Франтишек Дворник. Славяне в европейской истории и цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

Второе Болгарское царство, подъем Сербии 135

но после распада Византийской империи он отошел к сопернику

Стефана

— греческому Эпирскому деспотату.

Чтобы нейтрализовать возможную опасность, вытекающую из

этого положения, Стефану надо было найти способ сделать епископа

независимым. Переход под юрисдикцию Рима создал бы новые

трудности с Охридом и остальными греками. Стефан мог думать об

одном единственном решении: получить от константинопольского

патриарха, находившегося в то время в Никее и считавшегося гла-

вой православной церкви, включая верховную власть над Охридом,

разрешение на создание самостоятельной сербской церкви. Перего-

воры он поручил своему брату Саве. Никейский император Феодор I

Ласкарис видел все политическое значение этого шага. Он ревниво

следил за своим греческим соперником в Эпире и был готов привет-

ствовать союз с сербами. Феодор удовлетворил их просьбу, и его пат-

риарх Мануил I (Сарентен) поставил Саву первым сербским архи-

епископом (1219). После возвращения Савы на сербских землях бы-

ло учреждено несколько новых епархий. Протесты греческого ох-

ридского архиепископа, ученого Димитрия Хоматиана, были тщет-

ны. Деспот Эпира, собиравшийся принять императорский титул и

начать наступление против Фессалоники и Константинополя, мудро

воздержался от каких-либо действий и даже выдал свою дочь Анну

за сына и наследника Стефана Радослава.

Двусмысленное поведение Стефана, пославшего посольство в

Рим, испрашивая королевский титул, и в то же время обратившегося

к греческому патриарху по вопросу об автокефалии сербской церк-

ви, считалось самой непонятной загадкой сербской истории. На со-

временный взгляд, эти два поступка совместить невозможно, и они

бесконечно критиковались историками, особенно церковными.

Поздняя сербская традиция, даже уже начиная с Жития Савы Серб-

ского, написанного в 1254 г. сербским монахом Доментианом, пыта-

лась минимизировать значение вмешательства Рима, приписывая

венчание короной, благословенной папой, св. Саве. Чтобы прими-

рить две традиции и спасти православную честь св. Савы, сербские и

русские авторы придумали две коронации: одну

— короной, при-

сланной папой, осуществленную папским легатом, и вторую

— коро-

ной, доставленной из Никеи, осуществленную св. Савой, хотя совре-

менные событиям источники не упоминают ни о второй церемонии,

ни о второй короне.

На самом деле, проблема возникает только для того, кто предре-

шил вопрос, исходя из допущения, что между Западом и Востоком в

136 Глава V

то время существовали отношения ненависти и недоверия,— преду-

беждение, распространенное среди более поздних поколений. Одна-

ко в начале XIII в. ситуация в Сербии и Болгарии была совершенно

иной, и было бы анахронизмом приписывать сербам и болгарам того

времени те же чувства, которыми были движимы в отношении Запа-

да греки. Выше было показано, как сербские и болгарские князья

неоднократно пытались установить связи с могущественными сила-

ми Запада

— папами и германскими императорами. Более того, осу-

ществленный латинянами Четвертый крестовый поход, повлекший

в 1204 г. захват Константинополя, у сербов и болгар, видимо, не мог

вызвать те же чувства недоверия, гнева и ненависти, что у греков.

Византия, от которой сербы и греки унаследовали основы своей на-

циональной культуры, тем не менее, была их политическим против-

ником, причем в конце XII

— начале XIII вв. их антагонизм должен

был быть наиболее силен. Ведь именно в этот период правители

Сербии и Болгарии предпринимали наибольшие усилия, чтобы

обеспечить свою политическую независимость и освободить свои на-

роды от византийского ига. По отношению к никейскому императо-

ру из отдаленной Малой Азии, побежденному латинянами, они не

испытывали такого недоверия, как к более опасному для них эпир-

скому деспоту. Обрядовая разница не могла в то время вызвать ни-

какого чувства недоверия в том, что касается западных христиан:

ведь следует помнить, что тогда даже в Италии два обряда сосуще-

ствовали.

