Чубаров И.М. (ред., сост.) Антология феноменологической философии в России

Подождите немного. Документ загружается.

ГЕОРГИЙ

ИВАНОВИЧ

ЧЕЛПАНОВ

Аквинского, обозначает «намерение», «направленность внимания». Допус-

тим,

мы говорим

дереве. Мы можем рассуждать

дереве как таковом, как

предмете.

этом

случае

дерево есть предмет естествознания.

Но мы мо-

жем говорить

дереве,

как о

нашем представлении, которое

направлено

(иначе,

которому соответствует)

на

предмет, на самое дерево. По Брентано,

не

только наши представления обладают такой направленностью (интенци-

ональностыо),

но и вообще все факты психологической жизни обладают ею.

Так,

желание направлено

на

то,

что

есть «предмет любви». Следовательно,

во всем том,

что мы

можем охарактеризовать

как

психическое,

что

может

быть предметом психологии,

мы

имеем дело

этой внутренней направлен-

ностью того, что есть, на то,

что

не есть этот предмет,

но что

соответствует

ему. Итак, всякое содержание мысли, которое

не

содержит

себе внутрен-

ней

направленности, есть предмет естествознания, всякое

же

содержание

мысли,

которое характеризуется этой внутренней направленностью

на

объ-

ект,

—

есть предмет психологии. Отсюда

каждом содержании сознания

мы

должны различать акт (под этим словом Брентано разумеет интенцио-

нальность)

и все

то,

что

является

предметом

акта (Брентано называет

это

«содержанием»

акта). Мы говорим: «серый цвет стены».

одной стороны

мы

имеем здесь определенный предмет—

«цвет»,

равный содержанию;

другой

—

акт мысли, направленный

на

предмет или содержание.

Все уче-

ние

Брентано можно представить

такой схеме:

αϊστηεσις

—

психическое

—

физическое

акт

—

содержание

ощущение

—

ощущение

—

αϊστεμα

восприятие

—

воспринимаемое

представливание

—

представление

νόεσις

—

мышление

—

мыслимое

—

νόεμα

Все психическое есть акт

—

внутренняя направленность

на

пред-

мет; все физическое есть только содержание, ни

чему не относимое.

Брен-

тано характеризует свое учение таким парадоксом:

«я

представляю себе

всегда то, что не есть «представление»

—

для ясности мы скажем «не только

представление»,

нечто большее.

Но

об

этом

большем

мы

ничего

не

гово-

рим,

существует

ли оно как подлинная реальность; мы лишь только

утверж-

даем,

что оно

имеет «интенциональное существование», выражаясь

кон-

кретнее,

мыслим

его объективно существующим.

Гуссерль

излагает

то

же самое учение

Брентано,

но только

новых

терминах.

Все

содержание нашего сознания состоит

из

«переживаний»

(Erlebnis).

переживаю

чувства,

представления, и желания. Чувство

ра-

дости

представление мела есть одинаково

мое

переживание. Всякое

же

психическое переживание я отношу к определенному предмету, поэтому оно

141

II.

ПЕРВИЧНАЯ

РЕЦЕПЦИЯ

ФЕНОМЕНОЛОГИИ

РОССИИ

есть «интенциональное переживание», иначе направленное, отнесенное к че-

му-нибудь, к какому-нибудь предмету, который Гуссерль называет терми-

ном

«значение». Следовательно, каждому интенциональному переживанию

соответствует предмет— значение. Интенциональное переживание, по-

скольку оно противоположно предмету, мыслится нами имманентным на-

шему сознанию, в то время как его «значение», к которому мы относим на-

ше переживание, мыслится трансцендентным, лежащим за пределами наше-

го сознания. Поэтому

между

«значением» и «интенциональным пережива-

нием»

существует

большое различие по содержанию. «Значение» нами мыс-

лится только существующим,

между

тем как «переживание» не только су-

ществующим, но еще и отнесенным к некоторому предмету, существование

которого само собой подразумевается (meinen). Когда мы мыслим «пред-

мет»,

то он переживается нами, как наше представление, которое на него

направлено; предмет же как таковой нами не переживается, а только мыс-

лится подразумеваемым под интенциональным переживанием. Естествозна-

ние

имеет дело с предметом как таковым, отвлекаясь от интенционального

переживания; психология же имеет в виду именно последнее.

