Франтишек Дворник. Славяне в европейской истории и цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

Развитие самодержавия в Московском государстве 445

объяснение того, почему иерархи русской церкви считали своей пер-

востепенной задачей поддержание добрых отношений с князьями.

Они так поступали не столько из раболепства, как часто утверждают,

сколько потому, что это был принцип, унаследованный от материн-

ской византийской церкви. Перенося прерогативы византийского

императора в отношении церкви на собственных князей, русское ду-

ховенство с готовностью принимало и княжеское попечение и зако-

нодательство в церковных делах

Естественно, что русская церковь, вслед за византийской, одобря-

ла единоличное правление. Это невысказанное предпочтение мо-

нархии и автократии являлось субстратом политологических спеку-

ляций даже в киевский период. Это же предпочтение способствова-

ло первым попыткам суздальских князей установить автократиче-

ский режим в собственном княжестве

, а позднее московским прави-

телям

— монархическую автократию.

С учетом всего этого понятно, почему митрополиты перенесли

свой престол из Киева во Владимир, а затем в Москву, когда их кня-

зья начали добиваться гегемонии над Русью

, почему митрополит

Алексей стремился обеспечить юному Дмитрию Донскому москов-

ский престол и великокняжеский титул, почему св. Сергий Радонеж-

ский благословил Дмитрия, выступившего против татарских пол-

чищ Мамая. Его победа на Куликовом поле стала символом нацио-

нального возрождения Руси

— с благословения церкви и под главен-

ством Москвы.

Идея единства и неделимости русской церкви, воплощенной в

киевском митрополите, являлась другим важным фактором, откры-

вавшим путь к установлению гегемонии Москвы над всей Русью. Эту

идею упорно защищали константинопольские императоры и патри-

архи, назначавшие или, по крайней мере, утверждавшие митрополи-

тов. Византия долгое время противостояла попыткам учредить на

Руси еще одну митрополичью кафедру, и только угроза того, что

православные подданные Литовского государства и Галицкой земли

подпадут под власть Рима, вынудила ее уступить Ольгерду и Кази-

миру IV

. Таким образом, в критический момент константинополь-

ская церковь оказала Руси, и особенно московской патриархии, зна-

менательную помощь.

Принцип религиозного единства Руси стал руководящим для по-

литики Москвы, его важность осознавалась уже Иваном Калитой, ко-

446 Глава XV

торый стал именовать себя великим князем владимирским и всея Ру-

си, когда митрополит учредил свою резиденцию в Москве. Этим же

принципом руководствовались Василий II, Иван III, Василий III и

Иван IV, безжалостно присоединяя независимые княжества в ходе

«собирания русских земель», в победоносной борьбе с Тверью и

Новгородской и Псковской республиками, а также отражая натиск

Литвы, стремившейся реализовать тот же идеал собирания русских

земель вокруг Вильнюса. Уния Литвы с Польшей и обращение ее в

католичество трансформировали политическое соперничество в ре-

лигиозную борьбу, защиту русского православия от «еретического»

Запада. К несчастью, эта политическая и религиозная вражда воз-

двигла вокруг Московской Руси стену недоверия и сделала изоляцию

от Западной Европы, углублявшуюся в период монгольского влады-

чества, почти непроницаемой.

В этой обстановке ряд событий, явившихся фатальными для раз-

вития Московской Руси, оказал серьезное воздействие на становле-

ние в ней самодержавия. Отвергнув унию, заключенную греками на

Флорентийском соборе (1439), и разорвав отношения с Константино-

полем, обвиненным в постыдном предательстве православной веры,

Василий II заговорил языком византийских императоров, объявив

себя защитником истинного православия. Захват Константинополя

турками в 1453 г., расцененный в Москве как Божья кара за «отступ-

ничество» от православия, усилил позиции московских князей в гла-

зах русской православной церкви.

Более того, брак Ивана III с Зоей (Софьей) Палеолог, племянни-

цей последнего византийского императора Константина XI, был

многими в Москве воспринят как своего рода юридическая санкция

представления о том, что Московская Русь является политической и

религиозной наследницей Византии.

