Зеркин Д.П., Игнатов В.Г. Основы теории государственного управления

Подождите немного. Документ загружается.

структурами в него входит совокупность общегосударственных органов политического руководства и административного управления

хозяйственной деятельностью, народным образованием, наукой, здравоохранением, культурой и др. Субъект судебной власти осуществляет функцию

правосудия посредством судопроизводства, которое является неотъемлемым элементом управленческого процесса.

2. По уровням организации власти и управления — это цен

тральные, региональные и местные органы власти и управления, взаимоотношения между

которыми определяются установленным разделением сфер деятельности (объектов управления) и полномочий, т.е. прав и обязанностей

государственных органов в отношении осуществления тех или иных властных и управленческих действий.

По сферам деятельности — это субъекты трех отмеченных уровней, осуществляющие управление политическими отношениями, экономикой,

социальной сферой, культурной жизнью, средствами массовой информации, военной деятельностью, международными делами и др.

По характеру, целям и средствам воздействия на управляемых: политическое руководство, административно-государственное,

экономическое и другие виды управления.

По характеру институционализации: формально институционализированные государственные органы и действующие под их эгидой

общественные институты, легитимность которых закрепляется практическим опытом, традицией, идеологически фактором и общественным

мнением. К числу таких относятся: партийные фракции в коллективных органах власти, организуемые при органах законодательной и

исполнительной власти, консультационные и экспертные организации и др.

По составу: субъекты коллективные (например, органы законодательной власти) и индивидуальные (руководящие лица).

Деятельность субъектов государственного управления характеризуется рядом формальных признаков: а) регламентируется законом,

осуществляется официально разрешенными методами; б) в рамках компетенции (права на определенный вид деятельности)

является

специализированной, соответствующей характеру выполняемых функций; в) субъекты ответственны перед государством, суверенны, независимы от

давления каких-либо внешних сил. Вне формальных правил функционируют лоббистские группы (обычно при законодательных институтах),

представляющие интересы крупного финансово-промышленного капитала, военно-промышленного комплекса, криминального капитала,

политической элиты. Известно, что в США, например, помимо конституционных органов власти и управления существуют три главных

неконституционных института власти: политический, экономический и военный. Кто стоит во главе этих институтов, тот занимает командно-

стратегические посты в системе государственной власти. Российские олигархи также нацелены на овладение (официальное или неофициальное)

рычагами государственной власти как средством, которое должно обеспечить в их интересах эффективность государственной власти и ускорение

капитализации страны.

Особо следует отметить роль «партии» телевидения и радио, периодической печати, в целом средств массовой информации. Закрытые элитные

группы владельцев этих средств и обслуживающих их журналистов, функционирующие по своим правилам игры, стали не эфемерной, а реальной

силой, претендующей на место субъекта управления государством и обществом.

Субъект должностных функций — это лица, замещающие государственную должность государственной службы, а также политические

руководители, должностные лица административного управления. Они наделены конкретными полномочиями государства и индивидуально

ответственны за подготовку, принятие и исполнение государственных решений. Разграничение органов государственной власти и их

«должностных лиц» как субъектов отмечено в Конституции РФ. Должностные лица, с одной стороны, включаются в единый субъект

государственного управления, а с другой — выделяются в отдельный, индивидуальный субъект, поскольку его функция специфична. В ней

сочетаются властные и управленческие полномочия — часть полномочий государственного органа и акцентируется аспект личного

профессионализма и индивидуальной ответственности за результаты деятельности коллективного органа.

Охарактеризованные различия субъекта политики, субъекта государственного управления и субъекта должностной функции относительны: их

роли в системе государственной власти и управления в отдельных аспектах пересекаются или даже совпадают. Тем не менее в большей части они

специфичны, что необходимо учитывать при анализе их взаимодействия. Государственные органы управления могут успешно выполнять свои

функции при условии адекватного выражения интересов субъектов политики — народных масс, социальных групп, в целом сообщества, от имени

которого они действуют. Государственные аппараты эффективно работают, пока постоянно следят за тем,, как воспринимается их деятельность

массами, насколько ожидания и установки управляемых совпадают с целями и задачами управляющих. Они добиваются запланированных

результатов, если опираются на поддержку массовых субъектов политики, воспринимают и используют их разум и опыт, реализуют при

выработке управленческих решений рациональные предложения масс. В свою очередь гарантией реализации любым должностным лицом своей

функции является, с одной стороны, действие в рамках полномочий, которые определены ему государственным органом, а с другой — служение

интересам общества, государства. Реальное осуществление этих требований в их сочетании — непростая проблема. Не всегда и не всякому удается ее

решить. Бюрократизм являет собою решение с явным перекосом в пользу корпоративного интереса управленческой организации, поставленного

выше общего интереса государства, а значит, и народа как массового субъекта политики.

Другая крайность — сведение субъекта государственного управления к принимающему решения массовому субъекту политики, отождествление

первого со вторым. В тактом случае теряется относительная самостоятельность государственного субъекта, суверенность его действий, а стало быть,

ответственность перед государством и народом. Конформистская безответственность — характерная черта коллективного субъекта, принимающего

решения, но вместе с миллионами других граждан: рабочих, крестьян, учителей, врачей, научных сотрудников, лаборантов и т.д.

