Франтишек Дворник. Славяне в европейской истории и цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

Развитие самодержавия в Московском государстве 455

ные пошлины составляли еще один источник великокняжеских до-

ходов. В городах суд вершили наместники, а в сельской местности

—

возглавлявшие данную область волостели, назначавшиеся великим

князем и отвечавшие, соответственно, за общее управление города-

ми и сельскими районами. Этим чиновникам дозволялось удержи-

вать часть судебных пошлин, а вместо жалования

— «кормиться» со

своей местности. Система кормлений существовала уже в киевский пе-

риод, но полное развитие получила в Московском государстве. На-

значались на эти должности лишь на короткий срок из-за опасности

злоупотреблений, которыми была чревата вся система.

Помимо администрации государственных чиновников в Москов-

ском государстве существовала и манориальная администрация, ко-

торой подлежали земли великого князя, бояр и церкви. В этом отно-

шении московская административная система была сходна с запад-

ноевропейской. Центром великокняжеской администрации был ве-

ликокняжеский двор, главным должностным лицом которого был

дворский (дворецкий). Он также являлся судьей и управителем над на-

селением великокняжеского домена. Особыми административными

подразделениями руководили специальные чиновники, путники, от-

ветственные непосредственно перед великим князем; наградой им

служила часть дохода, приносившегося руководимой ими отраслью

великокняжеского хозяйства.

Изменения под монгольским влиянием претерпела и судебная сис-

тема. Телесные наказания и смертная казнь, неизвестные в Киевской

Руси

, но применявшиеся монголами, получили распространение в

Московском государстве, равно как и пытки, к которым широко при-

бегали и в Западной Европе. Определенные влияния можно видеть

также в уголовном праве и судебном разбирательстве, но не в самой су-

дебной организации, в основе своей той же, что и в киевский период.

В административных реформах Ивана III помимо монгольского

влияния усматриваются и древние византийские традиции, особен-

но это касается попытки кодификации русских законов. В 1497 г. ве-

ликий князь обнародовал Судебник, составленный его «секретарем»

Владимиром Гусевым и другими. Он основывается на своде законов

Киевской Руси Русской Правде и других собраниях русского местного

права и обычаев, включает кроме процедурных вопросов уголовное

и гражданское законодательство. Интерес к правовым проблемам

показывает, что московские законники не забыли правовые принци-

Cмертная казнь в Киевской Руси была известна.—Прим. перев.

456 Глава XV

пы, актуальные, благодаря переводам византийского канонического

и гражданского права, в Киевской Руси.

При Иване IV в 1550 г. этот Судебник был заменен другим сво-

дом

— Царским Судебником, завершившим и расширившим свод Ива-

на III. Ко второму судебнику примыкает важное дополнение в об-

ласти канонического права, называемое Стоглав,—

собрание из ста

глав о церковных правовых обычаях. Его составление было иниции-

ровано Иваном IV, в 1551 г. созвавшим собор русской церкви, перед

которым были поставлены вопросы по различным церковным про-

блемам. Ответы, данные иерархами, и составили Стоглав.

В Московском государстве во время и после ордынского господ-

ства происходили и важные социальные изменения. В ряды бояр

влился новый класс, князья Рюриковичи и Гедиминовичи, княже-

ния и земли которых были присоединены Москвой (или находились

под угрозой такого присоединения) и которые предпочли отказаться

от своих суверенных прав (с компенсацией или без нее) в пользу ве-

ликого князя и поступить к нему на службу. Некоторые татарские

князья, часто называвшиеся царями и царевичами, поскольку они

принадлежали к династиям, правившим в Казанском и Сибирском

ханствах, тоже стали вассалами московского царя. Хотя их ранг был

выше боярского, они не имели права по своей воле оставить велико-

княжескую службу. Этот разряд князей начал расти в XIV в. и пол-

ностью развился к середине XVI в.

