Федоров В.В. Политический словарь нашего времени

Подождите немного. Документ загружается.

240 241

вательскими компаниями — членами Ассоциации региональных

социологических центров «Группа 7/89».

О своем опыте участия в какихLлибо опросах общественного

мнения, социологических или маркетинговых исследованиях

заявили около трети россиян (35%). На вопрос о том, знают ли

они чтоLлибо об исследовательских организациях, положитель-

но ответили 43% респондентов, при этом среди тех, кто сообщил

об имеющемся у них опыте участия в исследованиях, эта доля

выше — 60%. Более высокая информированность о социологи-

ческих организациях характерна для граждан с высшим обра-

зованием. В «территориальном разрезе» выделяются Воронеж,

Казань, РостовLнаLДону и СанктLПетербург, где этот показатель

выше 50%.

В то же время известность компаний, проводящих массовые

опросы, социологические и маркетинговые исследования, неве-

лика. Назвать без подсказки хотя бы одну такую организацию

смог лишь каждый десятый респондент, а в ряде российских го-

родов — не более 3–7% участников опросов. Самыми известными

исследовательскими центрами являются ФОМ и ВЦИОМ (извест-

ность, соответственно, 23% и 9%), узнаваемость остальных ком-

паний не достигает и 5%.

Россияне в целом демонстрируют позитивное отношение к со-

циологическим исследованиям и опросам общественного мнения.

Три четверти опрошенных (77%) сообщили о том, что социологи-

ческая информация, с которой они встречаются в СМИ, вызывает

у них интерес; 84% считают, что опросы общественного мнения

нужны; 76% придерживаются точки зрения, что результаты оп-

росов отражают действительные мнения граждан.

Большинство россиян считают, что опросы помогают узнать

мнение простых людей о положении в их городе, области, в стра-

не, чтобы власти могли учесть мнение народа при решении набо-

левших проблем (84%); что основной целью проведения опросов

является научное познание общества (67%); что результаты опро-

сов используются органами власти, политиками, предпринимате-

лями для повышения эффективности своей деятельности (соглас-

ны 59%, не согласны 27%).

Большинство граждан не верят в то, что опросы проводятся

с целью «выпытывания у людей информации в корыстных целях»

(74%); не считают, что «опросы часто являются сфабрикованны-

ми и публикуются для оказания влияния на людей» (не согласны

51%, согласны 28%), не рассматривают их как «дань моде» (не

согласны 51%, согласны 35%).

Можно предположить, что позитивное отношение к опросам

и социологическим исследованиям является следствием (или от-

ражением) сохраняющегося в обществе уважения к научной де-

ятельности, а социологи рассматриваются скорее как ученые, чем

как коммерсанты.

Е. Н. Кофанова

«Оранжевые» революции

После событий на Украине в ноябре 2004 г. термин «оранже-

вая революция» стал нарицательным. На протяжении всего года

актуальным оставался вопрос: есть ли перспективы «оранжево-

го» сценария на постсоветском пространстве? Где этот сценарий

возможен, а где нет?

Исследование, проведенное ВЦИОМ в апреле 2005 г., показало,

что общественное мнение в России считает вполне вероятным про-

должение сценария «оранжевых революций», особенно в наиболее

уязвимых точках бывшего СССР. В наибольшей степени сказанное

касалось Молдовы, в отношении которой 41% опрошенных посчи-

тали «оранжевый» сценарий весьма вероятным. Самым неподходя-

щим объектом для подобного сценария была названа Россия (33%

считают невозможной в России «оранжевую революцию», а весьма

вероятной только 21%). Это связано с тем, что, в отличие от боль-

шинства других республик бывшего СССР, наши сограждане уже

пережили период увлечения либеральноLзападническими идеями

и в значительной степени разочаровались в них. Прозападная оп-

позиция в нынешней России слишком слаба, а ее потенциальные

лидеры слишком непопулярны, чтобы рассчитывать на массовую

поддержку в ходе гипотетической «оранжевой революции».

В случае, если новая революция в России все же начнется, 15%

россиян готовы «поддержать ее всеми силами», примерно столько

же — 16% — «стали бы сопротивляться ей любыми возможными

способами». Остальные либо заняли бы выжидательную позицию

(16%), либо не стали бы в ней участвовать ни на той, ни на другой

стороне (41%). Но речь идет не о прозападной «оранжевой рево-

люции», а о ее антиподе — революции под социальными и патри-

отическими знаменами.

Что касается развития политической ситуации в республиках

постсоветского пространства, то среди россиян не существует од-

Опросы общественного мнения Опросы общественного мнения Опросы общественного мнения «Оранжевые» революции

242 243

нозначного мнения, какую позицию должна занять в этой связи

Россия. Относительное большинство (41%) склоняется к тому,

что нашей стране никак не следует влиять на внутриполитичес-

кую жизнь этих государств. Несколько меньше тех (34%), кто

придерживается обратной точки зрения: следует активно влиять

и делать все для предупреждения «оранжевых революций» и за-

щиты российских государственных интересов на постсоветском

пространстве.

