Золотарева Т.Ф., Минигалиева М.Р. Проблемы социально-психологической помощи жертвам террора

Подождите немного. Документ загружается.

6) стремление к "спасению" клиента ("комплекс Мессии",

проявляющийся установкой: "Вы не сможете справиться с этим, я сделаю это

для вас");

7) стремление полностью соответствовать или, наоборот,

демонстрировать противоположность образу своего предшественника.

Позиция квалифицированного специалиста основана на

профессиональной рефлексии, позиция неквалифицированного – на его, подчас

искаженной и несоответствующей реальности, Я-концепции. В этом смысле нет

проблемы “клиент – не клиент”, есть проблема “специалист – не специалист”

(Варга7А.Я., 1994, с. 169, Ташлыков7В.А., 1984, Якобс7Д и др., 1997).

Психосоциальный работник “должен быть лично свободен от тенденций к

манипулированию окружающими людьми, уметь распознавать и пресекать

таковые у других, сохраняя в напряженном поле аффективной жизни

эмоциональный контроль”, добиваясь преобразования шаблонов

межличностного реагирования, компетентности обучаемых в межличностных

ситуациях (Емельянов7Ю.Н., 1991).

С улучшением психологической и психотерапевтической помощи,

развитием практики социальной и психологической помощи в целом, возникает

проблема зависимости клиента от специалиста. Специалисту важно понимать,

что психологическая помощь может приводить к этой зависимости не в

меньшей степени, чем лекарственные средства. Реальна и обратная ситуация: в

процессе помощи, консультирования специалист может оказаться в

определенной неосознанной зависимости от клиента (Карвасарский7Б.Д., 1985,

с. 275), поскольку общение с ним может повышать его самооценку,

способствовать самоуправлению. Одна из профессиональных «болезней» –

желание выступать в роли пророка и волшебника. Переоценка своих

возможностей на практике приводит к инфантилизации «больного»,

затягиванию лечения, деформации его зависимости от «врача». Идеал помощи

не в предоставлении клиенту психологических или иных «протезов» (Dobias7Y.,

1975), а в обеспечении его средствами для самостоятельной борьбы с

трудностями (Ташлыков7В.А., 1984): доверие к специалисту – вещь, конечно,

приятная, но не необходимая. Излишнее внимание “теплым, душевным

отношениям”, особенно в практике работы специалиста в рамках Центра

социального обслуживания, также, как и сознательное избегание таких

отношений, страх реальных и глубоких переживаний, практически неизбежных

а работе с жертвами катастроф и террористических актов, может создавать

преграды для эффективного процесса помощи.

Важным моментом способности понимания клиента и эффективности

социально-психологической помощи является свобода консультанта от

значительных личностных проблем, умение использовать свои стереотипы –

контрпереносы и стереотипы – переносы клиента в психотерапевтических

целях, побуждать клиента к самостоятельной работе. В этой связи,

Т.В.7Снегирева (1990) выделяет, например, несколько типичных для психолога-

консультанта иллюзий:

121

1) Иллюзия “собственного могущества” – проявляется в установках “Я

должен что-то сделать, я должен все изменить”.

2) Иллюзия “материнской любви”, основаная на установке “Все очень

милые, очень хорошие, но очень несчастные люди. Никто не поймет их, кроме

меня”.

3) “Вера в магию слова” (“Если я скажу вслух чего боюсь, тогда то, чего я

так опасаюсь, станет реальным фактом”).

4) Преувеличенная вера в силу научного знания (“Если бы я только знал

психиатрию..,” “В экстремальной психологии говорится...”).

5) Иллюзия собственной непогрешимости (“Если это все, что я знаю по

данному вопросу, то большего для ответа не требуется”).

6) Иллюзия мудрости (“Я – единственный, у кого есть правильный ответ

для Вас”).

7) Иллюзия помощи (“Обратитесь туда-то, там помогут...”).

