Франтишек Дворник. Славяне в европейской истории и цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

Политическая организация славянских стран в Средние века 185

следственного замещения престола: король по своему выбору или по

рекомендации собора знати, представлявшей сербский народ, изби-

рал своим преемником любого члена правящего рода. Принцип вы-

борности в полной мере действовал в Боснии, что было одной из

главных причин падения недолговечного Боснийского королевства.

Византийские и западноевропейские элементы присутствуют в

символике королевской власти. Корона имеет западноевропейское

происхождение и была пожалована Стефану Урошу I папой. Трон

часто изображается на фресках и монетах. Король, сидя на троне,

держит в одной руке скипетр или меч, либо державу, увенчанную

крестом, иногда знамя и крест. Он носит пурпурную мантию и укра-

шенный драгоценностями пояс. Подобно византийцам, болгары и

сербы не знали геральдической символики. В то же время на гербе

деспотов появляется золотой двуглавый орел или лев, явно имею-

щий западноевропейское происхождение. Босния, имевшая более

тесные связи с Венгрией, в отношении геральдики восприняла вен-

герские обычаи.

Как и в ранний период сербской истории, страна делилась на об-

ласти

— жупы, управлявшиеся жупанами — наместниками короля, со-

единявшими в своих руках не только гражданскую, но и военную ад-

министрацию, а также судебную власть. Особый чиновник управлял

финансами и отвечал за сбор налогов. Изначально все должностные

лица, от старосты деревни до высших сановников и членов правяще-

го рода, носили титул кнез, соответствующий латинскому comes. Позд-

нее он стал прилагаться только к представителям высшей знати и к

концу существования независимого Сербского государства стал поч-

ти равнозначен королевскому титулу. Должностные лица называ-

лись властелями, властеличами. С XIII в. распространяются некото-

рые византийские титулы, например севаст (от sebastos, «достойный

поклонения, священный») и кефалия (от kephalé, «глава», первоначаль-

но означал командиров гарнизонов приграничных городов). При-

дворные титулы имели обычные соответствия, но с прибавлением

эпитета «великий»

— еще одно подражание византийскому обычаю.

Стефан Душан, приняв царский титул и введя многие византий-

ские должности и титулы, не стал полностью следовать византийско-

му придворному церемониалу. Он отменил титул жупан (сохранив-

шийся лишь в Боснии), заменив жупанов наместниками, носящими

греческий титул кефалия, и в то же время создал новую должность

королевского судьи. Канцелярия сербских королей и царей, в об-

щем, была организована по византийскому образцу.

186 Глава VI

Развитие аристократии в Сербии начинается только с конца XII в.

и происходит и под западноевропейским, и под византийским влия-

нием. Высшая знать происходит из родов жупанов и других высших

должностных лиц, а также потомков отдельных ветвей королевской

фамилии; поначалу ее представителей называли вельможами, затем

был усвоен термин властелин (мн. ч.—

властели), являющийся каль-

кой греческого архон («правитель, начальник, повелитель»). Предста-

вители низших разрядов знати назывались войниками (подобно ви-

зантийским воинам

— стратиотам) и соответствовали западноевро-

пейским рыцарям.

Воздействие знати на королевскую администрацию осуществля-

лось, во-первых, через королевский совет, состоявший из высших

должностных лиц, которыми являлась только знать, членов знатных

родов и церковных иерархов, и, во-вторых, через соборы. Сербские

соборы (зборы, састанаки, скупщины) упоминаются начиная с правле-

ния Стефана Немани. Они собирались королем и включали высших

должностных лиц, представителей высшей знати, военачальников

(воевод), некоторых представителей низшей знати и, кроме Боснии,

высшее духовенство. Поскольку постоянной королевской резиден-

ции ни в Сербии, ни в Боснии не существовало, соборы проходили

там, где в данный момент находился двор. На них обсуждались во-

просы наследования престола, назначения соправителей, отречения,

а также важнейшие церковные дела, такие как выборы архиеписко-

па, учреждение новых церковных институтов. Боснийские соборы

оказывали большее влияние на государственные дела и сохраняли

право избрания нового правителя

Знаменитый Законник Стефана Душана, важнейший сербский па-

мятник права, также был принят на соборе в Скопье в 1349 г. В нем

нет гражданского законодательства, главное содержание составляет

публичное и уголовное право. Обнаруживается некоторое влияние

византийского законодательства, но основными его источниками яв-

ляются законы, принятые предшественниками Стефана Душана, и

сербское обычное право

. Византийские частно- и гражданскопра-

вовые нормы доминируют в другом сербском памятнике этого пе-

риода, так называемом «Законе царя Юстиниана».