Таблица

Страна Революция

невозможна

Маловероятна Весьма

вероятна

Затруднились

ответить

Азербайджан 20,3 37,6 25,3 16,9

Армения 19,7 37,8 26,1 17,4

Белоруссия 22,9 34,4 27,7 15,0

Казахстан 28,2 38,1 18,0 15,7

Киргизия 24,4 38,1 18,9 18,6

Молдавия 10,6 30,6 40,9 17,9

Россия 32,9 33,1 21,1 12,9

Таджикистан 20,9 36,6 23,8 18,6

Туркмения 22,9 35,8 22,0 19,4

Узбекистан 20,7 38,2 21,6 19,5

Неоднозначна и реакция россиян на две попытки револю-

ции в республиках Центральной Азии — успешную в Киргизии

и неуспешную в Узбекистане. То, что произошло в Киргизии,

воспринимается скорее как «борьба представителей различных

кланов за передел экономических и политических сфер вли-

яния» (28%), чем собственно «оранжизм», направленный на

усиление влияния США и стран Запада в регионе (17%), или

народноLдемократическая революция (14%). 64% россиян пола-

гают, что России не следует вмешиваться в то, что происходит

в Киргизии. Как показало дальнейшее развитие событий, киргиз-

ская «революция тюльпанов», хотя и задумывалась по «оранже-

вому сценарию», в конечном счете не изменила в целом пророс-

сийской ориентации внешней политики этой страны.

События, произошедшие в Андижане и прилегающих к нему

районах, россияне склонны объяснять тяжелыми социальными

и экономическими условиями в Узбекистане, нищетой большей

части населения (53%). «Руку США» в этих событиях видят толь-

ко 18% респондентов. Опрошенные склонны скорее проявлять

сочувствие к пострадавшим мирным жителям (40%), чем оправ-

дывать жесткие действия руководства Узбекистана благими наме-

рениями не допустить разрастания конфликта (27%). Подобные

настроения выразились и в том, что 34,9% опрошенных счита-

ют необходимым для российских властей повлиять на узбекские

власти в сторону большего соблюдения прав человека и демокра-

тических норм , а позицию невмешательства во внутренние дела

Узбекистана готовы отстаивать только 22% опрошенных.

Другая успешная, хотя и практически бескровная, попытка

противостояния «оранжевым» тенденциям была продемонстри-

рована в сентябреLоктябре 2005 г. в Азербайджане, где решитель-

ные действия президента И. Алиева предотвратили реализацию

в Баку киевского сценария годичной давности. Оппозиция, попы-

тавшаяся обвинить власти в подтасовке результатов парламент-

ских выборов, не смогла навязать стране свою волю.

В ноябре отмечалась сразу двойная «оранжевая» годовщина —

двухлетие с событий в Тбилиси и год Майдана в Киеве. Прошедшее

время принесло больше разочарований, чем достижений в обеих

странах победившей революции. По мнению россиян, опрошен-

ных как раз в канун годовщины, в обеих этих постсоветских стра-

нах революция принесла их народам значительно больше вреда,

чем пользы. В отношении Грузии данное мнение поддерживается

с соотношением 54% против 5%, а в отношении Украины — 57%

против 6%. Примерно по 13% россиян полагают, что «оранжевые

революции» принесли примерно поровну и вреда, и пользы. Всего

по 7% считают, что революции никак не отразились на жизни на-

родов этих стран. Согласно исследованиям ВЦИОМ, проведенным

осенью 2005 г. в рамках проекта «Евразмонитор», разочарование

«оранжевая революция» принесла и значительной части украинс-

ких граждан. Деятельность «оранжевого президента» В. Ющенко

в ноябре одобряли 33% украинцев, и не одобряли 48%. Как ут-

верждают грузинские социологи, еще слабее после двух лет «ре-

волюции роз» позиции грузинского лидера М. Саакашвили, кото-

рому сегодня доверяют не более 16% грузинского населения.

«Оранжевые революции» фактически поставили точку в судь-

бе Содружества независимых государств (СНГ), которое после

событий на Украине и в Грузии продолжает в значительной сте-

пени формальное существование. Постсоветские страны разде-

лились на скорее пророссийские (Беларусь, Армения, Казахстан,

«Оранжевые» революции «Оранжевые» революции «Оранжевые» революции «Оранжевые» революции

244 245

Таджикистан, в последний год — Азербайджан и Узбекистан)

и скорее антироссийские (Грузия, Украина, Молдова, республи-

ки Балтии). Как считают россияне, в целом более жесткий подход

к «оранжевым странам» является оправданным. Только 18% оп-

рошенных уверены, что в отношении Грузии следует стремиться

к поддержанию особых, дружеских отношений, предусмотрен-

ных общим членством в СНГ; 20% придерживаются аналогично-

го мнения в отношении Украины. С другой стороны, по их мне-

нию, не следует стремиться вернуть эти страны под более тесную

опеку России, в частности, путем поддержки в этих странах более

пророссийски ориентированных политических сил. В отношении

Грузии сторонники подобного подхода составляют 15%, а в отно-

шении Украины — 16%. Во многом подобный скепсис стал ре-

зультатом не слишком успешной политики России в ходе «оран-

жевой революции» на Украине, когда Москва сделала слишком

однозначную ставку на пророссийского кандидата В. Януковича.

Большинство же россиян (56% в отношении Грузии и 54% в отно-

шении Украины) считают, что Россия должна строить отношения

с этими странами на нейтральной основе, как и со всеми другими

странами мира, избегая конфликтов, но и не рассчитывая на осо-

бые дружеские отношения.

Главная причина ухудшения отношений между Россией

и странами победившей «оранжевой революции» — это полити-

ческий курс, проводимый нынешним руководством этих стран.

