Золотарев В.А. (ред.) Россия (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины XX века

Подождите немного. Документ загружается.

Классификация локальных войн и вооруженных конфликтов

Попробуем разобраться. Традиционно (вплоть до распада СССР) огромный пласт

арабо-мусульманского мира был в орбите московского Кремля, но отнюдь не вашинг-

тонского Белого дома. Советский Союз был щедр и давал этому миру всё (зачастую

безвозмездно) для активной борьбы против империализма и сионизма. Параллель-

но Москва тратила львиную долю бюджета на военные нужды, воевала в Афганиста-

не, на Африканском континенте и Ближнем Востоке и даже в Никарагуа. Тем вре-

менем Америка оправлялась от вьетнамского синдрома, целенаправленно повышала

благосостояние собственного народа, создавала качественно новые вооруженные силы

и ждала, когда СССР выдохнется. При этом активно велась пропагандистская (хо-

лодная) война, в ходе которой Вашингтон планомерно разрушал социалистическую

систему. В то же время он всемерно помогал Югославии, так как ее президент Ио-

сиф Тито не ладил с Москвой, а для консервации острых этноконфессиональных

противоречий в стране нужны были деньги, и немалые. Не секрет, что в эпоху со-

циализма югославы жили на порядок лучше, чем граждане других стран коммуни-

стического лагеря, не говоря уже о гражданах великого Советского Союза.

СССР развалили как карточный домик. Даже Киссенджер с Бжезинским попали

впросак, — они много писали о крахе коммунизма, но где-то в XXI в. Несколько лет

понадобилось Вашингтону, чтобы выработать новую стратегию для нового миропо-

рядка. На фоне хаоса в России и частичного развала ее оборонного потенциала

Америка избрала по-своему единственно верный путь — вступить в грядущее тыся-

челетие безоговорочным мировым арбитром, править всем и вся. Для амбиций мо-

лодого Клинтона (на фоне менталитета американского обывателя и миллиардных

«излишек» в бюджете) — это закономерный жест человека навстречу собственно-

му триумфу (триумфу Америки) и перспективам очередного президенства в новом

веке.

Уже к середине 90-х годов для осуществления «американской миссии» стал ак-

тивно использоваться исламский фактор (в российском руководстве, точнее в Со-

вете Безопасности, тогда занимались этой проблемой «инженерные кадры», люди, ко-

торые с трудом отличали христианство от мусульманства). Постепенно, что особо

отметим, американцы убрали всю свою «ненависть» к исламу (как «религии наси-

лия и экстремизма») из основополагающих документов по национальной безопас-

ности. К примеру, в последней «Стратегия национальной безопасности США для но-

вого столетия» (октябрь 1998 г.) просматривается чуть ли не идеальный подход к

мусульманской вере и ее последователям, которым Вашингтон гарантирует полное

покровительство в борьбе с внешним врагом и, в «особых» случаях, с собственны-

ми правителями-тиранами.

Результат налицо. Только-только спала напряженность в арабо-израильском про-

тивоборстве, вспыхнула война между Ираком и Кувейтом. После ее прекращения

взорвалась Босния и Герцеговина. Затем последовали Таджикистан, Афганистан,

Чечня. После Хасавюртовских соглашений началась планомерная раскрутка Косо-

во. Возникающие паузы между войной и миром в мусульманских анклавах запол-

нялись воздушными ударами по Саддаму Хусейну. Практически везде — от Индоне-

зии до Кипра — американцы все делали и делают так, что в глазах мирового сооб-

щества (в том числе и в большинстве исламских столиц) они выглядят далеко не

в худшем свете — им аплодируют, их принимают и приветствуют, им дарят цветы.

Сегодня в Европе, а особенно в мусульманских столицах, часто спрашивают:

почему России можно, а США нельзя. При этом ссылаются на то, что первая давила

«исламскую демократию» в Таджикистане и исламских «патриотов» в Чечне, вто-

рые же, наоборот, защищали (и защищают) исламскую справедливость и стоит на

страже мусульманских меньшинств в России и бывшей Югославии!

