Гриненко Г.В. Хрестоматия по истории мировой культуры

Подождите немного. Документ загружается.

подобных пещер, обнаруженных позднее на территории Франции и Испании. Открытие было

опубликовано, но материал оказался до такой степени неожиданным и сенсационным, что

археологи сочли его подделкой. Почти сразу после своего появления на свет удивительная

живопись Альтамиры была забыта. О ней вспомнили лишь в 1897 году, когда французский

археолог Эмиль Ривьер сумел доказать подлинность петроглифов, обнаруженных им на стенах

пещеры Ла Мут (Дордонь). Их древнее происхождение доказывалось уже тем, что вход в пещеру

был завален породами четвертичного периода...

К настоящему времени в результате целенаправленных поисков только во Франции обнаружено

около ста пещер с изображениями и другими следами пребывания в них первобытного человека. И

все же одно из самых выдающихся открытий было сделано совершенно случайно в сентябре 1940

года. Пещера Ласко во Франции, ставшая еще более знаменитой, чем Альтамира, была

обнаружена четырьмя мальчиками, которые, играя, забрались в яму, открывшуюся под корнями

упавшего после бури дерева. Эта пещера, которую называют «доисторической сикстинской

капеллой», превращена теперь в первоклассно оборудованный музей. Живопись Ласко

принадлежит к числу самых совершенных художественных созданий эпохи палеолита. Ее

древнейшие изображения датируются приблизительно XVIII тысячелетием до н.э.

Высокое качество живописи, ее превосходная сохранность позволяют рассматривать этот

комплекс как классический образец пещерного искусства. Ознакомление с ним может дать

представление о некоторых общих особенностях пещерной живописи: о расположении фигур в

отдельных частях пещеры и по отношению друг к другу, об их количестве и размерах, о

соотношении сюжетов и т. д. Осмотр начинается с «Большого зала», или «Зала быков», как его

еще называют. С левой стороны на некотором расстоянии от входа разворачивается, уходя в

глубину пещеры, длинный фриз, состоящий из разномасштабных изображений различных

животных. Этот ряд открывается странной фигурой крупного зверя с тупой квадратной мордой и

большим отвисшим брюхом. На его корпусе темной краской отчетливо прорисованы широкие

овалы, а от лба отходят две длинные прямые линии, напоминающие рога. Сразу за ним следует

вереница скачущих диких лошадей, перекрывающая огромное изображение быка, тело которого

покрыто мелкими темными пятнами. Прямо напротив него изображен другой бык такого же

размера, как и первый (около четырех метров в длину), между ними очень тонко прорисованные

фигурки северных оленей с большими ветвистыми рогами.

G правой стороны изображения начинаются на большом расстоянии от входа, в глубине зала.

Здесь над всем также доминируют две фигуры быков, среди них самая большая достигает шести

метров. Передние ноги быка перекрывают темно-красное силуэтное изображение коровы с

теленком. Кроме них здесь еще отчетливо различимы изображения оленей, медведя и лошади.

В продольном направлении «Большой зал» заканчивается узким, постепенно расширяющимся

проходом, своды которого сплошь покрыты изображениями диких лошадей, бизонов, баранов.

Среди этих изображений, а иногда поверх них нанесены различные схематические знаки:

разноцветные волнистые линии, прямоугольники, разбитые на квадраты, стилизованные

растительные формы.

Наиболее динамичны и эффектны изображения лошадей, написанные светлой и золотистой охрой

с черной контурной обводкой и тонким рисунком, передающим не только отдельные детали, но и

перспективу. Интересен также фриз из маленькихтемных фигур низкорослых степных лошадей,

напоминающих пони. Над ними четко моделированное объемное изображение коровы,

приготовившейся к прыжку через изгородь или яму-ловушку.

Направо от середины «Большого зала» очень узкий и низкий пятнадцатиметровый проход ведет во

второе просторное помещение, состоящее из двух частей: основной — так называемый «неф» и

боковой — «апсида». Здесь изображения не сливаются в один сплошной фриз, а размещены

компактными группами. В начале первой большой группы на левой стене «нефа» полустершиеся

небольшие изображения двух лошадей, различимые только благодаря врезанному контурному

рисунку. Тут же — фриз из восьми голов каменных баранов, причем четыре головы написаны

красной, а другие четыре — черной краской. Интересно, что на противоположной стене такой же

фриз образуют пять оленьих голов, причем эта композиция — единственная на длинной левой сте-

не «нефа». Других изображений здесь нет. Зато с правой стороны многочисленные живописные и

петроглифические изображения разбросаны по всему своду уходящего в глубь узкого коридора.

Среди них особенно примечательна фигура коровы с маленькой головкой, изящно изогнутыми

рогами и огромным раздутым туловищем. Под ее задними ногами три больших прямоугольника,

разбитых на цветные квадраты (возможно, изображения ям-ловушек). Громадный темный силуэт

коровы с процарапанным контуром перекрывает более мелкие фигуры животных. На той же стене

— изображения лошадей, бизонов и различные схематические рисунки, среди которых отчетливо

различимы знаки стрелы или копья, нанесенные поверх корпуса животных. Так, например, два

силуэта — коня и бизона — имеют по семь знаков стрелы каждый.

Последнее помещение пещеры, так называемая «апсида», представляет углубление в правой части

«нефа», которое заканчивается коротким узким проходом. Здесь среди других изображений

находится единственная в своем роде сцена, расшифровать которую пытаются многие

специалисты. В центре — падающая навзничь фигура мужчины с птичьей головой; прямо перед

ней — выставив вперед изогнутые рога, раненый бизон с вываливающимися внутренностями.

