Фертен Х. В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС
Подождите немного. Документ загружается.
колонны
и
обратно,
подобно
собаке-пастуху
вокруг
стада
овец.
Однако
позднее,
со
вст-уплением
зимы
в
свои
права,
это
стало
уже
не
так
приятно:
ледяной
ве
тер,
несмотря
на
вязаный
подшлемник
и
защитные
оч
ки,
превращал
мое
лицо
в
одеревенелую
маску.
Вскоре
основным
моим
занятием
стали
разведыва
тельные
и
охранные
рейсы.
Я
выполнял
их
вместе
с
од
ним
из
моих
товарищей.
У
нас
на
шеях
висели
пистоле
ты-пулеметы,
и
мы
были
сами
себе
хозяевами,
само
стоятельно
планируя
свои
маршруты
через
окружав
шую
нас
восхитительную
сельскую
местность.
Однажды
неподалеку
от
линии
фронта
мы
наткну
лись
на
двух
молодых
женщин,
которые
собирались
покинуть
свой
дом
и
уйти
в
более безопасное
место,
но
никак
не
могли
уговорить
отправиться
вместе
с
ними
свою
старую
бабушку.
Мы
попытались
помочь
им
пере
убедить
ее.
Каждый
из
нас
как
можно
доходчивее
ста
рался
объяснить
старушке,
какая
опасность
ей
грозит
в
связи
с
военными
действиями
и
приближающимися
русскими.
Но
все
наши
слова
не
возымели
никакого
действия.
Она
продолжала
стоять
на
своем
и
говорила,
что
лучше
умрет,
чем
покинет
родной
дом.
Дальней
шие
уговоры
не
имели
смысла,
и с
этим
ничего нельзя
было
поделать.
Внучки
не
могли
сдержать
горьких
слез.
Когда
они
прощались
с
бабушкой,
у
нее
на
коле
нях
сидел
кот.
В
доме
оставалось
достаточно
еды
и
для
старушки,
и
для
ее
любимца.
Но
их
могли
ждать
и
ужа
сы
пострашнее
голода.
Сцена
прощания
была
душе
раздирающей.
Во
многих
других
местах, где
расквартировывалась
наша
часть,
мы
также
становились
свидетелями
неопи
суемых
человеческих
трагедий.
Это
.~Q~лище
было
особенно
тяжелым
в
ситуациях,
когда.
ж..ит~лям
дере
вень
и
ферм
приходилось
собираться
за'.краЙне
Ьфа--
211
ниченное
время
и
удавалось
взять
с
собой
лишь
то,
что
они
могли
унести
в
руках.
За
эвакуацию
районов
несла
ответственность
их
администрация,
которая
зачастую
отдавала
приказ
об
эвакуации
в
самый
последний
мо
мент,
не
оставляя
жителям
времени
на
раздумья
о
том,
что
они
возьмут
С
собой,
а
что
оставят
в
домах.
Когда
была
возможность,
мы,
солдаты,
помогали
им
грузить
их
скудные пожитки
на
телеги
с
запряженными
ло
шадьми,
на
ручные
тележки
и
в
прицепы
тракторов.
Не
редко
у
жителей
были
и
другие
помощники
-
военно
пленные,
присланные
на
работы
к
местным
фермерам.
Последние
хорошо
обращались
с
ними,
и
поэтому
пленные
также
помогали
своим
хозяевам
упаковывать
и
грузить
их
имущество.
Потоки
беженцев
угрюмо
дви
гались
на
запад,
спасаясь
от
Красной
Армии.
Операция
«Шарнхорст»,
помимо
всего
прочего,
бы
ла
разработана
для
того,
чтобы
усилить
охрану Ставки
Гитлера
«Вольфшанце»
«<Волчье
логово»)
и
обширной
территории
вокруг
нее.
Комплекс
сооружений
«Волчь
его
логова»
находился
в
лесу
Герлиц
недалеко
от горо
да
Растенбурга
1
и
состоял
из
более
чем
восьмидесяти
строений.
