Белов В.А. (ред) Практика применения ГК РФ части первой

Подождите немного. Документ загружается.

разъяснения относительно сути понятия о ничтожности ценных бумаг (складских

свидетельств) суд не поместил, но, несмотря на это, не испытал никаких

затруднений в определении последствий (или, во всяком случае, одного из

возможных последствий) такой ничтожности – суд отказал в иске во взыскании

долга по ничтожным складским свидетельствам.

Изучение материалов практики позволяет установить, что ничтожность

(недействительность) ценной бумаги приводит, по мнению арбитражных судов, к

последствиям троякого рода, прежде всего: 1) в области прав, удостоверенных

самой ценной бумагой; 2) в сфере прав на ценную бумагу как на вещь (объект

гражданского оборота) (ничтожные ценные бумаги, по выражению ФАС ВСО (см.

постановление от 23.06.2005 N_А78-4887/04-С1-6/135-Ф02-2797/05-С2) «...не

удостоверяют определенных имущественных прав и не являются объектами

гражданских прав»). Кроме того, из актов некоторых арбитражных судов,

разрешающих споры хозяйствующих субъектов-налогоплательщиков с

налоговыми органами, ясно вытекает, что 3) ничтожные ценные бумаги не имеют

правовых последствий, связанных с ними публичным законодательством, в том

числе не служат доказательствами совершения хозяйственных операций и

основаниями для применения того или другого режима налогообложения этих

операций.

Таким образом, можно заключить, что:

1) права, удостоверенные ничтожной ценной бумагой, не подлежат ни

осуществлению, ни судебной защите, во всяком случае – по правилам,

установленным законодательством о ценных бумагах (см. постановления ФАС

ВВО от 01.03.2006 N_А28-8918/2005-225/9; ФАС ВСО от 23.06.2005 N_А78-

4887/04-С1-6/135-Ф02-2797/05-С2; ФАС ДО от 14.05.2003 N_Ф03-А51/03-1/981;

ФАС ЗСО от 05.05.2003 N_Ф04/2061-672/А45-2003; ФАС МО от 01.07.2003 N_КГ-

А40/4131-03, от 17.12.2004 N_КГ-А41/11738-04, от 25.01.2005 N_КГ-А40/12956-04,

от 13.06.2006 N_КГ-А40/5194-06-А; ФАС СЗО от 02.05.2006 N_А56-869/2003 и

N_А56-871/2003, от 30.08.2006 N_А05-830/2005-21; ФАС УО от 28.02.2006 N_Ф09-

1037/06-С6, N_Ф09-1044/06-С6 и N_Ф09-1057/06-С6

; ФАС ЦО от 16.04.2004

N_А68-64/ГП-16-03

);

2) ничтожные ценные бумаги являются ненадлежащим предметом

гражданско-правовых сделок; их передача по договору не считается исполнением

обязательства, направленного на их отчуждение (см. постановление ФАС ВСО от

23.06.2005 N_А78-4887/04-С1-6/135-Ф02-2797/05-С2);

3) ничтожные ценные бумаги не служат делу выполнения связанных с ними

публично-правовых функций – например, не доказывают факта экспорта товара

(см. постановление ФАС ДО от 04.12.2002 N_Ф03-А51/02-2/2354).

110. Как арбитражная практика трактует нормы п.A1 ст.A145 ГК? В

частности, согласны ли арбитражные суды с тем, что для приобретения прав

из ценных бумаг на предъявителя таковыми достаточно просто завладеть,

дабы получить возможность их предъявления?

Арбитражные суды, как правило, не делают различия между понятиями о

принадлежности субъективного права и возможности его осуществления, т.е.

игнорируют, по сути, основной характеристический признак института ценных

бумаг. По этой причине они не только делают неправильный акцент в определении

Очень интересные постановления, в которых, в числе прочих выводов, содержится еще и следующее

утверждение: «Положения ст. 183 ГК о последующем одобрении сделки представляемым к правоотношениям

сторон неприменимы, поскольку даже при наличии последующего одобрения (сделки по выдаче ценной

бумаги. – В.Б.) не устраняется дефект формы ценной бумаги».

Постановление, в котором п. 2 ст. 144 ГК применен к... бездокументарным ценным бумагам: «Согласно ст.

34 Федерального закона «Об акционерных обществах», ст. 2 Федерального закона «О рынке ценных бумаг» и

п. 2 ст. 144 ГК обязательным реквизитом эмиссионной ценной бумаги должен быть ее регистрационный

номер. Без него такая бумага ничтожна. Исключение составляют акции, приобретенные учредителями при

создании общества. Регистрационного номера акции второй и третьей эмиссий не имеют, на основании чего

суд области указал на неправомерность участия их в оспариваемом собрании».

131

ценных бумаг (п._1 ст._142 ГК), но и не подвергают никакой критической оценке

откровенно неточные нормы п._1 ст._145 ГК.

Так, например, ФАС ВСО (см. постановления от 02.03.2004 N_А33-1027/03-

С2-Ф02-579/04-С2, от 19.01.2005 N_А33-1027/03-С2-Ф02-5704/04-С2)

ограничивается простым воспроизведением той части п._1 ст._145 ГК, в которой

говорится о принадлежности прав по бумаге на предъявителя предъявителю

бумаги, что, впрочем, не мешает сделать ему правильный вывод о действительной

роли предъявления в судьбе юридических отношений по ценной бумаге – оно

необходимо для осуществления прав (исполнения обязанностей) по бумаге, а вовсе

не для определения субъекта, которому эти права принадлежат.

