Золотухина-Аболина Е.В. Курс лекций по этике

Подождите немного. Документ загружается.

Социально-нравственные добродетели

ний мир. Разные люди в разной степени

нуждаются в дружбе и по-разному представляют

ее. Впрочем, это не отменяет избирательного

доброжелательства как нравственного отношения,

на которое вполне способен любой культурный

человек, к какому бы типу личности он ни

принадлежал.

Подводя итоги сказанному о дружбе, хочется

подчеркнуть ее непростую судьбу в современном

мире. Можно сказать, что в развитом рыночном

обществе личная дружба сильно потеснена

деловыми партнерскими отношениями, которые

акцентируют практическую, утилитарную сторону

человеческих взаимосвязей и потому являются, по

определению, временными. Партнерство

рационально и прагматично, оно не предполагает

интимных излияний и личностного признания, не

терпит эмоциональных обязательств. Вот почему в

западных странах так широко распространено

посещение психоаналитиков. Психоаналитик

заменяет друга, которому можно рассказать о себе

и попросить помощи и поддержки. Правда, за

подобное сбрасывание эмоций надо платить. При

многих минусах жизни в современной России

дружба в ней еще не перевелась, и для людей

естественно в экстренных случаях и в тяжелые

моменты идти не к психотерапевту, а к другу,

который и поймет и поможет. Хочется надеяться,

что в российской культуре и российской мен-

тальности дружба и дальше будет оставаться одной

из ведущих ценностей.

Отношения товарищества тоже

предполагают доброжелательство и

благорасположенность между людьми, но они

означают куда большую внутреннюю

дистанцию между сторонами-участниками.

Если дружба — глубоко личный феномен и близких

друзей всегда мало, то товарищество имеет в виду

добрые контакты внутри достаточно широкого круга.

Первый вид товарищества формируется не на

основе индивидуальной симпатии и притягивания

подобных друг

330

Лекция 9

другу людей, а на основе судьбы, которая соединяет

в потоке событий очень разных индивидов. При

других условиях нынешние товарищи могли бы не

найти общих путей, да и не искали бы их, но

обстоятельства сложились так, что они оказались

вместе, и это в чем-то случайное «вместе» делает

их товарищами.

Товарищество возникает благодаря общей

истории, связавшей разных людей. Так, можно

говорить о школьном товариществе, о товарищах

по работе, товарищах по оружию и даже о

товарищах по несчастью. В этом случае товарищи

проходят вместе некие этапы развития, помогают

друг другу, сочувствуют, совместно решают воз-

никающие проблемы, трудятся и борются.

Важнейшая черта товарищества — осознаваемое

всеми сторонами равенство. Когда говорят, что «гусь

свинье не товарищ», то как раз подчеркивают

неравенство в отношениях, невозможность

совместного времяпрепровождения. Товарищи на

равных делят тяготы и хлопоты, праздники и торже-

ства. Слово «товарищ» недаром стало после

революции главной формой обращения в советской

России: оно подчеркивало, что среди граждан нет

господ и рабов, людей первого и второго сорта.

Товарищество, если брать его не в политическом,

а в личностном смысле, часто означает

существование совместных воспоминаний и

планов, проекты коллективных действий, будь то

развлечение или труд.

Второй вид товарищества базируется на общем

деле, совместных профессиональных или иных

интересах. Здесь товарищество может возникать

уже не случайно, когда люди соединяются волею

судьбы, а в результате сознательных усилий,

целенаправленного подбора в единую команду

совершенно конкретных индивидов. Так форми-

руются политические организации, спортивные и

творческие коллективы, научные лаборатории.

Входящие в них люди являются одновременно

товарищами и коллегами, товарищами и

единомышленниками. При этом им

331

Социально-нравственные добродетели

вовсе не обязательно быть личными друзьями и

делиться личными секретами. Им даже не очень

важно глубоко понимать друг друга в сферах, не

имеющих отношения к работе. Феноменологическая

социология показала в XX в., что для совместного

достижения цели различие биографий

несущественно. Главное, чтобы люди умели в слу-

чае необходимости стать на точку зрения другого,

посмотреть на ситуацию его глазами и принять

сообразно этому верное решение. Товарищество,

как судьбинное, так и возникшее по интересам

предполагает такие черты в отношениях между

товарищами:

•65547 честность;

•65548 порядочность;

•65549 доброжелательство;

•65550 взаимопомощь и взаимовыручка;

•65551 уважение к товарищу и забота о нем;

•65552 отсутствие претензий на особую душевную

открытость.

Товарищество далеко не всегда нуждается в

постоянном личном контакте между людьми.

