Анисимов О.С. Гегель: мышление и развитие (путь к культуре мышления)

Подождите немного. Документ загружается.

Анисимов О.С. Гегель: мышление и развитие

238

ся в содержание и художественный способ изображения …

дух больше не составляет здесь неразрывного единства со

своей телесностью … расторжение того, что заключено и со-

вмещено в единстве скульптуры … скульптора остановилась

на полном излиянии духовного содержания в телесную сферу

как оживотворяющего и осмысливающего начала послед-

ней… В целом принцип субъективности связан, с одной

сто-

роны, с необходимостью отказаться от непосредственного

единства духа с его телесностью и фиксировать телесное более

или менее отрицательно, чтобы извлечь внутреннее из внешне-

го, с другой стороны, дать возможность проявиться обособ-

ленному в его многообразии … как духовного, так и чувствен-

ного начала. Этот новый принцип должен обнаружиться и на

чувственном материале, которым пользуется искусство…

Прежний материал был … тяжелой массой… Если же к этому

материалу привходит субъективный … внутренний принцип,

то он … должен уничтожить пространственную полноту и пре-

вратить (ее) … в видимость, доставленную духом, но … необ-

ходимо привнести всю обособленность явления; этого требует

новое содержание … внутреннее надлежит брать как рефлек-

сию в

себя… В живописи основной тип доставляется … преоб-

ладающей демонстрацией сосредоточенного в себе внутренне-

го начала, то пространственная внешняя форма вообще не яв-

ляется адекватным средством выражения в его соответствии с

субъективностью духа … и вместо пространственных конфи-

гураций устраивает музыкальные конфигурации … музыка,

приобретая свое более идеальное внутренне наличие, только

посредством отрицательного

полагания пространственной ма-

терии соответствует внутреннему началу … и сменой тонов

выражает любое содержание, как оно проявляется во внутрен-

нем движении сердца и чувства… Но искусство должно доста-

вить возможность созерцать … не только внутреннюю сторо-

ну, но также проявление … внутренней стороны в ее внешней

реальности … изображение объективности как сообщения ду-

ха, творящего

в своей собственной сфере для другого духа,

должно опираться на чувственный материал своего выявления

лишь как простое средство общения и тем самым снизиться до

знака, который сам по себе лишен смысла. Поэзия как искусст-

во речи претендует именно на это место… Поэзия, будучи в

I. Гегель: Мышление, метод, развитие и культура

239

состоянии раскрыть полноту духа, есть вместе с тем всеобщее

искусство" (1958, с. 9-13, т. XIV Э).

Тем самым, художественное самовыражение соеди-

нило внутреннюю устремленность и использование

внешних средств. При этом сами средства обладают раз-

личными возможностями и различной пластичностью в

рамках подчинения содержанию внутренних устремлений.

В этом двойном обусловливании процесса порождения произ-

ведения искусства

происходит как трансформация души и

духа в их подчинении свойствам средств, так и подчинение

средств, их трансформация в сторону все более высокого по-

тенциала выражения художественных идей. Действуя и созда-

вая произведение человек все более развивает свою рефлек-

сию как условие художественного самовыражения. В свою

очередь и она свою подвижность

останавливает в процессе от-

чуждения результата порождения.

Именно произведения искусства особым образом, насы-

щенно художественными чувствами, становятся внешними

средствами возвышения потребителей искусства.

"Величественные рефлексии, глубокие мысли, возвышен-

ные чувства, безоговорочно принуждают субъекта выйти за

пределы своей непосредственной индивидуальности, ее инте-

ресов и настроения духа" (1958, с. 317, т. XIV Э).

И в то

же время основные свойства рефлексии выявляются

в анализе форм организации мышления. Поэтому остановимся

на них подробнее. Гегель рядоположенно упоминает формы

рефлексии и правила, законы мышления.

"В каждой другой (не логике) науке рассматриваемый ею

предмет и научный метод различаются между собой; … за

этими науками признается право говорить лишь при помощи

лемм

о почве, на которой они стоят, и о ее связи, равно как и

о методе, прямо применять предполагаемые известными и

принятыми формы дефиниций и т.п. и пользоваться для уста-

новления своих всеобщих понятий и основных определений

обычным способом рассуждения. Логика же, напротив, не

может брать в качестве предпосылки ни одной

их этих форм

рефлексии или правил и законов мышления" (1970, с. 95, т.1,

НЛ).

Анисимов О.С. Гегель: мышление и развитие

240

Тем самым, леммы и методы применения форм дефиниций

относимы к формам рефлексии. Метод либо различается от

предмета рассмотрения, либо совмещается и даже "совпадает"

с предметом. Формы мысли суть результаты либо познава-

тельного, либо нормативного мышления о мышлении, вы-

ступающими как законы и правила мышления. Иначе гово-

ря, формы и законы мышления

суть результаты рефлексии

мышления, а мышление может быть имеющим свой содержа-

тельный предмет как мышление, так и немышление. Это ре-

зультаты мышления о мышлении, мыслящем о себе или ином.

Это мышление крайне необходимо в философии.