Русское духовенство, следуя традиции своих киевских предшест-

венников, в собственных интересах значительно способствовало раз-

витию этой новой идеологии. Раз Москва наследует Константинопо-

лю, митрополит московский может считать себя самостоятельным, а

также хранителем и толкователем истинной православной веры, ко-

торую призвана защищать новая наследница Византии. В связи с

этим в XV в. новая волна византийской политической мысли достиг-

ла Москвы, значительно усилив тот византийский идеологический

субстрат, который сохранялся со времен Киевской Руси.

Развитие самодержавия в Московском государстве 447

Так, например, в 1492 г. митрополит Зосима на византийский ма-

нер назвал

великого князя государем и самодержцем всея Руси,

«новым царем Константином новому граду Константину

— Москве».

Геннадий, ученый архиепископ новгородский, внес свой вклад в раз-

витие этой идеологемы, сопоставив нового московского «царя» с ви-

зантийским императором. Возможно, в византийских сочинениях он

искал дальнейших обоснований для пропаганды этой идеи: в одном

из его писем содержится просьба о копии послания константино-

польского патриарха Фотия Борису-Михаилу Болгарскому, являю-

щегося своего рода политологическим трактатом.

Волоцкий игумен Иосиф Санин еще более систематичен в своих

толкованиях. В византийском стиле он рассуждает о небесном царст-

ве, отражением которого является царство земное, и развивает ви-

зантийскую доктрину, утверждая, что властью своей государь подо-

бен «вышнему Богу» и «не напрасно носит он меч, ибо служитель Бо-

га

— гневный отмститель творящему зло»

. Имеется у Иосифа, когда

он описывает царя, осиянного Божественным светом, и намек на

солнечную символику, столь обычную в греческих сочинениях о цар-

стве. Власть царя, хотя и подлежит закону, в том числе каноническо-

му праву, является неограниченной, и каждый, в том числе церковь,

должен повиноваться ей. Иосиф верит в священный характер власти

правителя и присваивает царю святительский чин. Церковь выше

мирского государства, но она подлежит величию царской власти;

царь имеет право назначать епископов и надзирать над ними.

Доктрина Иосифа была развита его учеником митрополитом Да-

ниилом, поставленным Иваном III без церковного собора. Соединив

понятия духовной и мирской властей, он вручил ту и другую царю,

назначенному свыше, и, следуя примеру своего учителя, предоста-

вил ему право казнить еретиков и врагов церкви.

Иосиф был учеником Пафнутия, игумена Боровского монастыря,

известного своей верностью Москве и ее правителям. Пафнутий вос-

питал новое поколение русского духовенства, проникнутое этим ду-

хом и развивающее представление о Божественном установлении

московской монархии.

Таким образом очевидно, что поддержка духовенством самодер-

жавной власти московского царя питалась идеями, пришедшими из

Византии. В этот период византийская политическая литература бы-

Пер. А. А. Алексеева, Памятники литературы Древней Руси. Конец XV —

первая половина XVI века, М., 1984, с. 333.—

Прим. перев.

448 Глава XV

ла широко распространена на Руси. Так, греческое «Поучение» диа-

кона Агапита (VI в.) об императорской власти сохранилось в старо-

славянском переводе XV или XVI в.

В этот же период были переве-

дены приписываемые Василию I Македонянину «Поучительные гла-

вы», адресованные его сыну Льву VI. В русском переводе XVII в. со-

хранились сочинения другого византийского политического мысли-

теля, Симеона Солунского. В русском сборнике XV в. содержится

греческий трактат об императорской власти, русский перевод кото-

рого не обнаружен. Вероятно, послание о царстве патриарха Фотия

Борису Болгарскому, как и трактат о царстве Феофилакта Болгарско-

го (XII в.), прежде неизвестные на Руси, должны были быть переве-

дены в это время. Все это показывает, что в эпоху политической

трансформации Руси в XV—XVI вв. изучение византийской полити-

ческой литературы происходило особенно интенсивно.