Субъект государственного управления, будь то коллективно-групповой (государственный орган, институт) или индивидуаль ный (должностное

лицо, лидер), становится таковым, когда обретает совокупность качеств, соответствующих его определению. Их можно объединить в следующие

группы: развитое политичес

кое и правовое сознание и самосознание; знание теории и практики государственного управления и современного

менеджмента; организационная способность; социальная активность и управленческий государственный опыт. В совокупности все перечисленные

качества являются профессиональными (в широком смысле этого понятия).

Для субъекта государственного управления основополагающее значение имеет осознание национально-государственных интересов и целей,

определяющих направленность и содержание управленческого процесса, а также возможных политических и иных его последствий для общества.

Чтобы деятельность была рациональной, она должна быть обеспечена в правовом плане, соответствовать нормам, установленным законом.

Правовая культура субъекта управления — необходимый аспект его подготовленности к профессиональной деятельности. Для российского

чиновничества это означает требование сформировать в себе принципиально новое отношение к закону, преодолев историческую традицию

правового нигилизма. Бессмысленно говорить о научной обоснованности государственного управления без овладения кадрами государственной

службы современными знаниями его теории и практики и умения эти знания применять в своей деятельности. Эмпирический опыт и здравый

рассудок при всей их полезности могут быть основой только традиционного типа управления, но не рационального. Эффективный субъект

государственного управления — это лидер, коллективный и индивидуальный, способный влиять на управляемых не столько силой власти, сколько

своим авторитетом и активностью, общественной важностью и притягательностью целей и задач, решаемых данным государственным органом.

Наконец, управляющее действие не может претендовать на рациональность, если оно не ориентировано на понимание управляемыми его цели и

программы.

Интенсивность формирования отмеченных качеств субъекта государственного управления, равно как и его деловая активность,

детерминируется комплексом стимулов, официально признанных и общественных.

М. Вебер считал стимулами действия государственного аппарата материальный интерес и социальный почет. Думается, что мотивационная

основа деятельности российских управленцев-государственников, личностей, которым народ поручил вести государственный корабль по

конфликтному социальному океану к берегам безопасности и благополучия, гораздо богаче, чем представлял ее немецкий социолог-классик. В

идеале она не может не включать общественный интерес, соединенный с личным, многообразные политико-социальные мотивы гражданской

активности, присущие рядовым и элитным слоям населения.

Объект государственного управления — проблема, также тре

бующая серьезного осмысления. Один из главных дискуссионных вопросов — это вопрос о

границах объекта. Иначе говоря, о том, как широко простирается управляющее воздействие государства на общество, где проходит граница

политического пространства, отделяющая его от социального, и есть ли она вообще? С позиции классического либерализма, рассмотренной нами

выше, такая граница есть. И она отчерчивает государственно-политическую сферу от социальной, экономической, культурологической,

духовной сфер, от совокупности неполитических, негосударственных объединений граждан. С развитием демократии, утверждают либералы,

негосударственная сфера общества расширяется и сокращается пространство прямого воздействия государства на жизнедеятельность людей.

Парадигма общество — политическое государство — одна из противоположных методологий, объясняющих взаимоотношение современного

государства и общества. Уже говорилось, что неолиберальная концепция была положена в основу новой политической системы России. К

сожалению, без соответствующего ее критического осмысления применительно к условиям нашей страны.

Таким образом, с точки зрения классической методологии либерализма, объект государственного управления ограничивается политико-правовой

сферой общественной жизни.

Другая линия развития понимания объекта воздействия государства на общество — концепция этатизма, т.е. огосударствления всех сторон

жизни. В завершенном виде она была реализована в тоталитаристских режимах. Тотальный — всеобщий охват социума государственным контролем;

примат политической и административной деятельности над всеми сферами жизнедеятельности общества; поглощение гражданского общества как

саморегулирующейся системы субъектом государственного управления; искусственное снятие проблемы соотношения государства и общества —

такова суть этатизма.

Современное развитие политической мысли и практики настойчиво выдвигает идею возрастания регулирующего и управляющего воздействия

государства на общезначимые функции социальных субъектов, включая экономическую и социокультурную. Но в России эта идея достаточно

отчетливо проявилась после известного августовского (1998 г.) экономического кризиса. Она в известной мере естественна для нашей страны, где

государство всегда доминировало над обществом, а общество в свою очередь жестко не противостояло государству.

Представляется некорректной позиция некоторых теоретиков, согласно которой противоречие между государством и обществом в России извечно

является чуть ли не абсолютной противоположностью. Так, М. Бородкин пишет: «В России народ и государство всегда противоположны друг другу.

Государство преследовало, требовало, контролировало, отбирало, сажало в тюрьмы и концлагеря, расстреливало, запрещало и т.п. Оно

производило действия, направленные против большинства народа. Дело народа было спасаться от него, обманывать, сопротивляться, красть и

т.д. Поэтому, когда мы говорим «государство», то под этим термином понимаем иной феномен, чем тот, который имеет в виду, ощущает средний

современный европеец или американец. В нас живет образ государства как машины властвования, отдельной и независимой от людей [2].

