Асмус В.Ф. Античная философия

Подождите немного. Документ загружается.

Демокрита, по форме и по величине, но также и по

весу.

Различия

между

атомами по

весу

— важная отли-

чительная черта атомистической физики Эпикура и

предвосхищение характеристики их в новейшем атоми-

стическом материализме.

Утверждая

неделимость

атомов, Эпикур, как и Демо-

крит,

отрицал бесконечную делимость тел. Именно до-

пущение такой делимости было основой для доводов,

выдвинутых учеником Парменида, элеатом Зеноном,

против существования множества, против делимости

сущего и против движения. Одновременно Эпикур до-

пускает минимальные, или наименьшие, части атомов

тем самым отличает

физическую

неделимость атома

от

математической

неделимости его частей [см. 44, 59].

Существенная характеристика атомов — их движе-

ние.

Атомы

вечно движутся через

пустоту

с одинаковой

для

всех

быстротой. В этом их движении некоторые

атомы находятся на большой дистанции один от дру-

гого,

другие

же сплетаются

друг

другом

и принимают

дрожательное, колеблющееся движение,

«если

они спле-

тением бывают приведены в наклонное положение или

если покрываются теми, которые имеют способность к

сплетению» [44, 43].

Что касается характера самого движения, то оно

отличается, по Эпикуру, от движения атомов у Демо-

крита. Физика Демокрита строго детерминистическая,

возможность

случая

в ней отрицается.

«Люди,

— го-

ворит Демокрит, •— измыслили идол

случая»,

чтобы

прикрыть

им свою беспомощность в рассуждениях

(фрагм.

119). Напротив, физика Эпикура должна, по

его убеждению, обосновать возможность

свободы

воли

вменения

людям их поступков. «В самом деле,— рас-

суждал

Эпикур,— лучше было бы следовать мифу о

богах,

чем быть рабом

судьбы

физиков: миф [по край-

ней

мере]

дает

намек на надежду умилостивления богов

посредством почитания их, а

судьба

заключает в себе

неумолимость» [45, 134].

Провозгласив в

этике

принцип свободного, не под-

чиненного

року, или необходимости, определения воли,

Эпикур создает в

физике

обосновывающее этот

прин-

цип

учение о свободном отклонении атома от происхо-

дящего в силу необходимости прямолинейного движе-

ния.

Принадлежность Эпикуру учения о спонтанном

отклонении

атомов засвидетельствована около 100 г.

431

н.

э. доксографом Аэтием [см. 55, с. 311] и, спустя

столетие, Диогеном из Эноанд.

Гипотезу самоотклонения атомов Эпикур вводит для

объяснения

столкновений

между атомами. Если бы

атомы не отклонялись от своих прямых путей, то не

было бы возможным ни столкновение их, ни столкно-

вение образованных из них вещей, Для самоотклонения

не

существует никаких внешних причин, никакой необ-

ходимости, оно происходит в атомах совершенно спон-

танно.

Это тот

минимум

свободы,

который необходимо

предположить в элементах микромира — в

атомах,

чтобы объяснить ее возможность в макромире-—в че-

ловеке.

В области практической философии, или в этике,

учение о спонтанном отклонении атомов теоретически

обосновывало учение о

свободе

воли. В области физики

это

учение обосновывало понятие об атоме как о

перво-

причине:

в качестве таковой атом не нуждается в каком-

либо другом начале, По этому поводу Маркс писал:

«...атом

отнюдь

не

завершен,

пока

в нем не

проявилось

определение

отклонения.

Спрашивать о причине этого

определения все разно, что спрашивать о причине, пре-

вращающей атом в

принцип,—

вопрос, очевидно, лишен-

ный

смысла для того, кто признает, что атом есть при-

чина

всего и, следовательно, сам не имеет причины»

[2,

с. 42—43].

Следуя этим принципам атомистической

физики,

Эпикур строит картину мира, или

космологию.

