Бибихин В. Лес (hyle)

Подождите немного. Документ загружается.

ЛЕС. 28 (5.5.1998)

369

Рядом с пиковой трудностью задачи естественен и неизбежен

разброс. Нагнетание напряжения около цели разбрасывает вокруг

себя множество отклонений. Единственность и трудность пути

жизни — другая сторона ее невероятности. Почему в живом суще-

стве спрессована сложность в тысячи, десятки тысяч раз больше

чем в воздухе, воде, почве, среди которых живое живет? или всё

живое это вынесенное на вид, на свет невидимое сложное микро-

мира? и древнее занятие бесконечно малыми не безумие, а интуи-

ция сложности того неприступного, на которую здесь, так сказать

на поверхности, указывает живое?

Различение истории, якобы 6000(-летней) истории, и доисто-

рического биологией стирается, причем в пользу доисторическо-

го, ведь записанное в книгах истории не переживет культуру и ци-

вилизацию, не заносится в генетику, наша информация не стано-

вится ин-формацией, а в те миллионы лет человека и миллиарды

лет живого запись шла, но нестираемая, в самом присутствии и

подвиге живого. Называть «доистория» тогда — злая насмешка,

издевательство: организмы, уверенно говорит биолог, это histori-

cal phenomena. Макс Дельбрюк: «Any living cell carries with it the

experiences of a billion years of experimentation by its ancestors»

332

такие floppy discs, дискеты, набитые сведениями, их столько

сколько клеток, миллиарды в каждом живом существе, что как

(память) самых крупных компьютеров, и в каждой клетке книга

с записью миллиарда лет. Биолог Эрнст Майр изобразил всю ис-

торию Земли в виде одного года, возникновение Земли 1 января,

возникновение жизни — прокариоты

333

— 27 февраля, и они на-

полняли недры нефтью и углем, атмосферу кислородом с 27 фев-

раля по 4 сентября, когда появились наконец эвкариоты, в клетку

вошло ядро и появилось разделение пола. Одноклеточные безъя-

дерные занимали нашу планету с февраля по ноябрь, 21 ноября

появились наконец позвоночные, 12 декабря млекопитающие,

обезьяны 26 декабря, и утром 31 декабря гоминиды. История на-

чалась 31 декабря в 23.56,5, за 3,5 минуты до конца года, на-

стоящего времени (в панике натворили, в незнании, вот уже дей-

ствительно не помня себя, и с боем часов схватились за голо-

ву). — С какой стороны ни взять, жизнь маркирована, еще как. —

Но цель ее страшна: 999 миллионов видов, а всего их миллиард,

332

Цит по: Ernst Mciyr. Toward a New Philosophy of Biology..., p. 27. * Пе-

ревод: Любая живая клетка несет в себе опыт тысячелетних экспериментов

своих предков.

333

Одноклеточные без ядра

24 в. в. Бибихин

370

В. В. БИБИХИН

превратились в отпечатки на камнях и в лучшем случае кос-

ти, остальным грозит то же, с XVII века в Европе осталось только

20 % птиц. Жизнь пришла из невероятности, невозможности и мо-

жет скользнуть обратно туда же на Земле, она старалась об изо-

бретениях и создала их невообразимое множество, и всего это-

го,, всех изобретений, может не хватить. Жизнь сейчас снова

на пределе напряжения; и нет причин думать, что не всегда было

так.

Относительный успех не котируется, жизни нужен какой-то

безусловный. Ради него она испытывает себя и свои изобретения

на краю выносливости, усилия, напряжения.

Завораживает отдельность программы от исполнителя у жи-

вых существ. История жизни как постановка, в которой режиссер

не церемонится с актерами. Этология присматривается подробнее

к этому. Посмотрим на альтруизм у животных, у многих гораздо

больше чем у человека. Говорят, что по альтруизму человек где-то

посредине между акулой и пчелами: неверно поняли (альтруизм),

как некое самопожертвенное свойство этого индивида, особи. Так

ли это, не другое ли здесь что в игре. Собака, допустим, просто

жертвует собой ради щенков, выхаживает, облизывает, всю себя

им отдает, в случае их опасности защитит. Она явно увлечена

щенками, не отходит от них, на отдалении начинает тосковать

сразу, скулить, спешит назад с прогулки, а раньше такого не было.