В этой атмосфере и родилась концепция Москвы как Третьего

Рима. Видимо, этой идеей был вдохновлен автор Хронографа Рус-

ского редакции 1512 г., основывающийся на болгарском переводе

греческой Хроники Константина Манассии. В конце своего труда,

после описания падения Константинополя, он восклицает, что «все-

силный Господь погребеную, яко в пепеле, искру благочестиа во тме

злочестивых властей въжжетъ зело и попалить Измаилтъ злочести-

выхъ царства, якоже терние, и просветитъ свет благочестиа и паки

возставитъ благочестие и царя православныа… Сиа оубо вся благо-

честиваа царствиа…безбожнии Турци поплениша…, наша же Роси-

ская земля, Божиею милостию…растетъ и младееть и возвышается,

ейже, Христе милостивый, дажь расти и младети и разширятися и до

скончаниа века»

Видения, описанные в IV книге Ездры

(IV Ездра 12:23), переве-

денной в это время на церковнославянский, и пророчества Даниила

(Дан. 7:19) о последних царствах способствовали дальнейшему раз-

витию идеи, отчетливо сформулированной псковским монахом Фи-

лофеем в посланиях к Михаилу Григорьевичу Мисюрю Мунехину,

Василию III и Ивану IV

***

. Василию III он пишет: «Все православ-

ные царства христианской

веры сошлись в едином твоем царстве:

***

ПСРЛ, т. 22, с. 439—440.— Прим. перев.

***

III книга православной традиции.— Прим. перев.

***

Авторство Филофея посланий великим князьям Василию и Ивану Ва-

сильевичу (в последнем некоторые исследователи видят Ивана III, некото-

рые

— Ивана IV) подвергается сомнению. Ср. Словарь книжников и книжно-

Развитие самодержавия в Московском государстве 449

один ты во всей поднебесной христианам царь»

. Филофей объясня-

ет, что Русское царство сменяет царства Рима и Константинополя,

что Римское царство должно длиться до конца мира («Ромейское

царство неразрушимо») и что Московское царство как его наследник

будет последним царством, после которого наступит вечное Божье

царство Иисуса Христа. Наступает новая эра

— эра Третьего и послед-

него Рима. В послании великому князю Ивану Васильевичу Филофей

в том же духе толкует Апокалипсис Иоанна Богослова (12: 1-11)

Несмотря на усилия части московского духовенства византинизи-

ровать новый политический строй Москвы, новые самодержцы не

смогли усвоить все идеи, выдвигавшиеся интеллектуалами, и выка-

зывали мало энтузиазма в отношении нового византийского насле-

дия. Еще до того, как эта волна византийской политической мысли

заполонила Московскую Русь, великие князья испытали действен-

ность другой автократии

— автократии монгольских ханов. При

Чингисхане монголы стали владыками территории от Китая до Чер-

ного моря и Днепра. Унаследовав политические системы покорен-

ных земель, они преобразовали их в безжалостное и деспотическое

самодержавие.

Конечно, воздействие, оказывавшееся монголами на Московскую

Русь, не следует преувеличивать. Русские и монголы почти не сме-

шивались. Монголы не селились на землях покоренных народов, не

было и особого общения между властителями и их подданными. Рус-

ские колонисты достигли монгольских территорий на средней и

нижней Волге только в XVI в. после того, как Казанское и Астрахан-

ское ханства были сокрушены Иваном IV. Но даже и тогда религи-

озная и культурная рознь препятствовала более тесным связям меж-

ду двумя расами. Правда, в определенной степени произошла тата-

ризация русской знати. Многие русские князья женились на татар-

ках, а когда власть татар стала клониться к упадку, особенно со вре-

мен Василия II, многочисленные татарские знатные роды поступали

на службу к великим князьям и русифицировались. В XVII в. в Мос-

ковском государстве насчитывалось 156 знатных родов татарского

происхождения

. Приток знати, привыкшей к абсолютистскому ре-

жиму, видимо, немало способствовал автократической политике мос-

сти Древней Руси. Вторая половина XIV— XVI в., ч. 2, Л., 1989, с. 472; Н. В. Си-

ницына, Третий Рим, М., 1998, с. 171—173.—

Прим. перев.

