Жураковский Г.Е. Очерки по истории античной педагогики

Подождите немного. Документ загружается.

Последнему, таким образом, ради возможности общения с Со-

кратом приходилось выслушивать антидемократические выступле-

ния учителя и переносить высокомерное отношение со стороны

знатных последователей Сократа, подобных Платону, причем

последнему он отплачивал язвительными насмешками.

Таким образом, после смерти Сократа, его ученики распались

на отдельные «школы», многие из которых попали в непосредствен-

ную зависимость от софистических течений, что еще раз может

служить доказательством того, что сократизм и софистика не так

далеки друг от друга. Важно, однако, еще раз отметить, что со-

хранением воспоминаний

Сократемыобязаны отнюдь не зтим «шко-

лам»,

но прежде всего литературной деятельности тех двух учени-

ков Сократа, которые не примкнули ни к одной из них. Эти два

ученика —Ксенофонт и Платон

Педагогические идеи Ксенофонта. Если Платону, как творцу

новых путей в области теории воспитания и обучения (хотя и тесно

связанному с Сократом), отводится в этой работе особый очерк,

то представляется уместным теперь же остановить наше внимание

на деятельности автора «Воспоминаний о Сократе», поскольку он

и сам был не чужд педагогическим изысканиям.

То,

что в области социальных воззрений представляется

не вполне отчетливым в личности самого Сократа, выступает ярко

и определенно в жизни и деятельности Ксенофонта.

Будучи по своим воззрениям врагом демократии, Ксенофонт

не мог перенести ее торжества и предпочел, не имея еще и три-

дцати лет, покинуть свой родной город для того,чтобы впоследствии

не возвращаться в него.

Вторая половина его жизни протекает главным образом на

службе исконного врага Афин — спартанского царя Агизелая,

щедро награждавшего его за ненависть к родному городу.

Подобно Платону, он колебался в том, какую форму правле-

ния признать наилучшей — монархический абсолютизм или гос-

подство аристократического меньшинства. Для нас существенно

лишь отметить, что оба эти идеала враждебны афинской демокра-

тии.

Из многочисленных сочинений Коенофонта нас в данную ми-

нуту интересует его «Киропедия»

, жизнеописание персидского

Интересно отметить, что именно разнообразный состав учеников Со-

крата рассматривается Гербартом как одно из основных достоинств его «шко-

лы».

«В самом деле, ценность хорошего ученика заключается в разносторон-

ности образования, которое он может получить. Но хорошие качества школы

обнаруживаются не только в многосторонности сообщаемых ею знаний, кото-

рые общи для всех, но также в разнообразии личных особенностей, которыми

выходящие из нее ученики отличаются один от другого. Школа Сократа дала

Платона, Ксенофонта, Аристиппа, Антисфена» (Г е р б а р т, Замечания об

одной педагогической статье, 1814, цит. по русск. изд. соч. Гербарта,

О многостороннем энании, 1906, стр. 14).

Все дальнейшие цитаты из «Киропедии» по изданию Луковникова,

«Сочинения Ксенофонта» в пяти частях, ч. III, перев. Г. Яичевецкого, СПБ

1897.

Г. Е.

ЭКураковокой

161

царя Кира. Несколько страниц этого произведения, которое обык-

новенно признается старейшим европейским историческим рома-

ном, посвящены вопросам педагогики.

Ксенофонт описывает план организации воспитания в Персии.

Исторического оправдания это описание, конечно, не имеет. Пер-

сидской обстановкой Ксенофонт пользуется для того, чтобы дать

живую и наглядную форму своим собственным идеалам, но то,

что афинянин идеализирует именно самодержавную Персию,

характерно для ученика Сократа.

Очерку воспитания посвящена вторая глава первой книги

«Киропедии». Дело идет о «воспитании у персов», при этом уче-

ник Сократа интересуется только воспитанием общественной вер-

хушки.