Место ранения по диагонали пересекает длинное копье. Рядом с падающим человеком изображен

длинный предмет с навершием в виде птицы. Слева фигура уходящего носорога, написанная в том

же стиле и той же черной краской, что и остальные. Два ряда точек заполняют пространство

между фигурой носорога и основной частью композиции, как бы указывая на причастность

данного персонажа к изображенной сцене. Все говорит о том, что здесь изображено конкретное

событие: гибель человека в результате нападения разъяренного, смертельно раненного бизона.

Присутствие носорога, непосредственно не участвующего в действии, заставляет предположить,

что художник хотел рассказать о событии, разворачивающемся во времени: между бизоном и

носорогом произошел поединок. В то время как победитель-носорог удаляется, появляется

охотник, уверенный в надежности своей маскировки, но раненый бизон неожиданно обрушивает

на него свою ярость. Неловко брошенное

копье ломается, охотник падает, роняя копьеметалку, украшенную фигуркой птицы.

В палеолитическом искусстве эта сцена не имеет аналогий. Она настолько необычна, что

датировку этого изображения можно было бы считать спорной, если бы не его техника и стиль,

типичные для одной из ранних стадий мадленского периода...

Пещерное искусство в своем развитии проходит ряд последовательных стадий, начиная с неясных

знаков и первых примитивных рисунков, относящихся к самому началу верхнего палеолита.

Насчитывают пять основных периодов эволюции пещерного искусства. Каждому из них

соответствует группа памятников, имеющая свои стилистические особенности, технику, круг

сюжетов.

Первая группа объединяет художественные памятники, относящиеся к периоду, охватывающему

около пятнадцати тысячелетий. Среди самых ранних — «негативные» изображения руки,

выполненные обводкой по контуру или разбрызгиванием краски, заполняющей открытые участки.

Позднее появляется изображение, сделанное отпечатывани-ем руки, смоченной краской. Тем же

временем датируются волнистые линии и другие неопределенные знаки, прочерченные пальцами

по мягкой глине.

Затем возникают первые неуверенные, суммарные контуры, в которых угадываются фигурки

животных. Процарапанные пальцем линии, очерчивающие эти фигуры, — тонкие, неровные и

прерывистые. Изображения часто не закончены, детали отсутствуют, пропорции не соблюдены.

Такие рисунки сохранились в пещерах Ласко, Фон де Гом, Пеш Мерль, Ла Мут — во Франции, в

Альтамире и других пещерах Испании. Контурная линия прочерченных рисунков постепенно

углубляется, а красочная — становится шире и уверенней. Поверхность внутри контура иногда

заполняется черной или красной краской без детальной разработки (Альтамира, Пеш Мерль,

Ласко).

Одновременно с применением в живописи второго цвета делаются первые попытки передачи

перспективы.

Тело животного изображается в профиль, а копыта и рога — в фас или в три четверти.

Живопись и петроглифы развиваются параллельно. К концу первого периода появляются

изображения, в которых совмещаются обе техники.

Значительный промежуток между первой и второй группами (первым и вторым периодами. —

Сост.) представлен главным образом небольшими рисунками на кости и камне и

анималистической пластикой. В это время, в частности, были созданы барельефы, найденные в

Рок де Сер (Франция), которые, как предполагают, составляли один сплошной фриз. Среди

типичных для стиля этого времени коротконогих массивных фигур лошадей и бизонов странно

выглядит маленькая

сценка, изображающая человека, преследуемого быком. Рельефы, напоминающие по стилю

врезанные контурные изображения, сохраняют ощутимую связь с плоской поверхностью камня.

Второй период — XVIII—XV тысячелетия до н.э. ... В живописи, вначале контурной и

плоскостной, постепенно намечается переход к детализации: косыми параллельными штрихами

изображается шерсть, вводятся дополнительные цвета (различные оттенки желтой и красной

охры) для изображения пятен на шкурах быков, лошадей, бизонов. Рисунок на шкуре иногда

выскабливается. Линия контура также меняется, обнаруживая стремление к передаче объема, она

становится то ярче, то темнее, отмечая светлые и теневые части фигуры, выпуклости сочленений,

складки и массы шерсти, например гривы лошадей, массивные загривки бизонов и т.п. В

некоторых случаях контуры или наиболее выразительные детали подчеркиваются врезанной

линией. Живопись и петроглифы этого времени находятся в пещерах Ласко, Пеш Мерль, Ла

Пасьега и др.

В следующем, третьем периоде — XII тысячелетие до н.э. — пещерное искусство достигает своего

апогея. В это время были созданы громадные анималистические ансамбли, покрывающие своды

самых глубоких пещер, — Руфиньяк, Ньо, Труа Фрер, Монтеспан, поражающие своим реализмом

знаменитые изображения бизонов на потолке Альта-мирской пещеры, лучшие произведения в

пещерах Ласко, Фон де Гом, Ла Мадлен, Комбарелль, Бернифаль, Марсула и многих других. Об

анималистической живописи (этого периода. — Сост.) можно было бы сказать, что она достигла

самых больших высот развитого реалистического искусства благодаря передаче объема и

перспективы, пропорциональности построения фигур, применению полихромии, передаче

движения, если бы не отсутствие связи между отдельными предметами, когда фигуры образуют

беспорядочные хаотические нагромождения. Лишь изредка делаются слабые попытки изобразить

простейшую сценку, объединяющую две, реже — три фигуры...