Так считают 50% опрошенных россиян. Меньшее значение в сло-

жившейся ситуации играют такие факторы, как «ошибки и про-

счеты российской внешней политики» (23%), а также «личные

неприязненные отношения между руководством России и этих

стран» (14%). И совсем немного тех россиян, которые в этой свя-

зи указывают на «имперские амбиции России, которая не желает

смириться с независимостью Украины и Грузии» (9%), а также

на «взаимную неприязнь между народами России и этих стран»

(5%). 5% называют происходящее охлаждение просто случайнос-

тью, недоразумением.

По мнению 54% россиян, «оранжевые революции» нанесли су-

щественный ущерб российским интересам — экономическим (31%)

и интересам безопасности (23%). 19% опрошенных считают, что

эти революции никак не отразились на интересах России, а 12%

даже уверены, что они фактически пошли нашей стране на пользу.

В частности, послужили поводом для резкого повышения цены на

экспортируемый Россией газ, о чем объявил «Газпром» в послед-

ний месяц 2005 г. Это решение пользуется практически безуслов-

ной поддержкой россиян (80% против11%). Причем 57% россиян

поддерживают решение «Газпрома» полностью и безоговорочно.

Главный довод сторонников этого решения состоит в том, что

если растут мировые цены на газ, то должны расти и цены на эк-

спортируемый Россией газ (так считают 49% опрошенных). 22%

обосновывают такое решение недружественной политикой Укра-

ины и Грузии, стремящихся к интеграции в НАТО. Многие оп-

рошенные (22%) считают, что средства от продажи газа нужны

самой России и ей не следует спонсировать украинское государс-

тво, а также другие страны «оранжевой окраски». Среди основ-

ных доводов «против» — сострадание простым людям на Украине

и в Грузии, которые не должны отвечать за действия своих поли-

тиков (44%), а также общие добрососедские чувства (30,4%).

Л. Г. Бызов

Организация объединенных наций (ООН)

Организация объединенных наций отметила свое 60Lлетие

в обстановке глубокого кризиса. Будучи одним из институтов пос-

твоенного урегулирования, ООН так и не смогла в полной мере

приспособиться к реалиям XXI в. Если в начале 1990Lх годов еще

существовали некоторые надежды, вызванные эйфорией после

окончания «холодной войны», то к концу прошлого века стало

ясно, что вопрос о «демократизации международных отношений»

отложен на неопределенное будущее, а ООН так и не стала эффек-

тивным регулятором мировой политики.

Несмотря на неоднократно предпринимавшиеся попытки ре-

форм, «ремонт» ООН был главным образом косметическим. За-

костенелые механизмы принятия решений (включая право вето)

и неповоротливая бюрократия не позволяют организации под-

ключаться к разрешению кризисов, оперативно реагировать на

стремительно возникающие проблемы. Некоторые государства

могут позволить себе безнаказанно игнорировать ключевые по-

ложения международного права (будьLто операция США и НАТО

в Косово или нарушение режима нераспространения ядерного

оружия Северной Кореей). Парализованная ООН не в силах поме-

шать нарушителю, обеспечить соблюдение тех глобальных пра-

вил игры, за незыблемость которых организация должна была бы

нести ответственность.

«Оранжевые» революции «Оранжевые» революции «Оранжевые» революции ООН

246 247

Разумеется, дело не только в самой ООН — любая наднацио-

нальная структура имеет ровно столько власти, сколько ей го-

товы делегировать страныLчлены. Мировое сообщество в его

нынешнем состоянии практически не способно прийти к консен-

сусу по многим вопросам глобальной повестки дня, а тем более

сформировать некий общий свод правил, которые принимались

бы всеми участниками международных отношений. Великие

державыLпобедительницы во Второй мировой войне или вновь

возникшие центры силы тоже не готовы брать на себя бремя от-

ветственности за происходящее в мире. В какойLто степени эту

роль пытаются играть Соединенные Штаты, но и их могущество

не всесильно, как доказали события в Ираке или ураган «Катри-

на». К тому же далеко не все государства склонны согласиться

с такими функциями единственной сверхдержавы.

В итоге ООН постепенно превращается в большой информаци-

онный центр, а также в орган для реализации гуманитарных за-

дач (культура, образование, помощь в чрезвычайных ситуациях

и при постконфликтной реабилитации). Кроме того, это все еще

хорошая платформа для обмена мнениями на двухсторонней или

многосторонней основе. Любые попытки придать организации не-

сколько больший вес или «навесить» на нее дополнительные со-

держательные обязанности обречены на неудачу — это прекрасно

продемонстрировал саммит в рамках юбилейной сессии Генераль-

ной Ассамблеи в сентябре 2005 г.

Мнение россиян об ООН можно коротко сформулировать сле-

дующим образом — организация плоха, но пока ей нет альтер-

нативы. Более того, в последние годы наблюдается интересная

тенденция — растет число затрудняющихся какLто прокоммен-

тировать роль ООН в мировой политике или высказаться четко

по таким важным вопросам, как расширение Совета Безопас-

ности. Еще два года назад население было более категорично

и занимало сторону этой международной структуры в ее про-

тивостоянии с односторонними действиями США или других

игроков.

По мнению трети россиян, роль ООН в мировой политике ос-

тается неизменной. Однако четверть все же полагает, что она

уменьшается, и лишь 13% считают, что значение организации

возрастает. Доля затрудняющихся с ответом увеличилась с 17 до

31%. Особенно много «колеблющихся» среди опрошенных стар-

ше 59 лет (44%), которые помнят ООН еще по эпохе биполярного

мира. Мнения средних возрастных групп (24L59 лет) разделились

практически пополам между теми, кто изменений не видит, и те-

ми, кто фиксирует уменьшение роли ООН.