Мы

видели, что по Маху и Авенариусу

ощущение и ощущаемое

тождественны

друг

другу;

другое

дело интенциональное переживание и

предмет по Гуссерлю: это две вещи совершенное разные: предмет лежит за

пределами нашего сознания; в сознании мы имеем дело с интенцией, пере-

живанием,

и,

лишь отвлекаясь от

него,

мыслим предмет как таковой.

Правильно или неправильно учение Брентано в его основном

пункте: что «всякому акту обязательно соответствует определенное содер-

жание» и поэтому что если я люблю, то что что-нибудь люблю; если нена-

вижу, кого-нибудь ненавижу. Оказывается правильно, но не вполне: крите-

рий

Брентано приложим только к актам познавательным, которые всегда

соединяются с некоторым объективным содержанием. Что касается чувства

воли, то они

могут

переживаться нами непосредственно, безо всякого от-

несения

к объектам. В

чувствах

акт и содержание сливаются

друг

другом

воедино. Брентано, утверждавший, что ему непонятны чувства без объек-

тов, в данном

случае

глубоко неправ. Это было указано еще Кюльпе и Га-

мильтоном. Таким образом критерий Брентано не вполне общ, не вполне

точен.

Примечания

комментарии

Публикуется впервые

оригинала, хранящегося

архиве

ОР РГБ.

Датировка работы затруднена отсутствием аналогичных материалов

личном

архиве Челпанова.

опубликованных

трудах,

эта

лекция

отсутствует,

но

могла

бы относится

изданным

Г.

Шпетом публичным лекциям, читанным Челпано-

вым

Киеве

осеннем полугодии

1902

года

(«О

современных философских

на-

правлениях»,

Киев,

1902).

Однако, скорее всего, эти подготовительные материа-

лы относятся

к его

лекциям

по

философии, читанным

с 1906

года

на

историко-

филологическом факультете Московского университета.

142

ГЕОРГИЙ

ИВАНОВИЧ

ЧЕЛПАНОВ

Никаких сведений

русском переводе фундаментального труда

Брентано

нам обнаружить не удалось ни

одном из доступных библио-

исто-

риографических источников. Предположительный

его

выход

—

середина

80-

гг. XIX

века.

Brentano F. Psyhologie

vom

empirischen Standpunkt. Leipzig,

1874.

S. 115.

В оригинале цитата из Брентано отсутствует,

но

очевидно имеется

виду имен-

но

это место.

Ср. письмо

Антону Марти

от

17.03.1905. (Брентано

Ф. Избранные

работы.

Μ.: ΡΦΟ, 1996.

С.

146).

Трудах Психологической семинарии

при

университете

св.

Влади-

мира

за 1904 год

(Философские исследования) опубликована работа Челпанова

«Авенариус и его школа»

(Киев,

1904. Т. 1, вып.

2).

Г. Челпанов.

Философия

арифметики

Э.

Гуссерля

Самое подробное рассмотрение вопроса

психологической и логи-

ческой природе числа мы находим

сочинении

Гуссерля,

посвященном спе-

циально этому вопросу. *

Он

прежде всего подвергает критике

тот

взгляд, по которому

поня-

тие числа является продуктом такой

же

абстракции из восприятия физичес-

ких объектов, как представление

физических свойствах вещей.