Уже в конце этого сравнительно короткого периода большое мастерство, идущее от совершенного

овладения техникой рисунка и живописи и яркого конкретного образного мышления, постепенно

перерождается в техническую виртуозность. Линия рисунка становится более динамичной, но

изображение в целом утрачивает живость непосредственного восприятия. Размеры

петроглифических изображений уменьшаются, линия вреза делается тоньше. Живопись

постепенно теряет объемность и становится плоскостной.

Четвертый период отмечен усилением стилизации, хотя порой еще сохраняется моделировка,

воспроизводится объем. Больше всего подвержены процессу стилизации наиболее древние

традиционные сюжеты: рука, например, изображается теперь только в виде граблей с пятью

зубьями...

Пятый и последний период развития палеолитического искусства в Европе характеризуется

отсутствием фигуративных реалистических изображений. Франко-кантабрийское искусство как

бы возвращается к тому, с чего оно начиналось. На стенах пещер появляются беспорядочные

переплетения линий, ряды точек, неясные схематические знаки. Геометрические рисунки на

масдазильских гальках являются последней стадией этой многотысячелетней эволюции.

Естественно, что выявление и рассмотрение определенных стилистических периодов в

значительной мере условно, так как переход от одного стиля к другому происходит постепенно, и

между ними лишь в редких случаях можно провести более или менее четкую границу...

Эта эволюция была прослежена на человеческих изображениях,, которые, как установлено,

относятся к четырем типам, соответствующим четырем последовательным периодам.

1. Натуралистические изображения с правильными пропорциями.

2. Фигура, чрезмерно суженная в талии, голова круглая, верхняя часть тела образует треугольник,

руки тонкие, ноги мощные и длинные.

3. Голова изображается в профиль, торс суженный и укороченный, ' ноги неестественно больших

размеров.

4. Вся фигура и конечности изображаются единообразными тонкими линиями.

Изображения животных значительно меньше подвержены процессу стилизации. Это говорит о

том, что стилизация не всегда является неконтролируемым процессом и не может рассматриваться

как «ухудшение образца», как прямая.деградация в результате общей утраты мастерства, чувства

пропорций и т.д. В данном случае стилизация человеческих фигур отвечает основной цели —

изображению действия, движения, массовых сцен...

Эта тенденция развития изобразительных форм от воспроизведения, имитации и осмысления

живых, индивидуальных, естественных форм и конкретных ситуаций к явлениям общего порядка,

к общей сухой схеме и в конечном счете к знаку прослеживается повсеместно. Эстетическая,

познавательная и другие функции искусства постепенно отходят на задний план, уступая место

коммуникативной, идеологической, мемориальной.

С конца неолита искусство обогащается все новыми и новыми сюжетами, вместе с тем его

изобразительный язык, становясь более общим, емким, теряет свою выразительность, остроту,

эмоциональность. Завершается один из циклов процесса постижения окружающего мира: «Когда

дух схвачен, образ отбрасывается». Знак, символ — это уже не живое искусство, а его

окаменевший продукт.

(Мириманов В.Б. Первобытное и традиционное искусство. С. 127—184)

Традиционная культура

Сведения о традиционной культуре имеются в различных источниках. Так, еще в литературе цивилизаций

Древнего мира можно встретить описания первобытных народов: их обычаев, верований, образа жизни.

«Записки о галльской войне» Гая Юлия Цезаря — это прекрасный источник сведений о культуре галлов,

много информации такого рода содержится в трудах Геродота, Страбона, Плиния Старшего и многих

других античных авторов. Второй разряд документов составляют записки или мемуары путешественников,

таких как Марко Поло или Афанасий Никитин. Но систематическое изучение традиционных культур

началось только в эпоху Великих географических открытий. Первые документы такого рода — это вновь

воспоминания путешественников, затем появляются описания, преследующие практические цели: облегчить

торговлю с этими народами, подчинить их своей власти и т.п.

Особенно большое внимание описанию первобытных народов уделяли христианские миссионеры. Сам факт

существования множества народов, которые и через полторы с лишним тысячи лет после прихода Христа

ничего не знали о его существовании, поставил перед церковью проблему новой теодицеи (оправдания

Бога): если, скажем, мусульман или иудеев можно было просто обвинить в том, что они отвергли Христа, то

об австралийцах, полинезийцах, индейцах и т.п. такого сказать было нельзя. Как бы то ни было, в процессе

колонизации вновь открытых земель миссионеры всегда шли рядом, а иногда и впереди завоевателей.

Многие миссионеры подробно описали культуру народов, среди которых жили. И так как вторжение

европейцев часто приводило к полному исчезновению исконной культуры (а иногда и самих народов —

носителей этой культуры), то сейчас эти записки и отчеты являются ценнейшими и часто уникальными

источниками знаний.

В XVIII—XIX вв. изучением традиционных культур начинают заниматься ученые, многие из которых

провели значительную часть своей жизни среди изучаемых народов (один из примеров — русский этнограф

Н.Н. Миклухо-Маклай). В XIX в. этнография стала наукой, особых успехов она достигла в XX в.

Как говорилось выше, традиционная культура носит синкретический характер. Но важнейшую, а может, и

определяющую роль играют религиозные представления.

К числу наиболее распространенных ранних форм верований относятся фетишизм, анимизм, тотемизм,

шаманизм; к числу древнейших культов — погребальный и культ предков, аграрные, промысловые,

эротические, астрально-солярные культы, несколько позднее появляются культы вождей, предков,

племенных богов и некоторые другие.

