Золотарев В.А. (ред.) Россия (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины XX века

Подождите немного. Документ загружается.

Классификация локальных войн и вооруженных конфликтов

Несмотря на то, что такой подход более обоснован, чем существующие, он вряд ли

может претендовать на роль всеобъемлющей классификации, прежде всего из-за от-

сутствия полноты охвата проблемы. В самом деле, ведь отнюдь не все вооруженные

конфликты в бывшем СССР имеют в своей основе территориальные разногласия.

Несомненно, трудно провести универсальную классификацию таких конфликтов, удо-

влетворяющую самым разным подходам и критериям, но ее можно существенно де-

тализировать. При этом в каждом отдельном случае уже сам выбор тех или иных

критериев может вызвать дискуссии.

Вместе с тем, абсолютное большинство отечественных и зарубежных исследова-

телей признают тот факт, что ключевым «игроком» в постсоветском геополитиче-

ском пространстве остается Россия. С этой точки зрения, на наш взгляд, можно счи-

тать вполне правомерным при классификации конфликтов в качестве критерия

принять степень угрозы национальным интересам России, которая (степень) к тому

же считается главным показателем в динамике стратегии национальной безопас-

ности государства. Среди ее показателей можно назвать такие, как угроза государ-

ственному суверенитету и территориальной целостности страны; конституционно-

му строю, законности, правопорядку и общественной безопасности; безопасности и

стабильности в прилегающих к границам России регионах; физической безопасно-

сти значительной части населения; свободе деятельности в Мировом океане и кос-

мическом пространстве, доступу к важным для России международным экономиче-

ским зонам и коммуникациям в соответствии с нормами международного права и

т. д." Если взять эти критерии в качестве главных, то межгосударственные и внут-

ригосударственные вооруженные конфликты на территории бывшего СССР и в со-

предельных регионах можно классифицировать следующим образом:

Конфликты группы «А». Конфликты, непосредственно затрагивающие

национальные интересы России типа «центр — периферия», внутри Российской Фе-

дерации (Чечня, Татарстан, Дагестан); этноконфессиональные и территориальные

внутри Российской Федерации (Северный Кавказ); те, в которых прямо или косвен-

но «задействована» нынешняя территория России (к примеру, претензии Эстонии и

Литвы на часть российских земель); те, в которых затрагивается гражданско-право-

вой и политико-экономический статус русских (большинство бывших республик

Союза). К этой группе можно отнести и потенциальные очаги напряженности в от-

ношениях Москвы и субъектов Федерации (например, Тува, Коми).

Расширяющееся военное сотрудничество США и НАТО с приграничными с Рос-

сией государствами и проведение многочисленных военных учений и маневров с

отработкой практических действий войск и сил непосредственно у границ РФ, стрем-

ление некоторых стран ограничить деятельность Российской Федерации в зонах ее

жизненных интересов создают новую сферу потенциальных очагов напряженности,

относящихся к этой же группе.

Конфликты группы «Б». Конфликты, потенциально затрагивающие на-

циональные интересы России. К ним относятся конфликтные и кризисные ситуа-

ции в ближнем зарубежье (Таджикистан, Нагорный Карабах, Южная Осетия, Абха-

зия, Приднестровье, Крым и др.).

С точки зрения интересов национальной безопасности, при разрешении конф-

ликтов группы «А» российскому руководству, очевидно, следует играть более ак-

тивную роль: уметь опережать развитие событий, а не следовать логике уже свер-

шившихся фактов. Разумеется, в каждом отдельном случае необходимо учитывать

реалии конкретной конфликтной ситуации. Кроме того, определенным императивом

для российского правительства должно стать исключение возможности использова-

ния вооруженных сил для прямого вмешательства в конфликты на территории

страны, так как это чревато самыми непредсказуемыми последствиями и, в конеч-

Локальные войны с участием советских, и российских войск

ном счете, неизмеримо большими угрозами национальной безопасности государ-

ства. Если Россия попытается применить силу в зоне конфликтов для достижения

своих целей, то тем самым она будет способствовать образованию равных противо-

действующих сил, как это случилось в Чечне. В отношении конфликтов данной

группы следовало бы разработать комплекс взаимосвязанных мер активного поли-

тико-дипломатического и экономического воздействия и заручиться поддержкой этих

мер мировым сообществом. Такая позиция вызвала бы у ведущих государств мира

если и не «бурный восторг», то по крайней мере уважение. Используя подобный

подход, Россия смогла бы показать как конфликтующим сторонам, так и всему ми-

ровому сообществу, что, во-первых, ей не безразличен исход конфликта и что она

выступает за совершенно определенный вариант его разрешения, не противореча-

щий международным нормам и учитывающий интересы всех вовлеченных сторон,

и, во-вторых, что ее активная дипломатическая позиция призвана не просто произ-

вести впечатление, а, прежде всего, и всерьез гарантировать свои национальные ин-

тересы.