В целом среди россиян преобладает мнение, что ООН уже

не справляется с решением задач, которые ставит современная

жизнь, ибо создавалась она в другую историческую эру. Так счи-

тают 47%, не согласны с этим утверждением 27% респондентов.

Только 26% видят реальную альтернативу организации, а боль-

шинство — 45% — ее не усматривают и не верят в возможность

появления новой эффективной структуры. Поэтому, руководству-

ясь принципом «плохонький, но мой», они склонны все же вно-

сить изменения в деятельность нынешней ООН, нежели полно-

стью ликвидировать ее.

Исходя из этого же прагматичного подхода, респонденты за-

трудняются с определением возможного вклада России в работу

ООН. С одной стороны, инвестировать серьезные ресурсы в насле-

дие прошлого, не отвечающее реалиям, кажется безумием. С дру-

гой стороны, при отсутствии альтернативы и учитывая, что в ООН

Россия пока всеLтаки имеет какойLто вес, в том числе связанный

и с таким номинальным показателем, как постоянное членство

в Совете Безопасности, полностью бросать ООН на произвол судь-

бы россияне не хотят. 37% считают участие в работе ООН важ-

ным инструментом влияния нашей страны на мировые процессы,

а 40% полагают, что это малозначимая формальность, которая

ничего не дает России.

В чем же трудности ООН, и на какие вызовы времени она

могла бы адекватно ответить? По мнению респондентов, ор-

ганизация особенно неэффективна в решении таких проблем,

как борьба с международным терроризмом (68%), урегулиро-

вание вооруженных конфликтов в отдельных регионах мира

(62%), содействие социальному прогрессу и преодолению бед-

ности и нищеты (60%), избавление человечества от новых ми-

ровых войн (50%), соблюдение основных прав человека (42%).

Неоднозначно оценивается работа ООН по содействию равно-

правию мужчин и женщин, больших и малых народов, разви-

тию уважения к закону и международному праву (36%–38%).

Скорее со знаком «плюс» воспринимается роль организации

в преодолении последствий стихийных бедствий и катастроф

(+45 и –35%) и защите культурного достояния народов мира

(+41 и –32%). От 15 до 27% опрошенных затрудняются оце-

ООН ООН ООН ООН

248 249

нить, насколько успешно или безуспешно ООН решает пере-

численные задачи. Россияне, таким образом, склонны ставить

перед ООН в основном гуманитарные, а не военноLполитические

задачи глобального уровня.

В этом контексте вполне логично россияне строят свою пози-

цию и по отношению к расширению Совета Безопасности ООН.

Основная часть опрошенных затрудняется с ответом (39% по

сравнению с 30% в 2004 г.) или выступает против такого реше-

ния (18% против 27% год назад). Видимо, россияне видят даже

в такой перестройке ООН недостаточно практического смыс-

ла, ибо этим организацию все равно не спасешь и заметно бо-

лее эффективной не сделаешь. Тем более, что ей приписывают

культурноLгуманитарные задачи, для которых мнение Совета Бе-

зопасности, по сути, не является определяющим. И все же, сле-

дуя в русле экспертных дискуссий в СМИ, идет перегруппиров-

ка — желающих поменять хоть чтоLнибудь стало больше на 9%,

вероятно, за счет тех, кто не видит на политической арене альтер-

нативы организации при всех ее недостатках.

В обновленный СБ ООН, по мнению россиян, следует включить

не представленные там сегодня Германию (24%) и Японию (20%).

Гораздо реже респонденты указывают Индию (8%) и Бразилию

(3%). Вдвое за год (с 22 до 10%) сократилась доля тех, кто счита-

ет, что в СБ ООН нужно ввести представителя Европейского сою-

за — внутриевропейский кризис подорвал доверие к ЕС как к еди-

ному игроку глобального уровня. Остальные проекты — Япония,

Африка и любая другая страна — набрали в сумме лишь 1% голо-

сов населения нашей страны.

Итак, респонденты неоднозначно оценивают роль ООН в сов-

ременном мире. Она скорее неизменна или уменьшается, нежели

увеличивается. При этом организация не способна решить те зада-

чи, которые перед ней ставит жизнь, а скорее должна заниматься

стихийными бедствиями и охраной мирового культурного насле-

дия. Проблема лишь в том, что никакого нового многосторонне-

го органа, подобного ООН, на международной арене в ближай-

шее время не предвидится. А потому консервативные россияне

склонны все же не ликвидировать эту структуру, а вносить в нее

какиеLто изменения, хотя и не инвестируя при этом значительные

ресурсы в «дискуссионный клуб наций».

Д. В. Поликанов

Организация Северо2Атлантического договора (НАТО)

Мнения россиян о НАТО и различных аспектах двухсторонних

отношений с альянсом довольно устойчивы. Изменения настолько

неспешны, что становится очевидным — представления населе-

ния об Организации Североатлантического договора базируются

на глубоко укорененных стереотипах и том колоссальном массиве

негативной информации, которая выплеснулась в российский по-

литический дискурс в 1990Lе годы (в ходе первой волны расшире-

ния НАТО, кампании в Косово и т.п.).

