Андреас С. Шесть слепых слонов. Понимание себя и друг друга

Подождите немного. Документ загружается.

330

Стив Андреас

пересмотрели, что вы сделали по-другому, чтобы осуществить те

изменения, которыми вы так довольны сейчас. У меня ужасная

память, и я не могу припомнить, что мы сделали такого, что было

настолько эффективным, что помогло вам осуществить те изме-

нения». Часто клиент очень детально отвечал, что же он сделал

по-другому, и Эриксон затем будил его, совершенно не помнящего

трансовую наводку, и, используя собранную информацию, точно

рассказывал ему, что делать, чтобы совершить изменения, кото-

рые он хотел.

«Прежде чем мы начнем» или «это не терапия» имеет

схожий принцип с категоризацией «как если бы», в частности при

работе с застенчивыми, нерешительными людьми или с теми, у

кого может возникнуть неполезная реакция, потому что они на-

ходятся в процессе «терапии» или «работы». «Прежде, чем мы на-

чнем процесс (или сессию и т.д.), нам нужно кое-что обговорить»

(или «выяснить кое-какие детали», «рассмотреть некоторые во-

просы» и т.д.). Затем вы продолжаете делать все, что хотите сде-

лать.

Когда вы закончили, вы можете сразу перейти к другой теме,

просто сказать, что вы закончили, или сказать, что вы передумали

и решили, что человеку не нужен процесс терапии, который вы

хотели использовать.

Вы можете использовать «прежде, чем мы начнем» в своем

кабинете или при любом привычном контексте работы над изме-

нениями, или его можно сочетать со встречей в совершенно дру-

гом контексте, о котором обычно не думаю! как о контексте

личных изменений. Если вы встретитесь в холле, на парковке, в

ресторане или

другом месте, нетерапевтический контекст неявно

отнесет вас в категорию «не делающего терапию», что является

более естественным и убедительным.

Это также может быть использовано в любом другом кон-

тексте с человеком, у которого есть неполезное поведение или

реакции, которые, скорее всего, появятся в определенных си-

туациях. Например, человек, который склонен жестко кон-

тролировать бизнес-совещание, когда оно проводится в

конференц-зале, может быть гораздо более расслабленным,

сговорчивым и открытым к разным возможностям на пикнике,

во время игры в гольф или в другом контексте, который не

является «бизнесом».

Шесть слепых слонов

331

Сумасшествие. Многие терапевты совершают ошибку,

думая, что клиентам нужно верить или соглашаться с тем, что они

говорят. Смехотворное или возмутительное утверждение обычно

запоминается гораздо лучше, чем любое обычное или серьезное,

и клиент, скорее всего будет и дальше о нем думать, даже если соз-

нательно отрицает идею.

Семейный терапевт Карл Уайтекер часто начинал первую сес-

сию с семьей, говоря: «Я всего лишь сумасшедший старик, кото-

рый говорит все, что приходит ему в голову». Рассматривая все его

поведение как сумасшествие, его клиенты никогда не будут чув-

ствовать, что их заставили согласиться с его комментариями (со-

вершенно обходя любое «сопротивление»), и Уайтекеру

никогда

не

приходилось защищать или доказывать

то,

что он сказал. Благодаря

этому клиенты могли реагировать просто на то, что он говорил.

Уайтекер говорил что-то наподобие: «Иногда, когда дети

плохо себя ведут, готов поспорить, вы бы хотели запереть их в хо-

лодильнике на неделю». Когда кто-то из членов семьи начинал

возражать тому, что говорил Уайтекер, он напоминал им о том,

что он обещал, что будет говорить сумасшедшие вещи, и что они

не должны принимать их лично на себя, разве только если не ду-

мали, что это сказано о них. Когда клиент говорит что-то наподо-

бие:

«Вы совершенно неразумны», Уайтекер только отвечал:

«Знаете, моя жена вчера сказала почти то же самое». Уайтекер

любил говорить о своих клиентах: «Они могут согласиться со

мной или не согласиться, но не могут игнорировать меня».

Действительно сложно убедить терапевтов в том, насколько

может быть полезной рекатегоризация, даже когда клиенты

яростно с ней не соглашаются. Например, терапевт на тренинге

рассказал:

... что она и ее муж спорили почти каждый день об одной

дверке шкафа. У нее была привычка оставлять дверку от-

крытой, а открытая дверь раздражала его. Когда он начинал

жаловаться, она возражала ему, и это скоро превращалось в

крупную ссору

(31,

стр. 77).