При разрешении конфликтов группы «Б» Россия напрямую вмешиваться в них

не должна, однако может, по просьбе какой-то из конфликтующих сторон, выполнять

миротворческую, третейскую роль. Именно эта роль выглядела бы органичной для

сегодняшней дипломатии России (что подтверждается опытом Таджикистана и При-

днестровья), поскольку прямое силовое участие в зонах конфликтов, не затрагиваю-

щих непосредственно российские интересы, как правило, вызывает нежелательную

реакцию там, где эти интересы затрагиваются безусловно. Вероятно, целесообразно

было бы руководствоваться принципом иерархии политических приоритетов (или,

как говорят американцы, «адекватности ответов на вызовы»

), т. е. ответ России на

конфликты группы «Б» не должен превышать степень их потенциальной угрозы ее

национальным интересам.

При этом в сложившейся ситуации участие России в локальных войнах и воору-

женных конфликтах в более широком контексте может быть рассмотрено в следу-

ющих формах:

в качестве одного из непосредственных участников при открытом декларирова-

нии своего участия;

в качестве союзника одного из участников международного конфликта;

в качестве союзника одного из участников внутригосударственного военного

конфликта;

в качестве третьей стороны, осуществляющей стабилизационные мероприятия в

зоне конфликта как в форме прямой односторонней интервенции, так и в форме

классических миротворческих операций по сохранению перемирия.

Любой из этих вариантов создает самостоятельный политический контекст и

требует от российского руководства использования специфических форм полити-

ческого, экономического, военного и специального обеспечения своих действий. Опыт

ведения боевых действий в первой Чеченской кампании свидетельствует о многих

недостатках в использовании личного состава, оружия и военной техники, о слабом

дипломатическом и пропагандистском обеспечении самого факта применения Во-

оруженных Сил внутри государства. Отсюда — масса серьезных проблем.

Рассматривая сущность националистических движений, следует отметить, преж-

де всего, их массовость и остроту, которые, как правило, являются следствием внут-

риполитических условий в государстве-источнике. Условия эти следующие: невоз-

можность или затруднительность ассимиляции национальных меньшинств из-за

глубинных культурных, этнополитических и этноконфессиональных различий про-

живающих в данном государстве народов; активность политической элиты нацио-

нальных движений, отстаивающей свои требования в национальном вопросе давле-

Классификация локальных войн и вооруженных конфликтов

нием на Центр, вплоть до угрозы применения силы; отказ или нежелание цент-

рального руководства идти на переговоры с лидерами национальных меньшинств.

Как показал опыт, вооруженный конфликт между государством и националисти-

ческими движениями проходит несколько этапов: противостояние законов, исполь-

зование репрессивных мер, создание националистических вооруженных формирова-

ний, непосредственное противостояние, наконец, вооруженные столкновения.

Специфическим продолжением этнических кризисов стали конфликты антира-

систской направленности, а также конфликты, вызванные борьбой наций за обрете-

ние своей исторической родины или компактной территории для построения соб-

ственного государства. К таким нациям в настоящее время относятся палестинцы,

курды, турки-месхетинцы, крымские татары и др.

Ряд военно-политических кризисов и вооруженных конфликтов после 1946 г.

произошел на основе ирредентизма*. Хотя ирредентистские движения были относи-

тельно малочисленными среди националистических движений, тем не менее их ло-

зунги всегда таили в себе мощный взрывной потенциал. В конце XX в. ирреден-

тизм наглядно проявляется в ряде государств Центральной Африки, в бывшей

Югославии, в отдельных регионах постсоветского пространства.

При столкновении интересов Центра и национальных меньшинств из-за распре-

деления тех или иных материальных и духовных ценностей возникают сепаратист-

ские (реже автономистские) движения. Причиной кризиса в данном случае могут

стать не только территории и природные богатства, но и виды деятельности, источ-

ники доходов, власть, престиж и социальный авторитет. Обострение такой ситуации

может привести к внутригосударственному вооруженному конфликту — к конф-

ронтации интересов государства и отдельных этнических групп.

Успех сепаратистского (автономистского) движения зависит от политической

зрелости его лидеров, социальной поддержки масс, реакции правящих кругов, от сте-

пени боеспособности вооруженных формирований, оперативно-стратегической зна-

чимости конкретного национального района, а также от международной обстановки

в целом.

Особый тип вооруженных конфликтов составляют конфликты, вызванные меж-

государственными территориальными спорами. Они возникают, как правило, в тех

случаях, когда спорные территории имеют военно-стратегическое или особое эконо-

мическое значение для обоих «претендентов».

