Франтишек Дворник. Славяне в европейской истории и цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

Развитие самодержавия в Московском государстве 465

русский патриарх Иов включил в Уложенную грамоту (1589) слова Филофея

о Москве как о Третьем Риме.

Среди них были и широко известные фамилии, такие как, например,

Годуновы, Уваровы, Урусовы, Апраксины, Ахметовы, Державины, Ермоло-

вы, Карамзины, Муратовы, Тургеневы, Хомяковы, Юсуповы.

Ср. G. Vernadsky, The Mongols and Russia (см. Библ.), р. 370. Насчитыва-

лось 229 благородных родов немецкого и западноевропейского происхож-

дения и 223

— польского и литовского происхождения. Похоже, что в

XVII в. родов иноземного происхождения было больше, чем русских, из ко-

торых 168 были Рюриковичами, 42 «русскими» и 97 неясного происхожде-

ния. Конечно, многие «польские» и «литовские» роды также могли быть по

происхождению русскими.

Ср. главу XII, с. 328. Это иллюстрирует тот ответ, которым бояре удо-

стоили посла Тевтонского ордена (Дитриха Шонберга.—

Прим. перев.). Ко-

гда посол выразил удивление, что великий князь Василий III не может за-

ключить перемирие с польским королем и воевать за дело всех христиан с

их общими врагами

— турками, захватившими Константинополь — наследие

(«отчину костянтинополскую») царя всея Руси, бояре ответили, что великий

князь желает лишь одного наследия («отчины»)

— Русских земель, за кото-

рые и будет воевать с польским королем (текст опубликован в Сборнике

РИО, т. 53, с. 55—92).

Иван III стремился утвердить достоинство государства в глазах осталь-

ной Европы. Его послы получали инструкции быть очень пунктуальными в

том, что касается этикета, и никогда не уступать первенства другим послам

или должностным лицам на приемах и официальных церемониях. Поведе-

ние московских послов особенно озадачивало итальянских дипломатов. В

Московском государстве был очень тщательно разработан церемониал для

приемов, аудиенций и содержания иностранных послов. Многие из этих

обычаев были унаследованы от монголов и казались странными западноев-

ропейским дипломатам. Ср. также ниже, главу XVII, с. 522 и сл., о диплома-

тии Московского государства.

Сходная тенденция прослеживается в послании Василия II императо-

ру Константину XI Палеологу, датируемом 1451—1452 гг., в котором он

объявляет об избрании Ионы митрополитом всея Руси. Василий упоминает

своего прародителя, равноапостольного великого князя Владимира, назы-

вая его самодержцем всех русских земель: здесь использован тот же титул,

которым в начале послания назван император.

См. документы в Памятниках дипломатических сношений древней России с

державами иностранными (см. Библ.), с. 6, сл.

Бóльшую часть документов, касающихся употребления царского титу-

ла Иваном IV, см.: Сборник РИО, т. 59; ср. также Памятники дипломатиче-

ских сношений…, т. 1, стр. 604, сл.

466 Глава XV

Была создана новая должность, опять же по монгольскому образцу,—

окольничего («генерал-квартирмейстера», обеспечивавшего путешествия ве-

ликого князя). Позднее тот же термин означал члена думы второго ранга.

О. П. Бакус (O. P. Backus, Die Rechtstellung der litauischen Bojaren — см.

Библ.) считает, что введение поместий едва ли могло произойти под влия-

нием аналогичных феодальных институтов Литвы, где в XV в. военные обя-

зательства, соединенные с правом собственности, уже исчезали.

Несмотря на некоторые сходства с византийскими прониями и турец-

кими тимарами (см. выше, главу XIV, с. 426), нет никаких прямых доказа-

тельств влияния этих двух институтов на введение и организацию помес-

тий. Нельзя также назвать социальную и военную организацию Руси феода-

лизмом в западноевропейском смысле, хотя некоторые исследователи (на-

пример, А. Экк) и склоняются к такой трактовке. Ср. M. Szeftel, Aspects of feu-

dalism in Russian history // Feudalism in History (см. Библ.), p. 167—182. А. Экк

приводит наиболее обширные в литературе на неславянских языках сведе-

ния о социальных и экономических переменах в Московском государстве

(см. Библ.). Русский исследователь Н. П. Павлов-Сильванский (Государевы

служилые люди, СПб., 1898) преувеличивает влияние западноевропейского

феодализма на московскую систему.

