Жураковский Г.Е. Очерки по истории античной педагогики

Подождите немного. Документ загружается.

рий),

о^ельно конские (соревнование в езде верхом и на колесни-

цах) и мусические (соревнования в области музыки, поэзии

и танцев).

Этот принцип соревнования, «агонистики», получивший от-

четливую формулировку уже в «Илиаде» («Старец Пелей своему

заповедывал сыну Пелиду тщиться других превзойти, непрестан-

но пылать отличиться»—XI, 782—784), помимо игр необы-

чайно ярко проявился также в деятельности греческого театра,

в котором, по крайней мере в его афинской практике, все важ-

нейшие постановки были связаны с конкурсами, когда выдава-

лись соответствующие премии.

Но эту же агонистику, этот своеобразный вид личного соревно-

вания мы находим в истории греческого театра и в более глубо-

ком смысле, а именно

в истории греческой

комедии (театр Ари-

стофана).

Увлечение агони-

стикою нашло свое

отражение и в созда-

нии новых литератур-

ных форм крупней-

шими мыслителями и

педагогами.

Так, на ней по-

строены формы пла-

тоновского диалога,

как и ее перво-

источник — учитель-

ская деятельность

Сократа.

Этот же принцип

«агонистики» про-

ник—и это для нас

особенно важно от-

метить

—

в школьную

практику.

Прежде всего часть работы школы была непосредственно связа-

на с подготовкой к состязаниям (это относится в значительной

мере к занятиям в области гимнастики и в полной мере к заня-

тиям танцами). Но кроме того, состязательный принцип со-

ревнования (ученика с учеником, школы с школой) имел свое

значение и в чисто учебной жизни. От более позднего элли-

нистического периода до нас дошли сведения о соревнова-

ниях, устраиваемых между школами (о чем речь будет в иной

связи).

Однако наше понимание соревновательных форм борьбы за

первенство, пропитывающих собой всю воспитательную и учеб-

ную практику древней Эллады, только в том случае будет соот-

Рис. 3. Увенчание победителя на агоне

(аттическая ваза).

ветствовать исторической действительности, если мы постоянно

будем иметь в виду ее классовую природу.

Греческая агонистика, агонистика классового рабовладельче-

ского общества, имела ярко выраженный индивидуалистический

характер.

Рис. 4. Жертвоприношение после агонистической победы

(аттическая ваза).

Ее целью было не общее благо, но личное превосходство

над другими

Суть этого превосходства выражало понятие .«хаХохауа&а».

Путь |же к «УлЪ'щаЫа» 'лежал через «dyuw.

ОРГАНИЗАЦИЯ ВОСПИТАНИЯ И ОБУЧЕНИЯ

В ПОЛНОПРАВНОЙ СОСТОЯТЕЛЬНОЙ

АФИНСКОЙ СЕМЬЕ

Положение женщины в

общественной

жизни и семье. Молодое

поколение — мальчики до семи лет, девушки до замужества —

В этом отношении любопытное определение соревнования мы нахо-

дим в «Риторике» Аристотеля. «Соревнование есть некоторая печаль при

виде кажущегося присутствия у людей, подобных нам во всей природе,

благ, которые связаны с почетом и которые могли быть приобретены нами

самими [печаль, являющаяся] но потому, что эти блага ест;, у другого, а по-

тому, что их нет также у нас самих» (Аристотель, Риторика, XI,

107—108).

состоятельного, полноправного афинского общества проводило

свою жизнь в семейной обстановке. \

По этому поводу важно припомнить соответствующее сужде-

ние Энгельса.