При этом нельзя не отметить, что последние годы уходящего столетия характе-

ризуются возросшей динамикой изменения как геополитической ситуации в мире,

Локальные войны с участием советских и российских войск

так и структуры самих международных отношений. Это уже привело к появлению

новых факторов, оказывающих серьезное влияние на развитие военно-политической

и военно-стратегической обстановки в мире. К таковым, по мнению авторов, следу-

ет отнести: формирование противоречия между стремлением США к однополюсно-

му миру и фактическим развитием полицентризма в мировой политике; рост агрес-

сивного национализма и религиозного экстремизма; стремление ряда третьих стран

использовать складывающуюся ситуацию в своих интересах, чему в немалой степе-

ни способствует объявление ими постсоветского пространства зоной жизненно важ-

ных интересов; скрытая и явная политика противодействия интеграционным про-

цессам в рамках СНГ со стороны ряда государств, попытки вмешательства во внут-

ренние дела России; более отчетливое проявление сепаратизма на этноконфессио-

нальной основе в некоторых субъектах Российской Федерации; активное противо-

действие деятельности РФ на рынке современных технологий, в космическом про-

странстве, на важнейших мировых коммуникациях и ряд других. Именно эти факто-

ры увеличивают вероятность возникновения локальных войн и вооруженных конф-

ликтов как на границах Российской Федерации и ее союзников, так и на собствен-

ной территории.

Авторы настоящей монографии не претендуют на «прозорливость», но не счита-

ют, что смотрят на мир сквозь черные очки — они анализируют события и истори-

ческие факты, рассуждая о том, что важно для Российской Федерации, ее Вооружен-

ных Сил. Основываясь на анализе отечественного опыта участия в локальных вой-

нах и вооруженных конфликтах, они хотели бы придерживаться следующей концеп-

ции: в подобных войнах и конфликтах участвовали многие советские (российские)

граждане — генералы, офицеры, солдаты и сержанты, служащие СА и ВМФ, — ко-

торые сделали «все возможное» для выполнения своего «интернационального дол-

га». Некоторые из них погибли. Родственники не знают — за что? где? и каким об-

разом? Может быть, данная работа в какой-то мере прояснит общий фон «нашего»

участия в локальных войнах и вооруженных конфликтах, может быть, основываясь

на ее материалах, ответственные руководители и работники МО и ГШ откроют те

архивные фонды, в которых значатся фамилии наших отечественных героев, павших

в послевоенный период в войнах и конфликтах (от Китая до Чечни). Это память не

только о героях, но и национальное достояние России, и сохранение его — долг

каждого гражданина, будь-то русский, украинец, белорус, казах, туркмен, адыгеец, ин-

гуш, чеченец...

В этой связи нельзя не отметить работу Комиссии при Президенте РФ по воен-

нопленным, интернированным и пропавшим без вести, созданной 21 октября 1993 г.

Ее главная задача — розыск участников войн и вооруженных конфликтов, поиск

без вести пропавших воинов, создание должного живым и мертвым. В частности,

при активном участии Комиссии в периодической печати были опубликованы списки

военнослужащих, пропавших без вести во время первого чеченского конфликта. Со-

трудниками Института военной истории МО РФ подготовлена и издана Поименная

книга памяти, в которую вошли имена и краткие биографии погибших советских

граждан, принимавших участие в боевых действиях за пределами СССР после вто-

рой мировой войны

ГЛАВА ВТОРАЯ

ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ И ВОЕННО-СТРАТЕГИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ

ЛОКАЛЬНЫХ ВОЙН И ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ

Военно-политическое содержание любой локальной войны и вооруженного конф-

ликта включает в себя следующие типовые компоненты: военно-политические и

оперативно-стратегические цели; масштабы войны (конфликта) и способы ее (его)

развязывания; используемые силы и средства; формы и способы вооруженной борь-

бы; продолжительность и интенсивность военных действий; методы политического

урегулирования; итоги и результаты военной конфронтации. Некоторые отечествен-

ные исследователи считают, что главным, определяющим в локальных войнах и воо-

руженных конфликтах является их социальный характер, в содержательную часть

которого они включают почти те же элементы: масштабы конфликта, специфику

применения в нем способов, форм и средств борьбы, возможные последствия

. С

этим можно согласиться. Однако, по мнению авторского коллектива, вычленение ти-

повых компонентов при рассмотрении военно-политического и оперативно-страте-

гического содержания любой военной конфронтации можно отнести к методологии

более объективной, научно обоснованной и более современной.

Анализ отечественной и зарубежной литературы и источников позволяет сде-

лать вывод о том, что после окончания второй мировой войны СССР принимал уча-

стие во многих локальных войнах и вооруженных конфликтах, как на собственной

территории, так и за ее пределами. С 1992 г., несмотря на значительное снижение

уровня международной напряженности, российские войска участвовали (и участву-

ют) в восьми различных вооруженных конфликтах и операциях по поддержанию

мира как на территории Российской Федерации, так и в странах ближнего и дальне-

го зарубежья (см. Приложения 1, 2).

Учитывая большой исторический опыт участия отечественных вооруженных сил

в локальных войнах и вооруженных конфликтах, представляется возможным рас-

смотреть некоторые аспекты их военно-политического и оперативно-стратегическо-

го содержания. При этом оговоримся, что война в Афганистане, а также деятель-

ность федеральных войск в Чечне в связи с их спецификой будут рассмотрены в

последующих главах. К тому же военно-политическому содержанию войны в Афга-

нистане уже посвящено достаточное количество книг и монографий*. Что касается

* Афганистан: итоги бесконечной войны. Под ред. А. Малашенко. М., 1999; Востоковедный сборник.