«Что

сравнение единичных содержаний, которые

мы

находим

данных совокупностях (Inbegriffe),

" не

может

дать

нам

понятия множест-

венности или определенного

числа

это само собою разумеется, и было неле-

по

ожидать что-нибудь подобное. Не эти единичные содержания составля-

ют основу абстракции,

но

конкретные совокупности, взятые

в их

целом,

которых те содержатся. Но, конечно, посредством сравнения

их

не получит-

ся

желаемого

результата.

Совокупности ведь состоят просто

из

единичных

содержаний. Каким образом можно было

бы

выделить общие признаки

це-

лых, если составляющие

их

части совершенно гетерогенны?»

самом

деле

кажется,

что мы в

этом

случае

имеем

дело

несом-

ненной

трудностью,

так как

сравнение

процессе абстракции может

осу-

ществиться только

том случае, если мы имеем

дело

содержаниями

сход-

ными,

как же производить

сравнения,

если содержания различны?

Но

эта

трудность,

по

мнению, только кажущаяся. Было

бы

непра-

вильно сказать,

что

совокупности

(Inbegriffe)

состоят только

из

единичных

содержаний. «Как бы легко мы не упускали этого из

виду,

но кроме единич-

ных содержаний

них

всегда

есть нечто такое, что должно быть замечено

что

во

всех

случаях

по необходимости имеется на

лицо,

это

именно

соедине-

ние

единичных

элементов

одно

целое.

Здесь обстоит

дело

так, как

некото-

Husserl.

Philosophie d. Arithmetik B.i. 1891.

** Множественность

или

совокупность,

по

мнению Гуссерля, есть основа образова-

ния

понятия числа.

143

II.

ПЕРВИЧНАЯ

РЕЦЕПЦИЯ

ФЕНОМЕНОЛОГИИ

РОССИИ

рых

других

классах и отношениях. При самом большом различии соотноси-

мых содержаний может существовать однородность связываемых

отноше-

ний (Relationen). Таким образом

существуют

равенства, повышения

(Steigerungen), непрерывные соединения в совершенно гетерогенных облас-

тях. Они

могут

иметь место как

между

чувственными содержаниями, так да-

же и

между

психическими актами. Так что вполне возможно, что два

целых,

как

таковые,

могут

быть однородными,

хотя

бы составные части с обеих

сторон были гетерогенными.

Автор

хочет

этим сказать, что

содержание

тех или

других

сложных

представлений может быть совершенно различно, но при этом

отношении

(Relation) может быть тождественным. Тогда эти

отношения,

которые

мы

рассматриваем,

как

нечто

целое,

мы рассматриваем также как тождествен-

ные.

Тот род абстракции, из которого получается понятие числа, можно

характеризовать наилучшим образом,

«если

мы укажем на способ возник-

новения

других

понятий сложения (Zusammensetzungs

begriffe).

Если мы,

напр.,

обратим внимание на связи точек какой либо линии, моментов про-

должительности времени, оттенков цветов какого либо непрерывного ряда

цветов, тоновых качеств какого либо непрерывного движения тонов

(Tonbewegung), то мы получим понятие непрерывности (Continuum). Это

понятие

не есть какое либо особое частичное содержание в представлении

каждой конкретно данной непрерывности. То, что мы в конкретном

случае

замечаем, с одной стороны

суть

точки, или протяженные части, с

другой

стороны своеобразные

соединения

их. Эти последние

суть

то, что

существу-

ет однообразно вежде, где мы говорим о непрерывностях. Как бы ни были

различны содержания, которые они соединяют (места, времена, цвета, то-

ны),

при

рефлексии

на это характеристическое соединение возникает

поня-

тие непрерывности как целого, части которого именно соединены по спосо-

бу непрерывного соединения».

Таким

образом мы можем сказать вообще:

«где

нам дан особенный

класс целых, там понятие о них может возникнуть только посредством реф-

лексии

на однородный способ соединения частей в каждом целом этого

класса».