"Философией овладел рефлектирующий рассудок… Под

этим следует вообще понимать абстрагирующий … разделяю-

щий рассудок, который упорствует

в своих разделениях …,

отстаивает свой взгляд, согласно которому … мысли суть

только мысли в том смысле, что лишь чувственное восприятие

сообщает им содержательность … разум ограничивают позна-

нием только субъективной истины, только явления" (1970, с.

98, т.1, НЛ).

Рефлексии присуща способность к разделению и консер-

вации этих разделенностей. Эти определенности, отдельные

характеристики рассматриваются Гегелем

и в организационно-

мыслительном аспекте, и в онтологическом "объектном" ас-

пекте.

"Бытие есть неопределенное непосредственное. Оно сво-

бодно от определенности по отношению к сущности, равно как

и от всякой определенности, которую оно может обрести внут-

ри самого себя. Это лишенное рефлексии бытие есть бытие …

в самом себе… Оно переходит в

наличное бытие … переходит

в бесконечное соотношение бытия с самим собой" (1970, с.

139, т.1, НЛ).

В онтологическом аспекте рефлексивность означает по-

явление определенностей, различенностей внутри бытия за

счет самоотношения. Нечто как бы выявляет и полагает то,

что ему присуще. Это означает актуализацию потенциально

уже существовавшего и актуализацию как особую "дея-

тельность" этого

нечто, как его проявление. То есть, рефлек-

сия является "объектным" механизмом самодифференциро-

I. Гегель: Мышление, метод, развитие и культура

241

вания. В свою очередь, в организационно-мыслительном ас-

пекте рефлексии соответствует "механизм" усложнения ха-

рактеристики объекта. Поэтому между усложнением содер-

жания мысли и усложнением объекта предусматриваются со-

ответствия. Рефлексия выступает как механизм "развития",

предопределяющего извне и изнутри объекта рассмотрения в

мышлении. В организации мысли, в логической форме этому

соответствует переход

от одного субъективированного преди-

ката к другому, с одной стороны, и от одного предиката к дру-

гому, с другой стороны (см. сх. 129).

ΣP

Схема 129

Для того чтобы развить "объект" или "понятие" рефлек-

сия должна усмотреть недостаточность прежнего и ресурсы

для его коррекции. Гегель исходит в своем методе из объект-

но-мыслительного принципа "саморазвития", и самораскры-

вающего движения содержания мысли.

В мыслительном цикле рефлексии соответствует среднее

звено, преобразования исходного варианта. Гегель

говорит о

становлении нового из прежнего.

"Единство, моменты которого … даны как неразделимые,

в то же время отлично от них … есть в отношении их некое

третье, которое в своей самой характерной форме есть станов-

ление. Переход есть то же, что и становление … переход от

одного к другому в становлении представляют себе

скорее как

ΔP

I P

) P

)

II P

R - рефлексия

Анисимов О.С. Гегель: мышление и развитие

242

находящиеся в покое друг вне друга, а переход – как совер-

шающийся между ними… Ведь бытие и ничто существуют не

сами по себе, а лишь в становлении, в этом третьем. Но это

третье имеет многоразличные эмпирические образы, которые

абстракция оставляет в стороне …, чтобы фиксировать каждый

из ее продуктов – бытие и ничто – особо

… Или же фиксиро-

вать разделение неразделимых должны другие формы рефлек-

сии. В таком определении само по себе имеется его противо-

положность … не оперируя к ней, можно изобличить это опре-

деление рефлексии в нем самом, беря его так, как оно само се-

бя дает… Было бы тщетно стараться как бы схватить

все изво-

роты, все неожиданные мысли рефлексии… Культуры мысли,

требующаяся для того, чтобы усмотреть ничтожность этих оп-

ровержений … отогнать от самого себя такие неожиданные

мысли, достигается лишь благодаря критическому познанию

форм рассудка" (1970, с. 152-153, т.1, НЛ).

Соотнесение различных определений рассудка, различных

предикатов может быть различным. Гегель критикует ис-

пользование рефлексии вне функции

познания, постижения,

так как это ведет к отделению от сущности и к резонерству

рассудка.

"Вопрос: как? означает: каким способом, по каким отно-

шениям и т.п., и требует указать некоторую особую категорию;

но о способе, о рассудочных категориях здесь не может быть и

речи. Вопрос: как? сам представляет собой одну

из дурных ма-

нер рефлексии, которая спрашивает о постижимости, но берет

предпосылкой свои застывшие категории и тем самым знает

наперед, что она вооружена против ответа на то, о чем она

спрашивает" (1970, с. 156, т.1, НЛ).

Этим самым, Гегель еще раз подчеркивает, что рефлексия

необходима и полезна тогда, когда она заботится не

о дур-

ной бесконечности возможных соотнесений и противопостав-

лений, а о подготовке к синтезу, к более развитому мнению,

стремящемуся к сущности и истине. Фиксация средств услож-

нения мысли, наличие парадигмы и выбор одного из элементов

парадигмы создают предпосылку формализма, отхода от по-

стижения. Но, в то же время, нельзя и обойтись

без парадигмы

и исходных категорий. Поэтому основным выступает такой

I. Гегель: Мышление, метод, развитие и культура

243

метод использования парадигмы, когда бы была обеспечена

подчиненность постижению и истинности.

В связи с общей ориентацией на сущность того, о чем

осуществляется мышление Гегель пользуется триадой этапов

познания, сохраняемой в структуре познающего мышления.