Проходят недели, и постепенно привязанность к щенку слабеет,

от пристающего двухмесячного щенка собака вроде бы даже хо-

чет отвязаться, потом ложится спать отдельно. Это и разумно, ще-

нок естественно переходит к самостоятельности, скоро он будет

как его мать на своих ногах. Но не похоже на то, что собака отпус-

кает щенка следуя всё тому же разумному курсу поведения. На-

сколько она раньше была целиком захвачена своими щенками, по-

священа им, найдя в них весь смысл жизни, настолько теперь она

чуть ли не потеряна, несобранна. Когда она была взята течкой,

спариванием, беременностью, родами, появлением щенков, кото-

рых надо всегда облизывать и кормить, она как бы вскочила на по-

езд и проехалась на нем, поглощенная событием, при чередовании

важных, центральных событий. И не щенки ее занимали, раз она

может примерно к пяти месяцам после родов спокойно оставить

их, а то, что я назвал прошлый раз операцией. Собака провела опе-

рацию или можно сказать операция взяла себе собаку, задейство-

вала ее, наполнила смыслом и для нее самой (ее захваченность

была видна), и для окружающих, человеческие и животные на-

блюдатели отождествляли эти месяцы собаки с проводимой ею за-

ЛЕС. 28 (5.5.1998)

371

хватывающей операцией. Собака, если хотите, создана успехом

операции. Невидимая программа, проведенная операция захвати-

ла живое существо.

Так же как перелет захватывает птиц. Но и как, в человеческом

мире, художник взят, «захвачен» идеей.

Уместно ли тут выражение «альтруизм»? не лучше ли гово-

рить о захвате третьей силой, операцией, энергией, которая дикту-

ет? и которой принадлежит «альтруист» как событию, которое си-

льнее его? — Кстати, надо отставить всякий альтруизм в смысле

do ut des

334

*, с чем обычно имеешь дело в человечестве, и не толь-

ко, как альтруизм так называемых рыб-очистителей: мелкие рыб-

ки, которые сопровождают крупных, следят за их санитарией и

гигиеной и получают остатки пищи взамен.

Принцип удачи, успеха я понимал бы универсально. Так, что

если общение с внеземными цивилизациями проблематично, то

общность всего бытия, по крайней мере в нашей ближайшей части

космоса (наша галактика и соседние), если она по-настоящему

есть, то именно в усилии, радости, не в сознании. Тогда в той

мере, в какой мы тут на земле поглощены, захвачены нашими

успехами, мы общаемся со всем бытием Вселенной, и можем упу-

стить это единство, как раз когда ищем единство по каким-то за-

данным параметрам. Мы автоматически в общении со всеми в

меру нашего успеха, и мы в непременном разладе со всеми и со

всем в меру нашего неуспеха.

Подразумевается успех не особи, не вида — это очень важ-

но, — а операции, энергии как события. Картинный пример здесь:

роскошный плюмаж самцов райской птицы (есть в тропиках рай-

ская птица) не помогает им выживать, так же как фантастические

рога некоторых оленей, «it is quite possible that an excessive deve-

lopment of certain characters favoured by sexual selection contributed

to the extinction of some species»

335

*. Ищем, к чему же тогда всё, в

чем соль, и ответ один: в успехе того, что райскую птицу собст-

венно и отличает, ради чего она вид, привлекает взгляд; в удаче

этого расточительно роскошного плюмажа. Он создан не для

того чтобы птице стало лучше, птице наоборот и тревожнее и

опаснее, но — не птица плюмаж создает, или она его создает

как художник творение, принося себя в жертву. Не плюмаж при

334* Перевод: даю, чтобы и ты мне дал

335

Emst Mayr. Toward a New Philosophy of Biology..., p. 105. * Перевод:

вполне возможно, что чрезмерное развитие отдельных особенностей, вызван-

ное половым отбором, способствовало вымиранию некоторых видов.

372

В. В. БИБИХИН

птице, а птица при плюмаже, хможно было бы сказать, если бы уда-

лось понять, осмыслить, как сам плюмаж оказывается достижени-

ем, совершенством, которое вызывает себе птицу для создания и

ношения.