Общий уровень информированности респондентов об альян-

се сравнительно высок: лишь 12–13% затрудняются с ответом,

большинство же утверждают, что они хорошо осведомлены об

организации и ее сотрудничестве с Россией. Тем не менее эти ут-

верждения явно поверхностны, поскольку число тех, кто облада-

ет глубокими знаниями о НАТО, не превышает 5–8%. Наиболь-

ший интерес к этой проблематике демонстрируют жители столиц,

а также опрошенные с высшим образованием и уровнем дохода

выше среднего. Тех, кто знает или хочет знать о НАТО, больше на

Дальнем Востоке и на североLзападе России.

По отношению к НАТО и перспективам взаимодействия с аль-

янсом россиян можно условно подразделить на три категории.

ВоLпервых, около 10–15% населения открыты к сотрудничеству

и полагают, что РФ следует подумать о полноправном членстве

в организации. При определенных условиях эта группа может

вырасти до 20–25%, позитивно относящихся к этой международ-

ной структуре. Они не видят особых причин для существования

подобного блока в современных условиях, не верят в то, что НАТО

проводит дружественную России политику, но и не стремятся сде-

лать из альянса врага. Как правило, это респонденты в возрасте

18–34 лет, в некоторых случаях и чуть старше, которые имеют

средний уровень дохода и живут в больших городах (но не в Моск-

ве). ВоLвторых, это самая большая группа, насчитывающая около

40–45% опрошенных. Здесь наблюдается негативное отношение

к альянсу, хотя о полном единстве мнений говорить, пожалуй,

сложно, ибо состав данной категории граждан очень разношерс-

тный. Сюда входят пожилые люди, которые голосуют за КПРФ

и помнят о НАТО с советских времен. Кстати, многие из них пред-

почитают стандартное «затрудняюсь с ответом» — это свидетель-

ствует о том, что не все они «ястребы», а многие просто потеря-

лись в сегодняшних реалиях и апеллируют к неким «маячкам»

ООН ООН НАТО НАТО

250 251

в своей памяти. Другая часть противников альянса — успешные

люди со средними доходами, в основном живущие в Москве или

СанктLПетербурге, с высшим образованием и хорошо информи-

рованные о деятельности НАТО. Они опасаются расширения за-

падного влияния и ослабления позиций России в мире, они видят

в альянсе некое препятствие для восстановления былого величия

нашей страны, рассматривают эту структуру исключительно как

проводника интересов США, инструмент для реализации враж-

дебных планов Вашингтона.

ВLтретьих, постоянно увеличивается доля респондентов, кото-

рым безразличен и альянс, и характер наших с ним двухсторон-

них отношений. Если к этой группе добавить затрудняющихся

с ответом, то по некоторым позициям их число будет доходить до

50%. Они больше озабочены внутренними проблемами России

и хотели бы видеть ее нейтральной страной. Многие из них хоро-

шо осведомлены о НАТО и не склонны ее бояться, не считая орга-

низацию эффективным международным игроком, особенно после

относительных неудач по урегулированию в Косово и ликвидации

талибов в Афганистане. Иные не информированы о НАТО в доста-

точной степени и не хотят знать больше — ведь в СМИ почти не го-

ворится об альянсе. В какойLто мере эти люди — жертвы полити-

ческого дискурса образца 2002 г., когда российские власти, дабы

не нагнетать истерии по поводу второй волны расширения НАТО,

просто исключили данную тему из общественного обсуждения.

Отношение большинства россиян к НАТО в основном нега-

тивное, ее деятельность вызывает озабоченность и страхи. Бо-

лее того, многие полагают, что альянс, особенно в процессе рас-

ширения, представляет угрозу для безопасности России. В то

же время этот страх больше напоминает отражение внутренней

неудовлетворенности положением России в мире, основывается

на неких иррациональных моментах. Для большинства росси-

ян, даже в 1999 г. (49%), было очевидно, что прямого военного

столкновения Москвы и Брюсселя ждать не стоит. Поэтому НАТО

все больше начинает восприниматься в политической плоскости,

как организацияLсоперник, которая перехватывает инициативу

в зоне традиционного влияния РФ. Таким образом, знак «минус»

изменяется на безразличие, что в конечном итоге означает некое

потепление в восприятии альянса.

Это особенно касается форм сотрудничества между Россией

и НАТО. Хотя не совсем корректно впрямую сравнивать данные

2005 г. с предыдущими трендами, можно отметить, что в целом

отношение опять же довольно устойчивое.

6–10% респондентов хотели бы, чтобы Россия вступила в аль-

янс, и еще 15–20% хотели бы противостоять НАТО. Голоса пос-

ледних несколько поутихли в 2003–2004 г., однако теперь под

влиянием «оранжевых революций» и более жесткой внешнеполи-

тической риторики России их число возросло до 21%. Почти чет-

верть россиян настроены мирно — они не хотели бы присоедине-

ния России ни к каким военным блокам.

Наблюдается и растущий прагматизм. За ту или иную форму

сотрудничества с НАТО выступают сегодня свыше 50% опрошен-

ных (в 1990Lе годы цифра не доходила и до 40%).

Что касается направлений взаимодействия, то большинство

респондентов называют три главных сферы — усиление роли

военных в борьбе с международным терроризмом (47%), ликви-

дацию последствий чрезвычайных ситуаций и спасение на море

(35%) и проведение совместных миротворческих операций, в том

числе на пространстве бывшего СССР (22%). Набор приоритетов

не различается в зависимости от принадлежности к той или иной

социальноLдемографической группе. Единственное исключение

составляют жители Дальневосточного федерального округа, кото-

рые хотели бы прежде всего сотрудничать в рамках борьбы с ка-

тастрофами, а не с терроризмом.