Все эти многочисленные “если” могут выступить как эффективные

способы шантажировать клиента и/или как источник профессиональной

невротизации самого психотерапевта, заваленного многочисленными “должен

– не должен” и “правильно-не правильно”.

В этой связи, можно выделить несколько типичных ошибок

психосоциального работника (Айзенк7Г., 1994, Роджерс7К., 1994, 1997,

Орлов7А.Б., 1997 и др.):

1) стремление использовать клиентов в своих интересах;

а) отягощенность “большими личными проблемами” (часто свойственна

консультантам, у которых все клиенты “ говорят на одну тему”);

б) желание как можно дольше продлить контакт с “выгодным” или

поддерживающим самооценку консультанта клиентом;

2) подталкивание клиентов в направлении к своим целям, лежащим как

внутри, так и вне поля консультативного взаимодействия;

3) оценка эффективности помощи по ее драматичности (“силе

катарзиса”), стремление “подвесить” клиента: для чего часто используется

введение клиента в “трансовое” или истерическое, депрессивное состояние.;

4) ориентация на одну стратегию (неминуемо приводящая к

обнаружению огромного числа “глубинных сопротивлений” клиента),

отсутствие серьезной проработки индивидуального и профессионального

опыта;

5) слишком частая интерпретация причин и мотивов поведения клиентов

(за которой обычно стоит, либо попытка неумелой демонстрации собственной

компетентности или излишне сильно выраженное желание “помочь” другому

“решить проблему”); длительные расспросы клиента о незначительных для

него деталях, на основании которых позже делается вывод о сути “проблемы”

клиента;

6) манипуляции с целью повышения активности клиентов (желанием

повысить активность клиента малокомпетентные специалисты довольно часто

могут объяснять, например, свое стремление узнать о клиенте больше, чем он

готов рассказать);

122

7) отсутствие личного участия (в карикатурном виде проявляется как

полное отсутствие желания слушать клиента: на стадии выслушивания такому

консультанту постоянно “все понятно”, на следующих стадиях – он, обычно,

предпочитает говорить сам) и др.,

8) навязывание клиенту собственной системы ценностей и норм,

игнорирование силы диалогической интенции клиента – то есть реально

существующего у клиента желания решать свои проблемы и изменяться.

Важными предпосылками преодоления подобных установок и

предупреждения ошибок, альтернативой распространенным профессиональным

болезням могут быть:

1. Активное слушание (Атватер7И., 1988, Роджерс7К.Р., 1994), стремление

понять клиента и трансляция этого желания – можно сочувствовать,

спрашивать, пояснять, подтверждать, информировать, мобилизуя в собеседнике

все его личностные ресурсы.

2. Конгруэнтность – работа без профессиональной “маски”, сочетание

искренности и гуманности, осмысление собственных стереотипов и чувств по

отношению к клиенту, учет внутренней силы и внутренней уязвимости клиента,

осознание границ собственной компетентности и собственных личностных

ресурсов.

3. Высокая степень осознания консультантом того, что именно он делает,

как то или иное слово, поступок могут быть услышаны, поняты клиентом.

Практически, с клиентом можно делать “все”, не забывая о простом

человеческом уважении к нему, его способностям к личностному росту и

изменению, его переживаниям (Хараш7А.У., 1999, 1978, Эриксон7М., 1995).

Даже открытая провокация и насмешка над клиентом могут быть целительны,

если они продуманы и специалист сумел “транслировать” клиенту свое

принятие и заинтересованность. Большую роль здесь играет уверенность

специалиста в собственных силах. Как правило, она положительно коррелирует

с эффективностью психологической помощи.