Также обстоит

дело

и в том

случае,

который нас интересует. Мы

можем сказать о совокупности, что она

образует

одно целое. Представление

совокупности данных объектов есть единство, в котором представления

единичных предметов содержатся как единичные частичные представления.

Конечно,

это связывание частей, как мы его находим в каждой любой сово-

купности, в сравнении с другими случаями соединений можно назвать

внешними,

так что могло бы

даже

возникнуть сомнение, можно ли в данном

случае

говорить вообще о соединении, но все таки в этом

случае

есть осо-

бый способ соединения, и оно замечается как таковое. Таким образом

поня-

тие совокупности, множества возникает из

рефлексии

на своеобразные спо-

собы соединения содержаний. По мнению Гуссерля, это соединение, кото-

144

ГЕОРГИЙ

ИВАНОВИЧ

ЧЕЛПАНОВ

рое характеризует совокупность, можно назвать

коллективным

соединением

(Collective

Verbindung).

Образование понятия множественности предполагает соединение

отдельных содержаний.

Гуссерль

подвергает подробному анализу процесс

соединения

этих содержаний. Что необходимо для того, чтобы мы могли

говорить о совокупности

любых

предметов? Одни говорят: «Ничего боль-

ше,

как только то, чтобы эти предметы находились

вместе

нашем

созна-

нии. Единство представлений совокупности состоит в их принадлежности к

одному, обнимающему их сознанию». Но

Гуссерль

находит этот взгляд од-

носторонним.

Очень много содержаний находятся в одно время в

сознании,

одна-

ко

они не составляют множественности.

По

второй теории, временное сосуществование есть необходимое

условие представления их множественности.

Гуссерль

находит, что пред-

ставлять одновременно содержание еще не значит представлять содержания

одновременными,

а это и есть необходимое условие понятия совокупности

или

множественности.

Третья теория

отвечает

на поставленный вопрос следующим обра-

зом.

То,

что отличает

множество

от

других

форм

соединения,

состоит в

том, что в нем простая последовательность содержания ставится в извест-

ное

отношение,

а в тех кроме того

существуют

еще

другие

отношения.

От-

сюда

следует

что множество in abstracto есть ни что иное, как

последова-

тельность

каких либо замеченных содержаний.

Понятие

же числа представ-

ляет известную форму множественности или последовательности in

abstracto. С этой теорией

Гуссерль

соглашается только отчасти.

«Как

бы там ни было, мы можем признать, как факт, что для воз-

никнозения

представления

множественности

(Mengenvorstellungen) и пред-

ставлений числа временная последовательность составляет неизбежное пси-

хологическое требование. Поэтому мы вправе если не все, то по крайней ме-

ре почти все множественности и числа считать результатами деятельности

коллигирования

(des

Colligirens)».

Но только в этом отношении можно согла-

ситься с приведенной теорией, потому что если бы эта теория была пра-

вильна,

тогда

уничтожилось бы всякое различие

между

была правильна,

тогда

уничтожилось бы всякое различие

между

понятием множественности

последовательности, которых однако никто не станет отождествлять.

Против

тех, которые находили, что

время

есть необходимый эле-

мент числового представления,

Гуссерль

возражает след. образом

По

его мнению, время для понятия числа играет роль только пси-

хологического предварительного условия, и именно в двояком смысле. Не-

обходимо, чтобы частичные представления, входящие в представление мно-

жественности, находились бы в нашем сознании в

одно

и то же

время.

Поч-

ти все представления множественности и во всяком

случае

все представле-

ния

числа

суть

результаты

процессов,

суть

целое, возникающее из элементов

последовательно, постольку каждый элемент носит в себе

другую

времен-

145

II.

ПЕРВИЧНАЯ

РЕЦЕПЦИЯ

ФЕНОМЕНОЛОГИИ

РОССИИ

ную определенность. Но ни одновременность, ни последовательность не

входят

в содержание представления множественности, а также и числа. Он

не

соглашается также и с теми, которые понятие числа приводят в связь с

понятием

пространства.