Что из перечисленного, по Вашему мнению,

больше отвечает интересам России?, %

1997 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005

Стремиться к вступле-

нию в НАТО

10 11 9 9 8 5 7 6

Сотрудничать с НАТО в

интересах общей безо-

пасности

23 22 27 30 25 43 34 52

Противостоять расши-

рению НАТО, создавать

оборонительные союзы

16 20 18 23 22 14 15 21

Не присоединяться ни к

каким военным блокам

27 24 28 21 27 22 24 –

Затрудняюсь ответить 24 24 18 17 18 16 20 21

НАТО НАТО НАТО НАТО

252 253

Примечательно, что респонденты выбирают именно те области,

в которых уровень взаимодействия двух сторон и так достаточно ве-

лик (за исключением, пожалуй, миротворчества, тем более на про-

сторах СНГ). Таким образом, ожидания и реальность совпадают.

Необходимо отметить, что опрошенные выбирают главным образом

политические задачи в качестве приоритетных, а не классические

военные (подготовка военных кадров, разработка совместных ви-

дов вооружений или создание европейской системы противоракет-

ной обороны театра военных действий). Это происходит, вероятно,

не только потому, что многие респонденты скептически оценивают

эффективность военной машины альянса, но и потому, что НАТО

постепенно становится для россиян политической организацией,

а не военным блоком образца биполярного противостояния.

Д. В. Поликанов

Особые экономические зоны

Правительство РФ уверенно продвигает проект создания

и внедрения особых экономических зон (ОЭЗ), который, по за-

мыслу разработчиков, должен способствовать привлечению

в страну инвестиций для развития науки и высокотехнологич-

ных производств. Законопроект постоянно дополняется и уточ-

няется, однако открытым остается главный вопрос: насколько

это масштабное мероприятие отвечает нуждам и чаяниям рос-

сийского населения.

В 1990Lх годах в России существовало немало так называемых

свободных экономических зон (СЭЗ) — Калининград, Калмыкия,

Ингушетия, Находка и т.д. От них многого ждали, на их организа-

цию были потрачены значительные ресурсы. Как оценивают деятель-

ность СЭЗов — прообразов нынешних ОЭЗов — жители России?

По данным опроса в июле 2005 г., 12% россиян считают, что

СЭЗы дали больше положительных результатов, а 20% придер-

живаются прямо противоположной точки зрения. Негативное

сальдо в 8% свидетельствует, что СЭЗы в целом не оправдали воз-

лагавшихся на них надежд. Еще 31% респондентов склоняются

к тому, что они не дали практически никаких результатов — ни

хороших, ни плохих, а 38% опрошенных затруднились с ответом.

Судя по всему, подавляющее большинство населения страны ни-

как не ощущало на себе результатов функционирования СЭЗов.

Положительное восприятие СЭЗов растет по мере роста чис-

ленности населения территориального образования. Так, на селе

доля лиц, считающих, что СЭЗы дали положительный результат,

составляет 10%, а в Москве и СанктLПетербурге — 20%. Вероят-

но, деятельность СЭЗов была организована так, что они превра-

щались в своеобразные промежуточные территориальные буферы

для аккумулирования отечественного и иностранного капитала,

который затем перемещался в мегаполисы и крупные городские

поселения. Соответственно, плюсы от их деятельности ощущали

на себе прежде всего жители крупных городов.

Отрицательный опыт организации и работы СЭЗов и перевес

негативных оценок их деятельности влияют на социальноLпсихол

огическую среду для новых проектов, в том числе ОЭЗов.

Опросы показали, что российское население очень плохо ин-

формировано о готовящемся создании ОЭЗов. ЧтоLто слышали

об этом 37% россиян, ничего не слышали — 54%. ПоLвидимому,

люди считают, что ОЭЗы мало отразятся на их личной жизни

и благосостоянии, и поэтому не придают очередной правительс-

твенной инициативе большого значения.

Следствием плохой информационной подготовленности населе-

ния является его отношение к готовящемуся проекту. 23% респон-

дентов высказались в пользу того, что ОЭЗы будут способствовать

притоку отечественных и иностранных инвестиций, а 52% пола-

гают, что они приведут лишь к очередным финансовым и налого-

вым злоупотреблениям. Остальные затрудняются определить, чего

ждать от нового экономического института. Таким образом, нега-

тивные оценки возможного эффекта от ОЭЗов почти на 30% превы-

шают позитивные, что можно классифицировать как полное обще-

ственное фиаско готовящегося мероприятия. Уже сейчас есть все

основания утверждать, что ожидания правительства и населения

в отношении ОЭЗов принципиально различаются. Проект их созда-

ния лишен широкой поддержки общественности и подготавливает-

ся на фоне явной антипатии со стороны активного электората.

По замыслу разработчиков проекта, ОЭЗы должны способс-

твовать технологическому развитию страны. Но нуждается ли

страна, по мнению населения, в коренном пересмотре нынешне-

го курса развития и отказе национальной экономики от сырьевой

ориентации? На первый взгляд, вопрос риторический. Однако

опросы свидетельствуют, что это не так. Позицию, в соответствии

с которой Россия должна отказаться от сырьевой зависимости

(нефть, газ, металл и др.), разделяют 42% населения, а 43% счи-

тают природные ресурсы главным богатством России, в связи с

НАТО Особые экономические зоны Особые экономические зоны Особые экономические зоны

254 255

чем необходимо и дальше расширять их добычу, особенно в усло-

виях роста мировых цен. 15% граждан затруднились определить,

какая из этих двух стратегий более приемлема для страны. Таким

образом, последователей «технологической» и «ресурсной» линий

развития отечественной экономики оказалось примерно поровну.