Поэтому неудивительно, что сербский король оба своих поступка

искренне полагал совершенно логичными

. Совершенно некоррект-

но делать Стефана Первовенчанного поборником латинских тради-

ций в Сербии, а Саву

— ревностным защитником «православной»

стороны. Видимо, в политических взглядах между двумя братьями

не было никаких расхождений, и ответственность за решение о по-

сольстве в Никею следовало бы приписывать не Саве, как многие бы

утверждали, но самому королю.

С точки зрения изучения отношений между Западом и Востоком

весь этот случай представляет уникальный интерес, показывая, на-

сколько еще был жив первоначальный христианский инстинкт в то

время и в той части Европы, где люди мало знали и еще меньше за-

ботились о различиях между двумя церквами, лелея наивное убеж-

дение, что следует поддерживать нормальные отношения с обоими

великими центрами христианства. Этот же инцидент доказывает,

сколь ошибочно представлять, что после прискорбного эпизода

Второе Болгарское царство, подъем Сербии 137

1054 г. между двумя церквами возникло полное разделение, или ду-

мать, что после этого все восточное христианство безвозвратно отде-

лилось от западного. Многие пути, которые могли бы привести к

взаимопониманию, все еще оставались открыты, закрылись они

позднее, по мере нарастания различий в развитии.

Одно из принципиальных различий лежит в разном отношении к

национальным церквам. В этой области сербы и болгары были уче-

никами восточной церкви, и вся эволюция папства начиная с XI в.

была им чужда. Их желание обеспечить независимость своих нацио-

нальных церквей во главе с собственными патриархами или, по

крайней мере, автономными архиепископами во многих отношени-

ях отличалось от развития христианства на Западе, где националь-

ные церкви были фактами отдаленного прошлого и где, исходя из

практических целей, папа управлял каждым диоцезом. Это страст-

ное желание иметь самостоятельную национальную церковь было по

существу византийским, а не римским, и именно оно является глав-

ным фактором, объясняющим, почему терпели крах все многочис-

ленные попытки воссоединения церквей, предпринимавшиеся на

рубеже XIII—XIV вв., и почему в итоге сербская и болгарская церк-

ви более других оставались в лоне церкви византийской.

Среди латинян в Греции эти различия породили недоверие по

отношению к болгарам, хотя Болгария канонически все еще находи-

лась под главенством Рима, за что им в итоге пришлось очень дорого

заплатить. Новый болгарский царь Иван Асень II (1218—1241), по-

бедивший узурпатора Борила, предпочел бы сохранять мир с лати-

нянами, и франкские бароны в Константинополе полностью отдава-

ли себе отчет о влиянии, которым он пользовался. Поэтому, когда

умер незадачливый латинский император Робер, обсуждался план

женитьбы его юного сына Балдуина II (1228—1261)

на дочери бол-

гарского царя. Предложение нашло благоприятный отклик у Ивана

Асеня II, надеявшегося таким образом реализовать мечты своих

предшественников о том, чтобы стать регентом в Константинополе.

Этот проект, однако, был неприемлем для Феодора Эпирского

(1224—1230)

, значительно расширившего свои владения и приняв-

шего императорский титул, отобрав у латинян Фессалоники. Рассчи-

Балдуин II, сын императора Робера де Куртене (1221—1228), самостоя-

тельно правил в Латинской империи в 1238—1261 гг., перед этим импера-

тором был Иоанн Бриеннский (1231—1237).—

Прим. перев.

Эпирский правитель Феодор Ангел правил в 1215—1230.—Прим. перев.

138 Глава V

тывая на возможную помощь своего зятя, нового сербского короля

Радослава (1228—1233), и полностью игнорируя свой договор о

дружбе с Болгарией, он напал на Ивана Асеня II, рассчитывая со-

рвать брачный проект. Тем не менее, фактор внезапности, на кото-

рый надеялся Феодор, не сработал, и весной 1230 г. он, как того и за-

служивал, был разбит при Клокотнице на реке Марице. Его армия

была разгромлена, а сам он со своим двором и семьей был взят в

плен. Иван Асень II обращался с пленниками с похвальной снисхо-

дительностью и за свою гуманность был вознагражден тем, что греки

добровольно перешли под его власть. Он присоединил Адрианополь

и земли в низовьях Марицы и по реке Месте, территорию северной

Албании, включая Дуррес (Диррахий, Дураццо) и Крую, оставив

Фессалоники, Фессалию и Эпир своему зятю, Мануилу Ангелу, брату

несчастного Феодора.