Анимизм — это вера в существование у человека его двойника, т.е. души или нескольких душ, кроме того,

анимизм предполагает веру в одушевленность различных природных объектов (эта его форма иногда

называется ани-матизмом); тотемизм основан на вере в кровнородственную связь человека с животными;

фетишизм связан с поклонением неодушевленным предметам (реже — растениям, животным и даже

человеку). Особняком в этом ряду стоит магия, представляющая собой не только определенную систему

идей и верований, но также систему практических приемов воздействия на мир.

Ниже приводятся тексты, посвященные религиозно-мифологическим и магическим воззрениям.

Анимизм Первым вопросом, с которого начинается разработ-

ка нашей проблемы, является учение о человеческой и других душах... По-видимому, мыслящих

людей, стоящих на низкой ступени культуры, всего более занимали две группы биологических

вопросов. Они старались понять, во-первых, что составляет разницу между живущим и мертвым

телом, что.составляет причину бодрствования, сна, экстаза, болезни и смерти? Они задавались

вопросом, во-вторых, что такое человеческие образы, появляющиеся в снах и видениях? Видя эти

две группы явлений, древние философы-дикари, вероятно, прежде всего сделали само собой

напрашивающееся заключение, что у каждого человека есть жизнь и есть призрак. То и другое,

видимо, находится в тесной связи с телом: жизнь дает ему возможность чувствовать, мыслить и

действовать, а призрак составляет его образ, или второе «я». И то и другое, таким образом,

отделимо от тела: жизнь может уйти из него и оставить его бесчувственным или мертвым, а при-

зрак показывается людям вдали от него...

По мнению Тайлора, соединение представлений о жизни и о призраке и породило представление о душе.

Понятие о личной душе, или духе, у примитивных обществ может быть определено следующим

образом. Душа есть тонкий, невещественный человеческий образ, по своей природе нечто вроде

пара, воздуха или тени. Она составляет причину жизни и мысли в том существе, которое она

одушевляет. Она независимо и нераздельно владеет личным сознанием и волей своего телесного

обладателя в прошлом и настоящем, она способна покидать тело и переноситься быстро с места на

место. Большей частью неосязаемая и невидимая, она обнаруживает также физическую силу и

является людям, спящим и бодрствующим, преимущественно как фантом, как призрак,

отделенный от тела, но сходный с ним. Она способна входить в тела других людей, животных и

даже вещей, овладевать ими и влиять на них.

(Тайлор Э.Б. Первобытная культура. С. 212—213)

Тотемизм Понятие тотемизма как формы религии одним из

первых получило право гражданства в этнографической и в общей литературе. Под этим термином

принято разуметь деление племени на группы, связанные родством по женской или мужской

линии, причем каждая из таких групп верит в свое таинственное родство с тем или иным классом

материальных предметов — «тотемом» группы, чаще всего видом животных или растений; связь с

тотемом обычно проявляется в запрете убивать его и употреблять в пищу, в вере в происхождение

группы от своего тотема, в магических обрядах воздействия на него и пр.

Самое слово «тотем» (алгонкинского происхождения) впервые попало в европейскую научную

литературу в конце XVIII в....

Психологической предпосылкой того «специфического отношения между социальной группой и

тотемом, чувства единства между обоими», которое составляет самую характерную черту

тотемизма, было «отсутствие индивидуализма», тот «коллективизм рода» ..., на почве которого не

могло еще развиться представление об индивидуальной душе, почему тотемизм и нельзя выводить

из анимистических идей. Психология близости человеческой группы к тотему могла сложиться в

условиях того охотничьего быта, при котором человек был наедине со зверями и не обладал

высокой техникой, которая бы подняла его над ними; образы хищных или хитрых зверей, с

которыми человек боролся, носились перед его сознанием и в часы его досуга. Этот «круг мыслей

анимализма» и был... «той питательной почвой, из которой вырос тотемизм».

(Токарев С А. Ранние формы религии. С. 51—53)

Шаманизм Понятие шаманизма (шаманства, «шаманского зако-

на») вошло в литературу очень давно — еще в XVIII в., а о шаманах народов Сибири имеются

упоминания в письменных источниках еще более раннего времени: в «отписках» и «доез-дах»

русских служилых людей, в ясачных книгах и других документах XVII в., а немного позднее и в

сочинениях иностранцев...

Подавляющее большинство исследователей хорошо видело наиболее типичную особенность

шаманизма — применение методов экстатического общения со сверхъестественным миром и в

связи с этим выделение особых лиц, которым приписывается способность такого общения. Эта

бросающаяся в глаза черта шаманизма настолько для него характерна, что шаманские обряды и

верования без особых затруднений замечались, описывались и правильно классифицировались

исследователями, в какой бы стране, у какого бы народа они ни встречались...

Обычный ритуал действия шамана — это так называемое камлание — исступленная пляска с

пением, ударами в бубен, громом железных подвесок и т.д. Камлание рассматривается как способ

общения с духами, что достигается двумя путями: или духи вселяются в тело шамана (либо в его

бубен), или, напротив, душа шамана отправляется в путешествие в царство духов. В

действительности смысл камлания состоит в гипнозе окружающих и в самогипнозе, благодаря

которому шаман не только заставляет зрителей верить в свои сверхъестественные способности, но

обычно верит в них и сам и во время камлания переживает галлюцинации. По мнению целого ряда

наблюдателей, шаманское камлание очень напоминает истерический припадок, да и вообще

шаманы обычно нервные, склонные к истерии люди. Цель шаманских обрядов состоит по

большей части в лечении людей или животных, а также в борьбе с разными другими несчастьями,

в гадании об успехе промысла и т.п.