Известно, что Т. Гоббс списал образ государства, которое он уподобляет мифическому чудовищу Левиафану, не с российского, а с европейского

реального феномена. Первыми в истории вышли на кровавую борьбу с государством парижские рабочие, а не рос сийские, С другой стороны,

российский народ, объединившийся в единый политический союз, защищал страну и свое государство в Отечественную войну 1812 г. и в Великую

Отечественную войну 1941-1945 гг.

Объективный подход к проблеме «политическое государство — общество» не позволяет прочертить какую-то линию, жестко разделяющую

деятельность институтов государства и функционирование общества. Организационно-управленческое воздействие первых проникает во все

структурные элементы социума, не охватывая между тем каждый из них полностью. Оно регулирует лишь определенные стороны, хотя и

имеющие значимость с точки зрения всеобщих интересов, т.е. государственных. Сфера этих интересов определяется самим государством, прежде

всего господствующими классами. Последние всегда стремятся представить свой интерес в качестве общего. Однако государство не может

игнорировать и то, в чем заинтересовано все сообщество или его большинство. Единство значимого для общества в целом и для

господствующих классов составляет критерий выделения объекта государственного управления из социальной системы. В соответствии с этим

критерием условная граница между объектом государственного управления и общественными явлениями, не включенными в его орбиту,

проходит между различными функциями, ролями и сторонами деятельности и взаимосвязей общественных групп, организаций и других

социальных агентов, их потребностями и интересами, целями и установками, между внешним взаимодействием организаций социальных

субъектов со средой и внутренними механизмами саморегуляции (самоуправления).

Следует подчеркнуть, что границы объекта государственного управления в различных сферах общественной жизни различны. В

экономической сфере они отделяют государственный сектор от частного, макроэкономику от экономической деятельности и экономических

отношений, осуществляющихся в отдельных коллективах и организациях, где доминируют внутренние механизмы саморегуляции. В

социальной сфере объектом государственного управления являются деятельность и социальные отношения, наиболее значимые в плане

обеспечения нормальной жизни, а также условия воспроизводству человеческого фактора. В сфере культуры, образования и духовной жизни — свои

границы управляющего воздействия государственных органов. Здесь речь идет о разработке и реализации соответствующими

государственными институтами общих политических концепций и создании систем деятельности в каждой из указанных областей. Например,

возможности государственного управления в области научной деятельности ограничиваются главным образом решением организационных

проблем общегосударственного характера: наука является в современном обществе социальным институтом. Социальный (государственный)

заказ как форма управления наукой определяет те или иные направления организации деятельности научных учреждений, но не содержатель-

ную (исследовательскую) сторону.

Специфичен объект государственной регуляции народного образования. В любой цивилизованной стране государство не оставляет на произвол

судьбы сферу народного образования, но и не командует работой каждого педагога и учебного заведения. Эксперимент ухода государства из этой

сферы, проделанный либеральными демократами в современной России, не улучшил, а скорее ухудшил положение в народном образовании, хотя

и содержал некоторые положительные элементы. Ё.М. Филиппов — министр образования РФ (с сентября 1998 г. по апрель 2004 г.) в своих

выступлениях неоднократно отмечал, что по отношению к школе должно быть государственно-общественное регулирование. Роль министерства —

действовать не путем административных запретов, что подвергается критике учительскими коллективами, общественностью, а использовать

работу федеральных общественных советов по отдельным отраслям знания, способствовать организации научной экспертизы в них программ,

учебников, пособий, печатающихся в различных регионах страны. Состыковать учебные программы таким образом, чтобы выпускники разных

школ из разных мест России, обучаясь по разным учебникам, имели определенный запас знаний и могли без затруднений продолжить учебу в

высших и средних специальных учебных заведениях.

Специфичен объект государственного регулирования деятельности учреждений здравоохранения, литературы и искусства.

Из сказанного следует, что объект государственного управления не менее сложен, чем субъект. Хотя оба понятия относятся к общественной

деятельности и отношениям человеческих коллективов и личностей, однако содержание и их структуры различны. Структурными элементами

управляемого объекта являются материально-производственная деятельность общественных субъектов, связанные с нею общественные отношения,

различные общественно значимые виды социальных работ, политической, культурологической и других форм деятельности, жизненно важных

для существования и развития общества. В отличие от субъекта управления структурные элементы объекта характеризуются взаимосвязями,

детерминируемыми не управляющей системой, а закономерностями общественной системы, в частности разделением общественного труда,

социально-классовой структурой, объективными потребностями людей, их общими и классовыми интересами, системой ценностей, состоянием

общественного сознания, наконец внешней средой обитания человеческих сообществ.

Понятие «объект управления» не должно вводить в заблуждение управляющего субъекта относительно возможностей его социальной

активности. Коль скоро речь идет о человеческих коллективах и индивидах, обладающих способностью осознанно относиться к любому (в том

числе внешнему) управляющему воздействию, следует принимать во внимание, совокупность факторов сознательной активности управляемого

объекта, с необходимостью проявляющихся в обратной связи с управляющим субъектом: уровня знаний, ценностей, целей, ориентации, моти-

ваций и т.д.

Вышеизложенное показывает, сколь методологически важен анализ особенностей объекта государственного управления: понимание границ

управляющего воздействия на общество; выделение конкретного объекта в той или иной сфере деятельности общества; выявление его

особенностей, включая возможности сознательной активности, мотивацию его поведения. Он будет более глубоким, если вести его в плане

субъектно-объектных отношений.

