Фертен Х. В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС
Подождите немного. Документ загружается.
.JL
,Г
времени,
чтобы
вычислить
его,
и
дом
был
уничтожен
вместе
с
наводчиком.
Работа
немецкой
артиллерии
вызывала
у
нас
бурю
эмоций.
Однако
судьбе
было
угодно,
чтобы
среди
каж
додневной
рутины
боев
у
нас
возникли
еще
и
эмоции
несколько
другого
рода.
И
мне
суждено
было
оказать
ся
в
очень
смешном
положении,
хотя
в
этом
и
не
было
никакой
моей
вины.
Начну
с
того,
что
нам
приходилось
справлять
свои
естественные
потребности
на
заднем
дворе
нашей
временной
«крепости»,
поскольку
туалет,
находивший
ся
в
ней,
был
уничтожен
снарядами.
Таким
образом,
подобное
сооружение
для
нас
заменяла
находившаяся
за
домом
канава,
которая
была
скрыта
от
прямого
огня
противника.
Но
здесь
надо
сказать,
что
опытные
бой
цы,
долго
сражавшиеся
на
передовой,
по
свисту
сна
ряда
способны
определить,
что
он
летит
в
их
направле
нии
и
что
они
оказались
в
зоне
огня
противника.
Благо
даря
этому
умению
они
могут
успеть
запрыгнуть
в
укрытие.
Одна
беда:
когда,
находясь
на
заднем
дворе,
я
понял,
что
снаряд
летит
в
меня,
единственным
дос
тупным
мне
укрытием
была
та
самая
канава,
превра
тившаяся
в
выгребную
яму.
Прыгнув
туда,
я
спас
себе
жизнь, но на
несколько
дней
приобрел
аромат,
кото
рый
отнюдь
не
напоминал
запах
фиалок.
К
сожалению,
на
тот
момент
у
меня
не
было
запасной
униформы.
Мои
товарищи
сначала
смеялись,
но
потом
стали
избе
гать
меня,
как
зачумленного.
И
лишь
некоторое
время
спустя,
когда
растаял
снег,
я
смог
сменить
свою
зим
нюю
униформу
и
возобновить
нормальное
общение
с
товарищами.
Однако
вернусь
к
боям
за
ПеЙскервиц.
Окружающий
пейзаж
изменялся
каждые
сутки:
уС1Vfilавший
землю
13'
~
~
•
белый
снег
сначала
стал
серым,
а
ПОiq~:почва
превра-
231
тилась
в
вязкое
болото.
С
неба
падал
сырой
снег.
Все
это
делало
невозможной
доставку
провианта,
но
мы
утешали
себя
тем,
что
пустой
желудок
лучше,
чем
пу
левое
отверстие
в
нем.
Чтобы
избежать
последнего,
переползать
от
позиции
к
позиции
нам
приходилось
по
вязкой
грязи.
Но
иного
выбора
у
нас не было,
посколь
ку
русские
вовсе
не
собирались
давать
нам
передыш
ки.
Серый
дым
над
пепелищем
Пейскервица
не про
пускал
лучи
слабого
зимнего
солнца.
А
наши
павшие
товарищи
так
и
оставались
лежать
там
же,
где
они
по
гибли.
Мы
были
предельно
изнурены,
наши
глаза
были
красными
от
бессонницы,
но
нам
приходилось
продол
жать
дежурить
возле
выбитых
окон
дома,
ставшего
на
шей
крепостью.
Замерзая
в
холодном
влажном
возду
хе,
мы
невольно начинали
дремать.
У
нас не
остава
лось
воли,
чтобы
запретить
себе
это.
Молодые,
еще
не
знавшие
бритвы
лица
моих
товарищей
осунулись.
Уни
форма
больше
не
грела
нас.
А
все
вокруг
было
серым.
И
когда
наступал
вечер,
никто
из
нас,
глядя
на
гори
зонт,
не
мог
различить,
где
кончается
серая
земля
и
начинается
такое
же
серое
небо.
Впрочем,
именно
этот
цвет
и
соответствовал
нашему
боевому
духу
в
те
дни.
