Бельтинг Х. Образ и культ. История образа до эпохи искусства

Подождите немного. Документ загружается.

182 Церковь и образ. Учение об образе в церковной традиции и иконоборчество (726-843)

87. Стена хора (по В. Грюнайзену). 705-707. Рим, Санта-Мария Антиква

Образ и знак, икона и крест

183

указывавший на нашего Истинного Агнца и нашего истинного Бога Христа

согласно ветхозаветному закону. Мы отклоняем древние прототипы и тени,

как они были переданы церкви в качестве скрытых указаний на истину. Мы

предпочитаем милость и истину, т. к. мы воспринимаем их как исполнение

закона. Если закон на глазах у всех будет изображен, то мы устанавливаем, что

Агнец, взявший на себя грехи мира, отныне должен изображаться на иконах

как наш Бог Христос в его человеческом облике (вместо изображения как древ- 85

него агнца), ибо мы тем самым познаем меру унижения божественного Лого-

са и потому что мы далее через это приходим к воспоминаниям о его деяни-

ях во плоти, о его страданиях и о его избавительной смерти, т. е. о тех

событиях, которые принесли миру избавление от древнего проклятия»

Эта точка зрения, которая во время иконоборчества была снова подхваче-

на, относится к определению реальности изображения. Если Христос дейст-

вительно существует, нет альтернативы для его изображения. Образ получа-

ет тогда ранг исповедания. Кто исповедует Христа, тот исповедует также его

образ. Новый Завет означает, что Христос явился во плоти. Следовательно,

термин «истина» можно переводить также как действительность. Образ отра-

жает действительность, а именно действительность Христа; она присуща эсте-

тике иконы. Ее эстетика склоняется к реальности, которую можно распознать

в изображении. Напротив, символ считается устаревшим, как только его мес-

то может занять оригинал.

Так называемый крест византийского императора Юстина II (565-578), хра- 92

нящийся в сокровищнице собора Св. Петра в Риме, восточноримской работы,

возник

, видимо, еще до вышеописанной исторической перемены в отноше-

нии к образу Христа. На пересечении ветвей креста, там, где следовало бы ви-

деть Распятого, изображен медальон с Агнцем Божиим. Распятие в часовне

Феодота в церкви Санта-Мария Антиква в Риме (гл. 7е) соотносится, напро- 70

тив, с восточноримским прототипом, который являл бородатого мужа, одето-

го в пурпурный колловий в полном соответствии с реалиями смерти на крес-

те. Халкедонский богослов Анастасий в конце VII века устыдил своих

противников при помощи схематического изображения Распятия, спрашивая

их, какая же природа Христа умерла на кресте. Так распятие, чтобы стать

средством доказательства официального богословия, должно было показы-

вать мертвого Христа на кресте. Римская фреска не идет еще так далеко, од-

нако на нескольких ранних иконах встречается как раз такое изображение

. 71

На восточной стене над апсидой церкви Санта-Мария Антиква изображе-

на многофигурная композиция поклонения Распятому на небесах, которая

помещена на том месте, где до тех пор привыкли видеть изображение Агнца 87, 83

Божьего из Апокалипсиса

. Итак, для римского зрителя это была явная анти-

теза к древней традиции, если поклонение Агнцу было заменено поклонени-

ем Распятому. Это произошло при папе Иоанне VII (705-707), спустя лишь не-

сколько лет после Константинопольского собора 692 г. Связь с новым

восточноримским толкованием темы неопровержима. Поклонение кресту

(Adoratio crucis) в действительности есть поклонение Распятому (Adoratio cruci-

fixi), это ни историческое Распятие, ни привычное апокалиптическое покло-

нение агнцу на небесах. Однако оно соединяет обе темы в новом синтетичес-

184 Церковь и образ. Учение об образе в церковной традиции и иконоборчество (726-843)

ком изображении, которое в весьма остроумной форме исключает фигуру

агнца и заменяет его Христом в человеческом образе. Цитаты из Ветхого Заве-

та, предлагаемые при этом в качестве объяснения, типологически соотносят-

ся с Распятием и подчеркивают его реальность.

