Дугин А.Г. Мартин Хайдеггер. Философия другого начала

Подождите немного. Документ загружается.

102 т

Раздел

Seyn

unci

Sein

В этом и состоит новое Начало, иное Начало. Мы не

просто ставим вопрос

бытии-Seyn со всей его жесткостью

и радикальностью, спрашивая себя, «почему есть сущее, а

не ничто»?

(61)

Это переходный вопрос, по Хайдеггеру. «Ве-

дущий вопрос философии» (Leitfrage) со времен введения

греками понятия срйак; состоял, напомню, в выяснении

сущности сущего, т. е. что такое бытие как сущее в целом}

Это вопрос конца первого Начала. Переходным вопросом

(Ubergangsfrage) является: «почему есть сущее, а не нич-

то?» А фундаментальным, основным вопросом (Grundfra-

ge) — «какова истина Seyn-бытия?».

Мы знаем, что «ведущий вопрос» был сформулирован

неверно, а данные на него ответы и вовсе привели к катас-

трофе. Мы знаем также, что «ничто» переходного вопроса

не пустое понятие,

но

тончайшее выражение несовпадения

бытия

сущего, кроме

того,

оттеняющее глубинный смысл

Seyn-бытия, которое есть Nichts, но и Seyn сущего (Seien-

den),

т. е. Sein. И наконец, мы знаем, что не только рефе-

ренциальная теория истины, но и понимание истины —

<Ш|0е1а — как несокрытости сущего, присущее досокра-

тикам, является в корне неверной постановкой вопроса:

несокрытость должна относиться к Seyn-бытию и выво-

диться напрямую из него, минуя сущее, в том числе и че-

ловека как сущее.

Возможность нового Начала обеспечивается еще и

следующими моментами:

1) исчерпанностью историко-философского процесса ев-

ропейского человечества

эрой тотального нигилизма;

2) распознанием воли к власти, Machenschaft, ценностей,

мировоззрений, техники и всех остальных изданий

платоновской идеи как выражения самого Seyn-бытия,

доказывающего косвенным образом, через раскол в

сущем, воплощенный в человеке-философе, свое не-

тождество с сущим;

3) упорной волей

философскому мышлению

и к

высшему

риску в любой ситуации каквидового

seynsgeschichtliche

достоинства человека, как носителя высшей свободы;

4) фактом наличия философии Мартина Хайдеггера,

сконцентрировавшего в своих трудах фундаментально-

онтологическую линию истории философии и вытека-

Глава

Другое

Начало

(die

andere

An Jang) • 103

ющей из нее истории Западной Европы в ее наиболее

существенных аспектах.

Новое Начало будет открытым, если мы поверим Хай-

деггеру, пойдем за ним, примем новую версию мышления

и философствования. Но если внимательно вдуматься в

масштаб того философского действия, которое предлага-

ется осуществить, нам станет не по себе из-за фундамен-

тальности задачи, которую предстоит решить. Перейти к

новому Началу — это значит перестать жить историей

Запада, историей вечера, обрушить не только метафизику,

но и сам первоисток, первонерв греческого мышления о

сущем, a)tr|8eia

—

истине

фтЗац на совсем уже глубинном

уровне, под напластованиями латинских, схоластических

и современных философских концептов, продолжающих

предопределять корневые основы западного мышления,

западной логики, западного сознания, не говоря уже о

культуре, науке, образовании, социальности, политике и

экономике.

Хайдеггер предлагает тотальное преодоление Запада и

начало новой истории, нового бытия, нового человечества

(нового гуманизма). При этом он не указывает пути назад

и не ищет альтернатив где-то в иных культурах и иных

эпохах. Его приглашение состоит в следующем: необходи-

мо принять западную Seynsgeschichte как свою судьбу,

осознать неизбежность

обоснованность каждого ее этапа,

расшифровать

его,

схватить

то

послание Seyn-бытия, кото-

рое косвенным образом содержится в наступлении ночи и

царства тотального нигилизма. Надо особенно сконцентри-

роваться на первокорнях западной философии в эпоху ее

первого Начала и сделать шаг дальше, еще один шаг в без-

дну, чтобы мгновенно и радикально передать инициативу

истины самому Seyn-бытию в чистом виде.