Наш
товарищ
Сцибулла,
попавший
в
нашу
часть
из
Верхней
Силезии,
немного
понимал
ПО-ПОЛЬСКИ
и
по
русски.
Благодаря
этому,
он
каждый
день
рассказывал
нам
о
перемещениях
красноармейцев,
поскольку
их
войска
находились
в
непосредственной
близости
от
нас
и
до
нас
отчетливо
ДОНОСИЛИСЬ
громкие
приказы
их
командиров.
Таким
образом,
мы
нередко
знали,
когда
нам
следует
быть
начеку.
Очень
часто
среди
фраз,
ко
торые
нам
переводил
Сцибулла,
присутствовали
такие
выражения,
как
«еб
твою
мать»
и
другая
площадная
232
брань.
Также
нередко
они
насмешливо
кричали
нам:
«Идите
сюда,
комрады!»
Тем
не
менее
вскоре
нас
по-настоящему
взбудора
жили
вовсе
не
крики
русских,
а
лязг
гусениц
их
танка,
шедшего
на нас
от
берега
реки.
Грохот
гусениц
нарас
тал,
как
и
громкий
рев танкового
мотора.
Разведыва
тельный
отряд
доложил,
что
это
тяжелый
танк
«Иосиф
Сталин»
1
Его
появление
могло
сделать
наше
положе
ние
катастрофическим,
поскольку,
кроме
панцерфау
стов,
у
нас не
было
другого
противотанкового
оружия.
Ситуацию
спас
шарфюрер
Гарри
Кехлер,
опытнейший
фронтовик,
который
решился
взвалить
решение
этой
проблемы
на
свои
плечи.
Под
прикрытием
огня
моего
отделения
он
подобрался
к
русскому
танку
на
рас
стояние
всего
тридцати
метров
и
сделал
по
нему
два
выстрела
из
панцерфауста.
В
результате
сдетониро
вал
боекомплект
танка.
Его
башня
открылась,
из
нее
повалил
черный
дым
и
показались языки
пламени.
Этот
танк
мог
уничтожить
все
мое
отделение,
если
бы
Кехлер
не
справился
со
своей
задачей.
Но
теперь
стальной
гигант
был
повержен.
А
наш
отважный
шар
фюрер,
подобно
Давиду,
победившему
Голиафа,
полу
чил
свою
награду.
В
тот
же
день
он
был
представлен
к
Железному
Кресту
1-го
класса.
Все
происшедшее
чрезвычайно подняло
наш
боевой
дух.
Мы
все
горди
лись
в
те дни, что
нам
удалось
хоть на
время
остано
вить
наступление
русских
на
запад,
которое
они
хотели
развить
от
Одера.
И
мы
сумели
это
сделать,
несмотря
1
Вероятнее
всего,
речь
идет
о
советском
тяжелом
танке
ИС-2,
самом
мощном
и
наиболее
тяжелобронированном
из
советских
се
рийных
танков
периода
Великой
Отечественноiii,.,вОЙны,
который
в
..
~
~
.
своем
классе
в
то
время
являлся
одним
из
лучwиХ,.в
мир.е
и
активно
использовался
Красной
Армией
в
1944-1945TГ;:~
Прим.'
П~Р.
233
на
их
огромное
превосходство
в
численности
и
в
мате
риальной
части.
Одновременно
с
тем,
как
мы,
11-я
рота,
удерживали
позиции
в
Пейскервице,
другая
часть
нашего
полка
сжимала
и
пыталась
устранить
другой
плацдарм
Крас
ной
Армии
поблизости
от
деревни.
Генерал
вермахта
Ганс
фон
Альфен,
занимавший
должность
коменданта
крепости
Бреслау,
и
сменивший
его
на
этом
посту
ге
нерал
Герман
Нихофф
впоследствии
писали
о
событи
ях тех
дней:
«Устранение
плацдармов
около
Пейскер
вица
было
успешно
осуществлено
8
февраля
наиболее
организованным
полком
гарнизона
-
полком
СС
«Бес
слейн»,
несмотря
на
то
что
многочисленные
предшест
вующие
попытки
осуществить
это
потерпели
неудачу.
