Алиев Г.З. Турция в период правления младотурок

Подождите немного. Документ загружается.

Якуб Джемиль, считавшийся «насильником № 1», долгое

время был одним из самых близких людей Энвер-паши.

Вместе со своими друзьями из центрального комитета

«Иттихад ве теракки» (Сабанчалы Хаккы, Сулей-ман

Аскери, Мумтаз-бей и др.) Якуб Джемиль наперекор

Талаату сыграл большую роль в возвышении Энвера и

Джемаля. Однако сразу же после начала войны Энвер по

настоянию Талаата был вынужден удалить его, как от-

мечалось выше, из столицы во главе отряда диверсантов на

Кавказский фронт. Но отряд Якуба Джемиля был вскоре

разбит, а его самого направили в Битлис, а затем в Багдад, в

армию, которой командовал дядя Энвер-паши Халил-паша.

Последний вскоре избавился от этого офицера, по всякому

поводу хватавшегося за оружие.

Якуб Джемиль вновь появился в Стамбуле. Он тре^ бовал

от Энвер-паши вознаграждения, повышения в звании. Но

под давлением Талаата и его сторонников Энвер не сумел

повысить Якуба Джемиля выше звания майора. По словам

Хюсамеддина Эртюрка, ставшего тогда начальником

«особой организации», однажды Якуб Джемиль в его

присутствии обратился к Энвер-паше со следующими

словами упрека: «Ты же обещал мне должность командира

дивизии? Что же? Не я разве помог тебе достичь высоких

постов? Своему брату Нури ты дал. звание паши и генерала,

а меня так скоро забыл?» [514, стр. 133].

Все это, несомненно, было известно Талаату и его

приближенным, которые воспользовались создавшейся

ситуацией, чтобы внести раскол в группу Энвер-паши.

300

йкуба Джемиля, человека крайне ограниченных социально-

политических взглядов, признающего только насилие,

использовали не только Талаат и его сторонники, но и

оппозиционные элементы за границей. Сат-вет Лютфи,

один из лидеров зарубежной оппозиции из группы

«Децентрализация», еще в середине 1915 г. убедил Хюсрева

Сами, члена центрального комитета «Иттихад ве теракки»,

сторонника Энвер-паши, что единственное спасение для

страны — сепаратный мир. Хюсрев Сами, в свою очередь,

стал настраивать Якуба Джемиля обратиться к

высокопоставленным лидерам младотурок с предложением

обсудить этот вопрос.

Энвер-паша, отрицательно относившийся к сепаратному

миру и веривший в окончательную победу Германии, после

Дарданельской операции и слышать не хотел о мире.

Талаат-паша старался воспользоваться этим не столько для

достижения сепаратного мира, сколько для ослабления

позиций Энвер-паши. Он стремился убедить Якуба

Джемиля, что заключению мира мешает Энвер-паша.

Вместе с тем Талаат-паша советовал Энвер-паше избавиться

от Якуба Джемиля, который «может нанести правительству

вред».

Энвер-паша дал весной 1916 г. указание начальнику

«особой организации» послать Якуба Джемиля в Иран во

главе хорошо вооруженного отряда диверсантов [514, стр.

136].

Якуб Джемиль понял, что ему нечего рассчитывать на

дружбу Энвер-паши. Он сделал вид, что согласился с

назначением. Однако Якуб Джемиль вместе с группой

офицеров — сторонников сепаратного мира решил совер-

шить государственный переворот. Летом 1916 г. он раз-

местил вооруженных людей в гостинице «Масаррат»,

расположенной напротив военного министерства, и в

близлежащих кварталах. Переворот был назначен на 13

июля 1916 г. {514, стр. 139].

Министр внутренних дел Талаат, агенты которого держали

его в курсе дела через начальника полиции Стамбула Бедри-

бея, послал Энвер-паше донесение о подготовке

антиправительственного заговора. Талаат и его сторонники

из центрального комитета — д-р Назым, Бахаэддин Шакир

и Кара Кемаль — старались убедить Энвера, что заговор

готовят именно его друзья, которых он долгие годы опекал:

Якуб Джемиль, Сабанчалы Хаккы, Хюсрев Сами, Мумтаз-

бей и другие, что они хотят

301

унйчтб&ить мЛадбтУрёцкйх лидеров, в первую очередь

Энвера и Талаата, и посадить на их место новое прави-

тельство во главе с Мустафой Кемаль-беем, Джемаль-

пашой, губернатором Измира Рахми-беем и Фетхи Окя-ром

[514, стр. 141].