Точно так же поступает ФАС ДО (см. постановление от 03.05.2005 N_Ф03-

А51/05-1/872) в отношении именных ценных бумаг: по его мнению

(совпадающему, естественно, с мнением законодателя), права, удостоверяемые

именной ценной бумагой, «...могут принадлежать названному в ценной бумаге

лицу». Из контекста ясно, что слова «могут принадлежать» суд использовал в

смысле «принадлежат». Помимо уже отмеченной неточности – формальные

признаки ценных бумаг легитимируют лицо в качестве управомоченного к

осуществлению (реализации) права из бумаги, а не в качестве его обладателя –

данная формулировка страдает и другим дефектом: она не позволяет разграничить

именные ценные бумаги с ордерными

ФАС МО (см. постановления от 22.10.2002 N_КГ-А40/7237-02, от 09.12.2002

N_КГ-А40/7946-02) использовал п._3 ст._146 ГК для обоснования утверждения,

согласно которому «переход вещных прав по ценной бумаге (очевидно, «на

ценную бумагу». – В.Б.) является одновременно и переходом содержащихся в ней

имущественных и иных прав». Утверждение это, как уже отмечалось выше, само

по себе верное, никак, однако, не вытекает из нормы, на которую сослался суд.

Вероятно, суд посчитал необходимым «поправить» законодателя, вложив в его

уста мысль, которую тот должен был бы выразить в п._3 ст._146 ГК, но не выразил

– о том, что права, удостоверенные ордерной ценной бумагой, принадлежат тому

же лицу, которому принадлежит и вещное право (право собственности) на

ордерную бумагу, а осуществляются лицом, которое легитимировано

непрерывным рядом передаточных надписей (индоссаментов).

111. Как арбитражная практика трактует нормы ст.A146 ГК, не

согласующиеся с принципом о следовании права из ценной бумаги за правом

на ценную бумагу?

1. Никаких попыток толкования норм ст._146 ГК со стороны арбитражных

судов, к сожалению, не наблюдается; все ограничивается главным образом

простым воспроизведением этих норм и их применением в соответствии с

буквальным смыслом (прочтением). Так, например, ФАС МО (см. постановление

от 08.07.2003 N_КГ-А40/4513-03) без каких-либо сомнений утверждает, что

«...вексель является ордерной ценной бумагой (подп. 3 п._1 ст._145 ГК) и права по

ней могут быть переданы только в порядке, установленном ст._146 ГК, а

реализованы в соответствии с вексельным законодательством»

Кроме того, в данном деле суд приложил названные формулировки к бездокументарным ценным бумагам –

субстанциям, не относящимся к категории документов, не допускающих ни предъявления, ни передачи.

Нематериальная природа бездокументарных ценных бумаг, естественно, исключает возможность какого-либо

наименования (обозначения) в этих бумагах личности легитимируемого ими субъекта. Аналогичные дела см. в

постановлениях ФАС ЗСО от 30.12.2004 N Ф04-9077/2004(7397-А03-16), от 14.01.2005 N Ф04-9292/2004(7613-

А03-16), от 24.03.2005 N Ф04-1416/2005(9600-А03-16); ФАС МО от 14.04.2005 N КГ-А40/2458-05; ФАС ПО от

03.11.2003 N А06-1196-18/03; четкое разграничение документарных и бездокументарных ценных бумаг см. в

постановлении ФАС МО от 21.11.2003 N КГ-А40/9325-03.

См. еще акты, аналогичным образом (т.е. без какого бы то ни было критического осмысления и толкования)

ссылающиеся на ст. 146 ГК:

– на п. 1 – постановления ФАС МО от 15.04.2003 N КГ-А40/2022-03, от 14.05.2003 N КГ-А40/2312-03, от

21.11.2006 N КГ-А40/10958-06; постановление ФАС ПО от 01.08.2002 N А65-2018/01-СГ1-10/17; ФАС СЗО от

18.01.2007 N А56-50902/2005;

132

Глубокая ошибочность норм ст._146 ГК заключается в самой попытке

законодателя урегулировать вопрос о передаче прав, удостоверенных ценной

бумагой. Очевидно, законодатель исходил из представления о существовании

неких особых способов (оснований) такой передачи (перехода). Но это

заблуждение, ибо единственным основанием передачи (перехода) прав,

удостоверенных ценной бумагой, является передача (переход) права на саму эту

ценную бумагу как вещь. Поскольку никаких особенных правил для перехода

вещных прав на ценные бумаги (кроме векселей) законодательством не

установлено, будет вполне правильным следующее утверждение: право

собственности на ценные бумаги переходит по общегражданским основаниям

приобретения и прекращения этого права (гл._14 и 15 ГК), если иного не

установлено законом, и, стало быть, права, удостоверенные ценными бумагами,

переходят к лицу, приобретшему право собственности на таковые по одному из

общегражданских оснований

Источником заблуждения, согласно которому права, удостоверенные

ценными бумагами, передаются какими-то особыми способами, является

неправильное представление о юридической сущности самой ценной бумаги и

удостоверения ею каких-либо прав. Выше уже отмечалось, что законодатель

постоянно путается в вопросах осуществления прав, удостоверенных ценными

бумагами, и принадлежности этих прав. Эта путаница проявила себя и в ст._146 ГК,

где формальные легитимационные признаки ценной бумаги, узаконивающие

определенное лицо в качестве имеющего возможность осуществить

удостоверенные бумагой права, независимо от того, кому они принадлежат,

перепутаны с материальными условиями принадлежности (существования и

перехода) этих прав. Минимально отступая от законодательного текста, следовало

бы сказать, что (п._1) для получения возможности осуществления прав, «...