Указав на ряд унизительных подробностей быта состоятель-

ных афинских граждан, связанных с подчиненным положением

женщины в доме (запрещение выходить без рабыни на улицу,

специальные «молосскив собаки», упоминаемые Аристофаном,

«которых держали для устрашения покушающихся на женскую

верность», и евнухи для той же цели, термин среднего рода «ой-

курема», которым обозначается у Еврипида женщина как вещь

для работы по хозяйству),* Энгельс приходит к решительному

выводу:f|Jflf*AB глазах афинянина она действительно являлась,

помимо машины для деторождения, не чем иным, как старшей

служанкой. Муж предавался своим гимнастическим упражне-

ниям, общественным делам, от участия в которых жена была

отстранена; он, кроме того, имел еще часто к своим услугам ра-

бынь, а в период расцвета Афин, — широко развившуюся

и во всяком случае покровительствуемую государством прости-

туцию. Именно на почве этой проституции развились в Греции

немногие крупные женские характеры, которые своим умом

и художественным вкусом так же возвышались над общим уров-

нем женщин древности, как спартанки своим характером* Но

то обстоятельство, что нужно было сперва сделаться гетерой,

чтобы стать женщиной, служит самым строгим осуждением афин-

ской семьи»

Во всех домах более или менее состоятельных афинских

граждан были специальные женские отделения. Вход посторон-

нему в эти отделения был решительно запрещен

«Стыд» встречаться даже с родными рассматривается соответ-

ствующими источниками, как одна из основных «добродетелей»

афинской женщины

. Оговорки о «непривычке говорить в при-

сутствии мужчин» являются обычным вступлением женской речи

в мужском обществе, которая допускается только в исключи-

тельных случаях

Таким образом, лишь в узком кругу семейной жизни афин-

ская женщина могла проявить некоторую долю^ самостоятель-

ности^

К чему сводилась деятельность женщины в семье — об этом

пространно повествует в идеализированной интерпретации «До-

мострой» Ксенофонта.

Один из собеседников Сократа, Исхомах, устами которого

говорит сам Ксенофонт, так наставляет свою молодую жену:

Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государ-

ства», стр. 86 (отд. изд. 1933 г.).

Ср. у ,Г.еродщ\а (V, 18): «у эллинов женщины не участвуют в пиршестве

мужчин, иначе у персов».

Ср. Д^д-с1аД Речь в защиту против обвинения Симона, стр. 65

(изд. «Acadfemia», 1933. Дальнейшие ссылки на Лисия — но этому изданию).

Лисий, Речь против Диогитона, стр. 423.

8 Г. Е. Жураковокий 33

Ш11Ш}Ш1ШЕШ1ШВ1еШЕд1ШШ

P0M I Г r'Ot £ ЛЛ л

мм;

^ V A

А рол ОпЛЕ /ло 1 Щ

I«Обычай указывает... что для мужчины и женщины приличнее

те занятия, к которым бог даровал каждому из них больше спо-

собности: женщине приличнее сидеть дома, чем находиться вне

его,

а мужчине более стыдно сидеть дома, чем заботиться о внеш-

них делах^. Конечно, ... тебе надо будет сидеть дома; у кого

из рлуг работа вне дома, тех посылать, а кому следует работать

дома, за теми смотреть; принимать то, что приносят в дом: что

из этого надо тратить, ты должна распредэлять, а что надо оста-

вить про запас, о том должна заботиться и смотреть, чтобы ко-

личество, предназначенное для расхода на год, не расходовалось

в месяц; когда при-

несут тебе шерсть,

ты должна позабо-

титься о приготовле-

нии из нее 9Д

^Д

кому нужно. И чтобы

сушеные продукты

были хороши для

еды, тебе следует по-

заботиться... кто из

слуг будет болен, те-

бе придется позабо-

титься об уходе за

ним... Разве не такие

заботы, жена, и со

стороны матки в улье

являются причиной

привязанности пчел

к ней, так что, когда

она покидает улей,

ни одна из пчел не

считает возможным

отставать от нее, а

все за ней следуют.

Но всего приятнее те-

бе будет, если ты ока-

жешься деловитее ме-

ня,

сделаешь меня

своим слугой, и тебе нечего будет бояться, что с годами тебе будет

в доме меньше почета, если, напротив, ты будешь уверена, что,

старея, тем лучшим товарищем для меня и лучшим стражем

дома для детей ты будешь, тем большим и почетом будешь

пользоваться в доме»

Как же протекало раннее детство ребенка в подобной семье?

Рис.

5. Мать, няня и ребенок (аттическая

ваза).

Ксенофонт, Домострой, VII, 7, перев. С. Соболевского изд.

«Academia», 1935. Дальнейшие цитаты — по этому переводу. В этом же пере-

воде даны цитаты из следующих сочинений Ксенофонта: «Воспоминания

о Сократе», «Пир» и «Защита Сократа на супе».

