Дикий А. Неизвращенная история Украины-Руси (в двух томах)

Подождите немного. Документ загружается.

Глава 16

БУКОВИНА И

КАРПАТСКАЯ РУСЬ

Кроме русской Галичины, искусственно объединенной в одно

административное целое с чисто польскими землями для со-

здания австрийской “Галиции”, в которой поляки были в при-

вилегированной положении, в состав Австро-Венгрии входили

еще и бывшие земли Киевской Руси — Буковина и Карпатская

Русь.

Хотя эти земли и находились в составе Австро-Венгрии, их

судьбы и жизнь населения были несколько отличны от жизни

и судеб Русской Галичины — “Восточной Галиции”, о которой

сказано в предыдущем изложении. А потому необходимо, хоть

в самых кратких словах, сказать и об этих двух землях Юго-

Западной Руси, бывших долгие годы под чужеземной властью.

16.1 Буковина

До 1774 года, когда она была аннексирована Австрией, Буко-

вина, после распада Киевской Руси, находилась под властью

Молдавских Господарей, бывших в вассальной зависимости от

881

Турции. Высший класс Молдавии быстро ассимилировал выс-

ший класс Буковины, что облегчалось единством веры, и через

несколько поколений исчез всякий след бывших бояр эпохи Ки-

евской Руси — они превратились в “бояр” молдавских, забывши

свое русское происхождение и совершенно оторвавшись от ши-

роких народных масс, которые остались русскими, не только по

настроениям, но и по языку и особенностям быта, резко отли-

чавшимися от быта молдавских крестьян.

Особенного давления в смысле денационализации и асси-

миляции с молдаванами эти русские массы (крестьянство) не

испытывали. Власть и “бояр”-помещиков интересовали вопросы

социальные — возможность эксплуатации, — а не язык и быт

их крепостных крестьян. И, предоставленное себе, буковинское

крестьянство оставалось русским, как во времена Молдавии,

так и под властью Австрии.

Хотя, как в составной части Австрии, в Буковине офици-

альным языком и считался язык немецкий, не преследовался и

русский (народный) язык буковинского крестьянства. С ростом

же народного образования русский язык приобретает права гра-

жданства и появляется возможность не только свободно гово-

рить, но и учиться по-русски — на литературном русском языке,

правда с незначительными диалектическими отклонениями.

Ни о каком “украинстве” до самого конца 19-го столетия

Буковина не знала, пока на нее не обратили внимание “укра-

инствующие” галичане и не начали, при самой энергичной

поддержке Правительства, “украинизировать”, считавших себя

“рускими” (с одним “с”), буковинцев.

До этого немногочисленная буковинская интеллигенция со-

стояла, главным образом, из священников и учителей и назы-

вала и считала себя “руской” — таково было и официальное

наименование языка населения: не “украинский”, а “руский”.

Подавляющее ее большинство (как и населения) были пра-

вославные. Униаты были только в городах, но и они, и считали,

882

и называли себя “рускими”. В столице Буковины — Черновицах

была униатская церковь, но население ее называло “руской цер-

ковью”, а улица, на которой она находилась, называлась “Рус-

ской Улицей” (по-немецки — “Руссише тассе”).

Православная церковь Буковины была очень богата об-

ширными земельными угодьями, завещанными благочестивыми

православными “боярами” и благодаря этому могла содержать

православные “бурсы” (общежития для учащихся), в которых

господствовал “руский” дух, переносившийся после в народные

массы, когда бывшие воспитанники “бурс” становились священ-

никами и народными учителями.

Язык интеллигенции, если он и имел некоторые диалекти-

ческие отклонения от литературного русского языка, всемерно

стремился к их устранению и полному слиянию с русским лите-

ратурным языком. Широкие народные массы, разумеется, имели

свой диалект, отличный от русского литературного языка, ко-

торый они считали “настоящим руским языком”, выражая эту

мысль словами: “там (т.е. в России) говорят твердо по-руски”.