«Но разве мы не говорим о

четырех

основных

добродетелях?

двух

предпосылках умозаключения? какой же пространственный порядок в

психологических состояниях является основой для понятия числа, когда мы

их

считаем?»

Затем

Гуссерль

излагает еще одну теорию, которую он также под-

вергает

критике. Содержание этой оспариваемой теории сводится к

следую-

щему.

О множественности может быть речь в том

случае,

когда имеется

на

лицо вещи, которые

отличаются

друг

от

друга.

Если бы они все были

тождественными, то

тогда

мы не имели бы никакой множественности, но

имели

бы только один предмет. Эти различия должны быть замечены, пото-

му, что в противном

случае

различные предметы образовали бы для нашего

понимания

только не анализированное целое и для нас опять таки не пред-

ставлялось бы никакой возможности перейти к представлению множествен-

ности.

Следовательно, представления множественности по

существу

при-

надлежат представлению каждой совокупности. Если мы каждый отдель-

ный

предмет этой совокупности отличаем от

других,

то вместе с представ-

лением

различия дается по необходимости представление

тождества

каж-

дого

предмета

самим

собой.

В представлении какого либо конкретного

множества, каждый единичный предмет мыслится с одной стороны, как от-

личный

от

других,

другой

стороны как тождественный с самим собою.

Вместе

с понятием множественности тотчас же дается и понятие

единицы,

и его содержание можно с большой легкостью развить из предсто-

ящих

рассуждений. Если мы в строгом смысле слова считаем, т.е. соверша-

ем числовые

абстракции,

то мы

каждую

вещь, которую мы должны считать,

подводим под понятие

единства,

т.е. мы рассматриваем его просто как од-

но.

Этим мы желаем сказать только то, что мы каждое содержание рассмат-

риваем как с самим собою тождественное и от

всех

других

отличное. Так

как

различение и отождествление

суть

функции,

друг

от

друга

не отдели-

мые,

то и общие понятия множественности и единства, образовавшиеся по-

средством рефлексии на эти функции,

суть

друг

от

друга

зависящие соотно-

сительные понятия.

По

Джевонсу,

например,

«число

есть только

другое

название для

различия.

Совершенное

тождество

есть единство, а вместе с

различием

воз-

никает

множественность. Множественность возникает, когда, и только ког-

да, мы открываем различия. В этом

случае

число взято в более обширном

смысле, как однозначущее с множественностью». По поводу процесса аб-

стракции

он говорит: «Не

трудно

составить себе ясное представление о при-

роде числовой абстракции. Она состоит в абстрагировании характера раз-

личия,

из которого рождается множественность. Абстрактное число есть

только пустая форма различия (empty form of difference); абстрактное число

146

ГЕОРГИЙ

ИВАНОВИЧ

ЧЕЛПЛНОВ

«три»

утверждает

только существование знаков, не специфируя их

рода».

«Три звука отличаются от

трех

цветов или три всадника от

трех

лошадей,

но

они согласуются в отношении к различию знаков, посредством которых

они

могут

быть различены. Символы

I+I+I

суть

пустые

знаки,

утверждаю-

щие

существование различения».

Гуссерль

находит совершенно правильным то, что о совокупности

может быть речь только в том

случае,

когда имеются содержания, которые

отличны

друг

от

друга,

но неправильно утверждение, которое

сюда

присое-

диняется,

что эти различия

будто

бы должны быть представляемы как тако-

вые,

потому что в противном

случае

в нашем представлении было бы толь-

ко

не различимое единство, и никакого множества. Важно отличать две ве-

щи:

заметить два различных содержания и заметить два содержания как от-

личные

друг

от

друга.

В первом

случае,

при предположении, что содержание

соединяется

друг

другом

одновременно в одно единство, мы имеем пред-

ставление

совокупности,

во втором

случае

представление

различия.