Вассальные

князья получали административные и военные долж-

ности, аналогичные тем, которые занимали бояре. Хотя и менее сво-

бодные, чем бояре, политически, они занимали более высокое поло-

жение на общественной лестнице и чрезвычайно стремились сохра-

нить свой статус. Царям приходилось вести генеалогический «указа-

тель» всех княжеских и боярских родов с детальными указаниями

должностей, отправлявшихся их предками, причем своих советни-

ков и высших должностных лиц они должны были избирать в соот-

ветствии с этим сложным порядком старшинства, получившим на-

звание местничество. Ни князь, ни боярин не согласился бы на поло-

жение ниже того, которое, он считал, соответствовало его общест-

венному рангу. Царь, в свою очередь, должен был выбирать новых

членов в Боярскую думу из высшего слоя князей и бояр. Вскоре тер-

мин боярин приобрел новое значение

— высшего думного чина. Вто-

«Cлужилые», «служебные».— Прим. перев.

Развитие самодержавия в Московском государстве 457

рой по старшинству чин составляли окольничие — люди из царского

окружения, придворные.

Два низших разряда московских служилых людей составляли слу-

ги вольные и обязанные службой; последние находились под юрис-

дикцией дворского и назывались слуги под дворским. Часто это были

отпрыски обедневших боярских родов, изначально называвшиеся

детьми боярскими. Обеим категориям великокняжеских слуг дава-

лись небольшие родовые имения. В войске вольные слуги обычно

занимали младшие командные должности. Слуги под дворским слу-

жили в личном войске великого князя (дворе), участвовали в управ-

лении дворцовым хозяйством, несли различные придворные долж-

ности. Многие из них служили при дворах князей до того, как те си-

лой обстоятельств были вынуждены поступить на великокняжескую

службу. Великие князья привечали их, нуждаясь во все большем ко-

личестве новых надежных кадров для гарнизонной службы в укреп-

ленных городах и вновь присоединенных землях: слуги и составля-

ли этот надежный элемент, который в случае необходимости можно

было легко мобилизовать. Лишь очень немногие из детей боярских

и дворян могли подняться в высший слой служилых людей и стать

окольничими или даже членами Боярской думы

Практика жалования дворянам имений для их содержания стала

основой еще одного важного социального института, учрежденно-

го Иваном III,—

поместья

. После завоевания Новгорода в 1478 г.

Иван III конфисковал и расчленил родовые владения покоренных

новгородских бояр, раздав их средним и младшим командным чи-

нам своей армии. Лишенные собственности бояре получили земли

поблизости от Москвы. Новые землевладельцы стали называться по-

Окольничие с середины XVI в. также являлись членами Думы. Дворя-

не

— сословная группа светских феодалов. Изначально, в XII—XIII вв.,—

«слуги вольные» князя или крупного боярина, составляющие его двор и не-

сущие различные службы (военную, административную и т. д.). С XIII-

XIV вв. они наделяются за службу землями (в основном в условное держа-

ние

— будущие помещики) и постепенно сливаются с основной массой фео-

далов. С середины XVI в. собственно дворянами называют две группы в со-

ставе Государева (Царского) двора: дворяне московские и дворяне, выбор-

ные из городов; основная масса провинциальных служилых людей называ-

ется детьми боярскими городовыми. В XVII в. происходит постепенная ли-

квидация сословно-чиновных групп в составе светских феодалов и консоли-

дация дворянства как единого сословия.—

Прим. перев.

458 Глава XV

мещики. Как правило, они не имели других средств к существованию

и сохраняли свое поместье, только пока могли верно и добросовест-

но нести военную службу. Создав военные держания, Иван III не

только сломил власть старой знати на покоренной территории, но и

создал наиболее надежный род войск, призванный поддерживать

центральное правительство. Сыновья помещиков в возрасте 15 лет

должны были поступать на военную службу; их земельный надел

увеличивался, только если пожалования их отцов были слишком ма-

лы для поддержания их существования. Таким образом, Иван III

создал новый военный класс на основе особой системы хозяйства

—

поместной системы. В течение трех последующих столетий она со-

ставляла прочную основу военной организации России. Нигде в Ев-

ропе манориальная система не имела такого успеха. Введение этой

системы, усовершенствованной в XVI в., позволило правительству

унифицировать фиск и посылать этих воинов-землевладельцев, на-

ходившихся под постоянным административным и хозяйственным

контролем, в любую часть страны, на любую границу, где мир был

под угрозой. Только турецкая система тимаров, дававшихся спахиям,

может быть сравнима с московской поместной системой

В XVI в. придворные

— дворяне (дворянство) обрели более высокое

положение. Царь создал третий думный чин, в который были допу-

щены дворяне. Эти высшие дворяне, допущенные в верховный цар-

ский совет, вскоре стали считаться равными боярам, вплоть до того,

что в XVIII в. термин дворянин стал означать любого человека благо-

родного происхождения, а термин боярин вышел из употребления.