(Токарев С.А. Ранние формы религии. С. 267—271)

Об определении В настоящее время не существует общепринятого опре-ПОНЯТИЯ «миф» деления

понятия «миф». Ниже приводится определение, принадлежащее одному из самых авторитетных современ-

ных исследователей мифов — Мирна Элиаде.

...Миф излагает сакральную историю, повествует о событии, произошедшем в достопамятные

времена «начала всех начал». Миф рассказывает, каким образом реальность, благодаря подвигам

сверхъестественных существ, достигла своего воплощения и осуществления, будь то все-

объемлющая реальность, космос или только ее фрагмент: остров, растительный мир, человеческое

поведение или государственное установление. Это всегда рассказ о некоем «творении», нам

сообщается, ка-ким-образом что-либо произошло, и в мифе мы стоим у истоков существования

этого «что-то»... Персонажи мифа — существа сверхъестественные... Миф раскрывает их

творческую активность и обнаруживает сакральность (или просто сверхъестественность) их

деяния. В целом миф описывает различные, иногда драматические, мощные проявления свя-.

щенного (или сверхъестественного) в этом мире. Именно эти проявления явились реальной

основой создания Мира и сделали его таким, каков он есть сегодня. Более того, именно в

результате вмешательства сверхъестественных существ человек стал таким, каков он есть, —

смертным, разделенным на два пола, обладающим культурой...

Так как миф рассказывает о деяниях сверхъестественных существ и о проявлении их могущества,

он становится моделью для подражания при любом, сколько-нибудь значительном проявлении

человеческой активности.

(Элиаде М. Аспекты мифа. С. 15—16)

Об африканской Во всяком случае, одна из основных целей мифа в мифологии его

настоящем, первоначальном виде состоит в том,

чтобы помочь человечеству включиться в жизнь Вселенной, научить людей использовать силы,

порожденные космосом, открыть им путь к божественному и определить вечное циклическое

движение их жизни, хронологические законы которого не зависят от мира сего. Мы, оставляя в

стороне вопрос о терминологии, обратились к языку теоретиков, потому что сам предмет

исследования находится в центре специфической диалектики. И принципиально не столь уже

важен факт, что диалектика эта замкнута в очень строгие и узкие логические рамки,

ограничивающие возможность индивидуальных умозаключений.

В начале повествования в мифах часто встречается понятие хаоса как ранее существовавшей

субстанции. Однако некоторые южноафриканские племена, например басуто, по-видимому,

полагают, что мир никогда не был создан, — он находится на своем месте с незапамятных времен,

только пастухи и их стада появились позже.

Палеонегритские племена Северного Камеруна считают, что сначала существовал огонь, потом

его залила вода, а первые люди появились после потопа. Мифы сенуфо, догонов, коно и бозо

первоначальный мир представляют в виде огромного моря грязи. А бамбара, наоборот, думают,

что в основе мира находилась непрерывно вращающаяся, вибрирующая пустота. Как видим,

различные образы и иносказания прикрывают здесь тайну, недоступную разуму...

Бамбара считают, что во вселенной действуют динамические силы божественного происхождения,

но власть над ними имеет человек: он их накапливает и посылает в нужном ему направлении при

помощи жертвоприношений. Воспринимаемый нами чувственный мир — третий по счету

(четвертый и последний — это мир будущего). Он явился результатом, деятельности творческой

энергии зо, которую произвела вибрация — йерейерели — первоначальной пустоты, именуемой

гля. От этой безмолвной субстанции по зову «голоса», исходящего при колебаниях, отделился ее

звучащий двойник. Их союз породил влажную субстанцию зо сумале. Затем обе гля вступили в

борьбу между собой. В результате произошел космический взрыв, который вылил на землю (она

еще была в потенции) тяжелую и плодородную материю, а также знаки, предвещавшие

зарождавшиеся предметы. После такой подготовки начался сам процесс сотворения. За ним

наблюдал дух Йо, который дал рецепт жизни, состоящий из 22 основных элементов. Перемешав-

шись с Йо, 22 витка спирали породили — каждый в своей морфологической области — живые

существа, растения, предметы. Этот трудоемкий процесс сопровождался различными

пертурбациями и последующими воцарениями порядка, причем появление человека отнюдь не

улучшило положение дел.

Запутанные рассказы составлены все же как будто по одной схеме: творческий дух Йо породил

три божества — Фаро, Телико и Пемба. Первый бог в этом трио — Фаро, властелин слова,

построил семь небес, соответствующих семи частям земли, и затем оплодотворил их живительным

дождем. Телико — дух воздуха; обращенный в жидкость, он дал живым существам зрение и зачал

двух водяных близнецов — первых людей и предков рыбаков бозо. Пемба кружился вихрем семь

лет и создал землю с ее горами и долинами, а затем превратился в семя баланза — Acacia alfida,

как называют это растение ботаники, — из которого выросло дерево — его воплощение. Потом,

смешав свою слюну с пылью, он создал женщину по имени Мусо корони. Он вдохнул в нее одну

душу — ни — и вторую — диа — и сделал ее своей женой. Этому браку обязаны своим

происхождением все животные и растения. Люди родились от Фаро, но в материальном

отношении зависели от Пемба и поэтому почитали последнего. Раньше они были бессмертны: по

достижении 59 лет превращались снова в семилетних детей. Они не носили одежды, не имели

физических потребностей, не умели говорить и

не работали. Однако Пемба требовал, чтобы все женщины отдавались ему. Мусо корони сошла с

ума от ревности и решила вырвать зло с корнем: она объехала страну и покалечила половые

органы у мужчин и у женщин. Потому-то и стало обязательным проводить обрезание и совершать

эксцизию. Так кончился «золотой век», на людей обрушились болезни и смерть. Мусо корони

была непобедимой, она оскверняла землю, ступая по ней. Перед смертью, чтобы искупить свой

грех, она научила людей обрабатывать землю и спасла их от голода.

