имеет где остановиться, но нельзя сказать что его беско-
нечность дурная или пустая. Она интересная бесконеч-
ность из-за интригующей остроты перепада, inter esse,
между двояким полюсом собирания, точкой и миром.
Вместе с тем бессмысленно говорить, что человеку будет
дано много времени, сколько угодно, для его предпри-
ятий, как марксисты, думая что идут через Маркса и Геге-
ля за Аристотелем, обещали себе бесконечное время для
своих проектов. История ограничена не тем, что прорвет-
ся озоновый слой и наступит ультрафиолетовый апока-
липсис, а своим началом, собранностью точки. Настоя-
щего времени никогда не больше чем точной собраннос-
ти. Время не имеет конца не потому что где-то хранится
его бесконечный запас, а потому что нет предела двунап-
равленному собиранию.
Это собирание, как можно было давно понять, не обя-
зательно ведется человеком и во всяком случае не только
им. Человек скорее собранность чем изобретатель собира-
ния. Втягиваясь в свой закон, он хранит точность в куль-
товой и социальной астрономии мегалита, в аристотелевс-
кой философии, в средневековой логике. Он точен и в
современной строгой мысли, хотя из-за количества наруж-
ного шума она знакома нам хуже старой, прошедшей цен-
зуру времени.