Алиев Г.З. Турция в период правления младотурок

Подождите немного. Документ загружается.

не имел представления о всех других членах организации.

Членам общества не был известен также состав

центрального комитета, который был законспирирован еще

строже [107, л. 106]. Новые кандидаты вербовались с

величайшей осторожностью из числа родственников и

самых близких друзей опытных членов общества42.

Финансовая база общества состояла главным образом из

членских взносов, а также пожертвований отдель-

ных лиц. Общество «Иттихад ве теракки» имело тогда

наибольшее число членов в средних слоях населения. Его

членами были также многие паши, беки, эфенди и другие

высокопоставленные чиновники, переходившие на сторону

оппозиции по тем или иным причинам, нередко из личных

интересов. Проникало в ряды младотурок и немало

провокаторов типа Али Кемаля и др. [538, стр. 512].

В конце XIX—начале XX в. во многих городах Малой Азии

возник ряд других местных революционных организаций —

различные «комитеты» и «федерации» турецких

«либералов», которые официально не входили в состав

«Иттихад ве теракки», но находились с ним в тесном

контакте.

Младотурки стремились объединить все недовольные

элементы независимо от их политической окраски и тем

самым лишали себя того единства политических убеждений

и цели, которое сделало бы их усилия более плодо-

творными.

Пестрый социальный состав, идейный разброд, отсутствие

четкой политической платформы и тактической линии —

все это ослабляло и без того слабый организм «Иттихад ве

теракки», лишало его возможности пользоваться

поддержкой широких народных масс.

Что касается великих держав, то каждая из них, имея

собственные империалистические планы, на всякое

движение, направленное против существующего режима,

смотрела с точки зрения своих интересов. Фактически они

являлись союзниками турецкого султана в деле подавления

революционного движения.

Пользуясь поддержкой европейских держав, султанское

правительство в начале 1897 г. беспощадно расправилось с

младотурецкими организациями. По сообщению Пешкова,

260 офицеров были высланы тогда из столицы, 32 курсанта

военного училища умерли под пыткой в Иылдызе, 2560

улемов и учеников высших семинарий были высланы из

Османской империи в течение двух лет [78, л. 66].

Особые усилия власти приложили к разгрому стамбульской

организации младотурок. Были раскрыты два комитета —

«Комитет Хюсейна Авни» и «Комитет Су-лейман-паши».

Почти все их члены (81 человек) предстали перед военным

трибуналом: 13 человек было приговорено к смертной

казни, 22—к каторге, а остальные—

к тюремному заключению на различные сроки — от шести

месяцев до 30 лет [73, л. 66 об.].

Спустя два года, в 1899 г., произошел второй разгром

стамбульской организации младотурок. Было арестовано и

тайно казнено много чиновников, которых обвинили в

государственной измене и заговоре против существующего

режима [73, л. 78].

К 1900 г. единственной уцелевшей крупной организацией

младотурок в Стамбуле был «Комитет свободы», который и

являлся связующим звеном между местными ячейками и

«Иттихад ве теракки» за границей.

Следует отметить, что эмигрантские организации

младотурок в этот период не отличались единством

взглядов и действий и представляли собой различные

течения.

Так, большинство младотурок во главе с Ахмедом Риза-

беем выступало с осуждением внутренней и внешней

политики правительства Абдул Хамида. В специальной

прокламации, выпущенной в 1897 г. газетой «Меш-верет»,

сторонники Ахмеда Риза-бея требовали свергнуть Абдул

Хамида, возвести на трон его сына и составить комиссию по

проведению реформ в стране. В программу этой группы

были включены такие вопросы, как введение. всеобщего,

равного и тайного голосования, предоставление парламенту

широких прав, независимость судов и т. п. [55, л. 83].

Другое крыло младотурок—сторонники Мурад-бея,—

наоборот, всячески старалось оправдать позорные действия

султанских властей по отношению к восставшим армянам и

критянам. Группа Мурад-бея искала компромисса с

султаном, ограничиваясь требованием проведения

умеренных реформ, как, например, ответственность

правительства перед парламентом, равенство всех граждан

перед законом, либерализация печати и т. п. [55, л. 83 об.].

