Дипломная робота - Встановлення режимів народної демократії в Румунії, Угорщині та Болгарії в 1944-1949 рр

Подождите немного. Документ загружается.

Установить следующие курсы указанных выше валют: сто румынских лей

равны двадцати военным леям; сто румынских лей равны одному советскому

рублю.

10. Денежными знаками, обязательными к приему населением и всеми

учреждениями при закупке продовольствия и товаров для Красной Армии,

являются как леи румынского образца, так и леи образца Военного

Командования.

11. Установить, что выдача жалования военнослужащим в советских

рублях на территории Румынии не должна превышать 25— 30 % офицерскому и

генеральскому составу, 50 % — сержантскому составу, а рядовому составу —

выдавать жалование полностью в советских рублях.

12. Стоимость всех реквизируемых или добровольно продаваемых для

нужд Красной Армии предметов потребления и промышленных товаров

выплачивается в леях по ценам, существовавшим до вступления советских

войск.

13. В случае бегства владельцев торговых и промышленных предприятий

Военный комендант назначает временно из числа бывших служащих этих

предприятий и учреждений лиц, на которых возлагает обеспечение дальнейшего

нормального функционирования предприятия или учреждения.

14. Всем румынским должностным лицам (чиновники государственных

учреждений, муниципальные власти, полиция, сигуранца, судебные чины и

т.д.), оставшимся на местах, не препятствовать исполнять их обязанности. От

работы отстранять лишь тех должностных лиц, которые противодействуют

мероприятиям Красной Армии.

15. Объявить во всеобщее сведение, что все личные и имущественные

права румынских граждан и частных обществ, а также принадлежащая им

частная собственность, находятся под охраной советских военных властей.

Председатель Государственного

Комитета Обороны

И.Сталин

[26]

Телефонограмма по ВЧ А.Я.Вышинского В.М.Молотову

о беседе членов Комиссии трех министров иностранных

дел с королем Михаем по вопросу о выборах в Румынии

г. Бухарест—Москва

1 января 1946 г.

22 час.

Вне очереди

Тов. МОЛОТОВУ В.М.

Сегодня Комиссия посетила короля. Беседа продолжалась около 1 часа. От

имени Комиссии я изложил сущность решения о Румынии и спросил, что

думает по этому поводу король. Король ответил, что считает решение

правильным и вполне удовлетворен этим решением. Он добавил, что считал

правильным решения Ялтинской и Потсдамской конференций, также считает

правильным и это решение. Король подчеркнул, что считает особенно важным

решение о свободных выборах, и спросил, не является ли лучшей гарантией

проведения таких выборов «нейтрализация» некоторых министерств, как,

например, министерства внутренних дел. Гарриман и Керр предоставили мне

ответить на этот вопрос. Я ответил, что ни о какой «нейтрализации» речи быть

не может, что такой вопрос не стоит и не может стоять перед нами. Речь идет

лишь о дополнительном введении двух новых министров в состав нынешнего

правительства, как оно есть. В частности, нет и не может быть вопроса о

министерстве внутренних дел. Керр и Гарриман промолчали. Король же не стал

настаивать на своем «вопросе», заявив, что он этот вопрос поставил «для

ясности». Затем король спросил, как предполагается поступить, если какое-либо

из заверений правительства не будет им выполнено. Я ответил, что не допускаю

такого положения ни в отношении правительства, ни в отношении другой

стороны. Я обратил внимание короля на то, что три правительства взаимно

морально обязались действовать в соответствии с решением, принятым в

Москве, а это очень большое обязательство. Керр и Гарриман, которых я

спросил, так ли и они думают, подтвердили это. Король, однако, продолжал

свои вопросы в этом же направлении, прося разъяснить, как же именно будет

обеспечено соблюдение правительством своего «заверения» относительно

свободы выборов. Кто же, спрашивал король, доложит трем правительствам о

том, как соблюдаются эти заверения? Я ответил, что после того, как два

министра будут введены в правительство и правительство даст известные

заверения, американское и английское правительства, согласно их

обязательствам, признают румынское правительство и, следовательно, назначат

в Бухарест своих послов, которые и будут им докладывать то, что сочтут

нужным.