Вселен-

ная

не имеет границ ни по числу населяющих ее тел,

ни

по пустоте, в которой они пребывают и движутся

[см.

44, 41—42]. Число миров, образующихся во все-

ленной,

безгранично, так как «атомы, из которых может

образоваться мир и которыми он может быть сделан

[создан],

не истрачены [не израсходованы] ни на еди-

ный

мир, ни па ограниченное число миров,— как тех,

которые таковы [как наш], так и тех, которые отличны

от

них»

[там же, 45].

Все миры и все сложные тела в них выделились из

материальных масс, и все со временем разлагается с

различной

скоростью [там же, 73]. Не исключение здесь

душа. Она также есть

тело,

состоящее из топких час-

тиц,

рассеянных по всему нашему

телу,

и «очень по-

хожа на

ветер»

[там же, 63]. Когда разлагается тело,

с ним вместе разлагается душа, она перестает чувство-

432

вать и прекращает свое существование как

душа.

вообще ничто бестелесное нельзя мыслить, кроме

пустоты, пустота же «не может ни действовать, ни ис-

пытывать действие, но только доставляет через себя

движение [возможность движения] телам. Поэтому,—

заключает Эпикур,— говорящие, что

душа

бестелесна,

говорят

вздор»

[там же, 67]. Во

всех

астрономических

метеорологических вопросах Эпикур — не меньше, чем

учении о знании,— решающее значение придавал чув-

ственным

восприятиям.

«Ибо исследовать природу,—

разъяснял

он,— не должно на основании

пустых

[не

доказанных] предположений [утверждений] и [произ-

вольных] законоположений, но должно исследовать ее

так, как взывают к этому

[требуют]

видимые явления»

[46, 86J.

Настолько велико у Эпикура доверие к непосред-

ственным чувственным впечатлениям, что вразрез,

например,

с мнением Демокрита, который, опираясь

на

обработку прямых наблюдений, считал Солнце ог-

ромным

по своим размерам, Эпикур заключал о величине

небесных тел на основе не научных умозаключений,

а чувственных восприятий. Так, он писал Пифоклу:

«А величина Солнца, Луны и остальных светил, с нашей

точки зрения, такая, какою кажется: а сама по себе она

или

немногим больше видимой, или немногим меньше,

или

такая же» [46, 91]. Надежным средством избежать

фантастических измышлений при изучении природных

явлений

Эпикур считал метод

аналогий,

основанных на

учете

данных и явлений чувственного восприятия. Такие

вероятные аналогии,

думал

он,

могут

обеспечивать без-

мятежность души в большей мере, чем привлечение

противоборствующих и исключающих

друг

друга

те-

орий.

Подобный

мгтод исследования допускает не одно-

единственное, а

множество

возможных и вероятных объ-

яснений.

Единственное условие, которое им ставится,—

безусловная их

естественность,

отсутствие сверхъестест-

венных допущений и полная свобода от противоречий

с известными из опыта данными чувственного восприя-

тия.

Говоря о методе исследования философов эпику-

рейской

школы, Эпикур пояснял Пифоклу: «Они [т. е.

небесные явления] допускают и несколько [более чем

одну]

причин возникновения своего и несколько суж-

дений

о бытии своем [природе своей], согласных с чув-

28 Заказ 655 433

ственными восприятиями» [46, 86]. В иных Местах

Эпикур прямо отвергает попытки дать сложным и це-

понятным

явлениям, наблюдаемым в природе, одно-

единственное объяснение: «Но давать одно [единствен-

ное] объяснение этим явлениям — это прилично только

тем, кто

хочет

морочить

толпу»

[46, 114]. Множествен-

ность объяснений удовлетворяет не только теоретиче-

скую любознательность, не только проливает свет на

физическую картину и физический механизм явлений.

