Андреас С. Шесть слепых слонов. Понимание себя и друг друга

Подождите немного. Документ загружается.

220

Стив Андреас

дыдущая показали, насколько диапазон и категория переплетены;

одно влияет на другое в очень быстром и цикличном процессе.

Теперь настало время, по крайней мере, поставить под вопрос до-

пущение, что диапазон первичен, и исследовать ситуации, в кото-

рых категоризация предшествует категоризируемому диапазону.

В первой главе я описывал, как наши органы чувств и невро-

логия структурно «запрограммированы» относить по категориям

определенные аспекты событий вокруг нас теми способами, ко-

торые должны помогать выживанию и продолжению рода своих

предков. Например, цвета устанавливают психологические кате-

гории, благодаря которым проще различать разные объекты во-

круг нас — спелые фрукты от зеленых, животное от окружающей

растительности и т.д. Неважно, сколько мы знаем об органах

чувств и неврологии, мы неизбежно воспринимаем определенную

длину волны как «голубой» цвет, а другую — как «красный» или

«желтый». Категоризация, сформированная в наших органах

чувств и неврологии, определенно предшествует опыту, который

у нас есть.

Если вы попадете в поле зрения младенца, он наверняка «за-

цепится» своими глазами за ваши и будет следить взглядом, когда

вы будете двигаться. Это верно как для не знакомого вам ребенка

в супермаркете, так и для ваших собственных детей, так что это не

зависит от установленных отношений. Эксперименты показали,

что у младенцев уже есть предустановленная категория, которую

мы можем назвать «лицо». Они реагируют на образы реальных

лиц, а не на перегруппированные «лица», состоящие из того же

самого числа глаз, рта и носа. Предположительно, такой контакт

глаз привел к тому, что взрослые лучше заботятся о детях, что спо-

собствует их выживанию.

Категории, которые мы выучили, работают так же. Они ста-

новятся предустановленными «полочками», на которые мы авто-

матически кладем опыт, обычно едва или вообще не осознавая.

Когда категории были установлены, они предшествуют более по-

зднему опыту, с которым мы сталкиваемся. Наше понимание

своего родного языка является таким примером. Почти невоз-

можно слышать его, не реагируя на категории звуков, синтаксис

слов и т.д., и не извлекать их значение.

Любое предубеждение, негативное или позитивное, направ-

Шесть слепых слонов

221

ленное ли на пищу, музыку, автомобили или людей, является при-

мером выученной предустановленной категории, которой нужен

лишь небольшой сенсорный ввод, чтобы подтвердить ее. Когда

мы идем по жизни, мы часто замечаем лишь одно или два качества

события, быстро относим его в категории и выбрасываем это из

головы. В результате, часто нам нужно какое-то усилие, чтобы по-

смотреть по-новому на что-то привычное и по-другому категори-

зировать его, что часто называют «оригинальностью», «чувством

юмора» или «нетрадиционным мышлением».

Когда вы понимаете эти разные аспекты того, каким образом

мы разносим по категориям, вы можете использовать это, чтобы

отслеживать, как вы сами категоризируете, так что вы можете из-

менить диапазон, когда предустановленная категория ведет вас

туда, куда вы не хотите идти, или вы просто хотите чего-то луч-

шего.

Резюме. Категоризация сенсорно-очевидного опыта расши-

ряет диапазон и обогащает наш опыт тремя разными путями:

Обозримый диапазон категории конкретизирует, насколько

распространяется как в пространстве, так и во времени наблю-

даемый нами диапазон, когда мы определяем опыт как член какой-

то категории.

Логически выведенный диапазон категории создан при по-

мощи процесса, в котором критерии категории используются,

чтобы делать выводы и объяснять дополнительные характери-

стики, которые мы в действительности не воспринимаем. Хотя и

это очень полезный навык, он также является основой для преду-

беждения и других неправильных выводов.