Подробнее см. работу В. Филиппа о Пересветове (там же библ.).

Недоверие Ивана к знати усилилось, когда он узнал, что во время его

болезни, казавшейся смертельной, в 1553 г., бояре не поддержали его жела-

ние передать престол сыну Дмитрию. Свою жестокую антибоярскую кампа-

нию он начал после смерти любимой жены в 1560 г. Прежде всего, он по-

рвал со своими советниками, священником Сильвестром и боярином Ада-

шевым, и окружил себя людьми низкого происхождения.

Среди известных жертв был св. митрополит Филипп. Его смелое вме-

шательство в защиту преследуемых бояр и острая критика опричнины побу-

дили опричников выдвинуть против него лживые обвинения. Он был вы-

слан в Тверь и там в 1569 г. задушен по приказу царя одним из опрични-

ков. Монография о нем написана Г. П. Федотовым (Святой Филипп, митро-

полит Московский, Париж, 1928).

Глава XVI

Реформация и славяне

Ренессанс и упадок церковной жизни —Реакция верующих —Гуманисты и реформа

церкви

— Лютер, Цвингли, Кальвин

I. Религиозная ситуация в чешских землях

— Лютер, утраквисты (чашники) и Об-

щина чешских братьев

— Фердинанд I, неоутраквисты, Чешские братья и католи-

ки

— Распространение Реформации в правление Максимилиана II, Confessio Bohe-

mica

— Католики, лютеране, «филипписты» и кальвинисты —«Грамота величе-

ства» Рудольфа II, религиозная свобода

— Католическая реакция, восстание про-

тестантских сословий

— Избрание Фридриха Пфальцского, катастрофа в битве

при Белой Горе

— Реформация у сорбов-лужичан, начало лужицкой литературы —

Распространение Реформации в северной Венгрии

— Лютеранство среди словаков

и немцев, кальвинизм среди венгров

— Религиозная свобода и организация люте-

ранской и кальвинистской церквей в Венгрии

— Католическая контрреформация

и словаки

II. Ситуация в Польше— Пруссия как центр лютеранской пропаганды— Варшав-

ская конфедерация, распространение лютеранства и кальвинизма

— Чешские бра-

тья в Польше

— Попытки создания польской национальной церкви — Антитри-

нитаризм

— Католическая реакция, Ст. Гозий и иезуиты — Конец Реформации

в Польше

— Влияние Реформации на культурную жизнь Польши

III. Примож Трубар

— словенский Лютер — Реформаторы как основатели словен-

ской литературы

— Католическая контрреформация действует методами протес-

тантских реформаторов

— Распространение Реформации среди хорватов — Про-

тестантская хорватская литература

— Флаций и Вергерий, хорватские реформа-

торы

— Католическая контрреформация, создание сербскохорватского литератур-

ного языка

— Протестантские и католические панславистские идеи, Ю. Крижа-

нич

— Протестантская пропаганда среди православных славян — Протестантизм

и восточные славяне

— Протестантизм и Московское государство

В рамках западноевропейского Возрождения есть одно очень за-

гадочное явление. Замечательный прогресс в культурной и научной

областях, который был совершен западноевропейскими народами,

сопровождался всплеском гедонизма, приведшего к глубокому упад-

468 Глава XVI

ку морали, в том числе и в церковной жизни: факт тем более приме-

чательный, что восточное христианство никогда его не испытало.

Византийцам не надо было вновь открывать наследие классической

и эллинистической культур. Интеллектуалы Византии всегда свобод-

но обращались к сочинениям греческих поэтов, философов и писате-

лей, духовенство было образовано не только в богословии, но и в

классической философии, художники продолжали работать в тради-

циях, унаследованных от классической и эллинистической эпох: по-

этому они всегда могли создавать шедевры, подобные недавно от-

крытым мозаикам и фрескам начала XIV в. в Кахрие-джами в Стам-

буле, продолжающим эллинистические традиции в стиле и техноло-

гии и в то же время одухотворенным христианскими чувствами.