Вхождение в ряды знати было обусловлено владением наследст-

венным безусловным имением

— баштиной. С конца XIII в. короли

восприняли византийскую практику предоставления знати земель и

деревень в условное держание (прония, pronoia). Его владелец не мог

свободно им распоряжаться (хотя оно и могло быть унаследовано) и

Политическая организация славянских стран в Средние века 187

был обязан нести с него военную службу. Система пронии была рас-

пространена в Сербии и Зете (Черногории) до конца XV в., но не

получила применения в Боснии

Сербское духовенство пользовалось огромным авторитетом. По-

сле основания архиепископства было создано восемь новых еписко-

пий, а после учреждения патриархии их количество значительно

увеличилось. Многие епископы имели резиденции в монастырях,

которые были чрезвычайно многочисленны и, в общем, лучше обес-

печены, чем епископства. Главные монастыри (Студеница, Жича,

св. Георгия в Скопье и Хиландарский на Афоне) назывались «коро-

левскими» и, в подражание византийскому обычаю, освобождались

от епископского суда. Низшее духовенство содержалось либо за счет

собственности, которая могла быть пожалована их церквам, либо за

счет наделения «тремя полями по закону»; все, чем оно владело, ос-

вобождалось от налогообложения. Получало оно доход и от особого

налога, которым облагались прихожане.

Католики, в основном жившие на побережье, подчинялись бар-

скому архиепископу и которскому епископу; много здесь было бене-

диктинских монастырей.

Сербские города никогда не играли особенно важной роли в по-

литической жизни страны. Новые города развивались из поселков,

возникавших вокруг укрепленных административных центров (яр-

кой иллюстрацией этому является то, что слово град означает и укре-

пленный пункт, замок, и город). Некоторые города стали важными

торговыми центрами, но они никогда не приобретали того значе-

ния, которое имели западноевропейские города. Администрацию

осуществляли начальник гарнизона, кефалия, а также кнез, контроли-

ровавший торговую деятельность, и сборщик налогов. Византийские

города и при сербском господстве сохраняли муниципальную орга-

низацию и управлялись градоначальниками и судьями, избиравши-

мися из нобилитета.

Самоуправление сохраняли только романские города на побере-

жье. Сохранился статут Котора, причем кнез (comes), наместник коро-

ля, обязывался добросовестно соблюдать его. Демократическая сход-

ка горожан в XIV в. трансформировалась в Большой совет, включав-

ший наиболее выдающихся граждан, составлявших местный ноби-

литет

Крестьяне, называвшиеся в Сербии себры, а в Боснии кметы, в ос-

новном, жили на землях, принадлежавших либо королю, либо знати,

либо духовенству, и несли такие же тяжелые повинности в отноше-

188 Глава VI

нии государства и своих господ, что и византийские и болгарские па-

рики. Введение института пронии еще ухудшило ситуацию, посколь-

ку два дня в неделю им приходилось работать на прониара. Развитие

сербского крестьянства повторяло развитие крестьянства западноев-

ропейского. Крестьянам не разрешалось по своему усмотрению ме-

нять место жительства, а Законник Стефана Душана предусматривал

тяжелые наказания предоставившим убежище беглым без письмен-

ного разрешения царя. На землях знати и монастырей жили много-

численные отроки, статус которых, близкий к рабскому, также регу-

лировался Законником Стефана Душана.

Организация земледелия в Сербии испытала значительное визан-

тийское влияние

. Финансовое управление было во многом сходно с

болгарским: многие налоги были аналогичны, причем в этой сфере

также очевидно византийское влияние.

Интенсификация с XIII в. разработки природных ресурсов зна-

чительно способствовала обогащению Сербии и ее правителей. На

рудниках в Сербии и Боснии в основном работали немцы (саксон-

цы), которые переселялись из Венгрии, привлеченные обещаниями

особых привилегий. Получив статус самоуправления, они принесли

в Сербию саксонское горнорудное право, сохранившееся в турецком

переводе. Оно подробно регулирует права и обязательства горня-

ков, содержание рудников и требования к продукции. Горнорудное

дело способствовало развитию торговли, так что средневековая Сер-

бия была вполне процветающим государством.