Совокупный диапазон категории. Когда мы относим опыт к

категории, он ассоциируется и соединяется со всеми другим при-

мерами в категории, включая прототип категории, который пре-

доставляет

значение.

Когда опыт отнесен к подходящей категории,

этот процесс обогащает ее, но если он находится в неподходящей

категории, тот же процесс может быть неправильным и пробле-

матичным.

Когда мы создали категорию, в дальнейшем она предше-

ствует имеющемуся у нас опыту и способствует категоризации

нового опыта по-старому уже предустановленными способами.

222

Стив Андреас

Несмотря на всю пользу, из-за этого сложно менять категориза-

цию и творчески и по-новому реагировать на события.

Далее мы исследуем ценности, которые являются катего-

риями опыта, который чем-то важен для нас. У нас много раз-

личных ценностей; чтобы всем им соответствовать, нам нужно

как-то организовать их.

Интуитивное мышление — это священный дар, а рацио-

нальное мышление

—

это верный

слуга.

Мы создали такое обще-

ство,

в котором восхваляем слугу и забыли о даре.

Альберт Эйнштейн

Потребности, ценности

и важность

Обратная связь

Бог лучше

дьявола,

потому что он приятнее!

Мамаша Иокум

Ценности — это сложная тема, одна из тех, которые люди изо

всех сил старались понять тысячелетиями. Чтобы понять, как они

работают, нам необходимо начать с самых простых типов ценно-

стей, а затем постепенно заложить основу для понимания более

сложных.

На самом базовом уровне маленькие дети ценят опыт, кото-

рый удовлетворяет их психологическим потребностям — пища,

кров,

защита, человеческий контакт, тепло, отдых и

т.д.

Если бы у

нас не было тел, которые нужно поддерживать, у нас не было бы

потребностей, которые предупреждали бы нас о дисбалансе, ко-

торый требует внимания или действия. «Потребность» — это

такое слово, которое описывает наш опыт психологического дис-

баланса.

Когда нам что-то нужно, мы ценим это, так что ценности

являются нашим субъективным опытом «объективных» диапазо-

нов опыта, которые могут удовлетворить наши потребности. Цен-

ности — это категории вещей и событий, которые важны для нас;

они содержат примеры диапазонов опыта, которые дают нам опгу-

224

Стив Андреас

щение удовольствия и удовлетворения, основополагающие кри-

терии для любой категории опыта, который мы ценим.

Когда мы растем и развиваем свои способности и навыки, мы

также открываем удовольствие и ценим многие другие вещи и

деятельность — спорт, путешествия, музыку, секс, обучение,

искусство, книги, кино и т.д. Эти категории опыта могут дать нам

удовольствие напрямую сами по себе, но они также могут це-

ниться за то, что становятся средством достижения другого удо-

вольствия.

Когда мы понимаем, каким образом события связаны друг с

другом — ив реальном мире, и в «созданном» мире культуры —

мы учимся ценить многие другие категории вещей и событий —

обучение, деньги, статус, власть, собственность и т.д. — то, что

дает нам более простой доступ к удовольствию.

Например, мы учимся ценить маленькие печатные бумажки,

которые называются «банкноты», не за то, что они представляют

из себя, а за то, что они могут для нас купить. Деньги, может, и не

могут купить счастье, но они могут, безусловно, купить доступ

ко многим разным возможностям для счастья. Ценность, кото-

рую мы учимся перемещать на эти маленькие кусочки бумаги,

являются живым примером того, как мы можем прийти к тому,

чтобы ценить почти что угодно, если оно связано в нашем разуме

с другими вещами или событиями. Более подробно то, как мы это

делаем, будет исследовано в главе 11 о значимости.

Поэтому, когда мы ценим что-то, у ценности может быть

много аспектов, начиная с прямого удовольствия, которое она пре-

доставляет, и до выученного социального или культурного значе-

ния. Например, я могу покупать картины в первую очередь из-за

прямого удовольствия, которое я получаю от того, что смотрю на

них, но их также могут ценить как источник дохода, статуса узна-

ваемого человека, или как способ встречаться с другими людьми

со схожими интересами и т.д.