Можно быть товарищами по партии и видеться

только на собраниях или товарищами-коллегами и

встречаться на конференциях раз в три года,

однако при этом обмениваться професси-

ональными суждениями или, к примеру, писать на

работы друг друга благожелательные рецензии с

умеренной критикой. Дружбы при этом нет, но к ней

и не стремятся, партнерам по общению вполне

хватает наличного уровня контактов.

Товарищество возможно лишь тогда, когда люди

не находятся между собой в состоянии жесткой

конкуренции. Конкуренция — недруг товарищества,

его разрушитель. В свое время в Советском Союзе

были популярны социалистические соревнования,

которые как бы не отменяли товарищества, а,

напротив, предполагали его, но даже фильмы тех

лет показывают, что соревнование есть

соревнование: там, где на беговой дорожке один

стремится опередить другого (будь то улучшение

качества

332

Лекция 9

или выполнение плана), добрые чувства выживают с

трудом. Товарищество здесь может заключаться

лишь в том, что конкурента не стремятся вовсе

погубить или воздерживаются от глубоко

аморальных средств, но никаким обоюдным

благорасположением здесь и не пахнет. Вопрос

«кто из нас лучше?» предполагает неравенство,

которого надо добиваться и которое надо

подтвердить, поэтому о товарищеской поддержке

речи быть не может. Кто же это будет помогать

препятствию на собственном пути?

При переходе нашей страны к рыночной

экономике жесткая конкуренция стала проникать во

все поры социальной жизни. Впрочем, она еще не

развернулась в полной мере, и главные испытания

пока впереди. Для немногих сохранившихся от

прежних времен коллективов принцип

товарищества еще не утратил своей значимости,

но он уже серьезно размыт там, где прошли

крупные увольнения и где коллеги заинтересованы

не в товарищеской солидарности, а в простом

выживании. Многие предприниматели специально

формируют свои экономические структуры так,

чтобы в рамках коллектива боролись между собой

отдельные группы, не помогая друг другу, а

состязаясь в силе, ловкости и изворотливости.

Товарищество умирает, сменяясь взаимной слежкой

и подсиживанием. Является ли это веянием

времени? Может быть. Но ценность товарищества

от этого не исчезает, а, напротив, увеличивается,

как увеличивается ценность всего редкого и

поистине нравственного. Кто знает, а вдруг

товарищество возродится на новом витке истории?

Человеколюбие, пли гуманность — это

доброе отношение ко всем людям вообще и к

каждому конкретному человеку в частности.

Можно сказать, что это априорное, заведомое

доброжелательство, предполагающее общую

позитивную оценку человеческого рода как такового

и аыражаюшееся в приветливости и незлобивости.

Гуманность не равнозначна гуманизму, хотя

тесно свя зана с ним. Гуманизм (как всякий .«изм»)

— это, прежде

Социально-нравственные добродетели

всего, теоретический принцип, ментальное

убеждение. А гуманность — характеристика

переживания и поступка. Например, можно сказать,

что А. Шопенгауэр стоял на позициях

своеобразного гуманизма, развивая теорию о

всеобщем спасении от страданий, однако в жизни

он вовсе не был гуманным человеком, а был резок,

раздражителен и нелицеприятен. Думаю, поистине

гуманный человек врядли спустил бы с лестницы

соседку...

Гуманность благоволит не к абстрактному

человеку вообще, до которого не дотянуться, а к

ближнему в прямом смысле слова: она сочувствует

и помогает живым людям из плоти и крови, которые

оказались рядом. Она помогает и дальним, если

оказывается в силах сделать это, и не делит своих

сиюминутных подопечных на достойных и

недостойных. Этим она очень отличается от

дружбы и товарищества, которые так или иначе

избирательны, о чем я уже говорила.

В практическом отношении человеколюбие

близко к христианскому милосердию, но оно

присуще как верующим, так и неверующим.

Практический гуманист добр и приветлив не ради

Бога, а ради человека, в которого он верит и

которому сопереживает. Гуманность помогает не

только делом, но и словом, она вежлива и не

говорит грубостей, не дразнит и не унижает. Можно

сказать, что сталкиваясь с несправедливостью и

злом, царящими в мире, гуманная личность

страдает, но не падает духом, оптимистично

полагая, что в людях заложены огромные

возможности добра, что этому добру надо просто

постоянно помогать — словом и делом.

Быть гуманным в реальном поведении нелегко.

Для этого необходимы не только определенный

позитивный взгляд на мир, но и устойчивые

нравственные привычки, умение владеть собой,

высокая степень саморегуляции. Не всем ведь

дана от роду естественная доброта, тихая

кротость, героический энтузиазм. Нас многое вы-

водит из терпения, и тогда мы срываемся, бываем

язви-

334

Лекция 9

тельными, резкими, беспощадными, говорим

грубости, о которых потом приходится жалеть.