Отвага,
проявляемая
войсками,
и
достигаемые
ими
ре
зультаты
всегда
проистекают
из
известных
бойцам
примеров
мужества
и
умелых
действий
на
поле
боя.
Таким
образом,
успех
в
Пейскервице
получил
и
сохра
няет
символическое
значение.
Благодаря
ему,
не
только
полк
«Бесслейн»,
но
и
весь
гарнизон
Бреслау
обрел
ве
ру
в
себя,
в
своих
товарищей
и
командиров.
А
без
этой
веры
мы
не
смогли
бы
выжить».
Тем
не
менее
именно
в
тот
период
мое
отделение
оказалось
в
критической
ситуации.
Мы
оказались
от
резанными
от
остальной
роты,
которая
была
вынужде
на
отступить
под
нажимом
русских.
А
наше
отделение
не
успело
вовремя
осознать
ситуацию,
и
мы
были
ок
ружены.
Все
пути
к
отступлению
оказались
перекрыты,
и у
нас не
осталось
иного
выбора,
кроме
как
сражаться
до
последнего
патрона.
Стараясь
создать
у
врага
за
вышенное
впечатление
о
нашей
численности,
мы
по
стоянно
вели
огонь
с
новых
позиций,
переползая
от
дома
к
дому,
от
окна
к
окну.
Мы
не
переставали
наде
яться,
что
товарищи
вызволят
нас
из
окружения.
А
о
234
том,
чтобы
сдаться
в
плен,
мы
даже
не
думали.
В
луч
шем
случае
это
обернулось
бы
для
нас
пулей
в
заты
лок.
Русские
были
взбешены
оттого,
что их
планы
ока
зались
расстроенными,
и
их
месть
была
бы
страшна.
Однако
рота
не
забыла
про
нас.
На
этот
раз
нашим
спасителем
стал
другой
известный
смельчак
того
же
калибра,
что
и
Кехлер.
Им
был
командир
нашего
взво
да
Эрвин
Домке
из
Восточной
Пруссии.
Он
не
собирал
ся
бросать
нас
в
беде
и
сумел
вместе
с
горсткой
бой
цов
освободить
нас
из
окружения
на
рассвете
второго
дня.
Эрвин
Домке
и
его
солдаты
неожиданно
атакова
ли
спящих
красноармейцев,
бросая
гранаты
и
ведя
огонь
из
панцерфаустов
и
стрелкового
оружия.
Под
прикрытием
их
огня
мы
смогли
отступить.
Правда,
при
этом
мы
потеряли
одного
из
наших самых
молодых
бойцов,
пулеметчика,
тело
которого
нам
пришлось
ос
тавить
врагу.
Сцибулла
буквально
в
самую
последнюю
минуту
был
ранен
в
бедро.
Но
его
мы
смогли
унести
с
собой.
И
нам
удалось
прорваться
к
позициям
наших
спасителей,
не
понеся
дальнейших
потерь.
Бои
за
Пейскервиц
для
нас
были
кончены.
Силами
чуть
более
ста
бойцов
мы
сумели
взять
эту
деревню
штурмом
и
удерживать
в
течение
одиннадцати
дней.
Мы
покидали
ее,
почти
не
разговаривая,
опустошен
ные
и
мрачные
оттого,
что
нам
пришлось
оставить
вра
гу
тела
своих
павших
товарищей.
Пейскервиц
стал
по
следним
этапом
их
печальной
судьбы.
Подобной
уча
сти
избежали
лишь
немногие
бойцы нашей
роты.
Мы
медленно
шли
строем
по
сельским
дорогам.
В
Трау
тензе
на
пункте
медицинской
помощи
мы
встретили
многих
раненых
сослуживцев.
Среди
них
оказался
и
один
из
наших
товарищей,
который
совершенно
посе
дел
за
несколько
дней.
Во
время
боя
он оказался
отрезан
'QY
своеЙ':Iасти
и
235
остался
совершенно
один.