Эта великая победа полностью изменила всю ситуацию на Бал-

канах. В Сербии Радослав был вынужден передать корону своему

брату Стефану Владиславу (1233—1242) и бежать в Рагузу и затем в

Дуррес

Венгрия была встревожена, и Эндре (Андрей) II напал на болгар,

но брат Асеня справился с ним. Более неожиданное следствие побе-

ды Ивана Асеня наблюдалось в Латинской империи. Бароны, с их

инстинктивной неприязнью к сильным правителям в Константино-

поле и страхом, что другой иностранный принц овладеет городом, с

глубоким беспокойством следили за растущим могуществом царя, в

то время как латинское духовенство всячески показывало, сколь от-

вратительна ему идея женитьбы молодого императора на православ-

ной принцессе. Имея в виду, что в соответствии с каноническим пра-

вом болгары все еще имели то же вероисповедание, что и папа, отказ

латинского духовенства иметь дело с болгарским православным пра-

вителем кажется совершенно экстраординарным. Все дело было пе-

редано папе, который, к сожалению, принял сторону латинского ду-

ховенства. В результате Иоанн Бриеннский (1231—1237), бывший

король Иерусалимского королевства, стал правителем Константино-

поля с императорским титулом, и было обусловлено, что его дочь

выйдет замуж за молодого императора.

Даже если предположить, что существовала опасность, что Иван

Асень II в конце концов займет константинопольский престол, риск

стоил того, поскольку для латинян альтернативы не было. Отказав-

шись же от союза с Болгарией, бароны подписали Латинской импе-

рии смертный приговор. Иван Асень II был в ярости и с этого мо-

Второе Болгарское царство, подъем Сербии 139

мента искал только способа полностью ее победить. Имея в виду эту

цель, он вошел в союз с греческим никейским императором Иоан-

ном III Дукой Ватацем (1222—1254). Никейская империя уже доби-

лась больших успехов в Малой Азии, а латиняне к тому времени бы-

ли оттуда почти полностью вытеснены. Новым союзникам не уда-

лось захватить Константинополь в 1236 г. лишь из-за того, что в по-

следнюю минуту вмешался венецианский флот, поддержанный дру-

гими итальянскими городами-республиками и отрядом, присланным

латинским Ахейским княжеством.

Оскорбленный отношением папы, Иван Асень II последовал при-

меру сербов и начал переговоры с никейским патриархом, но когда

греки начали чинить препятствия, он попросту избрал нового тыр-

новского архиепископа и провозгласил самостоятельность своей

церкви. Тем не менее, после заключения болгаро-греческого союза

православный собор в Галлиполи санкционировал это церковное ус-

тановление и согласился на создание болгарской патриархии.

Папа был встревожен всеми этими событиями и назначил венгер-

ского короля и венгерского архиепископа своими агентами в юго-

восточной Европе, уполномоченными вести дела с «благородным му-

жем Асенем», но тот сумел на время успокоить папу новыми увере-

ниями в подчинении Риму и новым союзом с латинянами. Однако,

когда оказалось, что слова Ивана Асеня не подкрепляются делами,

папа Григорий IX под звуки фанфар объявил крестовый поход про-

тив царя-еретика, возложив его организацию на венгерского короля

Белу IV.

Крестовый поход, самая злободневная тема папских посланий в

Венгрию 1238—1239 гг., провалился, и все затраченные на него уси-

лия ни к чему не привели,—

разве что историк в посланиях понти-

фика найдет много интересных деталей, касающихся международно-

го положения Венгрии в то время

Все эти затруднения вынуждали Ивана Асеня поддерживать хо-

рошие отношения с сербами, причем эти отношения неизмеримо

улучшились в результате того, что, возвращаясь из паломничества в

Святую Землю, Сава посетил Ивана Асеня II, который принял его с

необычайной сердечностью. В Тырново Сава и умер 12 января

1236 г.; он был похоронен там же в церкви Сорока Мучеников, по-

строенной Иваном Асенем в память о великой победе при Клокотни-

це. Там же в следующем году король Владислав (Стефан Владислав)

посетил своего тестя и перевез тело своего святого дяди в монастырь

в Милешеве, им самим основанный. Так великий национальный ге-

140 Глава V

рой Сербии внес большой вклад в установление тесного союза между

его соплеменниками и болгарами.