Исчерпав этот вопрос, я сказал, [что] поскольку король согласился с

решением совещания в Москве, отпадает препятствие в совместной работе

короля и правительства. Михай ответил, что он согласен с этим, но

представляет дело так, что это правительство будет ведать до выборов

административными делами и что его задачей будет подготовить выборы

возможно скорее. На это я сказал, что подготовка к выборам будет, как я

понимаю, одной из задач правительства, правда, важной, но все же одной из

задач. Что же касается функций правительства, то как всякое правительство оно

будет управлять государством и помогать в этом деле королю в соответствии с

конституцией. Король поддакнул. Керр и Гарриман оставались пассивными.

Когда речь зашла о гарантиях выполнения правительством «заверений»,

Гарриман вдруг заявил, что американское правительство признает румынское

правительство после того, как оно примет ряд мер по выполнению взятых на

себя обязательств. Я должен был поправить Гарримана, указав на то, что

Московское решение говорит об обязательстве США признать румынское

правительство не после принятия каких-то мер, а после того, как заверения

будут даны. Гарриман не стал спорить, но его жульническую попытку извратить

в этой части решение Трех считаю неслучайным. Такие попытки под всякими

предлогами оттянуть признание румынского правительства будут иметь место.

Хотя я и не хотел в присутствии короля затевать с Гарриманом спор, но не мог

не пройти мимо заявления Гарримана, который после моего замечания спорить

не стал.

Поскольку Керр и Гарриман держались в беседе пассивно, предоставив мне

ведущее место, я несколько раз просил их подтвердить или дополнить мои

объяснения, на что они отвечали тем, что солидарны со мной и ничего добавить

не могут.

Сегодня Комиссия официально встречается с правительством Гроза. Завтра

возможна вторая встреча с королем и встреча с «историческими» партиями.

Результаты сообщу немедля.

О посещении короля даем в печать краткое коммюнике, не говоря,

разумеется, о содержании беседы.

А. Вышинский

[28]

Из дневника политического советника СКК в Венгрии

Г.М.Пушкина. Запись беседы с министром иностранных

дел Я.Дьёндёши об ограничении деятельности

политической полиции Венгрии и других вопросах

внутриполитического положения страны

г. Будапешт

2 июля 1945 г.

СЕКРЕТНО

Я принял Дьёндёши, чтобы переговорить с ним по вопросу о декрете,

ограничивающем деятельность политической полиции. Декрет давал право

министру юстиции по его требованию изымать из ведения Министерства

внутренних дел любое дело военного преступника с передачей при этом

министру юстиции самого арестованного. Указал Дьёндёши на то

обстоятельство, что этот декрет не способствует усилению борьбы с военными

преступниками и фашистскими элементами в Венгрии, деятельность которых в

последнее время заметно активизировалась. Сказал ему, что правительство

поступило неправильно, предварительно не посоветовавшись с Союзной

Контрольной Комиссией по этому вопросу. Далее я заметил, что проект декрета

стал известен некоторым членам правительства за несколько часов до заседания

кабинета. Наконец, подчеркнул, что этот декрет может легко быть использован

реакционными элементами против демократии. Дьёндёши был несколько

смущен и старался убедить меня в том, что моя настороженность к отдельным

министрам, выступавшим за декрет, необоснованна. Он сказал, что

недовольство в стране работой полиции настолько велико, что требовались

какие-то мероприятия для усиления контроля над ее деятельностью. Сам

Дьёндёши, якобы, тоже узнал о проекте декрета за несколько часов до

обсуждения его в правительстве, но он не придал этому значения, так как в

практике работы правительства имели место некоторые случаи, когда

принципиальные вопросы обсуждались без предварительного ознакомления с

ними членов кабинета. Дьёндёши заявил, что он не знал, что этот декрет может

вызвать с нашей стороны недовольство. Он вначале, якобы, не понимал, что

этот декрет мог быть широко использован реакционными элементами против

венгерской демократии и ее мероприятий в борьбе с военными преступниками и

фашистскими элементами. Дьёндёши заметил, что он теперь и сам понимает,

что декрет явно неудачен, и требует пересмотра. Дьёндёши обещал

переговорить с Миклошем и добиться у него непроведения декрета в жизнь. Он

полагает, что в результате переговоров с руководителями партий, министром

внутренних дел Эрдеи и министром юстиции Валентини можно выработать

приемлемое решение по этому вопросу. Оправдывая поведение Надя Ференца и

свое в связи с голосованием в правительстве декрета, Дьёндёши в общей форме

сказал мне, что положение Тильди и министров Дьёндёши и Надь Ференца в

Независимой партии мелких сельских хозяев крайне тяжелое. Дьёндёши

намекнул, что на них в партии оказывает резкое давление правая группировка

во главе с Варга Бела. Тильди и его друзья, чтобы не довести дело до раскола в

партии, вынуждены делать кое-какие уступки правой группировке. Хотя

Дьёндёши прямо и не сказал, но его можно было понять так, что голосование

министров из его партии за декрет было уступкой Варге Бела.