Примечания

Подробнее см.: F. Dvornik, The Slavs, p. 314 ff.

Относительно Киевской Руси см. Ibid., p. 279 ff.

Ср. H. F. Schmid, Die Burgbezirksverfassung bei den slavischen Völkern (см.

Библ.), S. 81 f.

Польское обозначение дворянства шляхта происходит из чешского

šlechta и, таким образом, показывает, что происхождение польской аристо-

кратии связано с чешским и немецким образцами.

Наиболее могущественным знатным родом в Чехии в XIII в. были Вит-

ковцы. Они владели обширными вотчинами и поместьями не только в юж-

ной Чехии, но и в соседней Баварии и желали бы объединить все свои вла-

дения в одно полунезависимое политическое образование. Будучи сами

чешского происхождения, члены этого рода посредством брачных уз со-

Политическая организация славянских стран в Средние века 189

стояли в родстве с баварской знатью. Завиш, предводитель восстания про-

тив Пржемысла II, был из рода Витковцов. У него была мать-немка, а сам

он прозывался по одному из своих баварских замков, Фалькенштейн. О вос-

стании см. выше, с. 56—57.

Скорее всего, Пржемысл II руководствовался версиями Саксонского зер-

цала (Sachsenspiegel), служившего в то время источником правотворчества в

северной Германии.

См. публикацию: A. Zicha, Das böhmische Begrecht des Mittelalters auf Grund-

lage des Begrechts von Iglau, Wien—Berlin, 1900. Автор затрагивает вопросы,

связанные с рудным делом в Чехии. Ср. также O. Peterka, Rechtsgeschichte (cм.

Библ.), Bd I, S. 151; E. Otto, Beiträge (см. Библ.), S. 62 f. О влиянии римского

права на чешских юристов ср. O. Peterka, Ursachen und Wege der Rezeption (см.

Библ.), S. 37—55.

См. публикацию: H. Jireček, Codex juris bohemici, Bd II, Teil 2, Praha, 1870

(желательно новое более критическое издание). Ср. E. Werunsky, Das Maies-

tas Carolina // Zeitschr. d. Savigny-Stiftung für Rechtsgeschichte, German. Abt.

(1888). См. также чешскую библиографию: J. Šusta, Karel IV, t. 2, s. 187 (Pra-

ha, 1948). См. также выше, главу IV, с. 104—105.

Похоже, что Ordo iudicii terrae, важный правовой памятник того време-

ни, содержащий нормы судопроизводства, не был источником Maiestas Caro-

lina, а скорее, сам основывался на кодексе Карла IV. Древнейший памятник

права, написанный на чешском языке,—

это Kniha Rožmberská, посвященная,

преимущественно, судопроизводству в Чехии (wyd. V. Brandl, Praha, 1872).

См. F. Hartung, Die Krone als Symbol der monarchischen Herrschaft (см. Библ.).

См. также J. Prochno, Terra Bohemiae, regnum Bohemiae, corona Bohemiae (см.

Библ.), S. 91—111. Автор приводит все источники, с 1165 г. до середины

XIV в., в которых встречаются вышеупомянутые термины. Ср. также A. So-

loviev, Corona regni // Przewodnik historii cznoprawny, 4 (Lwów, 1934), s. 27—48.

Карл IV использовал коронационный церемониал Пржемысловичей

начала XIII в., основанный на коронационном обряде немецких королей

X в., а также французский обряд 1328 г. и добавил к ним несколько собст-

венных молитв и обрядовых действий. Критическое издание коронацион-

ного обряда Карла IV осуществил Я. Цибулка: J.Cibulka, Český řád korunovační

a jeho původ, Praha, 1934.

Сp. F. Dvornik, The Slavs, p. 110 ff., 312 ff.

О происхождении польского рыцарства см. F. Wojciechowski, Das Ritter-

recht in Polen vor den Statuten Kasimirs des Grosse, übers. v. H. Bellee (см. Библ.).

