Франтишек Дворник. Славяне в европейской истории и цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

Достижения славян в эпоху Средневековья 195

городах Чехии, Моравии и Силезии францисканцев и доминиканцев

усилило эти связи, причем в их орбиту была включена и Италия. В

1237 г. по инициативе блаженной княжны Анежки (Агнесы), воз-

главлявшей приверженцев учения св. Франциска и св. Клары Ассиз-

ской, был основан чисто чешский крестовый орден. Августинцы бы-

ли приглашены в Чехию Пржемыслом II в 1263 г. В XIII в. пережи-

вают новый расцвет религиозные идеи цистерцианцев, проявлением

чего явилось основание ими пяти новых монастырей. Цистерциан-

цы в Чехии были так влиятельны, что, как было упомянуто выше,

избрание на престол Яна Люксембургского произошло во многом

благодаря им. Ян Люксембургский основал около Праги картузиан-

ский монастырь «Сад Богородицы», ставший важным фактором спи-

ритуализации религиозной жизни.

Глубину западного влияния на чешское христианство лучше все-

го иллюстрирует появление оригинальных латинских религиозных

сочинений в стихах и прозе. Бóльшая часть поэтических компози-

ций, естественно, носит литургический характер и следует западно-

европейским

— французским, итальянским и немецким — образцам.

Одним из древнейших памятников этого рода является Тропарий

св. Вита в Праге, сохранившийся в рукописи 1235 г. Он содержит

сочиненные в Праге литургические песнопения

— тропари, а также

читавшиеся во время службы молитвы (Kyrie eleison, Gloria, Sanctus

и др.). Кстати, это доказывает, что пражский кафедральный собор

явился первым крупным центром латинской религиозной поэзии в

Чехии. Возможно, составление Тропария совпало с реформой рели-

гиозного пения в Праге, которую приписывают декану собора св. Ви-

та. Позднее это собрание тропарей было расширено новыми компо-

зициями, сохранившимися в составе Graduale св. Вита 1363 г.

Другие композиции

— это гимны святым, сочинявшиеся для ка-

питулов и монастырей, и секвенции, певшиеся в ходе обедни. Новые

латинские гимны слагались не только в честь чешских святых (Вац-

лава, Людмилы, Войтеха-Адальберта, Прокопа, Кирилла, Мефодия,

Ядвиги), но и других особо чтившихся в Чехии, а также для некото-

рых народных религиозных праздников. Новые секвенции сохрани-

лись в Дражицком требнике 1342 г. и в собрании, возникшем в ок-

ружении архиепископа Арношта из Пардубиц. По форме и содержа-

нию эти композиции, в основном, следуют старым чешским гимнам

и секвенциям, переписывавшимся наряду с ними в составе единых

сборников.

196 Глава VII

Кроме того, с той же целью в Чехии были составлены новые

службы, частично в стихах. Многие службы в честь чешских святых

демонстрируют патриотические чувства их авторов. Старейшей яв-

ляется служба Umučení Krista Pána, возможно, написанная в монасты-

ре св. Йиржи в Праге в начале XIV в.

Значительное число новых литургических композиций сохрани-

лось в многочисленных рукописных сборниках. Важнейший из них,

из Вышебродского монастыря, содержит сорок новых песнопений.

Древнейшие из них очень просты, но вскоре они стали и длиннее, и

содержательнее; некоторые являются сложными поэтическими ком-

позициями, в которых к эпическому ядру добавляются субъектив-

ные мотивы

— размышления, молитвы и обращения к Господу. Этот

род литургической поэзии в Чехии стал очень популярен, особенно

выросло число таких произведений в XV в., и они оказали значи-

тельное влияние на богослужение гуситского периода.

Бóльшая часть литургической поэзии анонимна, один автор, одна-

ко, известен

— это Ян из Йенштейна, архиепископ пражский (1378-

1396). Количественный рост литургической поэзии в Чехии во вто-

рой половине XIV в., возможно, объясняется притоком преподавате-

лей и студентов в основанный в 1348 г. Пражский университет

Чешская латинская поэзия показывает, в том числе, насколько

было здесь вестернизировано христианство и насколько Чехия в ре-

лигиозной сфере составляла неотъемлемую часть Западной Европы.