Вы можете ценить машину в первую очередь за ее способ-

ность надежно доставлять вас на работу в любую погоду, а также

за ее комфорт, звуковую систему, стиль или ее цены как знака ва-

шего благосостояния, или статуса для других людей — или даже

обозначения того, насколько неважен статус для вас. Я вожу 21-

летний потрепанный автомобиль, и мне доставляет огромное удо-

Шесть слепых слонов

225

вольствие тот факт, что он стоит очень немного, страховка недо-

рогая, я никогда не замечу вмятину на крыле или царапину на кра-

ске,

и что никто даже не подумает о том, чтобы ее угнать.

Так что, мы можем научиться ценить все что угодно и по

любой причине. Мы можем даже учиться находить удовольствие

в отрицании удовольствия для себя, потому что это говорит о

нашем посвящении большим принципам или ценностям — силе

воли, морали, честности и т.д. Поскольку ценности являются ка-

тегориями, они могут существовать на разных логических уров-

нях, включенные одни в другие, более общие. Например, слово

«удовольствие» — очень большая категория, которая может вклю-

чать в себя различные физиологические ощущения тела: вкус,

движения тела, секс, отдых и т.д.

Есть также удовольствие разума — красота, понимание, про-

стота, правда, элегантность и т.д., и есть удовольствия от жизни,

основанные на религиозных или духовных учениях, которые опи-

сывают мир и жизнь вне материального. Посвящение высшим

ценностям или миссии, или принципам, заложенным пророками в

исторических писаниях, учит тому, как жить в этом мире, чтобы

приготовиться к следующему. Оно также может предоставить ра-

боту для тех, кто становится священниками, теологами или гуру.

Поскольку основополагающий источник ценностей располо-

жен в наших ощущениях удовольствия и удовлетворения, нам не-

обходимо начать с четкого различия между двумя принципиально

разными психологическими ощущениями.

Чувства восприятия дают нам информацию о мире, вклю-

чая внутренний мир внутри нашего тела. У нас есть тактильные

ощущения, которые предоставляют нам информацию о том, что

мы трогаем, или что касается нас. Мы различаем твердость или

мягкость, температуру, движение, расположение, распространен-

ность и т.д.

У нас также есть проприоцептивные самоощущения, кото-

рые предоставляют информацию о нашем собственном теле —

его положении, движении, дискомфорте, боли, давлении, расс-

лаблении, температуре и т.д.

Наконец, вестибулярный аппарат во внутреннем ухе связы-

вает наш внутренний мир опыта с внешним. Если у вас когда-либо

было сильное головокружение, вы понимаете, насколько важно

226

Стив Андреас

вестибулярное ощущение, и как сложно действовать, когда это

ощущение нарушено.

В общем, эти чувства восприятия предоставляют нам факти-

ческую информацию о том, что происходит снаружи и внутри

наших тел, и как эти две стороны связаны друг с другом. Эта фак-

тическая информация бесполезна, пока мы не свяжем ее со своим

потребностями, желаниями и целями.

Оценочные чувства и эмоции очень отличаются от чувств

восприятия. Они дают обратную связь о важности или значимо-

сти для нас определенного диапазона опыта, к которому мы об-

ращаемся. Оценочные чувства удовольствия/неудовольствия,

нравится/не нравится, счастья/грусти, привлечения/отвращения и

т.д.

дают нам ценную обратную связь в направлении удовлетво-

ряющей нас жизни — от вредного или неприятного опыта к пол-

ноценному и приятному.

