Дипломная работа - Криминологическая характеристика преступлений несовершеннолетних

Подождите немного. Документ загружается.

3. суммарный реальный срок нахождения в местах лишения свободы –

более или менее 3 лет.

Затем, с помощью имеющихся признаков, В. А. Минаев выделил 6 групп

и рассчитал для них коэффициент криминальной активности, равный

отношению доли рецидивистов изучаемой группы в общем количестве

освобожденных.

Ученые-криминологи в своих работах основывались на том, что

фактически поведение преступника обусловливается неопределенностью.

Преступления по своей природе – события случайные, имеют вероятностную

природу. Их характер определяется свойствами человеческой личности,

выступающей в качестве автономной самоуправляемой системы, сложностью

и многообразием процесса детерминации ее поступков вообще, чаще всего

нерациональных, вредных для истинных интересов индивида. В силу

сложности прогноза о том, будет или не будет совершено преступление, на

основе наиболее распространенных признаков широко использовались

экспертные оценки. Это объяснялось исключительностью человека и тем, что

только с помощью традиционных вероятностных систем, на основе суждений

о той или иной мере возможного можно было описать преступное поведение.

Вероятность суждений, в свою очередь, выражалась объективной

закономерностью движений такого класса предметов, которые обладают ярко

выраженной специфической стохастической структурой, характеризуемой

отношениями иррегулярности и устойчивости, автономности и связанности,

беспорядка и порядка.

Вышеперечисленные прогностические методы характеризуются

отсутствием строгой регулярности, жесткой детерминации и

упорядоченности причин и условий. В таких методиках беспорядочность

причинного механизма не сочетается с порядком проявлений событий, что и

составляет особенность данных прогнозов. Это позволяет сделать вывод о

том, что ученые-криминологи связывали многие методы с построением

моделей, основанных на тех или иных теоретических выводах, интуитивных

предположениях, закономерностях повторяемости.

Из вышеизложенного следует вывод: широкое практическое внедрение

методик прогнозирования индивидуального преступного поведения –

процесс сложный и длительный. В большей мере он связан с тем, что

закономерности человеческих поступков основываются на нетрадиционных

вероятностных законах, исключающих жесткую детерминацию,

регулярность и упорядоченность. Поэтому необходимо использовать иные

подходы, которые приблизят прогноз к истине, увеличат вероятность,

избавят от одновариантности и интуитивных пророчеств.

Развитие прогнозирования преступного поведения должно быть связано,

во-первых, с использованием в прогностике всего причинного механизма,

при наличии которого может совершиться преступление; во-вторых, с

упрощением приведения к цифровым показателям характеристик личности

преступника и социально-экономических, криминологических показателей,

формирующих противоправное поведение. Кроме того, методика

прогнозирования должна основываться на системах, способных автономно

обрабатывать информацию, генерировать показатели в виде адаптивных

ответов, без учета субъективного мнения исследователей.

Глава 2. О природе антиобщественного поведения

2.1. О вопросах генетики преступного поведения

Биологическое в человеке имеет огромное значение для его

жизнедеятельности. Для человека как общественного существа

биологическое выступает в качестве необходимой предпосылки развития его

над-биологических свойств. «Человек разумный» в своем онтогенезе, т. е. в

процессе индивидуального развития, как бы воспроизводит общие черты

своего происхождения. В течение времени от оплодотворения яйца до

рождения человек хотя и обладает социализированной генетической

программой, но, будучи только биологическим существом, подчиняется

лишь законам биологии. После рождения человека на базе биологических

предпосылок происходит сложный процесс формирования сознания,

мышления, языка. Этот период в развитии ребенка связан с преобразованием

его биологической сущности в общественную и характеризуется тем, что

внешнее в виде социальной программы постепенно становится внутренним,

преломляясь через интеллект и чувственно-эмоциональную сферу человека.

Происходит становление личности как индивидуализированной

совокупности общественных отношений.

Генетическая программа человека не потеряла своего значения, однако ее

роль существенно изменилась. В процессе эволюции эта программа

приобрела свойства, обеспечивающие готовность новорожденного к

последующему развитию в адекватных социальных условиях [20].