Нередко к конфликтным ситуациям приводят попытки пересмотра пограничных

межгосударственных договоров, а также отказ государств (как правило, молодых)

признать прежние административные границы, которые были определены для них в

рамках колониальных империй или некогда единых многонациональных федераций

(Иран, Ирак, Индия, бывшие Югославия и СССР, Перу, Эквадор и т. д.).

В данном контексте нельзя не отметить один важный аспект, который стал сво-

еобразной «новинкой» в теории конфликтологии последнего времени. Имеется в

виду коалиционное сокращение вооруженных сил по периметру границ соседних го-

сударств. В качестве примера может послужить подписанное в мае 1997 г. соглаше-

ние между Россией, Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном и Китаем «о взаимном

сокращении вооруженных сил в районе границы». Подписание этого беспрецеден-

тного для Азии документа выводит страны-участницы на абсолютно новый уровень

взаимного доверия и понимания в самой чувствительной области, связанной с обес-

печением их национальной безопасности. В столицах подписавшихся стран при

этом было отмечено, что в условиях, когда НАТО пытается осуществить экспансию

на Восток, а Япония и США всячески укрепляют и расширяют масштабы «совмест-

* Ирредентизм — как правило, националистическое движение. Суть его заключается в отделении

определенной территории от одного государства с целью последующего ее присоединения к другому.

Локальные войны с участием советских и российских войск

ной обороны», сам факт подписания подобного соглашения убедительно показывает,

кто на самом деле является сторонником установления «мирного, стабильного и

справедливого мирового порядка»

Несколько слов о гражданских войнах. Само понятие «гражданская война» труд-

но поддается определению. В целом этот вид вооруженного насилия может рас-

сматриваться как одна из форм внутригосударственного вооруженного конфликта

(войны). При этом военные действия могут носить ограниченный характер (Ирлан-

дия, Алжир, Китай). В других случаях они могут определять всю общественно-поли-

тическую жизнь государства на протяжении продолжительного исторического от-

резка (Судан, Чад, Ливан, Ангола).

У истоков гражданской войны, как правило, лежат действия социально организо-

ванного класса или группировки. В ходе войны принятые ранее законодательные

акты утрачивают свою юридическую силу, по крайней мере для одной из сторон.

Зачастую, уже на ранних этапах гражданской войны происходит ее интернациона-

лизация, что само по себе создает предпосылки для возникновения межгосударст-

венных вооруженных конфликтов и локальных войн.

Особое место среди регионов, подверженных возникновению вооруженных конф-

ликтов, занимает постсоветское пространство. Есть ряд специфических причин, ко-

торые способствуют возникновению насилия, межэтнических и межконфессиональ-

ных неурядиц в различных районах бывшего СССР. Одна из них — большое коли-

чество оружия в частных руках. По последним данным, у населения имеется свыше

30 млн. единиц огнестрельного оружия. На территории России и в странах СНГ от-

дельные общественные движения и политические партии создали собственные во-

инские формирования, число которых уже превысило полтысячи. Военные структу-

ры, смыкаясь с криминальными группировками, при определенных обстоятельствах

могут спровоцировать вооруженное насилие и даже гражданскую войну. При этом

важно отметить, что население СНГ психологически находится в стадии ожидания

всевозможных военных потрясений. По данным социологических опросов, 44% рес-

пондентов считают вполне вероятной возможность столкновения между Россией и

другими государствами бывшего СССР. От 41% (Москва) до 71% (Северная Осе-

тия) участников одного из опросов выразили готовность включиться в борьбу в

интересах своей национальной группы, и это при том, что на постсоветском про-

странстве проживают 162 нации и народности.

Причинный ряд конфликтов в странах СНГ довольно велик: это и экономиче-

ские трудности, и неурегулированность пограничных вопросов, и проблема русско-

язычного меньшинства, и этноконфессиональные споры, и многое другое.

Рассмотренные выше причины обусловливают глубинные факторы возникнове-

ния локальных войн и вооруженных конфликтов. Но важно знать и другое — что

является непосредственным поводом, ситуативной причиной возникновения той или

иной военной конфронтации.

Непосредственные причины возникновения войн и вооруженных конфликтов в

широком плане могут быть определены как специфические события, изменения и

действия, которые носят провоцирующий характер и воспринимаются другими госу-

дарствами как угроза их жизненно важным интересам. Они могут быть классифи-

цированы по отдельным видам. Важнейший из них — политические (вербальные)

акты, которые, как правило, включают в себя протесты, угрозы, обвинения, ультима-

тивные требования и т. д.