Пер. В. В. Колесова, Памятники литературы Древней Руси. Конец XV —

первая половина XVI века, М., 1984, с. 437.

450 Глава XV

ковских князей. Существовал, однако, и значительный приток не

знавшего самодержавия дворянства из Польско-Литовского государ-

ства и Западной Европы

Хотя в плане идеологии никакого прямого заимствования от мон-

голов быть не могло, нет сомнения, что политическая и социальная

система и самодержавный абсолютизм монголов оказали глубокое

воздействие на развитие Восточной Руси. Нельзя себе представить,

чтобы русские князья, убеждавшиеся во время посещений ханской

ставки в действенности монгольского строя, не попытались подра-

жать примеру своих суверенов. В этом отношении очень существен

тот факт, что после крушения Монгольской империи московские

правители считали себя наследниками ханов, и нельзя отрицать

монгольского влияния на развитие административной, военной, фи-

нансовой, фискальной и правовой систем Руси.

Все это также объясняет, почему упомянутые выше предложения

считать себя наследниками Византии, сделанные Ивану III и Васи-

лию III папой Павлом II, императором Максимилианом I и великим

магистром Тевтонского ордена, не впечатлили московских правите-

лей. Их интересовало только одно родовое наследие

— русские кня-

жества, оказавшиеся под властью Польско-Литовского государства.

Борьба за это наследие всегда была для них на первом месте, а турки

воспринимались прежде всего как враги их соперников

. Есть и

другие важные аспекты развития московского самодержавия до и

при Иване IV, значительно отличающиеся от византийской полити-

ческой теории и показывающие, что русское духовенство совсем не

настолько, как это иногда считается, преуспело в своих стремлениях

византинизировать русскую автократию; имеются и веские указания

на то, что русские церковные теоретики того времени не понимали

всего значения византийских представлений о царстве. Распростра-

нявшаяся ими идея, что Москва стала Третьим Римом, не столько

предполагает, что Москва стала наследницей Византии, сколько то,

что она сменила Византию, предавшую свою миссию и потому пока-

ранную Богом.

Византийский император считался главой всех православных

христиан. Эта идея, очевидно, подразумевается в некоторых декла-

рациях церковных теоретиков, византинизировавших московское

самодержавие. Обстоятельства, однако, помешали московским вели-

ким князьям в полной мере принять византийскую интерпретацию

Развитие самодержавия в Московском государстве 451

императорской власти. Приняв Флорентийскую унию, греки отпали

от православия. Истинное православие сохранилось только в Мос-

ковском государстве, и великий князь является его защитником.

Идея, что он должен стать главой и защитником всех православных,

включая греков и балканских славян, не приходила в голову москов-

ским правителям.

Чужда была московским самовластцам и византийская концепция

о возвышенном положении императора. Изучая дипломатическую

переписку Ивана III, удивляешься, что он стремился всего лишь до-

казать западным правителям, что он равен им

. Это особенно ясно

из ответов, данных в 1488 и 1489 гг. Иваном III и его дипломатиче-

ским агентом Федором Курицыным послу императора Фридриха III.

Иван III даже не употребляет титул «царь» как соответствие импера-

торскому титулу. Все, что он хочет доказать, это то, что он независи-

мый правитель, получивший власть, как и его прародители, от Бога.

Когда он говорит, что у его прародителей были хорошие отношения

с ромейскими императорами в Константинополе, здесь, кажется,

подразумевается, что московские правители равны в своем достоин-

стве с константинопольскими императорами. Конечно, это противо-

речит византийской теории, что император является всеобщим вла-

стителем и представителем Бога на земле и что все христианские

правители, так или иначе, являются его вассалами или зависимыми

от него сыновьями или братьями

Стремление показать, что московские правители унаследовали

свои права от прародителей и равны правителям Запада, еще четче

формулируется в той политической литературе, что была популярна

при Иване IV. Легенда о том, что киевский князь Владимир Моно-

мах (1113-1125) получил инсигнии от императора Константина Мо-

номаха (1042-1054), была сочинена, чтобы доказать славное проис-

хождение московских князей и древность их власти. Здесь автор ле-

генды опять-таки представляет русского правителя равным констан-

тинопольскому императору. Но византийского происхождения для

московских самодержцев было недостаточно: легендарная генеало-

гия династии Рюрика восходит к римскому императору Августу, о

котором говорится, что он был владыкой всего мира, а когда разде-

лил свое царство, то отдал его северо-восточную часть своему брату

Прусу, предку Рюрика.