Мысль о существовании социальной формы передачи исторического

наследия человечества высказывалась неоднократно. Еще Т. Морган

указывал на то, что у человека есть «два процесса наследственности: один –

вследствие материальной непрерывности (половые клетки) и другой – путем

передачи опыта одного поколения следующему поколению посредством

примера, речи и письма» [37]. С. Н. Давиденков называл этот второй процесс

«преемственностью». Он представляет собой более высокую, подлинно

человеческую форму движения материи по сравнению с биологической

передачей врожденных признаков организма.

Универсализм генетической готовности к вхождению ребенка в

социальную среду в наибольшей степени связан с развитием мозга. Мозг как

биологическая структура, будучи органом тела, безусловно имеет

генетическую детерминированность, достигнутую в процессе

гармонизирующей эволюции. Эта детерминированность со времени

появления первых представителей рода человеческого и до наших дней

почти не изменилась. Однако возможности мозга как органа мышления,

развивающегося после рождения ребенка под влиянием общения с людьми и

окружающей среды, по мере хода истории и обогащения социальной

программы раскрываются все более полно из поколения в поколение [12]. В

каждом последующем поколении происходит становление более сложной

структуры и системы мозга. «Громадная пластичность мозга, тренируемость

и обучаемость людей исключают фатальное значение генетической

программы», – писал Беляев Д.К. [11]. Все сказанное относится к людям с

нормальной генетической программой. В случае же ее нарушения

материальная организация мозга более или менее сильно страдает.

Поражение генетической программы вызывает резкое противоречие между

социальными потребностями и биологическими возможностями.

Следует учитывать, что генетическая уникальность каждого человека

включает индивидуальные биологические отличия, являющиеся

предпосылками формирования личности. Нельзя полагать, будто бы гены

определяют некий стандарт личности, а среда налагает на него

индивидуальные отпечатки. В действительности и там, и тут есть как общее,

так и особенное – общечеловеческие и индивидуально-личностные черты.

Важной стороной психической деятельности человека является то, что

она имеет характер творческого процесса. Можно сказать, что универсализм

как предпосылка и творчество как процесс – это основные формы развития

социальной сущности при вступлении ребенка в общественную жизнь. Обе

они также предопределены генетически и реализуются в социальной жизни.

Творческая сторона деятельности мозга не есть врожденное свойство

человека в виде генетически детерминированной системы нейронов.

Возможность творчества обусловливается генетическим строением мозга, но

само творчество как процесс реализуется человеком только после рождения и

выступает как отражение тождества и противоречий мышления и бытия. В

первую очередь оно реализуется в трудовой деятельности, являющейся

специфической человеческой чертой. Сам процесс труда становится для

человека насущной потребностью.

Для выяснения наследственно детерминированных динамических свойств

нервной системы большой интерес представляют методы дифференциальной

психофизиологии, изучающей наиболее простые психологические и

нейрофизиологические акты, которые характеризуют индивидуальные

различия людей. Такой подход позволяет вычленять отдельные элементы в

нейрофизиологических основах поведения человека.

Основатель этого направления Б. М. Теплов выдвинул идею о наличии

ряда элементарных наследственно обусловленных свойств нервной системы

(СНС), в связи с чем была поставлена задача установить природу

нейрофизиологических элементов в поведенческих актах [50]. В. Д.

Небылицин показал, что для выявления причинно-следственных связей

между особенностями нейрофизиологии человека и его поведением следует

сопоставлять развитие биоэлектрических процессов мозга с простыми

элементами поведения [38]. Согласно теории СНС, основные свойства

нервной системы обусловлены динамикой протекания процессов

возбуждения и торможения, разнообразное сочетание которых и составляет

основу поведенческих реакций с их индивидуальными различиями.

Б. М. Теплов высказал мысль, что ценность идеи о типах нервной

системы заключается в понимании их как комплексов и своеобразных

сочетаний нейрофизиологических процессов, обеспечивающих развитие

индивидуальности и целостность нервной системы. В связи с этим

первостепенной задачей научного изучения механизмов индивидуальных

различий является глубокое экспериментальное исследование

физиологической сущности первичных параметров СНС, на основе которых

формируется структура динамических проявлений индивидуальности.