Рефлексии отводится место в качественных переходах от не-

существенного взгляда к сущностному взгляду через нахожде-

ние основания всех

необходимых проявлений сущности. Это

одна из сложных частей всех различений Гегеля. Поэтому мы

подведем нашу интерпретацию к тому, что писал Гегель.

Эмпирическое знание заменяется теоретическим, а субъ-

ект мысли – предикатом. Но теоретическое знание должно

быть раскрывающим содержание бытие объекта познания во

всей полноте и необходимости. Поэтому внутренняя форма

теоретического знания

как в тексте выраженной мысли

включает в себя переход от абстрактного (основания) к кон-

кретному (основанному) в логике объекта. Переходя от эмпи-

рического знания (субъекта мысли) к теоретическому (кон-

кретному предикату) мыслитель сначала подбирает, находит,

строит, и т.д. основание (абстрактный предикат), а затем из

него "выводит" конкретное, основанное (конкретный преди

кат). Это знакомая нам схема (см. сх. 130).

Схема 130

С точки зрения содержания, а не формы мысли, обнаруже-

ние абстрактного предиката суть "усмотрение" сущности не-

различенной, где все конкретизации лишь предполагаются и

потенциальны. Субъект мысли выступает как еще не имею-

щее (не обнаружено) сущности "бытия". Тогда конкретный

предикат предстает как

результат усмотрения и демонстри-

рования всех определенностей сущности, выведенных, вы-

шедших их своего основания – абстрактного предиката (сущ-

ности-в–себе). Два типа усмотрения представлены Гегелем как

Анисимов О.С. Гегель: мышление и развитие

244

два проявления рефлексии. Но они в онтологической плос-

кости выглядят как "уход бытия вовнутрь" и как "самополага-

ние сущности", как показ существенной проявленности, суще-

ственного явления.

"Сущность происходит из бытия… Сущность … как непо-

средственная, есть определенное наличное бытие … сущест-

венное наличное бытие в противоположность несущественно-

му. Но сущность есть в

себе и для себя снятое бытие; то, что

ей противостоит есть только видимость… Во-первых, сущ-

ность есть рефлексия. Рефлексия определяет себя; ее опреде-

ления есть суть некая положенность, … рефлексия в себя; …

сущность как рефлексия процесса определения в самое себя

становится основанием и переходит в существование, явление"

(1971, с. 11, т.2, НЛ).

Везде движителем выступает рефлексия. Сущность ак-

тивна и проявляет себя. Поэтому она рефлексивна, создает

проявление как полагание себя более определенным, но суще-

ственным. Но так как более конкретная сущность суть самопо-

лагание, то это всего лишь показ себя, встреча с собой, но

иным себя. Сущность усматривает себя в ею порожденных яв

лениях. Но ведь рефлексия, по своей природе и есть рассмот-

рение как "саморассмотрение". И это рассмотрение имеет те

же этапы – уход из действия как приход в рефлексию и уход

из рефлексии в действие как полагание действия, соответст-

вующего результатам рефлексии (см. сх. 131).

(H1 H2)

)

Схема 131

Действие предстает как явление (проявление) рефлексии

(нормативной). А "внутри" рефлексии действие заменяется ос-

нованием иного действия (переход от нормы к норме). Для

действия рефлексия суть основание, сущность. Но внутри

себя рефлексия осуществляет самополагание (построение

нормы), отталкиваясь от прежнего опыта, рассматривая его как

"несущественное". В этом внутреннем самоотношении реф-

лексия и предстает рефлексивно. Ее сущность – самоотноше-

I. Гегель: Мышление, метод, развитие и культура

245

ние, без которого нет прихода к иной норме. Рефлектирующее

сознание соотносится с собой.

Сущность не замыкается в-себе и всегда готовится к сво-

ему проявлению. Поэтому она, как отмечает Гегель, внутри

себя подвижна, а ее особенность и состоит в этом самоотно-

шении, в отталкивании от своего "спокойствия". Однако как

именно реализовать

свой потенциал проявления – другая сто-

рона, так как проявление сущность всегда частное проявление

и оно ограничивает полному сущности.

"… сущность содержит внутри себя видимость как беско-

нечное внутреннее движение, которое определяет ее непосред-

ственность как отрицательность … есть видимость себя внутри

самой себя. В этом своем самодвижении сущность есть реф-

лексия. Видимость

– это то же, что рефлексия… Это движение

становления и перехода, остающегося внутри самого себя…

Рефлектирующее движение – это иное как отрицание в себе,

обладающее бытием лишь как соотносящееся с собой отрица-

ние … это соотношение с собой есть подвергание отрицания

отрицанию … иное здесь не бытие с отрицанием или границей,

а отрицание с

отрицанием … бытие есть лишь само это равен-

ство отрицания с собой … абсолютная отрицательность… Ста-

новление в сущности, ее рефлектирующее движение, есть по-

этому движение от ничто к ничто … движение обратно к самой

себе… Эта чистая абсолютная рефлексия сама определяет себя

далее … она полагающая рефлексия …начинает с предполо-

женного непосредственного и есть

внешняя рефлексия … од-

нако она снимает это … есть определяющая рефлексия" (1971,

с. 18-19, т.2, НЛ).