Важным принципом профилактики возможных ошибок недопонимания

является провоцирование для изучения “диалогической интенции клиента”, его

готовности решать проблемы (Братченко7С.Л., 1987, 1991,Копьев7А.Ф., 1991,

1993). В связи с этим, нужно отметить, что существует много “трудных”

клиентов, которые могут проявлять сопротивление, молчание, отсутствие

мотивации, надоедливость, досаждающее поведение. Однако, поведение

клиента, вызывающее у консультанта особенно сильные реакции, часто

обнаруживает те свойства и характеристики самого терапевта, которые он не

любит в себе. Так, сверхтребовательные клиенты, которые, как кажется,

никогда не довольны собой и окружающими, что бы ни делал их специалист,

часто напоминают консультанту о его собственной требовательной натуре

(Яковлева7С.В., 1998, Кочюнас7Р., 1999, В.А.7Моховиков, 1999).

Есть просто “ненасытные” в своих требованиях к миру и психотерапевту

клиенты. Они требуют более частых и продолжительных встреч, добиваются

постоянной заботы, хотят звонить специалисту домой и подолгу разговаривать

с ним по телефону и вообще иметь возможность в любое время связаться с ним,

123

надеются на воздействие специалиста на своих близких и т.п. В его лице эти

клиенты жаждут иметь постоянного советчика в жизни. Один из способов

работы с такими клиентами – это во время одной из первых встреч прямо и

откровенно прояснить взаимные ожидания относительно совместной работы.

Некоторые, особенно начинающие, по выражению Э.7Эриксона, “еще не

напрыгавшиеся” и “в порядке самоисстребления” предлагающие себя всем и

каждому, специалисты испытывают чрезмерную потребность оказывать

помощь. Клиенты с завышенными притязаниями очень легко манипулируют

этой потребностью. Помогающий контакт в таких случаях начинает походить

на отношения избалованного ребенка с излишне заботливыми родителями,

которым нелегко смириться с капризами своего отпрыска, но зато они

чувствуют себя востребованными. Чтобы преодолеть этот замкнутый круг,

специалисту необходимо избавиться от иллюзий своей значимости,

незаменимости в жизни клиента.

Важно понимать природу завышенных требований клиентов и характер

своих реакций на них, а также уметь вступать в конфронтацию (Кочюнас7Р.,

1999, Копьев7А.Ф., 1991, Моховиков7В.А., 1999 и др.). Однако главным

“преследователем” в ходе психотерапии чаще всего бывает сам консультант.

Распространенность нарушений в практике консультирования и психотерапии

заставила исследователей ввести понятие “индекс эксплуатации клиента”

(explotation index). Суть этого явления заключается в том, что:

специалист предоставляет клиенту некие “психологические протезы”:

помогает регулировать самочувствие, поддерживает самооценку, в результате

чего у клиента возникает психологическая зависимость от специалиста и

предоставляемой им помощи.

В целом же, профессии социального работника и других специалистов

ЦСО весьма интересны, дают немало полезного самим работникам, позволяя

глубоко познать множество разных людей, нередко доставляет чувство

удовлетворенности собой, особенно когда специалист ощущает, что его ценят

клиенты, когда он уверен, что смог помочь. Однако, зачастую, помогающие

профессии стоят занимающимся ими людям довольно дорого. Воздействие это

не всегда заметно со стороны, но его настоящую цену знает каждый

специалист. А.7Сторр (Storr7A., 1985) выделяет несколько важных аспектов этой

"платы":

– угроза утратить индивидуальность и "раствориться" в клиентах,

превратиться в “средство” помощи;

– возможность отрицательных воздействий на личную жизнь (семья,

друзья), нарушение или разрушение интимных, межличностных

непрофессиональных контактов;

– угроза психических нарушений, профессиональной невротизации из-за

постоянных столкновений с темными сторонами жизни и психической

патологией (К.7Юнг называет это "подсознательной инфекцией").