Помимо
жилых
и
хозяйственных
построек,
среди
них
было
около
сорока
легких
железобетонных
бункеров
и
семь
массивных
укрепленных
сооружений.
В
«Волчьем
логове»
были
бомбоубежища,
офицерское
казино,
собственная
электростанция
и
две
взлетно-по
садочных
полосы.
При
этом
Ставка
Гитлера
была
прак
тически
идеально
замаскирована.
Внутренняя
терри
тория
комплекса
была
разделена
на
три
зоны,
разгра
ниченные
колючей
проволокой
и
другими
средствами
обеспечения
безопасности.
Для
пересечения
рубежа
каждой
из
зон
было
необходимо
обладать
соответст-
1
Ныне
Кентшин.
-
Прим.
пер.
212
вующими
пропусками.
Это
была
самая
укрепленная
из
всех
Ставок
Гитлера.
С
развитием
русского
наступле
ния
на
Запад
фюрер
и
его
штаб
были вынуждены
20
но
ября
1944
года
переместиться
в
Берлин.
Однако
«Вол
чье
логово»
не
оказалось
в
руках
русских, а
было
взо
рвано
в
начале
января
1945
года.
у
нас
в
секторе
вокруг
деревни
Кругланкен
было
не
слишком
много
дел
и
оставалось
время
для
освоения
изумительной
сельской
местности
Восточной
Прус
сии.
Мне
она
запомнилась,
прежде
всего,
темными
ле
сами,
зеленой
и
чистой
водой
озер
и
рек
и
пряным
су
хим
И
холодным
воздухом.
Также
в
окрестностях
рас
полагались
небольшие
городки
с
памятниками
вели
ким
германским
принцам.
Кроме
того,
там
встреча
лись
и
памятники
Фридриху
Великому, или
«старому
Фрицу»,
как
его
называли
солдаты.
А
в
причудливых
деревеньках
на
улицах
было
множество
берез,
березы
росли
и
вдоль
дорог,
ведущих
к
усадьбам.
И
везде
бы
ли
озера,
цепочка
которых,
отражая
солнечные
блики,
скрывалась
за
горизонтом.
Сколько
лет
прошло,
а
у
меня
все
так
же
ясно
и
ярко
встают
перед
глазами
те
живописные
пейзажи.
Однако
уже
к
концу
1944
года
эта
земля,
на
которой
жили
2,5
миллиона
человек
и
чья
территория
была
примерно
равна
размерам
Голлан
дии,
стала
практически
безлюдной.
Покрытые
плющом
сельские
усадьбы
с
парковыми
воротами
из
кованого
железа,
длинные
аллеи,
беседки
в
тени
вековых
деревьев,
благоухающие
зеленые
луга
и
обширные
пастбища
-
сегодня
многое
из
тех
красот
сохранилось
лишь
в
моей
памяти.
Возможно,
эта
местность
так
запала
мне
в
душу
еще
и
потому,
что
в
пределах
расположени~_нашей
части
~~
"-
_
жил
местный
почтальон
со
своей
дочерьJ.9.
ОН
ПQСТОЯН-
но
сидел
с
ней
на
почте,
хотя
работы
·дЛя
Н;-его
уже
не
213
.'~
было.
И
фортуна
в
который
раз
улыбнулась
мне.
Дочка
почтальона
была
очаровательной
брюнеткой,
настоя
щей
мазурской
красавицей!
С
первых
же
минут
обще
ния
между
нами
возникло
взаимопонимание.
А
благо
даря
исключительному
пониманию,
проявленному
ко
мне
моим
командиром
роты,
ей
было разрешено
со
провождать
меня
в
поездках,
чтобы
помогать
мне
ори
ентироваться
в
окрестностях.
Оставаясь
наедине,
мы
с
ней,
пусть
и
на
короткое
время,
могли
забыть
о войне.
