

что в действиях по отношению к имуществу можно охарактери-

зовать общим термином – «расточительство» (экономически нео-

боснованная трата имущества). Расточительство выступает как

проявление эгоистического начала человека в степени, угрожа-

ющей экономическому положению самого человека и его близ-

ких. Эгоизм выступает гипертрофированной предпосылкой сво-

боды inabstracto, проявляющейся в «хотении» чего-то. Это «хо-

тение», в свою очередь, свойственно лишь человеку, так как только

- 374 -

ему присуща особенность, отличающая его от всех живых существ,

– творческое воображение. Именно оно и делает возможным по-

добную увлеченность и самоконцентрацию.

Таким образом, в основе расточительства могут лежать про-

тивоположные по своей сущности факторы: пороки разума и

воли, с одной стороны, и воля, с ее соответствующим проявле-

нием, основанная на разуме человека, абсолютизировавшем свое

«Я», – с другой.

Почему же проблема расточительства, которая может быть

не только пороком разума, пороком воли, но и результатом ги-

пертрофированного эгоизма человека не нашла своего разре-

шения на уровне закона?

Что касается отсутствия законодательного закрепления юри-

дического состава расточительства, как частного случая прояв-

ления дефекта разума или воли, то, на наш взгляд, объясняется

это, с одной стороны, общим идеологическим подходом к граж-

данскому законодательству как к сфере свободы личности, с дру-

гой стороны – редкостью и фрагментарностью случаев, кото-

рые бы служили побудительными мотивами к законодательно-

му выделению проблемы расточительства. Чаще всего нераци-

ональное поведение, влекущее неразумную растрату имущества,

характерно для лиц, злоупотребляющих спиртными напитками

или наркотическими средствами, что и послужило причиной

закрепления в ст. 30 ГК РФ правил об ограничении дееспособ-

ности только таких лиц. Вместе с тем, то положение, которое

было характерно для первой половины 90-х гг. XX в., в начале

XXI в. изменилось. В связи с этим возникает вопрос о наличии

в ГК РФ правового резерва, «запаса» для разрешения возник-

ших в настоящее время проблем.

Под правовым резервом ГК РФ В. С. Якушев, в частности,

понимает имеющиеся в нем возможности гражданско-право-

вого регулирования отношений, которые им прямо не предус-

мотрены, но по своему характеру относятся к предмету граж-

данского права

Содержит ли ГК РФ подобный правовой резерв в отноше-

- 375 -

нии расточительства, и если нет, то нужно ли введение в дей-

ствующее гражданское законодательство специальных норм о

расточительстве? Ситуация в данном случае аналогична той,

что возникла при обсуждении проекта Codecivil. Ряд участни-

ков этого обсуждения считали, что при наличии норм об огра-

ничении дееспособности вследствие факта душевной болезни

специальная норма о расточительстве будет лишней, поскольку

расточительство есть род душевной болезни

. Такая позиция

была сформулирована еще в древнем Риме, где расточитель при-

равнивался к умалишенному: «Закон Двенадцати таблиц пове-

левает, чтобы умалишенный, и точно также расточитель, кото-

рому запрещено управление имуществом, находился под попе-

чительством агнатов» (Uf.12,2). В окончательном варианте, од-

нако, в Codecivil был включен особый параграф о расточитель-

стве и действующий Французский гражданский кодекс в ст. 488

и ст. 508-1 определяет, что попечительство может быть уста-

новлено в отношении совершеннолетнего, который вследствие

своей расточительности, несдержанности и праздности ставит

себя в положение нужды и подрывает осуществление своих

семейных обязанностей

Л. Ю. Михеева и И. М. Кузнецова считают, что устойчивые

отклонения от нормы психической деятельности (не носящие,

однако, характера психического расстройства) присутствуют в

поведении растратчиков — лиц, по тем или иным причинам

расходующим свое и чужое имущество в ущерб себе и своей се-

мье

. В целом с этим можно согласиться, одновременно учи-

тывая Закон РФ от 2 июля 1992 г. № 3185-1 «О психиатричес-

кой помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» в соот-

ветствии с которым «диагноз психического расстройства ста-

вится в соответствии с общепризнанными международными

стандартами и не может основываться только на несогласии

гражданина с принятыми в обществе моральными, культурны-

ми, политическими или религиозными ценностями либо на

иных причинах, непосредственно не связанных с состоянием

его психического здоровья» (ч. 1 ст. 10). Соответственно, ни

- 376 -

устойчивые отклонения от нормы психической деятельности,

ни временное расстройство психической деятельности не бу-

дут основанием для объявления гражданина недееспособным.