Вторым случаем проверки нового понимания изображения Христа являет-

ся уподобление распятия Христа поруганию или уничтожению икон Христа.

В сочинениях патриарха Никифора мы читаем, что то и другое есть одно и то

же

. Не удивительно, что это отождествление также реализуется в наглядной

форме. Среди полемических миниатюр Хлудовской Псалтири, о которой уже

88 шла речь выше (с. 174), поругание Распятого, которому предлагают уксус,

уподоблено поруганию его образа, который замазывают такой же губкой

В сказаниях о святых сообщается, что иконы, которые пронзили иудеи, крово-

точат, как и исторический Иисус, которому вонзили копье в ребра. Так выска-

зался один обращенный иудей, который будто бы сам созерцал подобное чу-

до с иконой

Миниатюра в Псалтири служит средством в полемике против церковно-по-

литических противников, она иллюстрирует псалом 68, 22: «И дали мне в пи-

щу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом». Распятие и надругательст-

во над иконой так соотнесены друг с другом, что изображение и личность

изображенного уподоблены друг другу

. Надписи подтверждают эту трактов-

ку: «И смешали воду и уксус на его лике». Хитроумная экзегеза иллюстрации

отождествляет иудеев, которые подают Христу губку с уксусом, с «иконобор-

цами», которые замазывают его изображение. Пропасть между противниками

была столь глубока, что церковная община распалась.

Третьим случаем проверки понимания образа Христа является альтерна-

тива, которую вместо него предлагают иконоборцы: они заменяют его крес-

том — то над входом во дворец, то в апсиде церкви, то на государственных мо-

нетах. Крест в отличие от иконы является знаком и поэтому не может быть спу-

тан с тем, кого он символизирует. В глазах иконоборцев он был легитимизи-

рован авторитетом отцов, которые его почитали, а также самим Христом, вто-

рое пришествие которого, согласно евангелисту Матфею, будто бы будет

предварено крестом. Кроме того, он был приносящим победу штандартом

в руках императоров. Его нельзя принимать всерьез ради него самого. Как объ-

ект (а именно как античная виселица) он ничто, а по значению — все. Как знак

он ведет от объекта к заложенному в нем смыслу. Не образ, а крест был инст-

рументом спасения. Так считали богословы иконоборческого лагеря, а также

Каролинги, которые рассматривали эти вопросы в так называемых «Libri

Carolini» и на Франкфуртском синоде в 794 г.

Иконоборчество было также

конфликтом между образом и его противоположностью, между знаком и ико-

89 ной. В церкви Успения Богоматери в Никее на Мраморном море, где заседал

церковный собор в 787 г., три различных изображения создавались одно за

другим в апсидной мозаике в краткие перерывы меняющейся политики. Как

видно на старой фотографии (еще до разрушения церкви в войне 1922 г.) по-

следовательность изображений до иконоборческого кризиса началась с фигу-

ры стоящей Богоматери с младенцем. Затем она была заменена крестом, кото-

рый, со своей стороны, после конца иконоборчества снова уступил место Бо-

Образ и знак, икона и крест

185

88. Враги Христовы и иконоборцы (rnd. 129, fol.67).

После 843. Москва, Государственный исторический музей

186 Церковь и образ. Учение об образе в церковной традиции и иконоборчество (726-843)

89. Апсидная мозаика из разрушенной церкви Успения в Изнике (Никея). VIII-IX вв.

Образ и знак, икона и крест 187

гоматери

. Соперничающие партии

спешили устранить то, что они заста-

вали, и поместить на это место то, что

они считали противоположностью.

Образ вызывал у иконоборцев досаду,

а знак для сторонников икон был ос-

корблением иконы. Образ и «антиоб-

раз» указывают на принципиально

различное отношение к творению.