Ксенофонт утверждает, что большую часть своей жизни пред-

ставители знати проводят на« Свободном дворе», называемом так

потому, что в него имеют доступ лишь свободные граждане. «Там

находится дворец и другие правительственные здания. Товары

и торговцы с их криками и всякими непристойностями удалены

оттуда, чтобы этот шум не имел влияния на благоприличие обра-

зованного человека». «Двор» разделен на четыре отделения: «одно

для мальчиков, другое для юношей, третье для взрослых, чет-

вертое для лиц, выше возраста военной службы». Юноши живут

во «дворе», остальным возрастам разрешается ночевать дома,

«дети и взрослые с наступлением утра являются на свои места»,

для наиболее престарелых это обязательство явки смягчается —

они должны являться лишь в особые дни.

«В каждом отделении 12 начальников, потому что персы

разделены на 12 родов. Для мальчиков у них выбраны начальни-

ками такие лица из старших, на которых можно надеяться, что

они доведут мальчиков до совершенства; начальниками для юно-

шей выбирают из взрослых, а для взрослых выбирают начальни-

ками таких лиц, на которых надеются, что они представят их

превосходно исполняющими приказания и требования высшей

власти. Выбраны начальники для старших, которые наблюдают,

чтобы и эти исполняли свои обязанности».

Итак, сказали бы мы теперь, «Свободный двор» является вос-

питательным учреждением, одновременно интернатом и полуин-

тернатом для воспитания знати, и притом не определенного воз-

раста, а на всем протяжении жизни каждого из ее представителей.

Нас,

конечно, в данную минуту интересуют более всего два

первых возраста.

Кседофонт относительно первого возраста сообщает, что «по-

сещая это училище, мальчики проводят там время в изучении

справедливости и за этим ходят туда точно так же, как у нас

за чтением и письмом». Ксенофонт этому общему утверждению

дает тотчас же конкретное содержание. Оказывается, «начальники

их (т. е. мальчиков) проводят большую часть дня в произнесении

приговоров, потому что между мальчиками, как и между боль-

шими, тоже бывают обвинения в воровстве, хищничестве, наси-

162

лии обмане, злословии и т. п. и, кто окажется виновным в каком-

либо поступке, того наказывают... учат они мальчиков и цело-

мудрию... учат также повиноваться начальникам... учат и воз-

держанности в пище и питье... Кроме того, мальчики учатся

стрелять из лука и владеть копьем». Наряду с наставлениями

существенная роль отводится личному примеру старших, находя-

щихся также на «Свободном дьоре».

Что касается юношеского периода — от семнадцати до двад-

цати восьми лет, то программа занятий этого периода более опре-

деленна. Для него «Свободный двор» является местом постоянного

пребывания. «Днем они предоставляют себя в распоряжение на-

чальников на случай надобности по общественным делам, и когда

потребуется, собираются в общественных зданиях. Но когда царь

отправляется на охоту, что он делает обыкновенно ежемесячно,

он берет с собой половину этой стражи. «Во время охоты молодежь

учится переносить голод и холод, что важно для будущих воинов».

«Между тем, отделение юношей, остающихся дома, продолжает

заниматься теми же упражнениями, которые они изучали, будучи

мальчиками: стрельбой из лука и бросаньем копья, причем юноши

постоянно соревнуются друг с другом». Проверкой и поощрением

полученных внаний служат частые публичные состязания. «При

этом граждане выражают свое одобрение показывают признатель-

ность не только нынешнему начальнику юношей, но и тому, кто

воспитывал их, когда они были мальчиками... Кроме того, на-

чальники распоряжаются отстающими юношами, если понадо-

бится поставить где-либо стражу, открыть преступника, настиг-

нуть разбойника и т. п., где требуется сила и скорость».

Итак, в конце концов, военное воспитание стоит на первом

плаке. В одной из своих речей Кир (кн. 1, гл. V) так выражает

эту мысль, призывая «омотимов» (под которыми разумеются полно-

правные граждане», прежде всего знать) к походу:

«Мы сознаем, что с самого детства преследуем достижение выс-

ших целей: идем же на тех неприятелей, которые, как я знаю верно,

бессильны, чтобы бороться с нами. Тот еще не настоящий борец,

кто умеет обращаться с луком, копьем или конем, а когда потре-

буется труд, остается назади и в деле труда оказывается новичком.