Вып. 1. Симферополь, 1997; Гареев М. А. Моя последняя война. М., 1996; Громов Б. Ограниченный

контенгент. М., 1995; Демин А. Боевые действия ОКСВ против бандформирований на территории ДРА.

М., 1985; Зарубежная историография 80-х годов о войне в Афганистане. М., 1990; Книга Памяти военно-

служащих органов и войск КГБ СССР, погибших в Афганистане в 1979—1989 гг. М., 1993; Кудрявцев А.

Локальные войны с участием советских и российских войск

чеченских событий, то их фундаментальное обобщение требует особого подхода и

времени, что частично выходит за рамки настоящего исследования.

Советское/российское военное присутствие за рубежом осуществлялось в раз-

личных формах. Среди них: размещение в мирное время воинских контингентов в

качестве сдерживающей силы; обеспечение вооруженной охраны правительств за-

рубежных государств, ориентированных в своей внутренней и внешней политике на

СССР; помощь иностранным армиям и флотам военными советниками, специали-

стами, оружием и военной техникой; прямое участие в боевых действиях штатными

соединениями, частями и подразделениями Вооруженных Сил. Широкое разнообра-

зие подобных форм, их частое «переплетение» дали основание авторам ввести в на-

учный оборот термин «советский (российский) военный компо-

н е н т», который, по их мнению, в наиболее обобщенном виде отражает отечест-

венное военное присутствие в локальных войнах и вооруженных конфликтах со-

временности.

При исследовании проблемы авторы столкнулись с определенным парадоксом:

все как бы известно — но ничего не известно! Оказалось, что в современной воен-

но-исторической литературе напрочь отсутствует конкретный эмпирический мате-

риал об отечественном военном присутствии за рубежом. Именно тот материал, ко-

торый так необходим исследователю для всестороннего анализа проблемы с уче-

том ее оперативно-стратегического и оперативно-тактического содержания в раз-

резе временных, географических и пространственных координат, а также роли лич-

ности в той или иной кризисной ситуации.

В контексте изложения последующего материала необходимо сделать одну ого-

ворку. Присутствие военного компонента того или иного государства за пределами

собственных границ — это неотъемлемый атрибут вооруженного насилия второй

половины XX в. В 123 странах (на 1995 г.) по линии МО СССР/РФ побывали наши

соотечественники. Не единожды (в более, чем 40 случаях) они попадали в крова-

вые жернова местных страстей. Авторы же рассматривают лишь отдельные (типич-

ные) примеры нашего «классического» военного присутствия за рубежом (по поли-

тико-географическому принципу), опираясь при этом на имеющиеся официальные

документы, в которых уже законодательно закреплен статус «воина-ветерана».

На Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии

Первый классический опыт участия в боевых действиях за рубежом после вто-

рой мировой войны советские войска приобрели в феврале—октябре 1950 г. на

территории Китайской Народной Республики, участвуя в отражении налетов го-

миньдановской авиации на китайские города.

14 февраля 1950 г. в Москве был подписан договор между СССР и КНР, в

соответствии с которым Советский Союз брал на себя обязательство «оказывать

помощь Китаю» всеми имеющимися у него средствами, включая военные. При этом

был учтен опыт военного сотрудничества между двумя странами, накопленный нака-

нуне и в ходе второй мировой войны. В тот же день постановлением Совета Мини-

Особенности боевых действий войск в Афганистане. Уч. пособие. М., 1996; Ляховский А. А. Трагедия и

доблесть Афгана. М., 1995; Никитинко Е. Г., Киселев Н. В. Аналитическая оценка стахастических взаимо-

связей и зависимостей в Афганской войне. М., 1995; Опыт ведения боевых действий соединений и частей

на территории РА с 1980 по 1987 гг. М., 1988; Опыт организации и ведения боевых действий на террито-

рии Республики Афганистан. Уч. пособие. Ташкент, 1988; Опыт применения ОКСВ для оказания помощи

афганскому народу. М., 1990; Опыт применения советских войск в Республике Афганистан. Сборник

материалов научно-практической конференции. М., 1990; Пиков Н. И., Никитенко Е. Г. и др. Война в

Афганистане. М., 1991; Селихов К. М. Необъявленная война: записки афганского разведчика. М., 1986;

Текущий архив аппарата главного военного советника в Республике Афганистан. Д.54, 40-я армия и др.