В результате попытка государственного переворота

провалилась: Якуб Джемиль и его сторонники были аре-

стованы по приказу Энвер-паши. В ходе следствия было

установлено, что в основе заговора лежало не только

отрицательное отношение Энвер-паши и его приверженцев

к сепаратному миру, но и противоречия внутри руко-

водящих кругов «Иттихад ве теракки», в первую очередь

противоречия между Энвером и Талаатом22. На следствии

Якуб Джемиль заявил, что, «абсолютно не сомневаясь в

катастрофических последствиях войны» для своей родины,

он неоднократно обращался с предложением о сепаратном

мире к председателю стамбульского отделения «Иттихад ве

теракки», члену центрального комитета Кара Кемалю,

Талаату, советнику военного министра Махмуду Кемаль-

паше и, наконец, к Энвер-паше и садразаму Сайду Халим-

паше, что Талаат и Кара Ке-маль поддерживали его и даже

садразам присоединился к его мнению (514, стр. 149].

В дни суда над Якубом Джемилем (в сентябре 1916 г.)

Энвер-паша вынужден был выехать на встречу с

германским генералом Макензеном, дав категорическое

указание, чтобы вынесение приговора и тем более

приведение его в исполнение были отложены до его воз-

вращения. Тем не менее Талаат, опасаясь разоблачений со

стороны Якуба Джемиля, немедленно привел смертный

приговор в исполнение23.

Глава VI

ВОЕННОЕ ПОРАЖЕНИЕ ТУРЦИИ И КРУШЕНИЕ

ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

Борьба народных масс Османской империи против

реакционного режима и кровавой империалистической

бойни началась с первых же дней войны. Несмотря на то

что эта борьба велась стихийно, она сыграла важную роль в

банкротстве власти младотурок.

Младотурецкие лидеры в своих воспоминаниях старались

изобразить дело так, будто до лета 1916 г., т. е. до

Хиджазского восстания в Аравии и заговора Якуба

Джемиля, на территории Османской империи не было

никаких выступлений против правительства и войны.

Талаат-паша пытался убедить, что в первые два года войны

народные массы терпеливо сносили все тяготы и ни из

одного уголка империи не поступали жалобы [594, стр. 30].

В действительности, сразу после вступления Турции в

войну в стране началась борьба против империализма, за

хлеб и мир, которая продолжалась на протяжении всей

войны. Она проходила в различных районах страны и в

разных формах.

Как пишет Г. Лорей, начиная с осени 1914 и до конца 1915

г. турецкие обозы, направлявшиеся на Месопо-тамский

фронт, подвергались систематическим нападениям курдов и

арабов. Дело дошло до того, что в начале 1915 г. турецко-

германское командование вынуждено было выделить для их

охраны специальные отряды [312, стр. 320]. Одновременно

германский военный комиссар в Палестине фон Люк издал

приказ о том, что всякий, кто попытается напасть на

турецко-германские транспорты и имущество, будет

расстрелян на месте [99, л. 246].

На протяжении первой половины 1915 г. в ряде городов

Сирии и Ливана (Бейруте, Дамаске, Алеппо и др.)

происходили многочисленные народные демонстрации под

лозунгами «мира и хлеба», причем были случаи во-

оруженного столкновения между демонстрантами и вой-

сками [307, стр. 78—79]. Удобная для партизанской борьбы

горная область Сирии Джебель-Друз вскоре стала центром

борьбы против турецкого гнета в Сирии и Ливане, центром

борьбы за мир. Этот район, находившийся под контролем

друзских племенных вождей, в частности Селима аль-

Атраша и Султана аль-Атраша, стал местом сосредоточения

противников «Иттихад ве теракки» и дезертиров турецкой

армии.

Как пишет д-р Нури Дерсими, в годы мировой войны

национально-освободительное движение курдского народа

значительно усилилось. В ряде районов Дерсима (на юго-

востоке Евфрата) были созданы даже органы местного

самоуправления [506, стр. 13].

Сильны были антивоенные настроения в турецкой армии.

Рядовой состав, почти полностью состоявший из крестьян,

и прогрессивная патриотическая часть офицерства

понимали, что война служит лишь интересам германского

империализма и правящих кругов Турции.

Было бы наивным ожидать, что анатолийский крестьянин,

оставивший дома в нищенском состоянии семью, будет

слепым орудием захватнических планов германского

империализма и пантюркистов. Поэтому многие солдаты —

выходцы из крестьян — дезертировали из армии.