И по отношению ко сну будут новичками те, которые изнемогают,

когда, требуется бодрствование, но и те не настоящие борцы, кото-

рые сильны во всех этих случаях, но не умеют держаться перед со-

юзниками и перед неприятелями. Очевидно, и эти люди чужды

важнейших предметов воспитания».

Что касается двух следующих возрастов— от 28 до 52 лет

и дальнейшего, то граждане, достигшие первого из них, состав-

ляют войско, а достигшие второго—занимают различные государ-

ственные места.

Общее число омотимов Ксенофонт устанавливает в 120 тысяч,

включая в это число всех полноправных граждан, формально

все они имеют одинаковые права. Но по существу вышеописан-

ная система воспитания применяется лишь знатью. Сам Ксено-

11*

163

фонт отмечает, «что только те посылают [своих детей в обществен-

ные училища], кто имеет возможность их содержать, не заставляя

их работать, а кто не имеет возможности, тот не посылает» («Ки-

роиедия», 1—2).

Присматриваясь к системе Ксенофонта в целом, мы видим,

что она построена на спартанских основах. И в данном случае

Ксенофонт идет по стопам своего учителя.

Говоря о педагогических воззрениях Ксенофонта, нельзя

не упомянуть, кроме «Киропедии», его «Домостроя».

Если в «Киропедии» проблема воспитания рассматривается

с государственной точки зрения, то «Домострой» по преимуществу

сосредоточивает свое внимание на вопросах семейного быта.

Речь идет об обязанностях мужа и жены, между прочим, затра-

гиваются вопросы и воспитания детей.

«СОКРАТОВСКИЕ ШКОЛЫ»

Мы знаем, что Ксенофонт не вошел ни в одну из «сократовских

школ».

Таких «школ» (разумея под этим термином кружки, стремив-

шиеся к общеобразовательным и, конечно, к политическим целям,

подобно сократовскому) насчитывается четыре. В рамках данной

работы представляется достаточным дать относительно этих школ

лишь общие указания.

Мегарская и Элидо-Эретрайская «школы». Второстепенное

значение имеют школы Мегарская и Элидо-Эретрийская. Первая

получила такое название от основателя ее, личного друга Сократа,

мегарца Эвклида, вторая — также от основателя — элидца Фе-

лона и продолжателя его дела эретрийца Мендема. Обе школы суще-

ствовали в течение IV—III вв., ведя параллельную работу, уделяя

усиленное внимание «софистическому искусству», эристике и кое

в чем уклоняясь к исканиям дософистической философии.

Киническая школа». Гораздо больший интерес представляют

для нас школы Киническая и Киренская.

Киническая школа, основанная Аитисфеном, сыном афиня-

нина и фригиянки-рабыни, приняла демократический характер,

выступив носительницей общественных идеалов, расширяющих

обычный узко национальный эгоизм греческих общин.

Первое время после смерти Сократа, Антисфен объединил

своих учеников в Киносарге, что еще раз подтверждает сравни-

тельно демократический состав его аудитории. Но Киносарг не-

долго служил для нее пристанищем. По обычаю многих современ-

ных странствующих учителей, в частности софистов, киники вы-

несли

свою

деятельность на улицы и площади сперва родного го-

рода, а затем и за его пределы. Страницы Диогена Лаэрция, по-

священные киникам, наполнены анекдотами про их скитальческую,

бродячую жизнь,и про их стремления при помощи различных

внешних приемов привлечь к себе общественное внимание.

164

Одним из составных элементов общественных воззрений ки-

ников были требования уничтожения рабства^ установления жен-

ского равноправия и организации публичного воспитания детей.