2. СУБЪЕКТНО-ОБЪЕКТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ГОСУДАРСТВЕННОМ УПРАВЛЕНИИ

Управленческий процесс в сущности своей есть активный процесс субъектно-объектных отношений. Его объяснение имеет познавательное,

теоретическое и практическое значение: раскрывает существенные моменты механизма управленческой деятельности и управленческих отношений,

помогает сформулировать и реализовать работающие критерии определения соответствия управленческой стратегии и тактики государственного

субъекта и их реальной результативности.

Анализ субъектно-объектных отношений в государственном управлении включает рассмотрение, по крайней мере, двух методологических

вопросов:

а) о характере взаимодействия субъекта и объекта управления;

б) о способах выявления и оценки результативности управленческого действия.

Постановка первого вопроса противопоставляется пониманию управления как однонаправленного активного воздействия субъекта на объект,

исключающего определенное соучастие объекта (социальных групп, организаций, трудовых коллективов, индивидов) в этом действии, в виде

конкретных акций обратного управленческого воздействия на орган управления. Иначе говоря, представлению о понятиях субъекта и объекта

как абсолютных противоположностях, не допускающему перехода в определенном аспекте субъекта в объект и обратно. На политическом языке

это означает исключение возможности соучастия общественных субъектов (граждан, их объединений и др.) в управлении обществом и

государством. Такая позиция, как известно, присуща авторитарному субъекту, в том числе выступающему в виде коллективного правящего

института (например, правящей партии). Она теоретически несостоятельна и практически опас на, антидемократична. Не менее ошибочна и

опасна и противоположная точка зрения. Поставить знак равенства между субъектом государственного управления и массовым управляемым об-

щественным объектом означало бы растворить первый в общественных организациях и институтах, проигнорировать профессиональный

характер управленческого труда, поставить под сомнение вообще необходимость органов государственного управления обществом. Чтобы

избежать подобных допущений, нужно, конечно, акцентировать разграничение понятий субъекта и объекта государственного управления,

управляющего и управляемого, властвующего и подвластного. Особенно в условиях современной России, где государственная власть и

управление настолько диффузны и децентрализованы, настолько «приватизированы» различными ведомствами, региональными правителями и

местными администраторами, что реальностью на рубеже веков был правовой беспредел и отсутствие общего государственного порядка в

стране.

Пониманию сложного, многоаспектного и диалектически противоречивого взаимодействия субъекта и объекта государственного управления и

может помочь обращение к философским категориям «объективация субъекта» и «субъективация объекта». В теоретико-познавательном

(гносеологическом) толковании объективация субъекта означает отражение мышлением объективных явлений: иначе сказать, существование

мысли в виде объективной истины. Субъективация же объекта — это выражение его в форме человеческой (субъективной) мысли: понятия, идеи. В

контексте практики под объективацией субъекта понимают воплощение человеческих (субъективных) знаний, идей в реальную деятельность

человека и в предметные ее результаты.

Государственное управление, как и любой другой вид социального, представляет собою процесс практической деятельности людей, неразрывно

связанной с познанием управляемого объекта. В этом проявляется специфика целеполагания как основного элемента управленческой

деятельности. Следовательно, в абстрактно-теоретическом определении государственное управление представляет собою единство двух

моментов: объективации управляющего субъекта и противоположного — субъективации управляемого объекта.

Объективация управляющего субъекта происходит двояко: как познающего субъекта и как воплощающего свою деятельность в реальных

результатах воздействия на общество. Она измеряется показателями деятельности на «выходе» системы. В процессе управления подвергаются

определенному изменению как сам субъект, так и, конечно, управляемый объект. Не остается неизменной и внешняя среда (конкретная социально-

политическая и другие ситуации). Поэтому необходимым условием рациональной управленческой деятельности является постоянный анализ

поведения объекта, его реакции на вызовы управляющей системы и изменения среды, на взаимодействия акций рационального управления и

внутренних механизмов саморегуляции.

Для субъекта важна информация о соответствии своих целей и намерений интересам и ожиданиям управляемых, о позитивном или

негативном отношении к программам и практическим действиям государственных органов, о характере восприятия тех или иных методов

управления. Ее наличие позволяет вносить соответствующие коррективы в намеченную программу, акцентировать внимание на тех моментах

действия, которые вызывают у объекта реакцию отторжения или непонимание целей субъекта.

Объектом управления могут быть и государственные органы. Но и в такой ситуации модель поведения субъекта принципиально не изменится.

Иными будут лишь цели, программы и методы управленческих действий, а соответственно и объективные результаты этих действий, равно как и

обратная субъективная связь (реакция объекта).

Проблема объективации субъекта в смысле предметного воплощения результатов его деятельности по сути сводится к анализу эффективности

государственного управления главным образом в плане осуществления фундаментальных целей управления: сохранения политической системы,

обеспечения единства и др.

Значение фактора объективации субъекта государственного управления подробно рассмотрено профессором Г.В. Атаманчуком в названной

выше работе.

