Дикий А. Неизвращенная история Украины-Руси (в двух томах)

Подождите немного. Документ загружается.

пользован в любой части СССР.

Учитывая, приведенные выше, отрицательные с точки зре-

ния централистического по своей сущности коммунизма, ре-

зультаты форсирования украинизации, с начала 30-х годов

“Диктатура украинского языка” начала быстро ослабляться и

умеряться пыл ее сторонников, что, естественно, вызывало их

недовольство.

Это совпало с началом индустриализации и коллективиза-

ции — мероприятии всесоюзных, распространявшихся. конечно,

и на УССР. Мероприятия эти, заменившие политику НЭП-а,

были вообще мало популярны, в широких народных массах, а

на Украине, в особенности, благодаря, во-первых, сравнитель-

ной зажиточности украинского крестьянства, а во-вторых, его

вековой привычке владеть землей на правах собственности, в

отличие от Великороссии, где народ свыкся с общинным зем-

лепользованием.

Ослабление “диктатуры украинского языка” вызвало острое

недовольство тех, кто ее проводили и на этом строили свои

карьеры. А экономические мероприятия власти, в особенности

коллективизация, породили не менее острое недовольство ши-

роких масс украинского крестьянства и той части, вышедшей

из его среды интеллигенции, которая не прониклась комму-

нистическими идеями. (Украинцы-коммунисты, как известно,

принимали самое активное участие в раскулачивании и кол-

лективизации).

Процессы националистов

На этой почве создалась атмосфера, благоприятная для анти-

правительственной пропаганды. Зашевелились, сидевшие де-

сять лет мирно и сотрудничавшие с коммунистическим пра-

вительством УССР, бывшие сотрудники Центральной Рады и

Директории. Всю вину за непопулярную коллективизацию они

961

сваливали на Москву и ее влияние, старательно замалчивая,

что в свое время они сами провозгласили отмену частной соб-

ственности на землю и принцип социализации земли (4-ым

Универсалом). Большевики — и всероссийские, и украинские,

— проводя коллективизацию. только осуществляли то, что ре-

шил Трудовой Конгресс и огласил 4-ый Универсал.

Недовольство украинских коммунистов-шовинистов против

замедления темпов украинизации и недовольство бывших пет-

люровцев и крестьян мерами коллективизации создавали пред-

посылки для сепаратистической пропаганды, которую к тому

же старались усилить и раздуть украинские сепаратисты, пре-

бывавшие вне пределов УССР, в особенности, так называемые

“Украинские Националисты” (украинские фашисты) возглавля-

емые полк. Коновальцем, а также, рассеянные по странам Ев-

ропы, остатки петлюровцев.

Пропаганда эта не успела развиться, а противники прово-

димых правительством мероприятий не успели организационно

оформиться. Быстрыми и решительными мероприятиями орга-

нов власти они были обезврежены.

Обезвреживание своих потенциальных противников прави-

тельство УССР проводило этапами, разбивши их на отдельные

группы, и действия по отношению к каждой из них различно.

По отношению к не-коммунистам, проявлявшим симпатии к

Центральной Раде и Директории был применен способ показа-

тельных процессов, всячески раздувая при этом силы и значе-

ние этих оппозиционных групп, которые на деле были и слабы,

и неорганизованны.

В 1929 году состоялся процесс “Союза Освобождения Украи-

ны”, главным обвиняемым на котором был известный умеренно-

социалистический деятель времен Центральной Рады С. Ефре-

мов и его единомышленники. Процесс закончился сравнительно

легкими обвинительными приговорами для одних и оправдани-

ем для других обвиняемых. На процессе выяснилось, что вся

962

вина обвиняемых состояла в безобидной болтовне и в воспо-

минаниях о днях Центральной Рады и Директории, когда они

играли большую роль.

Вторым процессом был процесс СУМ-а (Союза Украинской

Молодежи). Фактически никакой СУМ, как организации и не

существовал и никаким саботажем или противоправительствен-

ной пропагандой не занимался. Это были небольшие кружки

молодежи, связанные личной дружбой, которые критиковали

власть, не вынося эту критику за пределы своих кружков. Руко-

водство СУМ-ом приписывалось совершенно бесцветной лично-

сти — некоему Николаю Павлюшкову. Тем не менее многие, ко-

торым приписывалось участие в СУМ-е жестоко поплатились,

как по суду, так и в порядке расправы помимо суда.

В 1931 году состоялся третий процесс. Судили участников,

будто бы обнаруженного органами власти “Украинского Нацио-

нального Центра”, самое существование которого многими от-

рицается. Главными обвиняемыми были бывшие деятели Ц. Ра-

ды, украинские эсеры, во главе с, бывшим тогда уже на свободе,

бывшим премьером — Голубовичем.

Но и этот процесс ничего не показал, и ничего не доказал,

по той простой причине, что вообще ничего и не было. Разве

на кое-кого нагнал немного страха.