Само разделение на сущность и явление, но основание и

основанное при исходной фиксации в созерцании именно бы-

тия как явления, заставляет рассматривать основанное как не-

самостоятельное. С другой стороны, это же обращает внима-

ние на способ бытия

сущности. Если сущность не проявляется,

то все лишается явлений. Может ли быть сущность не прояв-

ляющейся? Соотнесение с опытом вне мира деятельности от-

вет возникает отрицательным утверждением. Но тогда, если

сущность не может не проявляться, то ее бытие и состоит в

самоотрицании и полагании себя как явления. Если же

Анисимов О.С. Гегель: мышление и развитие

246

причина основанного лежит не только внутри, но и "вне" сущ-

ности, то полагание становится определяющим.

Все эти сложные абстрактные переходы особенным обра-

зом применимы к миру деятельности. Рефлексия действия сама

по себе как механизм независимо от прошлого действия. По-

этому она полагает будущее действие, его существенное –

норму. Если же рефлексия учитывает

прошлое действие, то

она полагает определяя и прошлое ограничивает свободу

рефлексии. Однако от этого рефлексия не устраняет своего

механизмического качества – свободы полагания. Эта свобода

перестает быть лишь оторванной от бытия, действий, истории.

Истина опирается на включенность рефлексии в "исто-

рию" деятельности. В такой включенности сохраняется ак-

тивная основа, самоотрицающая подвижность

рефлексии.

Консервация прошлого ведет лишь к угасанию рефлексии, к

ее несущественности. Переход к расконсервации напротив ак-

тивизирует рефлексию, превращает ее в главное условие от-

хода от прошлого. Поэтому, в целом, рефлексия и совмещает

отрицание (прошлого) и отрицание себя как отрицания (сохра-

нение). Поэтому же собственно рефлексия без зависимости от

прошлого или

будущего действия, остается как поддержание

"абсолютной отрицательности" или ничего не отрицая, ни

внешнего, ни внутреннего она не имеет иного, кроме перехо-

да из "ничто" в "ничто"… Но как живет дух, когда он не

"материализуется", не проявляется в инобытии, в мире несу-

щественного.

Гегель говорит о переходе от ничто

к ничто. Чтобы это

происходило, нужно "оттолкнуться" от себя и "возвратиться"

к себе. Отталкивающая рефлексия ведет к инобытию, а воз-

вращающаяся рефлексия – к уходу от инобытия. Одно соответ-

ствует сохранению инобытия – познание, а другое уходу от

сохранения – проблематизация. Полагающая сторона рефлек-

сии ведет к нормативности. Самосохранение ведет к очище-

нию от

инобытия (критика), а адаптация, подчинение внеш-

нему – к совмещению познания и нормирования (консервация

опыта). Однако внутри самой рефлексии ее атрибутами вы-

ступают чистые функции – познания, критики и нормирова-

ния.

I. Гегель: Мышление, метод, развитие и культура

247

"Рефлексия есть полагание … движение, которое будучи

возвращением, лишь в этом возвращении есть то, что начина-

ется или то, что возвращается … здесь (в полагании) нет ника-

кого иного, из которого она возвращалась бы, ни такого, в ко-

торое она возвращалась бы; следовательно, рефлексия дана

лишь как возвращение или как отрицание самой

себя. Но да-

лее, эта непосредственность есть снятое отрицание и снятое

возвращение в себя… Рефлексия в себя есть по своему сущест-

ву предполагание того, возвращение из чего есть рефлексия…

Рефлектирующее движение следует понимать как абсолютное

самоотталкивание внутри самого себя… Выхождение за пре-

делы непосредственного, с которой начинается рефлексия…

Рефлексия в своем

полагании непосредственно снимает свое

полагание… Она находит в наличии это полагание как нечто

такое, с чего она начинает, и, лишь исходя из него, она есть

возвращение в себя" (1971, с. 21-23, т.2, НЛ).

Везде Гегель стремится описать бытие рефлексии как ре-

зультат ухода из бытия в существенное бытия для того, чтобы

можно

было возвратиться в бытие, но уже с сущностью. Когда

сущность зафиксирована, то она имеет уже свой вариант

цикла. Она покидает свое внутренне бытие полагая иное (яв-

ления) для того, чтобы из него можно было бы возвратиться с

существенностью иного бытия и использовать его для пробуж-

дения новой активности в себе. В

одном варианте цикл под-

чинен бытию, которое углубляется за счет сущности. В дру-

гом варианте цикла все подчинено сущности (рефлексии), ко-

торая обретает свою содержательность и богатство различе-

ний, свое развитие.

В мире деятельности также существуют два цикла отно-

шений между действием и рефлексией. В одном случае дей-

ствие с

помощью рефлексии становится "выполнимее".

Во втором случае рефлексия с помощью действия стано-

вится богаче определенностями и потенциалом. Соединение

этих циклов и создает развивающуюся деятельность (см. сх.

132).

действие затруднение преодоление рефлексия действие

затруднения

рефлексия рефлексия

Анисимов О.С. Гегель: мышление и развитие

248

рост

рефлексивного

потенциала

Схема 132

Гегель сопоставляет с другими версиями рефлексии.