Чешских религиозных поэтов вдохновляли те же таинства и доктри-

нальные истины, что и их зачастую более талантливых собратьев на

Западе. Культ Богородицы, человеческой природы Христа, Христа-

ребенка, страстей Господних, разработанный св. Бернаром Клерво-

ским и углубленный и развитый св. Франциском Ассизским и его по-

следователями, в Чехии был так же популярен, как и в Западной Ев-

ропе в позднем Средневековье.

Интересную иллюстрацию этого духовного умонастроения пред-

ставляют остатки библиотеки, собранной для себя и сестер-монахинь

дочерью Пржемысла II Кунгутой (Кунигундой), настоятельницей

монастыря св. Йиржи в Праге (1302—1321). Кроме неканонических

проповедей о детстве и страстях Христовых, здесь содержатся при-

писываемое св. Бернару Клервоскому Stimulus amoris (Муки любви), Бе-

седы Девы Марии со св. Ансельмом, два плача, несколько латинских

сочинений, прославляющих добродетели Богородицы, Древо жизни

св. Бонавентуры, молитвы св. Ансельма, популярный диалог Synonima

св. Исидора Севильского и Soliloquim Гуго Сен-Викторского. Служба

Достижения славян в эпоху Средневековья 197

Corpus Christi, включая многочисленные молитвы, произносившие-

ся до и после причащения, также сохранилась в составе библиотеки

Кунгуты, что доказывает, что культ святого причастия, так глубоко

укоренившийся на Западе, получил распространение и в Чехии

Кунгута способствовала составлению в том же духе и оригиналь-

ных прозаических произведений на латыни, сохранившихся в соста-

ве так называемого Пассионала аббатисы Кунгуты, известного среди

специалистов по средневековому искусству благодаря великолепным

миниатюрам работы каноника монастыря св. Йиржи Бенеша. Два из

этих сочинений, De strenuo milite (О доблестном рыцаре) (1312) и De

mansionibus coelestibus (О небесных жилищах) (1314), написаны домини-

канцем Колдой из Колдиц. В первом Колда описывает земной путь

Христа во искупление людских грехов, особенно орудия его страстей

(в рыцарском духе

— используя метафору доблестного рыцаря, поло-

жившего многие труды на освобождение своей нареченной от власти

заточившего ее соблазнителя), второе восходит к псевдоареопагито-

ву описанию небесных иерархий. Возможно, два Плача, один Ма-

рии, а другой

— Магдалины, переписанные в составе того же Пассио-

нала, также были сочинены Колдой

Следует упомянуть и литературный вклад друга архиепископа

Яна из Йенштейна, приора доминиканского монастыря Альберта

Пражского (умер в 1397). Он является автором ряда латинских риф-

мованных молитв различным святым, сохранившихся в составе сбор-

ника Scala coeli (Лествица небесная), содержащего службы и молитвы,

популярные во всех центральноевропейских странах того времени.

Молитвы Альберта

— это скорее размышления на темы житий свя-

тых, причем его основным источником здесь была популярнейшая

Золотая легенда (Legenda aurea) Якова Ворагинского (Якопо ди Варац-

це). Многие молитвы из Scala coeli содержатся также в молитвеннике

(Oracionale) Арношта из Пардубиц. Основные идеи, вдохновлявшие

создателей этих молитв,—

это кроме культа святых культы Богоро-

дицы, страстей Господних и евхаристии.

Видимо, собрание молитв Альберта оказало глубокое влияние на

духовную жизнь Чехии эпохи Карла IV. Во второй половине XIV в.

очень многие молитвы из Scala coeli были переведены на чешский

язык. Будучи предназначены для чтения в церкви для простого лю-

да, часто эти переводы не дословны, многие лирические моменты

опущены, и, напротив, добавлены дидактические объяснения. Одна-

ко это не первые сочинения на чешском языке, написанные в то вре-

198 Глава VII

мя. Естественно, первые произведения чешской литературы тоже

носят религиозный характер

. Одним из древнейших образцов чеш-

ской религиозной лирической поэзии является датируемая 1260-

1290 гг. так называемая «Островская песнь», в четырех строфах про-

славляющая воплощение Христа

. Две другие чрезвычайно попу-

лярные песни, «Господь всемогущий» и «Иисус Христос

— щедрый

князь», возможно, датируются концом XIV в. Самая прекрасная и

впечатляющая из этих композиций

— «Молитва Кунгуты» в 38 стро-

фах (названа так, поскольку ее список содержится в одной из руко-

писей библиотеки Кунгуты), восходящая к евхаристической компо-

зиции св. Фомы Аквинского Lauda Sion Salvatorem (Восхвали, Сион, Спа-

сителя). За ней следует очень популярная в средневековой Цен-

тральной Европе «Песнь о св. Дороте», описывающая мученичество

святой в 133 строках. Другие песнопения

— Богородице, рождест-

венский гимн, плачи

— также относятся к этому периоду.