Она содействует главной задаче познания — освобож-

дает

душу

от гнетущих ее тревог и страхов. «Имешго

множественность объяснений необходима для рацио-

нального мировоззрения, освобождающего

душу

от тре-

вог»—

так поясняет мысль Эпикура в прекрасной статье

о нем А. С. Ахманов [33, т. II, с, 510]. И он цитирует:

«Нашей жизни нужны уже не неразумная вера и не-

обоснованные мнения, но то, чтобы жить нам без тре-

воги. Итак, все [вся

жизнь] происходит без потрясений

по

отношению ко всему, что может быть объяснено раз-

личным образом в согласии с видимыми явлениями,

когда допускают, как и должно, правдоподобные [убе-

дительные] высказывания об этом. Но если кто одно

оставляет, а

другое,

в такой же степени согласное с

видимыми явлениями, отбрасывает, тот очевидно остав-

ляет область всякого научного исследования природы

спускается в область мифов» [46, с. 87],

э а

Теоретической основой физики Эпи-

ка

пикура

ур

ыла

атомистика

еМ

окрита i

сенсуалистическая теория познания («Каноника»).

Теоретической опорой этики стала для Эпикура доктри-

на

основателя школы киренаиков — Аристиппа из Ки-

рены (435—360). Как' и у Аристиппа, этика Эпикура

покоится на положении, что для человека первое и

прирожденное благо, начало и конец счастливой жизни,

есть

удовольствие

fr|6ovn)

[см. 45, с.

128—129].

Но было

между

обоими и различие. Аристипп определял удоволь-

ствие как

положительное

состояние

наслаждения,

по-

рождаемого ровным движением, Эпикур, по крайней

мере в дошедших до нас сочинениях, определял удо-

вольствие

отрицательным

признаком

—как

отсутствие

страдания.

«Предел величины удовольствия,-—пояснял

Эпикур Менекею,— есть устранение всякого страдания,

а где есть удовольствие, там, пока оно есть, нет стра-

434

дания

или печали, или нет и того и

другого»

[43,

III].

Принцип,

или цель, этики Эпикура не имеет, со-

гласно его собственному заявлению, ничего общего с

теорией наслаждения, или гедонизмом, с которым ее

часто смешивали. «Когда мы говорим,— пояснял Эпикур

Менекею,

— что удовольствие есть конечная цель, то мы

разумеем не удовольствие распутников и не удоволь-

ствие, заключающееся в чувственном наслаждении, как

думают

некоторые, не знающие или не соглашающиеся

или

неправильно понимающие, но мы разумеем свободу

от телесных-страданий и душевных

тревог»

' [45, 131].

Именно

посредством освобождения от них достигается

цель счастливой жизни — здоровье тела и безмятеж-

ность души (otapagia хцс,

^}%r\q).

Эпикур различал при этом два вида удовольствий:

удовольствие

покоя

и удовольствие

движения.

Из них

основным

он считал удовольствие покоя (отсутствие

страданий тела).

В понятом таким образом удовольствии Эпикур

видел критерий поведения человека.. «С него начинаем

мы,—

писал он Менекею,— всякий выбор и избегание;

нему возвращаемся мы,

судя

внутренним чувством,

как

мерилом, о всяком

благе»

[45, 129].

Принятие"

удовольствия за критерий блага вовсе не

означает,

будто

человек должен предаваться любому

виду удовольствия. Уже кнренаик Аристипп говорил,

что здесь необходим выбор и что для получения истин-

ных наслаждений требуется

благоразумие

(cppovr|0i£).

Еще в большей мере Эпикур считал благоразумие ве-

личайшим благом, — большим даже, чем сама филосо-

фия:

«От благоразумия произошли все остальные добро-

детели; оно

учит,

что нельзя жить приятно, не живя ра-

зумно, нравственно и справедливо, и наоборот, нельзя

жить разумно, нравственно и справедливо, не живя

приятно» [45, 132; 43, V].

На

этих положениях строится у Эпикура его

классы.'

фикация

удовольствий.