Ситуативной причиной конфликтов могут стать также вызывающие внешнепо-

литические действия, часто включающие элементы подрывной деятельности, коали-

ционные мероприятия государств против общего оппонента, дипломатические санк-

ции, денонсации или нарушения договоров. К примеру, Суэцкий кризис 1956 г. раз-

Классификация локальных войн и вооруженных конфликтов

разился сразу же после решения Египта о национализации Суэцкого канала. Подоб-

ные действия Каира были восприняты в Лондоне и Париже как непосредственная

угроза западным интересам в ближневосточном регионе. Последовали бомбарди-

ровки египетской территории, а затем и высадка англо-французского десанта.

После второй'мировой войны конфликты зачастую инициировались внутрипо-

литическим вызовом правящему режиму. Это могли быть обвинения руководства

страны в средствах массовой информации, попытки государственного переворота,

массовые акты саботажа, терроризм, покушения на государственных деятелей, де-

монстрации, забастовки, сопротивление введению чрезвычайного (или военного) по-

ложения, нарушение конституционного строя, усиление повстанческих движений и

т. д. Конфликты, вызванные подобными действиями, принимают, как уже отмечалось,

формы внутригосударственной войны.

Внутригосударственные вооруженные столкновения в Иордании в 1958 г. стали

следствием попытки государственного переворота, направленного на свержение короля

Хусейна. В поддержке мятежников были обвинены Сирия и Египет и косвенно —

СССР. По причине некоторых из вышеперечисленных вызовов разразились конф-

ликты в Венгрии, ЧССР, Индонезии и ряде других государств.

Здесь, по всей вероятности, следует остановиться более подробно на конфликт-

ных ситуациях на территории бывшего СССР.

Прежде всего, пожалуй, следует остановиться на Нагорном Карабахе. Негатив-

ные процессы в Армении и Нагорном Карабахе начались летом 1987 г. со сбора

подписей под требованием о воссоединении исконно армянских земель и присоеди-

нении Нагорно-Карабахской автономной области к Армении. По этому вопросу в

Президиум Верховного Совета СССР поступило более 250 коллективных писем, об-

щий тезис которых сводился к тому, что Нагорный Карабах — это историческая

земля армянского народа и что требование проживающих там армян вызвано низ-

ким уровнем социально-экономического и культурного развития автономной обла-

сти, невниманием на протяжении многих лет местных (азербайджанских) партий-

ных, советских и хозяйственных органов к насущным нуждам армянского населе-

ния. Активную борьбу за привлечение общественного мнения к этим проблемам

вели преподаватели и студенты, представители научно-технической и творческой

интеллигенции Армении и НКАО. В их решение вовлекались коллективы многочис-

ленных общественных организаций, предприятий и учреждений. Этому процессу

была придана острота и драматичность, которые привели к напряженности и даже

действиям, выходящим за рамки закона.

В конце января — начале февраля 1988 г. в Нагорном Карабахе начались дли-

тельные забастовки на предприятиях. Проводились многотысячные митинги и де-

монстрации в Армении, а зтем и в Азербайджане, которые зачастую перерастали в

прямые столкновения и погромы. Начиная с 28 февраля 1988 г. резко обострилась

обстановка в городах Сумгаит и Кировабад. В Сумгаите собравшиеся на митинг

азербайджанцы перешли к хулиганским действиям: совершались погромы в отно-

шении армянского населения, сопровождаемые массовым насилием, грабежами, под-

жогами и убийствами. В результате бесчинств в течение 28—29 февраля в городе

и его окрестностях погибло 32 мирных жителя, из них 26 армян и 6 азербайджан-

цев. Ранено и травмировано — около 200 человек. Вечером 28 февраля был введен

комендантский час. К исходу 29 февраля действиями войск ЗакВО и частей внут-

ренних войск МВД обстановку в Сумгаите удалось стабилизировать, а в Кироваба-

де силами войск — не допустить крупных столкновений и погромов. Войсками бы-

ли взяты под охрану важные государственные объекты, выполнялись задачи по под-

держанию общественного порядка, защите семей армянской и азербайджанской на-

циональностей в районах их совместного проживания. В ходе решения этих задач,

Локальные войны с участием советских и российских войск

по данным Генерального штаба ВС СССР, получили травмы и ранения 140 военнос-

лужащих.

В июне-июле 1988 г. в Степанакерте и других районах Нагорного Карабаха по-

ложение вновь резко обострилось и ситуация начала выходить из-под контроля ме-

стных органов власти. Участились экстремистские вылазки и хулиганские дейст-

вия в отношении лиц азербайджанской национальности, что вызвало ответную не-

гативную реакцию в Азербайджане. В обеих республиках вновь выдвигались наци-

оналистические требования: «Азербайджан — для азербайджанцев», «Армения —

для армян». Под давлением угроз и провокаций началась массовая миграция населе-

ния. В этот период осуществлялось явное вытеснение азербайджанского населения

из Армении, а армян — из Азербайждана, усилилось негативное отношение к воен-

нослужащим, проходившим военную службу в войсках, дислоцировавшихся на тер-

ритории этих республик.