При этом космополитические воззрения киников примиряются

с крайним эгоцентризмом. С одной стороны, подчеркивая учи-

тельский характер своей деятельности, они сравнивают ее с вра-

чебным искусством, долженствующим излечить духовные немощи,

но с другой стороны, решительно противополагают бестасленныкг"

«глупцам» самих себя как мудрецов, обладающих добродетелью,

которая в их толковании, как и в толковании Сократа, состоит

в знании, понимаемом ими как практическая деятельность. В дан-

ном случае они идут по пути Сократа, для которого теоретические

научные исследования никогда не являлись значительной притя-

гательной силой, но заходят дальше его, отрицая наряду с ними

также и достижения жизненной культуры и стремясь подчас

к анекдотическому опрощению.

Киренская

«школа».

Эти крайности киников выступают особенно

ярко,

если сравним их воззрения и деятельность о воззрениями и

деятельностью представителей школы киренцев. Ее основатель

Аристипп из Кирены ближе к софистам, чем другие последователи

Сократа

Если основанная в Кирене школа вслед за овоим учителем

не придазала, как и киники, значения теоретическим занятиям,

если и она отвергала необходимость какого-либо участия в го-

сударственной и общественной жизни, проповедуя, таким обра-

зом , отрицательно-анархический косшпо литиам и во зво дя

эгоцентризм в систему, то все же учение об этом эгоцентризме

выявлялось ею достаточно своеобразно, будучи пропитанным

элементами сенсуализма и гедонизма. Признание субъективности

наших ощущений вело киренцев также к признанию полной не-

возможности объективного знания и к отождествлению добро-

детели со способностью наслаждаться. Таким образом, школа

киренцев возводила в догмат то, что категорически отрицалось

всем укладом жизни киников.

Обе главные сократические школы, и Киническая и Киренская,

отвечая запросам времени, имели довольно продолжительную

историю и многих заметных представителей, на которых здесь

нет возможности остановиться. Если в III в. Киническая школа

слилась со Стоической, а Киренская с Эпикурейской, то в римскую

эпоху кинизм во Бродился вновь, а киренизм воскрес в эпику-

рейской оболочке.

ИСОКРАТ

Здесь представляется уместным остановиться на одном из

наиболее крупных деятелей рассматриваемой эпохи, о котором не

упоминалось ранее в силу его обособленного положения в общем

Характерно в этом отношении указание Диогена Лаэрция (I—VIII,

стр.

93) на то, что Аристипп, единственный из учеников Сократа, требовал

платы за свои занятия.

165

потоке эллинского просвещения, а именно — на Исократе (годы

жизни 436—335)

Не участвуя в политической и общественной жизни своего вре-

мени, Исократ, однако, не только стоял на уровне современной

ему образованности, но являлся одним из ее творцов, будучи пло-

довитым писателем и пребывая во главе весьма значительной част-

ной афинской школы.

Литературная деятельность Исократа и отражение в ней

его социальных и политических воззрений. Из упомянутых в со-

временных источниках 28 речей Исократа

—

до нао дошла 21.

Кроме того, в нашем распоряжении имеются 9 писем с его подпи-

сью,

адресованных разным лицам. Жирар

решительно отрицает

за Исократом авторство трактата по риторике, дошедшем, впро-

чем, до нас лишь в названии. Равным образом вполне возможно,

что уцелевшие до нашего времени шесть судебных речей с именем

Исократа — являются подложными.

Сам Исократ придавал очень большое значение своему литера-

турному творчеству и с величайшею тщательностью отделывал каж-

дую страницу своих созданий.

Так, известно, что над своею «Панафинейскою речью» (произ*

ведением, написанным уже в глубокой старости) Исократ трудился

три года. Работе над «Панегириком» было отдано десять лет.

С внешней стороны произведения Исократа принадлежат к луч-

шим созданиям аттической прозы. Их точный, ясный, об равный

язык, очищенный от провинциализмов и архаизмов, уже в эпоху

Исократа вызывал справедливое восхищение и впоследствии был

неисчерпаемым источником изучения, подражания и заимствова-

ний, начало чему положил Аристотель, в «Риторике» которого ос-

новные примеры взяты из сочинений Исократа.