"Рефлексия обычно понимается в субъективном смысле,

как движение способности суждения, выходящего за пределы

данного непосредственного представления и ищущей для него

или сравнивающей с ним всеобщие определения. Кант проти-

вополагает рефлектирующую способность суждения опреде-

ляющей… Если дано общее, то способность суждения, которая

подводит под

него особенное, есть определяющая способность.

Если же дано особенное, для которого она должна найти об-

щее, то способность суждения есть лишь рефлектирующая

способность. Рефлексия есть здесь выхождение за пределы не-

посредственного к общему… Но здесь идет речь не о рефлек-

сии сознания и не о более определенной рефлексии рассудка

…, а

о рефлексии вообще. Та рефлексия (Канта) … есть …

только внешняя рефлексия, соотносящаяся с непосредствен-

ным как с данным… Но в ней заключено также понятие абсо-

лютной рефлексии, ибо то общее, принцип или правило и за-

кон, к которому она переходит, признается сущностью того

непосредственного по его истинному бытию… Именно внеш-

нюю

рефлексию имели в виду, когда рефлексии приписыва-

лось вообще все дурное… И в самом деле (она) всецело исхо-

дит из данного, чуждого ей непосредственного и рассматрива-

ет себя как чисто формальное действие, которое получает со-

держание и материю извне … рефлексивные определения – это

определения другого рода… (они) имеют форму в-себе-и

-для-

себя бытие, поэтому они выступают как существенные… они

являют себя как абсолютные, свободные и безразличные друг к

другу… их бытие есть тождество с собой в их определенности,

сообразно с которой они хотя и предполагают друг друга, но

сохраняются в этом соотношении совершенно раздельными"

(1971, с. 24-25, т.2 НЛ).

I. Гегель: Мышление, метод, развитие и культура

249

Тем самым, Гегель различает рефлексию под влиянием

внешних условий, вызванную ими и рефлексию сущности,

идущую от своей самоактуализирующейся активности. По-

скольку он указывает на функцию изменения основания (об-

щего) под влиянием фиксируемого извне, на которую обращая

внимание Кант, как на иллюстрацию "внешней" рефлексии, то

непосредственно видно, что рефлексивно-мыслительная

оценка проходит

путь из ее внешней, во внутреннюю фор-

му. Именно обнаружение подлинного основания (общего) рас-

сматривается Гегелем как приход к возможности "внутренней"

рефлексии. Однако это основание не должно непосредственно

зависеть от внешних обстоятельств. Основание должно быть

самодостаточным в своем проявлении и не быть формальным,

а нести "истину" внешнего как проявление всеобщей

истины.

В этом и состоит сам метод Гегеля.

"Внешняя рефлексия начинает с непосредственного бытия,

полагающая же – с ничто. Внешняя рефлексия которая стано-

вится определяющей полагает нечто иное, но это иное есть

сущность, а не снятое бытие … оно не имеет никакого предпо-

ложения… Положенность фиксируется как определение пото-

му, что рефлексия,

будучи подвергнута отрицанию, есть ра-

венство с самой собой; поэтому ее подвергнутость отрицанию

сама есть рефлексия в себя… В силу этой рефлексии в себя

рефлексивные определения являют себя свободными, витаю-

щими в пустоте определенным сущностями, не притягиваю-

щими и не отталкивающими друг друга … (эта) рефлексия, пе-

решедшая вовне себя … рефлексия есть

остающийся внутри

себя процесс определения. В ней сущность не выходит вовне

себя … различия … не положенные, а рефлектированные в са-

мих себя … определенность рефлексии есть соотношение со

своим инобытием в самом себе … рефлексивно определение

есть положенность, отрицание, но как рефлексия в себя оно

есть в то же время снятость этой положенности,

бесконечное

соотношение с собой" (1971, с. 25-28, т.2, НЛ).

Мы еще раз видим, что Гегель создал предпосылки для то-

го, что было оформлено во второй половине XX в. всвязи с по-

явлением методологии. До нее акцентировка на рефлексию

была эпизодической и мышление, как правило, обращало

Анисимов О.С. Гегель: мышление и развитие

250

внимание на содержание мысли, а не на способ построения

мысли, не на сознание и самосознание мыслящего, не на его

самоопределение и самоорганизацию. Это была, прежде все-

го дорефлексивная по функции и форме рефлексия или дореф-

лексивное мышление. Сначала методология ввела ценность

именно рефлексии, способов мышления, способов самоорга-

низации. Но такая рефлексия

зависела и от внешних факторов

(содержания, объектности, действенности и т.п.), и внутренних

факторов (стремление ввести нормы, способы самоопределе-

ния и самоорганизации). Сами внутренние факторы сначала

преимущественно были субъективного характера, где даже

применения критериев и средств зависело от индивидуаль-

ного состояния и опыта. Индивидуализация являлась знаменем

"свободы анализа". И

лишь затем появились специальные

средства организации собственно анализа действий, сред-

ства самоорганизации. Эти средства вели к исходным осно-

ваниям, к наиболее абстрактным началам, в которых концен-

трировалось существенное представление о деятельности.

Появилась собственно методологическая рефлексия. Она,

хотя и частично, но реализовывала подход Гегеля к абсолют-

ной рефлексии, требования его метода ("псевдогенетические

выведения"). Ситуационная рефлексия стала "имманентной" по

ориентации.