Таково было положение до конца 19-го века, и русский лите-

ратурный язык в Буковине употреблялся, даже в официальных

случаях, наравне с языками немецким и румынским. Лучшим

доказательством этого служат мраморные доски на здании Го-

родской Думы (Ратуши) Черновиц, водруженные в ознамено-

вание 25-тилетия (в 1873 г.) и 40-летия (в 1888 г.), царство-

вания Австрийского императора Франца-Иосифа 2-го. Надписи

на них сделаны на трех языках: немецком, румынском и ли-

тературном русском. Но уже на третьей доске (водруженной в

1898 г. в память 50-летия царствования) надпись на литератур-

ном русском языке заменена надписью на украинском языке —

фонетическим правописанием. Фонетическое правописание бы-

ло принудительно введено в школах Буковины в конце 19-го

века, несмотря на то, что при проведении среди всех учителей

анкеты по этому вопросу, только два учителя во всей Буко-

883

вине высказались за фонетическое правописание, в то время

как все остальные категорически и обоснованно против этого

возражали. Введение этого правописания, было в соответствии

с общей политикой Австрии, направленной к внедрению в со-

знание широких народных масс сознания их отчужденности от

общерусской истории и культуры и созданию русоненавистни-

ческих шовинистических “украинских” настроений.

Любопытный документ, характеризующий методам внедре-

ния этих, желательных Австрии, настроений попал в руки рус-

ских оккупационных властей, когда в 1914 г. Буковина бы-

ла занята русскими войсками. В австрийском архиве была

найдена собственноручная подписка-обязательство “профессо-

ра” (преподавателя) “руского” языка Смаль-Стоцкого, которой

он обязывается, если ему будет предоставлено место, препо-

давать “руский” язык и историю в духе их отдельности и пол-

ной отчужденности от общерусской истории, культуры и языка.

Смаль-Стоцкий не был исключением. Все учителя в Буковине,

начиная с конца 19-го века, если хотели удержаться на службе

или получить таковую, должны были быть и активными про-

пагандистами политики Австрии, направленной к отчуждению

населения земель Западной Руси от общерусской культуры и от

России.

Соответствующее давление шло и по линии православной

церкви. Получение лучших приходов и вообще священниче-

ских мест зависело от, если не взглядов, то высказываний, о

единстве всей Руси, ее истории, культуры, языка.

Параллельно с этим шла и интенсивная экономическая по-

мощь Правительства всем культурным и хозяйственным орга-

низациям Буковины, стоящим на позициях “украинства” и вся-

ческое ущемление их противников.

С привлечением широких народных масс к участию в поли-

тической жизни и выборах в Парламент, появились в Буковине

и политические лидеры, выступавшие, как представители на-

884

рода и выразители его настроений и воли, разумеется, в духе

австрийского патриотизма и “украинского” шовинизма и руссо-

ненавистничества.

Всякое проявление симпатий к идее единства русской исто-

рии и культуры рассматривалось, как нелояльность по отноше-

нию к Австрии, со всеми отсюда вытекающими последствиями.

Заподозренные в таких симпатиях подвергались всякого рода

ограничениям и притеснениям и не могли рассчитывать не толь-

ко на карьеру на государственной службе, но даже и в свобод-

ных профессиях. Находясь под постоянной угрозой обвинения

чуть не в государственной измене, которые приводили даже к

судебным процессам, особенно в предвоенные годы, сторонни-

ки единства Руси бороться с активными, имевшими поддержку

Правительства, “украинцами” не могли. А потому им не остава-

лось ничего другого, как затаиться, скрывать свои настроения

и симпатии и молчать в надежде на лучшие времена. Неко-

торая же часть, потерявши эту надежду, желая лучше устро-

иться, пополняла ряды “украинствующих”, хотя и не разделяла

их взглядов, кое-кто — наиболее активные и непримиримые —

эмигрировали в Россию.

“В результате, от имени всего “руского” населения Букови-

ны выступали лидеры его “украинствующей” части, каковыми в

годы, предшествовавшие первой Мировой Войне были румын-

помещик, фон Василько, даже не говоривший на языке тех, от

имени которых он выступал, но зато имевший большие связи

в аристократических кругах Вены, и, уже упомянутый “про-

фессор” Смаль-Стоцкий, верный исполнитель всех пожеланий

главного лидера — фон Василько и Правительства. Они и воз-

главляли небольшую группу (5 чел.) депутатов Парламента,

выступавших, как представители “руского” населения Букови-

ны и действовавших в полном согласии и контакте с депутатами

— “украинцами” из Галичины.

Во время Мировой Войны они всемерно поддерживали Пра-

885

вительство, а в 1918 году, после распада Австрии, совместно

с Галичиной, пытались создать Западно-Украинскую Народную

Республику.