Началом XIV в. датируются чешские стихотворные композиции о

Деве Марии, об апостолах, о ниспослании Духа Святого, о Пилате,

об Иуде. Все они основываются на Евангелиях или апокрифических

сочинениях. Заслуживают упоминания и легенды о св. Георгии (Йир-

жи) и св. Алексее.

Настоящей жемчужиной среди этих сочинений является «Леген-

да о св. Екатерине», датирующаяся серединой XIV в.,—

достаточно

внушительная поэма в 3519 строк

. Анонимный автор в чрезвычайно

живой манере описывает историю популярной святой, ее обраще-

ние, спор с языческими учеными (что позволяет ему проявить мно-

госторонность собственных познаний) и мученичество.

Подобные стихотворные легенды сочинялись и во второй полови-

не XIV в. Их авторы писали о местных святых, например о св. Про-

копе, известность которого еще выросла после канонизации в 1204 г.,

а также о других святых, культ которых стал популярен в Чехии.

Поэтический уровень этих легенд примерно такой же, как и у более

ранних рифмованных композиций.

Начало чешской национальной прозе также было положено еще

до середины XIV в. Как и первые чешские лирические и эпические

композиции, первые прозаические произведения анонимны и отно-

сятся к агиографическому жанру. Появление этого рода литературы

ознаменовали чешские переводы трех латинских сочинений, лучше

всего характеризующих доминирующее умонастроение эпохи Сред-

невековья. Первое из них, Životy sv. otců

— жития Отцов церкви эпо-

хи раннего христианства

— возникло в XIII в. и было очень популяр-

Достижения славян в эпоху Средневековья 199

но на Западе, а на чешский язык переведено в XIV в. Еще большее

значение имела Legenda аurea (Золотая легенда)

— собрание житий, рас-

положенных в соответствии с их праздниками по церковному кален-

дарю, составленное около 1270 г. генуэзским архиепископом Яковом

Ворагинским (Якопо ди Варацце). Труд Якова Ворагинского являет-

ся синтезом достижений средневекового агиографического жанра,

он столь хорошо отвечал потребностям человека Средневековья, что

оказался наиболее популярен в Западной Европе и затмил все про-

чие произведения житийной литературы.

Должно быть, Legenda aurea проникла в Чехию вскоре после напи-

сания, поскольку два ее рукописных списка, выполненные в Чехии,

относятся к концу XIII в. Она стала чрезвычайно популярна и сти-

мулировала появление чешских поэтических имитаций; вскоре в де-

лавшиеся в Чехии латинские списки стали включать и жития чеш-

ских святых. Чешский же перевод

— Passionale — был выполнен око-

ло середины XIV в. в правление Карла IV, чье латинское житие

св. Вацлава было избрано переводчиком для праздника этого свято-

го. Переводчик Золотой легенды успешно справился со своей работой,

проявив при этом и некоторую оригинальность. К сожалению, до сих

пор не существует критического издания этого чешского перевода.

Третьим сочинением является Meditationes vitae Christi, ошибочно

приписываемые св. Бонавентуре, а на самом деле написанные в кон-

це XIII в. францисканским монахом. Meditationes также стали очень

популярны и вскоре были переведены на национальные западноев-

ропейские языки. Чешская версия представляет собой не просто пе-

ревод, а скорее независимое сочинение, лишь восходящее к Meditatio-

nes. Авторские цитаты из Евангелий важны для изучения древне-

чешских переводов воскресных евангельских чтений. Вполне веро-

ятно, что Passionale и Meditationes принадлежат одному автору, воз-

можно, доминиканскому монаху Якубу

. К этим произведениям

примыкает и очень популярный чешский перевод Беседы Девы Ма-

рии со св. Ансельмом

— композиции, описывающей вопрошание архи-

епископом кентерберийским Богородицы о страстях Христовых.