Мы
гуляли
в
еловом
лесу,
и
ветви
деревьев
над
наши
ми
головами
образовывали
купол,
укрывавший
нас
от
всего
остального
мира.
Нашу
идиллию
лишь
изредка
нарушали
отдаленные
звуки
выстрелов
и
взрывов,
до
носившиеся
с
фронта.
Но
мы
старались
не
слышать
их.
Однако
наш
роман
был
недолгим.
Почтальон
и
его
дочь
были
вынуждены
вместе
с
другими
жителями
в
последнем
фургоне
для
беженцев
отправиться
на
за
пад.
Думаю,
что
во
всей
армии
не
было
бойца,
у
которого
за
время
войны
не
возникло
бы
с
противоположным
полом
хотя
бы
флирта,
а то
и
бурного
романа.
Возмож
но,
по
моим
рассказам
у
кого-то
сложится
впечатле
ние,
что
мы,
солдаты,
вели
себя,
как
донжуаны,
и
были
бабниками.
Но
это
совсем
не
так.
Мы
были
нормальны
ми
здоровыми
молодыми
солдатами.
Мы
тяготились
одиночеством
и
любили
женщин,
но не
больше
и
не
меньше,
чем
все
остальные
молодые
люди
в
мирное
время.
И
лишь
ситуация
обуславливала
то,
что
мы
не
могли
себе
позволить
долгих
романов,
поскольку
сол
дат
всегда
в
пути.
В
декабре
1944 -
январе
1945
года
русские
войска
начали
сосредотачиваться
возле
Вислы.
По
этой
реке,
тянувшейся
на
сотни
километров,
проходила
немецкая
демаркационная
линия.
В
наступающей
русской
армии
214
было
более
трех
миллионов
солдат,
около
десяти
ты
сяч
танков,
сорок
тысяч
артиллерийских
орудий
и
семь
тысяч
самолетов.
Таким
образом,
на
Германию
шла
крупнейшая
в
мире
армия.
Защитники
Третьего
рейха
с
мужеством,
порожденным
отчаяньем,
пытались
оста
новить
эту
всесокрушающую
силу.
Немецкие
бойцы
сражались
за
каждый
клочок
земли.
Их
воля
к
борьбе
многократно
усиливалась,
когда
они
узнали
о
зверствах,
которые
на
захваченных
территориях
творила
по
отно
шению
к
гражданскому
населению
Красная
Армия.
Снова
отвоевав
у
русских
деревню
Голдап,
немец
кие
солдаты
увидели
картину
страшнейшей
варвар
ской
жестокости.
Женщины
и
молодые
девушки
были
изнасилованы
русскими.
Старики,
дети
и
младенцы
-
убиты.
Французские
и
польские
военнопленные,
не
ус
певшие
сбежать
из
деревни,
-
забиты
до
смерти.
Про
извол,
чинимый
Красной
Армией
на
занимаемых
ею
территориях,
невозможно
описать
словами.
Еще
один
из
таких
печальных
примеров
-
действия
русских
в
Неммерсдорфе.
Рано
утром
21
октября
1944
года
колонна
изможденных
беженцев
сделала
останов
ку
в
Неммерсдорфе,
не
зная,
что
этим
подписывает
се
бе
смертный
приговор.
Их
телеги,
которые
они
тащили
сами
и с
помощью
лошадей,
заполнили
главную
доро
гу.
Из-за
ржания
лошадей
и
шума,
создаваемого
суе
тящимися
людьми,
беженцы
не
сразу
услышали
грохот
танковых
траков.
Колонна
русских
танков
вышла
из
ут
реннего
тумана
и
поехала
прямо
на
них,
заголосивших
женщин,
детей
и
стариков.
Русские
не
смогли
удержать
Неммерсдорф,
и
де
ревня
была
взята
4-й
немецкой
армией
под
командо
ванием
генерала
Фридриха
Хоссбаха.