Селекция (естественная) — это наверное оптимизация, но нет

параметров оптимума! Мы его всегда можем назвать задним

числом; «оказывается» что вид был приспособлен потому что вот,

мы его наблюдаем. Но без притаскивания этой телеологии задним

числом мы остаемся при чисто формальном, селекция идет путем

просто оптимума, успеха. Если хотите, можно даже сказать —

чего угодно, любой операции любого автомата, но должен быть

именно успех.

С этим надо, во всяком случае среди прочего, связывать при-

верженность живого к своим программам, его верную службу,

безотказную. Как примечание: приверженность так называемого

«московского служилого человека» своему государству тоже надо

рассматривать в этой биологической перспективе, как захвачен-

ность успешной операцией. — Ив том же ряду, это важно, надо

понимать кратчайшую, простейшую дефиницию дарвиновского

естественного отбора: «If there is heritable variation in fitness in

a population, evolution ensues automatically»

336

*. Автомат здесь

действует скачками fitness, за их счет, так сказать катится сам на

них; fitness мы понимали как годность, помня о полном значении

этого слова (этимологически good), и угадывание, теперь уточня-

ем как удачу и успех. Платоновское понимание истины-бытия как

доброго, в смысле дающего пригодность (см. Хайдеггер, «Учение

Платона об истине»

337

), пусть останется фоном этой стороны на-

шего леса.

Удача, угадка; точность; принадлежность изобретению, полу-

чившемуся, как у птиц их tour de force, перелет вместе с ветрами,

солнцем, звездами, землей. Факт вымирания почти миллиарда ви-

дов тогда перестает казаться обреченностью живого; приглаше-

ние к выигрышу остается всегда.

Земля стареет и вянет, человек рискованно отходит от рели-

гии, внимательно-благочестивого отношения ко всему. Но зако-

ном по-прежнему остается не жизнь всё равно какая, а жизнь как

горение, пожар, служение. Призывать тут к «самоограничению»,

к «уважению ко всему живому», звать образумьтесь, не спешите

336

Там же, р. 117. * Перевод: Если в популяции есть наследственное из-

менение в годности, то эволюция следует автоматически.

337

М. Хайдеггер. Время и бытие (статьи и выступления). М., 1993.

ЛЕС. 28 (5.5.1998)

373

к смерти, поживите и дайте еще пожить, подышать, (такие призы-

вы) не знают к кому обращаются: к живому же, которое в своей

сути пожар. Смешно ждать защиты жизни от тех, кто жизни не хо-

чет, хочет не жизни а успеха; как мечтающему о самоубийстве

внушать пользу травяного чая или учить любить жизнь. Захвачен-

ность и захват, захваченность захватом, хватка и хитрость, един-

ственное что работает. Кто что сумеет захватить и чем быть захва-

чен. Захват мира, захваченный миром. Адаптация по сути — за-

хват мира в этих обоих смыслах. Не обязательно только того,

который здесь на земле, но и шире. Теперь вместо спенсеровского

fitness в дарвинизме чаще говорят adaptation, но базой, чаще неза-

мечаемой, остается ощущение мира как именно мира, космоса,

устроенности, встраивание в которую возможно. Удачное попа-

дание в мир захватывает, как дельфина захватывает его нырок и

полет. Мир это место, где энергия, энтелехия в смысле per-fectio

возможны. Только не нужно понимать место удачи и удачу от-

дельно. Мир исчезает как только что-то не удается. Мир и есть

удача, или он намерян, размечен, пунктуирован удачами, год-

ностями. Ни в коем случае не поддаваться дешевой телеологии,

постулируя какой-то мир с небес как гарантию удачи. Неясно что

раньше, удача или мир. С самого начала мир устроен весь как уда-

ча, попадание. Он невероятно сложное наслоение удач, которые в

своем существе одна удача, одна машина (автомат).

Если бы механический автомат не заслонял от нас настоящего,

мы бы яснее видели во всякой операции мимесис мира.

Только не надо понимать мимесис в смысле подражания, как

бы срисовывания. Надо слышать в этом слове его этимологию: от-

меривание.