Содержание локальных войн и вооруженных конфликтов

стров .СССР № 582-227сс для организации ПВО г. Шанхая была создана Группа со-

ветских войск противовоздушной обороны

Решение создать в Шанхае советскую группировку войск ПВО предваряли со-

ветско-китайские переговоры в Москве в декабре 1949 г. и начале февраля 1950 г.

В ходе них Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай поставили перед И. Сталиным и Н. Булгани-

ным вопрос о создании с помощью Советского Союза национальных ВВС и ВМС для

захвата Тайваня (Формозы), где укрылись остатки войск Чан Кайши. Китайские ли-

деры попытались получить санкцию Москвы на проведение секретной диверсион-

ной акции в отношении Тайваня с использованием «своих» добровольцев, а также

волонтеров из «числа военнослужащих стран народной демократии». Однако И. Сталин

с этим не согласился. Он лишь дал согласие обучить «кадры китайского морского

флота» в Порт-Артуре с последующей передачей части советских кораблей Китаю;

подготовить план десантной операции на Тайвань в советском Генеральном штабе и

направить в КНР группировку войск ПВО и необходимое количество советских

военных советников и специалистов

В Китае в 1950—1953 гг. побывало 3642 советника и специалиста СА и ВМФ. А

всего до 1966 г. — 6695 чел. (в том числе 68 генералов, 6033 офицера, 208 человек

срочной службы и 386 рабочих и служащих). За этот период 1514 китайских воен-

нослужащих прошли подготовку в военных учебных заведениях Советского Союза

(в том числе для СВ — 97 чел., ПВО — 178 чел., ВВС — 466 чел., ВМС — 608 чел.,

тыла — 99 чел. и др. — 66 чел.).

По имевшимся в Генеральном штабе ВС СССР сведениям, гоминьдановские ВВС,

базировавшиеся на островах Тайвань и Чэкоушаньдао, начали производить воздуш-

ные налеты на города Шанхай, Нанкин, Сюйчжоу и на места дислокации подразделе-

ний Народно-освободительной армии Китая (НОАК) в районе населенного пункта

Нинбо. Наиболее интенсивным бомбардировкам подвергались промышленные объек-

ты, электростанции, железнодорожные узлы и аэродромы. Своих военно-воздушных

сил для борьбы с авиацией противника КНР не имела. А части зенитной артилле-

рии, находившиеся, к примеру, в районе Шанхая, на 70% были небоеспособными.

Командующим группировкой советских войск ПВО в Шанхае был назначен ге-

нерал-лейтенант П. Батицкий, начальником штаба — полковник Б. Высоцкий. Заме-

стителями командующего Группой войск стали: по авиации — генерал-лейтенант

авиации С. Слюсарев, по зенитной артиллерии — полковник С. Спиридонов, он же

командовал 52-й зенитно-артиллерийской дивизией. Главным военным советником

при Народно-освободительной армии Китая и военным атташе в этот период яв-

лялся генерал-лейтенант П. Котов-Легоньков.

В боевой состав Группы входили: оперативная группа (управление группы войск,

управление 106-й истребительной авиационной и 52-й зенитно-артиллерийской ди-

визий); 29-й гвардейский истребительный (на самолетах МиГ-15), 351-й истреби-

тельный (на самолетах Ла-11), 829-й смешанный (на самолетах Ту-2 и Ил-10) авиа-

ционные полки; 1-й гвардейский зенитно-прожекторный полк; 64-й отдельный ра-

диотехнический батальон воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС);

278, 286 и 300-й отдельные автотехнические батальоны; отдельные радиотехниче-

ская и автомобильная кислородно-добывающая станции; 45-я отдельная рота связи и

транспортная авиагруппа (на самолетах Ли-2)

25 февраля генерал-лейтенант П. Батицкий прибыл в Пекин, где его принял глав-

нокомандующий НОАК Чжу Дэ, которому он доложил о составе и задачах группи-

ровки. Здесь же было принято решение о включении в ее состав четырех китайских

зенитно-артиллерийских полков смешанного состава (2, 3, 11 и 14-й). После этого

штаб Группы приступил к рекогносцировке аэродромных узлов Шанхая, Нанкина и

Сюйчжоу. 27 февраля план сосредоточения группировки войск ПВО г. Шанхая был

Локальные войны с участием советских и российских войск

представлен на утверждение начальнику Генерального штаба ВС СССР генералу ар-

мии С. Штеменко. Предусматривалось завершить сосредоточение советских войск

к 23 марта 1950 г.

С 9 по 15 февраля в Шанхай прибыли: оперативная группа командующего совет-

скими войсками, управление 106-й иад ПВО, управление 52-й зад и 64-го ортб ВНОС.