После того как крестовый поход потерпел фиаско, Иван Асень II

мог в мире закончить свои дни (1241), почитаемый как могуществен-

ный правитель, придавший непревзойденный блеск и величие бол-

гарскому престолу и болгарскому народу. Однако после его смерти

начался период медленного упадка, период разорения и мелких

схваток за его наследие. Именно на этот этап пика внутренних рас-

прей пришлось время смертельной борьбы с монголами, предводи-

тельствуемыми Бату (Батыем) и Субедеем. Бату напал на Польшу и

Чехию, а Субедей вторгся в Венгрию, в 1241 г. рассеял армию Бе-

лы IV и преследовал бежавшего короля за Загреб вплоть до Сплита.

Хорватия, Босния, Сербия и Болгария тяжело пострадали. Основан-

ное Бату ханство Золотая Орда, державшее в своей власти Русь, про-

стиралось до нижнего Дуная. Болгары избежали полного крушения

и покорения монголам только благодаря их предложению ежегод-

ной дани, которую они выплачивали хану с 1242 до 1300 гг.—

доста-

точно долго, чтобы монгольское влияние не один раз дало о себе

знать в Болгарии. Более того, Болгария навсегда потеряла лидирую-

щее положение на Балканах.

Вполне вероятно, что если бы монголам была предоставлена сво-

бода действий на Балканах на более долгий срок, они бы завершили

их завоевание до появления турок-османов, но они оказались лишь

предвестниками последующих завоевателей. Достаточно любопыт-

но, что в конце XIV в. турки начали свое завоевание Балкан из Бол-

гарии

— той самой страны, которую столетием ранее монголы избра-

ли базой для своих дальнейших операций.

Вновь лидерство на Балканах от сербов и болгар перешло к гре-

кам, менее всех затронутым монгольским вторжением. Никейский

император Иоанн III Дука Ватац (1222—1254) воспользовался упад-

ком Болгарии в правление преемников Ивана Асеня II Калимана I

Асеня (1241—1246) и Михаила I Асеня (1246—1256), чтобы занять

всю болгарскую территорию южнее Адрианополя до реки Вардар.

Одновременно деспот Эпира захватил земли, включающие города

Велес, Прилеп и Охрид. Ватац мог рассчитывать на поддержку но-

вого сербского короля Стефана Уроша I (1242—1276), которому его

брат Стефан Владислав (1233—1242), ослабленный монгольским

вторжением, передал бразды правления. Обнадеженный этой под-

держкой, никейский император занял Фессалоники (1246), захватил

Второе Болгарское царство, подъем Сербии 141

западную Македонию и Албанию, включая ее столицу Крую, и гото-

вился уничтожить своего греческого соперника

— эпирского деспота

Михаила II.

Сербы, видимо, извлекли выгоду из своей дружбы с Ватацем. Ко-

гда болгарский царь Михаил I Асень заключил союз с Дубровницкой

республикой (Рагузой), значение которой неуклонно возрастало, и

напал на Сербию

, его вторжение, похоже, остановило вмешательст-

во Ватаца. Попытка Михаила вернуть земли, отнятые греками, была

пресечена преемником Ватаца, его сыном Феодором II Ласкарисом

(1254—1258). Позднее болгарский царь пал жертвой мятежа недо-

вольных боляр. Едва ли он выиграл от помощи, оказанной ему его

зятем Ростиславом, русским князем, изгнанным монголами из Га-

лицкой земли и получившим от венгров в Славонии Банат с Белгра-

дом. Преемник Михаила Калиман II Асень разделил его судьбу. Рос-

тислав затем попытался захватить вакантный болгарский престол, в

результате чего, с учетом территорий, которыми он владел под сюзе-

ренитетом венгров, должно было образоваться достаточно значи-

тельное государство, но от этой попытки ему пришлось отказаться,

поскольку могущественные и гордые боляре не желали иметь царем

иноземного князя, и к тому же венгерского вассала. В конце концов,

родственник династии Неманичей Константин Тих, заручившись

помощью никейской дипломатии, развелся со своей женой и женил-

ся на Ирине, дочери Феодора II Ласкариса

— внучке Ивана Асеня II

и правнучке Эндре II Венгерского: он удерживал болгарский трон с

1257 до 1277 гг.