ПЕРЕХОД (UBERGANG)

Вот что пишет сам Хайдеггер о переходе к другому

Началу: «Готовясь к переходу от Конца первого Начала в

другое Начало, человек вступает не только в никогда еще

не бывший „период", но в совершенно новую область исто-

рии (Geschichte). Конец первого Начала еще долго будет

104 т

Раздел

Seyn

unci

Sein

преодолеваться в этом переходе, и даже в самом другом

Начале»

(62)

«Этот переход есть разбег для прыжка, с помо-

щью которого Начало, и в еще большей степени другое

Начало, может начаться. Здесь, в этом переходе, подготав-

ливается изначальнейшее

поэтому „самое историческое"

(geschichtlichste) решение — или-или, от которого нельзя

укрыться ни в какие норы и тайные места: либо оставаться

в заточении Конца и его последних следствий, т. е. обнов-

ленных модификаций „метафизики

, которые становятся

все грубее и грубее, все бессмысленнее и бессмысленнее

(новый „Биологизм"

и т.

д.),

либо начать новое Начало, т. е.

решиться к его долгой подготовке.

А поскольку Начало происходит только в прыжке, то и

эта подготовка

нему должна быть прыжком,

как таковая

она должна исходить и отпрыгивать от конфронтации с

первым Началом и его историей (Geschichte). (...)

В другом Начале все сущее будет принесено в жертву

Seyn-бытию, и только в силу этого получит сущее как та-

ковое впервые свою истину»

(63)

EREIGNIS

Хайдеггер прямо указывает на

то,

что является основной

преградой для такого перехода

—

это человеческий рассудок

(ratio).

Рассудок в своем пред-ставляющем качестве есть

препятствие для фундаменталь-онтологического мышления.

Seyn-бытие в другом Начале не физика (и постигается

не как мета-физика). Оно мыслится радикально

иначе:

через

одновременное схватывание и удержание его как бытия

сущего

ничто одновременно. При этом неверно мыслить

его как

то,

что должно быть всегда (неверно мыслить Seyn-

бытие через постоянство). Seyn-бытие, уточняет Хайдег-

гер,

вообще не есть, оно существует (Seyn west), т. е.

пребывает в сути. А это значит, что оно является не по-

стоянным и неизменным, но, напротив, редчайшим, оно

случается, сбывается, оно уникально.

В этом весь фундаменталь-онтологический нерв друго-

го Начала: оно схватывает Seyn-бытие как Er-eignis (дослов-

но:

«событие»

(64)

Глава

Другое

Начало

(die

anclere

Anfang) • 105

Чтобы пояснить термин «Er-eignis»

(65)

, Хайдеггер ис-

пользует искусственную синкрету: хотя этимологически

термин «Ereignis» происходит от «Er-augen», где смыслом

корня является «Auge» — «глаз», шире, в старонемец-

ком — «зрение», «замечание», Хайдеггер трактует этот

термин как созвучное «eigene», т. е. «собственное», «под-

линное», «аутентичное»

(66)

— «Ег-eigene». Er-eignis мыс-

лится Хайдеггером двояко: как уникальное одноразовое

(seynsgeschichtliche) событие, в котором Seyn-бытие мгно-

венно являет себя в своей истине, и как мгновенный пере-

ход от неаутентичного режима экзистирования к аутентич-

ному, и соответственно, к бытию (Sein) и существованию

по сути (Wesen).

Seynsgeschichtliche горизонт философии Хайдеггера

ориентирован на Ereignis. Ereignis является кульминацией

истории бытия, т. к. в этот момент весь процесс Seyns-

geschichte открывается в своем истинном измерении:

как повествование бытия о самом себе в обратной (пере-

вернутой) форме — в форме забвения вопроса о бытии

(Seinsverlassenheit) и триумфа нигилизма. Ereignis связан

напрямую с тем, что весь цикл западноевропейской фило-

софии в определенный момент постигается в его истинных

пропорциях и фундаменталь-онтологических значениях.

И это схватывание, постижение образует предпосылки для

вторжения Seyn-бытия как оно есть — на сей раз не через

длительность,

которой оно скрывается,

через мгновение,

в котором оно открывается.

Хайдеггер использует для описания Ereignis'a метафо-

ру зрелости, спелости. Seyn-бытие в Erignis'e становится

плодом

даром. При этом Ereignis, обращенный в будущее

и имеющий там свое мгновенное место, присутствует и в

бывшем —

той мере, в какой бывшее было, т. е. соотноси-

лось с бытием (Seyn). Ereignis, таким образом, становится

моментом, ориентирующим развертывание исторического

(geschichtliche) процесса, что порождает эсхатологию бытия.