Христианский Восток также пережил некоторый кризис, адапти-

руя свое учение к классической и эллинистической культурным тра-

дициям. К IV в. был найден ключ к использованию этих традиций

для интерпретации новой веры. Хотя благочестивые монахи часто

предупреждали верующих против изучения языческих и мирских

писаний древних, их труды продолжали лежать в основе византий-

ского образования. Был только один греческий ученый в XV в., в та-

кой степени соблазненный языческой классикой, что стал автором

«паганизированной» философской системы,—

это Плифон, но после-

дователей его заблуждений не нашлось.

Трудно объяснить, почему Возрождение принесло такой упадок

морали у европейцев. Было бы несправедливо приписать глубокие

изменения, происходившие в Западной Европе в XV и XVI вв.,

только новому духу индивидуальной свободы, открытому в сочине-

ниях античных философов благодаря ученым, бежавшим из Кон-

стантинополя. Столь же ошибочным было бы считать Ренессанс при-

чиной Реформации, разорвавшей единство западного христианства.

На самом деле, в Западной Европе упадок морали в церковной сфе-

ре неоднократно наблюдался и ранее, до эпохи Возрождения. Нача-

ло Реформации восходит к дурному примеру, который подавала ве-

рующим мирская жизнь иерархов церкви, которая оказалась слиш-

ком глубоко вплетена в феодальную систему германских княжеств.

Реформаторы XI в., пытаясь высвободить церковь из этих уз, не-

вольно разрушили тот базис, на котором Карл Великий и Оттон I

возвели возрожденную Римскую империю, и она уже никогда не оп-

равилась от этого удара. Идея универсальности, которую представ-

ляла империя, была реализована папством

— противником империи,

особенно при Иннокентии III в начале XIII в. Возрождение нацио-

Реформация и славяне 469

нального чувства, приведшее к созданию национальных монархий,

было серьезным посягательством на папскую систему универсально-

го

— вселенского — правления. Конфликт между французским коро-

лем Филиппом IV Красивым и Бонифацием VIII усугубил ситуацию,

а «вавилонское пленение» пап в Авиньоне, за которым последовал

«великий раскол», вырвало новые клочья из знамени универсализма,

поднятого Римом.

Централизация фиска, введенная Иоанном XXII и распростра-

ненная на всю церковь, становилась все более непопулярной. Фи-

нансовые средства, собиравшиеся благодаря этому в Риме, использо-

вались для украшения Вечного города, развития искусств и учено-

сти, но они же способствовали мирской суете и коррупции при пап-

ском дворе

— наиболее блестящем в Европе. В хитросплетениях ев-

ропейской политики XVI в. папы действовали как итальянские пра-

вители, заключая союзы и ведя войны для защиты и расширения

своих владений.

Последствия такого упадка идеи папства и иерархического по-

рядка вскоре нашли отражение в отношении верующих к церкви.

Доверие к руководству высочайших духовных авторитетов, столь

сильное в XIII в., значительно пошатнулось. Большинство богатых

епископств и аббатств Европы стало лишь синекурами для отпры-

сков благородных фамилий, часто даже не исполнявших своих рели-

гиозных обязанностей, в то время как верующие были лишены при-

вычного духовного руководства. Ситуация усугублялась нехваткой в

городских и сельских приходах священников, ревностно исполняв-

ших свой долг, и неудивительно, что причащение, особенно в Герма-

нии, и присутствие на литургии становились все более редкими. Ве-

ра и благочестие все более индивидуализировались и все меньше ну-

ждались в коллективных формах религиозной практики, которые к

тому же делались и труднее достижимы. Порочным отражением

этих тенденций стал характерный для XVI в. рост приверженности

к магии, вера в тайные сатанинские силы, и реформаторы не смогли

этого поколебать.