Специалисты нередко забывают, что их преимущество в познании

личности весьма относительно, поскольку они видят клиентов в специфических

условиях и, как правило, непродолжительное время. Специалисты не имеют

124

возможности наблюдать за деятельностью клиентов в реальной жизни и только

с их слов знают об их тревогах, страхах, неудачах, и в меньшей степени – о

достижениях. Зачастую, например, психолог-консультант, склонный во всем

искать психологические причины, преувеличивает личностные нарушения

клиента. Главным следствием такого ошибочного представления становится

ориентация на лечение, а не на выявление позитивных аспектов жизни.

Ориентация на лечение в значительной мере связывает специалистов с

клиентом, требуя от них больших усилий, чем нужно в действительности

(Кочюнас7Р., 1999, Яковлева7С.В., 1998, Моховиков7В.А., 1999).

Излишняя вовлеченность в профессиональную деятельность нередко

заставляет страдать семью специалиста. Помощь клиентам требует больших

личностных затрат, что иногда значительно уменьшает его отдачу в семье,

способность проникнуться заботами и переживаниями близких.

Психологическое консультирование, социальная работа, психотерапия

отнесены к специальностям, связанным с высокой эмоциональной нагрузкой,

ответственностью, имеющим весьма неопределенные критерии успеха.

Представителям таких профессий грозит опасность "синдрома сгорания"

(Кочюнас7Р., 1998, Копьев7А.Ф., 1991, Моховиков7В.А., 1999, Орел7В.Е., 2001,

др.).

Исследованию данного феномена посвящен ряд интересных

отечественных и зарубежных работ. В первых отечественных публикациях,

посвященных данной проблеме речь шла о синдроме эмоционального

истощения специалиста-консультанта при общении с клиентами. В настоящее

время активнее используется «калька» с английского “burnout” – «выгорание».

В зарубежных исследованиях и, в отечественной психологии обращается

внимание на наличие у феномена «эмоционального сгорания» когнитивных и

поведенческих компонентов. Поэтому, со временем все больший вес

приобретает термин «психологическое сгорание (выгорание)» как комплексный

феномен, интегрирующий эмоциональные, когнитивные, поведенческие и

собственно личностные компоненты утомления человека. Отдельная проблема

– введение в термин «феномен сгорания» определения «психическое» или

«психологическое». Желание подчеркнуть патологический характер данного

явления продуцирует более частые обращения к понятию «психического

сгорания (выгорания)». В нашей работе, чтобы подчеркнуть «нормативность»,

нормальность феномена сгорания как явления, связанного с умственной,

эмоциональной и психофизической усталостью, мы используем

преимущественно термин «психологическое сгорание». Переоценка

эмоционального компонента, особенно в деятельности психосоциальных

работников в сфере социально-психологической помощи жертвам катастроф и

террористических актов, может приводить к деструктивным последствиям и

затягиванию процесса реадаптации-восстановления: иногда человеку нужно

просто дать отдохнуть умственно и физически, не пытаясь «корректировать»

сопровождающие умственную и физическую усталость «эмоциональные

нарушения» (Кочюнас7Р., 1998, Копьев7А.Ф., 1991, Моховиков7В.А., 1999,

Золотарева7Т.Ф., Минигалиева7М.Р., 2001, Орел7В.Е., 2001, др.).

125

Итак, "синдром психологического сгорания (выгорания)" – феномен

сложный, который определяется как эмоциональное, умственное и физическое

истощение из-за продолжительной, преимущественно эмоциональной нагрузки.

Синдром сгорания выражается в возникновении депрессивного состояния,

чувства усталости и опустошенности, недостатке энергии и энтузиазма, утрате

способностей видеть положительные результаты своего труда, негативной

установке по отношению к работе и жизни вообще. Люди беспокойные,

чувствительные, эмпатичные, имеющие гуманистическую жизненную

позицию, склонные отождествляться с другими имеют больше шансов

приобрести этот синдром.