С точки зрения женщины вся проблема была в том, что муж

был непреклонен и строго следовал порядку — категоризация, ко-

332

Стив Андреас

торая не приносила ей счастье, было ли это правдой, или нет. Тре-

нер группы, финский терапевт Тапани Ахола:

... предложил ей, чтобы она сказала своему мужу, что об-

судила свою привычку оставлять дверцу шкафа открытой со

своей группой, в которой было много опытных психологов.

Ей нужно было сказать, что, согласно мнению группы, ее

привычка оставлять дверцу открытой было в действитель-

ности бессознательным, или даже, возможно, «предсозна-

тельным» символическим жестом, обозначающим ее

готовность заняться сексом со своим мужем. Какое-то время

она оставалась шокирована таким надуманным объясне-

нием, но, поскольку обладала восприимчивым умом, начала

смеяться и согласилась выполнить задание

(31,

стр. 77-78).

Когда она сказала это своему мужу, «Он сказал, что это была

самая безумная вещь, которую он когда-либо слышал!» Однако, с

тех пор, когда муж обнаруживал дверцу открытой, он ничего не

говорил, а просто закрывал ее.

Это блестящее изменение категоризации, поскольку, хотя и

оно было направлено на мужа, оно повлияло на обоих — как на

мужа, так и на жену. Неважно, насколько сумасшедшим они оба

считают такое изменение категоризации; оно будет у них в голо-

вах совершенно точно, когда бы они не натолкнулись на дверцу

шкафа. Муж, конечно, будет думать об открытой двери по-дру-

гому, это, скорее всего, вызовет у него приятные мысли

и.

ожида-

ния, а не раздражение! И поскольку обычно мужчины хотят секса

чаще женщин, она, скорее всего, будет закрывать дверь чаще,

чтобы избежать приглашения к сексу, когда она его не хочет.

Я спешу заметить, что такое вмешательство не является ре-

зультатом фрейдианской увлеченности сексом и символами секса.

Оно произошло из переориентации пары с их изначальной катего-

ризации на новую, которая была бы более приятной. До этого, ско-

рее

всего,

оба обращались к прошлому.

Конечно,

жена воспринимала

то,

что ее муж настаивал на закрытой двери, как следствие общей

категории, его «непоколебимой любви к порядку»; а

он,

скорее всего,

думал о том, что она оставляет ее открытой, потому что «неряш-

лива», «строптива» или «равнодушна к его желаниям» и т.д.

Шесть слепых слонов

333

Теперь они оба будут думать об этом как о признаке ее жела-

ния заняться сексом, что находится в настоящем, а не в прошлом,

а также направит их внимание на приятное совместное будущее

событие, появится совершенно другой диапазон как во времени,

так и в пространстве. Ее мысли о его «непоколебимой любви к по-

рядку» не оспариваются, а его мысли о ее неряшливости, строп-

тивости или равнодушии не нужно менять. Открытая дверца

шкафа больше не является сигналом, означающим спор, теперь

она стала сигналом для того, чтобы думать о совершенно другом

виде взаимодействия.

Неприятное изменение

категоризации.

Описание действий

человека, так, чтобы они противоречили его ценностям и крите-

риям, может часто быть полезным для того, чтобы подтолкнуть

его сделать что-то другое. Когда подросток задерживается где-то

допоздна, и это описывается как то, что он старается исполнить

тайное желание родителей, чтобы он был независим и мог содер-

жать себя, скорее всего, он уже не будет задерживаться так часто.

Когда молодой человек поддразнивает свою сестру, и это описы-

вается как то, что он таким образом заботится о ней и старается

научить ее, как себя вести, если ее дразнят другие люди, то он,

скорее всего, остановится.

В окрестностях одной женской католической школы был

замечен «флешер»*, и сотрудники школы ожидали, что он

скоро «покажется» в окрестностях школы. Поэтому, персонал

отрепетировал с ученицами, что делать, если так и произойдет.

Примерно неделю спустя он приехал на машине и позвал не-

сколько девочек. Они подошли к машине, и когда «он сделал

свое дело», они все выглядели опечаленными и сказали: «О, мы

вам так сочувствуем. Он такой маленький]» Он нахмурился и

немедленно уехал, и его больше никогда не видели в окрестно-

стях школы.