Хотя иногда мы чувствуем очень сильные оценочные ощу-

щения во всем теле, обычно они сосредоточены в первую очередь

в грудной клетке и животе, особенно вдоль середины передней

части грудной клетки и живота. Приятные оценочные чувства го-

ворят нам о том, что то, что мы делаем, работает хорошо; мы на

правильном пути и нам не нужно ничего исправлять. Неприятные

оценочные чувства — это сообщения обратной связи о том, что

что-то идет в направлении, которое нам не нравится, и что нужно

что-то сделать, чтобы исправить ситуацию. Если бы у нас не было

оценочных чувств, мы бы не беспокоились о том, что нам нужно

поесть, когда мы голодны, или не искали бы воды, когда хотим

пить,

и скоро мы бы умерли.

Чтобы прояснить разницу между чувствами восприятия и

оценочными чувствами, давайте возьмем пример тактильных ощу-

щений нежной ласки на предплечье. В контексте заботливых взаи-

моотношений, у вас, скорее всего, возникнут оценочные чувства

тепла, любви, единства и т.д., но если человек, который вас ла-

скает, вам не нравится или вы ему не доверяете, или который на

вас как-то давит, точно

такое

же тактильное ощущение будет оце-

нено как неприятное или отвратительное.

Оценочные чувства симпатии или неприязни являются кате-

гориями, которые могут включать много разного опыта, поэтому

они всегда находятся на более высоком логическом уровне, чем

Шесть слепых слонов

227

сам опыт. Поэтому в сфере НЛП их называют «мета-ощуще-

ниями». Недостаток признания важного различия между опытом

восприятия и нашей оценочной чувственной реакции на него на

разных логических уровнях привел к ряду серьезных заблужде-

ний в сфере психологии и личностных изменений.

Изменение

чувств.

Большая часть практики в психотерапии в

течение последних ста лет была направлена на неприятные чувства,

которые есть у людей, клиенты должны были полностью пережить

их через их выражение, «катарсис», избиение подушек и т.д.

Если человек задерживается и застревает в чувствах, ему

обычно становится намного лучше, когда он их выразит, поэтому

здесь есть краткосрочная ценность в полном физическом выра-

жении. Проживание неприятных чувств, которые не были полно-

стью признаны, может быть очень полезным для того, чтобы

мотивировать человека к действию, а иногда может даже предо-

ставить какую-то информацию о том, что нужно изменить. Эти

преимущества выражения чувств привели к тому, что многие

стали думать, что полное выражение чувств и эмоций необходимо

и достаточно, чтобы совершить изменение, хотя и последующая

информация за долгосрочный период не поддерживает эту мысль.

Часто о невыраженных чувствах думают метафорически как

о флюидах или субстанциях, которые нужно вытеснять через вы-

ражение катарсиса, а не осознание того, что они являются важ-

ным сообщением, которое нужно передать кому-то. Крайний

пример этого — терапия «первичного крика» Артура Янова, ос-

новная цель которой — «выкачать первичный омут боли», мета-

фора, которая ясно преподносит пресуппозицию о том, что

ощущения боли — это омут флюидов, которые нужно выкачать

из тела, а не сообщение, которое нужно передать какому-то чело-

веку. На практике человек должен кричать и вопить настолько

громко и долго, насколько возможно — обычно в звуконепрони-

цаемой комнате или в ящике, чтобы не беспокоить других людей.

Крик — это такое поведение, которое полезно для сообще-

ния важных потребностей кому-то еще, в надежде, что он ответит

и поможет; когда человек кричит в ящике, а его никто не слышит,

эта цель совершенно не достигается. Мнение, что только выра-

жения чувств достаточно для того, чтобы произвести изменение,

является узким диапазоном, который фокусируется только на от-

228

Стив Андреас

правителе сообщения, и при этом не учитывает ни цель послания,

ни получателя сообщения. Это глубокое заблуждение, из-за кото-

рого потеряно огромное количество «терапевтического» времени

и усилий. Выражение чувств — это только первый шаг, и его од-

ного недостаточно. Нужно какое-то изменение в ситуации, или в

мыслях о ситуации, которое изменит эти чувства.

Иногда чувства достаточно конкретны и говорят сами, что

нужно сделать. Если вы чувствуете неприятную боль в ноге, это

побуждает вас выяснить, что происходит в этой части вашего тела

и сделать что-то — подвигать ей, вытащить занозу или пойти на

осмотр к врачу.