Указанные соображения, на наш взгляд, являются достаточ-

ными для вывода о том, что ГК РФ правового резерва в отно-

шении разрешения проблемы расточительства практически не

содержит. Судебная практика может пойти по пути распрост-

ранения положений ст. 29 ГК РФ на возникающие факты рас-

точительства. Однако, во-первых, это будет, помимо тех возра-

жений, которые приводились выше, определенной «натяжкой»

возникшей проблемы до условного уровня порока разума; во-

вторых, ст. 29 ГК РФ, как и ст. 30 ГК РФ не будет охватывать

всех существующих эпизодов расточительства, связанных с во-

левыми, разумными действиями физических лиц, обременен-

ных лишь своим «я». Поэтому нельзя согласиться с общим вы-

водом о том, что расточительство в своем основании анало-

гично душевной болезни

Введение в ГК РФ категории «расточительство» как основа-

ния ограничения дееспособности гражданина или признания

его недееспособным будет являться той социальной составля-

ющей, которая, в определенных пределах, в нем необходима и

должна присутствовать. Причем как категория экономическая,

а не психиатрическая.

Порядок признания гражданина расточителем должен быть

сходным с порядком ограничения дееспособности гражданина

и признания гражданина недееспособным. Следует учитывать,

что возбуждение дела о признании гражданина расточителем

может причинить ему моральные страдания. Поэтому в законо-

дательстве необходимо предусмотреть возможность возмеще-

ния морального вреда от заявителя в случае отказа суда в удов-

летворении заявления о признании гражданина расточителем

(как и о признании лица недееспособным по основаниям ст. 29

ГК РФ), если будет установлено, что требование было заявлено

без достаточных на то оснований. Действующий ГПК РФ в п. 2

ст. 284 определяет: суд, установив, что лицо, подавшее заявле-

- 377 -

ние об ограничении дееспособности гражданина, о признании

гражданина недееспособным, действовало недобросовестно в

целях заведомо необоснованного ограничения или лишения

дееспособности гражданина, взыскивает с такого лица все из-

держки, связанные с рассмотрением дела. О возмещении мо-

рального вреда в ГПК РФ, как и в ГК РФ, относительно таких

случаев не говорится.

Таким образом, ограничение дееспособности человека или

признание его недееспособным выступает тем необходимым

средством, которое, по меткому выражению Я.М. Магазинера,

«имеет целью обессиление лица для причинения зла себе и дру-

гим, ибо от его действий возможно более зла, чем блага, и для

него, и для других»

. Отрицая или ограничивая дееспособность,

мы защищаем гражданско-правовую сферу лица и связанных с

ним лиц от него самого, защищаем ее от вторжения других лиц,

которые злоупотребляют его слабостью, которая может повре-

дит его интересам. Иными словами, ограничение дееспособ-

ности или признание человека недееспособным предстает ох-

ранительным средством, сопутствующим той абстрактной спо-

собности иметь гражданские права и нести обязанности, кото-

рая именуется правоспособностью.

Примечания

Журнал российского права. 2007. № 3.

См.: Философский словарь / Под ред. И.Т.Фролова. 4-е изд. М.:

Политиздат, 1981.

См.: ПозняковЭ.А. Философия свободы. М., 2004. С. 204—205.

Шопенгауэр А. Об основе морали // Шопенгауэр А. Свобода

воли и нравственность. М., 1992. С. 196—198.

Покровский И. Проблема расточительства // Сборник статей

по гражданскому и торговому праву. Памяти профессора Габриэля

Феликсовича Шершеневича. М., 2005. С. 211.

Цит по: Законы гражданские с разъяснениями Правительствую-

щего Сената и комментариями русских юристов. Составил И.М.

Тютрюмов. Кн. первая. М., 2004. С. 331.

Не могу согласиться с мнением, что психическое расстройство

- 378 -

есть критерий медицинский. См.: ВолковВ.Н. Судебная психиатрия:

Курс лекций. М., 1998. С. 54. В этом случае скорее следует говорить

об элементах юридического факта, его образующих. Поэтому мы

ведем речь только о юридических критериях, связанных с медицин-

скими: (психическое расстройство) и (неспособность понимать зна-

чение своих действий или руководить ими), которые должны совпасть

и с момента совпадения которых закон связывает возможность на-

ступления определенных юридических последствий.

См.: ЯкушевВ.С. Гражданский кодекс Российской Федерации и

гражданское законодательство // Цивилистические записки. Межву-

зовский сборник научных трудов. М., 2001. С. 27—28.

См.: Fenet. Recueil complet des travaux pr paratioires de Code civil.

Vol. X. P. 685, 689 (цит. по: ПокровскийИ.Указ. соч. С. 212).