/ Организация дошкольного воспитания.-Прежде всего необхо-

димо отметить, что вся система воспитательной практики строи-

лась на религиозной основе, получившей в античном мире (в част-

ности в Греции) своеобразные формы.

Брачный союз вообще находился под священным покровитель-

ством Зевсами Геры, которых называли «богами-первобрачниками».|

Наряду с Герой покрови-

тельницей семейного очага и

деторождения являлась также

и Артемида.

Отдельные этапы семейной

жизни связывались с соответ-

ствующими культовыми момен-

тами.

[Между первым и третьим

годом жизни ребенка «вводили

в дом», т. е. заносили в списки

той общины, к которой принад-

лежали родители, что давало

повод к семейным празднщщА

Богами-покровителями под-

растающей молодежи являлись

Гермес и Геракл. Особенно вы-

соко и притом с очень отда-

ленного времени почитался Гер-

мес,

бюсты его ставились в ме-

стах публичных состязаний.

Культ Геракла развился и

укрепился несколько позже.

J Ребенок обычно до семи лет

жизни находился под наблюде-

нием матери. В состоятельных

семьях попечение о ребенке

возлагалось на кормилицу (ча-

сто рабынь из Лаконии}}

Интересно обратить внимание

на то, что греческое искусство—

как изобразительное, так и искусство слова, нашло яркие формы,

для того чтобы передать жизнь греческой семьи в наиболее ин-

тимные ее минуты.

В современных европейских музеях хранятся вазы с изобра-

жениями, сюжетами которых взяты именно эти минуты: мать

кормит грудью ребенка в присутствии наиболее близких членов

семьи, она же, перебрасывая мячи из руки в руку, забавляет

дитя, которое держит на руках няня и т. д.

В то же время образы кормилиц дают нам Эсхил в «Хоэфо-

рах»,

Эврипид в «Медее» и т. д.

1Из рук кормилицы, которая нередко позже исполняла уже

обязанности няньки, ребенок переходил в руки «педагога» (от двух

* 35

Рис, 6. Надгробный аттический cap-

кофаг.

слов «ттси;» («пайс») и «Зу<о» («аго»)--«ребенок» и «веду за руку»)

из рабов, нечто вроде «дядьки» нашего помещичьего быта. Это,

конечно, не было бы бедой, если бы наряду с этим не существо-

вало другого обычая — выбирать этого «педагога», руководясь

•непригодностью раба в других частях «домашнего хозяйства».

Такой критерий при выборе дядьки, вытекающий из его раб-

ского положения, вел к тому, что уже с раннего детства могли

развиться дурные черты

характера ребенке

Одним из многих дока-

зательств того, что в руки

«педагогов» попадали дети

даже наиболее знатных фа-

милий, служит, между про-

чим, ^поминание Плутарха

о том, что именно такого

педагога имел Алкивиад,

воспитанный,как известно,

в доме'Перикла

Из сказанного следует,

что не нужно удивляться

тому, чтоГпалка являлась

одним из наиболее упо-

требительных орудий до-

машнего воспитания в

Афин1ахД«[Отцы],— читаем

мы у Гшатона в «Прота-

горе»,— начиная о ран-

него детства и доколе сами

живы — учат и вразумля-

ют [своих

детей].

Как скоро

начинает какое дитя смы-

слить, что ему говорят, и

кормилица, и мать, и

дядька, и сам отец бьются

из-

за того, чтобы как

можно лучше вышел ребе-

Рис. 7.

Обучение чтению (мальчик

и пе- НОК, научая и показывая

дагог. Античная

терракотовая

стату- ему при

ВСЯКОМ

деле и

СЛО-

дтка).

ве, что это вот справедли-

во,

а то неправо, а это вот

прекрасно, а то гадко, и это вот благочестиво, а вон то нече-

стиво, и это, мол, ты делай, а того не делай; и когда добро-

вольно слушается,— ладно, если же нет, то— как с деревом, что

пошло вкось и согнулось, выпрямляют угрозами и побоями»

Плутарх, Алкивиад, «Сравнительные Жизнеописания», т. II,

стр.