Иными словами, половину активных граждан страны вполне уст-

раивает пресловутая «нефтяная игла», на которой сидит российс-

кая экономика, и задачу правительства они видят не в том, чтобы

снять экономику с этой иглы, а в том, чтобы, образно выражаясь,

сделать эту иглу более длинной, более толстой и более острой.

Подобная неопределенная система предпочтений и поже-

ланий становится более ясной при выяснении ожиданий насе-

ления. На вопрос о том, насколько реально для России за бли-

жайшие 10–15 лет преодолеть нынешнюю сырьевую ориентацию

экономики, 32% россиян ответили, что это вполне реально, 46%

считают, что это совершенно нереально, и 22% затруднились оп-

ределить степень реалистичности такого сценария. Здесь перевес

в сторону «ресурсной» линии развития отечественной экономи-

ки стал более очевидным и составил более 13%. Соответственно,

часть населения, которая симпатизирует «технологической» ли-

нии развития, не верит в возможность ее реализации.

И все же, можно ли «снять» Россию с «нефтяной иглы»? И ка-

кую роль здесь могут сыграть ОЭЗы? Опросы показали, что лишь

15% россиян считают, что создание ОЭЗов будет в значительной

степени способствовать преодолению сырьевой ориентации рос-

сийской экономики, 28% полагают, что это влияние будет незна-

чительным; 14% говорят, что ОЭЗы призваны решать другие эко-

номические задачи, а 37% не определили свою позицию. В целом

население не слишком надеется на заметное ускорение процесса

формирования высокотехнологичной национальной экономики

благодаря созданию ОЭЗов. Трудно сказать, то ли люди не дове-

ряют правительственной «новинке» в виде ОЭЗов, то ли они не

верят, что государство сможет сделать их поLнастоящему эффек-

тивными. Как бы то ни было, новый экономический инструмент

реформирования отечественной экономики — ОЭЗы — не нахо-

дит отклика у населения. Правительственные структуры долж-

ны всерьез подумать над тем, как проводить разъяснительную

работу среди населения по ключевым вопросам экономической

политики.

Е. В. Балацкий

— П —

Парламент

В 2005 г. исполнилось 100 лет российскому парламентаризму.

В действительности парламент в аутентичном смысле существо-

вал в России не более четверти века. Сегодня исследования пока-

зывают, что идею парламентаризма нельзя считать укорененной

в массовом сознании. Россияне дорожат возможностью выборов

органов государственной власти, в том числе и в парламент, од-

нако отношение к представительным органам у них весьма сдер-

жанное . За последние годы неоднократно менялся порядок фор-

мирования как Совета Федерации , так и Государственной думы.

Менялся и их состав, политическое представительство. Неизмен-

ным оставалось лишь критическое отношение большинства рос-

сиян к нижней и верхней палатам российского парламента.

Несмотря на некоторый рост уровня одобрения деятельности

Совета Федерации и Государственной думы осенью 2005 г., осо-

бенно по сравнению с периодом январскоLфевральского льгот-

ного кризиса, доля россиян не одобряющих их деятельность, за-

метно выше: для Государственной думы более, чем в 2 раза (58 %

не одобряют, и 24 % одобряют), для Совета Федерации в 1,5 раза

(42% и 29 % соответственно).

Большинство россиян не связывают с законотворческой де-

ятельностью парламента позитивных изменений в качестве своей

жизни. Кроме того, в условиях суперпрезидентской республики

парламент объективно является вторичным органом, влияние ко-

торого на происходящие в стране процессы значительно меньше,

чем у правительства, не говоря уже о президенте. И люди это чувс-

твуют. Не случайно, когда в одном из исследований речь зашла

о возможности со временем трансформировать Россию из пре-

зидентской республики в парламентскую, против высказались

67 % опрощенных, а поддержали идею лишь 10%. На авторитете

Государственной Думы сказываются и «антипартийные» настро-

ения, которые свойственны значительному числу россиян. Свое

негативное отношение к большинству политических партий они

переносят на нижнюю палату парламента. Это было и тогда, когда

относительным большинством в Думе обладала КПРФ, и сегодня,

когда в ней безраздельно господствует «Единая Россия».

Хотя с появлением конституционного парламентского боль-

шинства эффективность деятельности Государственной Думы по-

высилась, многие опрошенные не считают, что нынешний состав

Особые экономические зоны Особые экономические зоны Парламент Парламент

256 257

Рисунок

Партия «Единая Россия» имеет большинство в Государственной Думе

и фактически контролирует ее. Как это влияет на работу Думы?, %

депутатского корпуса стал работать лучше, чем предыдущий, пре-

жде всего с точки зрения качества принимаемых законов. В янва-

ре 2004 г. так считали 27% респондентов, сегодня — лишь 20%.

Но и тогда, и сейчас было заметно больше тех (40 и 43% соответс-

твенно), кто полагал, что контроль одной партии над нижней па-

латой парламента особого влияния на законы, принимаемые ей,

не оказывает.

Что касается Совета Федерации, то здесь главная проблема —

отсутствие заметного интереса общества к его работе. Из опроса

в опрос повторяется примерно одна и та же картина: до трети,

аиногда и больше опрошенных не могут высказать своего отно-

шения к верхней палате российского парламента. Складывается

впечатление, что Совета Федерации вообще как бы не существует

в политической жизни России. Отчасти это связано с тем, что дан-

ный орган не избирается населением и подавляющее большинство

членов Совета Федерации просто не известны людям.