Небылицин В.Д. ввел трехчленное деление процессов нервной системы:

1. возбуждение;

2. торможение;

3. производный индекс – уравновешенность.

В. Д. Небылицин показал, что возбуждение ретикулярной системы,

вызывая повышение корковой возбудимости, приводит к облегчению

электрокортикальных реакций. Таким образом, ретикулярная формация

служит неспецифическим активатором корковых функций. Динамичность

тормозного процесса связывается с активностью кортикальных образований

и, прежде всего, лобных долей коры головного мозга.

Таким образом, даже формально динамическая сторона психических

процессов – при очевидной генотипической обусловленности ее элементов в

условиях нормального генотипа – не представляет собою жесткого,

генетически детерминированного «каркаса» при развитии личности.

Реализация этих процессов в большей мере зависит от условий развития,

которые несут в себе и компоненту врожденного, биологического, и

компоненту прижизненного опыта.

Главное же в том, что свойства нервной системы в пределах нормы, как

таковые, прямо не влияют на содержание психики человека и на

результативность его деятельности. Они касаются лишь динамической

стороны поведения, оказывая влияние, например, на темпы усвоения знаний,

на быстроту и устойчивость формирования навыков.

Между тем многочисленные исследования прогрессивных социологов,

юристов, демографов, проводившиеся еще с прошлого века, убедительно

показали, что различия в состоянии и динамике преступности разных классов

и слоев населения имеют ярко выраженную социально-экономическую

природу. Различия в состоянии преступности установлены и между людьми,

принадлежащими к разным возрастным группам. Изучение сведений о числе

лиц, совершивших преступление, по соответствующим возрастным группам

[40] показывает, что основное число правонарушителей приходится на лиц в

возрасте от 16 до 25 лет. Именно в этом возрасте ослабляются традиционные

рамки семейного контроля и еще не успевают вступить в полную силу иные

формы общественного воздействия.

Анализируя соответствующие статистические данные, С. С. Остроумов

отмечает, что они, в частности, «наглядно подтверждают непосредственную

связь между преступностью и низким общеобразовательным и культурным

уровнем. Основное значение приобретают здесь нравственно-

психологические свойства субъекта, его антиобщественная мотивация его

потребности и интересы».

Изучению связи, которая предположительно имеется между

наследственными свойствами человека, его социальным поведением и

ответственностью перед обществом посвятили свои работы многие

физиологи и юристы. Будучи междисциплинарной, эта проблема имеет

философский, правовой, этический, медицинский аспекты и приобретает в

современных условиях важное методологическое и прикладное значение.

«...Биологические особенности могут сказываться на поведении (в том числе

преступника) в качестве условий но не причины», говориться в учебнике

криминологии. По мнению юриста Аванесова Г.А. человек обладает

определенными врожденными свойствами, некоторые из них способствуют

совершению преступлений или даже выступать в виде одной из причин

уголовно наказуемого деяния [7]. Но речь идет не о специальных генах, а о

биологических признаках индивида.

Юрист Б. С. Волков полагает, что «биологические особенности

оказывают большое влияние на формирование социальной установки

личности». Последняя от внешней среды «берет и интегрирует в себе то, что

больше соответствует ее биологической природе». Это происходит путем

«чрезвычайно сложного взаимодействия физических и духовных свойств

личности (генетических факторов), с одной стороны, социальных условий

жизни и воспитания (экологических факторов) – с другой» [14]. Юрист Н. А.

Стручков утверждает, что физиологическим истоком поведения личности

«несомненно являются прирожденные свойства нервной системы. А коли

так, то можно, на наш взгляд, говорить и о наследственности в передаче ряда

свойств личности». Вместе с тем здесь же он пишет: «Преступной личности,

равно как преступных качеств и свойств личности, не существует, поэтому

биологических причин преступности нет» [49].

Из приведенных высказываний видно, что различные мнения касаются не

только роли генетических факторов преступного поведения, но даже самого

перечня физиологических свойств организма человека, которые возможно

являются причиной (или условием) преступного поведения.

Утрируя вопрос, можно сказать, что если преступность обусловлена

генетически и не преодолима ни сознанием, ни волей тех, кто является ее

носителем, то не нужны ни суды, ни исправительные учреждения: не за что

судить и невозможно исправить. Вся система юстиции основана на

признании свободной воли, понимаемой в материалистическом смысле:

имеется в виду, что уроки случившегося с человеком могут быть учтены им

(и другими людьми) в дальнейшем и способны повлиять на его (и на их)

будущее поведение.