удостоверенных ценной бумагой на предъявителя, достаточно вручения ценной

бумаги этому лицу». Для того же чтобы получить возможность осуществить права,

удостоверенные ордерной бумагой, необходимо не только получение ее во

владение (вручение), но и наличие (совершение) на ней передаточной надписи –

индоссамента (п._3). Норма же п._2 ст._146 ГК о том, что «права, удостоверенные

именной ценной бумагой, передаются в порядке, установленном для уступки

требований (цессии)», столь ошибочна, что никакой минимальной переработкой

спасена быть не может.

2. Некоторые (незначительные, впрочем, скорее – интуитивно осязаемые,

нежели являющиеся продуктом целенаправленного осмысления) отличия

положительной направленности обнаруживаются в отношении арбитражных судов

к п._3 ст._146 ГК. Можно предположить, что это обстоятельство объясняется в

– на п. 2 – постановления ФАС МО от 18.09.2003 N КГ-А40/5789-03-П, от 31.01.2007 N КГ-А40/13113-06; ФАС

СЗО от 19.04.2006 N А56-10067/2005, от 27.04.2006 N А56-27637/2005, от 26.12.2006 N А42-14856/04-19; ФАС

УО от 24.11.2005 N Ф09-3631/05-С6; ФАС ЦО от 06.07.2006 N А09-8322/05-22, а также п. 8 постановления

Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 04.12.2000 N 33/14;

– на п. 3 – п. 7, 36 указанного постановления Пленумов, а также постановления ФАС ЗСО от 28.11.2002 N

Ф04/4324-503/А67-2002, от 26.06.2003 N Ф04/2749-906/А45-2003, от 01.10.2003 Ф04/4943-698/А67-2003, от

16.02.2004 N Ф04/681-127/А45-2004, от 14.03.2005 N Ф04-1261/2005(9392-А27-33), от 04.07.2006 N Ф04-

3835/2006(23950-А03-19), от 26.02.2007 N Ф04-614/2007(31549-А45-42); ФАС МО от 19.11.2004 N КА-

А40/10434-04, от 22.11.2004 N КА-А40/10520-04, от 07.02.2005 N КА-А40/91-05, от 29.03.2005 N КГ-А41/2162-

05, от 08.07.2005 N КГ-А40/5557-05, от 06.09.2005 N КА-А40/8308-05-П, от 21.10.2005 N КА-А40/10224-05-П,

от 17.03.2006 N КГ-А40/604-06-1,2,3, от 21.03.2006 N КГ-А40/1573-06-1,2, от 31.03.2006 N КГ-А40/1690-06-1,2,

от 14.04.2006 N КГ-А40/2647-06-1,2; постановление ФАС ПО от 18.08.2005 N А55-13337/04-35; ФАС СЗО от

28.05.2004 N А56-36261/03, от 30.09.2004 N А05-3371/04-19, от 25.11.2004 N А13-6112/04-15, от 09.03.2005 N

А56-26300/04, от 29.07.2005 N А52-7684/2004/2; ФАС УО от 16.07.2003 N Ф09-2071/03-АК, от 25.02.2004 N

Ф09-478/04-АК, от 17.01.2005 N Ф09-5783/04-АК, от 17.05.2005 N Ф09-2025/05-С2, от 08.11.2006 N Ф09-

9835/06-С6; ФАС ЦО от 13.08.2003 N А54-4048/02-С21, от 21.05.2004 N А14-5541-03/212/25, от 13.03.2006 N

А08-6428/05-20, от 06.07.2006 N А09-8322/05-22.

Ср. с утверждением из постановления ФАС ЗСО от 16.02.2004 N Ф04/681-127/А45-2004: «Передача прав по

ордерной ценной бумаге осуществляется путем совершения на этой ценной бумаге передаточной надписи.

Акты приема-передачи ценных бумаг без подтверждения факта передачи прав по ценной бумаге не могут

свидетельствовать об исполнении договоров купли-продажи векселей». Как говорится, без комментариев!

133

первую очередь тем, что указанная норма касается ордерных ценных бумаг, к

числу которых относятся, как известно, векселя – ценные бумаги, оборот которых

сопровождается наиболее обширной практикой применения обслуживающего

нормативного материала. Вероятно, перед нами тот случай, когда количественные

изменения начинают перерастать в качественные: несмотря ни на что в отдельных

судебных актах начинают проскальзывать зерна истины.

Представляется, что основой для подобной (содержательно относительно

адекватной) практики послужило предписание п._36 постановления Пленумов ВС

РФ и ВАС РФ от 04.12.2000 N_33/14, в котором рассматривается и решается вопрос

о моменте исполнения обязанности продавца по передаче векселя как товара.

Таковые «...могут считаться выполненными в момент совершения им (продавцом.

– В.Б.) действий по надлежащей передаче векселя покупателю с оформленным

индоссаментом, переносящим права, вытекающие из векселя, на покупателя или

указанное им лицо (п._3 ст._146 Кодекса), если иной порядок передачи не вытекает

из условий соглашения сторон и не определяется характером вексельного

обязательства»

. И хотя индоссамент здесь рассматривается так же, как и в самом

ГК – как необходимый элемент передачи прав из ордерной ценной бумаги, а не как

передаточная надпись легитимационного назначения, т.е. совершенно неадекватно

его действительной сути – замечательно уже то, что Пленумы не считают

совершение индоссамента фактором, достаточным для перехода прав, хотя бы и из

векселя: наряду с индоссаментом необходим и юридический акт (юридический

состав), переносящий право собственности на вексель как на вещь. Таковым

является договор купли-продажи, соединенный с исполнением порожденного им

обязательства продавца – передачей (вручением) векселя, снабженного

индоссаментом.