Практическое человеколюбие — не просто

наличное качество, но цель, к которой надо идти и

которая принесет и другим людям, и ее искателю

много реальной радости и ощущение выполненного

долга.

Если противоположностью дружбы и

товарищества является враждебность, желающая

уничтожить конкретных людей, которых она

почитает врагами, или же навредить им, то

противоположностью гуманности выступает

мизантропия — человеконенавистничество. Это

взгляд на человечество как на довольно скверное

образование, греховное, порочное и неисправимое.

Человек, с точки зрения мизантропа, подл и низок,

и ничто его не исправит. Поэтому ни один из

смертных не заслуживает ни любви, ни

снисхождения. Благоволить к людям — это тешить

себя опасными иллюзиями. Подобный взгляд как бы

дает мизантропу право пинать всех направо и

налево, подличать и безобразничать,

оправдываясь тем, что все плохи, и я — не

исключение. Это относительно легкий, но отнюдь

не похвальный путь, и судьбой мизантропа часто

оказывается одиночество, которое он должен при-

нять как закономерный итог своих антигуманных

взглядов и аморального поведения.

Но вернемся к человеколюбию. В нем,

несомненно, важно то, что оно не делает из

человека Бога, не стремится поставить его над

миром, провозгласить распорядителем вселенной.

Практическая гуманность, как правило, благоволит

даже к животным и растениям, видя в них не

просто объекты познавательной и трудовой экс-

пансии, но субъектов, с которыми можно на

определенном уровне вступить в контакт.

Настоящая гуманность одушевляет мир. И, конечно

же, она всегда видит субъекта в человеке, уважает

его права, его свободу и самостоятельность,

стремясь лишь к гармонии между людьми — такими

интересными и такими разными.

335

Социально-нравственные добродетели

6. Любовь к семье

Семья — та форма человеческого общежития,

которая сопровождает человека с древних времен

до наших дней. В разных культурах в различные

исторические периоды она имеет разную форму,

несхожие принципы построения, порой весьма

различную мораль, но практически всегда она

выступает как психологическая и нравственная

ценность. Семья — микрогруппа, ближайшее окру-

жение человека, в рамках семьи индивид рождается

и вырастает, мужает и взрослеет, здесь он получает

фундаментальные основы своего мировоззрения и

мировосприятия. Став совершеннолетним,

взрослым, человек создает свою семью, рождает

детей, повторяя социокультурный семейный цикл,

чтобы в кругу своей семьи — с детьми и внуками —

проживать свою зрелую жизнь и старость.

Можно ли быть счастливым без семьи?

Возможно, отдельные люди и способны хорошо

жить в одиночестве, но для абсолютного

большинства человечества жизнь без семьи

неполна и безрадостна. Семья — это общество род-

ных и близких людей, это психологическая ниша, в

которой можно укрыться от холодных социальных

ветров, это место, где тебя поймут, оценят,

поддержат, всегда помогут и не покинут в беде. Это

также сфера саморазвития и самоутверждения.

Любовь, дружба, привязанность, взаимопонимание

между супругами, детьми и родителями, старшими

и младшими поколениями — залог радостной и

продуктивной человеческой жизни. Семья строится

не только на принципе долга, который, конечно,

присутствует в ее бытии, но и на любви — живом,

постоянно вопроизводящемся чувстве. Любовь к

семье, семейность — не только экзистенциальное

состояние, вдохновляющее переживание, но и

нравственная добродетель. Это как в случае с

патриотизмом, когда душевно-чувственное вовсе не

противоречит моральному, а, напротив, питает и

поддерживает его.

336

_____________________________________Лекция

Семейная жизнь включает в себя целый ряд

отношений. Рассмотрим их.

1. Отношения между мужем и женой.

Собственно, семья тогда и возникает, когда

мужчина и женщина объединяют свои судьбы,

чтобы жить вместе и продолжать род. Создание

новой семьи у всех народов отмечается как

сакральное событие и как праздник. В христианстве

считается, что Господь объединяет души на

небесах для совместной жизни, а церковь освящает

узы брака. Свадьбы играются в любых культурах,

даже у завзятых атеистов, потому что заключение

брака — важный переломный момент жизненного

пути. Во многих обрядах жених и невеста, стоящие

под венцом, дают слово высшим силам и друг

другу, что будут всегда друг друга любить,

заботиться друг о друге, никогда не покинут свою

половину ни в беде, ни в болезни и вместе будут

нести все испытания и тяготы, какие бы ни послала

им судьба, т. е. они дают поистине нравственный

обет. Другой вопрос, насколько в реальной жизни

этот обет может быть выполнен и какие моральные

послабления возможны и допустимы в ходе долгой

и непростой семейной жизни.