Различие между мышлением и рефлексией было в исто-

рии методологии (ММК) достаточно важным предметом ана-

лиза. Мышление может быть осуществлено и вне рефлексив-

ной функции, например, в мыслекоммуникации. Гегель по-

строил генетическую "модель" развития духа и потому мог

данное различие раскрыть. Однако его

анализ рефлексии,

прежде всего был вне оппозиции "действие – рефлексия" и

касался этого лишь косвенно. Переход от анализа мышления

к анализу рефлексии опосредствовался анализом духа и его

пути развития. И все же у Гегеля есть интересные соображе-

ния.

"Рефлексивные определения обычно брались ранее в фор-

ме положений, в которых о них

высказывалось, что они при-

менимы ко всему. Эти положения считались общими законами

I. Гегель: Мышление, метод, развитие и культура

251

мышления … абсолютными в самих себе и недоказуемыми…

Рефлексивные определения не имеют качественного характе-

ра. Они соотносящиеся с собой … не имеющие определенно-

сти по отношению к иному … в себе самих суть самоотноше-

ния… Когда они высказываются как общие законы мышления,

они нуждаются еще и в некотором субъекте своего соотноше-

ния, и этим

субъектом служит "все"… Хотя рефлексивные оп-

ределения и имеют форму равенства самим себе и потому

форму несоотнесенности с иным и свободы от противополо-

жения, тем не менее … они определенные по отношению друг

к другу; следовательно, они этой своей формой не освобожде-

ны от рефлексии, перехода и противоречия. Поэтому те не-

сколько положений, которые устанавливаются как абсолютные

законы мышления … противоположны друг к другу; они про-

тиворечат друг другу и снимают одно другое" (1971, с. 29-31,

т.2, НЛ).

Если взять формы мышления, рассматриваемые в логике,

то в них противоположение субъекта и предиката носит снача-

ла характер опознавания в субъекте того, что уже "есть" в пре

дикате или опознавание того, что в предикате еще нет того,

что "есть" в субъекте, что требуется изменение предиката. И в

том, и в другом случае неизвестное требует своего искомого.

Только это разные неизвестные и искомые. Функциональные

места – постоянное, а наполнения их – различные в зависимо-

сти от типов умозаключений. "Общие законы

мышления" вы-

являлись в таких сопоставлениях.

Но в них всегда преобладала определенность и мест, и

наполнений в структуре текста – высказывания. Не было

особой необходимости раскрывать источник функционально-

го "распределения" мест. Мышление скреплялось с внешней

его представленностью. Кант в более принципиальной форме,

чем другие, обратился к способностям, в том числе мышле-

ния. И тогда оказалось, что мышление опирается на самосоз-

нание и сознание. Сами по себе способности как механизмы

чисты и бессодержательны. Поэтому в них надо находить

оправдание функциональных различений в структуре мышле-

ния. Еще Гоббс, Локк, Лейбниц и др. выделили рефлексивное

познание как иное, чем "обычное", обращенное на внешнее

для познающего

. Рефлексия обращена на внутреннее. Так как

Анисимов О.С. Гегель: мышление и развитие

252

в своей деятельности человек двойственен – по содержанию он

обращен вовне, а по форме – все зависит от его внутренней

базы построения действия, то познание внутреннего позволило

понять, что действие само по себе должно быть рассмотрено с

двух точек зрения. С одной точки зрения, это процесс целедо-

стижения, зависящий от средств преобразования объекта

. С

другой точки зрения, которую особо подчеркивал Гегель (см.

выше), это процесс построения действия, "хитрость разу-

ма", позволяющая "сражаться не самому человеку", а внешне-

му для него средству. Эту сторону построения действия и за-

нимает активность сознания, самосознания в рефлексии. Но ее

бытие, бытие "духа" в рефлексии тем и специфично

, что оно

вначале не имеет содержания. Содержание появляется, пер-

воначально – извне, из необходимости целеполагать и реаги-

ровать на условия действия. А затем – изнутри, исходя из на-

копленности того, что является основанием целеполагания (и

построения способов) вне внешних факторов. Чем богаче само

сознание и самосознание, чем развитее этот механизм, обсу-

живающий

построение действия, тем менее случайно целепо-

лагание, тем в большей мере противопоставление случайно-

стям, стимулируемым внешними факторами и природностью

самого сознания, самосознания, духа.

Строя действие человек может идти "от себя" и тогда реф-

лексия – полагающая. А если действие перестраивается, то она

уже и предполагающая, и определяющая. Но тогда выявляются

сами функции

бытия самосознания, сознания, "Я" – быть спо-

собной к рефлексивному реагированию на процесс целедости-

жения. В этих реагированиях различаются – познание, кри-

тика и нормирование. Благодаря этому в рефлексии "Я" еще

до всякого содержания уже готово самосоотноситься: отно-

ситься к познанному и полагать будущее. В познании "Я" ото-

ждествляется с чем-то,

с чем-то внешним уже имеющимся. В

нормировании – отождествляется с чем-то еще не имеющимся.