На заданную Пленумами «тему» мы можем наблюдать ряд вариаций в

исполнении разнообразных судебных инстанций – вариаций, более или менее

приближающихся к истине. Так, например, ФАС ВВО (см. постановление от

19.07.2006 N_А82-168/2002-Г/12) цитирует норму п._3 ст._146 ГК («...права по

ордерной ценной бумаге передаются путем совершения на этой бумаге

передаточной надписи-индоссамента») непосредственно вслед за утверждением,

согласно которому «...простой вексель, не содержащий запрета на индоссирование,

т.е. ордерная ценная бумага» является «предметом купли-продажи» (по

фигурирующему в деле спорному договору), т.е. предметом сделки, переносящей

право собственности на вексель

. Как видим, законодательная норма о переходе

прав по ордерной бумаге была отставлена судом в сторону и заменена

рассуждениями (да, не основанными на законе, но по существу правильными) на

тему о переходе прав на ордерную бумагу. Также поступал и ФАС МО (см.

постановления от 22.10.2002 N_КГ-А40/7237-02, от 09.12.2002 N_КГ-А40/7946-02),

когда со ссылкой на п._2 ст._142, п._3 ст._146 ГК указывал, что «переход вещных

прав по ценной бумаге является одновременно и переходом содержащихся в ней

имущественных и иных прав»

. Совершенно верно; жаль только, что ни одна из

указанных норм ГК в действительности не имеет к этому тезису никакого

отношения.

ФАС ЗСО (см. постановление от 13.02.2006 N_Ф04-173/2006(19516-А67-6))

разъяснил, что «вексельное законодательство указывает лишь на возможность

Цитируют этот пункт ФАС ВСО (постановление от 17.11.2004 N А10-1338/03-Ф02-4304/04-С2) и ФАС УО

(постановление от 06.04.2004 N Ф09-852/04-ГК); на него ссылается ФАС ПО (постановление от 29.11.2004 N

А12-2262/02-С40).

Правда, немедленно вслед этому (правильному) утверждению суд помещает и другую, исключающую его

сентенцию: «Сделки по индоссированию векселя регулируются нормами специального вексельного

законодательства». Верно, но в таком случае остается открытым вопрос: какая же сделка, согласно позиции

ФАС ВВО, переносит право собственности на вексель – банальная общегражданская купля-продажа или

таинственный «регулируемый нормами специального вексельного законодательства» индоссамент?

Ср. еще с постановлением ФАС ПО от 20.01.2004 N А72-5919/03-Р390.

134

передачи прав по векселю путем сохранения

индоссамента, как упрощенный

способ передачи, облегчающий оборот векселей в хозяйственном обороте, не

называя его в качестве обязательного условия. Следовательно, передача прав по

векселю может осуществляться и иным, не запрещенным законом способом».

Абсолютно неверная по содержанию мысль, безусловно, заслуживает внимания в

той своей части, в которой не признает совершение индоссамента безусловно

необходимым условием перехода прав из ордерных ценных бумаг.

Тот же ФАС ЗСО был несколько более точен, когда в постановлении от

06.07.2006 N_Ф04-3638/2006(23637-А46-16) указал, что «в силу части 3 ст._146 ГК,

ст._16 Положения о переводном и простом векселе... векселя перейдут в

собственность ответчика при совершении индоссамента лицом, которое являлось

собственником векселей»; при этом ответчик выступал покупателем по договору

купли-продажи векселей. Как видим, здесь суд окончательно отказался от

трактовки индоссамента как способа перенесения прав из векселя (по векселю);

более того, рассуждая по вопросу о принадлежности этих прав, он отдал приоритет

вопросу об основании перехода права собственности на вексель, однако вряд ли

правильно связал такой переход с совершением индоссамента. Вероятно, трактовку

индоссамента не только в качестве передаточной надписи легитимационного

назначения, но и в качестве специального основания перехода права собственности

на ордерную ценную бумагу, можно было бы признать весьма желательной и

поддержать как с теоретической, так и с политико-правовой точки зрения, однако

имея в виду, что речь идет только о потребностях практики, вполне

ограничивающихся разрешением конкретных дел, нужно признать, что суд ушел

много дальше, чем следовало бы. Вполне достаточным (и адекватным сути ценных

бумаг) было бы признать индоссамент простым легитимационным фактором,

имеющим значение для осуществления прав из ордерной бумаги, а основанием

перехода (приобретения) права собственности на вексель считать договор о таком

переходе (приобретении) и передачу (вручение) индоссированной бумаги ее

приобретателю.

Весьма своеобразно высказался ФАС ЦО (см. постановление от 17.03.2006

N_А54-4392/2005-С8), посчитавший, что «...п._3 ст._146 ГК предусмотрена

возможность передачи векселя посредством индоссамента, т.е. передаточной

надписи...». Если под передачей векселя понимать передачу вещного права (права

собственности) на вексель, то суд, подобно ФАС ЗСО, пошел существенно дальше

того, что требуется обстоятельствами дела, и признал за индоссаментом

несоизмеримо большее юридическое значение, чем традиционно признается за

простой передаточной надписью. Индоссамент в подобной трактовке становится

не просто надписью легитимационного значения, а надписью, свидетельствующей

о совершении сделки, переносящей право собственности (вещное право) на

вексель. Какой сделки? – общегражданской или специальной вексельной? – этого

ФАС ЦО не уточнил, не выйдя таким образом за пределы, поставленные в

цитированном выше постановлении ФАС ЗСО. Вместе с тем весьма знаменательно

уже одно то обстоятельство, что суд решился отвергнуть содержательно неверный

нормативный тезис об индоссаменте как способе перенесения прав из ордерной

бумаги.