Третье крыло младотурок —турецкие «либералы», или, как

они сами себя называли, сторонники принципа

«децентрализации и частной инициативы» («тешеббюсю

шахси ве адеми меркезиет»), — во главе с принцем Са-

бахеддином находилось под сильным влиянием европей-

ских социалистов и анархистов43 и требовало широкой

автономии отдельным национальностям империи, выступая

в отличие от группы Ахмеда Риза-бея за вмешательство

европейских держав во внутренние дела Турции44.

Социально-политические взгляды принца Сабахедди-на

формировались под влиянием идей западных мыслителей

Хаскеля, Бухнера, Фулле и Эдмонда Демолена, для которых

«индивидуум», его «свобода» и воспитание имеют

первостепенную . важность [591 а, стр. 218—219].

По мнению принца Сабахеддина, все народы Османской

империи (турки, арабы, курды, армяне, албанцы,

македонцы, евреи и др.) составляли единую османскую

нацию. Поэтому он считал, что они должны совместно

бороться не только против тиранического режима Абдул

Хамида, но и против системы «централизованного госу-

дарства, являвшейся по существу и могилой отечества»

[641, стр. 23].

В отличие от правого крыла, сторонники Сабахеддина

придавали важное значение социальным вопросам, считая,

что корень зла заключается в средневековом экономическом

строе Турции и в отсутствии частной предпринимательской

инициативы. Они открыто проповедовали, что Турция как в

области государственных институтов, так и в

экономическом развитии должна следовать за Англией и

США (641, стр. 65].

В 1900 г. сторонники принца Сабахеддина опубликовали

прокламацию «Ко всем гражданам-османам!», в которой

предлагали созвать конгресс для объединения всех

младотурецких группировок.

Первый младотурецкий конгресс открылся 4 февраля 1902.

г. в Париже. Преследуемый французской полицией, он

заседал в разных местах, но чаще всего в доме социалиста

Ледефра Папталиса и в квартире принца Сабахеддина.

Кроме младотурецких организаций в конгрессе участвовали

также представители армянских, греческих, арабских,

албанских и курдских политических организаций (всего 47

человек) (736, стр. 92].

На конгрессе обнаружились два противоположных течения.

Первое из них во главе с Ахмедом Риза-беем, отражавшее

интересы турецкой национальной буржуазии и

либеральных помещиков, требовало не ограничиваться

ведением агитационно-пропагандистской работы, а при-

менить силу для свержения деспотического режима султана

Абдул Хамида II. Оно объявило себя сторонником

национального равноправия, но было против предостав-

ления широкой автономии национальным меньшинствам.

Выступая по этому вопросу, сторонники Ахмеда Риза-бея

открыто заявили, что предоставление широких прав

национальным меньшинствам равносильно расчленению

империи на отдельные куски. Называя себя по-

следователями Мидхат-паши, они мечтали о соединении

либеральных идей Европы того времени с верностью

шариату и стремлением спасти Османскую империю от

гибели.

Второе течение, представлявшее компрадорскую бур-

жуазию нетурецких национальностей и определенную часть

турецких помещиков, придерживалось изложенных выше

взглядов принца Сабахеддина.

Представители этого течения, отделившись от общества

«Иттихад ве теракки», образовали так называемое

Общество личной инициативы и децентрализации, в ко-

торое входили наряду с принцем Сабахеддином такие

видные младотурки, как Хюсейн Тосун, Мурад-бей (из

Минаса), Хюсейн Сийрет, д-р Сабри, д-р Нихад Решад, д-р

Рифаат, полковник Зеки и др. Одну из важнейших своих

задач это общество видело в усилении пропаганды среди

турецкого народа необходимости создания нового

государства, «основанного на широкой федерации».

Общество личной инициативы и децентрализации,

объявившее себя «большинством», приняло следующую

резолюцию:

«1. Единственный источник несчастий, постигших империю

и возбуждающих негодование всего мира, — это

существующий режим, под игом которого мы живем в

течение четверти века. Поэтому мы отвергаем всякую

солидарность между народами империи и данным режимом.

2. Мы считаем необходимым установить

согласие между отдельными народами и племенами

империи, которое обеспечит всем без исключения права,

провозглашенные в хатти-шарифах45 и освещенные

международными договорами, удовлетворит их законные

притязания на участие в местном управлении, внушит им

чувство верности по отношению к династии Османов,

которая призвана руководить ими и поддерживать связь

между

ними.