Украинские сепаратисты в эмиграции раздувают эти про-

цессы еще гораздо больше, чем это делало в свое время пра-

вительство УССР и приводят их как доказательство “борьбы

украинцев” против их “поработителей-великороссов”.

Покончивши с врагами вне правящей Украиной коммунисти-

ческой партии (больше воображаемыми или, в лучшем случае,

потенциальными), было приступлено к мерам против своих же

коммунистов или бывших “укапистов”, проявивших признаки

украинского политического сепаратизма. С ними, как наруши-

телями партийной дисциплины и генеральной линии, было по-

ступлено гораздо строже, хотя никаких специальных процессов

963

и не было организовано. Одних, как, например, Скрыпника сна-

чала убрали с руководящих постов, а потом без особой огласки

ликвидировали. Некоторые, как например бывший боротьбист

Любченко (премьер УССР), со страху сами застрелились. Бес-

следно и без огласки исчез и сам вдохновитель “хвыльовиз-

ма” — Фитилев-”Хвыльовый”. По всей Украине была проведена

чистка всего административно-политического аппарата и были

устранены все заподозренные или замеченные в симпатиях к

политическому сепаратизму, главным образом, бывшие “укапи-

сты” и “хвыльовисты”. Одни были просто смещены или переме-

щены; другие — сосланы; немало было расстреляно.

Период “диктатуры украинского языка” и насильственной

украинизации закончился.

Запрещенный и преследуемый даже в частной жизни рус-

ский язык был допущен в школы, разрешена печать на русском

языке, разрешены русские театры. Не в ущерб языку украин-

скому, а наравне с ним. Населению была предоставлена свобода

в вопросе языка, хотя в учреждениях, как официальный язык

и остался язык украинский.

Подавляющее большинство населения Украины эти рефор-

мы горячо приветствовало, а сторонники “диктатуры украин-

ского языка” притаились и замолкли.

Выявились они только во время второй войны, безоговороч-

но пойдя на сотрудничество с немцами, и всячески помогая тем

украинским фашистам, которых немцы привезли с собой. Бе-

жавшие вместе с немцами с Украины все эти “хвыльовисты”

после капитуляции Германии развивают в эмиграции весьма

интенсивную политическую деятельность, имея и моральную и

материальную поддержку ведущих стран свободного мира.

Подлинное же свое отношение к политическому сепаратиз-

му население Украины с предельной ясностью выявило, когда

встал вопрос о формировании украинских частей для борьбы с

коммунистами на стороне немцев. Подавляющее большинство

964

украинцев с территории УССР, добровольно записывавшихся

в формируемые немцами части, записывались к ген. Власову,

шедшему под знаменем общероссийским и никто не хотел за-

писываться к ген. Шандруку, формировавшему части под зна-

менем украинского сепаратизма. Факт этот общеизвестен и о

нем подробно пишет в своем обстоятельном труде о Власов-

ском движении известный немецкий писатель Торвальд, сооб-

щая, как ген. Шандрук, видя настроения украинцев с Великой

Украины, сам начал искать сотрудничества с ген. Власовым,

признавши, что украинские массы идут за Власовым, а не за

ним — Шандруком.

Голод

Голод на Украине, приведший в в 1932-33 годах к гибели многих

миллионов населения от голодной смерти, украинские сепара-

тисты изображают, как мероприятие оккупировавших Украину

великороссов, направленное на уничтожение украинцев и вся-

чески его выпячивают в своей пропаганде.

Наличие голода никто и не отрицает. Число жертв, разуме-

ется, никто точно не знает. Если об этом и существуют какие-

нибудь точные данные, то они скрыты в архивах, в настоящее

время еще не доступных исследователям. По приблизительно-

му подсчету разных исследователей этого вопроса число жертв

голода колеблется от пяти до десяти миллионов. Как наиболее

вероятную можно принять среднюю цифру в 7 милионов.

Не отрицает никто и то обстоятельство, что голод был ре-

зультатом мероприятий правительства (правительства УССР),

согласованного, конечно, с соответствующими мероприятиями,

проводившимися на всей территории СССР.

Но цель этих мероприятий была вовсе не физическое уни-

чтожение нескольких миллионов украинцев, как утверждают

сепаратисты, а совсем другая: власти надо было во что бы то ни

965

стало сломить пассивное сопротивление украинских крестьян,

не желавших идти в колхозы.

Как известно, коллективизация проводилась в масштабе не

только украинском, но всесоюзном. Чем зажиточнее и эконо-

мически крепче было крестьянство какого-либо района или об-

ласти, тем неохотнее шло оно в колхозы и всеми мерами про-

тиводействовало коллективизации. Противодействие ето было

не только на Украине, но и в Поволжье, богатых чернозем-

ных частях Великороссии, на Кубани, на Дону. На Украине это

противодействие было почти поголовным, так как украинское

крестьянство было относительно зажиточно, бедняков имело

не так много, а, кроме того, привыкло к индивидуальному зем-

лепользованию на правах частной собственности и не знало

общины.