Господство Пемба, который стал тираном и жаждал крови, кончилось, когда люди, научившись

владеть огнем, устали и обратились к Фаро. Он был благосклонен и принес им много пользы. В

частности, он дал людям для продолжения рода томаты. Как только их проглотишь, они

чудодейственным образом превращаются в кровь и в утробный плод. Тут началось время, когда

женщины производили на свет близнецов с мягкими конечностями, жизнь стала опять очень

длинной, труд был забыт... Но все это продолжалось недолго. Пемба был оскорблен и вернул

людям прежнюю жизнь, но в гигантском бою ему пришлось уступить Фаро. Далее Фаро

расправился со слишком заносчивым Телико, предпринявшим попытку захватить в свои руки

власть над миром. После этого людей, смертных и обладающих подвижными частями тела, чтобы

выполнять все работы, необходимые для пропитания, пожалел Фаро. Чтобы утешить людей, он

научил их говорить, что, конечно, вызвало новые осложнения. Дети стали рождаться по одному,

появление близнецов — редкая благодать.

Устройство мира под эгидой Фаро продвигалось вперед медленно, по этапам, и каждая

пертурбация приводила к освоению новых знаний или технических навыков. Современный

порядок в мире — тоже только определенная фаза в вечном движении Вселенной. До того как мир

достигнет своей последней стадии — состояния такой чистоты и совершенства, какую задумал

творческий дух Йо, на землю выльются другие плодотворные воды Фаро, другие слова откроются

человечеству, появятся другие цивилизации.

(Оля Б. Боги Тропической Африки. С. 63—67)

Мифология При некотором упрощении изощренную религиоз-

африканского ную систему догонов можно изложить следующим племени догонов образом. Во

главе находится создатель мужского рода, по имени Амма. Он сделал своей супругой землю,

которую подчинил себе, совершив эксцизию. От этого непостоянного и лишенного любви брака

родились двое детей — Йуругу, бледный лис, который пробует свои силы в качестве ученика-

создателя, и бессмертная пара близнецов-сверхлюдей номмо. Во время обрядов люди обращаются,

кроме того, к кровосмесительным детям Йуругу, известным под названием иебаны, а также к их

потомкам — духам ан-

думбулу. Однако главную роль в культах здесь снова играют души умерших предков. Неважно,

что теология поместила их на нижнюю ступень, без них не обходится ни одна ритуальная

церемония...

Что касается африканских духов, то они в отличие от довольно достойного высшего существа и от

в общем серьезных второстепенных божеств обладают непостоянным характером, чреватым

неожиданностями; к тому же злобность смешивается у них с чудачеством (последнему, однако,

доверяться никогда не следует). Их почитают очень широко и главным образом не для того, чтобы

попросить подмоги, а чтобы избежать беды. Сохранить здоровье, дать богатство, послать дождь,

обеспечить хороший урожай, вылечить больного или дать возможность зачать бесплодной

женщине — все это в ведении того или иного божества, специализирующегося в данной области.

Духи же занимаются тем, что делают всякие мелкие неприятности, бродят вокруг деревни,

нападают на одиноких прохожих. Их похождения составляют фабулы бесчисленных фольклорных

сказок.

Духи-карлики, якобы обитающие в лесах Итури, у бапенде Заира, на обрывистых склонах страны

лома, в горах Нимба и Тоняви, а также в низинах, где живут бете, дида и кру, похожи, если верить

сказителям, на бледные привидения, прозрачные, как стекло. В водах Убанги водятся существа с

белой кожей, которые проникают в матку купальщиц и оплодотворяют ее; родившиеся после

этого дети — бледнокожие, они будут богатыми и счастливыми людьми. Существа эти едят белых

кур, яйца, очищенный маниок, жуют белые орехи кола... Все это им приносят, конечно, те, кто

обращается к ним с какой-нибудь просьбой.

Эти маленькие существа (видеть их могут некоторые привилегированные люди, да и to лишь в

исключительных обстоятельствах) считаются первыми поселенцами в данной местности,

древними хозяевами страны. Они первыми использовали огонь и стали кузнецами. Живут они в

пещерах или под землей.

В лесах Майомбе в результате активных усилий христианских миссий происходит обеднение

традиционной мифологии. Несмотря на это, в представлении местных жителей живет еще

множество маленьких божеств, в том числе довольно оригинальных. Мбола мвунгу — горбатый,

без носа; находится он в водоемах, устраивает паводки; тем, кто подносит ему жертвоприношения,

дарит близнецов, а это ценно; но он может и изуродовать новорожденного; наконец, становясь в

позу судьи, он наказывает воров, засылая на них проказу. Здесь бытует также и местный вариант

мами-вата Гвинейского залива, ее называют сади-вата и представляют себе в виде белой

женщины, любящей душиться и раздающей своим возлюбленным мешки с деньгами, Байомбе

боятся также собаку-молнию Нзази.

Иебаны у догонов похожи на людей очень маленького роста, но голова у них огромная и ноги

повернуты назад.

Абонеси и лилимы у котоколи (Северное Того) — это очень порочные создания, они избрали

своим местом жительства кроны высоких деревьев, откуда и набрасываются на проходящих мимо

женщин, в результате чего рождаются калеки и альбиносы или происходят выкидыши...