В дальнейшем всё время сегодня я читаю Nikolaas Tinbergen,

Social behaviour in animals. With special reference to vertebrates

338

Только начну со своего примера, или наблюдения. В начале весны

гусеницы собираются в количестве нескольких десятков на удоб-

ном месте дерева и в довольно плотном собрании, прицепившись

половиной тела к дереву, второй половиной начинают все одно-

временно, ритмично и энергично раскачиваться, довольно быстро

и в явном экстазе, восторге того типа, о котором говорит Хору-

жий. Немножко нелепо понимать эту демонстрацию как коллек-

тивное упражнение гибкости тела, хотя конечно как коллективное

осознание, ощущение своей мощи — вполне можно. Сексуально-

го смысла у гусениц, которым потом еще надо будет окуклиться и

338 London: Methuen & Co.; New York: John Wiley & Sons, 1953.

374

В. В. БИБИХИН

превратиться в бабочек, такая демонстрация тоже явно не имеет.

Экстатичность этого коллективного действия передается наблю-

дателю чувством ужаса, под который легко подставить как его

объяснение воображение того, как эта масса гусениц после собра-

ния расползется по веткам и листьям и во что они бедное дерево

превратят, но это похоже на уже вторичную рационализацию пер-

вого безотчетного ужаса, которое как зеркальное отражение энер-

гии коллективного восторга живых существ. — Вообще включе-

ние наблюдателя, непроизвольное, животной этологии своим на-

строением в наблюдаемое вещь захватывающая, мы читали у

старого мирмеколога, после тридцати лет наблюдений, как он со-

ветует всем заняться вглядыванием в муравьев. Да и как не быть

захваченное™ наблюдателя. Вот перед большим аквариумом си-

дят Карл Лоренц со студентами и аспирантами, они наблюдают

самца, воспитывающего молодь, запрещающего ей далеко отплы-

вать, а молодь норовит разбежаться, отец тогда хватает свободо-

любивого ребенка в губы и оттаскивает ближе к гнезду. И вдруг

видит совсем рядом очень симпатичного червяка в воде. Что де-

лать. Рыба останавливается в задумчивости, потом быстро броса-

ет детеныша, проглатывает червяка, снова быстро берет в зубы де-

теныша и относит к гнезду. Невольно наблюдатели аплодируют.

Острота ситуации в том, что детенышей не своего вида эта рыба в

норме глотает; только что проглотив червяка, она должна была

быстро преодолеть в себе инерцию поедания, сразу переключить-

ся на отцовский инстинкт, что успешно и сделала.

Теперь и дальше Николас Тинберген. Чем больше этолог на-

блюдает живое, тем откровеннее он признается в неполноте и на-

блюдений, и объяснений поведения. В моем примере с гусеница-

ми можно ручаться за ощущение восторга гусениц и ужаса наблю-

дателей, но объяснить суть, причину долгой симметричной

ритмики гусениц труднее. В голову приходит мысль о молитвен-

ном богослужебном собрании гусениц, которая как раз в доста-

точной мере дикая, чтобы быть на уровне невероятности живого.

Или еще: Тинберген наблюдает серебристых чаек, долго, и только

на первый взгляд может показаться, что они собираются в тесную

группу потому, что нашли богатое пищей место. Вовсе нет: вот

стая серебристых чаек перелетает с одного луга на другой, но ведь

не потому что пища кончилась или появилась, а потому что одна

чайка подала сигнал. Сторонние чайки, подлетев, пристроятся к

стае — что их держит вместе? Всего проще сказать: в коллективе

легче защититься. Но сбивающиеся в тесную компанию гусеницы

ведь наоборот хуже подставляются птицам?

ЛЕС. 28 (5.5.1998)

375

У Тинбергена его описания ведут не к объяснениям, а к вопро-

сам. Вот он наблюдает соловьев в апреле, поющих самцов, приле-

тели пока ведь только они одни и каждый занял свою территорию,

обозначив ее пением. Самец всё один да один, через несколько

дней он вдруг с самкой. Самка летела одна от Средиземного моря,

как она нашла самца? Достижение, говорит Тинберген, achieve-

ment, для человека недоступное. Какими чувствами, нашими или

не нашими, самец и самка соловья находят себя за тысячи кило-

метров.