Субъективация объекта государственного управления находит проявление в разнообразных формах его социальной активности, в обретении

им некоторых элементов субъекта, без изменения своего статуса и основной роли управляемого объекта. О чем идет речь? Прежде всего о

соучастии в управленческой деятельности государственного субъекта в виде поддержки последнего и сотрудничества в достижении общих

целей, предложения новаций, зарождающихся в массах и общественных институтах, в форме совместного с государственными органами об-

суждения проектов экономического и социального развития и т.д. Отмеченные и другие позитивные по отношению к субъекту проявления

активности объекта не исчерпывают всей совокупности его управленческих действий. Субъективация объекта выражается также в негативных

формах поведения. В частности, в акциях самоотчуждения определенных групп от властно-уп равленческих институтов или даже в

оппозиционной деятельности, блокирующей исполнение правительственных решений. Понятие «народная оппозиция» стало в наше время

достаточно распространенным. Общенародные акции протеста в конце XX - начале XXI в. нередко сотрясают политическую жизнь нашей страны.

Противоречия и конфликты в субъектно-объектных отношениях государственного управления вполне закономерны. Они порождаются как

объективными, так и субъективными причинами, в том числе связаны с процессами объективации управляющего субъекта и субъективацией

управляемого объекта. Скажем, воплощение интересов общественных групп в проектах и планах субъекта всегда ограничено и уровнем их

понимания, и ресурсами, необходимыми для удовлетворения. Любое государственное решение, тем более если оно принимается в кризисной

ситуации, не может в полной мере соответствовать социальным ожиданиям тех или иных слоев населения, а стало быть, и политическим

позициям представляющих их организаций.

Государственные интересы, как интересы целого, даже будучи выражены в управленческих решениях, не могут полностью совпадать с

интересами отдельных частей (слоев) общества. Между общим и отдельным неизбежны противоречия, что и вызывает необходимость

использования управляющим субъектом правовых (обязательных для исполнения) норм. Различие интересов — не единственная причина

противоречий. Объективируясь, субъект приобретает некоторое консервативное состояние, тогда как общественный организм (объект)

под .влиянием внутренних механизмов саморегуляции и воздействия внешней среды претерпевает изменения. К примеру, правовые нормы как

элементы объективной стороны управления выполняют свою функцию только в том случае, если они стабильны для данной системы. Постоян-

ство, консервативность норм как формы регулирования общественных отношений и динамичность последних — противоположности, внутренне

присущие субъектно-объектным отношениям. Источник противоречий заключается также в процессе субъективации управляемого объекта,

проявляющемся, как уже отмечалось, в оппозиционной форме поведения. Нестыковка механизмов самоуправления с неадекватно понятыми

требованиями рациональной системы управления; невосприятие административно-принудительных методов воздействия; представление управ-

ляемых о легитимности управляющего субъекта, не соответствующее статусу последнего; ощущение неполноты артикуляции интересов объекта в

государственных программах — эти и другие явления вызывают коллизии во взаимоотношениях управляющих государственных структур и

общественных институтов, коллективов граждан.

Стратегия органов государственного управления ориентирована на интеграцию своих действий с активностью различных слоев общества, в

частности с гражданскими институтами; на использование в системе управления потенциала общественного самоуправления. Этой цели может

служить весь арсенал политической демократии. Его включение в субъектно-объектные отношения обеспечивает оптимально возможную в

каждой ситуации реализацию участником управленческого процесса своих функций.

3. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ КАК СИСТЕМА

Государственное управление функционирует не в виде отдельных элементов, а как единое, взаимосвязанное их образование, т.е. системно.

Рассмотренные понятия субъекта управления, управляемого объекта и субъектно-объектных отношений характеризуют его основные структуры.

Они воспроизводятся в любом процессе управления в различных модификациях их взаимодействия. Анализ процесса позволяет выявить другие

составляющие системы и определить ее понятие. Рациональная природа государственного управления предполагает наличие в его структуре идей,

знания как базового элемента, определяющего цели субъекта. Целеполагание — отправной момент в управлении. Но субъект реализует себя в

конечном итоге в целедостижении, т.е. в практическом действии по осуществлению всех своих функций при помощи создаваемых им структур

(организаций). Это и образует процесс управляющего воздействия на управляемый объект, придания ему организованности и определенной

направленности. Каждая из функций составляет аспект воздействия структур и управленческого отношения. Идеи, цели — духовные скрепы си-

стемы. Другая же ее база — нормы, главным образом правовые, воплощающие властную волю государства.

Таким образом, система государственного управления описывается следующими понятиями, характеризующими ее элементы: государственный

субъект, идеи (идеология), знания, цели, функции, структуры, взаимосвязи, нормы, управляющее действие, управленческое отношение,

управляемый объект.

Интегративное, объединяющее понятие — система государственного управления. Это — обозначение целостной, организованной на единой

правовой основе совокупности институтов, функций, отношений, процессов, принципов и методов управления обществом. Как и любая другая,

система государственного управления обладает следующими универсальными свойствами:

— состоит из элементов, находящихся во взаимодействии и взаимозависимости;

— целостность, образуемая совокупностью элементов, не сводима к их сумме;

— элементы, интегрируемые в целостность, обретают системные качественные признаки, не тождественные индивидуальным;

— отношения взаимодействия и взаимозависимости элементов закономерны и подчиняются правилам, не зависящим от каждого из них;

— система как целое реагирует на влияние среды и импульсы, исходящие изнутри ее, от составляющих элементов.