Города в Московском государстве так никогда и не смогли вновь

обрести ту роль, которую они играли в киевский период. С исчезно-

вением веча пропали и последние следы равностатусного положения

горожан. Купцы, делившиеся, в зависимости от благосостояния, на

три разряда (гости, гостиная сотня, суконники), были освобождены от

податного обложения, но привлекались для службы в финансовой

администрации и сбора непрямых налогов. Остальные горожане де-

лились на «середних», имевших лучшее положение в торговле и ре-

месле, и «молодших»

— мелких ремесленников и работников; все они

подлежали обременительному налогообложению (тягло). Как прави-

ло, они жили вне собственно укрепленного города, в городских посе-

лениях, называвшихся посад

Члены тяглой посадской общины делились на «лучших», «середних» и

«молодших», а иногда и «самых молодших» посадских людей.—

Прим. перев.

Развитие самодержавия в Московском государстве 459

В монгольский период крестьяне стали называться по-другому:

не смерды, как в Киевской Руси, а крестьяне

— христиане. Возможно,

такое словоупотребление возникло на церковных землях, а потом

было распространено на земли царя и знати. В монгольский период

крестьяне, селившиеся на церковных землях, были освобождены от

уплаты тягла, поскольку церковь была освобождена от налогообло-

жения. Но после освобождения от ордынского ига различие между

крестьянами, жившими на церковных землях и на землях знати, ис-

чезло. Поскольку крестьяне поместных земель несли также манори-

альные повинности, свободные от этих повинностей крестьяне цер-

ковных владений платили более высокие государственные налоги и

подати. К середине XVI в. крестьяне, уладив свои расчеты с земле-

владельцем, обладали еще правом перехода, однако введение поме-

стной системы вскоре выдвинуло проблему обеспечения помещиков,

составлявших ядро войска, рабочей силой: это вынудило правитель-

ство ограничить право перехода на поместных землях. Такое огра-

ничение, введенное в 1581 г., явилось дурным признаком, ознамено-

вавшим установление крепостного права, что и было недвусмыслен-

но провозглашено в 1649 г.

Приток такого количества княжеских родов в ряды московских

бояр представлял определенную опасность для самовластия великих

князей. Представителям высшей знати, привыкшим править в своих

бывших княжествах, было нелегко смириться с новым статусом ве-

ликокняжеских слуг. Заняв высшие государственные посты, они на-

деялись получить и свою долю власти в управлении. Перед глазами

многих из них был пример Польско-Литовского государства, откуда

они и выехали, и они, вероятно, надеялись трансформировать мос-

ковских режим в аристократическую монархию. Иван III и Васи-

лий III сочли необходимым принять суровые меры против тех, кто,

выполняя свои новые обязанности, вел себя чересчур независимо.

Естественно, опасность возросла в годы малолетства Ивана IV.

Его мать Елена Глинская должна была употребить всю свою энергию

для защиты прав маленького сына от посягательств высшей знати,

стремившейся расширить свое влияние на управление. Ей даже при-

шлось заключить в тюрьму двух братьев покойного мужа и собствен-

ного дядю. После ее безвременной смерти (ходили слухи, что она

была отравлена боярами) интриги высшей знати усилились. Юный

царь рос в этой отравленной атмосфере, и он никогда не мог забыть

дурное обращение с ним князей Шуйских, возглавивших опекунст-

460 Глава XV

во. В одном из посланий к Курбскому Иван IV с большой горечью

вспоминает опыт своего несчастного детства. Он был полон глубо-

кой неприязни и даже ненависти к боярам, демонстрировавшим так

мало уважения к юному царю, притом что сам Иван был вполне убе-

жден в самодержавном характере царской власти

— концепция, вну-

шенная ему его наставником, митрополитом Макарием.