В прошлые времена особенно остро ставился

вопрос о супружеской верности. Она считалась

ярким проявлением любви к семье и порядочности

человека. Хотя для мужчин и женщин

существовали разные критерии нравственности.

Мужская неверность часто не оценивалась как

большой грех, в то время как женская неверность

влекла за собой страшные кары: от молчаливого

общественного презрения до скандального

опозоривания, мазания ворот дегтем и побивания

камнями. Двойная мораль

диктовалась,объективным подчиненным положени-

ем женщины в патриархальной семье, где муж

являлся экономической основой большого

многодетного дома, добытчиком, господином,

которого нельзя ослушаться. Жена как существо

второго сорта не имела права на собственные

желания, на свободу поведения, которые счи-

337

Социально-нравственные добродетели

тались вполне нормальными и закономерными для

мужа.

Со временем экономическое и социальное

положение женщины в обществе изменилось, она

стала равноправным партнером мужчины в

экономическом и юридическом отношении, и это

дало основание для большей свободы нравов.

Супружеская неверность перестала считаться

страшным моральным преступлением, и

современная жизнь уже не порождает трагедий

вроде трагедии Анны Карениной, когда неверная

жена подвергается общественному остракизму. Тем

не менее, перестав быть грехом, неверность

отнюдь не сделалась добродетелью. Несомненно,

лучше и с точки зрения нравственности, и с точки

зрения эмоций, когда супруги и через десять, и

через двадцать лет относятся друг к другу с

любовью, нежностью и страстью, не приискивая на

стороне компенсаций. Тогда их парный эгрегор,

составляющий основу, костяк семьи, не страдает,

не нарушается, не дает трещин, способных

разрушить все семейное здание.

Страстная и пафосная защита супружеской

верности содержится в популярной современной

книге Ричарда Баха «Мост через вечность».

Главный герой книги, а им является сам автор, ищет

идеальную возлюбленную, которой, конечно, не

существует, и при этом полагает себя полностью

свободным в отношениях с реальной женщиной —

Лесли. Но Лесли доказывает ему, что любовь без

верности невозможна, она борется с его

предрассудком абсолютной свободы и побеждает.

Герой книги становится не просто верным мужем,

но счастливейшим мужчиной на свете, ибо познает

смысл настоящего единства, когда два человека

сливаются телесно и духовно, когда одна

индивидуальность оказывается для другой вечной

прекрасной тайной и источником бесконечной

радости.

Конечно, такая гармония не всегда возможна в

повседневной жизни, и современные супруги, не

желая расставаться, нередко идут на компромиссы,

мирятся с эмоциональной избыточностью мужа

или жены, если, разу-

338

_____________________________________Лекция

меется, сия избыточность не нарушает любви и

дружбы в семье, не делает одного из супругов

равнодушным и раздражительным. Вообще,

нынешние нравы стараются не противопоставлять

мораль и страсть, которая бывает весьма изменчива

и капризна, а тяготеют к компромиссам между

ними. Развестись, разрушить семью в наши дни

легко, однако трудно созидать и начинать сначала.

Как ни странно, человек может иногда

«отклоняться в сторону», но любить жену и

заботиться о семье, в то время как другой,

высокоморальный и неистово соблюдающий

верность, способен изводить свою супругу требова-

ниями и придирками, быть злым и тяжелым в

поведении. От такого моралиста вся семья готова

разбежаться в разные стороны.

Здесь мы касаемся того важного момента, что

любовь к жене (мужу) отнюдь не сводится к

верности, которая всегда выступала на первый

план. Любовь к другому супругу — это все те же

забота, ответственность, уважение и знание, о

которых мы уже говорили. Кроме того, это доброта

и терпимость.

Супруги хороши и моральны друг для друга, когда

они оба вносят вклад в материальное

благосостояние их небольшого коллектива,

поддерживают устраивающий обоих порядок в быту,

снисходительно и терпеливо относятся к

недостаткам друг друга (а они есть у всех),

ненавязчиво воспитывают (совершенствуют) друг

друга и, что очень важно, никогда не унижают!

Знаменитый психотерапевт Эрик Берн описывает в

своих книгах множество весьма неприглядных

психологических игр, в которые порой играют

супруги, постоянно унижая друг друга, демонстри-

руя собственное превосходство, насаждая у своей

половины чувство вины, доводя ее до отчаяния и

получая при этом скудные и порочные

психологические выигрыши. Люди, как показывает

Берн, не всегда делают это сознательно, они лишь

привыкают к негативным поведенческим матрицам

и не могут от них избавиться. Не играть в

339