Наше

понимание

в том

случае,

когда нам дана совокупность, направляется на аб-

солютные

содержания,

именно те, которые составляют, и, наоборот, там,

где дано представление различия (или комплекса таковых) наше понимание

направляется

на

отношение

между

содержаниями, В вышеприведенной тео-

рии

одно правильно,

именно,

что там, где воспринимается множественность

предметов, мы

всегда

имеем право на основании единичных содержаний со-

ставлять очевидные суждения, которые говорят, что каждое суждение отли-

чается от

другого,

но не правильно то, что мы такие суждения

должны

со-

ставлять.

По

мнению самого Гуссерля, «совокупность возникает в том слу-

чае, когда единичный интерес и вместе с ним единичное замечание

(einheitliches Bemerken) выделяет различные содержания и соединяет их в

одно.

Следовательно, коллективное соединение может быть создано только

лишь

посредством

рефлексии

психические акты, посредством которых осу-

ществляется совокупность».

Самое полное подтверждение этой теории представляет внутреннее

восприятие.

«Если мы спросим, в чем состоит соединение, если мы,

напр.,

мыслим о множестве таких диспаратных вещей, как краснота, луна и

Напо-

леон,

то мы получим ответ, что оно состоит в том, что мы эти содержания

мыслим в одном

акте.»

Содержание понятия множественности мы можем выразить еще

иным

образом. Ни одно понятие не может быть без обоснования

(Fundirung)

в конкретном созерцании. Так, когда мы представляем себе об-

щее понятие множественности, мы

всегда

имеем в сознании созерцание

(Anschauung) какой либо конкретной множественности, от которого мы

отвлекаем общее понятие. Но каким образом в этом

случае

осуществляется

процесс

абстракции? Для этого

следует

совершенно абстрагироваться от

особенностей коллигируемых единичных

содержании,

но при этом

удержи-

вает

их соединение. Т.е., по мнению Гуссерля, в процессе образования

поня-

147

11.

ПЕРВИЧНАЯ

РЕЦЕПЦИЯ ФЕНОМЕНОЛОГИИ В РОССИИ

тия

множественности мы обращаем внимание не на

содержание

соединен-

ных представлений, а на

форму

их соединения.

Абстракция, которая в этом

случае

должна быть выполнена, мо-

жет быть описана следующим образом.

Какие-нибудь определенные единичные содержания даны нам в

коллективном соединении; если мы абстрагируя, переходим к общим поня-

тием, то мы не обращаем внимания на них как на такие-то и такие-то опре-

деленные содержания; главный интерес сосредоточивается на их коллектив-

ном

соединении,

между

тем как они сами рассматриваются, как какие-ни-

будь

содержания и каждое их них как

нечто.

Нечто не есть абстрактное,

частичное содержание. Очевидно, что понятие

нечто

обязано своим проис-

хождением

рефлексии

над психическими актами представления, каковым со-

держанием может быть дан каждый психический определенный

предмет».

Таким

образом из вышеприведенных рассуждений легко видеть,

что понятие числа может быть названо отвлечением, но только оно есть

отвлечение особого рода. Именно оно представляет отвлечение не от физи-

ческих свойств, но от процессов самого воспринимающего ума.

Когда мы наблюдаем над деятельностью нашего ума, то такой

процесс называется

рефлексией,

т.е. как

будто

ум отклоняется от того, что

он

обыкновенно воспринимает вне самого себя, а направляется на самого

себя, рефлектирует; из такой рефлексии получается новый источник идей.

Идея

числа получается именно из рефлексии, т.е. наблюдение наших со-

бственных процессов.

отсюда

легко понять,

откуда

проистекает

всеобщая

приложи-

мость

понятия числа. Из указанного происхождения понятия числа ясно,

отчего

оно приложимо одинаково как к звукам, так и к пространственно

раздельным вещам. При полном различии

между

ними в них есть одно об-

щее — это именно то, что они

могут

составить материал для перерывов соз-

нания.