Затем, указав Дьёндёши на то, что на территории Венгрии все еще

продолжает хождение советский рубль, который, по имеющимся у нас

сведениям, превратился в объект спекулятивных операций, я потребовал от

Дьёндёши немедленно предложить финансовым органам и банковским

учреждениям Венгрии выкупить из обращения советскую валюту,

сконцентрировать ее в центральном венгерском банке с тем, чтобы передать

затем Союзной Контрольной Комиссии. При этом я не оставил у Дьёндёши

сомнений относительно передачи нам советской валюты безвозмездно.

Дьёндёши обещал довести об этом до сведения премьера и министра финансов

с тем, чтобы немедленно приступить к изъятию советского рубля из обращения

путем выкупа. Дьёндёши спросил меня, может ли Министерство финансов

опубликовать в прессе объявление о том, что советский рубль на территории

Венгрии отныне не имеет хождения и что он выкупается. Я сказал ему, что

100

ничего не имею против такого объявления, но просил предварительно

согласовать текст объявления с экономическим отделом Союзной Контрольной

Комиссии.

Далее, я, сославшись на просьбу венгерского правительства завязать

торговые связи с Советским Союзом, сообщил Дьёндёши, что мы относимся к

этому предложению положительно, и просил его снестись с министром

торговли, транспорта и связи и приступить к разработке конкретных

предложений венгерского правительства. Дьёндёши поблагодарил меня за это и

спросил, может ли венгерское правительство рассчитывать на широкие

торговые связи с Советским Союзом и, в частности, может ли рассчитывать на

получение от нас сырья для текстильной промышленности Венгрии. Я сказал

Дьёндёши, что пусть венгерское правительство при разработке своих

предложений исходит из максимума своих возможностей и потребностей.

Торговое же соглашение будет определено в результате переговоров в Москве.

Дьёндёши обещал немедленно заняться этим вопросом.

Наконец, я информировал Дьёндёши о том, что скоро из Румынии в

Венгрию прибудет группа венгерских дипломатов, которые в свое время

выразили желание сотрудничать с новым венгерским правительством.

Дьёндёши поблагодарил меня за это сообщение.

После обсуждения всех конкретных вопросов я познакомил Дьёндёши с

соглашением, заключенным между Чехословакией и СССР по вопросу о

Карпатской Украине. Дьёндёши положительно оценил это соглашение. Я

намекнул ему о желательности, чтобы эта оценка нашла какое-то отражение в

венгерской прессе, и заметил при этом, что венгерская пресса скупо

комментировала это событие, хотя факт установления между СССР и Венгрией

общей границы протяженностью не менее 100 км. имеет весьма серьезное

значение для Венгрии, в частности, для укрепления демократического режима в

стране. Дьёндёши обещал завтра же собрать представителей прессы и дать им

101

интервью по вопросу о воссоединении Карпатской Украины с УССР. 3-го июля

Дьёндёши выполнил свое обещание, дав хорошее интервью представителям

прессы.

В результате беседы с Дьёндёши у меня сложилось впечатление, что он

несколько растерялся. Он занимает такой пост, на который заметнее всего

оказывают давление английские и американские представители. Кроме того, на

него давит правая группировка Независимой партии мелких сельских хозяев.

По-видимому, это двойное давление повлияло на его настроение. Только этим

следует объяснить неправильную позицию, занятую им в вопросе об

ограничении функций политической полиции. Дьёндёши необходимо

систематически подбадривать. В результате этой беседы Дьёндёши

почувствовал, что мы не совсем довольны его поведением в последние 2—3

недели. Уходя, Дьёндёши просил меня не относиться к нему с подозрением и

восстановить былое к нему доверие.

Я успокоил его.