Но Румыния, претендовавшая на всю Молдавию, включая

и русскую часть Буковины, не стала ждать, пока в Буковине

будет образован административный аппарат ЗУНР и быстро ее

захватила, объявивши ее присоединенной к королевству Румы-

нии.

Попавши с конца 1918 года под оккупацию Румынии, Буко-

вина в дальнейшем никакого участия в бурных событиях годов

Гражданской Войны на Украине не принимала и никакой сво-

ей, буковинской, истории, кроме истории румынского гнета не

имела.

После 2-ой Мировой Войны русская (украинская) часть Бу-

ковины была от Румынии отобрана и, путем присоединения

к Украинской Социалистической Советской Республике, вос-

соединена с остальной Русью.

16.2 Карпатская Русь

В отличие от Галичины и Буковины, на протяжении веков ме-

нявших своих оккупантов и только в конце 18-го века попавших

под власть Австро-Венгрии, Карпатская Русь с самого распада

Государства Киевской Руси находилась под властью Венгрии.

Являясь провинцией королевства Венгрии и деля его истори-

ческие судьбы, Карпатская Русь никакой собственной исто-

рии, как отдельный политический организм, не имела. Ее выс-

ший класс — бояре — был полностью мадьяризирован и за-

был свое русское происхождение, религию, язык. Духовенство,

оторванное от центров православия, влачило жалкое существо-

вание, было само в значительной своей части невежественно и

сколько-нибудь заметной роли в деле сохранения или развития

886

национальной русской культуры не играло. Не могло оно и ве-

сти успешную борьбу с агрессивным католицизмом, когда он

повел наступление и начал вводить унию, рассчитывая, что это

будет первый шаг к окатоличиванию.

Только народный массы — бесправное крестьянство — оста-

лись верны и своей русскости и своей прадедовской веред хотя,

формально, чисто внешне, с переходом в унию высших иерар-

хов, они тоже считались униатами.

Венгрия на эти массы, их настроения и чаяния не обра-

щала никакого внимания. Она довольствовалась тем, что пре-

вратила эти, массы в крепостных крестьян помещиков-венгров

и никаких усилий к их мадьяризации не предпринимала. Об-

щалась же с ними при посредстве помещиков, а помещики —

при посредстве евреев, которые и производили все операции

по выполнению крестьянам их повинностей к помещикам и к

государству.

Выдвинутая далеко на запад, рассеянная по малодоступным

горным местностям отрогов Карпат, Карпатская Русь на протя-

жении многих веков от остальной Руси была почти полностью

оторвана и никакого участия в ее политической и культурной

жизни не принимала, хотя в глубинах народного сознания как

святыня береглась память о единстве Руси и сознание своей

русскости. На эту русскость как уже упомянуто выше, никто

не посягал, предоставляя им жить своим бытом. Венгры на-

зывали их “русскими”, а российские историки (напр. Бантыш-

Каменский)—”угророссами”.

Язык венгров был настолько далек и чужд языку населения

Карпатской Руси, что не мог оказать сколько нибудь заметно-

го влияния в смысле мадьяризации языка не только широких

масс, но и немногочисленной карпаторусской интеллигенции.

В этом отношении Карпатская Русь находилась в более благо-

приятных, условиях чем Галичина, где сравнительная близость

польского языка создавала предпосылки для полонизации насе-

887

ления, к чему всегда стремилась власть, и во времена Польши,

и во времена Австрии, достигши в этом не малых успехов, что

можно наблюдать и теперь, сравнивал не только язык, но и быт

и нравы галичан и главной массы украинцев — уроженцев Рос-

сийской Украины. Ничего подобного у населения Карпатской

Руси мы не видим. Ни внешне, ни внутренне они не пока-

зывают никаких следов мадьярского влияния, кроме, конечно,

самого незначительного числа мадьяризорванных.

Как было, и чувствовало себя русским во времена Киевской

Руси, так и осталось русским население Карпатской Руси до

наших дней.

Национально-культурное пробуждение начала 19-го века,

бурно проявившееся в Галичине (Восточной Галиции), в Кар-

патской Руси проявилось в значительно более слабой степени;

но все же и там новые идеи национально-русского осознания

нашли живой отклик среди интеллигенции, хотя и малочис-

ленной, но менее денационализированной, чем, находившаяся

под польским влиянием интеллигенция Галичины.

В широких же массах народа — в крестьянстве — никогда

не умирало сознание своего общерусского единства и (прав-

да, невысказанное и неоформленное) тяготение к общерусскому

слиянию.