7 марта с аэродрома Дальний на аэродром Сюйчжоу был передислоцирован 351-й

иап, а в период с 16 марта по 1 апреля шесть авиазвеньев этого полка перебазиро-

вались на аэродром Дзяньвань (8 км севернее Шанхая); три звена были оставлены

для прикрытия аэродрома Сюйчжоу, где производилась сборка самолетов МиГ-15

29-го иап, доставленных туда по железной дороге из СССР. 9 марта в Сюйчжоу при-

был личный состав полка и авиакомендатура 286-го отдельного автотехнического

батальона. В тот же день в Нанкине разместилась оперативная группа 829-го сме-

шанного авиаполка. В течение марта-апреля на территорию Китая были передисло-

цированы и другие советские части.

К 22 марта было закончено оборудование командного пункта, с которого осуще-

ствлялось централизованное управление войсками.

В марте начала поступать авиационная техника. 40 самолетов МиГ-15 29-го иап

прибыли железнодорожным транспортом из Новосибирска в Сюйчжоу в разоб-

ранном виде. С 10 по 14 марта они были собраны. К 1 апреля 39 самолетов переба-

зировались на постоянное место дислокации 29-го иап — аэродром Дачан (10 км

северо-восточнее Шанхая). 351-й иап к этому времени сосредоточился на аэродроме

Дзяньвань.

Через неделю прибыли: 829-й смешанный авиаполк с аэродрома Дальний в аэро-

порт Сюйчжоу; 278-й автотехнический батальон развернулся на аэродроме Дачан;

286-й — на аэродроме Дзяньвань. Что касается 300-го батальона, который с октября

1949 г. уже находился в Китае, то он был передислоцирован из Пекина на аэродром

Сюйчжоу.

1-й гвардейский зенитно-прожекторный полк с 23 марта закрепился на девятнад-

цати позициях в районе Шанхая, образовав круговую световую зону с радиусом

10—20 км и зону обнаружения самолетов в 20—30 км от центра города.

Сосредоточение и развертывание войск, боевой техники и материальных средств

прошло по плану. Основная часть офицеров штаба Группы прибыла в Китай само-

летом, упредив войска на 10—20 дней, что позволило заблаговременно решить ряд

оперативных задач.

Всего в состав советской Группы войск входило: 118 самолетов (в том числе:

МиГ-15 — 39, Ла-11 — 40, Ту-2 — 10, Ил-10 — 25, Ли-2 — 4), 73 прожекторных и 13

радиотехнических станций, 116 радиостанций, 31 радиоприемник и 436 единиц авто-

транспорта

Воздушная разведка противника была организована следующим образом. Четыре

парных радиотехнических поста ВНОС (в пунктах Цидун, Наньхой, Хайянь и Усянь)

в светлое время суток вели непрерывное наблюдение за воздухом и передавали

данные наблюдения на головной пост ВНОС, который информировал командный

пункт Группы и все части. Радиотехнический пост ВНОС в пункте Хун Цзяолу,

авиационные радиотехнические средства на аэродромах Дачан и Дзяньвань, зенит-

но-артиллерийская дивизия и прожекторный полк несли дежурство в темное время

суток. Кроме того, круглосуточно вели наблюдение за воздухом посты зенитной ар-

тиллерии, все прожекторные точки, наблюдатели радиотехнических постов ВНОС,

разведчики на КП группы и частей, китайские посты ВНОС.

В период развертывания войск использовалась в основном проводная связь, что

свело к минимуму возможность противника прослушивать работу радиосредств и

пеленговать радиостанции группировки. Для организации телефонной связи боевых

Содержание локальных войн и вооруженных конфликтов

порядков были использованы городские кабельные телефонные сети китайских

узлов связи (не использовались лишь сети, оборудованные американскими теле-

фонными станциями). В течение 7—15 марта был проложен подземный кабель от

узла связи командного пункта к магистральному кабелю городской телефонной сети.

Для большей скрытности все работы проводились ночью. Так был обеспечен выход

с узла связи КП Группы на международную станцию Шанхая и на ближайшую

районную китайскую телефонную станцию. Радиосвязь же была развернута лишь

частично. Контрольные приемники, работавшие на прослушивание противника, были

смонтированы совместно с радиоузлом зенитной артиллерии. Радиосети готови-

лись к действиям в случае нарушения проводной связи. Проверка связи в радиосе-

тях проводилась на пониженной мощности короткими сигналами два раза в сутки.