С другой стороны, распространение культа Страдающего Христа,

Христа-младенца, Гроба Господня, Пресвятой Девы, святых,—

куль-

та, не нуждавшегося в публичности, который можно было отправ-

лять дома, с семьей, свидетельствовало о стремлении искренне ве-

рующих к удовлетворению своих религиозных духовных потребно-

стей. Этой тенденции способствовало и использование нового вели-

кого изобретения

— книгопечатания для распространения религиоз-

470 Глава XVI

ной литературы, на латыни и национальных языках, а также пробу-

ждение интереса к Библии.

Одновременно волна мистицизма охватила все еще многочислен-

ных искренне верующих: это не позволило новым течениям духов-

ной жизни стать материалистическими и в то же время усилило

склонность к индивидуализации религиозной практики, ее отправ-

лению без посредства духовенства, официальных служб и таинств

церкви. Великие мистики XIV—XV вв.: немцы Майстер Экхарт,

И. Таулер, Г. Сузо, фламандцы Я. ван Рейсбрук, Г. Гроот, с именем

которого связано классическое выражение devotio moderna («современ-

ного благочестия»)

— «Страстное желание подражать Христу», фран-

цуз Дионисий Картузианец

— все они придали новые основания сред-

невековому благочестию, поставив верующих лицом к лицу с Богом,

величественным Абсолютом, в Чьем присутствии грешник сознает

всю глубину своей вины и бессилия.

Тем временем гуманисты прокладывали прямо противополож-

ный курс. Лоренцо Валла и его ученики во главе с Летом Помпони-

ем отвергли все представления о греховности, возвеличивая челове-

ческую натуру и возводя плотское удовлетворение дарами природы

в цель человеческой жизни. Большинство оставалось верно христиан-

ским принципам, пытаясь в то же время согласовать с христианским

учением новые идеи о человеческом достоинстве и свободном при-

ложении своих способностей и пользовании дарами природы. Боль-

шинство гуманистов стремилось облегчить бремя грехов в сознании

верующих, утверждая, что человеку следует наслаждаться Божьими

дарами, а извинением ему служит сложность человеческой натуры.

Такое отношение к человеческой природе и греху, естественно,

снизило жажду к спасению и роль Спасителя как посредника между

Богом и человеком. Христа стали рассматривать скорее как пример

совершенного человека, его божественной природой в большей или

меньшей мере пренебрегали. Таким образом, христианство станови-

лось продолжением мудрости античности, представляя Христа как

полезный пример человечеству на пути к прогрессу и счастью. По-

скольку пример Христа запечатлен в Библии, это, равно как и фило-

логический интерес, дало гуманистам новый импульс для чтения

Священного Писания в оригинале и затем распространения новых

знаний среди верующих.

В комментариях гуманистов можно усмотреть некоторые идеи,

полностью развитые лишь в творчестве реформаторов. Безразличие

Реформация и славяне 471

гуманистов к человеческим поступкам побуждало их сводить к мини-

муму значение благих дел и набожности. Эразм Роттердамский, ли-

дер этого течения гуманизма, провозгласил, что только вера явля-

ется вратами, ведущими к Христу. Французский гуманист Лефевр

д’Этапль, который представляется наиболее близким к традицион-

ному христианскому учению, еще более откровенен, убеждая паству,

что человек спасется, если он предан истинной вере, независимо от

его личных усилий и деяний. Все это не значит, что гуманисты отри-

цали спасительную благодать благих дел, но упор на вере и критика

искажений обряда в народном христианстве в определенной мере

способствовали распространению среди интеллектуалов более ради-

кальных реформационных учений.

Христианские гуманисты в полной мере осознавали прискорбное

положение церкви в тот период. Они сожалели о нем, живо, остро-

умно и смело

описывали злоупотребления, убеждали папство испол-

нить свой долг и отвратить нависшую над церковью угрозу бесче-

стья. Они не стремились стать ревностными реформаторами, но их

призывы оставались незамеченными, а слабые попытки реформ со

стороны пап имели более академический, чем жизненный характер.

Когда Людовик XII Французский пытался надавить на папу Юлия II,

с которым был в ссоре, то созвал собор в поддержку реформы снача-

ла в Пизе, а затем в Милане. Папа в ответ созвал Латеранский собор,

но теоретическая угроза признания верховенства собора над папой

была тихо ликвидирована Львом X, заключившим, к удовлетворе-

нию обеих сторон, конкордат с Франциском I (1516). Все это выли-

лось в попытки реформы церкви изнутри, в значительной мере к

разочарованию Эразма.