Он делит желания на естествен-

ные

и вздорные [пустые]. В свою очередь, естествен-

ные

делятся на такие, которые естественны и -необхо-

димы, и на такие, которые,

будучи

естественными, не

являются в то же время необходимыми, В отдельных

28* 435

случаях необходимо избегать удовольствий и выбирать

или

предпочитать страдания; «Так как удовольствие

есть первое и прирожденное нам благо, то поэтому мы

выбираем не всякое удовольствие, но иногда обходим

многие

удовольствия, когда за ними

следует

для нас

большая

неприятность: также мы считаем многие стра-

дания

лучше удовольствия, когда приходит для нас

большее удовольствие, после того как мы вытерпим

страдания

в течение долгого времени. Таким образом,

всякое

удовольствие, по естественному родству с нами,

есть благо, но не всякое удовольствие

следует

выбирать,

равно

как и страдание всякое есть зло, но не всякого

страдания

следует

избегать» [45, 129].

При

этом Эпикур считал страдания души

худшими

по

сравнению со страданиями тела: тело страдает толь-

ко

из-за настоящего, душа же — не только из-за этого,

но

и из-за прошлого и будущего; соответственно и удо-

вольствия души Эпикур расценивал как более значи-

тельные.

Этика

Эпикура вполне индивидуалистична. Основное

ее требование — «живи незаметно» (Ястве (Зкосгад).

Ее

индивидуализму не противоречит и восхваление у

Эпикура

дружбы.

Хотя к

дружбе

стремятся ради нее

самой,

но ценится она ради приносимой ею безопасности

и,

в конечном счете, ради

безмятежности

душц. В «Глав-

ных мыслях» Эпикур утверждает: «То же "самое

убеж-

дение,

которое дает нам безбоязненность относительно

того, что ничто страшное не бывает вечным или долго-

временным,

усмотрело и то, что безопасность, даже

нашем ограниченном существовании, благодаря

друж-

бе наиболее полно осуществляется» [43, XXVIII].

Отсюда

ясно,

что этическое мировоззрение Эпику-

ра—

утилитаризм.

Ему соответствует учение о проис-

хождении справедливости из

договора:

«Справедливость,

происходящая

от природы, есть

договор

полезном

—

делью не вредить

друг

другу

й не терпеть

вреда»

[43,

XXXI].

И еще в другом месте: «Справедливость'

не

есть нечто -само по себе, но в сношениях людей

друг

другом в каких бы то ни было местах всегда она "

есть некоторый договор о том, чтобы не вредить и не

терпеть

вреда»

[43, XXXIII].

Являюсь результатом

договора,

соглашения

между

людьми, предписания справедливости в своем содержа-

нии

обусловлены

личными

особенностями их жизни:

436

«В общем справедливость для

всех

одна и та же, по-

тому что она есть нечто полезное в сношениях людей

друг

с другом; но в отношении индивидуальных особен-

ностей страны и

других

каких бы то ни было обстоя-

тельств справедливость оказывается не для

всех

одной

той же» [43,

XXXVI].

Договорное начало главенствует у

ЭпикурГ Эпикура в учении о справедливости,

на

происхождение

Но

Эпикур отступает от него в сво-

языка

ем учении о

происхождении

языка.

При

объяснении

начальной

стадии

образования

языка он отрицает договорный принцип, но

вновь

вводит договорное начало (конвенциональность)

для объяснения позднейших стадий развития языка,

когда человек

дает

названия новым предметам и когда

возникает задача освобождения языка от

двусмысленно-

стей

(амфиболии).

Первоначальные слова были, по Эпикуру,

речевыми

жестами,

которые порождаются чувствами и впечатле-

ниями

от вещей. Теория эта намечена задолго до Эпи-

кура Платоном в диалоге «Кратил». Здесь выведенный

Платоном

Сократ проводит различение

между

«первы-

ми» и «последующими» именами, а затем говорит:

«А раз хотим показывать голосом, языком и ртом, то

разве показывание каждой вещи этими средствами по-

лучится не

тогда,

когда с их помощью

будет

происхо-

дить подражание чему бы то ни

было?»