Основные группы причин "синдрома сгорания" таковы:

– монотонность работы, особенно если ее смысл кажется сомнительным,

строгая регламентация времени работы, особенно при нереальных сроках ее

исполнения;

– нехватка условий для самовыражения личности на работе, когда не

поощряются, а подавляются экспериментирование и инновации, работа без

возможности дальнейшего обучения и профессионального совершенствования;

– вкладывание в работу больших личностных ресурсов при

недостаточности признания и положительной оценки, напряженность и

конфликты в профессиональной среде, недостаточная поддержка со стороны

коллег и их излишний критицизм;

– работа с "немотивированными" клиентами, постоянно

сопротивляющимися усилиям специалиста помочь им, и незначительные,

трудно ощутимые результаты такой работы;

– неразрешенные личностные конфликты специалиста, его личностная

незрелость, отягощенность большими проблемами.

Одним из существенных факторов, преграждающих путь развитию

"синдрома сгорания", является принятие личной ответственности за свою

работу. Если специалист (из-за неудач или плохого самочувствия) выбирает

пассивно-оборонительную позицию, начиная обвинять окружающих, чувства

бессилия и безнадежности лишь усиливаются. Перенос ответственности вовне

может объясняться разными способами, например:

1) "мне не везет, потому что клиенты противятся консультированию и не

хотят ничего изменять в жизни";

2) "во всем виновата организация труда, а все это от меня не зависит", "у

меня слишком много клиентов и мало времени для каждого из них" и т.п.

Пассивная позиция специалиста часто заставляет его капитулировать

перед внешними обстоятельствами и чувствовать себя жертвой, что

способствует возникновению профессионального цинизма. Поэтому, для него

особенно важна ответственность и умение работать даже при наличии

ограничений и препятствий. Вместо перекладывания вины за собственное

бессилие на окружающих и обстоятельства, лучше направить свою энергию и

внимание на реализацию существующих возможностей и подумать об

изменении условий консультирования.

126

После того, как феномен стал общепризнанным, закономерно возник

вопрос о факторах, играющих существенную роль в синдроме сгорания –

личностном, ролевом и организационном.

Личностный фактор включает такие параметры, как пол, возраст,

семейное положение, стаж данной работы и пр.

Ролевой фактор включает профессиональные ситуации, когда совместные

усилия не согласованы, нет интеграции действий, имеется конкуренция, в то

время как результат зависит от слаженных действий сторон.

Организационный фактор подразумевает наличие хронической

напряженной психоэмоциональной обстановки: интенсивное общение,

подкрепление его эмоциями, активное восприятие, сложная переработка и

интерпретация получаемой информации, а также дестабилизирующая

обстановка деятельности и неблагополучия психологической атмосферы.

Большинство исследователей акцентируют внимание на фазах синдрома

сгорания, которые рассматриваются с позиций теории стресса Г.7Селье.

I фаза – “Напряжения” включает симптомы:

– переживание психотравмирующих обстоятельств;

– неудовлетворенность собой;

– «загнанность в клетку» при неразрешимости ситуации;

– тревога и депрессия.

II фаза – “Сопротивления” включает симптомы:

– неадекватное эмоциональное реагирование;

– эмоционально-нравственная дезориентация;

– расширение сферы экономии эмоций;

– редукции профессиональных обязанностей

III фаза – “Истощения” включает симптомы:

– эмоциональный дефицит;

– эмоциональная отстраненность;

– личностная отстраненность;

– психосоматические и психовегетативные нарушения.

Таким образом, для психотерапевтов характерно наличие высокого

уровня эмоционального напряжения, но благодаря высокой способности к

сопереживанию, сочувствию, а также использованию различных способов

сопротивления, как методов психологической защиты, им удается избежать

появления эмоционального истощения. В различных направлениях

психотерапии для оптимизации процесса взаимоотношений врача-

психотерапевта и больного в последние десятилетия получили распространение

различные виды тренинговых методов совершенствования подготовки

психотерапевтов: интерперсональный вариант тренинга, терапевтический

тренинг, балинтовские группы, котерапевтическая и супервизорская модели.