Универсальные свойства системы государственного управления - отправной пункт в изучении ее специфических признаков.

Система государственного управления, в отличие от социального, частью которого она является, формируется и функционирует целерационально:

на основе определенных идей и ценностей (монархических, либерально-демократических, социалистических, религиозных и др.). В

зависимости от того, на какой идейно-ценностной базе строится политическая система в данном обществе,

таково и духовное основание системы государственного управления как ее подсистемы. Каков тип политической системы и ее ядра

— государства, таков и характер государственного управления.

Специфика системы государственного управления заключается также в том, что реализация ее функций, наряду с решением

собственно управленческих задач, служит обеспечению государственной политической власти, поскольку именно она обладает

монополией на издание законов и применение легитимного принуждения, без чего государственное управление невозможно.

Теоретический анализ структурных элементов системы и ее организации выявляет ее внутренние качественные характерис тики и системные

признаки элементов. Доминирующий в системе властвующий субъект — движущая сила управленческого процесса, его определяющий фактор. Он

представлен подсубъектами, различающимися по рассмотренным выше основаниям. Здесь следует отметить, что структура субъекта и тип

взаимосвязи между подсубъектами воспроизводят организацию государственной власти. Высшему институту власти соответствует центральный

управляющий орган; функциональное разделение государственной власти на ее ветви воспроизводится в соответствующих центрах принятия

управленческих решений на высшем и региональном уровнях; иерархическое структурирование субъекта управления дублирует иерархическое

строение власти и т.п.

Разграничение управленческих субъектов по уровням относительно, ибо они существуют и функционируют в единой связи и вне ее теряют

свои роли и статусы.

Функциональные взаимосвязи органов управления подразделяются на вертикальные и горизонтальные. Первые означают следование одних

органов предписаниям других: местных органов управления — региональным органам управления, а региональных — правительству страны.

Это — связи соподчинения. Централизация государственного управления всегда базируется на вертикальных связях. Вторые (горизонтальные

связи) характеризуются взаимодействием управленческих органов как относительно самостоятельных и равноправных по своим полномочиям

в рамках установленных законом предметов ведения. Это — связи координации и сотрудничества. Вертикальные связи имеют тенденцию к

доминированию над горизонтальными, поскольку государственной власти присуще свойство централизации и концентрации. Такая тенденция

встречает противодействие со стороны территориальных органов управления. Системные взаимосвязи субъектов управления динамичны; они

реализуются и воспроизводятся в виде живых противоречий, регулируемых и разрешаемых в рамках конституционных норм путем

усовершенствования схемы распределения полномочий и предметов ведения.

Управленческие статусы субъектов различных уровней связаны с распределением политического пространства. Субъект высшего уровня

функционирует в границах всего политического пространства. Региональный субъект действует в пределах региона; субъект местного

самоуправления — в административно очерченных рамках местного сообщества. Дифференциация субъектов (органов управления) проявляется в

структуре управляемого объекта. Сфера жизнедеятельности общества, связанная с общенациональными интересами, — объект центральных

органов управления; сфера трудовой, политической и социокультурной деятельности, составляющая круг специфических, региональных инте-

ресов, — объект заботы региональных институтов; то, что связано исключительно с удовлетворением интересов местного сообщества, — предмет

ведения органов самоуправления.

Системные взаимосвязи органов управления, поскольку они иерархизированы, образуют структуру в виде пирамиды, основание которой

составляет множество органов местного самоуправления, а вершину — центральные институты власти и управления. Вертикаль власти «снизу»

«доверху» — стержень такой структуры. Она может быть выражена жестко или мягко (пунктиром) в зависимости от типа политического режима.

Россия, переживающая переходный период от формального федерализма к реальному, стремится совместить правовую самостоятельность

субъектов Федерации с некоторой мягкой вертикалью в управлении. Пока это желание остается проблемой. К ее анализу мы вернемся ниже.

Нельзя обойти вопрос об историческом характере системы государственного управления. Каждая конкретная система формируется, изменяется,

развивается или деградирует вместе с государством, подсистемой которого она является. Так, в России в 1999 г., по словам Е.С. Строева —

Председателя Совета Федерации Федерального Собрания РФ в 1996-2001 гг., пока «создан лишь внешний каркас власти, не наполненный внутренней

структурой. И первая же глубокая трещина способна развалить весь механизм управления страной.

Чтобы противостоять этому, срочно требуется совершенствование системы государственного устройства» [3].

Такая оценка была дана им в марте 1999 г. Но и в последующие годы, несмотря на ряд позитивных сдвигов, оценка сложившейся в России

системы государственного управления оставалась весьма тревожной.

Как отмечается в выступлениях многих государственных деятелей, ученых-государствоведов и политологов, в стране все еще нередко

продолжается конфронтация представительной и исполнительной властей на всех уровнях, хотя порой она значительно ослабляется. Нередко

разногласия между исполнительными и законодательными органами приходится решать в Конституционном Суде РФ и в местных органах

судебной власти.