[422 D

—423

Е].

Эта теория «подражания» развивается в «Кратиле»

на

основании

атомистической

теории языка, по которой

слово разделяется на слоги и на звуки — неделимые

семантические части слов — и которая рядом новейших

ученых сближается с точкой зрения атомистического""

материализма Демокрита. Сближение это проводится

исследованиях Р. Филиппсона и Э. Гаага. «Названия

первоначально были даны вещам,— поясняет Эпикур,—•

не

по соглашению [уговору], но так как каждый народ

имел свои особые

чувства

и получал свои особые впечат-

ления,

то.сами человеческие природы выпускали, каждая

своим особым образом,

воздух,

образовавшийся под влия-

нием

каждого

чувства

и впечатления, причем влияет

также разница

между

народами в зависимости от мест

их жительства. Впоследствии у каждого народа, с об-

щего согласия, были даны вещам свои особые названия,

для того чтобы сделать

друг

другу

(словесные) обозна-

437

чения

менее двусмысленными и выраженными более

коротко» [44, 75—76].

Ученце Эпикура о происхождении первых слов из

природных, но не конвенциональных речевых жестов

противоречит подробно изложенной в комментарии

Прокла

теории Демокрита об условном (конвенциональ-

ном)

происхождении языка. Платон выдвинул в своем

«Кратиле» обе эти теории как противоположные учениям

Кратила и Сократа. Сопоставления эти

делают

мало-

вероятным совпадение гипотез Демокрита и Эпикура

происхождении языка.

Философия

Эпикура — величайшее

Значение

и наи

более последовательное мате-

Эпикура" риалистическое учение Древней

Греции после учений Левкнппа и

Демокрита. Эпикур отличается от своих предшествен-

ников

пониманием как

задачи

философии, так и

средств,

ведущих

к решению этой задачи. Главной

конечной задачей философии Эпикур признал

создание этики — учения о поведении, способном

привести к

счастью.

Но эта задача может быть

решена,

думал

он, только при особом условии:

если исследовано и выяснено место, которое человек —

частица природы — занимает в мире. Истинная этика

предполагает истинное

знание

о мире. Поэтому этика

должна опираться на физику, заключающую в себе

как

свою часть и как свой важнейший

результат

уче-

ние

человеке.

На физику опирается этика, на этику —

антропология.

В свою очередь, разработке физики должно пред-

шествовать исследование и установление

критерия

ис-

тинности

познания.

На

этих соображениях основывается у Эпикура его

классификация

философских наук, или деление фило-

софии

на составные части, Эти части —

учение

крите-

рии (которое он называет «каноникой»),

физика

этика.

Сама по себе мысль о том, что философия должна

основываться на познании физической природы, конеч-

но,

не была новой в греческой философии. На этой мысли

основывались и учения ионийских материалистов, учения

италийских материалистов (Эмпедокла), учение Ана-

ксагора, учение атомистических материалистов и, быть

может, взгляды некоторых софистов (Протагора),

438

Новой

и оригинальной была мысль Эпикура о тес-

нейшей

связи этики с физикой, о теоретической обуслов-

ленности

этики физикой.

В «канонике» краеугольным было учение Эпикура о

чувственном

восприятии

как о критерии истинности по-

знания.

У Эпикура теория познания становится

сенсуа-

листической

на принципиальной основе

материализма.

В своем сенсуализме Эпикур заходит чрезвычайно

далеко. Все, что мы ощущаем,

утверждает

он, истинно,

ощущения никогда нас не обманывают. Даже иллю-

зии,

галлюцинации и так называемые «обманы

чувств»

не

доказывают ложности или ненадежности, обманчи-

вости ощущений. Причина иллюзий не в самих ощуще-

ниях,

а в несоответствии

между

образами (отображень-

ицами)

внешних предметов и порами наших восприни-

мающих органов или в изменениях, которым подвергают-

ся

эти отображеньица, движущиеся к нам от предметов

по

пути к нашему

телу.