Тяготение это усилилось и окрепло после 1848 года, когда

Карпатская Русь, впервые после многих лет оторванности от

остальной Руси, встретилась с русской армией, проходившей

для подавления восстания тех самых венгров, которые столети-

ями, как оккупанты, владели их страной. Встреча эта показала,

что русские из Великой Руси и русские с Карпат — один на-

род, с одной верой, с одним языком. Без всяких переводчиков

население понимало русских солдат, а, присутствуя на богослу-

жениях, совершаемых полковыми священниками, оно убежда-

лось, что и вера одна. Естественно, что это усилило прорусские

настроения и формировало убеждение, что Русь Карпатская —

888

единокровная и единоверная сестра Великой Руси — России, и

что будущее лежит в воссоединении с ней. Настроения эти —

напомним — были полностью созвучны с настроениями пробу-

дившейся национально Галичины — теми настроениями, кото-

рые господствовали в ней безраздельно до последней четверти

19-го века — до появления “украинства”.

Эти настроения Карпатской Руси, в основном остались неиз-

менными вплоть до самой войны 1914 года. Начавшая прони-

кать из Галичины, украинская пропаганда в Карпатской Руси

успехом не пользовалась и кроме считанных единиц из распро-

пагандированной интеллигенции последователей не приобрела.

Когда же наступила война, карпаторусско е население — не

только интеллигенция, но и много крестьян — подверглись же-

стоким преследованиям за свое русофильство. Многие поплати-

лись жизнью, ставши жертвами безрассудных расправ, не мало

было заключено в концлагеря, еще больше было подвергнуто

всякого рода административным притеснениям. Верными и на-

дежными своими подданными Австрия считала только незначи-

тельную часть карпатороссов, пошедших по путям “украинства”

и руссоненавистничества и, ставших “добровольными жандар-

мами” Австрии, следящими за благонадежностью своих же кар-

патороссов.

“Украинствующие” этой доносительской своей деятельности

не скрывали и писали открыто в газетах. Так, например, газе-

та “Пiдгiрська Рада (1 сент. 1910 г. № 16) пишет: “Мы можем

заверить власти, что если они будут так безразлично, со сто-

роны. смотреть на провокационную прививку московщины на

нашей земле, а еще больше — ее поддерживать, то наш народ

сам положит конец черносотенщине и уничтожит московщину,

включая и их потомков, всеми возможными способами, хотя

бы это стоило сотни жертв... Не достаточно будет вскоре су-

хих верб, чтобы вешать на них ренегатское, кацапское стерьво.

Уничтожать этих собак без милосердия — это наш девиз. И мы

889

будем уничтожать их без милости”.

А газета “украинской интеллигенции” (так она сама себя

называла) “Дiло” в № 8260 (1 ноября 1912 г.) пишет: “Москво-

филы ведут изменническую работу, подговаривая народ к отхо-

ду от Австрии в решительную минуту и к принятию русского

врага с хлебом и солью в руках. Всех, кто подговаривает к че-

му либо подобному надлежит немедленно арестовать на месте

и отдавать в руки жандармерии!”

* * *

Когда Австрия распалась. Карпатская Русь была единодуш-

на в своем желании воссоединиться с Россией. Но в России в то

время уже была советская власть, к которой в то время непри-

миримо относились державы-победительницы и не желали пу-

тем включения Карпатской Руси в состав России, выдвинуть

границы последней глубоко на запад, к центру Европы. Силь-

ны были и в самой Карпатской Руси настроения противоболь-

шевистские и симпатии к их противникам — зарождавшемуся

Белому Движению, которое стояло на позициях национальных

и единства Руси, в отличие от интернациональных установок

большевиков. Все это вместе взятое сделало невозможным вос-

соединение Карпатской Руси с Россией сразу же после распада

Австрии.

Ей пришлось выбирать одну из, открывшихся перед ней,

возможностей принять решение о своем будущем:

1. — Войти в состав новосоздаваемой Западно-Украинской

Народной Республики (Галичины) и связать свою судьбу с ее

судьбой. Как известно из предыдущего изложения, галицкие и

буковинские “украинцы”, провозглашая создание ЗУНР, про-

возгласили и вхождение в нее Карпатской Руси. Не будучи

никем удолномоченными и не имея на это ни морального, ни

формального права, не обусловив даже подтверждение этого

вхождения волеизъявлением населения Карпатской Руси.

890