Ее
бойцы
стали
свидетелями
невероятного
варваРСТВр"J(расноармей
цев
по
отношению
к
жителям
деревни.-НемецкИМисол-
_..
.
~
215
датами
были
обнаружены
72
трупа,
среди
которых
бы
ли
дети
и
даже
младенцы.
Так
Неммерсдорф,
наряду
с
деревней
Голдап,
навсегда
вошел
в
самые
страшные
и
печальные
страницы
истории.
Какой
судьбы
мы
могли
ждать
для
Германии?
Нена
висть
к
немцам
всячески
раздувал
ась
пропагандой
среди
советских
бойцов,
пока
она
не
стала
патологиче
ской
и
не
приобрела
характер
эпидемии.
«Убивайте
немцев!»
-
это
стало
заповедью
советских
солдат,
за
менившей
все
десять
библейских
заповедей.
Русский
писатель
и
один
из
главных
пропагандистов
ненависти
Илья
Эренбург
призывал:
«Если
ты
убил
одного
немца,
убей
другого
-
нет
для
нас
ничего
веселее
немецких
трупов»1.
А
вот
более
сдержанные
комментарии
газеты
«Крас
ная
Звезда»:
«Приходится
признать,
что
немецкое
сопротивле
ние
в
Восточной
Пруссии
столь
сильно
и
стойко, что
оно
превосходит
все,
что
было
прежде.
Идут
чрезвы
чайно
кровавые
бои,
в
которых
немцы
сражаются
с
фа
натичным
упорством.
Они
неустанно
контратакуют
и
борются
за
каждый
клочок
земли».
Радио
Лондона
также
было
поражено
происходя
щим
и
отмечало,
что
«за
Восточную
Пруссию
идут
не-
1
Здесь
автор
цитирует
знаменитую
статью
"Убей!»
И.Эренбур
га,
забывая
упомянуть,
что
она
была
напечатана
в
газете
"Красная
Звезда»
24
июля
1942
г.
(N
9
173 [5236]),
т.
е.
в
момент,
когда
Красная
Армия
находилась
в
самом
тяжелом
положении
за
всю
войну,
всего
лишь
за
четыре
дня
до
публикации
приказа
N9
227
"Ни
шагу
назад!».
Слово
"немец»
в
данном
контексте
было
употреблено
в
одном
единственном
значении
-
вражеский
солдат.
В
чем
легко
убедить
ся,
если
ознакомиться
с
полным
текстом,
который
сегодня
широко
доступен,
в
том
числе
и
в
Интернете.
Более
того,
рассуждать
о
влиянии
этой
статьи
на
события
в
Восточной
Пруссии,
происходив
шие
через
2,5
года
после
ее
публикации,
пожалуй,
не
совсем
кор
ректно.
-
Прим.
пер.
216
вероятно
упорные
бои,
требующие
максимальной
си
лы
воли
от
обеих
сторон.
Немцы
отчаянно
сражаются
за
святую
землю
Пруссии».
Однако
немецкие
солдаты
знали
гораздо
лучше
ра
дио
Лондона,
почему
и
ради
чего
они
рискуют
своими
жизнями.
В
деревнях,
которые
они
отбивали
у
врага,
немецкие
бойцы
своими
глазами
видели
свидетельст
ва
зверств
врага.
И
им
уже
не
нужна
была
ни
пропаган
да,
ни
исторические
примеры,
чтобы
заставлять
их
сражаться
так,
как
они
сражались.
Тем
не
менее
Пруссия
оказалась
в
руках
русских.
Эта
прекрасная
земля
всегда
была
желанным
трофеем
для
иностранных
завоевателей.
В
начале
весны
сле
дующего
года
в
Восточную
Пруссию,
как
домой,
воз
вращались
лишь
аисты
и
дикие
гуси,
привычно
летев
шие
клином.
Их
прилет
создавал
обманчивую,
но столь
желанную
иллюзию
того,
будто
с
нашим
миром
все
в
порядке.