В отличие от Демокрита Зпикур

полагает, что такие свойства вещей, как цвета, вкусы и

запахи,

объективны.

Так

как образы вещей, доставляемые ощущениями,

истинны» то возможны логические заключения от обра-

зов к их предметам, или причинам, хотя не всегда

заключения эти бывают истинными. Логическое мышле-

ние

в основе своей обобщающее, индуктивное. Так как

чувственное восприятие — всеобщий критерий истинно-

сти,

то оно есть критерий и для заключений о таких

вещах, которые непосредственно нами не воспринимают-

ся,

лишь бы заключения эти не были в логическом

противоречии с данными восприятия. Поэтому логиче-

ская

последовательность, отсутствие логических противо-

речий в рассуждениях — необходимое условие истины.

Кроме

данных чувственного восприятия, посылками

мышления

являются некоторые

родовые

понятия,

возни-

кающие в нашем уме с природной необходимостью и по-

этому истинные.

Но

отношение этики Эпикура к его физике состоит

не

только в том, что этика опирается у Эпикура на

понятия

его

физики.

Физика Эпикура, с одной стороны,

представляет независимую от этики ее теоретическую

основу, с

другой

же стороны, сами основы, или основные

понятия

физики,

должны быть, согласно Эпикуру, та-

ковы,

чтобы ими могли быть обоснованы именно те

эстетические учения, которые сам Эпикур заранее счи-

439

тает

непреложно истинными, й в этом смысле можно

даже

сказать, что если физикой Эпикура определяется

его этика, то и наоборот- этикой Эпикура предполага-

ется и определяется его физика.

Центральным из понятий, связывающих физику

Эпикура с его этикой, стало понятие

свободы.

Этика

Эпикура —этика

свободы.

Эпикур всю свою жизнь про-

вел в борьбе против этических учений, не совместимых

с понятием о

свободе

человека. Это поставило Эпикура

всю его школу в состояние постоянной борьбы со

школой

стоиков,

несмотря на ряд общих для этих

двух

материалистических школ понятий и учений. Согласно

Эпикуру, учение о

причинной

необходимости

всех

явле-

ний

всех

событий природы, разработанное Демокри-

том и принимаемое Эпикуром, ни в коем

случае

не

должно вести к выводу о невозможности для человека

свободы

и о порабощении человека необходимостью

(судьбой, роком, фатумом). В рамках необходимости

должен быть найден и указан для поведения

путь

свободе.

Однако условием возможности свободы для поведе-

ния

человека может быть, по мысли Эпикура, только

предпосылка свободы в

самой

природе,

в элементах

физического

мира.

Руководимый этой мыслью Эпикур перерабатывает

атомистическую физику Демокрита, положенную им в

основу его собственного учения о природе.

Во-вторых, Эпикур отклоняется от Демокрита в од-

ном

из основных для атомистической физики вопросов —

вопросе о природе атомов, об их

движении.

Физиче-

ская

предпосылка свободы, необходимая для обоснова-

ния

и построения учения о свободе человека, должна

быть найдена уже в атомах. Если у Демокрита движе-

ние

атомов в пустом пространстве вызывается механи-

ческой необходимостью —

падением

атомов

в пустоте,

то Эпикур полагает, что движение это обусловлено

внутренним свойством атома — его

тяжестью,

которая

таким

образом, наряду с формой, положением и поряд-

ком,

становится важным

объективным

определением

атома. Важным, так как в свойстве этом сказывается,

согласно Эпикуру, способность

самопроизвольно

откло-

пяться

при движении на небольшой

угол

по отношению

первоначальному— прямолинейному — пути движения

и,

таким образом, способность переходить с прямбли

440