Февральская революция 1917 г. в России дала новый толчок

волнениям и революционному подъему народных масс и

армии Османской империи. Свержение 300-летней

династии Романовых оказало огромное влияние как на

союзников России по Антанте, так и на страны германо-

турецкого союза. Однако правящие круги этих стран

пытались изобразить, будто свержение царизма в России не

имеет серьезного социально-политического значения, и

якобы все дело в том, что Россия вышла из строя в военном

отношении. Лидеры младотурок оценивали результаты

февральской революции лишь с военной точки зрения. Так,

Талаат-паша заявлял, что «свержение царизма в России

является благоприятным и для Турции событием» [799,

9.У.1917].

Невзирая на подобные потуги младотурецкой вер-

хушки, народные массы страны под влиянием русской

революции усилили борьбу против империалистической

войны. Важную роль в этом сыграло обращение проле-

тариата России к рабочим всего мира, в котором разо-

блачалась политика виновных в подготовке и развязывании

мировой войны империалистических монополий и

Поддерживающих их буржуазных правительств.

Аналогичное обращение Бакинского рабочего комитета,

которое было распространено через Кавказский фронт и в

Турции, оказало большую помбщь турецкому крестьянину

и солдату в понимании характера империалистической

войны '.

После Февральской революции большевики успешно

проводили в русской "армии агитацию за братание солдат

воюющих стран. Так, в одном из обращений русской

Кавказской армии к турецким солдатам говорилось, что

«эта война приносит пользу только императорам, султанам

и их приспешникам. Как результат этой войны, которую не

хотели ни мы, ни вы, явился голод. Знайте, что Энвер и

Талаат из-за своих личных корыстных целей ведут, для

пользы немцев, эту ужасную кровавую, уже 3-летнюю

войну, от которой что вы получили? — разорение ваших

семей, горе и рабское подчинение немцам. У вас, от ваших

детей, 3/4 всего вашего скромного имущества (хлеба, сена,

масла, скота и т. д.) отобрали и взамен выдали расписки, по

которым вы никогда ни гроша не получите. Благодаря

войне торговля совершенно упала, большинство полей не

обработано, ваши семьи и дети голодают и холодают.

Скажите, для чего все Это делается? Эта война, которая

ведется на ваши кровные деньги, кому дала пользу? — г.г.

Энверам, Талаатам, их приспешникам и интендантам: они

разбогатели, а вы, бедные, что получили? — молодых

убили, а дети ваши остались голодными сиротами. Скажите

же, для чего все это? Вот для чего: для того чтобы вы,

ввергнутые в несчастье, не смогли бы разобраться в вас

окружающем, и таким образом Энверы, Талааты и их

приспешйики были бы спокойны за свою власть. Разве не

довольно уже крови? Разве горя и слез ваших детей

недостаточно? Разве с глазами, полными слез, ваши отцы,

матери, братья, жены и дети ваши не истомились в

ожидании вас? Нет — довольно!

Мы, русские солдаты, объединились с народом, свергнули

старое правительство и установили единение,

§0 г. з.

равенство и братство, и, протянув к вам, братьям, свою

руку, — ждем и от вас того же. Свергните вашу узурпа-

торскую власть и виновников-немцев этой кровавой войны

от себя изгоните. Когда вы это сделаете, то протяните нам

вашу руку и война будет окончена.

Изгоните Энверов, Талаатов, их приспешников, чиновников

и других лиц, на которых опираются ваше правительство и

немцы. Да здравствует свободный турецкий народ! Да

будет проклята война и ее продолжатели!» [106, лл. 107—

108].

Эти призывы начали оказывать влияние прежде всего на

турецкую армию. В ответном письме турецких солдат

говорилось: «Свободные русские солдаты! Совершенная

вами вместе с народом революция в самом деле

вдохновляет всех, в том числе и нас... Мы совершенно

согласны с вами, что мира ждет весь мир. Оттоманские

солдаты приложат все усилия, чтобы добиться этого свя-

щенного конца!» (106, л. 338].

К концу войны народные массы Турции не сомневались,

что, независимо от победы той или иной стороны война

дорого обойдется Турции. Враждебные армии, долгие годы

сражавшиеся на фронтах разрушительной мировой

империалистической войны, устали. Они искали любой

возможности для заключения мира.

В донесении русского агента в Греции от 4 мая 1917 г.

указывалось, что Февральская революция привела к

сближению сражавшихся на Кавказском фронте русских и

турецких войск и даже высшего командного состава. В нем,

в частности, говорилось, что налицо «все признаки,

свидетельствующие о том, что начнутся сепаратные мирные

переговоры» [104, л. 156].