Опять же, то объяснение, что соловьям надо спариваться, по-

тому они и обязаны найти друг друга, только путает. Зачем тогда

им надо было разлучаться на тысячи километров? Почему, если

одна серебристая чайка взлетает, другие тоже? Домашние куры,

допустим, сыты и стоят думают. Вдруг одна начинает клевать, все

тоже за ней. «Симпатическая индукция», говорит Тинберген

339

Но и у людей то же: один начал зевать, и это заразительно; кто-то

один испугался, и другие тоже. Тинберген прав совершенно. «It

has nothing to do with imitation; the reacting individuals do not learn

to perform certain movements by watching others perform them, but

they are brought into the same mood, and react by making their own

innate movements»

340

*. Мы скажем: это не имитация, это мимесис.

Почему скворцы иногда сбиваются в стаи, тысячами. И почему

опять это инстинктивно захватывающее зрелище. Завораживает

нас, наблюдателей; наведение; в нас задет тот же экстаз. «It is

highly fascinating to see how thousands of Starlings [скворцы], flying

round above their roost on a winter evening, turn as if at a command;

left, right, up, and down. Their co-operatio seems so perfect that one

forgets the individuals and automatically thinks of them as one cloud,

as one huge super-individual»

341

Тут все делают одно как в моем примере с гусеницами. И не-

понятность, почему им приятно так демонстрировать, просто,

339

N. Tinbergen. Social behaviour in animals..., p. 17.

340

Там же. * Перевод: Это не имеет ничего общего с подражанием; реаги-

рующие так индивиды не учатся осуществлять какие-то определенные дви-

жения, наблюдая, как это делают другие, но они приведены в то же настрое-

ние и реагируют, осуществляя свойственные им от природы движения. (Кур-

сив В. Б.)

341

Там же, р. 18. * Перевод: Чрезвычайно увлекательно наблюдать, как

тысячи скворцов, кружа над своими местами обитания зимним вечером, пово-

рачивают как по команде; налево, направо, вверх, вниз. Их сотрудничество ка-

жется настолько совершенным, что забываешь об индивидах и автоматически

думаешь о них как о едином облаке, как о гигантском сверхиндивиде.

376

В. В. БИБИХИН

ради блеска координации, разумно перенести на случай когда

объяснить поведение со стороны легко, но легко не заметить вос-

торг, экстаз от отчетливой согласованности операций. Черный

дрозд, но так ведут себя и другие поющие птицы, приносит корм в

гнездо. Птенцы сидели тихо, но как только родитель сел на край

гнезда, они разевают рты, которые у них больше головы. Кто кри-

чит громче, тому родитель вкладывает червяка в страшно разину-

тую пасть. Птенец проглатывает и успокаивается. Это еще не ко-

нец: «usually the parent waits and looks down into the nest with close

attention»

342

*. Кто-то в комке птенцов начинает шевелиться, тря-

сет животиком, распушает свои игольчатые перья вокруг клоаки и

выдает аккуратный белый пакетик переваренной пищи. Родитель

тут же поднимает его и проглатывает или, если птенцы постарше,

относит подальше от гнезда. Ловкость, слаженность надо заме-

тить как то, что делает эту работу не тягостной рутиной, от кото-

рой родитель мечтает убежать в свободный полет, а демонстра-

цией, такого же захватывающего рода как танец стаи скворцов в

небе или распушение хвоста райской птицы; как те скворцы, чер-

ный дрозд вместе с птенцами составляет один организм.

Операцию, или энергию, в которую втянуты животные, можно

понимать как особого рода организм (тут другое значение слова

«организм»). Важна готовность, с какой особи, организмы в при-

вычном наблюдаемом смысле, подключаются к программе, слу-

жат ей. Сам индивид это тоже операция — но тут он становится

материей для еще другой операции, коллективной если хотите, к

которой индивид подключается. Операции, энергии наслаиваются

одна на другую.

Автоматизмы имеют типовой, или повторяющийся характер,

или, лучше сказать, довольно разные до противоположности

операции сцеплены символическим загадочным единством. Поза

драки странным образом у рыб, наблюдавшихся Тинбергеном, —

колюшка, может быть от колючек на спине, — та же вертикальная

головой вниз, как когда самец этого вида вибрирующим движени-

ем толкает сверху самку, уже введенную им в гнездо, чтобы она

там метала икру. Как бы один тип поведения с противоположным

знаком; или может быть, принимая сигнал, животное нащупывает,

методом проб и ошибок угадывает нужное, расшифровывая раз-

личия, заложенные в программе. Ведь как генетика, допустим,

программирует не «цвет глаз», а некую структуру, различитель-

ную, которая в среде, в материи, в географическом окружении

342* Перевод: обычно родитель ждет и пристально смотрит в гнездо.