Реализуя свою политическую программу абсолютной власти, во-

площенной в царе-самодержце, ниспосланном Богом и ни с кем эту

власть не разделяющем, Иван IV глубоко трансформировал социаль-

ный и политический строй Московского государства. Его отрица-

тельное отношение к высшей знати поощрялось низшими ее разря-

дами, завидовавшими богатым боярам и всегда готовыми поддер-

жать царя в его стремлении сломить власть князей. Один из таких

мелких дворян, Иван Пересветов

, в своих сочинениях вдохновлял

царя на принятие решительных мер против бояр. Это был искатель

приключений, служивший сначала чешскому и польскому королям,

а затем ставший ярым сторонником самодержавия. Он страстно опи-

сывал злоупотребления бояр, их дурное обращение с крестьянами,

утверждая, что только твердая рука царя-самодержца может обуз-

дать их и защитить народ. Видимо, в Московском государстве мно-

гие, как и Пересветов, были убеждены, что только царь-автократор

может защитить бедных и низших от злоупотреблений богатых и

могущественных.

Первые шаги Ивана IV, хотя и обнаруживали антиаристократи-

ческую направленность, были умеренными. Прежде всего, он учре-

дил кроме думы личный совет

— Избранную раду из небольшого числа

знатных людей, в верности которых был уверен,—

Курбский был сре-

ди них наиболее выдающимся, и представителей более низких слоев

(священник Сильвестр и мелкий боярин Адашев)

. Позднее анти-

аристократический настрой молодого правителя обнаружился в его

Судебнике и речи при открытии церковного собора 1551 г. Власть бо-

яр-наместников была ограничена и частично передана избиравшим-

ся городами и сельскими местностями излюбленным старостам

; сис-

Алексей Адашев, выходец из костромских дворян, получил чины дум-

ного дворянина, затем окольничего.—

Прим. перев.

Земской реформой Ивана IV власть на местах передавалась от наме-

стников и волостелей земским старостам и излюбленным головам.—

Прим.

перев.

Развитие самодержавия в Московском государстве 461

тема кормлений, порождавшая злоупотребления, была отменена. Бы-

ло избрано около тысячи представителей низшего боярства, кото-

рым были даны земли около столицы; их основной задачей было в

любой момент выполнить всякую миссию, возложенную на них ца-

рем: это можно расценить как расширение поместной системы.

Новым наступлением на высшую знать явился указ 1556 г., по-

кончивший с привилегией бояр менять сюзерена и распространив-

ший обязанность военной службы и на владельцев наследственных

имений

— вотчин

. Особое негодование высшей знати возбуждала

эта «деградация», уравнявшая их с держателями поместий. Кажется,

князь Курбский в своем первом после бегства послании Ивану IV

имел в виду особенно этот указ

Все это, однако, превзошел тот яростный удар против князей и

старых боярских родов, которым явилось учреждение (1565) нового

класса опричников, людей, избранных царем и полностью ему пре-

данных. Иван IV начал проводить политику опричнины с благослове-

ния народа, молившего его, после притворного отречения, вернуть-

ся в Москву и править самовластно. Опричники, набранные из дворян

и низших слоев знати, были расселены на наследственных землях

старых боярских родов в центральных областях государства. Их

прежние владельцы частью были безжалостно истреблены, а частью

выселены на вновь присоединенные земли в приграничных рай-

онах

. В глазах царя эта революционная мера была санкционирова-

на идеей высшей самодержавной власти, данной ему Богом, благода-

ря чему он был абсолютно свободен по своему разумению налагать

на любого из подданных какие угодно обязательства перед госу-

дарством.

Режим террора, введенный этими страшными переменами, про-

должался около двадцати лет. Многие тысячи человек пострадали от

бесчинств опричников, многие были безжалостно убиты

. Система

опричнины была постепенно распространена на другие части госу-

дарства, к концу правления Ивана почти половина всех земель была

включена в опричнину, а вторая половина, земщина, которой понача-

См. примечание переводчика к главе XII, с. 339.

Как показали новейшие исследования (А. А. Зимин, В. Б. Кобрин и

др.), социальный состав опричников мало отличался от остававшихся в зем-

щине; не произошло и масштабного перераспределения землевладения при

выделении опричных земель.—

Прим. перев.

462 Глава XV

лу Иван предоставил нечто вроде автономии, была поставлена под

контроль опричников.