При восприятии мы не обращаем внимания на

содержание

восприя-

тия,

на то, есть ли это цвета, определенные фигуры, или это звуковые ощу-

щения,

лишь бы они доставляли повод к

тому,

чтобы мы воспринимали

что-нибудь раздельно, мы в то же время не обращаем внимания на то, что

именно

производит то или

другое

количество перерывов сознания, а мы об-

ращаем внимание только на то обстоятельство, что мы производим переры-

вы сознания.

Вследствие

этого и получается такой отвлеченный характер

понятия

числа, что под него можно подвести любое содержание.

Вместе

с этим устраняются многие трудности, которые неразрывно

связаны с обыкновенными эмпирическими теориями происхождения этого

понятия.

Мы, напр, воспринимаем три

удара

колокола.

Физически

в этом

случае

существуют

только лишь ощущения звука, но мы не замечаем кроме

Об априорности числа см. также

Riehl.

Der Philosophische Kriticismus. В.II. Th.I.

Hobhouse.

Theorie of Knowledge, гл.18.

Couturat

в De l'Infini

mathématique

также от-

вергает эмпирическое толкование. Ср.

Hannequin.

Essai critique sur

l'hypothèse

des

atomes.

1894.

ГЕОРГИЙ

ИВАНОВИЧ

ЧЕЛПАНОВ

того, что наше сознание для восприятия должно совершить три перерыва.

Отсюда

понятно, отчего в содержание понятия числа не

входит

звуковое

ощущение, точно таким же образом, как при восприятии

трех

лошадей в по-

нятии

трех

не содержится понятие

«лошадей»,

потому что определяющим в

этом

случае

является не что либо физическое, а то, что мы следим за пере-

рывами

сознания,

а в них никакого физического содержания не имеется. От-

сюда

понятна всеобщая приложимость понятия числа. Между тем как в фи-

зической области приложимость ограничена только какой-нибудь облас-

тью, их которой получено отвлечение, область приложения безгранична.

Когда мы воспринимаем три человека и три добродетели, то нам нет на-

добности в этом

лучше

смотреть, каково их содержание, потому что мы об-

ращаем внимание только на то, сколько раз наше сознание должно остано-

виться, совершить перерывов для того, чтобы охватить данные восприни-

маемые предметы.

Из

того, что идея числа получается из наблюдения наших со-

бственных процессов сознания, мы можем легко решить вопрос, отчего по-

ложения, относящиеся к числам, кажутся нам

аподиктически

достоверными.

Если бы действительно мы в наших числовых операциях имели

дело

с пред-

метами внешнего мира, как это

утверждает

Милль, то эти положения не

могли бы иметь абсолютно достоверного характера. Но мы в этом

случае

имеет

дело

с процессами нашего сознания. Мы предполагаем, что всякий

другой

индивидуум имеет сознание, подобное нашему, которое совершает

перерывы подобно нашему. Для такого сознания единица есть ни что иное,

как

перерыв

сознания.

Эти перерывы у

всех

индивидуумов, организованных

так, как мы организованы, совершаются одинаковым образом. Единицей

называется тот случай счета, когда нам предстоит совершить одну останов-

ку нашего сознания, и этот процесс абсолютно однообразен для

всех

случа-

ев числового восприятия. Поэтому

единица

всегда

равна

самой

себе.

Никогда

не

может быть сомнения относительно того, может ли единица не равняться

самой себе. Это сомнение могло бы иметь место только в том

случае,,

если

бы единица получала начало из чувственного опыта. Мы предполагаем, что

все существа, которые

обладают

тою же умственною организацией, которая

присуща нам,

будут

считать единицей то же самое, что и мы.

Отсюда

абсо-

лютная достоверность математики. Если бы она имела чистое эмпирическое

происхождение, то этого не могло бы быть.