Московские правители даже не стремились обеспечить себе цар-

ский титул. Иван III особо подчеркивал, что он является великим го-

сударем всея Руси, употребляя это слово как синоним термина власти-

452 Глава XV

тель (сюзерен)

. Только дипломатические контакты с западноевро-

пейскими правителями, особенно с императорами Священной Рим-

ской империи, вынуждали правителей Руси к поискам титула, кото-

рый бы адекватно выразил их власть и положение равных правите-

лям империи. Защищая перед польским двором свои притязания на

царский титул, Иван IV не только апеллирует к легендарным тради-

циям Мономаха и Пруса, но и подчеркивает тот факт, что он являет-

ся владыкой татарских Казанского и Астраханского ханств, правите-

ли которых имели право называться царями. И вновь его аргумента-

ция не содержит никаких признаков осознания им византийского

наследия

Данное Иваном IV определение своего самовластия иллюстриру-

ет разницу между московской и византийской концепциями автокра-

тии. Иван так определяет власть царя: «Русские… самодержцы изна-

чала сами владеют своим государством», обладая «властью, данной…

от Бога», дело царя

— «заботиться о телах и душах многих людей»

Любой византийский политический теоретик согласился бы с этой

дефиницией, но он же усомнился бы, прочитав некоторые пассажи

из переписки Ивана с бывшим «канцлером» князем Курбским

, ос-

тавившим службу и бежавшим в Литву. Здесь Иван IV несколько раз

подчеркивает, что власть царя является абсолютной и покорность

его подданных не имеет пределов. Даже если царь повелит что-либо

беззаконное или греховное, они должны исполнить это, потому что

такова воля Господа. Они должны уповать на Божий суд, который

однажды вознаградит их за те несправедливости, что они претерпе-

ли на земле. Только в одном случае надлежит подданным не повино-

ваться царю: если он повелит им что-либо противное истинной вере.

Развитие отношений между церковью и государством демонстри-

рует рост влияния московских правителей на церковные дела. По-

скольку духовенство способствовало росту московской автократии,

существовала возможность компромисса между царским самодержа-

вием и церковью на основе древнего и традиционного в русской

жизни представления о гармонии между мирской и духовной вла-

Первое послание Ивана Грозного Курбскому. Пер. Я. С. Лурье и

О. В. Творогова, Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в.,

М., 1986, с. 37.—

Прим. перев.

А. Курбский был воеводой и членом неофициального правительства—

Избранной рады.—

Прим. перев.

Развитие самодержавия в Московском государстве 453

стями. В Московском государстве существовало движение, руководи-

мое Нилом Сорским и его учениками, ставившее задачей реформу

русского монашества. Его последователи интересовались только ду-

ховным и отвергали милости и богатые пожертвования. В том, что

касалось отношений между церковью и государством, они выступали

против тесного сотрудничества со светскими властями, считая доста-

точным древний обычай гармонии священства и царства.

Иван III, нуждаясь в новых землях для своих бояр, благоволил

идеям реформаторов, но против них выступали сторонники другого

церковного течения, возглавлявшегося Иосифом Саниным, игуме-

ном Волоцкого монастыря, защищавшего более тесные отношения

со светской властью в борьбе против еретического движения «жи-

довствующих», обличавшего официальную церковь и ее богатства.