112. Распространяется ли норма п.A2 ст.A147 ГК о недопустимости отказа

от исполнения по ценной бумаге только на случаи отсутствия или

недействительности основания ее выдачи, или также и на случаи

безосновательности сделок по ее передаче?

Данный вопрос был решен в рамках вексельного права еще п._13 совместного

постановления двух Пленумов от 04.12.2000 N_33/14 в том смысле, что «сделки, на

основании которых вексель был выдан или передан, могут быть признаны судом

недействительными в случаях, предусмотренных Кодексом. Признание судом

Вероятно, «совершения».

135

указанных сделок недействительными не влечет недействительности векселя как

ценной бумаги и не прерывает ряда индоссаментов. Последствием такого

признания является применение общих последствий недействительности сделки

непосредственно между ее сторонами (ст._167 Кодекса)». Проще говоря, отпадение

основания принятия на себя любого вексельного обязательства ни отменяет иных

вексельных обязательств, ни позволяет выдвигать данное возражение против

требований добросовестного законного держателя.

Окружные арбитражные суды восприняли это как непосредственное

руководство к действию. Так, например, ФАС ВВО (см. постановление от

10.04.2006 N_А31-8753/2005-18) указал, что недействительность сделки по

передаче простого векселя (в частности, по причине нарушения ею требований

ст._575 ГК) не влечет недействительности самого векселя и, разумеется, не

позволяет прямому вексельному должнику (векселедателю) отказаться от

исполнения вексельного обязательства со ссылкой на отсутствие или

недействительность его основания. При этом суд сослался на ст._147 ГК, конкретно

не указав того пункта, который имелся им в виду, но несомненно, что таковым мог

быть только второй ее пункт. Аналогичный вывод сделали также ФАС ВСО в

постановлении от 19.10.2004 N_А19-8474/04-17-Ф02-4341/04-С2 и ФАС МО в

постановлении от 13.05.2004 N_КГ-А41/2429-04 (споры касались последствий

нарушения требований об одобрении сделки по передаче векселя как крупной

сделки)

. Именно такой подход является правильным, и именно его следует

сохранить при разрешении подобных споров в будущем.

113. Не выработаны ли арбитражной практикой какие-либо

ограничения в применении нормы п.A2 ст.A147 ГК?

Да, такие ограничения выработаны; было бы удивительным, если бы этого не

произошло, ибо названная норма сформулирована, конечно же, необоснованно

широко

Во-первых, не подлежит сомнению, что п._2 ст._147 ГК не применяется в тех

случаях, когда речь идет об отсутствии основания возникновения обязательства,

т.е. того юридического факта (обыкновенно речь идет о сделке), из которого,

собственно, и следует считать возникшими правоотношения, инкорпорированные в

ценную бумагу. Одно дело, когда сама сделка была совершена, хотя и не была

подкреплена при этом надлежащим материальным основанием (каузой

предоставления), либо была совершена с нарушением установленных законом

требований к ее форме или порядку, и совсем другое – когда сделки вовсе не было.

Так, например, ФАС ЗСО (см. постановление от 26.06.2003 N_Ф04/2749-906/А45-

2003) указал, что вексель, подписанный генеральным директором организации-

векселедателя, не имевшим полномочий на выдачу векселей, не создает

обязанностей ни для кого, кроме как для самого подписавшего его генерального

директора лично.

Случается, что суды подходят к вопросу более формально и отвергают

применение п._2 ст._147 ГК на том основании, что таковое якобы исключается

необходимостью применения норм специального законодательства, в частности –

вексельного. Так, ФАС ЗСО (см. постановление от 02.08.2005 N_Ф04-

4601/2005(13334-А81-8)) констатировал буквально следующее: «Что касается

ссылки истца на возможность применения к данным спорным правоотношениям

положений ГК о недействительности сделок, то эта позиция истца является

См. также постановления ФАС МО от 16.08.2006 N КГ-А40/7689-06, от 24.11.2006 N КГ-А40/11349-06, от

14.12.2006 N КГ-А40/12130-06; ФАС СЗО от 17.06.2004 N А56-36983/03, от 11.05.2005 N А66-10854/2004, от

23.08.2005 N А56-33967/04/3, от 13.10.2005 N А56-30911/2004.

В качестве примера подобной – неоправданно широкой – трактовки см. постановление ФАС МО от

25.12.2003 N КГ-А40/10251-03, в котором отмечается, что «в соответствии с п. 2 ст. 147 ГК отказ от

исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, со ссылкой на отсутствие основания

обязательства либо на его недействительность не допускается. Таким образом, осуществление прав,

удостоверенных ценной бумагой, реализуется независимо от обязательства, лежащего в основании выдачи

ценной бумаги».

136

ошибочной, поскольку правоотношения, связанные с оборотом векселя,

регулируются вексельным законодательством, в котором не содержится правил о

недействительности сделок, совершаемых с векселем. – В данном спорном случае

предметом иска является выплата вексельной суммы, и основанием иска являются

содержащиеся в Положении о переводном и простом векселе правила. Статья_147

ГК, ссылка на которую была в исковом заявлении, содержит общие положения об

исполнении по ценной бумаге. И в частности, устанавливает, что отказ от

исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, со ссылкой на

отсутствие основания обязательства либо его недействительность не допускается».