А в критике оно – отстраняется от чего-то, уходя в самое себя

(ничто), чтобы уходить от себя к чему-то внешнему. В критике

"Я", в рефлексивном бытии, только и касается полноты отсут-

ствия содержательности. В

этой точке, когда прошлое "стира-

ется", а будущее – еще не полагается, "Я" обнаруживает и опи-

рается на "чистоту себя". Поэтому Гегель и говорит, что субъ-

I. Гегель: Мышление, метод, развитие и культура

253

ектом самоотношения служит "все", но потенциально. В этом

функциональном цикле (познание, критика, нормирование) и

лежит основание "общих законов мышления". В них осуще-

ствляется тот или иной тип отношения "Я", воплощаемый в

отношениях содержаний.

В критике всегда возникает потребность в основаниях

трансформации или просто проблематизации результатов по-

знания в раках установки

на "совершенствование дейст-

вия". Сначала основанием берется определенное содержание

(иной опыт). А затем, преодоление случайности критики

опирается на выявление сущности, истины, абстрагирова-

ние содержания. И лишь затем подлинным основанием стано-

вится способность к полаганию конкретного основания

критики, опосредствованная мировоззрением и мироотноше-

нием. Опора на такую способность (порождающую основа-

ния) совмещается

с функциональной структурой рефлексии

(познание, критика, нормирование). А эта структура изна-

чально противоречива, что вовлекает и способность в проти-

воречивое бытие, а затем конкретизирует противоречие при

вовлечении содержания.

Гегель подчеркивал роль порождения различий в рефлек-

тирующем мышлении.

"Различие – это отрицательность, присущая рефлексии в

себя… Это различие есть различие в

себе и для себя, различие

сущности … не различие через что-то внешнее, а соотнося-

щееся с собой… Это различие есть различие рефлексии, а не

инобытие наличного бытия… Различие есть … и тождество,

различие … лишь в соотношении с тождеством … оно содер-

жит и тождество, и само это соотношение… Различие есть це-

лое и

его собственный момент, так же как тождество есть це-

лое и свой момент. Это следует рассматривать как существен-

ный момент рефлексии и как определенную первопричину вся-

кой деятельности и самодвижения… Разность составляет ино-

бытие как инобытие рефлексии… В разности как безразличии

различия рефлексия стала вообще внешней себе … различие

есть вся

рефлексия … тождество и различие … суть рефлек-

сии; каждое из них есть целое… Рефлексия в себе есть тожде-

ство, но определенное как безразличное к различию …, отно-

сящееся к различию как тождественное с собой; она разность.

Анисимов О.С. Гегель: мышление и развитие

254

Именно тождество так рефлектировалась в себя, что оно есть

одна рефлексия в себя обеих моментов; оба суть рефлексия в

себя… Внешняя же рефлексия в себя, а как определение, к ко-

торому сущая в себе рефлексия безразлична… Внешняя реф-

лексия соотносит разное с одинаковостью и неодинаковостью.

Это соотнесение, сравнение … внешне самим этим

определени-

ям… В отчуждении от себя рефлексии, которые сами не соотне-

сены друг с другом, и она разделяет их" (1971, с. 38-42, т.2, НЛ).

Отличие мышления в дорефлексивном его осуществлении и в

рефлексивном осуществлении можно пояснить на анализе мысле-

коммуникации. Автор и критик соотносятся сначала как внеш-

нее, хотя и принадлежат единой

мыслекоммуникации. Они не свя-

заны переходимостью от одного содержания к другому и проти-

востоят друг другу. Если же возникает позиция арбитра, то он и

снимает содержательность каждой точки зрения, и замещает в

средстве арбитража, и показывает переходимость от средственно-

го содержания к каждой версии как частным проявлениям сред-

ственного содержания. Автор

и критик становятся принадлежа-

щими целому, основанием которых является арбитр. Так как

арбитражный взгляд не может быть получен без абстрагирования,

то появляются отношения между версиями (конкретные) и арбит-

ражным средством (абстрактное). Арбитр модифицирует арбит-

ражное представление в зависимости от самого повода – версии,

строя "две" конкретизированные абстракции (см. сх. 133).

АК

≠ К

А А

АК

≠ К

Схема 133

Конкретизированные абстракции, в чем особо состоит ак-

цент Гегеля, не только выводимы из одного основания, но и

сводимы к нему как временные манифестации. Именно в этой

выводимости и сводимости лежит специфика рефлексии, обес-

печивающая соотносимость между конкретизированными аб-

стракциями, переходимость их друг в друга через посредст-

во своего основания (см

. сх. 134).

переходимости

КА

I. Гегель: Мышление, метод, развитие и культура

255

Схема 134

Гегель поэтому и утверждает, что рефлексивное различие

определенностей это "соотношение самой рефлексии в-себе и

для-себя". Рефлексия, как механизм, проявляет себя в двух

конкретизациях, "оставаясь у себя". Тождество различных

опознается в основании, а различия – в проявлениях основа-

ния. Поэтому же основание рассматривается как причина

"всякой деятельности и самодвижения

", хотя поводом мо-

жет служить введенные извне версии. Тем самым, в отличие от

самовыражающихся дискутантов арбитр существует рефлек-

сивно.