Ему
удалось
спрятаться
на
чердаке
сарая,
но,
к
его
несчастью,
именно
в
этом
са
рае
разместился
русский
отряд.
Нашему
бойцу
при
шлось
трое
суток
пролежать
на
чердаке
почти
без
дви
жения,
боясь
выдать
себя
малейшим
шорохом.
Он
при
ходил
в
ужас
при
мысли
о
том,
что
советские
солдаты
сделают
с
ним,
если
обнаружат.
Через
щели
в
дере
вянной
крыше
он
видел,
как
русские
напивались
вдрызг.
Ему
приходилось
слушать
их
песни.
Все
три
дня
красноармейцы
были
довольны
собой
и
ходом
войны:
им
и
в
голову
не
пришло,
что
прямо
над
ними
может
находиться
немец. Потом,
наконец,
они
покину
ли
сарай.
Наш
товарищ
был
так
благодарен
судьбе,
что
за
все это
время
они
ни
разу
не
полезли
на
чердак.
Так
благодарен
...
Даже
несмотря
на
то,
что
стал
седым
от
пережитого.
Вскоре
мы
снова
стояли
на
построении
на
плацу
в
Кирхсберге,
где
находился
штаб
полка
и
откуда
мы
двенадцать
дней
назад
начали
продвигаться
к
Пей
скервицу.
Апатичные
и
промерзшие,
мы
не
следили
за
происходящим,
и
оно
проходило
как
бы
мимо
нас.
На
ши
лица
приобрели
мертвецкий
серый
оттенок,
и
нам,
наконец,
пришлось
осознать,
как
много
наших
товари
щей
не
вернулось
из
боя.
Шла
перекличка,
зачитыва
лись
имена,
но
в
ответ
редко
слышалось:
«Здесь!»
Вместо
этого
в
большинстве
случаев
до
нас
доноси
лись
слова:
«ранен»,
«пропал
без
вести»,
«пал
В
бою».
Мы
чувствовали
себя
совершенно
потерявшими
волю
к
жизни.
Из
нашей
гордой
роты,
в
которой
было
120
бой
цов,
в
строю
осталось
лишь
26.
15
февраля
1945
года по
радио
было
объявлено,
что
Красная
Армия
понесла
поражение
в
Нижней
Силезии.
Как
и
в
окрестностях
6реслау,
там
были
кровопролит
ные
бои.
В
результате
многие
бойцы
немецкой
армии,
236
в
том
числе
и
в
нашей
роте,
были
награждены
за
геро
изм
Железными
Крестами
и
«Пехотными
штурмовыми
знаками»
1.
Вручая
награды,
командир
роты
пожимал
нам
руки,
не
произнося
ни
слова.
После
этого
мы,
на
конец,
получили
возможность
как
следует
выспаться.
К
этому
времени
мы
были
настолько
измотаны,
что
каж
дый
из
нас
крепко
проспал
по
48
часов.
Немного
позднее
мы
снова
оказались
в
наших
старых
бараках
в
ДоЙч-Лиссе.
Там
наша
рота
и
все
ее
службы
были
снова
пополнены
до
полной
номинальной
чис
ленности.
Также
мы
получили
новую
превосходную
экипировку
и
оружие,
а
кроме
того,
нового
командира
взвода
шарфюрера
Лео
Хабра.
Он
был
хорошо
извес
тен
среди
солдат
как
опытный
боец.
Я
стал
его
замес
тителем,
и
у
нас
сложились
замечательные
отношения.
Хабр
был
уроженцем
Остмарка.
При
общении
он дер
жался
дружелюбно.
Многие
рутинные
каждодневные
обязанности
он
переложил
на
мои
плечи,
зато
в
бою
Лео
Харб
был
примером
для
всех
нас.
Командир
нашей
роты
Цицман
был
повышен
в
звании.
Вместе
с
новыми
бойцами
мы
все
были
направлены
в
Йоханнесберг,
где
1
..
ПехотныЙ
штурмовой
знак
..
был
учрежден
генерал-полковни
ком
фон
Браухичем
20
декабря
1939
г.