Ср. о развитии городов в Польше в этот период недавнюю работу

С. Пекарчика: S. Piekarczyk, Studia dziejow miast polskech v. XIII—XIV, Warsz.,

1955. Две книги польских ученых о колонизации в Польше доступны в не-

мецких переводах: Th. Tyc, Die Anfänge der dörflichen Siedlung (см. Библ.); B. Za-

borski, Über Dorfsformen in Polen (cм. Библ.).

190 Глава VI

Польские историки не единодушны в оценке концепции польского ко-

ролевства 1295—1370 гг. С. Кутшеба, специалист по истории государствен-

ного строя Польши, считает, что концепция польского королевства ограни-

чивалась только Великой Польшей и имела чисто локальное, а не общеполь-

ское значение. Другой специалист, О. Бальцер, пытается доказать, что идея

Полонии никогда не ограничивалась только Великой Польшей и даже в

XII—XIV вв. папская курия и соседи Польши подразумевали под этим тер-

мином всю Польшу; последняя теория представляется более предпочти-

тельной.

Идея единства польского государства нашла также выражение в изо-

бражении орла на государственном гербе, которое начало появляться на го-

сударственном знамени и большой государственной печати при Казими-

ре III.

Сильно различаются оценки польских историков в отношении пожа-

лования Казимиром III своему приемному сыну Казимиру Слупскому вось-

мой части польских земель в качестве независимого владения: это огромная

территория, отделяющая Великую Польшу от Малой Польши. Некоторые

считают, что, совершая это пожалование, Казимир был не в своем уме.

Подробнее см.: O. Balzer, Les Statuts de Casimir le Grand, Poznań, 1947

(Studia nad historią prava polskiego, t. 19). Два советских автора опубликова-

ли исследования о польских феодальных институтах XIII—XV вв.: К. Е. Ли-

ванцев, История государства и права феодальной Польши. XIII—XIV вв., Л.,

1958; Л. В. Разумовская, Очерки по истории польских крестьян. От древних вре-

мен до XV в., М. —Л., 1958.

О ранней истории словенцев см. F. Dvornik, The Slavs, p. 34, 41 ff., 64,

70 ff.

Oesterreichische Reimchronik //MGH. Scriptores rerum Germanicarum, Bd V,

S. 263—267. Ср. также: Joannes Victoriensis, Liber certarum histor. Все источни-

ки, относящиеся к этому ритуалу, были переведены на словенский язык и

опубликованы Б. Графенауэром: Ustoličevanje koroških vojvod na država karantan-

skih Slovencev // SAZU. Razprave. Razred za zgodovino in društvene vede, Ljublja-

na, 1952. Там же имеется библиография, касающаяся этого ритуала, проис-

хождение и значение которого остаются спорными. Обряд перестал практи-

коваться в начале XV в.

Ср. A. Dopsch, Die ältere Sozial- und Wirtschaftsverfassung der Alpenslaven,

Weimar, 1909. Подробнее о истории Словении до периода Реформации см.

M. Kos, Zgodovina Slovencev od naselitve do reformcije, Ljubljana, 1933. М. Кос со-

брал все источники о словенцах с VIII в. до 1246 г. в своем труде Gradivo za

zgodovino Slovencev v srednjem veku, t. 1—5, Ljubljana, 1902—1928.

Подробнее см. F. Dvornik, The Making of Central and Eastern Europe, Lon-

don, 1949, p. 215, 221. Лучшая монография на чешском языке по ранней и

Политическая организация славянских стран в Средние века 191

средневековой истории Словакии: V. Chaloupecký, Staré Slovensko, Bratislava,

1923.

Подробнее см. F. Dvornik, The Slavs, p. 152 ff., 174 ff.

О недавно открытом Заводе Трогира см. M. Horvat, Das Тroginer ‘Zavod’

Buch vom Jahre 1326 (см. Библ.). Мне недоступна работа M. Kostrenčić, Zakonik

cara Stefana Dušana. Hrvatska pravna poviest, Zagreb, 1923. Более доступно иссле-

дование: M. Lanović, Ustavno pravo Hrvatske narodne države // Rad JAZU (Zagreb),

knj. 265 (1938), s. 167—242.