Отношение к Государственной думе и Совету Федерации ска-

зывается и на отношении к руководителям обеих палат парла-

мента: Б. Грызлову и С. Миронову. Спикер верхней палаты, не-

сомненно, более публичен, чем его коллега из Государственной

Думы, однако все индивидуальные показатели (рейтинг доверия,

электоральный и информационный рейтинги) выше у Б. Грызло-

ва. Если Б. Грызлову доверяют от 6 до 8% россиян и на президент-

ских выборах за него готовы проголосовать 2–3% опрошенных, то

все рейтинги С. Миронова не превышают 2–3%.

Б. Грызлов и как председатель Государственной думы, и как

лидер «Единой России» входит в число политиков, которых рос-

сияне рассматривают в качестве возможных преемников В. Пу-

тина (6%). С. Миронова видит кандидата в президенты лишь 1%

респондентов. По мнению 9% опрошенных, Б. Грызлов сможет

справиться с обязанностями президента в случае своего избрания

на этот пост, а в управленческие способности в масштабах всей

страны С. Миронова верят лишь 3%.

В целом и нижняя, и верхняя палата российского парламента

воспринимаются обществом скорее как «фабрика по производс-

тву законов», чем как орган представительной публичной влас-

ти, что не способствует росту его авторитета и влияния. Ситуация

может измениться только тогда, когда будет реализована актив-

но обсуждаемая идея формирования правительства парламент-

ского большинства. Если в России появится ответственное перед

Государственной думой правительство, которое, к тому же, будет

сформировано партией, победившей на выборах, если верхняя

палата опять вернется к принципу ее избрания непосредственно

населением, то все это, несомненно, позитивно скажется на отно-

шении к данному парламенту.

В. В. Петухов

Партийная система

Слабость и неадекватность потребностям России существую-

щей партийной системы — общее место в рассуждениях полито-

логов и законотворцев. В частности, одной из целей политичес-

кой реформы 2004 г. продекларировано повышение роли партий

в жизни страны, что предполагает переход от смешанной избира-

тельной системы по выборам в Государственную думу к пропор-

циональной.

Перемены в статусе призваны преодолеть такую фундаменталь-

ную политическую проблему, как неукорененность в массовом со-

знании самого института политических партий. Их деятельность

Парламент Парламент Парламент Партийная система

0 1020304050

Это существенно повысило

эффективность работы Думы

Это существенно снизило

эффективность работы

Это никак не повлияло

на качество ее работы

Затрудняюсь ответить

2004

2005

258 259

постоянно находится в зоне неодобрения населения — доля росси-

ян, не одобряющих работу партий, по результатам сентябрьско-

го (2005 г.) опроса ВЦИОМ, составляет 55%, тогда как нравит-

ся она только 18%. Такое соотношение оценок сохраняется уже

достаточно долгое время. По степени критичности с ними могут

сравняться только такие признанные аутсайдеры общественного

мнения, как Государственная дума, правоохранительные органы

и профсоюзы.

Критическое отношение к партийной системе как институту

в значительной степени транслируется и на отношение к конкрет-

Рисунок 1

IX.04 X.04 XI.04 XII.04 I.05 II.05 III.05 IV.05 V.05 VI.05 VII.05 VIII.05 IX.05

61 61

47 47

IX.04 X.04 XI.04 XII.04 I.05 II.05 III.05 IV.05 V.05 VI.05 VII.05 VIII.05 IX.05

Государственной Думы России

Политических партий

Правоохранительных органов

Профсоюзов

Правоохранительных органов

Государственной Думы России

Политических партий

Вы в целом одобряете деятельность...?, %

Вы в целом НЕ одобряете деятельность...?, %

ным политическим партиям. Единственная организация, кото-

рая имеет действительно солидную электоральную поддержку (на

уровне трети населения), «Единая Россия». Что касается других,

то некоторые из них («КПРФ», «Родина», «ЛДПР») балансиру-

ют на грани прохождения в Государственную думу, с трудом пре-

одолевая 7% барьер, либо вовсе не имеют никаких шансов туда

попасть (СПС, «Яблоко», аграрии, объединение патриотов с пен-

сионерами и др.). При этом никаких существенных изменений

в уровне электоральной поддержки большинства ведущих поли-

тических партий за последний год не произошло.

Можно констатировать формальную стабильность партийноLпо-

ли тической системы России и неизменность политических пред-

почтений россиян. В действительности же ситуация не столь

однозначная. В какомLто смысле неизменность, неэластичность

рейтингов партий есть отражение безразличия россиян к их де-

ятельности, показатель того, что они не играют сегодня сущест-

венной роли в политическом процессе и жизни общества в целом.

В то же время люди считают важным сохранение многопартий-

ной системы в стране. За однопартийность выступает лишь каж-

Рисунок 2

IX.

X.0

XI.

XII.

I.0

II.0

III.

IV.

V. 0

VI.

VII.

VIII

.05

IX.

–

18/

09/

–

25/

09/

Партия "Единая Россия"

Коммунистическая партия

Российской Федерации (КПРФ)

Либерально-демократическая

партия России (ЛДПР)

Народно-патриотический

"Родина"

За какую из следующих партий Вы бы, скорее всего, проголосовали

на выборах в Государственную думу России, если бы они состоялись

в ближайшее воскресенье?, %

Партийная система Партийная система Партийная система Партийная система