Очевидно, что на неистовства Ивана IV вдохновляла исповедо-

вавшаяся им высокая идея автократии. Придерживаясь ее упорно и

слепо, он считал своим священным долгом реализовывать ее во всей

полноте. Его личная склонность к жестокости и желание отомстить

за унижения, которые он претерпел от бояр в детстве, повлекли за

собой непростительные эксцессы в осуществлении этой мечты. При-

мер предшественников, часто подражавших методам монголов, яв-

лялся некоторым оправданием его безжалостности. Иван IV являет-

ся типичным примером фанатика, верящего в идею и считающего ее

реализацию своим священным долгом, что оправдывает все средст-

ва: подобные примеры можно найти во все времена.

Только после смерти Ивана IV можно было оценить весь ущерб,

который его реформы нанесли государству. Однако в целом Иван IV

достиг своей цели. Власть старой знати была сломлена, и была созда-

на новая знать, абсолютно преданная царю-самодержцу. Хотя старая

знать и попыталась позднее восстановить свое влияние, она никогда

уже не смогла занять в государстве то место, которое она занимала до

Ивана IV.

Примечания

Это было показано двумя выдающимися русскими историками,

С. М. Соловьевым (История России с древнейших времен, 2е изд., СПб, 1896,

т. 1, с. 458, сл., 490, сл.) и В. О. Ключевским (Курс русской истории, франц.

пер.—

trad. par C. Andronikof, Histoire de Russie, Paris, 1956, v. 1, p. 342 ff.), и

не опровергается возражениями, выдвинутыми А. Е. Пресняковым (Образо-

вание великорусского государства, СПб., 1918, с. 26—47) и А. Н. Насоновым

(«Русская земля» и образование территории древнерусского государства, М., 1951,

с. 173—196).

Став великим князем киевским, он отказался следовать примеру своего

отца Юрия Долгорукого и поселиться в Киеве, все еще верном демократи-

ческому институту веча, а остался во Владимире. Таким образом, центр вла-

сти на Руси был перенесен с юга на север.

Трагический конец Андрея Боголюбского подсказывает, что до созда-

ния Суздальского княжества в треугольнике, образуемом Волгой и Окой,

мог существовать сильный класс бояр, скорее всего, пришедших из Новго-

рода и обосновавшихся среди коренного финского населения. Быстрый

культурный рост княжества в XIII в. также показывает, что суздальские

Развитие самодержавия в Московском государстве 463

князья вели строительство на прочных основах, которые они нашли уже го-

товыми на этой территории. С учетом этого, некоторые находки А. Н. Насо-

нова и А. Е. Преснякова могут быть совмещены со взглядами старой школы

русских историков, выраженными С. М. Соловьевым и В. О. Ключевским. О

культурных достижениях Суздаля см. F. Dvornik, The Slavs, p. 252 ff.

В последнее время представление о таком ходе событий было пере-

смотрено А. М. Сахаровым в исследовании о политической эволюции го-

родов Северо-Восточной Руси после монгольского нашествия: О политиче-

ском развитии северо-восточных русских городов после монголо-татарского наше-

ствия (Вестник МГУ, серия историко-филологическая, 1956, №

2, с. 3—18).

А. М. Сахаров пришел к заключению, что в течение первого столетия мон-

гольского владычества, когда города были самостоятельны, наблюдалось

возрождение активности веча. Однако это длилось недолго, поскольку в го-

родах так и не возник класс, достаточно сильный экономически, чтобы ру-

ководить их политикой. Богатые купцы объединились с землевладельцами,

и бояре стали осуществлять свою волю.

О возвышении Москвы см. выше, главу IX, с. 269 и сл.

См. главу XII, с. 318 и сл.

Эту идею поддерживало русское духовенство. Епископ ростовский Вас-

сиан писал Ивану III после 1480 г. как «Богом венчанному, Богом утвер-

жденному» государю всея Руси, побуждая его продолжить войну с татарами:

«Се твердое, и честное, и крепкое царство дасть Господь Бог в руце твои, Бо-

гом утвержденный государю, и сыновомъ сыновъ твоих в род и род в веки»

Документальные свидетельства и библиографию см.: F. Dvornik, Byzan-

tine Political Ideas in Kievan Russia, Dumbarton Oaks Papers, 9—10 (1956), p. 73-

121.