Поскольку ст._147 ГК – это «положения общие», в то время как нормы Положения

о векселях – «нормы специальные», последние якобы должны иметь приоритет над

первыми.

Это мнение является ошибочным. Во-первых, в силу п._2 ст._3 ГК принцип

приоритета специальной нормы над общей не применяется в том случае, когда

речь идет об общей норме, содержащейся в ГК. Во-вторых, отсутствие среди норм

специального назначения правил о чем-либо (например, о недействительности

сделок с векселем) означает как раз то, что подобный вопрос регламентируется

именно общими нормами гражданского законодательства, но никак не то, что

таковой не регламентируется вовсе. Вексель – точно такой же объект гражданских

правоотношений, как и все иные ценные бумаги (вещи); стало быть, к нему в

полной мере применимы все положения ГК о ценных бумагах (включая п._2

ст._147), вещах и сделках с ценными бумагами в особенности и вещами в целом

Во-вторых, п._2 ст._147 ГК, конечно же, не может быть применен для охраны

правового положения недобросовестных приобретателей ценных бумаг. В этом

смысле чрезвычайно показательным является тот факт, что применение п._2 ст._147

ГК в «вексельных» делах нередко «идет» в совокупности со ст._17 Положения о

векселях, которая регламентирует вопрос о возражениях вексельного должника

формально легитимированному векселедержателю значительно детальнее

. Так,

ФАС ЗСО (см. постановление от 12.09.2006 N_Ф04-1047/2006(25170-А27-16))

указал, что «на свои личные отношения к иным лицам, в том числе к

предшествующим векселедержателям, должник вправе ссылаться лишь в том

случае, когда векселедержатель, приобретая вексель, действовал сознательно в

ущерб должнику, т.е. если он знал об отсутствии законных оснований к выдаче

(передаче) векселя до или во время его приобретения. – Наличие указанных

обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности держателя векселя,

доказывается лицом, к которому предъявлен иск... – Само по себе установление

факта подложности векселя не свидетельствует о недобросовестности держателя

векселя».

Как видим, суд весьма существенно (и, на наш взгляд, вполне основательно)

скорректировал содержание комментируемой нормы: если согласно п._2 ст._147 ГК

должник вообще не вправе ссылаться на отсутствие основания возникновения

обязательства по ценной бумаге или его недействительность, то, по мнению ФАС

ЗСО, он не вправе это делать лишь в отношениях с добросовестно приобретшим

бумагу формально легитимированным ее держателем

. Прямо выразили эту мысль

Пример правильного подхода см. в постановлении ФАС МО от 29.06.2004 N КГ-А40/4992-04-П.

В большинстве же подобных дел п. 2 ст. 147 ГК судами и вовсе отставляется в сторону (заявления сторон о

необходимости его применения судами, по сути, не анализируются) и вполне заменяется применением одной

только ст. 17 Положения о векселях.

Идентичное мнение см. в постановлении ФАС МО от 03.12.2002 N КГ-А40/7843-02, в котором утверждается

буквально следующее: «В соответствии с п. 2 ст. 147 ГК отказ от исполнения обязательства, удостоверенного

ценной бумагой, со ссылкой на отсутствие основания обязательства либо на его недействительность, не

допускается. Исключение из этого правила предусмотрено ст. 17 Положения о переводном и простом векселе».

См. также постановления ФАС МО от 27.02.2003 N КГ-А40/375-03-П, от 29.12.2005 N КГ-А41/12890-05; ФАС

ПО от 26.09.2005 N А65-27344/04-СГ1-5; ФАС СЗО от 04.07.2005 N А66-10854/2004, от 11.07.2005 N А05-

2452/03-99/23, от 28.02.2007 N А66-1415/2005; ФАС СКО от 19.10.2004 N Ф08-4900/2004, от 08.06.2006 N Ф08-

2572/2006 и др.

137

ФАС СКО (см. постановление от 15.10.2003 N_Ф08-3934/2003), ФАС УО (см.

постановление от 27.04.2004 N_Ф09-1149/04-ГК) и ФАС ЦО (см. постановление от

21.03.2005 N_А23-2357/03Г-10-92), указавшие, что «...довод... о недопустимости

отказа от исполнения обязательства по ценной бумаге со ссылкой на отсутствие

или недействительность его основания (п._2 ст._147 ГК) в данном случае

правомерно не принят во внимание, так как относится только к добросовестному

держателю».

114. Как следует понимать выражение п.A2 ст.A147 ГК о праве лица,

обнаружившего подлог или подделку ценной бумаги, «предъявить требования

об исполнении обязательств», удостоверенных этой бумагой?

Арбитражная практика понимает это выражение буквально. Владелец ценной

бумаги, обнаруживший ее подлог или подделку, вправе рассматривать лицо, от

которого он такую бумагу получил, в качестве должника по этой ценной бумаге и,

следовательно, обратиться к нему с требованием об исполнении удостоверенных

ею обязательств. Таким образом, поддельная (подложная) ценная бумага, в

представлении отечественной арбитражной практики, имеет ничуть не меньшую

юридическую силу, чем «нормальный» – т.е. безупречный с точки зрения

подлинности – документ. Разумеется, что подобную силу поддельная бумага имеет

не в отношении лица, обозначенного ее должником, а в отношении лица –

непосредственного общегражданского контрагента владельца этой бумаги. Яркий

пример подобного отношения к вопросу см. в постановлениях ФАС МО от

07.06.2004 N_КГ-А40/4394-04, от 07.11.2005 N_КГ-А40/10608-05 и от 17.11.2005

N_КГ-А40/11212-05.