Бойкие и задиристые гбенегбомбе считаются у конкомба потомками очень древних, точнее, даже

доисторических людей. По словам тех, кто с нами общался, эти существа любят по ночам в лесной

глуши смеяться, вопить, танцевать. Когда им встречается человек, то они прыгают ему на плечи и

стараются сбить его с пути. Гбенегбомбе — большие любители музыки, они охотно

приближаются к деревням, когда слышат, что там играют на трехструнной гитаре. Но они могут и

овладеть женщиной, которая начинает тогда биться в истерике и доходит до полного

изнеможения. Освободить ее от такого состояния может только заклинатель. Чтобы уговорить

гбенегбомбе покинуть тело, которым они завладели, заклинатель преподносит им обильный обед,

состоящий из мяса, молока и масла пальмы карите.

Женщины сара боятся духов кой, которые тоже стараются пробраться к ним во влагалище и

хитроумным способом их оплодотворить. Чтобы отпугнуть этих духов, женщины носят под

набедренной повязкой искусственный мужской половой орган.

В районе Гвинейского залива водятся красные духи. Они очень маленького роста, у них большая

белая борода, ходят они пятками вперед (чтобы запутать пешехода) и ловко забираются на

деревья. Но если к ним хорошо относиться, то они могут оказывать людям и услуги.

Ашанти, живущие в Гане, боятся примерно таких же тварей: огромная голова у них посажена на

туловище, покрытое шерстью. Они очень раздражительны и могут лишить рассудка своего

обидчика. Однако в лесах вокруг Кумаси есть и добрые духи женского пола. Ростом они

сантиметров в тридцать, ноги у них тоже вывернуты, они не разговаривают, а свистят. Они

хорошо разбираются в травах и оказывают большую помощь знахарям...

Охотники манджа на берегах Убанги встречаются иногда с уродливым карликом. В руках у него

копье, окружен он собаками; помогает людям отыскивать дичь, но любит и позабавиться, вступая

в бой со встречным: обладая сверхчеловеческой силой, он легко его валит с ног.

Но есть духи-гиганты, например шутник-гигант сена. Он очень любит заставлять заблудившихся

охотников, горных жителей тура (Берег Слоновой Кости) под страхом смерти съедать его

испражнения. Другие духи-гиганты этим не занимаются, они обитают в пещерах и в больших

священных барабанах, помогают зарождению детей у сара и прорастанию семян проса, посылают

дожди. Если случается, что какой-нибудь сао поселяется в животе человека, то не надо пугаться,

потому что он довольно легко поддается уговорам заклинателя...

В целом невидимый мир состоит из очень различных существ как с качественной, так и с

количественной точки зрения.

Красная ленточка между простым смертным и верховным божеством проходит по восходящей

линии следующие уровни:

1) живая этническая группа, которая может быть сведена к простой семейной группировке

тотемического типа или, наоборот, принять общенациональные размеры;

2) объединенная масса умерших предков этой группы, распределяющих жизненную энергию и

выступающих посредниками между живыми и богами; эти предки — существа метафизические,

но не божественные;

3) различные порочные силы человеческого происхождения, включающие так называемые

привидения (типа ниама у бамбара) и мстительных «двойников» людей отравленных, убитых на

войне, утонувших, сраженных молнией или погребенных без похоронных церемоний. В отличие

от членов предыдущей категории, которые приносят пользу, существа этой группы, как бы их ни

называли — привидениями, фантомами или хитроумными бестиями, — имеют злой, раздражен-

ный и часто агрессивный характер, они охотно сотрудничают с колдунами — скрытыми

преступниками, которых так боятся все живущие;

4) полумифологические и полубожественные создания природы, так же как антропоморфные и

зооморфные творения мысли и воображения. В эту группу входят «местные духи» и страшные

чудовища — карлики, гиганты, людоеды, оборотни, люди в образе волков и т.д.; в зависимости от

обстоятельств они враждебны или доброжелательны;

5) маленькие «настоящие» божества, составляющие необъятный легион посредников. Главное их

занятие — гадание, но если им оказывать должным образом почести, то они могут активно

воздействовать на человеческие судьбы, на продолжение рода, урожаи, ремесло; поэтому-то им

воздаются более или менее постоянно культовые почитания;

6) значительные боги, управляющие различными сферами вселенной, о характере и компетенции

которых мы уже достаточно говорили. Их почитают путем жертвоприношений, которые им

преподносят или непосредственно или через божеств меньшего ранга, но включенных на

постоянных началах в человеческий мир;

7) и, наконец, на самой верхней ступени находится, как правило, безличное, первородное,

верховное, далекое божество, которое присутствует почти исключительно в мифах и которому

очень редко оказываются культовые почести.

(Оля Б. Боги Тропической Африки. С. 44—59)

О магии Магическое мышление основывается на двух прин-

ципах. Первый из них гласит: подобное производит подобное или следствие похоже на свою

причину. Согласно второму принципу вещи, которые раз пришли в соприкосновение друг с дру-

гом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта. Первый

принцип может быть назван законом подобия, а второй — законом соприкосновения или

заражения. Из первого принципа, а именно из закона подобия, маг делает вывод, что он может

произвести любое желаемое действие путем простого подражания ему. На основании второго

принципа он делает вывод, что все то, что он проделывает с предметом, окажет воздействие и на

личность, которая однажды была с этим предметом в соприкосновении (как часть его тела или

иначе). Гомеопатической, или имитативной, магией можно назвать колдовские приемы,

основанные на законе подобия. Контагиозной магией могут быть названы колдовские приемы,

основанные на законе соприкосновения или заражения...