В Армении наряду с продолжением митинговых акций был спровоцирован пер-

вый акт столкновения с войсками. В Ереване насильственными действиями бастую-

щих была сорвана работа аэропорта Звартноц. Силами внутренних войск МВД и ча-

стей Министерства обороны аэропорт был деблокирован. При наведении порядка в

аэропорту со стороны бастующих проявлялись провокационные действия, в резуль-

тате которых имелись пострадавшие с обеих сторон. Получили травмы различной

тяжести 81 человек из числа гражданских лиц и 45 военнослужащих (офицеров —

16, прапорщиков — 2, курсантов — 9, сержантов — 4, рядовых — 14), повреждены

2 БТР и 12 автомобилей.

Во второй половине ноября в Азербайджане и Армении целый ряд городов ока-

зался охваченным митингами и демонстрациями, на которых выдвигались требова-

ния националистического и антисоветского характера. В результате этого произо-

шли групповые нарушения общественного порядка в Кировобаде, Нахичевани и

других населенных пунктах, повлекшие гибель людей. Так, в Кировобаде 23 ноября

была совершена попытка погрома в здании горисполкома. При наведении порядка,

в результате столкновения воинских подразделений с обезумевшей толпой, при за-

щите армянских граждан погибли трое военнослужащих, получили ранения 67 чело-

век, из которых 14 были госпитализированы, в том числе 6 тяжелораненых. Хулига-

нами была сожжена 1 БРДМ, повреждены 9 БМП и 8 БРДМ. В Нахичевани 24 но-

ября демонстрантами сожжена 1 БРДМ. В этот же день в поселках Закаталы и

Шеки группы хулиганствующих азербайджанцев поджигали армянские дома, устра-

ивали погромы. Во время наведения порядка получили ранения 7 военнослужащих

МВД, в последующем один из них скончался.

В Баку 5 декабря 1988 г. толпы людей, подстрекаемые экстремистами, врывались

на территорию заводов, устраивали погромы государственных учреждений и част-

ных квартир. Возникали массовые драки, предпринимались попытки нападения воз-

бужденной толпы на воинские подразделения и отдельных военнослужащих, на рай-

онные отделения МВД и охотничьи магазины с целью захвата оружия и боеприпа-

сов. В результате столкновений 14 военнослужащих получили телесные поврежде-

ния. При оказании сопротивления войскам пострадало (травмировано) 30 человек

гражданского населения. Только к исходу дня удалось овладеть положением в горо-

де. Фактором, повлиявшим на стабилизацию обстановки в республиках, наряду с

действиями войск послужило землетрясение в Армении, в течение которого, в ча-

стности, погибло 335 военнослужащих и членов их семей, в том числе: офицеров —

11, прапорщиков — 14, сверхсрочников — 2, сержантов и солдат — 14, женщин во-

еннослужащих — 7, служащих СА — 7, членов семей военнослужащих — 280 (в

том числе — 145 детей).

Классификация локальных войн и вооруженных конфликтов

Серьезную проблему в обеих республиках вызвала миграция. Десятки тысяч бе-

женцев покинули родные места, оставили дома и имущество. Спасаясь от угрозы

физической расправы, в Азербайджан прибыло 147 747 человек беженцев из Арме-

нии, а в Армению из Азербайджана — 182 502 человека. С конца апреля — начала

мая 1989 г. начался новый виток обострения обстановки в регионе, вызванный не-

прерывными и все нарастающими акциями «карабахского движения». Лидеры этого

движения и их единомышленники перешли к тактике откровенного провоцирования

столкновений армянского населения НКАО с внутренними войсками и азербайджан-

цами. Разжигание межнациональной розни, нагнетание шовинизма и расовой нетер-

пимости довело население до массового националистического психоза. В последую-

щие годы ситуация продолжала ухудшаться и все более приобретала признаки граж-

данской войны.

Непосредственной причиной начала вооруженного конфликта стало оглашение

1 декабря 1989 г. Верховным Советом Армянской ССР и Национальным Советом

Нагорного Карабаха совместного постановления о воссоединении. Этот акт был

обусловлен принятием накануне в Азербайджане закона о суверенитете, в соответ-

ствии с которым в любой момент Нагорный Карабах мог быть лишен автономии и

выведен совместно с Азербайджаном из состава СССР. Несмотря на введение союз-

ными властями чрезвычайного положения в автономной области, вооруженные столк-

новения между участниками конфликта продолжались. После провозглашения в

сентябре 1991 г. независимой Нагорно-Карабахской Республики и окончательного

распада СССР конфликт приобрел особую ожесточенность, оказывая прямое воздей-

ствие на внутриполитические процессы как в Армении, так и в Азербайджане.