Восшествие на престол царя, претендовавшего на родство и с

сербской, и с греческой династиями, явилось последним результатом

сербо-греческого сотрудничества, поскольку вскоре после этого Сте-

фан Урош I (1242—1276) отвернулся от греков, чтобы присоединить-

ся к новой балканской политической комбинации, составленной

эпирским деспотом Михаилом II Ангелом (1237—1271). Последний,

завидуя более успешным никейцам, добился поддержки своих зять-

ев, ахейского князя Гийома Виллардуэна и сицилийского короля

Манфреда Гогенштауфена, являвшегося к тому же распорядителем

приданого своей жены Елены, включавшего остров Корфу с Дурре-

сом (Диррахий, Дураццо), Берат и Валону (Влера). Первые резуль-

таты военных операций, начатых коалицией, были удовлетворитель-

ны. Все земли между Адриатикой и Вардаром были заняты деспо-

том, в то время как сербы захватили Скопье и Прилеп, где был взят

в плен византийский историк Георгий Акрополит, бывший там им-

142 Глава V

ператорским наместником. Со смертью Феодора II Ласкариса, сын и

наследник которого Иоанн

был несовершеннолетним, перспективы

казались еще более радужными, но военачальник Михаил Палео-

лог

восстановил позиции греков, став сначала одним из опекунов

Иоанна, затем императором-соправителем и, наконец, единствен-

ным правителем Никейской империи. Узурпация им престола, одна-

ко, обернулась для греков большой удачей. Михаил II Эпирский уже

угрожал Фессалоникам, когда Палеолог смешал карты коалиции, из-

гнав его из Македонии, и двинулся к Албании, собственным землям

деспота. В 1259 г. в долине Пелагонии он столь решительно разбил

армию Михаила II и его союзников, что они надолго лишились му-

жества. Никейская империя вновь сокрушила некогда могуществен-

ный Эпирский деспотат, так что он перестал существовать как поли-

тическая сила на Балканах.

Оставалась еще задача изгнания латинян из их твердынь вокруг

Константинополя и из самого города. В 1260 г. Палеолог начал воен-

ные действия, а в следующем году в результате неожиданной удачи

его полководец Алексей Стратигопул хитростью захватил Констан-

тинополь, едва ли пролив хоть каплю крови. Латинский император

Балдуин II бежал в такой спешке, что бросил все знаки император-

ского достоинства, и после триумфального въезда в Константино-

поль Михаил Палеолог 15 августа 1261 г. был коронован в храме

св. Софии. Таков был бесславный конец Латинской империи.

После столь громкого успеха Михаил VIII Палеолог почувствовал

себя в силах решить судьбу мальчика-императора Иоанна IV, не бо-

ясь осложнений со стороны сторонников династии Ласкарисов. В со-

ответствии с византийским обычаем, Иоанн был ослеплен и заточен,

что расчистило путь династии Палеологов, правившей восстановлен-

ной империей в течение двух столетий. Константинополь вновь на-

чал было подниматься к вершинам славы, знакомым ему до латин-

ского завоевания, но так никогда и не достиг их вновь, поскольку ра-

ны, нанесенные ему Западом, были слишком глубоки и обескровили

его экономически и политически.

Монгольское вторжение и отвоевание Константинополя греками

можно считать двумя главными событиями, завершившими длитель-

Никейский император Иоанн IV Ласкарис (1258).— Прим. перев.

Михаил VIII Палеолог, никейский (1258—1261), а затем константино-

польский (1261—1282) император.—

Прим. перев.

Второе Болгарское царство, подъем Сербии 143

ный период развития юго-восточной Европы. При этом, в то время

как падение Латинской империи отразилось на Балканах в целом,

монгольское вторжение в особенности затронуло интересы Венгрии,

завершив знаменательный период ее истории, имевший живейшее

касательство к южным славянам. Когда венгерские короли стали ко-

ролями Хорватии и сюзеренами Боснии, следовало ожидать, что они

проявят непосредственный интерес к развитию событий в других

южнославянских землях. Правители из династии Арпадов не раз

проявляли этот интерес, и они были достаточно дерзки, чтобы пре-

тендовать на господство над освобожденными сербами и болгарами.