3. Мы будем направлять все наши усилия к

достижению следующих целей:

а) целостность и единство Османской империи;

б) восстановление порядка и

внутреннего мира, столь необходимого для нашего

прогресса;

в) уважение к основным законам империи,

а именно к конституции 1876 г., которая бесспорно является

важнейшей частью наших основных законов и которая дает

необходимую гарантию общих реформ, прав и по-

литической свободы народам империи.

4. Мы провозглашаем наше твердое решение уважать

международные трактаты и в частности Берлинский

трактат» [791, № 17, стр. 19].

В резолюции далее указывалось на необходимость

учреждения специального комитета, который претворил бы

эти принципы в жизнь и принял необходимые меры, чтобы

добиться «нравственной поддержки европейских держав,

подписавших Парижский трактат 1856 г. и Берлинский

трактат 1878 г.» [791, № 17, стр. 19].

В то же время группа Ахмеда Риза-бея («меньшинство»)

приняла свою резолюцию, в которой выступала против

вмешательства европейских держав во внутренние дела

Турции. «Мы, меньшинство, — говорилось в этой

резолюции, — убеждены, что державы руководятся

интересами, которые не всегда совпадают с интересами

нашей страны. Мы решительно отвергаем всякое действие,

которое может вызвать чье бы то ни было посягательство на

независимость Турецкой империи. Тем не менее мы не

враждебны Европе, как это утверждают наши противники.

Наоборот, наше главное желание состоит в том, чтобы

европейская цивилизация, европейская наука и полезные

общественные учреждения Европы распространились в

нашей стране. Мы идем по дороге, по которой шла сама

Европа, и даже в нашем нежелании допускать

вмешательство иностранцев мы вдохновляемся

патриотическими решениями, которые приняты гордыми

своей независимостью народами Европы» [73, лл. 58—59].

Таким образом, раскол первого младотурецкого конгресса

произошел главным образом из-за того, что группы Ахмеда

Риза-бея и' принца Сабахеддина не смогли прийти к

соглашению по наиболее важному вопросу — каким путем

восстановить конституцию 1876 г. Не менее важным был и

вопрос об иностранном вмешательстве во внутренние дела

Турции.

Хотя первый младотурецкий конгресс показал разно-

шерстность состава и противоречивость взглядов в пар-

тии «йттихад ве тераккй», тем не менее он имел большое

значение для развития буржуазно-революционного

движения в стране, для объединения оппозиционных ор-

ганизаций в борьбе против деспотического управления

Абдул Хамила.

К числу таких организаций можно отнести, в первую

очередь, Внутреннюю Македоно-Одринскую революцион-

ную организацию (ВМОРО), возникшую еще в 1893 г. и

являвшуюся по своему характеру революционно-массовой

демократической организацией46.

После младотурецкого конгресса 1902 г. наметилось новое

течение и в арабском национализме. Если до этого основное

требование арабских националистов сводилось к

предоставлению автономии в рамках Османской империи,

то теперь часть арабских националистов выступила с

требованием полной независимости.

Созданный в 1902 г. Арабский национальный комитет

опубликовал свою программу под названием «Возрождение

арабской нации», в которой ставилась задача отделения

арабских стран от Османской империи и создания

общеарабской империи с центром в Хиджазе. Султан

«Арабской империи» должен был стать и халифом всех

правоверных мусульман [750, стр. 62].

Однако ввиду слабости арабской национальной буржуазии

сторонники «полной независимости» оказались в

меньшинстве, и подавляющее большинство арабских на-

ционалистов решило бороться против султанского режима

вместе с младотурками и революционными силами других

подвластных Турции народов.

Обстоятельства заставили пойти на сближение • и

совместные действия с младотурками и армянские

буржуазные организации. Еще на первом Парижском

конгрессе армянские национальные организации уста-

новили тесную связь с Обществом личной инициативы и

децентрализации. Эта связь еще больше укрепилась в 1903

г., когда представители партии «Дашнакцутюн» вели в

Париже и Женеве переговоры с Сабахеддином и Ахмедом

Риза-беем о разработке мероприятий для совместной

борьбы [554, стр. 234]. Процесс сближения армянских

организаций с младотурками заметно усилился-после

разгрома Зейтунского восстания 1904 г.