Штаб группировки советских войск заранее выявил противостоящую группи-

ровку ВВС противника, которая состояла из четырех истребительных, двух бомбар-

дировочных и двух транспортных авиаполков, одной разведывательной авиационной

эскадрильи и одного отряда особого назначения. Всего в ней насчитывался 361 са-

молет, из них: 158 истребителей (в том числе «Мустанг» — ПО и «Тандерболт» —

48), 65 бомбардировщиков (из них В-24 — 21, В-25 — 28 и «Москито» — 16), 16 са-

молетов-разведчиков и 1 транспортный самолет. Самолеты Гоминьдана базирова-

лись в основном на аэродромах о-ва Тайвань и Чжуашаньского архипелага

Согласно приказу министра Вооруженных Сил СССР №0040 от 16 февраля

1950 г. район боевых действий истребительной авиации группировки был строго

ограничен: 70 км северо-восточнее Шанхая, Цзыйцзыюй и далее на юг о-ва Хэнша,

по северному берегу залива Ханьчжоувань до города Ханчжоу.

Действия Группы в зависимости от активности противника подразделялись на

два этапа.

На первом этапе (с 24 февраля по 18 мая) противник одиночными самолетами

производил систематические разведывательные полеты в обороняемом советски-

ми войсками районе, а также одиночными самолетами и мелкими группами пытался

как днем, так и ночью совершать налеты на аэродромы и объекты города Шанхая.

Кроме того, гоминьдановская авиация одиночными самолетами и мелкими группами

наносила воздушные удары по боевым порядкам войск НОАК на побережье. Всего,

по данным штаба Группы советских войск, в этот период противник произвел 367

самолето-вылетов, в том числе 10 ночью.

На втором этапе (с 18 мая по 20 октября) противник прекратил всякие полеты

в обороняемом районе и только с началом военных действий в Корее производил

полеты вне границ района советской Группы по маршруту Тайвань — Южная Ко-

рея — Тайвань. Гоминьдановцами было совершено только 12 самолето-вылетов, в

том числе 9 ночью.

7 марта 1950 г. 351-й иап приступил к боевому дежурству. Полк базировался в

Сюйчжоу и имел задачу — патрулированием в воздухе и дежурством на аэродроме

в готовности № 1 и № 2 не допустить бомбардировки с воздуха аэродрома и желез-

нодорожного узла. Первый воздушный бой произошел 13 марта. Патрулировавшее

звено истребителей Ла-11 (командир В. Сидоров) обнаружило южнее Сюйчжоу сред-

ний бомбардировщик В-25. Командир звена произвел две атаки с задней полусферы

сверху с дистанции 800—400 м. Подбитый самолет противника упал в горах севе-

ро-западнее Нанкина.

На следующий день во втором воздушном бою патрулировавшим звеном Ла-П

под командованием П. Душина был сбит еще один самолет В-25, который с горящим

мотором произвел посадку на фюзеляж в 5 км северо-восточнее аэродрома Сюйч-

жоу. Шесть человек экипажа были взяты в плен, а седьмой (радист) погиб. После

этого случая активность воздушного противника несколько снизилась.

Локальные войны с участием советских и российских войск

20 марта в 85 км юго-восточнее Шанхая была обнаружена неизвестная цель. В

воздух поднялись 9 Ла-11 с задачей уничтожить противника на ближних подступах

к Шанхаю. Первая пара истребителей после обнаружения трех «Мустангов» пошла

на сближение. Гоминьдановцы уклонились от боя и ушли за границу запретной зо-

ны. Следовавшие за «Мустангами» бомбардировщики беспорядочно сбросили бом-

бы и тоже скрылись.

2 апреля два самолета «Мустанг», пролетавшие в районе северного побережья

залива Ханчжоувань, встретились с двумя советскими истребителями. Капитан И. Гу-

жев внезапно атаковал противника и первой же очередью сбил истребитель ведо-

мого, а затем двумя последующими очередями уничтожил и самолет ведущего.

В целом гоминьдановская авиация с 20 февраля по 20 октября потеряла 7 само-

летов (В-24 — 2, В-25 — 2, «Мустанг» — 2 и «Лайтнинг» — 1), после чего налеты

на Шанхай и его пригороды прекратились. Основные усилия ВВС противника были

перенацелены на борьбу с наземными войсками НОАК. Они систематически вели

разведку вдоль побережья, атаковали автоколонны и скопления мелких кораблей.

Однако это не наносило существенного ущерба армии Китая.

Для совершенствования боевой выучки китайского личного состава в штабах и

подразделениях под руководством офицеров 52-й зенитно-артиллерийской дивизии

систематически проводились занятия по изучению боевой техники и по отработке

способов управления частями и подразделениями в бою. Всего состоялся 2591 час

учебных занятий.

С 1 августа части Группы параллельно с несением боевой службы в соответст-

вии с шифротелеграммой военного министра СССР № 3365 от 13 июля 1950 г. при-

ступили к переучиванию и обучению личного состава частей ПВО НОАК на техни-

ке группы войск. При этом вся она, как и имущество группировки советских войск,

в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 21 июля, подлежали

передаче китайскому правительству.