См.: Французский гражданский кодекс / Науч. ред. и пред. канд.

юрид. наук Д.Г. Лаврова / Пер. с франц. А.А.Жуковой,Г.А. Паш-

ковской. СПб., 2004. С. 394, 409.

См.: МихееваЛ.Ю.,КузнецоваИ.М. Сущность опеки (попечи-

тельства) как формы устройства физических лиц // Проблемы граж-

данского, семейного и жилищного законодательства: Сборник ста-

тей / Отв. ред. В.Н.Литовкин.М., 2005.

См.: ПокровскийИ. Указ. соч. С. 212.

Магазинер Я.М. Общая теория права на основе советского

законодательства // Магазинер Я.М. Избранные труды по общей

теории права / Отв. ред. А.К. Кравцов. СПб.: Издательство Р. Ас-

ланова «Юридический центр Пресс». 2006. С. 248.

- 379 -

3.5. О СПОРНЫХ ВОПРОСАХ ПРОЕКТА ЗАКОНА «О ВНЕСЕНИИ

ИЗМЕНЕНИЯ В СТАТЬЮ 30 ЧАСТИ ПЕРВОЙ ГРАЖДАНСКОГО

КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

едеральный закон N 244-ФЗ от 29 декабря 2006 г. «О

государственном регулировании деятельности по

организации и проведению азартных игр и о внесе-

нии изменений в некоторые законодательные акты Российской

Федерации» (далее – Закон) устанавливает законодательные

ограничения на осуществление игорной деятельности. Ст. 1

Закона указывает на его главную цель: это защита нравственно-

сти, прав и законных интересов граждан.

Ряд исследователей считает, что этим государство выражает

резко отрицательную оценку данного явления и преследует соб-

ственные узкие интересы (передел собственности, перерасп-

ределение финансовых потоков и проч.)

. Однако, исходя из це-

лей Закона (да и не только их), на наш взгляд, более точно гово-

рить об определенной социальной составляющей данного Зако-

на. В данном случае государство стремится нейтрализовать не-

которые негативные последствия осуществления деятельности

по организации и проведению азартных игр. При этом действие

Закона не распространяется на деятельность по организации и

проведению лотерей, а также на деятельность бирж.

Негативные социальные последствия, которые несет непро-

думанное регулирование деятельности по организации и про-

ведению азартных игр, общеизвестны. Это обнищание семьи,

человека, следствием которых зачастую является «люмпениза-

ция», деградация личности.

В этой связи 9 октября 2006 г. заместителем председателя

Комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам

Государственной Думы Федерального Собрания Российской

Федерации А. Аксаковым был внесен проект закона «О внесе-

нии изменения в статью 30 части первой Гражданского кодекса

Российской Федерации» (далее – законопроект).

Целью законопроекта является расширение оснований для

- 380 -

ограничения дееспособности гражданина. Законопроект предус-

матривает возможность ограничения дееспособности граждан,

которые вследствие склонности к азартным играм ставят свою

семью в тяжелое материальное положение.

В пояснительной записке к законопроекту отмечается, что

действующий закон в качестве основания ограничения деес-

пособности гражданина предусматривает сложный фактичес-

кий состав: злоупотребление спиртными напитками или нар-

котическими средствами и создание тяжелого материального

положения для семьи. В то же время иные злоупотребления и

пороки (например, расточительство, страсть к азартным играм,

пари и т.п.) не могут повлечь ограничения дееспособности граж-

данина, даже если они становятся причиной материальных зат-

руднений его семьи.

Разработчики законопроекта считают, что расширение переч-

ня оснований для ограничения дееспособности граждан диктуется

историческим опытом и международной практикой, а также ситуа-

цией, сложившейся в российском игорном бизнесе, ростом заболева-

емости населения лудоманией («игорная болезнь», психическое со-

стояние, характеризующееся патологическим пристрастием к азар-

тным играм), а также необходимостью защитить имущество и права

членов семьи лица, подверженного игорной болезни.

Новая редакция абзаца первого части первой ст. 30 будет иметь

следующий вид: «Гражданин, который вследствие склонностик

азартнымиграм, злоупотребления спиртными напитками или

наркотическими средствами ставит свою семью в тяжелое мате-

риальное положение, может быть ограничен судом в дееспособ-

ности в порядке, установленном гражданским процессуальным

законодательством. Над ним устанавливается попечительство».

В целом, можно согласиться с разработчиками законопро-

екта в том, что определенные негативные последствия могут

быть результатом не только человеческих страстей в игорной

сфере деятельности, но и некоторых других сферах, как это ука-

зывается в пояснительной записке. Однако сам законопроект

этого не учитывает.