Эпическая поэзия XIV в., хотя и посвященная в основном религи-

озным сюжетам, должна рассматриваться как переходная к вскоре рас-

цветшей светской поэзии и прозе. К вышеупомянутым сочинениям

следует присовокупить легенды о десяти тысячах рыцарей, о св. Мар-

кете, о детстве Христовом. К этой же категории относятся имеющие

библейскую основу житие Адама, Иосиф в Египте, Заветы двенадца-

ти патриархов, Варлаам и Иоасаф, Сольфернуc, Белиал, Асенефа.

200 Глава VII

Как и религиозные сочинения, чешская светская литература от-

ражает основные тенденции, характерные для средневековой Запад-

ной Европы. Чешские эпические поэты вдохновлялись теми же ге-

роями, которых прославляли во французской и немецкой литерату-

рах, и произведения, популярные на Западе, вскоре переводились

на чешский язык. Жизнь Александра Македонского привлекала вни-

мание поэтов и писателей всей средневековой Европы; он является

героем лучшей чешской эпической поэмы того времени

— Александ-

реиды. Анонимный автор, взяв за образец французскую эпическую

поэму об Александре Вальтера Шатильонского, следует ему довольно

строго, а оригинальность проявляет, вплетая в повествовательную

ткань собственные размышления, свидетельствующие о его уме и

широкой образованности. Язык очень богат, а владение поэтической

формой выдает высокоталантливого поэта. О его чешском патрио-

тизме свидетельствуют некоторые сатирические ремарки, касающие-

ся немцев. Очевидно, повлияла на автора и идея крестового похода,

поскольку он выражает желание, чтобы чехам был дарован король,

подобный Александру, который приведет в лоно церкви всех языч-

ников, а также народы, отколовшиеся от истинной веры, причем

упоминает специально литовцев, татар, пруссов и русских (sic!)

Остальные произведения эпической поэзии нередко являются

чешскими переделками французских и немецких композиций: тако-

вы, например, «Тристрам (Тристан) и Изольда», «Тандариаш и Фло-

рибелла», «Штильфрид», «Брунцвик», сказания о Зигфриде, Крим-

хильде, Аттиле и Теодорихе.

Два латинских сочинения, использовавшиеся в средневековых

школах как учебники, приписывавшиеся Катону Старшему Disticha

Catonis, и басни Эзопа также имеют чешские стихотворные перево-

ды. Существовало множество сатирических и дидактических поэм,

например объяснение десяти заповедей Божьих, сатира о торговцах.

В ряду драматических поэм наиболее популярен Спор души с телом.

Ряд поэтических произведений написан в ознаменование актуаль-

ных современных событий, например песнь (или, скорее, баллада) о

предательстве пана Штермберка. Как и на Западе, драматическая

поэзия развивалась из представлений о страстях Христовых и Вос-

кресении. Так, пьеса Mastičař (Продавец мазей) является вставкой в ли-

тургическую драму.

Лучшие образцы эпической и дидактической поэзии принадле-

жат Смилу Фляшке из Пардубиц и его школе. Новый совет (Nova

rada) C. Фляшки (2116 строк) представляет собой аллегорию: парла-

Достижения славян в эпоху Средневековья 201

мент зверей, подающих советы королю — льву. Это своего рода на-

ставление, или зерцало, праведному князю; видимо, автор знаком с

аналогичными западноевропейскими произведениями, в компози-

ции ощутимо французское и английское влияние. Ему же принадле-

жат Советы отца сыну и интересное собрание чешских пословиц

Прозаические произведения также имеют западноевропейские

образцы: чешские переделки французского романа о Трое, поздне-

латинских и греческих жизнеописаний Александра Македонского.

Очень популярны были Gesta Romanorum (Римские деяния), роман об

Аполлонии Тирском и др. Известны частные кодификации обычно-

го права начала XIV в.: Рожмберкская книга (на чешском языке),

сборник Ordo judicii terrae (на латинском и чешском языках), дающий

сведения об обычаях и законах, соблюдавшихся земским судом.

Ранняя чешская светская лирика лишь недавно привлекла внима-

ние чешских ученых. Пристальное изучение этого литературного

жанра привело к очень интересным открытиям, касающимся его

возникновения и связей с творчеством трубадуров Прованса и не-

мецких миннезингеров

Источниками ранней чешской светской лирики были народные

песни. Две из них, «Потеряла я милого» («Прощай, сердце мое») и

«В роще Страхотина», сохранились и демонстрируют высокий уро-

вень лирики, достигнутый в Чехии к моменту проникновения туда

придворной поэзии. Большое количество народных песен безвоз-

вратно утрачено, но некоторые из них позднее были переработаны в

духе придворной поэзии. Сохранилось достаточно документальных

свидетельств, позволяющих проследить существование народных

песен вплоть до языческих времен.