Но в других ситуациях наши чувства гораздо менее опреде-

лены, и могут озадачивать, поскольку они не говорят нам, что де-

лать,

чтобы восстановить баланс. Когда это именно такой случай,

полное выражение чувств может быть полезным, чтобы сместить

ваше внимание с проблемы, но чувства могут передать мало или

совсем не предоставить информации о том, что нужно сделать.

Например, в один прекрасный день около сорока лет назад я

обнаружил, что стал раздражительным и не мог уснуть, и это про-

должалось в течение нескольких недель. Я был озадачен этим и

пробовал разные способы разрешения ситуации, но безуспешно.

В конце концов, мне пришла идея поиграть в волейбол, мой лю-

бимый вид спорта, которым я уже некоторое время не занимался.

После трех часов энергичной тренировки, я превосходно уснул и

получил важную обратную связь. С тех пор, когда у меня начина-

ется какое-то смутное раздражение, или мне сложно заснуть, я

уверен, что мне нужна энергичная тренировка.

Вполне разумно, что человеческие существа не обладают хо-

рошо развитой системой сигналов, которые предупреждали бы

нас о том, что нам нужна физическая нагрузка; сотнями тысяч лет

у наших предков было полно физической нагрузки в каждодне-

вной борьбе за выживание, поэтому им редко, или вообще ни-

когда, не нужны были четкие сигналы для обозначения

необходимости физической нагрузки. Теперь, когда мы живем в

другом мире, где много работы делается сидя в течение большей

части дня, недостаток этих сигналов может привести к тому, что

человек становится «домоседом», набирает лишний вес и не за-

нимается своим телом.

Шесть слепых слонов

229

На протяжении последних ста лет значительная часть психо-

терапии и психологии персональных изменений сфокусировалась

на попытках изменить неприятные чувства напрямую, а не при

помощи изменения проблемы, которая вызывает эти чувства. Ле-

чение сигнала о проблеме, а не самой проблемы, похоже на то,

когда вы замечаете как горит лампочка давления масла на при-

борной панели машины и заклеиваете ее лейкопластырем, вместо

того,

чтобы обратить внимание на низкий уровень масла в двига-

теле,

о котором сигнализирует лампочка.

Люди, которые злоупотребляют едой, алкоголем или нарко-

тиками, чтобы уменьшить или устранить неприятные чувства, де-

лают то же самое — лечат симптом, а не проблему, которая

вызывает эти чувства. Это «решение» обычно хуже, чем даже сама

проблема, и тот же паттерн будет встречаться во многих других

случаях.

Например, однажды я работал с женщиной, у который был

ужасный способ принятия решений, который приводил к

тому,

что

она делала выбор случайным образом или в соответствии с пред-

почтениями других людей, а не своих (4, стр. 166-168). Поскольку

она не использовала свои собственные ценности и предпочтения,

она обычно выбирала то, что ей не нравилось, и это приводило к

сильному неудовлетворению в течение долгого периода времени.

Она проходила терапию уже более года, исследуя и выражая свои

чувства неудовлетворения, но облегчения не было.

Когда я научил ее более эффективному способу принятия ре-

шений, она смогла использовать свои собственные ценности и

предпочтения. С тех пор у нее было не больше неудовлетворения,

чем у человека, который случайно делает ошибку при выборе. Она

действительно все еще была неудовлетворена многими непра-

вильными выборами, которые она сделала до этого, но теперь у

нее был способ переоценить их и выбирать по-другому, если она

хотела. Эффективную работу по изменениям нужно направлять

на,

причину проблемы, а не неприятные чувства, которые возни-

кают из нее.

«Состояния». Слово «состояние» часто используется в зна-

чении «чувствовать состояние», при этом часто имеются в виду

чьи-то оценочные кинестетические чувства и эмоции. Но его

также можно использовать для обозначения гораздо большего диа-