С каждым днем расширялись масштабы вооруженных столкновений, возрастало

количество человеческих жертв как среди мирного населения, так и в вооружен-

ных формированиях противоборствующих сторон. Конфликтующие вооруженные

группировки начали активные боевые действия в Аскеранском и Мартунинском

районах Нагорного Карабаха, на границах Гадрутского и Физулинского районов, уча-

стились обстрелы, в том числе с использованием реактивных систем залпового ог-

ня (БМ-21 «Град» и БМ-14) городов Ханкенди (Степанкерт), Агдам, Аскеран и Мар-

туни. Продолжались взаимные обстрелы населенных пунктов в приграничной между

республиками полосе. Среди местного населения в зоне конфликта возрастали пани-

ческие настроения, усиливался поток беженцев, особенно в прилегающих к Нагор-

ному Карабаху районах Азербайджана.

В целом проблема Нагорного Карабаха к тому времени зашла слишком далеко,

чтобы урегулировать ее политическими средствами. К территориальным и полити-

ческим противоречиям прибавились экономические сложности, этнографические и

религиозные факторы. Пролилось много крови, было унесено много человеческих

жизней с обеих сторон.

Здесь важно отметить одну особенность. После получения независимости как в

Армении, так и в Азербайджане, начался интенсивный процесс поиска собственной

идентичности (identity) или, иными словами, общенанациональной идеи. Ее неотъем-

лемой частью стали лозунги создания «Единой Армении» и «Единого Азербайджа-

на». При этом националистические лидеры Еревана и Баку попытались сразу же

материализовать «мощный народный порыв» за самоопределение и самоидентифи-

кацию». Армения протянула руку помощи своим соплеменникам в азербайджан-

ском Нагорном Карабахе. Бакинские официальные власти поначалу загорелись же-

ланием объединить 25 млн. иранских азербайджанцев с собственным 8-миллион-

ным населением (что привело к резкому обострению азербайджанско-иранских от-

ношений). Затем на повестку дня был поставлен вопрос о включении всех граждан

без различия по этническому признаку в понятие «азербайджанская нация». Ло-

зунги 70-летней давности «тюркизм, модернизм, ислам» и «людям свободу, нациям

Локальные войны с участием советских и российских войск

независимость» ставились во главу угла внутренней и внешней политики. Естест-

венно, это лишь накалило страсти в уже неспокойном Карабахе.

Примечательно, что Армения и Азербайжан, как малые развивающиеся государ-

ства, сделавшие при советской власти гигантский скачок от невежества до процве-

тания, сразу же после обретения независимости сделали резкий крен в сторону бо-

рьбы против своего недавнего наследия, в общем-то положительного и цивилиза-

ционного, хотя и коммунистического. В аналлах истории начался поиск сугубо наци-

онального «духа». Оказалось, что примеров подобного рода в силу специфического

развития двух народов не так уж и много. До вхождения в начале XIX в. в состав

Российской империи нынешние Армения и Азербайджан находились под властью

Персии. Последнее армянское государство существовало 700 лет назад, и то не на

территории современной Армении, а собственно азербайджанского национального

государства не существовало никогда. Своим рождением Армения и Азербайджан

должны быть обязаны только России. Поэтому приходилось искать аналогии, при-

бегать к народным приданиям и религиозным догматам.

В Азербайджане уже в начале 90-х годов широкое распространение получила

мысль о том, что стержень национального характера формировался под определяю-

щим влиянием средневекового тюркского военно-феодального кодекса чести. Его

основные постулаты сводятся к следующему: всё или ничего; доблесть — выше

пользы; поражение — хуже смерти; просить помощи — постыдное дело; порывы

души в любую сторону находят всяческое понимание; бережливость — это ску-

пость; осторожность — трусость. Что касается религиозного фактора, то в средст-

вах массовой информации проводилась идея о том, что заметный отпечаток на иден-

тичность азербайджанцев наложил шиизм с его лозунгом о несраведливости мира,

ставшего таковым после поражения шиитских лидеров в VII в. и ожидания мессии,

который бы возглавил победоносную войну во имя добра и справедливости (в стра-

не 94% населения — мусульмане: 70% из них — шииты и 30% — сунниты; пред-

писания ислама выполняют лишь единицы). Понятию, что подобные «атрибуты» тре-

бовали своего выхода, реального воплощения в деле, каковым и явилась армянская

проблема в целом и проблема Нагорного Карабаха, в частности.