ЛЕС. 28 (5.5.1998)

377

становится таким-то цветом глаз, так генетика не диктует детали

поведения, а только структуру отличий. Имеет смысл подумать о

том, не действует ли генетическая программа по типу совести,

диктуя не «делай так», а подсказывая «не то, не то» (за эту мысль

отвечаю я, не Тинберген).

Тот, кто подключается к операциям, выполняет их, рискует и

может ошибиться, от этого животные от восторга и экстаза так

легко и быстро переходят к пристальному вниманию и аккуратно-

сти. Операция принимается как свое, не видно, опять мой пример

с собакой, что родившая самка не входит вся полностью с увлече-

нием в игру рождения. Она вне этой игры просто не существует,

служение здесь не в том смысле, что животное отработает и пой-

дет по своим делам; сотрудничество индивида и рода тут полное.

К восторгу и экстазу надо отнести такие вещи как удивитель-

ная расцветка крыльев бабочки и глаза, прорисовывающиеся на

них, этой подчеркнутой яркостью бабочки отличаются от гусе-

ниц. У нашего вида это — обращение на себя внимания в раннем

юношеском возрасте, и в смысле глядения на себя в зеркале, и

проснувшегося внимания к одежде (а для подростков всё равно

как одеться), и расцвет, блеск ума как внимания и обращения вни-

мания. — С типологией можно и нужно идти далеко, например

сравнивая парад гусениц с военными парадами.

Теперь, когда мы занялись поведением, можно вдогонку ска-

зать к прошлой теме о невозможности межвидового скрещивания:

помеха ведь основная не на молекулярном уровне, а на поведенче-

ском; от осла и лошади потомство родится, на молекулярном

уровне несовместимости нет, химия так сказать пойдет на ком-

промисс (здесь отличие от компьютерных программ, где несовмес-

тимость жестче), технический уровень пропустит, но сбой начнет-

ся из-за того, что мул так сказать запутан, у него слишком слож-

ная программа и на уровне поведения он не может найтись, теряет

инициативу, его достоинством становится удобная для людей

безынициативность.

29(12.5.1998)

Значение имеет вот эта особь — или биологическая операция,

которой особь служит? Похоже, что операция. Если оставляют в

голубятне например только двух самок, одна из них будет вести

себя как самец, ухаживать. Начнется брачное поведение, в кото-

рое обе самки будут втянуты. Одна из функций брачного поведе-

ния синхронизация ритмов воспроизведения; у этих двух самок,

которые образуют пару, это достигается; начав свое неполноцен-

ное супружество на разных стадиях, они в конце концов снесут

яйца одновременно, и может быть на эти яйца сядут; конечно

птенцы из таких яиц не появятся. Неким образом

343

их поведение

как-то вызвало синхронизацию развития яиц. Есть предположе-

ние, что общественное высиживание у стай тоже ведет к синхро-

низации. — Что же тогда, спрашивается, надо, чтобы запустить в

ход механизмы, в данном случае воспроизведения, — только сим-

волическое присутствие якобы «самца», намек? сигнал? всё на-

столько чревато запуском в ход операции, что небольшого толчка

достаточно?

Смешно, насколько грубой, приблизительной может быть мо-

дель самца колюшки, чтобы самка начала исполнять перед ним

брачный танец, когда она готова; в сущности лишь бы было ка-

кое-то подобие продолговатой фигуры, но обязательно окрашен-

ное красным снизу (или в другом виде колюшки — окрашенное

черным), без этого самка не проявит интереса к модели; помога-

ют, привлекая, ярко нарисованные на модели голубые глаза (! не

забудем о глазах на крыльях бабочек; вообще степень показа и

глядения такая у животных, что я невольно вспоминаю слова од-

ной художницы: человек это взгляд), остальные детали просто не-

важны. Опять же не важно, есть ли в аквариуме настоящее гнездо;

343

N. Tinbergen. Social behaviour in animals..., p. 26.