Подобно тому, как лицо, продавшее вещь или сдавшее ее внаем, отвечает за

все ее недостатки, в том числе и скрытые (т.е. такие, о которых оно не знало, не

могло и не должно было знать), точно так же и лицо, передавшее ценную бумагу

(безразлично, по какому именно основанию – возмездной или безвозмездной

сделке), отвечает за все ее недостатки, в том числе такие, как ее подлог или

подделка. Вряд ли, однако, правильно видеть такую «ответственность» в

необходимости исполнения обязательств по ценной бумаге. Конечно, одно дело,

когда речь идет о вексельном (денежном) обязательстве, т.е. таком обязательстве,

которое может быть легко исполнено всяким и каждым, и совсем другое – об

обязательстве по коносаменту или складскому свидетельству. Очевидно, в

последнем случае «ответственность» отчуждателя бумаги должна ограничиваться

возмещением убытков.

115. Распространяется ли норма п.A2 ст.A147 ГК на случаи подделки или

подлога только лишь самой ценной бумаги (ее основного текста) или также и

на случаи подделки (подлога) иных, выполненных на ней надписей (в

частности – индоссаментов)?

Данный вопрос фактически рассматривается арбитражными судами

чрезвычайно часто, но впрямую формулируется и анализируется крайне редко.

Одним из немногочисленных исключений является постановление ФАС ЗСО от

12.09.2006 N_Ф04-1047/2006(25170-А27-16)

, в рамках которого суд, анализируя

требования векселедержателя к индоссанту, ссылающемуся на подлог его

индоссамента, заключил следующее: «В соответствии с п._2 ст._147 ГК владелец

ценной бумаги, обнаруживший подлог или подделку ценной бумаги, вправе

предъявить к лицу, передавшему ему бумагу, требование о надлежащем

См. также постановление того же суда от 07.11.2006 N Ф04-7356/2006(28087-А27-16): «В соответствии с п. 2

ст. 147 ГК владелец ценной бумаги, обнаруживший подлог или подделку ценной бумаги, вправе предъявить к

лицу, передавшему ему бумагу, требование о надлежащем исполнении обязательства, удостоверенного ценной

бумагой, и о возмещении убытков. – Если даже предположить, что ЗАО «ЗИГ-Р» (обозначенное в качестве

векселедателя простого векселя. – В.Б.) не существует как юридическое лицо и лицо, подписавшее вексель, а

также невозможно определить физическое лицо, выдавшее вексель, следовательно, вексель будет являться

поддельным или подложным. Но из смысла п. 2 ст. 147 ГК следует, что поддельный или подложный вексель не

утрачивает силу ценной бумаги – векселя». Верно. Однако обязательств лиц, от имени которых поставлены

подложные подписи, он, все же, не удостоверяет.

138

исполнении обязательства, удостоверенного ценной бумагой, и о возмещении

убытков. Следовательно, ответчик, даже если бы была обнаружена подделка

ценной бумаги, не мог быть освобожден от исполнения обязательства,

удостоверенного ценной бумагой». Иными словами, по мнению суда, предметом

регламентации п._2 ст._147 ГК является подлог (подделка) не только самой ценной

бумаги (документа, исполненного лицом, выдавшим бумагу), но и надписей,

выполненных на ней иными лицами, в частности индоссантами.

Вывод арбитражного суда, однако, вряд ли можно назвать правильным.

Норма п._2 ст._147 ГК говорит о праве владельца бумаги, обнаружившего подлог

или подделку таковой либо отдельных выполненных на ней надписей, требовать от

лица, от которого он получил такую бумагу, исполнения удостоверенных ею

обязательств и возмещения убытков. ГК, как это хорошо видно, говорит о

требованиях к лицу, от которого ценная бумага была фактически получена, а не к

тому, от имени которого бумага попала к ее владельцу (ср. со ст._7 и 8 Положения

о векселях). Применяя подход, предложенный ФАС ЗСО, следовало бы признать

правомерность предъявления требований к якобы должнику по подложной

(поддельной) ценной бумаге, что, конечно же, никак не соответствует смыслу и

назначению института ценных бумаг.

116. Возможно ли осуществление прав по утраченной ценной бумаге без

предварительного их восстановления по процедуре, предусмотренной ст.A148

ГК?

Строго следуя букве закона, на поставленный вопрос необходимо дать

категорический отрицательный ответ. Однако арбитражная практика знает один

случай, который можно было бы назвать исключением из данного (общего)

правила. Речь идет о попытке осуществления вексельных прав в ситуации, когда

вексель был вручен векселедержателем должнику, но платежа от последнего не

поступило.

Судебная и арбитражная практика придерживаются мнения о том, что в

подобной ситуации представление в суд подлинного векселя может быть заменено

представлением истцом доказательств того, что истец восстановлен судом в правах

по утраченным векселям (см. постановления Президиума ВАС РФ от 08.10.1996

N_718/96, от 15.07.1997 N_897/97, от 05.08.1997 N_954/97, от 07.04.1998 N_897/96),

либо того, что вексель был передан ответчику в целях получения платежа и истец

этот платеж не получил (п._6 постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от

04.12.2000 N_33/14; постановления Президиума ВАС РФ от 22.11.2005 N_10161/05,

от 16.01.2007 N_11986/06; определение ВС РФ от 22.03.2006 по делу N_5-Г06-2)

На наш взгляд, такое отступление от общего правила не имеет оправдания.