Из

всего сказанного должно быть ясным, что в арифметике мы

имеем

дело

не с тем, что имеется в физическом мире, но с законами нашего

сознания,

что собственно в счислении мы как

будто

бы определяем законы

нашего ума. Все то, что мы констатируем, относится не к объективному

опыту, а прямо лишь только к нашему сознанию, а все внешнее является

только лишь

поводом

тому,

чтобы вызвать те или

другие

представления

числа. Оттого положения арифметики незыблемы? Если бы они относились

внешнему опыту, то, пожалуй, мы могли бы сомневаться в их неизменнос-

ти,

но так как

даже

такое положение, как 2x2=4, собственно относится не к

объективному миру, а выражает только лишь законы нашего сознания, то

149

II.

ПЕРВИЧНАЯ

РЕЦЕПЦИЯ

ФЕНОМЕНОЛОГИИ

РОССИИ

становится понятность незыблемости наших арифметичеких положений.

Если говорится 2x2=4, то этим имеется в

виду

сказать, что два перерыва

сознания

по два равняются четырем, и что до тех пор, пока наше сознание

будет

оставаться таким, каково оно есть в настоящее время, это

будет

так.

Следует

обратить внимание также на обстоятельство, что понятие

числа имеет

формальный

характер, потому что в нем не имеется никакого

определенного содержания; понятия числа

могут

повторяться

всегда

одина-

ковым образом на каком

угодно

содержании,

будем

ли мы считать камни,

яблоки,

дни, добродетели и т.п. В числе мы имеем

дело

не с каким либо

частным содержанием, но с формой, содержание же в этом

случае

безраз-

лично;

а это может быть только оттого, что в процессе счисления мы имеем

дело

в действительности не с чем либо материальным, а только лишь с наб-

людением процессов нашего сознания.

Та единица, которой пользуется наше сознание при счислении, есть

не

что иное, как постоянно одним и тем же способом повторяющаяся фор-

мальная деятельность сознания. Поскольку мы необходимость этих функ-

ций

сознания усматриваем не из природы внешних впечатлений, а из сущ-

ности самого

сознания,

то понятия числа

суть

понятия

априорные.

Таким

образом мы можем ясно видеть, числа имеют не обыкновен-

ное происхождение, а что они происходят из созерцания процессов нашего

ума, а это в гносеологическом отношении имеет громадное значение, пото-

му что обычный взгляд, по которому наш ум есть как бы зеркало, которое

отражает в себе просто то, что совершается в объективном мире, нужно

признать совершенно несправедливым.

Мы

должны признать, что ум наш при познании мира играет не

просто пассивную роль, но что он принимает деятельное

участие

в том, что

он

воспринимает, что он, так сказать, преобразовывает действительность,

он

привносит от себя нечто, он

воздействует

на то, что он воспринимает, он

придает известную форму воспринимаемому.

По

эмпирическому пониманию, сознание есть как бы простая ко-

пия

того, что есть в объективном мире,

между

тем как по пониманию апри-

ористов,

субъект

привносит

от себя нечто такое,

чего

нет в объективном ми-

ре.

По эмпирическому пониманию, свойства числа как бы перекочевывают

их объективного мира в сознание, по пониманию априористов, они созида-

ются; число не есть простой продукт отвлечения из внешнего мира, оно со-

зидается усилиями собственного ума.

Разумеется, это не значит, что понятие числа созидается, так ска-

зать, из ничего, что оно независимо от внешнего мира в том смысле, что

оно

созидается из ничего. Внешний опыт имеет то значение, что он является

поводом

для образования, но не

служит

таким мотивом, как в

других

чу-

вственных качествах. В этом смысле число можно назвать продуктом сво-

бодного

творчества

ума.

Не

следует

думать,

что в этом

случае

признаются какие-нибудь го-

товые

идеи: говоря, что ум имеет априорные идеи, мы не желаем сказать,

что человек как бы рождается с готовыми идеями. Этого защитники априо-

150