С 13 по 17 октября была создана смешанная советско-китайская комиссия, кото-

рая произвела отбор переученного местного личного состава, а также передачу и

прием военной техники и материальных средств. По оценке комиссии, все передан-

ное находилось в хорошем состоянии, а подготовленные китайские части ПВО были

способны к самостоятельному ведению боя с одиночными и мелкими группами са-

молетов противника днем в простых метеоусловиях.

19 октября 1950 г. вся система ПВО Шанхая была передана командованию НОАК,

а советские воинские части частично возвращены на родину и частично передисло-

цированы в Северо-Восточный Китай на формирование 64-го истребительно-авиа-

ционного корпуса для участия в боевых действиях по прикрытию частей и соедине-

ний китайских добровольцев в Северной Корее.

Всего советские авиационные части произвели: на прикрытие аэродромов и объек-

тов Шанхая и на перехват самолетов противника — 238 самолето-вылетов; на

учебно-боевую подготовку — 4676 самолето-вылетов; на обеспечение полетов транс-

портной авиации — 193 самолето-вылета. В шести воздушных боях советские лет-

чики сбили 6 самолетов противника, не потеряв при этом ни одного своего. Кроме

того, четыре китайских зенитно-артиллерийских полка сбили еще один самолет го-

миньдановцев (В-24).

Безвозвратные потери личного состава Группы с февраля по октябрь 1950 г.

составили 3 человека: 2 офицера (летчики Макеев и Простеряков) и 1 рядовой. За

это же время было потеряно 2 самолета (МиГ-15 и Ла-11). Советскими зенитчиками

по ошибке был сбит один самолет ВВС НОАК (Ту-2)

За отличное выполнение задания руководство НОАК объявило благодарность

личному составу Группы советских войск. Все военнослужащие были награждены

Содержание локальных войн и вооруженных конфликтов

китайской медалью «За оборону Шанхая». Указом Президиума Верховного Совета

СССР от 15 декабря 1950 г. (без публикации в печати) за отличное выполнение

своего служебного долга орденом Ленина были награждены капитан Н. Гужев, стар-

шие лейтенанты С. Володкин и П. Душин, майор Ю. Колесников и капитан И. Шин-

каренко. Ордена Красного Знамени были удостоены старший лейтенант Н. Абрамо-

вич, генерал-лейтенант П. Батицкий, полковник Б. Высоцкий, старший лейтенант В. Лю-

фарь, лейтенант С. Попов, генерал-лейтенант авиации С. Слюсарев, старший лейте-

нант В. Сидоров, полковники С. Спиридонов и М. Якушин.

Таким образом, группировка советских войск ПВО в Шанхае поставленную за-

дачу выполнила успешно. Ее присутствие в Китае преследовало прежде всего не

военную, а военно-политическую и морально-психологическую цели. Большое зна-

чение имели обучение китайского личного состава и передача ему всей советской

военной техники и оружия.

Одновременно с созданием и боевой деятельностью советской группы в Шан-

хае в различных районах КНР под руководством советских военных специалистов

и советников была развернута широкомасштабная работа по техническому перево-

оружению существующих и формированию новых соединений и частей НОАК и

обучению ее военнослужащих.

Следует отметить, что с середины 50-х годов между правительствами СССР и

КНР (впервые в мировой практике) начал прорабатываться вопрос оснащения ки-

тайских вооруженных сил ракетным (в том числе ядерным) оружием. Уже в сентя-

бре 1956 г. в Китай в соответствии с межправительственным соглашением прибы-

ла группа советских военных специалистов по ракетной технике для проведения ре-

когносцировочных работ. Через год с небольшим Пекин получил несколько ракет

Р-1 с обычными боеголовками, которые были доставлены в новое «жилье» по желез-

ной дороге эшелоном № 23770, вышедшим с арсенала № 24 со станции Михайленки

Юго-Западной железной дороги. До января 1958 г. в Китай были поставлены еще

63 «единицы техники» для ракет второго поколения Р-2, что позволило развернуть

первый ракетный дивизион НОАК. Дальнейшими планами двустороннего военно-

технического сотрудничества предусматривались поставки в КНР «ракетной техни-

ки современных образцов», в том числе «нового поколения ракет Р-5» с ядерными

боеголовками. Лишь ухудшение советско-китайских отношений в 1959 г. не позво-

лило реализовать эти планы

. Широкомасштабная переброска ядерных сил была

осуществлена СССР через несколько лет в ходе Карибского кризиса (о чем будет

рассказано несколько позже).

Однако вернемся назад, к лету 1950 г. Именно тогда военное сотрудничество

между СССР и КНР заметно активизировалось, что было связано с началом войны

в Корее.