Были необходимы радикальные перемены, но академические

призывы христианских гуманистов были недостаточны для их осу-

ществления. Чтобы пробудить сознание властей и заставить их дей-

ствовать, нужен был более радикальный толчок. Толчок оказался ра-

дикальнее и опаснее, чем можно было ожидать, и исходил он от од-

ного человека

— монаха, профессора Виттенбергского университета

Мартина Лютера (1483-1546). Его мистический ум разделял трево-

гу многих его благочестивых современников о возможности спасе-

ния ввиду безмерности Абсолюта и греховности человеческой при-

роды. Ответ он нашел в Послании к римлянам апостола Павла

, от-

несенном им лично к себе, что было уже в известной мере предложе-

но христианскими гуманистами: спасение обеспечит единственно

472 Глава XVI

твердая и неустрашимая вера в Бога и Его обеты. Логическим след-

ствием этого для Лютера был отказ от необходимости добрых дел и

ряда обрядов, таинств и установлений, включая индульгенции, по-

читавшихся церковью полезными на пути к спасению, но скомпро-

метированных в глазах верующих, многие из которых уже перестали

им следовать. Учение Лютера, что «все христиане

— священники»,

сделало ненужной посредническую роль духовенства. Это была ре-

волюционная доктрина, угрожавшая самой основе, на которой досе-

ле строилась религиозная жизнь, ее последствия потрясли даже хри-

стианских гуманистов, столь сурово критиковавших злоупотребле-

ния клира. Учение Лютера об испорченности человеческой природы

и невозможности подняться над ней бросало вызов убеждению ан-

тичных философов и всех гуманистов в свободе воли человека;

Эразм Роттердамский пылко выступил в защиту свободной воли.

После жестокой схватки Лютер победил: благодаря обществен-

ным потрясениям, национальному возмущению против вмешатель-

ства Рима в политическую и религиозную жизнь Германии, алчности

феодальной элиты, стремившейся расширить свои земельные владе-

ния за счет церковной собственности, и, наконец, всеобщему убежде-

нию в необходимости реформ. Более половины Германии приняло

его доктрину, она распространилась среди всех северных герман-

ских народов.

Два христианских гуманиста пошли еще дальше Лютера. Швей-

царец Цвингли, поглощенный проблемой греха, пришел к выводу,

что добрые дела могут быть совершены только благодаря милости

Божией, которая даруется тем, кто предопределен к спасению.

Французский богослов Кальвин в противоположность мистической

вере Лютера защищает разум. Для него вера основана на разуме,

озаренном словами Христа в Священном Писании. Подобно гумани-

стам, он считал, что человек должен быть свободен в мысли, но из

этого у него не следовал принцип терпимости к мнениям других. Он

более, чем кто-либо, учил, что все, противоречащее, по его мнению,

истине, заключенной в Библии, подлежит каре.

Подобно Лютеру, Кальвин был поглощен проблемой спасения и,

подобно Цвингли, учил, что некоторые души предопределены Гос-

подом к спасению, а другие к проклятию. Отвергая все средства, ре-

комендуемые верующим церковью в помощь на пути к спасению, он

из таинств кроме крещения сохранил только причащение, в котором

происходит единение души с Богом, но не через пресуществление

хлеба и вина, а духовно на небесах. В отличие от Лютера, Кальвин

Реформация и славяне 473

сохранил католические принципы универсальности и индивидуаль-

ности. Его церковь, национальная по своим организационным прин-

ципам, была приспособлена к автономному статусу города-республи-

ки Женевы. Она не подчиняется политическим властям, как люте-

ранская церковь, но сохраняет дух универсальности, пытаясь власт-

вовать над светской властью, установив своеобразную теократию,

строго надзирающую над общественной и личной жизнью граждан.

Это учение более отвечало гуманистическому настрою, превалиро-

вавшему в тогдашней Европе, и благодаря основанной в Женеве

коллегии для священников пропагандировалось во всей северной

Европе, прежде всего среди городского населения.