Особенно в сочинениях митрополитов Илариона и Никифора, князя

Владимира Мономаха, епископов Луки Жидяты и Кирилла Туровского, Иа-

кова Мниха и в Повести временных лет.

В наиболее существенном ее пассаже говорится, что «величайшее бла-

гословение, которое Божья милость, нисходящая с небес, ниспосылает роду

человеческому, есть священство и царство. Священство вершит дела боже-

ственные, а царство руководит делами человеческими и за ними надзирает.

Однако и то и другое происходит из одного источника, и оба служат укра-

шением жизни человека». И далее о том, что ничто не достоит так царских

попечений, как сан священников, беспрестанно молящих за них Бога; если

эти два установления, священство и царство, успешны, возникает гармония,

благодетельная для человечества.

«Послание на Угру» ростовского архиепископа Вассиана Рыло написа-

но во время «стояния на Угре» в 1480 г. Памятники литературы Древней Ру-

си. Вторая половина XV века, М., 1982, с. 522—537.—

Прим. перев.

464 Глава XV

Первым свидетельством этому служит Устав Владимира Святославича,

регулирующий отношения между церковью и светскими властями. Считает-

ся, что Владимир обнародовал его, побуждаемый духовенством, «разверзъ-

ше грецьскыи номоканон». Прослеживаются византийские источники Уста-

ва Владимира, дополненного Ярославом Мудрым. Подробнее см.: F. Dvor-

nik, op. cit., p. 97 ff.

Смерть Андрея Боголюбского побудила составителя Лаврентьевской

летописи выразить все свои симпатии сильной монархической власти пра-

вителя. Сравнив великого князя с Давидом и Соломоном, он восклицает,

что «естествомъ бо земным подобенъ есть всякому человеку царь, властью

же сана яко Богъ»

. Никогда еще власть русского князя не возвеличивалась

так, как в этом панегирике первому русскому самодержцу.

Ср. главу IX, с. 271. Митрополит оставил Киев в 1299 г. Митрополит

Петр, русский по происхождению, которого константинопольский патри-

арх предпочел кандидату, выдвинутому тверским князем, имея резиденцию

во Владимире, естественно, искал поддержки Москвы, противницы Твери.

Петр умер в Москве в 1326 г., и его преемник грек Феогност окончательно

перенес туда свою резиденцию.

Подробнее см. A. M. Ammann, Ostslavische Kirchengeschichte, Wien, 1950,

S. 88—98, 185 ff.

В «Изложении пасхалии», открывающей восьмое тысячелетие от сотво-

рения мира (1492). В 1492 г. ожидался конец света: по древнему представ-

лению, мир, сотворенный за семь дней, просуществует семь тысяч лет. До-

кумент опубликован в Памятниках древнерусского канонического права (с. 795-

802).

Об этом переводе см. капитальное исследование И. Шевченко (см.

Библ.).

Послания Филофея были опубликованы В. Малининым в книге Старец

Елеазарова монастыря Филофей и его послания (Киев, 1901), существенной для

изучения политических теорий Московского царства. Важная работа о рос-

те московской аристократии принадлежит М. А. Дьяконову: Власть москов-

ских государей, СПб., 1889. Ср. также В. Вальденберг, Древнерусские учения о

пределах царской власти (Пг., 1916). В последнее время Н. С. Чаев опублико-

вал исследование об идее Третьего Рима: «Москва

— Третий Рим» в политиче-

ской практике московского правительства XVI века (Исторические записки,

т. 17, М., 1945). Новейшая библиография по проблеме содержится в статье

Д. Стремоухова: Stremooukhoff D., Moscow, the Third Rome (см. Библ.), p. 84-

101. Этот труд, как и работа Р. Л. Вольфа (R. L. Wolff, The Three Romes

— см.

Библ.), дополняет более старую книгу Х. Шедер (H. Schaeder, Moskau, das

dritte Rom

— см. Библ.), содержащую полную библиографию на русском и

иных языках и перевод посланий Филофея. Следует отметить, что первый

ПСРЛ, т. 1, М., 1997, с. 370.— Прим. перев.