Поэтому в апсиду церкви Ирины

в Константинополе помещают лишь

крест

Одно направление отклоняет об-

раз как препятствие на пути к Богу

и считает евхаристию единственным

изображением Богочеловека. Оно

считает себя близким духовному на-

правлению иудеев и мусульман. Дру-

гое направление принимает образ

и через него сотворенную природу,

которая получила искупление от воплотившегося Сына Божия. Реальность об-

раза указывает на реальность искупления, совершенного Богочеловеком.

«Икона» (elikon), согласно словам патриарха Никифора, более достойна покло-

нения, чем знак (typos) Креста, т. к. она сходна с внешностью Христа и может

изображать его действия и поступки: лишь она

одна обладает сущностным,

а значит, также существенным «подобием» (homoioma)

. Лишь в том случае, если

это была реальная человеческая личность, которая была распята на кресте, ис-

купление реально совершилось. На мозаике в Никее над земной женщиной,

которая держит младенца как зримое доказательство воплощения Бога, боже-

ственная десница знаменует невидимого Бога и является его символом. Изоб-

ражение, однако, служило доказательством зримого и сотворенного. Следова-

тельно, апсида содержала в двухполюсной форме весть о спасении. В исламе

изображение человеческой фигуры, т. е. важнейшего предмета античного ис-

кусства, запрещалось в культовых помещениях. В Византии же образ приобрел

ранг исповедания, свидетельства истинной веры.

В боковом помещении церкви Св. Софии в Константинополе, принадле-

жавшем прежде патриархату

, все изображения были уничтожены и замене-

ны крестами. Угроза утраты культурной преемственности вела к новому осо-

знанию истинной идентичности. В истории противостояли две традиции,

из которых нужно было делать выбор. Иконоборчество затрагивало прежде

всего только икону Христа, и поэтому она первой была устранена и первой

восстановлена. Она находилась над воротами дворца в Константинополе,

над Халке, или «Медными воротами». Здесь изображение, созданное в эпоху

«politique de l'icOne» (Грабар), было, видимо, уже в 726 г. уничтожено, причем

с применением силы, так что при попытках защитить иконы появились пер-

вые мученики

. Когда миновала первая фаза иконоборчества, императрица

90. Апсидная мозаика. VIII в.

Стамбул, церковь Св. Ирины,

188 Церковь и образ. Учение об образе в церковной традиции и иконоборчество (726-843)

Ирина приказала на том же месте

снова заменить крест образом Христа

и добавить надпись: «Изображение,

которое властитель Лев уничтожил,

императрица Ирина здесь восстано-

вила»

При вступлении в город в 813 г.

Лев V еще почитал икону. Однако его

солдаты незадолго до Рождества

814 г. бросают в икону камни. Недав-

нее удаление образа мотивировалось

заботой о том, чтобы он не подвергся

еще большему поруганию. Снова

вместо него был поставлен крест. Со-

путствующая надпись объясняет это

мероприятие следующим образом:

«Император Лев и его сын Констан-

тин воспринимали как поругание

божественного Христа то, что он да-

же над дворцовыми воротами был

помещен как безжизненное немое изображение (на деревянной доске). По-

этому они заменяют то, что Священное Писание запрещает, спасительным

знаком креста, который является залогом верующих»

После триумфа православия в 843 г. разыгрался последний акт этой драмы.

В качестве третьего образа Христа на этом месте возникло мозаическое изобра-

жение во весь рост, которое создал, должно быть, изувеченный художник Ла-

зарь, жертва иконоборцев. Патриарх Мефодий (843-847) снабдил мозаику со-

чиненной им по этому случаю поэтической объяснительной надписью в 29

строк: «Твое непорочное изображение, Христос, и твой рельефный крест почи-

таю я со смиренным трепетом как твою истинную плоть. Хотя как слово, как

Логос Отца ты был вневременным по природе, однако через рождение Мате-

рью во времени ты стал смертным по природе... Делая твою способную стра-

дать плоть зримой, я исповедую, что ты по твоей природе как Бог невидим. Од-

нако сторонники Мани, которые... твое воплощение считали фантомом...