Тренинговые занятия способствуют выработке необходимых для

успешной работы психотерапевтов личностных качеств и предотвращению

профессиональной деформации, в частности, в виде “синдрома сгорания”.

Существует ряд способов преградить путь "синдрому сгорания"

(Кочюнас7Р., 1999, Копьев7А.Ф., 1991, Золотарева7Т.Ф., Минигалиева7М.Р.,

127

2001, Яковлева7С.В., 1998, Мардахаев7Л.В.,2001, Моховиков7В.А., 1999,

Орел7В.Е., 2001, др.):

– внесение разнообразия в свою работу, создание новых проектов и их

реализация без ожидания санкционирования со стороны официальных

инстанций, стремление к тому, чего хочется, без надежды “выиграть”, стать

победителем во всех случаях и умение проигрывать без ненужных

самоуничижения и агрессивности; способность к самооценке без упования

только на уважение окружающих; открытость новому опыту;

– поддержание своего здоровья, соблюдение режима сна и питания,

овладение техникой медитации; наличие нескольких близких людей и друзей

(желательно других профессий), во взаимоотношениях с которыми существует

баланс;

– умение не спешить и давать себе достаточно времени для достижения

позитивных результатов в работе и жизни; обдуманные обязательства

(например, не следует брать на себя большую ответственность за клиента, чем

делает он сам);

– участие в семинарах, конференциях, где предоставляется возможность

встретиться с новыми людьми и обменяться опытом; периодическая совместная

работа с коллегами, значительно отличающимися профессионально и

личностно; участие в работе профессиональной группы, дающее возможность

обсудить возникшие личные проблемы, связанные с консультативной работой,

постоянное профессиональное самосовершенствование и соблюдение

этических и иных профессиональных норм;

– развитие и культивирование других интересов, не связанных с

консультированием; чтение не только профессиональной, но и другой

литературы без ориентации на какую-то пользу; хобби, приносящее

удовольствие и радость.

Итак, чтобы избежать "синдрома сгорания", специалист должен

обязательно оценивать свою жизнь вообще – живет ли он так, как ему хочется.

Только должным образом заботясь о качестве своей жизни, можно остаться

эффективным специалистом.

Если специалист проработает собственные проблемы, то уменьшается

вероятность формирования неосознаваемых проекций на клиента,

«зашумляющих» создание собственно психотерапевтических отношений.

Обычный набор потребностей специалистов помогающих профессий таков:

1) потребность в контроле и власти;

2) необходимость быть нужным и оказывающим помощь;

3) изменять других в направлении своих собственных ценностей;

4) учить, наставлять, воспитывать, проповедовать;

5) чувствовать адекватность через подтверждение своей компетентности;

6) быть уважаемым и ценимым.

Эти потребности не являются признаками невротизации сами по себе.

Так, некомпетентный специалист использует клиента, чтобы достичь чувства

власти, и наоборот, специалист с ощущением власти получает удовольствие от

возрастания силы клиента.

128

Потребность воспитывать может проявиться в процессе

консультирования так: специалист периодически испытывает чувство

собственной ничтожности и потребность изменить свою жизнь. Это может

побудить его начать помогать другим, тем самым он обеспечивает себе чувство

личностной значимости и осмысленности жизни. Кроме того, специалист

получает уважение и восхищение со стороны клиента: его усилия

вознаграждаются.

Социальный работник, как лицо помогающее, может стать зависимым от

других людей, в частности от своих клиентов. Это, в свою очередь, побуждает

его к попыткам удержать клиента в зависимой позиции. Из-за собственного

эмоционального голода и потребности быть "психологически накормленным",

специалист подчас не способен истинно фокусироваться на депривации

потребностей и запросов клиента. Если это очень выражено у специалиста, то

можно сказать, что помогающий сам больше нуждается в помощи. Клиент

начинает "кормить" специалиста своей любовью, восхищением, давая тому

возможность почувствовать превосходство, а иногда – возможность

"выговориться".