Однако
земле, на
которую
возвращались
пти
цы,
никогда
уже
не
было
суждено
стать
прежнеЙ.
Глава
ПЯТНЦАцатая
СИЛЕЗИЯ
Естественной
преградой
на
пути
мощного
наступления
армии
Сталина
на
восточ
ные
границы
Германского
рейха
и
Берлин
была
река
Одер.
Двигаясь
к
Одеру,
огромные
силы
русских
во
шли
в
Силезию,
где
одной
из
их
главных
целей
был
за
хват
Бреслау,
центра
экономической
жизни
Силезии
и
ключевого
рубежа
для
Красной
Армии.
Как
раз тогда
и
возникла
фраза:
«Судьба
Европы
будет,
решена
на
Одере».
Именно
поэтому
на
дaHHOM'~_aTpe.
военных
действий
Германия
предприняла
колоG:сальные
обоR.О-
217
нительные
меры
и
сконцентрировала
войска.
Наша
часть
была
также
направлена
туда.
Нашу
боевую
группу
неожиданно
сняли
с
предыду
щего
места
дислокации,
и
вскоре
мы
выехали
в
желез
нодорожном
составе
из
Восточной
Пруссии
в
Помера
нию.
Наш
путь
длился
несколько
дней.
Мы
получили
новое
снаряжение
и
были
распределе
ны
по
новым
частям.
После
чего,
покинув
наши
старые
казармы
школы
для
младшего
командного
состава
в
Лауэнбурге,
мы
на
поездах-экспрессах
поехали
по
на
правлению
к
Одеру.
Не
зная
стратегических
планов,
каждый
из
нас
удивлялся,
почему
место
назначения
нашей
боевой
группы
меняется
так
часто.
Во
время
пу
ти
оно
опять
в
очередной
раз
было
изменено,
и
мы
ока
зались
вовсе
не
там,
где
должны
были
быть
изначаль
но,
но
там,
где
наша
группа
была
отчаянно
нужна.
Когда
наш
состав
наконец
достиг
сельской
местно
сти
Силезии,
с
неба
падали
хлопья
снега,
залепляя
ок
на
вагонов.
Это
была
середина
декабря,
и
в
Силезии
уже
наступила
зима.
Мы
прибыли
в
Бреслау.
Нас,
не
знавших
этот
город,
удивила
царившая
в
нем
мирная
атмосфера.
Там
не
было
ни
единого
признака
войны.
Автомобили
и
трамваи
ярко
светили
фарами,
проно
сясь
среди
сверкающего
снега.
Люди
терпеливо
стоя
ли
в
очереди
возле
кинотеатра,
увешанного
разно
цветными
афишами.
Дети
катались
на коньках
по
за
мерзшему
рву
у
входа
в
город.
С
главного
городского
вокзала
поезда
продолжали
отходить
по
расписанию,
точно
так
же, как
и
поезда,
шедшие
из
Фрейбурга
на
запад.
Наряду
с
Дрезденом,
Бреслау
был
единственным
крупным
немецким
городом,
который
до
конца
1944
года не
бомбили
союзники.
За
время
войны
этот
важ
ный
восточногерманский
город
разросся.
Его
населе-
218
ние
увеличилось
с
630
тысяч
до
почти
миллиона
чело
век
за
счет
людей,
приехавших
с
запада
Германии.
В
Бреслау
функционировало
большое
количество
предприятий
военной
промышленности.
После
бом
бардировок
Берлина
сюда
переместились
отделы
го
сударственной
администрации
и
официальные
лица
из
министерств
финансов
и
иностранных
дел.
Помимо
этого,
Бреслау
и
окружавшие
его
небольшие
городки
и
деревни
стали
домом
для
эвакуированных
жителей
территорий,
подвергавшихся
тяжелым
бомбардиров
кам,
в
частности
областей
Рейна
и
Рура.