не могли терпеть созерцания твоего изображения... Борясь с этим беззаконием,

императрица Феодора, блюстительница веры, подражая благочестивым импе-

раторам, которых она превосходила благочестием, с благочестивым намерени-

ем восстановила это изображение над дворцовыми воротами, к ее собственной

славе и хвале, к чести всей церкви, во благо рода человеческого и на погибель

всех злонамеренных врагов и варваров»

Связь культа образа с истинной верой была важным вопросом. Так, изоб-

ражения оспариваемого Шестого Вселенского собора (680) также стали объек-

тами уничтожения или столь же демонстративного возобновления. Это были

дидактические изображения по поводу решений, касающихся дел веры. Мо-

нофелитский император Филиппик Вардан желал в 711 г. вступить в Констан-

тинополь лишь тогда, когда изображения Шестого собора в вестибюле двор-

91. Боковое помещение с крестами,

заменившими фигуры. Стамбул,

Айя-София

Образ и знак, икона и крест

189

92. Крест императора Юстиниана II.

VI в. Рим, собор Св. Петра

93. Фрагмент шелковой ткани с изображением

Рождества Христова. VIII в. Рим, Ватиканские

музеи

ца будут стерты и вместо них в Милионе останутся представлены только пять

первых соборов

. Позднее епископ Неаполя приказал изобразить эпизоды со-

бора, демонстративно направленные против Византии

Позицию иконоборцев в этом вопросе можно выявить на основании Жи-

тия Стефана Нового. Когда Константин V, говорится там, увидел в Милионе

изображения шести святых экуменических «вселенских соборов, которые по

поручению благочестивых императоров должны были наставлять сельское

население, чужестранцев и простой народ в православной вере», то он велел

тогда их замазать «и вместо них изобразить того любящего демонов возницу

на цирковых бегах», которого он почитал больше, «чем святых отцов церк-

ви»

. Светское искусство явно находилось под имперским знаком и усваивало

античные традиции, которые были вытеснены в церковной живописи. Сам

император как подлинный образ Бога хотел стоять на переднем плане: Кон-

стантинополь был ареной его победы. Поэтому «мистика ипподрома» (Браун)

заклинается под знаком единства централизованной империи против разде-

ляющих символов определений веры и культа икон.

Дискуссия сделала еще один шаг вперед, когда после 787 г. от императора

ожидали объявления официального почитания икон. Один анекдот, который

содержится в полемической биографии Льва V (813-820), сочиненной в лаге-

ре противников, сообщает, что в первые годы император будто бы хотел вве-

сти в заблуждение высший клир относительно своих истинных намерений

и во время одного официального приема достал из одеяния «крест с образом»

для того, чтобы публично принести ему знаки почитания. Более того, на Рож-

дество 814 г. он будто бы отправился в церковь Св. Софии и, согласно обычаю,

190 Церковь и образ. Учение об образе в церковной традиции и иконоборчество (726-843)

поклонялся в алтаре храма пелене с изображением Рождества Христова. Две

недели спустя, в день праздника Крещения 815 г., он будто бы снова прибли-

зился к тому же изображению и на этот раз якобы демонстративно ему боль-

ше не поклонялся. Ясны связь между образом и культом образа, а также тот

факт, что под иконой понимались не только изображения на досках и не

только портреты, но и изображения праздника, точнее деяния Христа, о кото-

рых напоминал праздник. Поэтому иконоборцы могли высказывать упрек,

что на Пасхе поклоняются иконе с изображением Сошествия Христа во ад

(Anastasis), на которой также изображены Гадес* и дьявол

. Однако культ об-

раза всегда оценивался, положительно или отрицательно, как практическая

демонстрация веры. Описанные примеры не оставляют никаких сомнений

насчет этого. Поэтому изображения (иконы) и, с другой стороны, символы,

или формы (агнец, крест), могли стать альтернативами при доказательстве

истинности воплощения Христа.