Ситуацию осложняли интриги в великокняжеской семье. Иосиф

поддерживал жену Ивана Софью и ее сына Василия против снохи

Ивана Елены и ее сына Дмитрия. Когда Софья вернула расположе-

ние Ивана и обеспечила наследование за своим сыном, Иосиф и его

сторонники торжествовали победу. Будучи самовластцем в собствен-

ном монастыре, Иосиф был наиболее ярым сторонником царской ав-

тократии и, более того, учил, что иерархи церкви должны также слу-

жить и государству. Триумф иосифлян был упрочен, когда митропо-

лит Даниил, верный ученик Иосифа, из государственных соображе-

ний расторг, несмотря на оппозицию партии реформаторов, брак Ва-

силия III с бесплодной Соломонией Cабуровой и благословил его со-

юз с княжной Еленой Глинской, родившей Василию III двух сыновей.

Для реформаторов это было гибельно: последних из них затрави-

ли по наущению иосифлян. Всякая надежда на достойный компро-

мисс между церковью и государством исчезла. Благодаря раболепст-

ву иосифлян царская автократия даже предъявила права на прямое

вмешательство в церковные дела. Все это помогает объяснить край-

ние взгляды на самовластие Ивана IV, получившего политическое

образование от митрополита Макария, убежденного иосифлянина.

Одновременно с медленной трансформацией политической систе-

мы Восточной Руси важные изменения наблюдались в управлении

государством и в общественной жизни. Многие из этих изменений

восходили к монгольскому образцу. Наиболее глубокое преобразова-

ние древних киевских институтов под монгольским влиянием проис-

ходило в сфере военной организации. В Киевской Руси основой вой-

ска великого князя были его дружина из старших бояр, младшие

454 Глава XV

бояре, называвшиеся детьми боярскими

, и городское ополчение во

главе с тысяцким. Сельское население не было обязано военной служ-

бой. Монголы установили систему всеобщей повинности. Поскольку

города утратили свое былое значение в жизни общества, должность

тысяцкого, главы городского ополчения, была ликвидирована

У великих князей сохранилась только их дружина, к которой до-

бавились служилые люди, обязанные военной службой, которых на-

зывали, на монгольский манер, двор. Все вместе это и составляло во-

енную мощь великого князя

. Двор, таким образом, отличался от

бояр, и старый термин дружина вышел из употребления. После осво-

бождения от монголов великие князья сохранили свой военный

двор наряду со всеобщей военной повинностью и продолжали по

монгольскому образцу делить войско на пять полков. Московское

войско восприняло монгольскую тактику и сохраняло монгольское

вооружение, к которому добавилось огнестрельное оружие. Пушки,

возможно, были заимствованы из Чехии, а ружья

— из Персии и Ин-

дии через посредство волжских булгар. Реорганизация московской

армии по монгольскому образцу обеспечила новых самодержцев зна-

чительной военной мощью, с которой не могли состязаться совре-

менные им западноевропейские правители.

Московские правители сохранили и другой монгольский инсти-

тут, неизвестный тогдашней Западной Европе,—

почтовую службу,

позволявшую им удерживать под контролем отдаленные области и

получать оттуда и с границы регулярную информацию. Иван III рас-

ширил почтовую службу, построив новые дороги и почтовые стан-

ции, называвшиеся на монгольский манер ямами. Почтовая служба,

которой очень восхищался С. Герберштейн, оказалась чрезвычайно

полезна во время военных кампаний Ивана IV.

Изменения в системе управления Московским государством часто

совершались под монгольским влиянием. Великие князья сохранили

монгольскую систему налогового обложения, к которой привыкло

население и которая доказала свою высокую эффективность. Судеб-

Сословие детей боярских появилось на Руси в XV в.; ряд авторов

(Н. М. Карамзин, Н. П. Павлов-Сильванский и др.), действительно, возводит

их к младшим членам княжеских дружин

— «отрокам» («гриди», «детские»).

Княжеская дружина в Киевской Руси делилась на «старшую» («княжие му-

жи») и «молодшую» («отроки», «гриди», «детские»).—

Прим. перев.

Должность тысяцкого известна до середины XV в.; в Москве упразд-

нена Дмитрием Донским в 1374 г.—

Прим. перев.