243.

Платон, Протагор, XV, 325 С. д., перев. В. С. Соловьева. Даль-

нейшие цитаты из «Протагора» по этому переводу.

Было бы ошибочным, однако, утверждать, что только обще-

нием с кормилицей, нянькой и педагогом ограничивался круг

внешних восприятий афинского ребенка до его поступления

в школу\__1

-При всех недочетах и отрицательных сторонах жизни афин-

ской состоятельной семьи ребенок пользовался, конечно, нередко

вниманием со стороны родителей, о чем соответствующие сви-

детельства мы находим у Аристофана, этого многообъемлющего

знатока афинского быта. .—

Так, в «Птицах» мы имеем свидетельство о том,»что дети вместе

с родителями ходили в гости к знакомым в торжественных слу-

чаях Ч

В «Облаках» _отец напоминает сыну о том, что когда-то он

покупал ему игрушки на ярмарке

и т. д.

Последнее свидетельство Аристофана вводит нас уже в другую

область детского мира — мир игрушек, игры и связанной с ним

области детских сказок и рассказов. Из старых исследований

полно данный вопрос разработан в книге Грасбергера

. Его

подытоживает и несколько пополняет Шмидт

. Много интерес-

ного можно найти у Жирара

. Более же новые данные сосре-

доточены в трудах Э. фон Штерна

и Д. М. Стюарт

Богатый материал иллюстративного порядка дают нам изобра-

жения на вазах и непосредственно уцелевшие детские игрушки.

Аристофан, Птицы, 131—133:

... Прошу тебя, приди ко мне с детишками

с утра на свадебное угощение.

Не думай об отказе... и т. д.

По изданию «Academia» 1933 г. В переводе этого издания даны все

последующие цитаты иэ Аристофана.

Аристофан, Облака, 862—864:

Младенцем был ты, лет шести, лепечущим,

А я тебя послушался.

За первый грош купил тебе тележку

На Диассиях и т. д.

М.

G г a s b е г g е г, Erziehung und Unterricht im Klassischen Al-

terthum, Wiirzburg 1864, т. I, стр. 163.

К. S с h m i d, Geschichte der Erziehung, I, стр. 189—193 и след.,

Штутгарт 1882.

Зтот обширный труд, в первом томе которого дается сохранивший свое

значение до нашего времени очерк практики воспитания (но не педагогиче-

ской теории) Греции и Рима, не следует смешивать с переведенною на рус-

ский язык (М. 1877) «Историею педагогики» К. Шмидта, давшего также в пер-

вом томе очень подробную, но совершенно ненаучно построенную (например,

без ссылок на источники) и пропитанную претенциозно-клерикальными

тенденциями характеристику теории и практики греческого

и римского воспитания. В дальнейшем в нашей работе мы делаем ссылки

на оба труда.

P. Girard, H. с, стр. 82—99.

Э. фон — Штерн, Из жизни детей в греческих колониях на север-

ном побережье Черного моря, «Сборник археологических статей», СПБ 1911.

D. M. Stuart, The boy through the ages, гл. JII, 1921.

Рис. 8. Волчки — детские игрушки

(Афины).

Первоисточником и в этом вопросе являются для нас грече-

ские писатели: Лукиан, Плутарх и, конечно, Аристофан.

У последнего мы находим современное свидетельство об из-

готовлении детьми предметов их будущих забав.

Стрепсиад в «Облаках» по-

вествует о своем сыне:

... Он у меня понятливый;

Ребеночком еще таким вот крохотным

Кораблики лепил он, клеил домики,

Из дерева вырезывал повозочки,

А из кошурок — лягушат

В связи с этим миром игру-

шек находятся, конечно, те

детские рассказы, сказки, пре-

дания, среди которых росло

подрастающее поколение.

Наподобие того как во

французской детской царство-

вал вопреки Руссо Лафонтен, а у нас вопреки Толстому —

Крылов,— главным источником детских рассказов в Греции был

Эзоп.

Незнакомство с Эзопом, личность которого уже для антич-

ности имела более собирательный, чем реальный характер, счи-

талось признаком от-

сутствия элементарного

образования.