для
пехоты,
а
1
июня
1940
г.
для
моторизованных
частей
пехоты.
Пехотинцы
носили
серебряный
класс
знака,
а
моторизованные
части
-
бронзовый.
Знак
представ
лял
собой
объемное
изображение
овального
венка
из
дубовых
ли
стьев,
в
верхней
части
которого
находилось
изображение
импер
ского
орла
со
свастикой
в
когтях.
В
нижней
части
каждого
листа
располагалось
по
два
желудя.
В
основании
знака
дубовый
венок
был
перевязан
лентой,
по центру
которой
вертикально
размеща
лось
пять
шариков.
По
диагонали
знак
пересекала
винтовка
..
Мау
зер
К9В
.....
Пехотным
штурмовым
знаком
..
награждали
за
участие
в
трех
и
более
атаках
или
контратаках,
за
участие
в
трех
и
более
раз
ведывательных
операциях,
за
участие
в
РУКОПCЩJljОМ
бою,
за
непре
рывное
участие
в
боевых
действиях
в
течение
Hf}MeHee
трех
дней.
-
ПРИМ.
пер.
•
.::
-
237
заняли
оборонительные
позиции
на
западном
берегу
Одера
всего
в
нескольких
километрах
от
ПеЙскервица.
Основываясь
на
недавнем
опыте,
мы
по
своей
наив
ности
были
убеждены,
что
и
дальше
сможем
останав
ливать
наступление
Красной
Армии.
Мы
думали,
что,
сделав
это
однажды,
сумеем
сделать
и
снова.
Нам
не
приходило
в
голову,
что
наш
успех
или
неуспех
во
мно
гом
будет
зависеть
от
стратегической
ситуации
в
це
лом.
И
вскоре
нам
суждено
было
убедиться,
как
глубо
ко
мы
ошибались,
переоценивая
свои
возможности.
Однако
сначала
все
проходило
по
прежнему
образ
цу.
Мы
разместились
в
оставленных
жителями
домах
около
нашей
линии
обороны.
К
своей
огромной
радо
сти,
мы
обнаружили,
что
кладовые
домов
полны
еды.
У
нас
наконец-то
появилась
возможность
на
время
пе
рейти
на
рацион,
отличный
от
того,
который
готовился
для
нас
на
полевых
кухнях.
Мы
с
командиром
взвода
решили
ознакомиться
с
ближайшими
окрестностями.
На
одном
из
полей
мы
обнаружили
разбившийся
русский
биплан.
Мы
называ
ли
такие
самолеты
«швейными
машинками»,
они
из
рядно
донимали
нас все
годы
войны.
Но
теперь
наш
поверженный
«крылатый
враг»
распростерся
на
земле,
и
мы
могли
осмотреть
его.
Летчик
был
мертв
и
лежал
в
снегу
в
нескольких
метрах
от
самолета.
Трудно
ска
зать,
выпал
ли
он
из
кабины
или
сам
отполз
от
разбив
шейся
машины.
Мы
похоронили
его
на
следующий
день
точно
так же,
как
хоронили немецких
солдат,
уста
новив
на
могиле
деревянный
крест.
Порою
нам
не
уда
валось
даже
своих
товарищей
похоронить
подобным
образом.
Но
на
этот
раз
у
нас
было
время,
чтобы
выко
пать
могилу
и
соорудить
крест.
Мы
сделали
это,
наде
ясь,
что,
если
кого-то
из
нас
постигнет
подобная
судь
ба,
солдаты
противника
похоронят
нас
точно
так
же.
238
Из
района
Пейскервица
все
еще
доносились
звуки
боев.
А
в
нашем
секторе
было
на
удивление
тихо.
На
другом
берегу
реки
все
также
казалось
спокойным.
Лишь
по
ночам
в
небо
взмывали
осветительные
раке
ты.
Снова
и
снова
мы
слышали
где-то
вдали
рев
мото
ров,
но русские
не
шли
в
атаку.
Война,
казалось,
забыла
о
нас.
Но
чем
дольше
так
продолжалось,
тем
тревож
нее
нам
становилось.