Нетрудно видеть, что, то или иное объяснение механизма преступного

поведения (свободный выбор либо генетическая программа), равно как и

общих причин преступности (социальные либо биологические причины),

прямо влияет на выбор стратегии борьбы с нею, на основное направление

юридической политики государства. Если решающую роль играют

социальные факторы, то, очевидно, и борьба эта должна иметь, прежде всего,

социальную направленность. Признавая свободу выбора поступка и личную

вину за него, мы допускаем уголовную ответственность и наказание

преступника. Если же все дело в биологии человека, придется изобретать

методы медицинского воздействия на преступников, генетического контроля.

Прогрессивные западные ученые – генетики, психиатры, юристы, на

практике столкнувшиеся с этой альтернативой, справедливо отмечают ее

серьезное политическое значение. С сожалением они констатируют, что

«бихевиористские и психохирургические методы все чаще рассматриваются

как средство решения тех проблем, которые в основе своей носят социально-

экономический характер и требуют принятия политических решений. Это

служит зловещим напоминанием о мрачных временах до и в период нацизма

в Германии. При решении проблем преступности наблюдается тенденция

обойти социальные корни насилия (неустойчивое состояние экономики,

безработицу и т. д.) и сосредоточить внимание на «патологии» (генетической

или какой-либо иной) преступника, поведение которого «отклоняется от

нормы» [52]. Нужно ли говорить, что такие меры создают лишь видимость

решения проблемы борьбы с преступностью и не способны привести к

реальным положительным результатам.

2.2. Агрессия и психическое здоровье

Проблема подросткового агрессивного поведения всегда считалась одной

из наиболее социально значимых в связи с распространенностью этого

явления, частотой криминального выражения агрессивности у

несовершеннолетних, направленностью криминальных действий против

личности, необходимостью дифференцированного подхода к их

реабилитации из-за многообразия механизмов формирования агрессивности,

возможности его патологического и непатологического оформления.

По данным городских подростковых учреждений, число стационирований

подростков с несоциализированным агрессивным поведением неуклонно

растет. В судебно-психиатрической клинике также отмечается увеличение

числа преимущественно социализированных форм. Эти обстоятельства в

зарегистрированной преступности наряду с продолжающимся ростом доли

тяжких криминальных действий вплоть до серийных убийств и тенденцией к

омоложению этого контингента (младше возраста уголовной

ответственности) обусловливают высокую актуальность, социальную и

клинико-теоретическую значимость проблемы агрессивного поведения в

подростковом возрасте. Вместе с тем необходимо отметить, что до сих пор

эта проблема изучалась крайне неравномерно, особенно в

психопатологическом и социально-психиатрическом аспектах. Знакомство со

специальной литературой показывает, что исследование агрессии и

агрессивности в основном проводится психологами. Именно психологами

были разработаны теоретические основы агрессии – инстинктивистическая

теория 3. Фрейда (1989), А. Лоренца (1994), в последнее время

разрабатывается психологическая типология криминальной агрессии

(Ениколопов С.Н, 1976; Сафуанов Ф. С., 1999; и др.).

В современных зарубежных (американских и французских)

исследованиях подростковой агрессии подчеркивается значение жестокости

и депривации в отношении детей в семьях и микросоциальном окружении. В

отечественной психиатрии в последнее десятилетие изучению агрессивности

у детей и подростков также уделяется большое внимание. Однако

исследуются в основном несоциализированные, психопатологически

обусловленные формы агрессивного поведения. Последние законодательные

акты, в частности Федеральный закон «Об основах системы профилактики и

безнадзорности несовершеннолетних» диктуют необходимость выработки

унифицированного взаимодействия социальных, правоохранительных и

медицинских учреждений, занимающихся преступным поведением

подростков.

Важность специального изучения подросткового агрессивного поведения

определяется его значительной возрастной спецификой, проявляющейся

крайне многообразно. Это, прежде всего, особенности детской и

подростковой психики с естественной или патологической незрелостью,