Один из героев ари-

стофановских «Птиц»,

желая задеть своего со-

беседника, говорит ему:

... Ты глуп и невеждою рос

и не читывал

басен Эзопа

У того же Аристо-

фана мы находим ряд

эзоповских рассказов

для детей (о жаворон-

ке,

похоронившем от-

ца в собственной го-

лове

о жуке, взле-

Рис. 9. Девочка с волчком (аттическая ваза), тевшем К престолу не-

божителей

и т. д.).

Конечно, одним Эзопом не ограничивался материал детских

рассказов.

i Аристофан, Облака, 877—888.

Он же, Птицы, 471.

О н же, Птицы, 474—475.

Он же, Осы, 1448—1449, «Тишина», 130—139.

У Аристофана же мы находим и многие другие темы, не затро-

нутые у Эзопа (например о женоненавистнике Мел анионе

о мышке и ласочке

и т. д.). р-

К сказанному можно прибавить, что уже! в семейных усло-

виях ребенок, прислушиваясь к песням матери и служанок, ко-

торыми они сопровождали свои бесконечные женские рукоде-

лия — эти образы мы уже находим в «Илиаде» и «Одиссее» —

знакомился с размерами, гармонией и содержанием родных ат-

тических песен, иногда народных, иногда того или иного поэта.

Следует также отметить, что мальчиков еще с детства приучали

к обычаям пирушек взрослых и заставляли присутствовать на не-

которых ИЗ HHXjJ.

Однако для грека такие пирушки не мыслились без пения

и танцев. Они начинались с Пеана, торжественного гимна в честь

Рис. 10. Девушки в гинекее (аттическая ваза).

Аполлона, исполняемого всеми присутствовавшими, и сопро-

вождаемого аккомпанементом на флейтах. Другие хоровые песни

вплетались в последующие моменты пирушки.

Таким образом, и эти часы проходили не бесследно для вос-

приимчивого детского сознания.

Несмотря на то, что дети проводили свое время главным

образом в наиболее замкнутой части дома

—

гинекее, общие

условия жизни социального окружения влияли на них.

Это влияние можно скорее охарактеризовать отрицательными,

чем положительными чертами

—

полное неведение жизни, не-

приязнь и презрение к рабам, пренебрежение к физическому тру-

ду, неясное сознание громадной разницы в положении отца и

матери и успевшую уже укрепиться уверенность в полной «право-

Аристофан, Лисистрата, 799—807.

* Он же, Осы, 1182.

мерности» этой разницы, очень неопределенное представление

о пышных праздниках, на которых ему приходилось бывать с ро-

дителями случайно, как о чем-то необычайно важном, единствен-

ном, что заслуживает названия подлинной жизни.

Все это, конечно, было невелико по объему, но оно создавало

самую благоприятную, взрыхленную и удобренную почву для

xaXo7.aya9ia, засеять которую должна была школьная система.

Семейное воспитание девушек. До семи лет жизненные пути

мальчика и девочки в афинской семье совпадали. Семи лет маль-

чик поступал в школу

, девочки же оставались затворницами

в женской половине дома — гинекее. Здесь от своих ближайших

Рис. 11. Шествие девушек на Панафинеях (Парфенон).

! окружающих они приобретали элементарные навыки в чтении,

письме, игре на том или ином музыкальном инструменте, но

больше всего времени отдавали рукоделиям.

Только изредка открывались двери гинекея для того, чтобы

выпустить девушку на улиду, главным образом для участия

в религиозных церемониях. ^!Так, между прочим, процессия де-

вушек во время празднества Великих Панафиней подносила

богине Афине покрывало, вышитое в долгие дни затворни-

честваЛ

По поводу этой системы воспитания и обучения мальчиков Лукиан

говорит: «Начальное воспитание мы поручаем вести матерям, кормилицам

и дядькам так, чтобы с детства с будущими гражданами обращались, как

со свободными; когда же дети уже начнут понимать прекрасное, в них заро*

дится стыдливость, страх и стремление к добру, и тело их окрепнет и пока-

жется нам способным переносить большое напряжение, тогда только мы

начинаем их учить, эаботясь об образовании и развитии души и приучая,

к труду тело» («Анахарсис, или об упражнении тела», 20),'