Мы
спрашивали
себя,
неужели
назревает
что-то,
о
чем
мы
не
имеем
ни
малейшего
представления?
Не ждет
ли
нас
страшный
сюрприз?
С
этим нужно
было
разобраться,
и
с
командного
пункта
роты
поступил
приказ
выслать
разведыватель
ный
отряд,
который
бы
из
правой
части
нашего
сектора
перебрался
на
другую
сторону
реки.
Следовало
выяс
нить
численность
войск
противника,
вооружение,
рас
положение
позиций
и,
по
возможности,
захватить
«язы
ка".
Выполнить
эту
миссию
вызвались
я
и
Лео
Хабр.
Нам
обоим
было
интересно,
что
же
происходит
на
са
мом
деле.
А
кроме
того,
ночная
вылазка
с
переправой
на
лодке
через
реку
представляла
собой
приятную
для
нас
альтернативу
рутинным
дежурствам
в
окопах.
В
нескольких
километрах
от
нас
находился
батальон
Фольксштурма,
размещавшийся
в
долине
Одера.
Они
должны
были
дать
нам
лодку,
и
именно
оттуда
мы
должны
были
отплыть
на
противоположный
берег.
Ко
мандир
батальона
оказался
мужчиной
в
возрасте.
Мы
доложили
ему
о
поставленной
перед
нами
задаче,
и
этот
майор
вовсе
не
пришел
в
восторг
от
услышанного.
-
Не
следует
беспокоить
врага
без
цели,
-
сказал
он
критически.
Однако
нам
была
нужна
его
помощь,
и
мы
стали
убе
ждать
майора,
что
информация,
которую
мы
получим,
пригодится
и
в
его
секторе.
В
конце
кй'НЧов
ety'ly
ничего
не
оставалось
делать,
кроме
как
СОГJl€!bt1ТЬСЯ
пред~с-
239
тавить
нам
свою
подцержку.
А
поскольку
еще
не
успело
достаточно
стемнеть,
мы
даже
немного
выпили
с
ним
на
командном
пункте.
Через
некоторое
время
мы
отправились
на
задание,
по
понятным причинам
оставив
на
КП
наши
расчетные
книжки,
солдатские
медальоны
и
личные
вещи.
Среди
седоволосых
фольксштурмистов,
которые
подтащили
гребную
лодку
к
берегу,
оказался
молодой
парень
из
Гитлерюгенда.
Ему
было
на
вид
не
больше
пятнадцати
лет,
и
он хотел
отправиться
с
нами.
Доски,
из
которых
была
сделана
лодка,
выглядели
старыми
и
начавшими
гнить.
Тем
не
менее
она
производила
впечатление
еще
достаточно
прочной,
чтобы
мы
втроем
смогли
пере
правиться
на
ней
на
другой
берег,
а
потом
вернуться
обратно.
Покидая
фольксштурмистов,
мы
были
настроены
скептически.
Не
менее
скептически
были
настроены
и
они
сами, когда
желали нам
счастливого
возвращения.
Попрощавшись
с
нами,
фольксштурмисты
поспешили
вернуться
на
командный
пункт,
опасаясь,
что
кого-то
из
них
также
решат
отправить
в
разведку
на
противо
положный
берег.
у
берегов
реки
еще
сохранялся
тонкий
слой
льда,
но ее
течение,
к
нашему
облегчению,
оставалось
до
вольно
вялым,
и
нам
не
пришлось
усиленно
работать
веслами.
Под
покровом
ночи
мы
старались
плыть
так
тихо,
насколько
это
было
возможно,
и
вскоре
достигли
восточного
берега Одера.
Вооруженные
ручными
гра
натами
и
пистолетами,
мы
медленно
и
осторожно
про
бирались
через
кусты
и
плотные
заросли
деревьев,
по
давая
знаки
друг
другу
во
время
движения.
Освети
тельные
ракеты
снова
и
снова
озаряли
небо.
В
эти
моменты
мы
замирали,
словно
статуи,
пока
вновь
не
воцарялся
полумрак.
Продвинувшись
вперед
на
значи-
240