Корпус чешской лирической поэзии также должен был быть зна-

чителен, но уцелела от него лишь малая часть. Сохранившиеся об-

разцы свидетельствуют о хорошем знании их авторами всех харак-

терных черт западноевропейской придворной поэзии. Среди них

можно обнаружить песни, любовные послания, романс, балладу,

фрагмент пасторали, три «утренние песни» (альбы). Детальный ана-

лиз последних показывает, что старые чешские альбы имеют все ти-

пичные особенности «утренних песен» (aubade), сочинявшихся тру-

бадурами в самый ранний период развития провансальской поэ-

зии

— в XII—XIII вв. В это время Чехия не имела прямых связей с

южной Францией. Тогда каким образом сведения о старой прован-

сальской придворной поэзии достигли Чехии? В данном случае все

указывает на дворы средневековой Италии, куда поэзия трубадуров

202 Глава VII

проникла из Прованса. Из Италии она распространилась в Рейн-

скую область, Баварию и Австрию, немецкие же миннезингеры до-

несли это новое поэтическое искусство до пражского двора.

Действительно, имеются свидетельства, что рыцарские манеры

начали культивироваться пражским двором при Вацлаве I (1230-

1253), а еще более

— при Пржемысле II (1253—1278). В его правле-

ние не только миннезингеры из Австрии и Баварии могли принести

новое искусство в Чехию, но, поскольку альпийские земли находи-

лись под сюзеренитетом чешского короля, существовали и прямые

контакты между Чехией и Италией.

Очевидно, наиболее ревностным пропагандистом этого поэтиче-

ского искусства при пражском дворе был эмигрант из Италии Ген-

рих Изернский. Он был преподавателем грамматики и риторики, а

также автором эротических посланий, типичных для итальянской

придворной и любовной поэзии

. При Вацлаве II (1283—1305) при

пражском дворе процветала рыцарская поэзия, сам король, как ут-

верждают, составил три любовные песни на языке миннезингеров.

Более заметными чешские композиции в этом жанре делаются в

начале XIV в. Видные чешские магнаты завели собственные неболь-

шие дворы, и благодаря этим новым центрам чешская лирическая

поэзия стала очень быстро развиваться. Скоро она проникла и в бо-

лее низкие социальные слои, особенно в новых городах, а наиболь-

шего подъема достигла в эпоху процветания в правление Карла IV.

Сохранившиеся образцы светской лирики анонимны. Известно

имя лишь одного чешского сочинителя

— Завиш; одни его отождест-

вляют с магистром Завишем из Зап, который в 1421 г. был канони-

ком в Оломоуце, а другие

— с монахом, носившим то же имя, другом

архиепископа Яна из Йенштейна. В любом случае его литературную

деятельность следует датировать концом XIV в. Завиш является вы-

дающимся сочинителем литургических песнопений, ему же принад-

лежит самая известная ранняя чешская любовная поэма «Песнь За-

виша», для которой он сочинил и мелодию. Его музыкальная компо-

зиция особенно важна для истории чешской музыки; она показыва-

ет, что под влиянием французской музыки чехи начали освобождать-

ся от власти немецкой музыкальной традиции и формировать собст-

венную музыкальную школу

. Литературная ценность этой поэмы

также очень велика: ее без колебаний можно сопоставить с лучшими

образцами западноевропейской средневековой лирики, и она явля-

ется полноценным вкладом Чехии в этот жанр средневековой лите-

ратуры

Достижения славян в эпоху Средневековья 203

Быстрый расцвет чешской литературы, наблюдавшийся со вто-

рой половины XIII в., и богатство выражений старочешского языка

предполагают их долгую эволюцию и противоречат тому мнению,

что в XII—XIII вв. интеллектуальная жизнь Чехии была полностью

германизирована

. Немецкий миннезанг при дворах Пржемысла II

и Вацлава II являлся творчеством иностранных поэтов, приглашав-

шихся чешскими королями, и было бы неоправданным считать, что

их влияние простиралось на всю интеллектуальную жизнь Чехии.

