Стенограмма курса лекций С. Б. Чернышева в Высшей школе
экономики
Бизнес или менеджмент? О роли ценностей в профориентации
Та роль, которую ценности играют в процессе профориентации, в России имеет свою особую специфику. У меня есть книга Смысл, которая начинается словами: Русские вообще никогда не работают. Покуда смысл работы им непонятен, это для них — не работа, а каторга, вкалывание из-под палки. Но как только смысл деятельности проясняется — она немедленно становится подвигом во имя смысла, делом чести, дерзанием — чем угодно, кроме нормальной профессиональной работы. Поверьте, я не отношусь к приверженцам кондово-патриотической трактовки русского национального духа. То, что я описал, не является привилегией только русских. Однако русские относятся к некоему потерянному наукой множеству культур, которым свойственно столь странное отношение к труду.
Есть еще два типа отношения к работе. Во-первых, западное, т. наз. протестантская этика, про которую вы все слышали и читали. Думаю, в этом названии неудачны оба слова — как этика, так и протестантская. Грубо упрощенный ее вариант таков: человек попал на место часовщика, старшего бухгалтера, парикмахера или начальника главка, и добродетель его в том, чтобы добросовестно трудиться на этом месте, не думать о «смыслоносности», получать за свой честный труд деньги, а уж потом где-то в стороне на них осмысленно оттягиваться.
Во-вторых, восточное — традиционное отношение к профориентации, когда для человека с детства предопределено, что он будет, скажем, лепить горшки. Он не думает, почему так решил, не пытается сопоставить эту профессию с прочими и не рефлексирует на тему перспектив служебного роста. Просто он родился в деревне горшечников, и все!
Ни первое, ни второе отношение не свойственны нашей культуре. Ей скорее свойствен вначале поиск смысла происходящего в обществе, затем выяснение, где в этом происходящем самое-самое главное место, а потом попытка его занять.
Бизнес или менеджмент? О роли ценностей в профориентации
Та роль, которую ценности играют в процессе профориентации, в России имеет свою особую специфику. У меня есть книга Смысл, которая начинается словами: Русские вообще никогда не работают. Покуда смысл работы им непонятен, это для них — не работа, а каторга, вкалывание из-под палки. Но как только смысл деятельности проясняется — она немедленно становится подвигом во имя смысла, делом чести, дерзанием — чем угодно, кроме нормальной профессиональной работы. Поверьте, я не отношусь к приверженцам кондово-патриотической трактовки русского национального духа. То, что я описал, не является привилегией только русских. Однако русские относятся к некоему потерянному наукой множеству культур, которым свойственно столь странное отношение к труду.
Есть еще два типа отношения к работе. Во-первых, западное, т. наз. протестантская этика, про которую вы все слышали и читали. Думаю, в этом названии неудачны оба слова — как этика, так и протестантская. Грубо упрощенный ее вариант таков: человек попал на место часовщика, старшего бухгалтера, парикмахера или начальника главка, и добродетель его в том, чтобы добросовестно трудиться на этом месте, не думать о «смыслоносности», получать за свой честный труд деньги, а уж потом где-то в стороне на них осмысленно оттягиваться.
Во-вторых, восточное — традиционное отношение к профориентации, когда для человека с детства предопределено, что он будет, скажем, лепить горшки. Он не думает, почему так решил, не пытается сопоставить эту профессию с прочими и не рефлексирует на тему перспектив служебного роста. Просто он родился в деревне горшечников, и все!
Ни первое, ни второе отношение не свойственны нашей культуре. Ей скорее свойствен вначале поиск смысла происходящего в обществе, затем выяснение, где в этом происходящем самое-самое главное место, а потом попытка его занять.