18 мая 1917 г. на Кавказском фронте турецкий офицер

Осман-бей в сопровождении двух солдат явился в штаб

русской армии. Делегация Осман-бея, по его словам,

выехала из Стамбула с целью заключить перемирие с

русской армией, она побывала в турецких армиях на

Сирийском, Мосульском и Кавказском фронтах и, наконец,

турецким корпусным командиром была снабжена

необходимыми документами. Осман-бей назвался

представителем всей турецкой армии и заявил, что прибыл

для установления дружбы между обеими сражающимися

армиями. Он говорил, что распространенные в России

лозунги «о равенстве всех народов» и «мира без аннексий и

контрибуций» вдохновили всех патриотов,

306

Ые пУтаются сохранить хотя бы чйбто турецкие области

Анатолии [105, л. 238].

Осман-бей заявил, что империалистическая война вызвала

среди широких народных масс Турции огромное

недовольство и ненависть. После февральских событий в

России народные массы в Турции начали все более ясно

понимать, что младотурецкое правительство, как и царь, до

сих пор обманывало их, скрывая от народа цели и характер

войны. Турецкие патриоты ясно видели, что независимо от

того, какие государства будут победителями, суверенитет

Турции, само ее государственное существование находятся

под угрозой.

Осман-бей далее сообщил, что и в Турции подготовлен план

революционного переворота, но турецкие патриоты

опасаются, что, воспользовавшись замешательством,

вызванным переворотом, русские и английские войска

оккупируют Турцию, а немцы в такой момент, несомненно,

выступят как враги турок2.

Одновременно с переговорами Осман-бея на Кавказском

фронте усилилась деятельность оппозиционных

младотуркам сил за рубежом. Один из руководителей

партии «Хюрриет ве итилаф» в Париже Рашид-бей (бывший

министр внутренних дел) заявил в министерстве

иностраных дел Франции, что в настоящее время создалась

благоприятная обстановка для усиления борьбы против

власти младотурок. Если союзные державы, говорил он,

опубликуют обращение с предложением Турции мира и с

призывом к турецким патриотам к восстанию, это создаст

благоприятную возможность для патриотов изгнать группу

Энвера — Талаата {224, стр. 214].

Младотурецкое правительство не могло не видеть, что в

стране назревают революционные настроения. Продолжая

оставаться орудием агрессивных планов германского

империализма и все еще не расставшись с безумными

планами пантуранизма, младотурки вынуждены были

встать на путь маневрирования. Они старались доказать, как

признавался Талаат-паша, что их правительство «ведет

оборонительную войну и неизменно стремится к миру»

(104, л. 131].

Эту цель преследовала и поездка Талаат-паши в Берлин в

апреле 1917 г. В то же время младотурецкое правительство

хотело проверить в самой Германии распространившиеся в

связи с вступлением США в войну

20*

307

йа стороне Антанты (февраль 1917" г.) слухи о близком

поражении Германии.

Садразам Талаат-паша, а также другие государственные

деятели, побывавшие после него в Германии (принц

Вахидэддин3. Джавид-бей, Джемаль-паша4 и др.), не могли

не видеть неуклонного ослабления военно-экономического

потенциала Германии и, напротив, дальнейшего усиления

Антанты. Но тем не менее, руководители Турции не могли

отказаться от ошибочных представлений о том, что

ослабление военных сил России после Февральской

революции даст Турции возможность приобрести «богатую

добычу» на Востоке за счет своего соседа — России.

Таким образом, мирные заявления младотурок не были

искренними и были направлены главным образом на

успокоение общественного мнения. Турецкий посол в

Берлине Селим Фуад, признавая тяжелое положение

Турции, говорил в мае 1917 г., что, по мнению его пра-

вительства, «надежда на заключение мира с Россией,

переживающей анархию и не имеющей устойчивого пра-

вительства, крайне ослабла». По его словам, младоту-

рецкое правительство, назначив одного из видных деятелей

«Иттихад ве теракки», бывшего министра внутренних дел

Исмаила Джанбулат-бея, послом в Стокгольм, преследовало

таким образом цель внимательно следить за событиями в

России, чтобы четко определить свое отношение к вопросу

о заключении сепаратного мира [104, л. 132].

Следует отметить, что державы Антанты не считали

выгодным для себя заключение сепаратного мира. Вре-

менное правительство России, находившееся под их

сильным влиянием, также заявляло о желании «продолжать

в^йну до победного конца».

Поверенный в делах Временного правительства России в

Швейцарии А. Мандельштам писал министру иностранных

дел Терещенко, что в связи с пунктом президента США

Вильсона об изгнании турок из Европы, отсутствием

коренных изменений во внешней политике Временного

правительства, особенно в отношении Проливов и