Как свидетельствуют документы из отечественных архивов (Архив Президента

Российской Федерации и Центральный архив Министерства обороны Российской

Федерации), первоначально участие советских войск в Корейской войне не предпо-

лагалось. С одной стороны, правительство СССР, основываясь на еженедельных док-

ладах посла в КНДР Т. Штыкова и на конфиденциальной информации северокорей-

ского правительства, несколько иллюзорно представляло истинную обстановку на

Корейском полуострове. Этому во многом способствовали победы освободитель-

ных революций в Китае, Вьетнаме, на Филиппинах и в Малайе, а также успех ком-

мунистов в Японии. В самой Южной Корее сложилась неустойчивая внутриполи-

тическая обстановка. В Москве надеялись на легкую победу северян. С другой сто-

роны, советское руководство опасалось, что прямое участие Вооруженных Сил СССР

Локальные войны с участием советских и российских войск

в войне на стороне Северной Кореи вызовет негативную реакцию в США и в ми-

ре: Советский Союз со всей очевидностью будет обвинен во вмешательстве во вну-

тренние дела суверенной Кореи. Именно такое обвинение Москва уже предъявляла

Вашингтону за его помощь гоминьдановскому правительству

. К тому же в Кремле

ясно осознавали, что участие советских войск в войне на Корейском полуострове

может повлечь за собой обострение военно-политической обстановки в Европе, где

в апреле 1949 г. был создан военный блок НАТО. Более того, Москва располагала

информацией о том, что вторжение армии Северной Кореи на территорию Южной

Кореи будет рассматриваться в европейских кругах как прелюдия аналогичному на-

ступлению СССР в Германии. ФРГ тут же была включена в общеевропейскую сис-

тему обороны, чтобы в какой-то мере не допустить подобного развития событий.

Исходя из этого, руководство СССР с началом войны в Корее сделало четкую уста-

новку на ее ведение только силами Корейской народной армии (КНА) и южнокорей-

ских партизан с привлечением ограниченного числа советских военных советников

на территории Северной Кореи.

Участие личного состава Вооруженных Сил СССР в войне в Корее целесообраз-

но, на наш взгляд, рассматривать в преломлении развития пяти этапов событий на

полуострове.

Первый этап — подготовительный. Военная помощь СССР в создании и оснаще-

нии Корейской народной армии до начала военных действий (с 1946 г. до 25 июня

1950 г.).

Второй этап — начало войны. Переход северокорейскими войсками 38-й парал-

лели и развитие наступления до р. Нактон-ган (25 июня—14 сентября 1950 г.).

Третий этап — контрнаступление многонациональных сил ООН и выход их в

южные районы КНДР (15 сентября—24 октября 1950 г.).

Четвертый этап — вступление в войну китайских добровольцев. Отступление

войск ООН из Северной Кореи. Боевые действия сторон в районе 38-й параллели

(25 октября 1950 г. — 9 июля 1951 г.).

Пятый этап — боевые действия сторон в ходе переговоров о перемирии вплоть

до окончания войны (10 июля 1951 г. — 27 июля 1953 г.).

Институт советских военных советников был утвержден вместе с созданием

КНА 8 февраля 1948 г. В этот день в Пхеньяне состоялся первый парад народной

армии, насчитывавшей две пехотные дивизии, охранную бригаду, офицерскую и по-

литическую школы. До этого времени (с середины 1946 г.) армия Северной Кореи

существовала полуофициально. С образованием в начале 1948 г. при Народном ко-

митете Северной Кореи Департамента национальной обороны была оформлена де-

юре и деятельность военных советников СССР. Они назначались из числа генера-

лов и офицеров 25-й армии, освобождавшей Корею от японцев в августе 1945 г., и

было их 470 человек. К концу 1948 г. (после провозглашения КНДР) решением на-

чальника Генерального штаба ВС СССР численность советских военных советни-

ков была сокращена до 209 человек (1 генерал, 173 офицера и 35 сержантов). Глав-

ным военным советником был назначен генерал-лейтенант Н. Васильев, который

обязан был координировать свою деятельность с советским послом Т. Штыковым

Характерно, что последний был назначен на столь высокий дипломатический пост с

должности заместителя командующего войсками Приморского военного округа по

политчасти. Он оставался в кадрах Вооруженных Сил с сохранением воинского

звания генерал-полковника.

Забегая вперед, отметим, что и второй посол в КНДР В. Разуваев, одновременно

являвшийся главным военным советником при КНА до конца апреля 1953 г., также

имел воинское звание генерал-лейтенанта. Он сменил на этих постах Т. Штыкова и

Н. Васильева в конце ноября 1950 г., когда те были освобождены от обязанностей

Золотарев В.А. (ред.) Россия (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй по­ловины XX века

Подождите немного. Документ загружается.

Золотарев В.А. (ред.) Россия (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины XX века