Хайдеггер пишет

об

этом

тексте,

посвященном Анаксиман-

дру: «Бытие сущего собирается (Хгуеабои,

Xoyoq) в

последнем

моменте своей судьбы (Geschick). Прежнее существование

бытия обрушивается в своей все еще скрытой истине. Ис-

тория бытия собирается в этом расставании. Собранность

106 т

Раздел I.

Seim

und Sein

в этом прощании — как сбор урожая (Хоуос) предельного

(eoxaxov) выражения его прежнего существования состав-

ляет эсхатологию бытия. Бытие как seynsgeschichtliche

(посланное) является эсхатологическим»

(67)

Er-eignis, таким образом, является событием эсхатоло-

гическим. В нем вечерний плод фатально сформулирован-

ного в первом Начале вопрошания падает в руки того, кто

готов совершить переход через точку великой полночи и

выйти на ту сторону, на сторону утра. При этом Хайдеггер

считает, что спасение Запада, который первым отправился

по траектории онтологической философии и метафизики,

первым среди всех остальных дошел

до

критической точки

(Конец философии) культур, должно произойти на самом

же Западе и осуществиться им же самим. Приняв на себя

фатальность первого выбора, во втором Начале новая фи-

лософия должна сделать новый выбор и, оттолкнувшись от

своей трагической истории, сконцентрироваться на пробле-

ме Seyn-бытия, предуготавливая или ожидая Er-eignis как

финальное сбывание бытия.

Er-eignis — ключевое слово Нового начала. Это и есть

другое Начало в его фундаменталь-онтологической сути.

«Seyn-бытие существует как событие» («Das Seyn west

als Ereignis»), — пишет Хайдеггер

(68)

ПОСЛЕДНИЙ БОГ

Эсхатология бытия приводит Хайдеггера к введению

той фигуры, на которую, насколько мне известно, мало кто

обращал серьезное внимание. Он излагает догадки о пос-

леднем Боге (der letzte Gott).

Хайдеггер говорит о нем следующее:

«Последний Бог

Наиприходящее

прихождении,

что,

конституируясь, случается

как событие.

Приход как сущность бытия.

Спросите само Seyn-бытие! И в его молчании как Начало слова

ответит Бог.

Вы

сможете обойти все

сущее,

но вы

никогда

не

нападете

на

след

Бога».

Глава

Другое

Начало

(die a ride

Anfang) • 107

По-немецки это звучит так:

«Derletzte Gott

Das Kommendste in Kommen, das austragend sich als Er-eignis

ereignet.

Das Kommen als Wesen des Seyns.

Frage das Seyn! Und in dessen Stille als der Anfang des Wortes

antwortet Gott.

Alles Seiende mogt ihr durchstreifen, nirgends zeigt sich der Spur

des Gottes»

(69)

«Frage das Seyn!» — «Обратитесь к бытию, спросите

бытие (Seyn)!»

Сам строй текста дает понять, что речь идет о своего

рода пророчестве, о фундаменталь-онтологическом виде-

нии, которым зачинается, учреждается

постулируется на

совершенно новом цикле история философии. Это проро-

чество об уникальном событии, которое должно произойти

строго в момент Великой Полночи.

Последний Бог — уникальная фигура в философии

Хайдеггера. Он появляется через Ereignis, проходит мимо

людей, оставляя им только кивок, намек (Wink). Он не

является ни сущим, ни творцом сущего, но он проявляет

себя в тот момент, когда бытие как Seyn сбывается в одно-

разовое™ события.

Хайдеггер пишет: «В бытии намека (Wink) само Seyn-

бытие приходит к своей зрелости. Зрелость — это готов-

ность стать плодом и быть подаренным.

этом существует

последний, который по сути (wesentliche), от Начала ожи-

даемый, неслучайно случающийся Конец. В этом раскры-

вается глубиннейшая конечность Seyn-бытия: в кивке

последнего Бога»

(70)

. И далее: «Последний Бог — это не

конец,

но

другое Начало неизмеримых возможностей нашей

судьбы (Geschichte)»

(71)

Последний Бог — загадочная фигура. Хайдеггер тща-

тельно отличает

его

от персонажей всех известных религий.

Но это не пустой индивидуальный образ или метафора.

У Хайдеггера, который отрицал и религию, и атеизм на

основании их полной зависимости от философской топики

первого Начала, т. е. онтологии и метафизики, можно уви-

деть намеки на очень своеобразную теорию божественно-

108 •

Раздел

Seyn und Sein

сти.

Прямо он об этом не говорит, но можно попытаться

реконструировать ход его мысли, приводящий к введению

в его эсхатологию бытия последнего Бога.