Многие из упомянутых здесь статутов были изданы и переизданы

Югославянской академией наук и искусств (JAZU) в Загребе: Monumenta

historico-juridica Slavorum meridionalium. Издано одиннадцать томов, ряд стату-

тов еще ждет своего издания или переиздания; некоторые доступны лишь в

изданиях XVI в. Исследование о Винодольском статуте недавно опублико-

вал М. Барада: Hrvatski vlasteoski feodalizam po Vinodolskom zakonu, Zagreb, 1952.

Имеется французский перевод статута: La Loi du Vinodol traduite et annotée,

publ. par J. Preux // Nouvelle revue historique du droit français et étranger,

1896. Полицкий статут 1440 г., аналогичный винодольскому, переведен на

немецкий язык: T. Matić, Statut der Poljica (см. Библ.). Подробнее см.

K. Kadlec, Introduction (cм. Библ.), p. 304—315. Cм. также более новое изда-

ние: H. F. Schmid, Dalmatinische Stadtbücher (см. Библ.).

Проблемы социального и экономического развития Второго Болгар-

ского царства нуждаются в более тщательном исследовании. Полезны заме-

чания в этой области Д. Ангелова и М. Андреева: Д. Ангелов, М. Андреев,

История на българската държава и право, София, 1955. Аграрные социально-

экономические отношения в Македонии в XIV в. проанализированы Д. Ан-

геловым: Аграрните отношения в северна и средна Македония през XIV век,

София, 1958 (имеются резюме на французском языке и подробная библио-

графия).

О сербских соборах есть хорошая монография Н. Радойчича: Радоj-

чиђ Н., Српски државни сабори у средњем веку, Београд, 1940. О роли сербской

знати при Стефане Душане см. G.Ostrogorsky, Etienne Dušan et la noblesse serbe

dans la lutte contre Byzance // Byzantion, 22 (1952), p. 151—159.

Имеется английский перевод Законника: The Code of Stephen Dušan,

publ. by Malcolm Burr // The Slavonic and East European Revue, 28 (1949—50),

p. 198—217, 516—539. Там же, стр. 198, о сербских изданиях. Ср. также

A. Soloviev, Le droit byzantin dans la codification d’Etienne Douchan (см. Библ.). См.

также сборник к шестисотлетию Законника, опубликованный Сербской АН:

Зборник у част шесте стогодишнице законика цара Душана, Београд, 1951. См.

также подробную югославскую библиографию: J. Žontar, Ob šeststoletnici Du-

šanovego Zakonika // Zgodovinski časopis, 5 (1951), s. 209—214. Cр. также: Радоj-

чиђ Н., Законик цара Стефана Душана // Архив за правне и друштвене науке

(1949), с. 542—556. Д. Янкович недавно опубликовал историю публичного

192 Глава VI

права в средневековой Сербии: Jанковић Д., Историjа државе и права феудал-

не Србиjе (XII—XIV век), Београд, 1953. Об истории сербского средневеково-

го публичного, уголовного и гражданского права, а также судопроизводства

см. F. V. Taranovskij, Istorija srpskog prava v Nemanjičkoj države, t. 1—3, Belgrade,

1931—35.

Два параграфа Законника Стефана Душана касаются обязательств

прониаров. Подробнее см. работу Г. Острогорского: Острогорски Г., Про-

ниjа, Београд, 1951 (на сербском языке, имеется резюме по-немецки; франц.

перевод: Pour l’histoire de la féodalité byzantine, Brux., 1954, trad. par H. Grégoire

et P. Lemerle).

О развитии городов на Балканах см. кроме упомянутых в библиогра-

фии трудов К. Иречека работу С. Новаковича в Archiv für slavische Philolo-

gie, Bd 25 (1903). О развитии городского строя Котора во второй половине

XII

— начале XV вв. см.: I. Sindik, Komunalno urečenije Kotora, Belgrade, 1950

(имеется резюме на французском языке).

См. краткий очерк истории горнорудной промышленности в средневе-

ковой Сербии: М. Динић, За историjу рударства у средњевековноj Србиjи и Бос-

ни, Београд, 1955 (имеется резюме на французском языке).