Магия является искаженной системой природных законов и ложным руководящим принципом

поведения; это одновременно и ложная наука, и бесплодное искусство. Как система природных

законов, то есть совокупность правил, которые «определяют» последовательность событий в мире,

она может быть названа магией теоретической. В качестве же предписаний, которым люди

должны следовать, чтобы достигать своих целей, она может называться магией практической.

Вместе с тем следует иметь в виду, что первобытный колдун знает магию только с ее

практической стороны. Он никогда не подвергает анализу мыслительные процессы, на которых

основываются его действия, никогда не размышляет над заключенными в них абстрактными

принципами. Как и большинство людей, он рассуждает так же, как переваривает пищу — в

полном неведении относительно интеллектуальных и физиологических процессов, необходимых

для мышления и для пищеварения. Короче, магия является для него искусством, а не наукой; сама

идея науки отсутствует в его неразвитом уме...

Обе разновидности магии — гомеопатическая и контагиозная — могут быть обозначены единым

термином — симпатическая магия, поскольку в обоих случаях допускается, что благодаря тайной

симпатии вещи воздействуют друг на друга на расстоянии и импульс передается от одной к

другой посредством чего-то похожего на невидимый эфир...

Вероятно, наиболее привычным применением принципа «подобное производит подобное»

являются предпринимавшиеся многими народами в разные эпохи попытки нанести вред врагу или

погубить его путем нанесения увечий его изображению или уничтожению последнего в полной

уверенности, что человек, против которого направлены эти магические действия, испытает при

этом те же страдания или умрет. В доказательство широкой распространенности этого обычая во

всем мире и его удивительной живучести мы приведем лишь некоторые из очень многих

примеров.

Например, когда индеец племени оджибвеев хочет навлечь на кого-то напасть, он изготовляет

деревянное изображение своего врага и вго-

няет в его голову (или сердце) иглу или выпускает в него стрелу в уверенности, что стоит игле или

стреле пронзить куклу, как враг почувствует в этой части тела острую боль. Если же он

намеревается убить врага на месте, он сжигает и хоронит куклу, произнося при этом магические

заклинания...

Малайское колдовство заключается в следующем. Берутся обрезки ногтей, волосы, ресницы или

слюна намеченной жертвы, так чтобы была представлена каждая часть тела. Затем из воска,

добытого в заброшенных пчелиных сотах, изготовляется кукла. В течение семи ночей она

медленно сжигается над лампой со словами:

О, я не воск, не воск растапливаю тут,

А сжигаю печень, сердце и селезенку такого-то.

После седьмого раза куклу окончательно растапливают, и жертва «умирает». Это колдовство

сочетает в себе принципы гомеопатической и контагиозной магии, поскольку в изображении,

изготовляемом по образу и подобию врага, содержатся части тела, некогда бывшие с ним в

соприкосновении: ногти, волосы и слюна...

Гомеопатическая магия, прибегающая к посредству изображений, обычно практиковалась со

злонамеренной целью отправить на тот свет нежелательных людей. Но она использовалась (хотя

куда более редко) и с благожелательными намерениями, например, чтобы оказать помощь

ближним...

Вера в симпатическое влияние, которое люди и предметы на расстоянии оказывают друг на друга,

является одной из существенных черт магии. Наука может питать сомнение по поводу

возможности воздействия на расстоянии, но магия не такова. Один из устоев магии — вера в

телепатию...

Дикарь убежден не только в том, что магические обряды оказывают воздействие на людей и

предметы на расстоянии, но и в том, что такое же действие могут возыметь простейшие акты

обыденной жизни.

Поэтому в особо важных случаях поведение дикаря регулируется более или менее разработанным

кодексом правил, пренебрежение которыми, по поверью, может повлечь за собой неудачу и даже

смерть отсутствующих друзей или родственников.

Когда отряд мужчин уходит на охоту или на войну, предполагается, что оставшиеся дома

родственники будут делать одно и воздерживаться от другого ради того, чтобы сохранить

безопасность охотников или воинов, принести им успех. Приведу некоторые примеры позитивной

и негативной телепатии.

Когда лаосский охотник на слонов уходит на промысел, он предупреждает свою жену, чтобы в его

отсутствие та не стригла волосы и не умащивала тело маслом, ибо в первом случае слон разорвет

сети, а во втором — проскользнет через них...

Фундаментальное допущение магии тождественно, таким образом, воззрению современной науки:

в основе как магии, так и науки лежит твердая вера в порядок и единообразие природных явлений.

У мага нет сомнения в том, что одни и те же причины всегда будут порождать одни и те же

следствия, что свершение нужного обряда, сопровождаемое определенными заклинаниями,

неизбежно приведет к желаемому результату, если только колдовство не будет сведено на нет

более сильными чарами другого колдуна. Маг не упрашивает высшую силу, не ищет

благорасположения переменчивого и своевольного сверхъестественного существа, не унижается

перед грозным божеством. Но власть его, сколь бы великой он ее ни считал, никоим образом не

является властью произвольной и безграничной. Он располагает ею лишь постольку, поскольку

строго следует правилам своего искусства или природным законам, как он их понимает.

Пренебрегать этими правилами, преступать эти законы (пусть даже в самом малом) — значит

навлекать на себя неудачу и даже подвергать крайней опасности свою жизнь.

Гриненко Г.В. Хрестоматия по истории мировой культуры - Учебное пособие

Подождите немного. Документ загружается.