Политический советник СКК

в Венгрии

Г.Пушкин

[9]

Из дневника Г.М.Пушкина. Запись беседы

с руководителем социал-демократической партии Венгрии

А.Сакашичем о перестановках в правительстве,

предполагаемых изменениях в руководстве СДПВ и др.

г. Будапешт

17 июля 1945 г.

СЕКРЕТНО

102

Я принял Сакашича Арпада в связи с заменой министра снабжения Фараго

Габора социал-демократическим кандидатом. Несмотря на то, что коммунисты

вели с социал-демократами переговоры о выделении на пост министра

снабжения подходящего в политическом отношении человека и договорились

об этом, 17 июля все газеты опубликовали сообщение руководства социал-

демократической партии о выделении кандидатом на пост министра снабжения

Киш Ролланда, нынешнего статс-секретаря Министерства внутренних дел по

административным вопросам. Киш Ролланд — мелкий предприниматель,

принадлежит к правому крылу социал-демократической партии, противник

сотрудничества с компартией. Я сказал Сакашичу, что на посту министра

снабжения должен быть человек, который способен обеспечить бесперебойное

снабжение продовольствием в первую очередь крупные города и

промышленные центры страны, т.е. человек, который был бы близок к рабочим

массам и для которого не были бы чужды нужды рабочих. Если социал-

демократическая партия не выделит на этот пост достойного кандидата, то

через некоторое время может повториться история с Фараго. Сакашич пытался

защищать Киш Ролланда, а затем указал на то, что назначение его уже одобрено

социал-демократическим руководством. Я ответил ему, что у меня имеются

данные, позволяющие утверждать, что Киш Ролланд не справится с работой

министра снабжения. Что же касается решения руководства социал-

демократической партии, то я указал Сакашичу, что такие вопросы желательно

было бы решать с предварительным учетом наших замечаний. Далее, я заметил,

что у Сакашича достаточно авторитета в партии, чтобы перерешить этот вопрос.

Я спросил у Сакашича, какие другие кандидаты на этот пост обсуждались в

социал-демократическом руководстве. Он назвал мне Зомбари Дьюлу и Ронаи

Шандора. Я попросил Сакашича дать характеристику этим лицам. Сакашич

расхвалил того и другого. Я порекомендовал Сакашичу провести на пост

министра снабжения Ронаи Шандора, руководителя социал-демократической

103

организации комитата Боршод (г. Мишкольц). Сакашич сказал, что он охотно

бы отпустил на этот пост Ронаи, но он не хотел бы оставлять крупную

областную социал-демократическую организацию, какой является организация

комитата Боршод, без хорошего руководителя. Я напомнил Сакашичу наш

прежний разговор, когда я его упрекал в том, что социал-демократическая

партия мало уделяет внимания участию в работе правительства и пытается в

целом ряде случаев занимать оппозиционную позицию в отношении

правительства, не понимая того, что обстановка в стране в корне изменилась и

что в Венгрии не правительство режима Хорти, а демократическое

правительство, в котором имеются и социал-демократические представители.

Сказал Сакашичу, что пора бросить заниматься голой критикой деятельности

правительства, а необходимо самим помогать правительству в восстановлении

страны. Отметил, что в вопросе с назначением Ронаи на пост министра

снабжения Сакашич опять отдает предпочтение партийной работе, а не работе

правительства. Когда Сакашич по-прежнему продолжал отстаивать кандидатуру

Киш Ролланда, я заметил ему, что Киш Ролланд в деловом отношении будет не

лучше Фараго, и поэтому вряд ли будет целесообразно заменять Фараго этим

кандидатом. В конце концов Сакашич согласился с моими доводами и обещал

провести Ронаи Шандора кандидатом на пост министра снабжения на заседании

социал-демократического руководства, что и сделал в тот же день. Говоря о

положении в своей партии, Сакашич сказал, что 17 августа состоится конгресс

партии, на котором он намерен дать бой правым элементам, возглавляемым

Пейером. Сакашич не сомневается в том, что социал-демократическая масса

поддержит его линию сотрудничества с коммунистами вплоть до слияния в

одну партию двух рабочих партий. Он надеется на этом конгрессе если не

совсем освободиться от правых элементов в руководстве социал-

демократической партии, то, во всяком случае, резко улучшить состав

руководства. Сакашич отметил, что правые элементы в партии понимают, что