Таким образом, революционные движения в европейской и

азиатской частях империи значительно отличались друг от

друга как по содержанию, так и по форме,

но вместе с тем они были направлены против деспоти-

ческого режима Абдул Хамида. В силу этого постепенно

происходила консолидация всех сил, боровшихся за

свержение ненавистной диктатуры кровавого султана,

складывался их единый фронт вокруг партии «Йттихад ве

тераккй».

Русская буржуазно-демократическая революция 1905—1907

гг. открыла эпоху «пробуждения Азии», дав мощный

импульс к усилению национально-освободительного

движения угнетенных народов, колониальных и по-

луколониальных стран Востока. «Мировой капитализм и

русское движение 1905 года, — писал В. И. Ленин, -*•

окончательно разбудили Азию. Сотни миллионов забитого,

одичавшего в средневековом застое, населения проснулись

к новой жизни и к борьбе за азбучные права человека, за

демократию» |[26, стр. 146].

Героическая борьба русского пролетариата и крестьянства

вдохновила народы Востока на борьбу с деспотизмом. Под

непосредственным влиянием русской революции усилилось

революционное движение в Турции, направленное не

только против самодержавного строя и господства

феодально-клерикальных кругов, но и против засилья

крупных империалистических держав Запада.

Это влияние объясняется не только силой и размахом

русской революции, ее особенностями как первой народной

революции периода империализма, происходившей под

руководством рабочего класса, во главе которого стояла

марксистская партия нового типа, но и тем, что в странах

Востока на основе внутренних социально-экономических

процессов именно к началу первой русской революции

создались предпосылки для национального пробуждения.

Характер назревших в странах Востока революций сближал

их с революцией в России. «Русская революция, — писал В.

И. Ленин, — вызвала движение во всей Азии. Революции в

Турции, Персии, Китае доказывают, что могучее восстание

1905 года оставило глубокие следы и что его влияние,

обнаруживающееся в поступательном движении сотен и

сотен миллионов людей, неискоренимо» {33, стр. 326].

5 Г. 3. Алиев

Ё условиях обострения социальных противоречий в Турции

и влияния русской революции и революционных событий в

соседнем Иране нарастала борьба широких народных масс

против тиранического управления Абдул Хамида, за

национальное освобождение нетурецких народов империи.

Весть о событиях 9 (22) января, которые явились началом

революции в России, с быстротой молнии распространилась

в Турции. Уже на второй день после «кровавого

воскресенья» русский посол в Стамбуле Зиновьев сообщил,

что в Турции «распространяются самые невероятные слухи

о движении среди фабричного населения Петербурга,

грозящем будто бы безопасности столицы и

государственному порядку» [136, т. 9, стр. 3].

Революционные события в России, а затем и в Иране сильно

насторожили и без того подозрительное правительство

Абдул Хамида II. По его указанию турецкие границы были

закрыты для политических эмигрантов. Даже паломникам,

направлявшимся из России в Мекку и Медину, пришлось

вернуться из-за подозрений турецких властей, считавших и

их участниками «кровавого воскресенья» в России {415,

стр. 17—18].

В донесениях русских дипломатов и военных наблюдателей

приводится множество фактов о волнениях среди турецкого

населения в Центральной и Восточной Анатолии в 1905—

1906 гг. и о противодействии им со стороны властей.

Вице-консул в г. Ризе Маевский 17 января 1906 г. сообщал,

что «современные события на Кавказе встретили здесь

боязливо робкое, недоумевающее отношение к этим

событиям турецкой администрации, готовой отгородиться

от Закавказья как от зачумленной страны» [58, л. 7].

Русский консул в Трапезунде (Трабзон) Брандт писал:

«Самосознание мусульманского населения анатолийских

вилайетов в последнее время начинает усиленно

пробуждаться, — причем, конечно, не обходится без

влияния событий, происходивших в России, в особенности

же на соседнем Кавказе, с которым местное население

имеет постоянные и частые сношения и всегда хорошо

осведомляется обо всем, что там происходит. С другой

стороны, ясно, что турецкое правительство понимает

опасность» ([58, лл. И —12].