По этим причинам очень важно, чтобы специалист осознавал в каком

именно направлении его личность может влиять на клиента, т.е. адекватно

оценивал характер своих контрпереносных реакций – того, что он привносит в

решение проблем клиента из своего собственного опыта. Не осознающий эти

реакции специалист обычно неэффективен, а подчас и является для клиента

угрозой.

Чаще всего консультант делает ошибки, локализованные в пяти основных

областях.

а) “Активность”.

– преувеличенная активность в психотерапевтическом стиле;

– агрессивность или обвинительность при конфронтации.

б) “Дистанция”.

– сбивающие с толку манеры и выражение лица, часто направленные на

создание образа, имиджа “эффективного консультанта”;

– Излишне холодная, отчужденная, “деревянная” манера держаться;

– слишком дружественная, соблазняющая и неформальная манера

держаться.

в) “Контакт”.

– слабые навыки внимания (заботы, сопровождения) и контакта глаз;

– трудности слежения и видения направления рассуждений клиента;

– использование избыточного самораскрытия, неадекватное смещение

фокуса на себя.

г) “Глубина понимания”.

– обращение большего внимания на поверхностное послание

вербализации, а не на глубинное;

– опора исключительно на содержание коммуникации, а не на

аффективные процессы.

д) “Интеракция”.

129

– использование закрытых вопросов и вопрошающий стиль, который

усиливает защиту;

–прерывание клиента на полуслове;

– трудность выдержать паузу и др.

Для начинающего специалиста характерны следующие моменты:

1. Неумение точно выбрать время для своих действий – не спешить с

ними, но и не медлить; чувствовать ритм процесса. Неумение использовать

свою интуицию (начинающие специалисты часто полагаются только на

супервизора и советы).

2. Страх конфронтации. Загипнотизированность играми клиента

(“простофиля”, “невинный младенец”).

3. Распространение собственного жизненного опыта специалиста на

консультационный процесс. Навешивание ярлыков (например, диагностируя

случай как “паранойю”, специалист начинает готовиться к “схватке с врагом”).

4. Стремление быстро видеть доказательства успеха (нетерпение).

Существует взаимное влияние страхов специалиста и клиента, Клиент

говорит не только специалисту, но и со специалистом. Хотя консультант

обычно концентрируется на помогающей роли, он входит в общение с

клиентом как личность. Специалист и клиент порождают друг у друга

соответствующие страхи. Это выражается в реципрокности (взаимности и

взаимообратимости) влияний: если врачующему плохо – это означает “я не

о'key” и для пациента. Большую проблему представляют специалисты,

любящие слушать себя. Тогда клиент выносит из консультирования “историю

моего специалиста” (Яковлева7С.В., 1999, Золотарева7Т.Ф., Минигалиева7М.Р.,

2001, др.).

Таким взаимным влиянием обусловлены следующие ошибки

начинающего специалиста:

1) слишком агрессивное или слишком пассивное поведение по

отношению к клиенту, реплики и поступки, недостаточно отвечающие запросу,

репликам клиента;

2) интерпретация, которая кажется клиенту слишком угрожающей (в

данный момент); пересечение границы, которую клиент чувствует как

вторжение в его частную жизнь или нарушение безопасности;

3) постановка нереалистичных целей или целей, которые не соотносятся с

ценностями клиента; действия уклончивые, такие, когда клиент чувствует, что

им манипулируют;

4) отрицание необходимости установления рабочего альянса с клиентом;

использование парадоксальных стратегий, психодраматических методов или

других мощных техник, неадекватных запросу клиента;

5) использование серии закрытых вопросов в стиле, который может быть

воспринят как любопытствующий; потеря в сессии управления молчанием,

продолжающимся дольше необходимых границ;

6) провалы в коммуникации, проявление чрезмерной заботы, неуважения

и непринятия в психотерапевтических отношениях; контртрансфер и

130