Снижает эффективность действий власти и управления, а порой и усиливает возможности их кризиса, ослабляет вертикаль власти обострение

взаимоотношений федерального центра, органов власти субъектов РФ и местного самоуправления, особенно на стыке их компетенции. Нередко

региональные власти вмешиваются в дела местного самоуправления, пытаются вопреки Конституции РФ командовать ими. В некоторых

субъектах Федерации региональная исполнительная власть вмешивается в деятельность территориальных органов федеральной власти, ставится

под сомнение и институт полномочных представителей Президента России в федеральных округах.

Как отмечается в Послании Президента РФ В.В. Путина (2000 г.) Федеральному Собранию, нерешительность власти и слабость государства сводят

на нет экономические и другие реформы. Власть обязана опираться на закон и сформированную в соответствии с ним единую исполнительную вертикаль.

В настоящее время в стране сложились «острова» и отдельные «островки» власти, но между ними нет надежного и эффективного взаимодействия, и

прежде всего между разными уровнями власти. У нас до сих пор не выстроено эффективное взаимодействие между разными уровнями власти. Центр и

территории, региональные и местные власти все еще соревнуются между собой за полномочия.

«Вакуум» власти привел к перехвату государственных функций частными корпорациями и кланами. Они обросли собственными теневыми

структурами, различными группами влияния, сомнительными службами безопасности, использующими незаконные способы получения информации.

Это открывает дорогу коррупции.

Коррумпированность государственных и муниципальных чиновников, участившиеся в последние годы попытки чиновников устанавливать

свои выгодные им правила работы на рынке и, с другой стороны, давления на органы власти и управления со стороны бизнеса и банков,

финансово-промышленных групп приобрели столь значительный размах, что о них неоднократно вынуждены прямо говорить Президент РФ,

руководители Федерального Собрания, министерств и ведомств. Так, в Послании Президента РФ Федеральному Собранию России В.В. Путин в 2002

г. говорил: «Нынешняя организация работы госаппарата, к сожалению, способствует коррупции». В связи с этим остро стоит задача оздоровить

аппарат власти и управления, освободить его от коррумпированных элементов, принять необходимые меры, в том числе в законодательстве и

кадровой политике, чтобы закрыть доступ к государственным (и муниципальным) постам лицам с преступным прошлым.

Проблема развития не сводится лишь к созданию нормативной, законодательно оформленной модели системы. Нормативную систему практика

государственного управления наполняет реальным содержанием. В переходные периоды процессы формирования нормативной системы и реального ее

воплощения в действующие структуры развертываются более или менее одновременно, хотя возможна и тенденция опережения практики

государственного строительства законодателем. В сложившейся и стабильно функционирующей системе управления законодатель более консервативен,

чем государственная практика; он закрепляет в правовых нормах то, что уже становится или стало реальностью.

В социальной действительности универсальных систем государственного управления, ни нормативных, ни реально функционирующих, не

бывает.

Конкретный тип системы определяется в основном характером политического режима, а также другими особенностями государственного

устройства общества. На своеобразие системы влияют и многие прочие факторы, в том числе: уровень развития данного общества, состояние

политической культуры, политические традиции, господствующие формы религии, конкретная историческая ситуация и даже территориально-

географические условия страны. Едва ли нужно доказывать, что между системами государственного управления в европейских и восточных

исламских государствах имеются существенные различия. Если, скажем, в европейских странах церковь отделена от государства, то в исламских

религиозных учреждениях — один из главных элементов системы, а догматы Корана — ее идеологическая основа. Даже в странах со сходными

формами государственного устройства имеют место различные модификации в принципе тождественных систем власти и управления. Об этом пойдет

речь в следующей главе.

Присущая каждому государству общая (для него) система управления не является единственной. Наряду с ней и на ее основе выстраиваются

системы управления отдельными сферами общественной жизни: экономической, политической, социальной, культурной и т.д. Кроме того,

разрабатывают свои частные системы управления хозяйственно-экономические субъекты, общественно-политические объединения, церковь и

прочие институты.

Универсальные признаки системы государственного управления, сложившиеся в политической истории мирового сообщества, проявляются и

модифицируются в многообразии признаков, специфических для каждого государства и частных отдельных сфер государственной жизни.

Своеобразие систем отмечается во всем: в концептуальной основе, в характере и структуре управляющих субъектов и взаимосвязях между ними, в

наборе управленческих функций, в их конкретном содержании, в принципах и методах управления. Неизменными остаются объективная

необходимость бытия системы государственного управления, ее неразрывная связь с властью и основные элементы: управляющий субъект, управля-

емый объект и субъектно-объектные отношения.