Эта блестящая внешняя оболочка далеко, однако, не соответство-

вала внутренней ценности созданий Исократа. Важнейшее

из них, «Панегирик», представляет собой по л итико-публицисти-

ческий трактат, в котором автор, отмечая гибельные последствия

для всего греческого мира вражды между Афинами и Спартой,

выдвигает утопический для его времени проект объединения всей

Эллады под их общим руководством для оказания отпора персам.

Тематика остальных произведений Исократа чрезвычайно

пестра, затрагивая многообразные политические, этические и —

это для нас особенно важно подчеркнуть—педагогические вопросы.

Известно, что на протяжении всей своей жизни Исократ настой-

чиво стремился играть заметную политическую роль в Афинах.

Присматриваясь к высказываниям Исократа, друга Платона,

по свидетельству Диогена Лаэрция

, в области политических

и общественных вопросов его времени, мы можем легко понять,

I. D

о 1

п, давший

своей книге «Ancient education andits meaning

to us» специальную главу об Исократе (стр. 81—90), устанавливает даты его

живни — 436—338 гг.

* P. G i г а г d H. с, стр.,

320—321.

Диоген Лаэрций, Платон, I, 436.

166

почему ему не

удалось достигнуть этой цели: эти высказывания

определенно реакционны.

Педагогические взгляды Исократа. Педагогические взгляды

Исократа не противоречат основам его общего мировоззрения

и заслуживают нашего внимания, будучи тесно связанными с его,

доставившею ему известность лучшего ритора Эллады, педагоги-

ческой деятельностью.

«Das Bildungsziel, das Isokrates vorschwebte, war der Mann

des offentlichen Lebens, der тгоХиглб; avrjp», так определяет Лех-

нер

конечные воспитательные цели Исократа.

В этот вывод следует внести определенные ограничения как

и в суждения А. Бурка, который в своей специальной недавней

работе об Исократе пытается доказать, что исторические основы

«des modernen humanistischen Bildungsideals», следует искать

у Исократа

Эпоха софистического просвещения является временем роста

значения теоретического образования в ущерб физическому воспи-

танию, которое поколением раньше превалировало над всем ос-

тальным. Эта особенность «нового времени» отчетливо выступает

у Исократа. Выдвигая в своем «Увещании к Демонику» требова-

ние:

«Телесные упражнения имей такие, которые бы служили

не к увеличению сил тела, но к здоровью» (16), Исократ тем самым

как бы подчеркивает служебное значение физического воспи-

тания.

В том же «Увещании к Демонику» Исократ прямо выдвигает

положение о преимущественном значении умственного образо-

вания:

«Заботься хотя о всех вещах, служащих к продолжению

жизни, но преимущественно старайся

просвещении своего ума.

Что самое великое в самом малом, как не здравомыслящий ум

в человеческом теле? Старайся быть трудолюбив телом, мудрость

люби душой, первым можешь приводить в исполнение твои пред-

начертания, а оком мудрости предусматривать пользу».

Итак, научное образование должно стоять на первом месте

в общей системе образовательной работы. «Похвала наукам» —

одна из излюбленных тем Исократа, к которой он постоянно воз-

вращается. Так, во второй речи к Никоклу Исократ говорит:

«Науки откроют тебе пути к знанию, а занятия соответствующими

упражнениями произведут то, что ты станешь во всех действиях

итти по благоразумному пути» (59).

В «Увещании к Демонику» утверждается: «Если будешь лю-

бить науки, то приобретешь для себя обширные познания» (18),

далее в том же «Увещании» говорится: «Если предстанет праздное

время в твоей жизни, то употреби его для слушания наук. При по-

мощи подобного упражнения ты без труда сможешь научиться

тому, что другие приобрели с большими трудностями... Познание

с h n

г,

Н. с, стр. 33.

А. В и г

1с,

Die PMagogik des Isokrates, Wiirzburg 1923,

167

многого предпочитай всем бесценным драгоценностям, которые

быстро исчезают: науки же существуют во все времена».