Однажды я видел 14-ти летнего мальчика, который взял на

себя роль родителя над своим 9-ти летним братом, часто говорил

ему, что делать, причем обычно высокомерным и пренебрежи-

тельным тоном голоса. Я предложил младшему брату, когда его

брат начинал говорить с ним так, он мог ответить радостным го-

* Примечание переводчика: человек, к/эторый выставляет напоказ

свои половые органы

334

Стив Андреас

лосом: «Спасибо, мам!» Когда он сделал это в первый раз, стар-

ший брат был в сильном шоке; всего после нескольких повторе-

ний его родительских сообщений стало намного меньше, а когда

они появлялись, «спасибо, мам!» вызывало у него улыбку, и в

конце концов он перестал.

Джоэл Бергман (18) описал Мелвина, 27-летнего пациента

амбулаторного реабилитационного центра для психически боль-

ных и инвалидов, который провел более 15 лет в школах для ум-

ственно отсталых, психических больницах и в тюрьме. Мелвин

отказывался участвовать во всех дневных программах. Вместо

этого он сидел на бочке для нефтепродуктов во дворе центра. Пер-

сонал решил сказать Мелвину, что центр проводит кампанию по

привлечению средств, и ему нужен образцовый идиот, который

мог бы сидеть во дворе центра и привлекать внимание. Он также

должен был медленно вращаться вокруг себя на 360 градусов на

бочке, чтобы еще больше нравиться общественности. Услышав

это,

Мелвин немедленно слез с бочки и стал участвовать во всех

дневных программах.

До этого поведение Мелвина было, скорее всего, отнесено к

категории «сумасшествия» персоналом центра, однако сам Мел-

вин считал это «протестом» или чем-то другим, что задействовало

его способность выбора сопротивления. Когда его поведение было

отнесено к категории «идиота», это предполагало невысокие умст-

венные способности и неспособность к сопротивлению, что он

посчитал отвратительным.

Бергман описал другого пациента центра, Луиджи, 30 лет, ко-

торый провел шесть лет в государственной клинике для душев-

нобольных. Он говорил только на тарабарщине или итальянском,

ходил часами в гостиной и довольно громко в своей комнате

ночью говорил, а также он ныл без остановки в течение дня.

Персонал извинился перед Луиджи за то, что пытались по-

влиять на него, и не понимали, что он в действительности шпион

в государственной клинике для душевнобольных. Его поощряли

говорить на тарабарщине, которая была кодом, который нужен

был, чтобы сохранить его секретность как шпиона. Персонал ска-

зал ему, что планировал построить специальную дорожку для

того,

чтобы ходить по кругу на поляне, где он лучше всего мог по-

лучать сигналы из государственной клиники, которые получал

щесть слепых слонов

335

через ноги. Ему также сказали, что его нытье на самом деле было

обратной шифровкой в госпиталь о том, что он четко получал их

сообщения.

Луиджи немедленно заявил на идеальном английском, что он

не шпион из госпиталя. Персонал указал на то, что, конечно,

любой шпион станет отрицать, что он не шпион, и предупредил,

что если он будет говорить по-английски, то это может разобла-

чить его. В течение двух дней Луиджи перестал без конца ходить,

а в течение двух недель — говорить на тарабарском языке и ныть.

После этого он случайно сделал что-то сумасшедшее, но когда его

попросили повернуться лицом к госпиталю, чтобы получить сиг-

налы, он тут же перестал.

Все симптомы Луиджи — тарабарщина, итальянский язык,

хождение по кругу и нытье — были отнесены в категорию разных

аспектов шпионажа для клиники для душевнобольных. Поскольку

он ненавидел больницу для душевнобольных, это сразу же поме-

няло его поведение. Когда он попытался это отрицать,

говоря

по-ан-

глийски, его протест также был воспринят как часть его шпионажа.

Так что единственным эффективным способом для Луиджи опро-

тестовать эту отвратительную категоризацию того, что он шпион

больницы для душевнобольных, было перестать так себя вести.

Границы изменения категоризации. Несмотря на эти заме-

чательные примеры, границы изменения категоризация суще-

ствуют. Если называть машину «едой», это не заставит даже

самого радикального конструктивиста ее есть,

также будет глупо

пытаться это сделать. Изменение категоризации должно каким-то

образом соответствовать мировоззрению человека. Даже если это

принимается только как «безумная идея», она должна быть прав-

доподобной. Например, хотя Луиджи отрицал, что был шпионом

больницы для душевнобольных, он был согласен с вероятностью

того,

что кто-то может быть таким шпионом.