Вексель вручается должнику против производства платежа; поступая иначе (т.е.

вручая вексель до производства платежа), векселедержатель допускает грубую

неосторожность – руководствуясь доверием к должнику, лишается главного

средства осуществления собственных прав – ценной бумаги. Да, в материально-

правовом смысле он своих требований не утрачивает, но только при одном очень

важном условии – если таковые ему действительно принадлежали. Стало быть,

представить в суд доказательства передачи векселя (долгового документа)

должнику, который не в состоянии опровергнуть презумпцию существования

долга (доказать факт совершения платежа), для получения исполнения еще далеко

не достаточно. Будь у истца на руках вексель (ценная бумага) – вопроса о

материально-правовой принадлежности требований не возникало бы; но если

перед нами не актуальный (действительный), а бывший векселедержатель, то

таковому мало доказать, что когда-то он обладал векселем. Перед нами не

вексельный, а общегражданский кредитор; кредитор не по «праву ценных бумаг»,

См. также постановления ФАС ВВО от 29.04.2005 N А82-44/2001-Г/14; ФАС ВСО от 27.07.2006 N А10-

7366/05-Ф02-3814/06-С2; ФАС ДО от 06.11.2003 N Ф03-А51/03-1/2615; ФАС МО от 22.11.2001 N КГ-

А40/6744-01, от 11.03.2003 N КГ-А40/931-03, от 26.04.2005 N КГ-А40/3231-05; ФАС ПО от 06.03.2007 N А55-

33254/05-7.

139

а по общим нормам обязательственного права, т.е. лицо, которому необходимо

доказывать наличие у него обязательственного права – требования, начиная с

факта и основания его возникновения и заканчивая фактами и основаниями его

перехода ко всем предшественникам и, наконец, к нему самому. Разумеется, и

обсуждаться такие требования должны не по вексельному праву.

Очевидно, что юридическим «заменителем» подобной – весьма трудоемкой и

сомнительной, с точки зрения шансов на успех, – процедуры может быть только и

исключительно восстановление прав по утраченной ценной бумаге.

117. Каково юридическое значение актов «официальной записи прав»,

составляющих бездокументарные ценные бумаги (п.A2 ст.A149 ГК)?

Перед нами – один из тех вопросов, в которых подход, официально

декларированный арбитражной практикой и, в принципе, вполне соответствующий

законодательству, самым резким и разительным образом расходится с тем

подходом, который применяется ею реально для разрешения конкретных дел.

Нормы п._1 и 2 ст._19 ГК, а также – ст._28 и 29 Закона о рынке ценных бумаг

не оставляют никаких сомнений в конститутивном (материально-правовом)

значении актов официальной записи (фиксации) гражданских прав в форме

бездокументарных ценных бумаг. Это означает, что роль юридического факта,

являющегося основанием возникновения, изменения (в том числе перехода,

передачи), ограничения и обременения, а также прекращения прав, составляющих

бездокументарные ценные бумаги, выполняет сам акт официальной записи

(фиксации) перечисленных юридических результатов, совершаемый «лицом,

получившим специальную лицензию» (регистратор или депозитарий), в случаях,

определенных законом или в установленном им порядке. В этом – именно в этом! –

и заключается основополагающее, центральное юридическое различие в режиме

классических (документарных) и бездокументарных ценных бумаг. Если в

классических ценных бумагах формальная легитимация (внешние признаки,

узаконивающие лицо в качестве держателя бумаги) служит делу определения лица,

располагающего возможностью осуществить удостоверенные бумагой права,

независимо от того, кому таковые с материально-правовой точки зрения

принадлежат (и, по большому счету, даже независимо от того, существуют ли они

на самом деле), то в бездокументарных ценных бумагах акт формальной

легитимации (запись в реестре регистратора или на счете депо, ведомом

депозитарием) определяет самый факт существования и материально-правовой

принадлежности прав, составляющих бездокументарные ценные бумаги, а также

наличие, содержание или отсутствие ограничений и обременении этих прав. Какие

классические юридические факты – договоры купли-продажи, мены, дарения,

залога; акты завещания и принятия наследства, судебные акты о присуждении

бездокументарных ценных бумаг и признании составляющих их прав и т.п. – лежат

в основании акта официальной фиксации – вопрос второстепенный, обсуждение и

решение которого в том либо другом смысле может служить основанием для

денежных расчетов между непосредственными участниками правоотношений по

бездокументарным ценным бумагам, но на судьбу самого акта фиксации – его

юридическую силу и последствия – не влияет. Акт официальной фиксации –

необходимое и достаточное условие возникновения, динамики и прекращения

прав, составляющих бездокументарные ценные бумаги.

Именно такой – вполне согласный с нормативными предписаниями –

«официальный» подход к проблеме можно наблюдать, в частности, в п._13 Обзора

практики разрешения споров, связанных с применением норм о договоре о залоге и

иных обеспечительных сделках с ценными бумагами, утвержденного

информационным письмом Президиума ВАС РФ от 21.01.2002 N_67

«Правило п. 1 ст. 341 ГК, устанавливающее, что право залога возникает с момента заключения договора о

залоге, а в отношении залога имущества, подлежащего передаче залогодержателю, – с момента передачи этого

имущества, если иное не предусмотрено договором о залоге, не применяется при залоге бездокументарных

ценных бумаг. Право залога на такие бумаги возникает на основании ст. 149 ГК только с момента фиксации

140