Если же рассмотреть христианско-православную Армению в подобном ракурсе,

то, во-первых, в стране наблюдается определенное отчуждение народа и особенно

интеллигенции от власти, политики и идеологии, во-вторых, не принято идеализиро-

вать далекое историческое прошлое и, наконец, в третьих, главной силой, консолиди-

рующей нацию и ее патриотический дух, стало не государство, а формально внешний

для него карабахский конфликт. Здесь все едины: Азербайджан не прав — НКР

должна решить свою судьбу самостоятельно.

12 мая 1994 г. усилиями ряда российских и зарубежных компетентных организа-

ций удалось несколько ослабить накал вооруженного противодействия — была до-

стигнута договоренность о прекращении огня в зоне армяно-азербайджанского кон-

фликта. К середине 1997 г. наметились отдельные позитивные сдвиги в урегулиро-

вании проблемы. Однако для полного разрешения кризиса потребуются еще многие

годы.

Конфликт в Южной Осетии. Социально-политическая напряженность в Юж-

ной Осетии стала проявляться со второй половины 1989 г. На почве межнациональ-

ных отношений участились случаи столкновений между грузинским и осетинским

населением. Вооруженные группы граждан грузинской национальности путем угроз

и насилия принуждали осетин покинуть свои дома, а непослушных подвергали изби-

ениям и разграбляли их жилища. В период с 25 ноября по 18 декабря 1989 г. в

этих стычках было ранено 74 человека, в том числе из огнестрельного оружия —

22 человека. Для обеспечения общественного порядка было привлечено 370 сотруд-

ников милиции и 280 военнослужащих внутренних войск МВД.

Классификация локальных войн и вооруженных конфликтов

20 сентября 1990 г. сессия Юго-Осетинского областного Совета народных депу-

татов приняла решение о преобразовании области в Юго-Осетинскую Советскую

демократическую республику и обратилась к СССР с просьбой принять ее в со-

став в качестве независимой республики.

Непосредственным импульсом к началу конфликта послужили проведенные в

декабре 1990 г. без санкции грузинских властей выборы депутатов в Верховный

Совет республики. В ответ сессия Верховного Совета Грузии признала выборы не-

законными и приняла решение об упразднении Юго-Осетинской автономной обла-

сти, образованной в 1922 г. После отказа юго-осетинского парламента самораспус-

титься начались вооруженные столкновения между грузинскими войсками и в спеш-

ном порядке созданными воинскими формированиями Южной Осетии.

Грузино-Абхазский конфликт. Напряженность обстановки в Грузии начала

проявляться во второй половине марта 1989 г., когда по инициативе Народного фронта

Абхазии стали выдвигаться предложения о предоставлении Абхазской АССР стату-

са союзной республики СССР. Это вызвало острую реакцю со стороны грузинского

населения, проживающего в Абхазии и во всей Грузии. Последовали митинги и мас-

совые демонстрации протеста. Наряду с основными требованиями митингующих об

упразднении советской власти в Грузии, выхода ее из состава СССР, объявлении

Грузии независимой страной и т. п., раздавались также призывы к упразднению

автономии Абхазской АССР и усилению борьбы с проявлениями соператизма и ан-

тигрузинскими настроениями среди лиц абхазской национальности.

Несмотря на предпринимаемые партийными, советскими и правоохранительными

органами меры, призывы к сдержанности и благоразумию, ситуация становилась

крайне угрожающей, чреватой непредсказуемыми последствиями. Участились слу-

чаи открытого противодействия органам власти, факты унижения достоинства воен-

нослужащих, обеспечивавших общественный порядок. Противоправные действия по

существу приняли характер конфронтации с законом и органами власти. Нехватка

политической зрелости, амбициозность и демагогия позволили организаторам бес-

порядков спровоцировать в Тбилиси драматическую ситуацию, поводом для начала

которой послужили события, связанные с требованиями выхода Абхазской АССР из

состава Грузинской ССР. Так, 8 апреля 1989 г. у здания Совета Министров Грузин-

ской ССР сосредоточилась многотысячная толпа демонстрантов. На проспекте Рус-

тавели сооружались баррикады. Командование внутренних войск МВД, привлечен-

ных для наведения порядка, неоднократно обращалось к митингующим с просьбой

покинуть площадь. Однако безрезультатно.

В 4.00 9 апреля 1989 г. подразделения МВД и войск ЗакВО, преодолев баррика-

ды, приступили к вытеснению демонстрантов в направлении площади Республики.

Наиболее ожесточенное сопротивление воинским подразделениям было оказано у

Дома правительства. Демонстрантами применялось холодное оружие, камни, бутыл-

ки, заточенные стальные прутья, цепи, куски кабеля, доски... Со стороны военнослу-

жащих появились раненые и травмированные, что вынудило их использовать про-

тив нападавших табельные спецсредства (защитные шиты, дубинки) и малые сапер-

ные лопатки.