Если вы посмотрите вокруг себя, вы обнаружите, что люди

категоризируют многие события совершенно по-другому, чем это

делаете вы. Другие люди платят много денег за вещи, которые

были бы совершенно неприятны для меня, поскольку я отношу их

в другие категории. Большинство людей мучились бы из-за того,

что пару лет пишут книгу, а я получаю большое удовольствие от

проекта, который, как я надеюсь, будет полезным для других. Так

336

Стив Андреас

что,

возможностей для изменения категоризации, которые подхо-

дят определенному человеку, гораздо больше, чем представляет

себе большинство из нас. В основном нам не нужно беспокоиться

об ограничениях категоризации; нам нужно беспокоиться о своих

ограничениях при поиске категоризации, которая может работать.

Например, однажды Вирджиния Сатир работала с женщиной,

с которой жестоко обращался отец, когда она была молодой. Он

жестоко бил ее хлыстом, затем приволок ее в дом дедушки, бро-

сил там и никогда больше не возвращался. Изменение категори-

зации Вирджинии Сатир заключалось в том, что она сказала, что

то,

что отец бросил ее, было крайним жестом выражения любви;

он понял, что стал терять контроль над собой, так что он оставил

ее в доме дедушки и никогда не видел ее снова, чтобы избежать

любой вероятности причинить ей боль. Лично я считаю, что ка-

тегоризация Сатир была достаточно неправдоподобной. Однако,

она была приемлемой для женщины, и это позволило ей чувство-

вать себя более ресурсно и легче воспринимать болезненное про-

шлое, а также продолжать жить своей жизнью.

Клое Маданес, стратегический семейный терапевт, описы-

вает свою работу с мужчиной-самоубийцей:

Недавно друг-бизнесмен попросил меня провести кон-

сультацию с одним из его клиентов, который сказал ему, что

планировал совершить самоубийство. В нашу первую

встречу я спросил этот тучного мужчину с печальным видом

о том, как я могу ему помочь. Он сказал, что происходит из

бедной необразованной семьи и был первым в семье, кто по-

лучил образование в колледже. Успех и тяжелая работа

всегда были главным в его жизни. Затем он объяснил, что его

уволили год назад, и он был

таком отчаянии по поводу того,

что не мог найти работу, что думал о совершении самоубий-

ства.

11режде чем читать дальше, чтобы выяснить, что сделал Ма-

данес, остановитесь и подумайте о том, как вы можете помочь

этому мужчине изменить категоризацию такой ситуации, чтобы

изменить его депрессивное состояние ...

Шесть слепых слонов

337

«Вам придется объяснить мне это, потому что я не по-

нимаю, — сказал я. — Вы говорите, что собираетесь убить

себя, потому что не работаете? Это странно. Не могли бы вы

объяснить?»

Он выглядел озадаченным и ответил: «Работа очень

важна для самооценки человека. Я чувствую, что ничего не

стою».

«Вам все же нужно будет объяснить лучше, — сказал я.

— Я все еще не понимаю».

Он слегка улыбнулся, как будто не будучи уверенным,

шучу ли я.

«Я серьезно, — сказал я. —

немного старше вас — ре-

бенок 60-х годов. В моем поколении никто не хотел работать.

Мы гордились тем, что не работали. Мы хотели болтаться и

плевать на все. Так что, что же такого сверхважного в том,

что вы хотите убить себя, потому что у вас нет работы?»

Он посмотрел на меня так, словно я прибыл из другой

галактики, и сказал: «Я всегда

думал,

что работа -это важно.

У меня сильная рабочая этика».

«Хммм, так какую же работу вы выполняли?»

«Я инженер, и всегда работал на заводах, производящих

оружие».

«О,

здорово! — сказал я. — Так что мир стал лучше, по-

тому что вы не работаете!»

К этому моменту он уже широко улыбался. Я сказал:

«Смотрите, очевидно, что вы вернетесь к работе, это неиз-

бежно. И тогда вы оглянетесь в прошлое, на этот период

вашей жизни, когда вы могли делать столько всего и вот так

улыбались, думая о своей жалобе, поскольку у вас больше не

будет времени делать

то,

что вы хотите. У вас есть девушка?»

«Нет, — сказал он. — У меня нет денег».

«С каких это пор любовь зависит от

денег!

— спросил я.

— Если бы я был на вашем месте, я бы нашел женщину и

пошел бы на пляж, в парк, в горы. Сходите в зоопарк».

Он позвонил мне в офис на следующий день и сказал:

«Я просто хотел, чтобы вы знали, что это — прекрасный

день».