В XI, XII и даже в XIII вв. возникали возможности, при которых

венгры могли бы объединить вокруг себя несколько славянских на-

родов в могущественную федерацию. Короли из рода Арпадов про-

водили очень либеральную политику в отношении других народов и

придерживались завета, данного св. Иштваном своему сыну: «Царст-

ва-моноглоты, знающие только один язык, никогда не бывают силь-

ными». Такой объединительный центр южные славяне, в борьбе за

независимость искавшие союзников на Западе, могли бы приветст-

вовать. К сожалению, венгры не отвечали некоторым важным усло-

виям, необходимым для подобного развития событий: в этническом

отношении они были чужими для всех своих соседей. Это затрудня-

ло связи славянских элементов с центром власти, королем и его сове-

том знати, и препятствовало наложению ими своего отпечатка на по-

литическую жизнь собственно Венгрии. Сколь бы не старались коро-

ли Венгрии утвердить свою власть в славянских государствах, сам

ход событий только укреплял венгерский элемент и препятствовал

любому этническому смешению, которое бы ко взаимной пользе

сблизило венгров и славян.

В этот период для развития своей территории Венгрия нужда-

лась в колонистах. Среди славян только чехи и хорваты могли пере-

дать венграм искомый ими культурный уровень, но в то время ни

один из этих народов не был в состоянии посылать колонистов, ре-

месленников или священнослужителей в Венгрию. Так что наиболее

многочисленными и рьяными пионерами западной цивилизации в

Венгрии были немцы, которые в больших количествах селились в

комитатах, примыкавших к Восточной марке, пролагали пути в се-

верные области

— современную Словакию, где были открыты бога-

тые серебряные копи, и основывали значительные колонии в Тран-

сильвании.

144 Глава V

Таким образом Венгрия, в ранние периоды приветствовавшая

византийские культурные влияния, вестернизировалась настолько

полно, что оказалась неспособна понимать восточнохристианскую

ментальность своих славянских соседей на Балканах. С ее стороны

было совершенно неправильно выставлять себя в юго-восточной Ев-

ропе поборницей папства и западной цивилизации, как и организо-

вывать крестовые походы против схизматиков.

Иноземный неславянский элемент в Венгрии чрезвычайно уси-

ливали венгерские короли, привыкшие принимать «гостей» из ди-

ких тюркских племен. Точно так же, как в XI в. печенеги, бежавшие

от половцев-куманов, нашли пристанище в Венгрии, так и в XIII в.

куманы, разбитые монголами, были радушно приняты Белой IV, и

их вождь Котян поселен с сорока тысячами своих воинов на землях

между Дунаем и Тисой с предоставлением всех прав, которыми

пользовались венгры. Сам Бела женился на половецкой принцессе, а

его сын Ласло IV оказывал им покровительство во многих других от-

ношениях

— ведь их присутствие приносило венграм пользу, значи-

тельно усиливая на их землях неевропейский элемент. Хотя первые

годы их пребывания в Венгрии были довольно бурными, в течение

XIV в. они были ассимилированы, придав, однако, венграм силы со-

противляться проникновению немцев и славян. Слияние куманов и

венгров знаменовало конец всякой возможности проникновения

славян в состав венгров, как и более тесных взаимоотношений меж-

ду двумя этносами. И тем не менее, именно эта возможность явля-

лась необходимым условием успеха планов венгерских королей до-

биться гегемонии над славянским населением: такова главная при-

чина, объясняющая их неудачу, хотя в то время едва ли кому-либо

пришло бы в голову связывать этнические и национальные пробле-

мы с ходом развития Европы.

Последствия хода внутреннего развития Венгрии вскоре прояви-

лись в Хорватии и Далмации, поскольку именно в этот период хор-

ватская знать начала проявлять активный интерес к национальной

экспансии. Во многих случаях далматинские города должны были

договариваться с влиятельными хорватскими фамилиями, обосно-

вавшимися по соседству и даже правившими на землях за городски-

ми стенами. Крепостные стены Задара (Зары), разрушенные в 1202 г.

крестоносцами, нанятыми Венецией, были восстановлены хорват-

скими владетелями. Хотя город находился под сюзеренитетом Вене-

ции, лидирующую роль в нем играло богатое семейство Свачичей.