Выше говорилось об ответе славянских народов на влияния, рас-

пространявшиеся в эпоху Возрождения из Италии и Западной Ев-

ропы. Естественно, что новое религиозное движение, во многом свя-

занное с Ренессансом, получило распространение и среди славян,

тем более, что большинство славянских народов жило в непосредст-

венной близости от очага новых доктрин

— Германии.

Из всех славянских народов чехи представляются наиболее гото-

выми к восприятию новых доктрин, которые Мартин Лютер начал

проповедовать в начале XVI в. в Саксонии

. Утраквисты (чашники),

составлявшие большинство населения Чехии, все еще не имели епи-

скопа и тщетно требовали признания папством Пражских (Базель-

ских) компактатов. На сейме 1478 г. они получили новую организа-

цию под руководством консистории из восьми священников и четы-

рех мирян, которым для совершения правосудия были приданы

шесть дворян. Были учреждены деканы, которым было вменено в

обязанность надзирать над священниками в округах. Благосклон-

ность, которую король Владислав II (1471-1516) проявлял к като-

ликам, отказываясь назначать утраквистов на высшие государствен-

ные должности, вызвала бурные протесты последних, но на сейме

1485 г. была провозглашена религиозная свобода обеих конфессий,

что было вновь подтверждено в 1512 г. Католики

— члены сословий

даже пообещали поддержать требования утраквистов к Риму о по-

ставлении им епископа.

Новые требования утраквистов, однако, не нашли понимания в

Риме, требовавшем их полного подчинения и отказа от своей веры.

474 Глава XVI

На некоторое время утраквистам удалось добиться сотрудничества с

двумя итальянскими епископами, согласившимися рукоположить их

священников. Один из них, Филиппо де Новавилла, даже поселился

в Праге и возглавил утраквистскую церковь. После его смерти (1507)

назначение утраквистских священников стало очень затруднитель-

ным, и приходилось довольствоваться священнослужителями очень

низких моральных качеств, обученными католиками.

Община чешских братьев, третья религиозная организация Че-

хии и Моравии, решила проблему ординации священников самым

радикальным образом, отказавшись от принципа апостольской пре-

емственности в пользу назначения епископов и священников кон-

грегациями. Они еще более демократизировали организацию своей

церкви, вручив управление ею малому совету из четырех епископов

и десяти священников, избранных генеральным синодом всей церк-

ви, на который допускались дворяне и миряне-протекторы. Чеш-

ские братья сохранили безбрачие духовенства и настаивали на стро-

гой моральной дисциплине всех членов конфессии.

Примерная жизнь Чешских братьев привлекала к ним все боль-

ше последователей среди дворянства и простого народа, а их успехи

усиливали оппозицию им со стороны и католиков, и утраквистов. В

своих писаниях Братья защищались от выдвигавшихся обвинений.

После смерти Владислава II преследования прекратились, и их уче-

ние и религиозная практика продолжали привлекать радикальные

элементы утраквистов, ожесточенных неизменно негативным отно-

шением Рима к их устремлениям. В результате утраквисты расколо-

лись на два течения: консервативные продолжали надеяться на объ-

единение с католиками, а радикальные, враждебные Риму, склоня-

лись к союзу с Чешскими братьями. Положение утраквистов посте-

пенно ухудшалось из-за низкого морального состояния их духовен-

ства, резко контрастировавшего с безупречной жизнью клира Чеш-

ских братьев. Не имея епископов, чтобы рукоположить выбранных

ими священников, утраквисты не могли изменить эту прискорбную

ситуацию.

Естественно, что критика Лютером ряда католических институтов

как нуждающихся в реформе или в отмене и его нападки на папство,

столь враждебное чешской утраквистской церкви, нашли глубокий

отклик у радикальных утраквистов. Их интерес к начинаниям Люте-

ра еще возрос, когда они узнали, что в Лейпциге в 1519 г. во время

диспута с доктором Экком Лютер заявил, что осуждение Гуса было

несправедливым, и публично признал учение Гуса о церкви. По ини-