«Да»,

— согласился я.

338

Стив Андреас

«И я в зоопарке, — продолжил он, немного помолчал, —

с женщиной».

Я сказал: «Отлично! А я в офисе, работаю».

Он написал мне письмо год спустя, чтобы сообщить, что

счастлив, и поблагодарил меня за наш разговор

(41,

стр.

55-56).

Некоторые люди не хотят пробовать рекатегоризацию, потому

что боятся, что клиент ее не примет. Когда вы пробуете изменение

категоризации, которая не работает, вы всегда можете сказать: «О,

такой способ восприятия ситуации вам не подходит», и оставить ее

или попробовать другой, так всегда делала Вирджиния Сатир.

Если клиент явно отвергает то, что вы сказали, вы можете

просто извиниться и продолжить: «Я не знаю, почему я это сказал;

думаю, это просто «ступор». С вами когда-нибудь такое было?»

Если клиент расстраивается или злится, вы можете сделать шаг

назад физически, поговорить с пространством, на котором вы

были секунду назад, и обвинить кого-то еще, как способ присое-

диниться к клиенту и вернуть раппорт. «Черт, я знал, что вам это

не подойдет, но мой руководитель настоял на том, чтобы я попро-

бовал», или: «Я прочитал об этом в одной статье, и не думал, что

это сработает, но я просто хотел выяснить, подойдет ли это вам».

Юмор и творчество

Юмор бывает очень разный. Многое из того, что считается

смешным — это «высмеивание» других людей, преуменьшение

их. Есть юмор, который направлен на напыщенных людей с боль-

шим самомнением, которых «обрезают до правильного размера».

Большая часть «импровизированных юмористических выступле-

ний артистов» — даже когда они умны — в большой степени

представляет собой пренебрежительную издевку над невеже-

ственностью или глупостью других людей, и иногда цель такого

юмора может быть совсем не смешной.

К сожалению, «издевка над другими людьми» существует во

всех культурах и является выражением социального манипулиро-

вания и соревнования за статус и важность. Гораздо проще обра-

тить внимание на других людей, которые менее умны чем вы, чем

продемонстрировать ваш собственный ум.

Шесть слепых слонов

339

Другой вид юмора включает в себя разговоры на «запрещен-

ные» темы, такие как секс и агрессия, и удовольствие здесь, ка-

жется, заключается просто в смелом выражении того, о чем «не

следует» говорить, небольшой пример культурной храбрости или

протеста, который можно использовать, в том числе, чтобы под-

нять свой статус.

yr/s Но есть и другой юмор, который сильно отличается от этого;

он легкий, приятный, удивляющий, творческий, и он обо всем че-

ловечестве, а не о значимости какой-то «целевой» группы. Хотя и

он может включать в себя «запрещенные» темы, но смешит скорее

ум,

а не темы секса или агрессии, а неожиданная концовка заста-

вляет нас задуматься о старом по-новому.

Когда мы исследуем структуру такого юмора в шутках и ко-

миксах, мы обнаруживаем, что

паттерны

юмора содержат именно

те изменения диапазона и категории, которые мы исследовали, и

эти паттерны — это также тот же опыт творчества и решения

проблем. Когда человек использует это, нет разницы между

ХАХА! и АХАХ! Либо есть сдвиг диапазона, который приводит

к изменению категории, либо есть прямое или неявное изменение

категоризации, которое меняет значение события.

Существует даже какое-то экспериментальное исследование,

которое указывает на

то,

как смех и шутки меняют нашу функцию

мозга. Смех балансирует активность двух полушарий мозга, что

измерено отсутствием двоякого соперничества

(49).

Когда одному

глазу показываются горизонтальные полосы, а вертикальные —

другому, человек обычно видит один паттерн или другой, пере-

ключаясь вперед и назад между ними.

Люди в депрессии переключаются намного медленнее, чем

обычные люди. Только иногда люди видят оба паттерна одновре-

менно, благодаря чему можно увидеть «решетку», что означает

баланс между деятельностью двух полушарий, причем ни одно из

них не преобладает. Смех над шуткой (но не искусственный) при-

водит к тому, что человек видит «решетку», что указывает на то,

что деятельность мозга находится в балансе.

К моменту изменения категорий, появляется то, что Артур

Костлер (37) назвал «бисоциацией»: какой-то элемент

шутке «ас-

социирован» с двумя другими категориями одновременно. Что-то,

что было воспринято как член одной категории, вдруг восприни-