Мы можем еще составить представление о том, как выглядела алтарная за-

веса, которой император Лев V так демонстративно отказался поклониться.

Папское хранилище реликвий в Латеране содержит два фрагмента большого

93 куска шелковой ткани, которые Папская книга времени Льва III (795-816) опи-

сывает как «сирийские медальоны (rotas) с изображением Благовещения Девы

Марии и Рождества Христова»

. Как раз оба эти сюжета вытканы на красных

тканях в повторяющихся медальонах. Таким образом, эта ткань годилась для

того, чтобы в дни обоих праздников с помощью различного вывешивания

в зависимости от обстоятельств демонстрировать изображение праздника.

Рождественская тема ограничена видом новорожденного младенца в яслях,

фланкированного фигурами Марии и Иосифа. Однако изображение являет-

ся, естественно, иконой, которая отражает то, что действительно произошло.

Она требует почитания младенца на иконе и одновременно мысленной ассо-

циации с событием как предметом праздника Рождества. Явление божествен-

ного младенца в мир, которое изображают тканые иконы, было и для празд-

ника 6-го января неизменно нужной иконой.

* Аид, или Гадес (Aides, Hades) — в древнегреческой мифологии царь подземного мира, сын

Кроноса и Реи, брат Зевса. Он был жесток и мрачен, его ненавидели люди, так как он не давал

мертвым возвращаться на землю.

9. Церковное пространство по окончании

иконоборчества. Новая политика

в отношении образов и ее применение

После окончания иконоборчества так называемое Anastelosis, или восстановле-

ние икон, было программой, которая сначала проводилась лишь медленно

и только в узкой придворной сфере. Она должна была как бы предъявить ма-

териальное доказательство продолжения доброй традиции. Правда, ее корен-

ным образом перестроили согласно новым воззрениям так, как это было нуж-

но. Там, где когда-то имелся образ, не могло быть сомнений в том, что это

случалось благодаря наличию реальной традиции. Снятие пелены с новых

икон происходило согласно официальному ритуалу и при участии государст-

ва и церкви. Икона Христа на дворцовых воротах положила в 843 г. этому на-

чало. За ним последовали мозаики в тронном зале дворца, в так называемом

Хрисотриклинии в 856 г. Лишь в 864 г. была выполнена декорация одной церк-

ви образами (мозаиками). Однако это была часовня в пределах самого дворца.

Так продолжалось до 867 г., когда был сделан шаг в сторону большей публич-

ности и были отреставрированы апсидные мозаики в Патриаршей церкви,

в Святой Софии в Константинополе.

а) Восстановление икон и роль императорского двора

То, что пропаганда икон целиком была делом двора, если исключить монасты-

ри, очевидно по чеканке монет. Уже вторая монета, которую приказала чека- 95

нить правоверная императрица Феодора со своим сыном Михаилом III

(842-867) вскоре после 843 г., имеет снова на аверсе образ Христа, как это делал

на своих монетах Юстиниан II между 685 и 695 гг.

Это изображение уже в 711 г., 81

т. е. еще не при императорах-иконоборцах, уступило место традиционному

триумфальному кресту. Ныне, после нового открытия монет знатоками, этот

образ приводится как свидетельство того, что он будто бы существовал всегда

и только во время иконоборчества был вытеснен со своего исконного места. Те-

перь было важно представить доказательства сохранения «истинной тради-

ции». Монета с Христом функционирует в этой ситуации как историческое до-

казательство и как демонстрация новой, официальной политики в отношении

икон. Правоверный наместник Христа производит впечатление почитателя его

образа, от имени которого он правит. Императорская инициатива при «восста-

новлении» икон была очевидна. Древняя монета снова вводится с толкованием,

какого она прежде вовсе не имела.