По
сути,
Брес
лау
можно
было
даже
назвать
национальным
бомбо
убежищем,
куда
стекались
тысячи
немцев,
которых
вы
гнали
из их
домов
бомбежки.
Наши
новые
казармы
находились
на
территории
«Школы
пехотных
тренировочных
батальонов
пополне
ния»
в
городке
Дойч-Лисса,
находившемся
всего
в
восьми
километрах
к
западу
от
Бреслау.
Трехэтажный
каменный
комплекс
школы
был
расширен
за
счет
де
ревянных
домов,
построенных
для
регулярной
армии.
Один
из
них
и
стал
моим
очередным
пристанищем.
Жалеть
о
теплых
домах,
в
которых
мы
жили
прежде,
не
имело
смысла,
поскольку
альтернативы
все
равно
не
было.
Нас
утешало
то,
что
в
течение
всего
дня
мы
нахо
дились
за
пределами
бараков
и
возвращались
в
их
оледенелые
стены
только
на
время
сна.
К
тому
же
по
вечерам
мы
нагревали
наше
новое
жилище
с
помощью
большой
и
уродливой
на
вид
железной
печки,
подки
дывая
в
нее
дрова,
пока
она
не
раскалялась
докрасна.
Правда,
из-за
этого
приходилось
спать
на
середине
комнаты,
подальше
от
печи,
чтобы
не
загорелись
наби
тые
соломой
мешки,
служившие
нам
м;прасами
.
......
-.,.,
Каждый
день
у
нас
проходили
за~s'!!I4Я
.на·открытом
воздухе,
в
ходе которых
мы
отрабатыВt'lЛИ'ПРИМ€fiеklие
219
пехотных
гаубиц
и
минометов.
Между
тем
численность
нашей
части
росла
и в
конечном
счете
достигла
целого
батальона.
К
нам
поступили
бойцы
из
Померании,
Вос
точной
Пруссии,
а
также
из
других
частей.
У
большин
ства
из
них
уже
был
фронтовой
опыт.
Но
немало
было
и
тех,
кто
только
что
прошел
базовую
подготовку
и
те
перь
ждал
боевого
крещения.
Некоторые
из
новобран
цев
не
могли
дождаться
своего
первого
боя,
однако
многие
из
них
лишь
говорили
так,
чтобы
скрыть
страх.
Нас,
бойцов
из
11-й
роты,
собралось
здесь
в
итоге
120
человек.
Мы
знали, что
сможем
положиться
друг
на
друга,
и
держались
вместе.
В один
из
дней,
когда
у
нас
шли
привычные
занятия
на
местности,
вдруг
появился
связной,
который
сооб
щил,
что
все
мы
должны
незамедлительно
возвращать
ся
в
лагерь.
Там
нам
было
приказано
выстроиться
на
заснеженном
учебном
плацу.
В
нескольких
словах
су
ровым
военным
тоном
нам
объяснили
причину
нашего
спешного
возвращения.
Также,
прежде
чем
получить
приказ
выдвигаться
на
позиции,
мы
услышали
напоми
нание
о том, что
«каждый
боец
должен
оставаться
вер
ным
присяге
и
выполнять
свой долг
защиты
Родины
от
большевицкого
штурма».
Нам
выдали
сухие
пайки,
боевые
снаряды
и
допол
нительную
дневную
норму
еды.
Личные
вещи,
которые
не
могли
нам
пригодиться
в
сложившейся
ситуации,
мы
сложили
на
чердаках
бараков.
Почтовое
отделение
тут
же
наполнилось
бойцами,
которые
отправляли
до
мой
телеграммы
и
спешно
написанные
письма
для
се
мьи
и
друзей.
Для
некоторых
эти
письма
стали
их
по
следним
приветом
родным.
Мы
оказались
в
числе
гарнизона
защитников
Брес
лау
в
тот
же
день, что
и
отдельный
полк
ее
«Бесслейн»,
в
составе
которого
я и
провел
основную
часть
боев
за
220