В результате давки, возникшей при вытеснении демонстрантов с площади, по

официальным данным грузинских властей, из числа демонстрантов погибло (задав-

лено толпой) 17 человек, из них 16 женщин, 1 человек убит при нападении на пост;

травмировано 286 человек, из них 198 госпитализировано. Среди военнослужащих и

сотрудников милиции получили ранения 172 человека, из них тяжелые (с эвакуаци-

ей в госпиталь) — 22 человека.

Со второй половины апреля обстановка в Тбилиси постепенно стабилизирова-

лась, однако в целом в Западной Грузии она оставалась крайне напряженной. Не

прекращались вооруженные столкновения между группами лиц грузинской и абхаз-

Локальные войны с участием советских и российских войск

ской национальностей. Росло число жертв среди мирного населения. В этих усло-

виях активизировались Народный фронт Грузии и другие неформальные организа-

ции. На митингах и собраниях население призывалось к продолжению противостоя-

ния, выдвигались лозунги и требования наказать абхазских экстремистов, учредить

единое грузинское гражданство, ликвидировать абхазскую автономию, добиться вы-

хода Грузии из СССР и создания независимого грузинского государства. Практиче-

ски во всех населенных пунктах Западной Грузии полностью или частично была па-

рализована работа промышленных предприятий, городского транспорта и сферы об-

служивания населения. В пригородах Очамчира и Гали неформалы приступили к

формированию вооруженных групп.

В июле наиболее взрывоопасная обстановка сложилась в Поти, где на митинге

(до 10 тыс. человек) было принято решение вооружиться и двигаться на Сухуми. С

целью захвата оружия и боеприпасов группами грузинских экстремистов была ор-

ганизована блокада военно-морского склада боеприпасов, а также совершены бан-

дитские нападения на военкоматы и отделения милиции. В результате вооруженны-

ми группами только 19 июля было похищено 1422 единицы огнестрельного оружия.

Не менее напряженной оставалась ситуация у моста через р. Галидзга в районе

Очамчира, где более 200 боевиков грузинской национальности продолжали проти-

востояние примерно равному числу вооруженных абхазцев. Одновременно до 600

восставших блокировали учебный центр зенитной артиллерии ЗакВО. По данным

МВД СССР, по состоянию на 22 июля 1989 г. в Абхазии погиб 21 человек, в том чи-

сле 14 грузин, 5 абхазцев и 2 военнослужащих внутренних войск МВД, было захва-

чено около 9900 единиц огнестрельного оружия, 1,5 тыс. кг. взрывчатых веществ.

Для поддержания общественного порядка в Грузинской ССР было привлечено 5978

военнослужащих внутренних войск МВД, в том числе в Абахазской АССР — 4373

человека. В этот период внутренние войска МВД изъяли у населения 1651 единицу

огнестрельного оружия.

С августа 1989 г. в республике сохранялась внешне спокойная обстановка. В

Западной Грузии происшествий и столкновений на национальной основе не отмеча-

лось. Однако в последующем отношения между грузинами и абхазцами вновь обо-

стрились. Межнациональные столкновения повлекли массовую миграцию и разру-

шение социально-экономической инфраструктуры республики. В марте 1991 г. в

Абхазии был сформирован политический блок из общественных движений абхазов,

русских, греков и армян, поставивших целью недопущение посягательства на суве-

ренитет Абхазии со стороны Тбилиси.

Непосредственной причиной вооруженного конфликта между Грузией и Абхази-

ей стало решение абхазского парламента от 23 июля 1992 г. о восстановлении в

автономной республике конституции 1925 г., что фактически означало независи-

мость Абхазии. В тот же день Госсовет Грузии признал это решение недействитель-

ным. Подобный шаг официального Тбилиси был встречен крайне отрицательно в

абхазских политических кругах. Через месяц регулярные грузинские войска под

предлогом охраны железнодорожных путей вступили на территорию автономной

республики, что вызвало, как известно, отрицательную реакцию в Москве. Почти

два года продолжались ожесточенные бои между воинскими формированиями обеих

сторон с многочисленными жертвами и разрушениями. В боевых действиях (до

1994 г.) активное участие принимал чеченский добровольческий батальон во главе

с Шамилем Басаевым. Его готовили российские инструкторы. По их рекомендаци-

ям каждые три недели в батальоне проходила плановая замена уже набравшихся

опыта боевиков прибывшими из Чечни «новичками». Очень скоро батальон стал

ударной силой — грузины боялись его как огня. Сам же Ш. Басаев нередко в рос-

сийских сводках и донесениях характеризовался как «талантливый полевой коман-

дир». Через два года свой «талант» он уже успешно демонстрировал против феде-

Золотарев В.А. (ред.) Россия (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй по­ловины XX века

Подождите немного. Документ загружается.

Золотарев В.А. (ред.) Россия (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины XX века