От голода на Украине пострадали исключительно крестьяне

в то время как голодных смертей среди городского населения

не было. Оно все же получало какой-то хоть и скудный паек.

И не только крестьяне-украинцы. Целые села в Новороссии и

Харьковской губернии с чисто великорусским населением по-

чти поголовно вымерли точно так же, как и соседние села с

украинским населением. А в то же время украинцы, жившие

в городах или работавшие на фабриках и заводах, получали

свой паек, который был различным в зависимости от рода ра-

боты. Можно привести бесчисленное количество случаев, когда

два родные брата, оба украинцы совершенно по разному ощу-

тили на себе голод: один, живший в селе, погиб от голода со

всей семьей; другой, служивший на железной дороге и получая

сравнительно сносный паек, голода сам не ощутил, и только

его наблюдал.

Зная это, можно с полной категоричностью опровергнуть

утверждения сепаратистов, что голод был искусственно создан

для уменьшения числа украинцев.

С такой же категоричностью можно опровергать утвержде-

966

ния сепаратистов, что мероприятия, приведшие к голоду на

Украине проводились великороссами.

Все правительство УССР состояло тогда исключительно

из украинцев, конечно, коммунистов, а на местах действова-

ли многие тысячи активистов, раскулачивая более зажиточных

крестьян, отбирая вт всех запасы зерна и создавая таким обра-

зом все предпосылки для голода.

Наблюдал же за всей подготовкой к голоду и руководил его

ген. секр. КП(б)У шурин всесильного тогда Сталина — Кага-

нович, распоряжения которого для всех были — закон. Но Ка-

ганович тоже родился и вырос на Украине и его можно скорее

причислить к украинцам, чем к великороссам.

Кагановичу, несомненно, принадлежит главная заслуга за

проведение коллективизации на Украине. Но на нем лежит и

ответственность за гибель семи миллионов крестьян на терри-

тории УССР, хотя лично он никого и не убивал, как не убивал

лично евреев и Айхман, когда он проводил директиву национал-

социалистов по ликвидации евреев. Оспаривать это вряд ли

возможно.

967

968

Глава 19

ОКУПИРОВАННЫЕ

ЧАСТИ УКРАИНЫ-РУСИ

19.1 Галичина

В результате I-ой Мировой войны, Галичина на два десятиле-

тия попала под власть своих вековечных угнетателей — по-

ляков. Они сразу же продолжили то национально-религиозное

наступление, которое было прервано в 18 столетии, когда Гали-

чина отошла к Австрии и ее население получило от последней,

хотя бы относительную, защиту от поляков, стремившихся его

ополячить и окончательно окатоличить, не удовлетворяясь уни-

ей, отдавшей религиозную жизнь Галичины под власть Папы

Римского.

Политика Польши по отношению к населению обширных

областей, доставшихся ей по милости держав-победительниц

(Галичина, Волынь, Белоруссия) была формулирована словами

ее первого премьера, сказавшего: “дайте мне несколько десят-

ков лет — и все это будет польским”.

Эта ассимиляционная политика (как национальная, так и

религиозная) неуклонно проводилась все 20 лет польской ок-

969

купации этих не- польских территорий.

Менялись в Польше правительства, от консерваторов-

шовинистов до сторонников, называвшего себя социалистом,

Пилсудского (бывшего, по существу, тоже польским шови-

нистом), но неизменным оставался ассимиляционный нажим

на население оккупированных областей.. Несмотря на “де-

мократическую” конституцию и провозглашенное ею “рав-

ноправие” всех граждан Польши, население оккупирован-

ной поляками части Украины-Руси, фактически, было гра-

жданами неполноправными. Им власть не доверяла; в свой

административно-политический аппарат не допускала; их

национально-культурную деятельность, если не прямо запре-

щала, то всячески затрудняла, допуская и даже покровитель-

ствуя только тому ее течению, которое имело полонофильские

тенденции и создавало предпосылки для окончательной поло-

низации.

Лучшим свидетельством отношения Польши к культурной

деятельности многомиллионного населения Галичины и Волыни

может служить тот факт, что, несмотря на настойчивые домога-

тельства населения, так и не был открыт украинский универси-

тет во Львове. Желавшая же учиться не по-польски, молодежь

организовала во Львове так называемый “тайный университет”,

который власти преследовали и, собиравшуюся учиться, моло-

дежь разгоняли. Это вызвало многочисленную эмиграцию уча-

щейся молодежи, главным образом в Чехо-Словакию, которая

широко открывала для них двери своих высших учебных заве-

дений и давала стипендии.

О степени заботы Польши об образовании широких народ-

ных масс оккупированных областей красноречиво свидетель-

ствует тот факт, что среди них был огромный процент вообще

неграмотных. Это с предельной очевидностью было выявлено в

беженских лагерях в Германии (после II-й войны). Слушатели

курсов по ликвидации неграмотности были почти исключитель-

970