Особенно показательным представляется нам начало последней

цитаты: в соответствии с общим характером античной рабовла-

дельческой культуры наука даже для наиболее передовых пред-

ставителей господствующего класса является не насущным

делом жизни, не главным двигателем общественного прогресса, но

только приятным заполнением досуга состоятельного человека.

Правда, такой общий подход к науке не мешает Исократу вос-

кликнуть: «Одна лишь философия из всех драгоценностей бес-

смертна», причем под философией следует разуметь в данном слу-

чае не какую-либо отдельную дисциплину, но, согласно установкам

времени и места, всю совокупность человеческих знаний.

Что из отдельных отраслей знания Исократ останавливается

прежде всего «на науке красноречия», понятно само собой и не тре-

бует пояснений.

Так, в третью «Речь к Никоклу» включена «похвала красноре-

чию», которая заключается следующим восклицанием: «Наука

красноречия есть одна виновница всех величественных благ,

данных человеческому роду...

Итак, дерзающие поносить учащих красноречию и занимаю-

щихся им достойны равной ненависти с теми, кто осмеливается

поносить святилища бессмертных богов» (71).

Иэ всего предыдущего, конечно, следует, что наука по Исо-

крату должна быть областью, недоступной «черни». Но и Исократу

представляется бесспорным, что одного благородства происхож-

дения недостаточно и, кроме того, необходимо иметь для успеха

в занятиях соответствующие способности.

На этой стороне учения Исократа особенно настаивает Жирар,

опираясь на различные разделы «Antidosis» (189, 190, 191)

Исократа. Он обращает внимание на то, какое значение придает

Исократ способности к самостоятельным открытиям, умению вос-

принимать объяснения учителя, влечению к работе, памяти. Что же

касается специально подготовки оратора, то тут особенную важ-

ность наряду с прочим имеет голос, ясное произношение и уве-

ренность в себе.

Наличие всех этих данных не исключает, однако, необходимо-

сти напряженного труда для приобретения нужного запаса зна-

ний. Отдавший ему много сил может на ораторском состязании

одержать верх над гораздо более способным противником («Anti-

dosis», 191).

Труд этот временами может казаться чрезмерным, тягостным,

однако, все же нужно самого себя принуждать к нему: «приучай

себя к труду по произволу, дабы при случившихся обстоятельствах

мог бы перенести равнодушно и вынужденный труд» («Увещание

к Демонику», 15).

Важным подспорьем в этом стремлении к достижению далекой

и прекрасной цели является привычка к самостоятельному

размышлению над изученным материалом («Чему научился.

168

сохраняй это через постоянное размышление)), «Увещание к Демо-

ннну», 18).

Заканчивая обзор педагогических высказываний Исократа,

следует остановиться на его «Ареопагптике», где он как бы подводит

итоги своим политическим и отчасти педагогическим взглядам.

В данном случае эти взгляды выявляют мечты и чаяния недоволь-

ной течением дел аристократии. Ее идеал — не в будущем, но

в прошлом.

Эпоха Солона рисуется Исократу минувшим золотым веком.

В связи с этим он настаивает на прекращении всяких денежных

выдач демосу, на ограничении круга его занятий ремеслами

и разработкой земли, тогда как восстановленный в своих правах

ареопаг должен организовать для привилегированного сословия

план обучения, в общем совпадающий с господствующей в эпоху

Исократа школьной системой, но уделяющий также значительное

место занятиям философией. Из всего сказанного вытекает харак-

терный для Исократа «культ предков» и то эклектическое изучение

«родных поэтов и писателей», которое он возводит в правило.

В целом мысли Исократа в области педагогики не образуют,

конечно, законченной системы.

