Итак, мы видим, почему Вебер всегда говорит о наших ценностях, а не о ценностях изучаемой эпохи.
Источник расхождения заключается в противоположности конечных намерений, в объективности или
субъективности отбора. Отношение к ценностям — это не что иное, как Другое название, данное Вебером
самому факту исторического интереса или, как он иногда выражался, к вопросам
, которые эпоха ставит
своему прошлому, или. скорее, той или иной части своего прошлого. Ценности являются выражением
наших чувств или нашей воли: и эта психологическая формулировка-- вовсе не форма натурализма, ибо.
поскольку наука не отвечает на конечные вопросы, смысл, который мы
придаем своей жизни и миру, следует из акта веры, из, может быть, сознательного, но не доказанного
взаимного согласия. Следовательно, отношение к ценностям — это своего рода вопрос к прошлым
цивилизациям, вопрос о том, что они значат для жизни, которую мы выбираем. С этого момента
субъективность выбора получает положительное, а не только отрицательное
значение. Наука о прошлом
меняется вместе с самой историей. Если история всегда молода, если ее все время нужно переделывать, то
это не только потому, что каждый интересуется чем-то своим и что любая незначительная переписка по
праву может стать как объектом истории, так и литературным шедевром, и это происходит также
главным
образом потому, что сама жизнь обновляется вместе с ценностями, с которыми она связана, и человек не
перестанет спрашивать до тех пор, пока он будет продолжать творить. Поэтому субъективность отбора
выражает в действительности бесконечность исторической любознательности, а также, как мы это увидим,
бесконечность объекта, ибо творения человека сами по себе никогда
не исчерпывали своего значения.
Идея отбора привела нас к формуле конструирования объекта. Теперь нам нужно изучить его
специфические формы: анализ ценности ( Wertanalyse) и понятие идеального типа.
Анализ ценности (по-французски — несколько странное выражение) соответствует тому, что обычно
называют пониманием «интеллектуального содержания» какого-либо произведения или «эстетического
содержания» произведения искусства. Вебер использует этот термин, потому что, на его взгляд, понимание
состоит в том, чтобы выделить пункты, которых касаются ценностные суждения. Соотнести с ценностями те
или иные элементы поэмы
или картины — значит прояснить то, что составляет для нас смысл произведения.
Может быть, эти утверждения покажутся туманными и сложными, в то время как реальность очень проста.
Историк обязан понимать то, что он хочет объяснить: если его интересуют басни Лафонтена или фрески
Сикстинской капеллы, то он должен составить себе представление об
их значении до осуществления
каузальной регрессии.
Несомненно, это один из приемов, который историк использует стихийно, но тем не менее могут возникнуть
трудные проблемы. Что касается выражения Wertanalyse, оно связано с языком, который Вебер заимствовал
у Риккерта. Оно дает ему возможность включить в логику это духовное понимание, которое на первый
взгляд кажется более близким к искусству, чем к
науке. Оно позволяет ему сохранить принцип, которого он
придерживается с самого начала: с логической точки зрения никогда не бывает непосредственного научного
понимания объекта. Какова бы ни была роль, которую психологически играет интуиция, необходимо
логически переосмыслить жизненный опыт или творения духа, если вы собираетесь заниматься наукой.
Анализ ценности есть только удобное выражение
этой неизбежной обработки, можно разъяснять, можно
вытащить на свет божий более или менее туманные и смутные ценностные утверждения, представляющие
собой ткань человеческого опыта, содержащиеся в образах или словах, то, что называют ценностями,
способ.
который субъекты творчества используют, чтобы занять какую-либо позицию в отношении ценностей. Во
всех случаях, чтобы понимать, нужно анализировать, чтобы анализировать единичное, нужно выбирать, а
выбираем мы благодаря нашим ценностям.
Отсюда следует, что интерпретация идей связана с точкой зрения интерпретатора. Как такая интерпретация
может быть научной? Ответ Ве-бера состоит в том, что анализировать ценность следует частично вне
научной области или что ее нужно рассматривать как подготовительный этап собственно исследования.
Вернемся к предыдущему примеру: живопись Микеланджело и басни Лафонтена. Мы начнем с их
понимания, и'это понимание будет частичным или, если хотите, оно будет «перспективным». Мы выделяем
значение, которое они имеют для нас. Не то, чтобы мы были склонны к замене нашим представлением
смысла значения, представляемого автором. Мысль состояла не в
этом (хотя иногда наблюдается сползание
от одной мысли к другой
3
). Но мы выделяем в содержании этих произведений элементы, которые
мыслились их создателями и которые нас тоже интересуют по отношению к нашим ценностям. После
завершения этой интерпретации начинается научная работа: мы доходим до психологических и социальных
условий, которые освещают таким образом оформленный объект. Впрочем, эта последовательность носит