Даже от этого периода сохранились многочисленные выражения

глубоко укоренившегося чешского национального самосознания, хо-

тя показания источников недостаточны, чтобы судить, следовала ли

в этом отношении чешская знать примеру королевского двора. На-

против, как было показано выше, чешские аристократы, которым

Пржемысл II поручил управление альпийскими землями, даже в не-

мецком окружении предпочитали свой язык. Так, Вилем Заиц из

Вальдека, игравший столь большую роль в правление Яна Люксем-

бургского, после своей смерти (1319) был прославлен в чешском пла-

че как «друг чешского языка».

Более того, видимо, память о славянской эпохе в истории христи-

анства в Чехии никогда не исчезала полностью. Отзвуки ее сохраня-

лись в легендах о местных святых, и память о ней вновь ожила в

1204 г., когда Пржемысл II добился канонизации основателя Сазав-

ского монастыря Прокопа. Сознание национального родства чехов и

поляков выражено в манифесте Генриха Изернского

, а акцентиро-

вание связей между между чехами и сербами в послании Карла IV

царю Стефану Душану

может быть вполне объяснено только с уче-

том осознания общеславянского субстрата истории обоих народов.

Еще отчетливее это было выражено Карлом IV, когда он просил па-

пу возобновить в Чехии славянское богослужение. Папа дал ему раз-

решение основать только один монастырь римского обряда со сла-

вянским богослужением

— Эммаусский в Праге. Он был населен мо-

нахами из Хорватии, где славянское богослужение сохранялось на-

ряду с латинским, но вскоре к ним присоединились и монахи чеш-

ского происхождения.

К рассмотренным выше чешским стихотворным произведениям

следует присовокупить и рифмованную Далимилову хронику, со-

ставленную в начале XIV в.,—

первую хронику на чешском языке. Ее

автор

— пламенный чешский патриот, ни разу не упустивший воз-

можности излить свои патриотические чувства и неприязнь к нем-

204 Глава VII

цам. Позднее будет показано значение этой хроники для лучшего

понимания национализма гуситов.

Исторические труды, предназначенные для интеллектуальной

элиты, по-прежнему, естественно, писались по-латыни. Великолеп-

ная хроника настоятеля Збраславского монастыря Петра Житавско-

го (Chronicon aulae regiae, или Збраславская хроника) охватывает правле-

ние последних Пржемысловичей и Яна Люксембургского до 1338 г.

и является важнейшим историческим источником, написанным со-

временником, который сам принимал активное участие в политиче-

ской жизни Чехии.

Патриотически настроенный ученый, епископ пражский Ян Дра-

жицкий инициировал составление Сhronicon Pragense, синтезировав-

шей все исторические сочинения, известные в Праге начиная с древ-

нейшей хроники каноника собора св. Вита Козьмы Пражского до

1283 г. Этот памятник особенно важен как источник по истории

XIII в. Продолжить его епископ поручил священнику Франтишеку

Пражскому. Содержание его труда, однако, разочаровывает: единст-

венная новая информация, которую он содержит, касается епископа

Яна, прославление которого автор считает своей главной задачей.

Архиепископ Арношт из Пардубиц, неудовлетворенный второй ча-

стью Сhronicon Pragense, поручил канонику Бенешу Крабице из Вайт-

миля составить новую редакцию и продолжение сочинения Франти-

шека Пражского

Карл IV

, прочитав труд Бенеша, решил дополнить информацию

современных историков автобиографией. Это первая попытка тако-

го рода, сделанная мирянином в средневековой Западной Европе.

Вероятно, Карл IV написал автобиографию около 1350 г., но изло-

жение довел лишь до 1340 г.

Неизвестный продолжатель добавил к

нему описание событий шести последующих лет эпохи Карла IV.

Карл IV является также автором легенды (на латинском языке) о

св. Вацлаве.

Видя интерес Карла IV к историческим сочинениям, Франтишек

Пражский сделал новую редакцию своей хроники, продолжив ее до

1352 г., и преподнес ее императору. Однако эта вторая редакция не

намного лучше первой. Карл IV желал видеть историю Чехии, пред-

ставленную на более широком фоне всемирной истории. Для этой

цели он избрал итальянца-францисканца Джованни (Яна) Мариньо-

лу из Флоренции, прославившегося благодаря своему путешествию

на Восток, где он провел 15 лет как папский легат. Мариньола прие-

хал в Прагу и взялся за работу, но, насколько можно судить по един-