Анализ этих мыслей можно закончить тем, с чего он был начат:

указанием на то, что в построениях Исократа форма превалирует

над содержанием, что и дало повод Жирару заметить: «Эта система

в итоге сводится к культу формы. Его риторика включает целый

арсенал ораторских приемов, богатство и сложность которых можно

уподобить самой человеческой мысли»

Школа Исократа. Преимущественное значение Исократа в исто-

рии афинского просвещения заключается, конечно, не в его теоре-

тических высказываниях, но в области сложной и продолжитель-

ной практической педагогической деятельности. Дело в том, что

не выдвигая новых образовательных целей и программы сравни-

тельно с софистами, Исократ пошел по совершенно новому для

последних пути организации в 90-х годах IV в. обширной постоян-

ной школы в Афинах (вблизи Ликейского гимнасия). Программа

школы Исократа, конечно, предполагала наличие предваритель-

ной подготовки у его учеников (вероятно, в объеме многолетней

мусической школы) и была рассчитана на три-четыре года заня-

тий. Предметы занятий в школе Исократа, объединяемые им в об-

щем понятии «философия», фактически распадались на риторику,

грамматику, родиноведение, мифологию, юриспруденцию и фило-

софию в узком смысле этого слова

. Ни одна из этих наук не за-

нимала покоряющего, исключительного положения сообразно

тем общим воспитательным целям, какие выдвигал Исократ,

о чем мы уже говорили выше.

Школа Исократа имела громадный успех среди состоятельной

афийской молодежи, прежде всего среди эфебов. Однако в то же

P. G ir а г d, H. о., стр. 322.

* Ср. becbner, H. с, стр.

32—33,

169

время эта школа привлекла к себе множество учеников из дру-

гих городов не только Эллады, но и быстро в эту эпоху эллини-

зирующихся полуварварских стран. В своем «Увещании к Демо-

нику» Исократ говорит своему адресату: «Не ленись пройти даль-

ний путь к тем, которые обучают чему-либо полезному. Несно-

сно,

когда юноши для просвещения своего ума не хотят предпри-

нять и сухопутного путешествия, тогда как купцы для умноже-

ния своего богатства переплывают обширные моря» (18),—и эти

слова мы можем рассматривать как своего рода призыв, обращен-

ный к состоятельной молодежи тогдашнего культурного и полукуль-

турного мира,—спешить в Афины для завершения своего образо-

вания.

Нам неизвестно, имел ли Исократ помощников по школе в своей

преподавательской деятельности. Одно представляется бесспор-

ным — основную работу вел он сам: «Я являюсь сам для моих

учеников как бы моделью,— с гордостью заявляет Исократ в своем

сочинении «Против софистов» (17—18), — настолько сложной,

что те, которых она образовала и которые оказались способными

ей подражать, отличаются сразу от своих соперников более цве-

тущим и более приятным слогом».

^Конечно, главным предметом изучения учеников Исократа

были сочинения их собственного учителя (в «Панафинейской речи»

имеются прямые ссылки на то, что она записана по просьбе уче-

ников и что Исократ сам читал им свои произведения). У нас нет,

впрочем, указаний на то, заставлял ли сам Исократ упражняться

своих учеников в составлении каких-либо сочинений.

Из многих мест сочинений самого Исократа, отчасти уже цити-

рованных, следует, что сам он, подобно большинству софистов, не

отличался особой скромностью, но это не мешало ему создать

атмосферу дружеского общения со своими учениками, следы ко-

торой сохранились в его сочинениях. Любопытно отметить, что,

как и Сократ, Исократ не называл своих учеников учениками,

но обращался к ним как к младшим товарищам и друзьям. Для

характеристики сложившихся между ним и последними отно-

шений Жирар

обращает внимание на один действительно любо-

пытный эпизод из его школьной практики. Один из учеников

Исократа в противоположность мнению учителя несколько раз

резко отрицательно отзывался о Спарте. Видя, что ему трудно

заставить ученика встать на свою точку зрения, Исократ избрал

своеобразный путь разрешения разногласия: он созвал своих быв-

ших учеников, уже окончивших курс учения и проживающих в это

время в Афинах, и предложил им на обсуждение и разрешение

спорный вопрос, который, конечно, в условиях классовых и по-

литических отношений Афин данной эпохи, имел громадное зна-

чение. Во всяком случае, на такой путь мог встать учитель не толь-

ко близко общавшийся со своими учениками в годы их занятий,

но и сохранивший с ними и в дальнейшем дружеские связи.

P. Gir ard, H. с, стр.324.

170