Хайдеггер преимущественно мыслит о другом Начале,

которое должно пойти по иному сценарию (нежели первое

Начало) и привести к Ereignis. Первое же Начало было

Началом перехода от онтического к философскому и онто-

логическому мышлению. Но древние греки, основывавшие

первое Начало, верили в богов. Хайдеггера не интересует

структура древнегреческой религии, его интересует

то,

как

философское сознание греков, совершая прыжок в бездну,

мыслило себе богов и божественность. Самое важное, что

боги — это не бытие, но они и не сущее. Кроме того, боги

не люди, совсем не люди. Боги, по Хайдеггеру, однако,

нуждаются в Seyn-бытии, чтобы зафиксировать свою бо-

жественность. Они не суть

не не суть. Главное свойство

богов — легкость. Кроме того, богам безразличны люди,

они их не спасают и не наказывают. Боги проходят мимо

людей, но это происходит только тогда, когда люди обра-

щаются к бытию своей человечности и достаточно чтят

через него бытие как Seyn. Тогда люди настроены на свя-

щенное. И священное дает место божественному. А бо-

жественное позволяет богам собраться на тинг вокруг

очага Seyn-бытия. Люди, ответственные за

бытие,

должны,

в отличие от другого сущего, верно структурировать эту

ответственность и послужить бытию. И это даст возмож-

ность богам явиться. Если же человек подменит Seyn-бытие

Sein-бытием, метафизикой, онтологией, волей к власти и,

в конце концов, Machenschaft, легкие боги легко упорхнут,

не оставив следа, удалятся — ведь их ничто ни с чем из

людского не связывает. Боги убегают от платонизма, теиз-

ма, деизма, атеизма, т. е. от всего, что «преднамеренно

навязывает» сущему заведомые пред-ставления

и не

дает

Seyn-бытию просвечивать и освещать сущее, где боги мог-

ли бы собраться вокруг этого свечения.

В первом Начале греки мыслили богов через бытие.

Гераклит писал

том, что «этос — бог человека»; оправды-

вал перед любопытствующими пришельцами то, что он

греется у очага, тем, «что и там живут боги»; видел в борь-

бе начало, которое делает богов богами, а людей людьми.

Глава

Другое

Начало

(die

andere

An/ang) 9 109

Парменид был посвящен богиней справедливости Дике.

Боги

богини располагались вокруг почитаемого первыми

философами бытия, скрывались и проявлялись. Они были

чрезвычайно важны для мышления, для человека, составляя

его тонкую и парадоксальную пару на противоположном

конце сущего. Боги и люди — два полюса сложнейшего,

молчаливого, поэтического, мыслящего диалога о Seyn-

бытии.

Мышление о бытии как

сущем в целом, о сущности,

об идее спугнуло богов. Им нечего было делать там, где

людям все стало ясно. Боги обретаются только в молящем

вопрошании и торжественном пении.

Последний Бог Хайдеггера — это Бог, возвращающий-

ся в ходе развертывания другого Начала. Он приходит не

как спаситель. Он идет

мимо.

Но он

дает знак, делает легкий

кивок головы, почти невидимый жест, который делали ан-

тичные судьи или басилевсы, решая какое-то важное дело.

Чем серьезнее было решение, тем короче, незаметнее и

значимее жест. Поэтому последний Бог не лриходит, он

проходит, грядет мимо. Он ничего не дает людям, он ниче-

го не меняет. Он заверяет лишь, что Начало на этот раз,

действительно, Начало или, точнее, возможно, Начало. Тем

самым зреющий Ereignis получает тонкую незаметную

не

необходимую сертификацию. Событие сбылось.

тишине,

новой сакральности и почтении людей отвоевывается мес-

то для того, чтобы последний Бог прошел.

Там, где речь идет

последнем Боге, Хайдеггер говорит

поэтическим языком. Он выражается намеренно неясно и

парадоксально, ожидая, что

области предельного проник-

новения

возможность другого Начала сознание настроено

на то, чтобы схватить тончайшие намеки.

«Последний Бог — это Начало самой долгой судьбы

(Geschichte) по самому короткому пути. Долгая подготов-

ка необходима для великого мгновения его прохождения

мимо. Для такой подготовки народы и страны слишком

малы, они закрыты для истинного роста

преданы Machen-

schaft.