Общая модель системы государственного управления не остается неизменной и в рамках одного и того же политического режима. В зависимости от

характера приоритетных задач, решаемых государством на том или ином конкретном историческом этапе, изменяются цели системы и в целом стратегия

государственного управления. Это, естественно, влечет за собой определенную модификацию организационных структур, институтов и, что особенно важно

подчеркнуть, механизма мотивации активности ведущих субъектов управления и стимулирования позитивных моментов обратной связи. В условиях

стабильного функционирования данной общественной системы демократического типа утверждается система государственного управления,

ориентированная на инновационный характер участия управляемых в реализации функций, системы. В ситуации кризиса возникает необходимость в

мобилизационной государственно-управленческой стратегии, а соответственно, и в определенной перестройке общегосударственной системы

управления. Антикризисная система государственного управления существенно отличается от той, которая функционирует в стабильных обществах, в

преуспевающих странах. Тем более, если речь идет о переходном состоянии общества, каковое переживает Россия [4]. Российская макросистема

государственного управления должна строиться с учетом, по крайней мере, во-первых, переходного характера общества и государства; во-вторых,

состояния системного кризиса, оказывающего негативное влияние на все традиционные, общепринятые функции и структурные элементы

государственного управления, его стратегию и технологию. Антикризисная система строится на приоритете экономики и является важнейшим фактором

обеспечения политической устойчивости общества.

Л И Т Е Р А Т У Р А

1 . Поппер К. Открытое общество и его враги. — М., 1992.Т. П. С. 189.

2. Бородкин М.Ф. История самоуправления в России // Социс.1997. № 3.

3. Парламентская газета. 1999. 12 марта.

Жарковская Е.П., Бродский Б.Е. Антикризисное управле

ние. — М.: Омега-Л, 2004; Игнатова Т.В., Павлов А.О., Марты-ненко Т.В., Таранников

В.В. Антикризисное регулирование экономики. — Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2002.

Глава 5

ГОС УДА РСТ ВЕННОЕ УП РАВ ЛЕН ИЕ И ВЛА С ТЬ

К. Поппер эпиграфом к одной из глав книги «Открытое общество и его враги», посвященной критическому анализу «принципа руководства» в

трудах Платона, взял платоновский тезис: «Несведущий должен следовать за руководством разумного и быть под его властью». В нем схвачена

важнейшая мысль политической теории — о неразрывном единстве управления с властью. Прошло двадцать четыре века с того времени, когда была

высказана гениальным греком эта истина. Повторяется она знаменитым современным английским философом не случайно: проблема

государственной власти и управления обществом и поныне остается актуальной. Во-первых, власть в современном государстве стала

многофункциональным и относительно самостоятельным фактором и влияние ее на государственное управление усложнилось; во-вторых,

вследствие возросшей роли государства и силы власти в современном обществе во многом острее, чем когда-либо в истории, стала проблема

контроля за самой властью, иначе говоря, управления властью; в-третьих, государственная власть ныне многолика (политическая,

административная, экономическая и др.) и влияние различных видов власти на управление различно. Эти и другие проблемы власти и

государственного управления будут рассмотрены в данной главе.

1. ВЛАСТЬ КАК ГЛАВНОЕ ОРУДИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ

Государственная власть — это прежде всего власть политическая. Известий, что в научной литературе, в зарубежной и отечественной, нет

единого определения государственной власти. Такая ситуация объясняется не столько «социологической аморфностью» данного понятия, сколько

многогранностью власти как общественного явления.

Во всем многообразии определений государственной власти можно условно выделить две группы определений. Авторы одной

группы сводят

сущность власти к отношению господства людей над людьми, или к отношению подчинения всех членов общества воле одного либо узкой группе

лиц. Так понимали государственную власть классики политической науки: итальянский ученый эпохи Возрождения Н. Макиавелли (1469-1527),

английский философ Т. Гоббс, немецкие теоретики философ и экономист К. Маркс и социолог М. Вебер. В трактовке последнего политическая

(государственная) власть есть господство, базирующееся на легитимном (внутренне оправданном) насилии. Марксистская идея политической

власти как господства общей воли экономически доминирующего класса была воспринята русскими социал-демократами (Г.В. Плехановым, В.И.

Лениным и др.).

Другое определение государственной власти прослеживается в современной политической науке. Его авторы, не отрицая связи власти с

легитимным принуждением, подчеркивают, что принуждение тем не менее не исчерпывает сущность власти, и акцентируют ее управленческий

аспект. Так, известный американский социолог и политолог Т. Парсонс в одном из своих определений рассматривает политическую власть как

«способность общества мобилизовать свои ресурсы ради поставленных целей», «способность принимать решения и добиваться их обязательного

выполнения» [1]. Один из патриархов американской социологии Н. Смелзер видит сущность власти в способности общественного субъекта

одновременно навязывать свою волю и мобилизовывать ресурсы общества для достижения поставленной цели. Он же пи шет: «...власть — это

действительность системы, способность принимать законы, поддерживать порядок, защищать общество от врагов» [2]. В наших работах

политическая власть определяется как способность реализации общих интересов и общих целей насильственными и ненасильственными средствами,

как средство регулирования общественных отношений, как важнейший фактор управления обществом [3].

Акцент на управленческом аспекте государственной власти прослеживается в определениях власти, формулируемых учеными-юристами.

Например, авторы учебника по административному праву Российской Федерации характеризуют власть как «специфическое средство,

обеспечивающее подчинение воли управляемых воле управляющих» [4]. В государственно-правовом выражении — это «юридически властные

полномочия». В «Теории государства и права» (А.Б. Венгеров) отмечается: «Политическая власть характеризуется способностью влиять на

направление деятельности людей, социальных групп, слоев, классов посредством экономических, идеологических и организационно-правовых

воздействий, а также с помощью авторитета, традиций, насилия. Это мощный фактор организации и регулирования совместной деятельности