В мыслекоммуникации рефлексивность арбитра выраже-

на неявно и выглядит как особое конструктивное проявле-

ние в обслуживании противоречения. В то же время, в дея-

тельностном измерении арбитр выступает в роли "надстрой-

ки

", сервиса динамики дискуссии как базового процесса, как

особая реализация ценности "истинности" версий. Если

этой установки нет, то нет и выхода в арбитраж или он носит

формалистический характер. Настойчивость автора и критика,

их эгоцентризм может быть преодолен не за счет случайных

факторов. В качестве же предельного неслучайного фактора

выступает "истинность", ибо

она отрывает носителя точки

зрения от себя и внешних условий. Поэтому арбитр может

быть неслучайно успешен лишь при строительстве своих

средств как "истинно отражающих", как сущностных знаний

и, следовательно, знаний о возможных проявлениях сущно-

сти.

Кроме того, если выйти в соотношение действия и рефлек-

сии, докритериальной и критериализованной (методологиче-

ской) рефлексией

, то окажется, что именно в докритериаль-

ной рефлексии появляются несовмещаемые версии, могу-

щие конкурировать эгоцентрически. В них есть "разность", а

не "различие". В них нет "тождества". И только при осуществ-

лении методологической рефлексии, опирающейся на фикси-

Анисимов О.С. Гегель: мышление и развитие

256

рованные абстрактные, критериальные средства, основания,

версии превращаются в те "различия", которые имеют единое

"тождество". Докритериальную рефлексию Гегель и называл

"внешней рефлексией".

Примечательно, что понятие, обладающее, по своей форме

и содержанию, возможностью приближаться к различным про-

тотипам (эмпирическим фиксациям) и становиться "конкрет-

ным понятием", повторяет фигуру становления и проявления

рефлексии. Рефлексия

, сначала субъективная, а затем со-

цио-культурная, десубъективизированная, предзадана самой

устроенностью субъекта и общества. Она – источник форм

как оснований для действий и опирается на самосознание, соз-

нание и мышление человека, их прототипы. Но актуализиру-

ется рефлексия сначала извне, под давлением затруднений.

А затем ее актуализация становится воспроизводящейся бла-

годаря либо

склонности, предрасположенности субъекта, ли-

бо социо-культурной необходимости. Рефлексия берет ини-

циативу на себя и действия становится следствием, перифери-

ей рефлексии. В своей самостоятельности она не только мно-

жественно проявляется, но и, рефлектируя себя, в рамках

рефлективной самоорганизации, становится связывающей раз-

личные свои проявления ситуационное реагирование перехо-

дит в иную

форму – надситуационную и надситуационно-

ситуационную форму реагирования. Надситуационность

предопределяется появлением критериальной базы и ее абстра-

гированием. Понятие также как бы внесено "природой мышле-

ния" в общую карту мышления как опосредствующее звено.

Сначала оно рождается в противоречивом мышлении, опери-

рующем допонятийными образами в конкретных ситуациях и

не имеет специфики. В функции понятия

выступает тот же

конкретный образ, но реализующий арбитражную функцию. А

затем именно понятие становится опорой и условием мышле-

ния, так как без него нельзя задать вопросы, поставить задачу,

выявить проблему. В развитой форме понятие предопределяет

надситуационно-ситуационное реагирование на ситуации в

мышлении (в мыслекоммуникации и рефлексии). Вот как под-

черкивает

его роль Гегель.

I. Гегель: Мышление, метод, развитие и культура

257

"Предикат как всеобщее являет себя как эта рефлексия о

предмете суждения или же, вернее, как его рефлексия – в-

самое-себя, выходящая за пределы непосредственности и сни-

мающая определенности просто как сущие, - предикат являет

себя как его в-себе-бытие … всеобщее, сущее лишь в себе,

нисходит в единичном до наличного бытия

или становится

чем-то для-себя-сущем … разделение понятия, возвращающего

единичное во в-себе-бытие своей всеобщности, тем самым оп-

ределяющего всеобщее и как действительное" (1972, с. 65, т.3,

НЛ). Понятие (предикат) "вовлекает" эмпирический материал

"в себя", пронизывая его всеобщностью и замещая своим со-

ответствующим проявлением ("для-себя-бытием"). "Та реф-

лексия,

которая расширяет единичность до общности, уже не

внешняя этой единичности, а только становится для себя тем,

что она есть в-себе… Истинный результат – это объективная

всеобщность … теперь вообще изменяется природа рефлек-

сивного суждения. Рефлексивное суждение было по существу

своему суждением подведения … по своему суждению преди-

кат мог быть принят за существенное

определение отношения

или же за признак, определение, по которому субъект есть

лишь существенное явление. Но определенный как объектив-

ная всеобщность, он уже не подводится под такое определе-

ние отношения или охватывающей рефлексии … отношение

субъекта и предиката здесь стало обратным… Поскольку субъ-

ект возвысился до всеобщности, он в этом определении стал

равен предикату, который объемлет собою и особенность; по-

этому субъект и предикат тождественны, т.е. они слились в

связку … в-себе-и-для-себя сущая природа вещи … (они) со-

относятся друг с другом благодаря внутренней природе; это –

отношение необходимости" (1972, с. 89-90, т.3, НЛ). Замещая

субъект мысли предикативным аналогом рефлексия "выяв-

ляет" (по

критериям объективности) или "вносит" (по критери-

ям мыслительного конструирования и его интерпретации) все-