Только великие и скрытые одиночки будут готовить

тишину для мимохождения Бога и готовить между собой

молчаливый настрой»

(72)

110%

Раздел I. Seyn und Sein

ЧЕЛОВЕК В ДРУГОМ НАЧАЛЕ (НОВЫЙ

ГУМАНИЗМ)

Эти «великие скрытые одиночки» Хайдеггер вслед за

Ницше называет «будущими» (die Kunftige). Подробно

Хайдеггер описывает фундаменталь-онтологическое пони-

мание человека

знаменитом письме

гуманизме француз-

скому философу Жану Бофре

(73)

Нам станет более внятным содержание этого часто

цитируемого текста, если

мы

локализуем место человека в

структуре философии Хайдеггера. Гуманизм, как

осталь-

ные версии западноевропейской философии, Хайдеггер

отбрасывает в силу его прямой зависимости от метафизи-

ческой топики. К такому гуманизму он не испытывает ни-

какого интереса. Его интересует человек и человеческое в

структуре Начала (как первого, так и другого).

Человек — это брешь в сущем, сквозь которую врыва-

ется бытие, взрывая сущее и самого человека. Таким он

является

своем отношении

бытию.

Только это отношение

человека к бытию и есть его сущность. Все остальное —

животность, разумность, духовность, душевность, психо-

логичность, социальность, этничность — для него второ-

степенно. Человек есть человек только

своей сути, в том,

что он есть, а это значит, он есть человек через отношение

(Bezug) к бытию.

Кто не думает о бытии или думает не так, кто забива-

ет вопрошание саморазумеющейся болтовней, не умеет

удивляться и ужасаться, кто не чувствует проблем, бу-

дучи «заброшенным» в сущее, кто не утверждает высшей

свободы в благородном мышлении или тихом священном

труде, тот отрекается от своей человечности, утрачивает

ее.

Поэтому новый гуманизм Хайдеггера — это гуманизм

исключительный, где человеческое достоинство измеряется

мерой соучастия

фундаменталь-онтологическом

деянии,

вопрошании Seyn-бытия,

подготовке Ereignis

ожидании

«мимохождения» последнего Бога.

Такого человека — будущего человека — Хайдеггер

называет «сторожем бытия» (Wachter des Seins) или «пас-

тухом бытия» (Hirt des Seins). Человек интимно связан с

бытием, но он при этом и независим от него. Бытие нужда-

Глава

Другое

Начало

(die

andere

Anfang)

111

ется

человеке

не

для того, чтобы быть (сущим может быть

и нечеловеческое сущее, через которое бытие есть),

но

для

того,

чтобы приготовить посреди сущего место для своего

свечения, для света своей истины. Человек и есть это мес-

то.

Если место надлежащее, священное, оно подходит для

священнодействия, для освещения, для несокрытости (ис-

тины) бытия, если не надлежащее — то человек и челове-

чество становятся мировой помойкой (как в конце Нового

времени, т. е. сегодня).

Человек достойный быть человеком — это человек

альтернативный тому, кого мы понимаем под этим именем

сегодня, тому, кто остается под гнетом онтологии и ее ни-

гилистических производных. И «последние люди» Ницше

(которых большинство), и его же сверхчеловек (выражаю-

щий максимализацию воли к власти

доминации) — оста-

ются в рамках старого гуманизма. Хайдеггер перечерки-

вает их с усталостью

грустью. Этим входа в «будущее» не

предвидится. Человек — это только носитель вопрошания

о бытии, о его истине, о его удаленности и о возможности

его возвращения через событие и последнего Бога. Кто не

носитель всего этого, тот не человек. По меньшей мере, он

выпадает из границ хайдеггеровского гуманизма — гума-

низма другого Начала.

Человек определяется своим отношением к бытию.

Представления о том, что человек обладает бытием как

чем-то постоянным, гарантированным и соотносится с бы-

тием вообще через свое бытие как бытие человека, — это

заблуждения метафизики, которые

другом Начале следу-

ет категорически отбросить. Хайдеггер пишет: «Seyn-бытие

для человека — это случайность (Zu-Fall), то, что человек

сбывается в Seyn-бытии, зависит не от него и никак не

означает, что у Seyn-бытия есть какие-то обязательства по

отношению

человеку, как если

бы

оно нуждалось

нем»

(74)

И несколько

выше:

«Seyn-бытие существует

не

для челове-

ка, но человек существует, в лучшем случае, для Seyn-бы-

тия;

для Seyn-бытия в том смысле, чтобы таким образом

человек завоевал бы для самого себя свою собственную

суть»

(75)

То,

что человек есть не просто сущее, но место втор-

жения бытия, заложено в его способности к речи. Речь не