Глава VII

Достижения славян в области культуры

в эпоху Средневековья

Вестернизация чешского христианства; латинская религиозная поэзия в Чехии—

Оригинальные латинские сочинения в Чехии

— Чешские переводы латинских сочи-

нений

— Поэтические и прозаические сочинения на чешском языке —Чешская эпи-

ческая поэзия и проза; ее западные образцы

— Старочешская светская лирика и ее

взаимоотношения с провансальской и немецкой поэзией

— Чешское национальное

чувство

— Исторические сочинения эпохи Карла IV —Ранний гуманизм в Чехии —

Devotio moderna в Чехии; ее представители и связи с движением в Германии

— Чеш-

ское готическое искусство

— Развитие культуры в Польше; первые сочинения на

латыни

— Постепенное развитие польской литературы под чешским влиянием —

Изобразительное искусство в Польше

— Развитие литературы в Болгарии — Серб-

ская литература

— Византийская основа болгарского искусства — Сербская архи-

тектура

— Самобытность сербской живописи

В раннем Средневековье литературная продукция, в целом, носи-

ла религиозный характер. Причины этого вполне очевидны. Бога-

тое наследие классической Греции, в основном, сохранявшееся в

восточной части Римской империи, было почти полностью утеряно

на Западе из-за вторжений варваров и последовавшего за ними раз-

рыва политических и культурных связей между Западом и Восто-

ком. Все, что сохранилось, было приспособлено для целей объясне-

ния и пропаганды христианских доктрин и передавалось сложив-

шимся на Западе народам миссионерами, епископами и монахами,

обращавшими их в новую веру на латыни

— языке материнской Рим-

ской церкви. Понятно, что в этих обстоятельствах в средневековой

Западной Европе не только главный объект литературного творчест-

ва был связан с религией, но и национальные языки обращенных на-

родов поначалу были малоупотребительны в их культурной жизни.

На Востоке ситуация была совсем иной. Там сокровища классиче-

ской и эллинистической литератур сохранялись в почти полной це-

194 Глава VII

лостности и были легко доступны каждому, желавшему обогатить

свои познания. То предубеждение против классики, которое прояв-

лялось в среде христиан в I—III вв., в IV в. было преодолено: поэмы

Гомера, произведения греческих драматургов читались в школах,

идеи Платона и Аристотеля свободно обсуждались, применялись

или отвергались, церковные историки следовали образцам Фукиди-

да, Геродота и Плутарха. Даже фривольные произведения, столь

многочисленные в эпоху эллинизма, особенно Лукиана из Самосаты,

копировались и сохранялись.

Классический ренессанс в Византии IX в., в котором доминирова-

ла великая фигура патриарха Фотия, сделал классическое знание

доступным и славянским народам, входившим в сферу византийско-

го христианства. Но и здесь в ходе христианизации мораван, болгар

и русских первой задачей византийских миссионеров было передать

новообращенным сокровища религиозной литературы, переводив-

шиеся на древнеславянский. Политические катастрофы, сокрушив-

шие молодые славянские народы в IX, XI и XIII вв., не позволили

им обогатить свои литературы нерелигиозными произведениями,

хотя переводы Отцов церкви, греческие антологии и др. были глу-

боко насыщены классическими знаниями

Чехия, унаследовавшая греко-славянскую культуру, семена кото-

рой были посеяны святыми Кириллом и Мефодием в IX в., к концу

XI в. была полностью вестернизирована и латинизирована

. С XII в.

чехи успешно усваивают культурные сокровища латинского Запада;

культурное развитие в этой области достигло пика в XIV в. В Чехии

западное влияние в религиозной сфере начало проявляться в конце

XI в. растущей враждебностью к использованию славянского языка

в богослужении

. При этом, хотя уже в XII в. латынь превалирова-

ла, другие дисциплинарные реформы, проведенные папой Григори-

ем VII, например целибат духовенства, были приняты лишь после

очень серьезной борьбы во второй половине XII в. Главным привер-

женцем этих реформ был епископ оломоуцкий Йиндржих Здик, че-

ловек ученый и отличавшийся религиозным рвением. Дальнейшая

вестернизация чешского христианства во многом осуществлялась

усилиями орденов премонстрантов и цистерцианцев. Их главные

центры располагались в Страхове (с 1142) у премонстрантов и в Сед-

леце около Кутной Горы (с 1142) и Велеграде (с 1205) у цистерциан-

цев. Ордена внедряли новые агрикультурные методы, а их учрежде-

ния стали крупными образовательными центрами, поддерживавши-

ми культурные связи с Францией и Германией. Появление в новых