Западов А.В. История русской журналистики XVIII-XIX веков
Подождите немного. Документ загружается.
что Гоголь порывает с прежним сатирическим направлением и переходит на их позиции.
Белинский в статье о «Выбранных местах», помещенной в «Современнике», а более
сильно в знаменитом зальцбруннском письме к Гоголю дал отпор реакции, поднявшей
книгу Гоголя на щит. Он беспощадно осудил «Выбранные места» как проповедь кнута,
невежества, обскурантизма и мракобесия, как защиту самодержавия, крепостничества,
церкви. Однако отношение критика к прежним произведениям Гоголя не изменилось. В
противовес Шевыреву и Вяземскому, он продолжал считать Гоголя великим писателем –
основоположником «отрицательного направления» и натуральной школы в русской
литературе. Письмо Белинского к Гоголю получило широкое распространение среди
прогрессивной интеллигенции и оказало огромное влияние на развитие русского
революционного движения, общественной мысли и литературы.
Во второй половине 1840-х годов споры о Гоголе были неотделимы от споров о
натуральной школе, которые после выхода в свет «Петербургского сборника» стали в
центре литературно-критической борьбы. Против натуральной школы и «отрицательного
направления» в литературе неоднократно выступали и Булгарин, и Шевырев, и
славянофилы. Булгарин упрекал натуральную школу в пристрастии к изображению
низкой действительности, Шевырев – в пренебрежении к «чистому искусству», К.
Аксаков и Самарин – в односторонне отрицательном подходе к действительности и
презрении к народу. В обзорах русской литературы за 1846 и 1847 гг. и в «Ответе
«Москвитянину» Белинский блестяще вскрыл отсталость литературно-эстетических
принципов врагов натуральной школы, разъяснил ее прогрессивное значение, высоко
поднял знамя критического реализма.
Претерпевает серьезные изменения в сороковые годы и русская журналистика.
Стали разнообразнее, чем прежде, самые типы периодических изданий. Наряду с
такими литературными ежемесячниками, как «Отечественные записки», «Библиотека для
чтения» и др., выходят театральный журнал «Репертуар и Пантеон», журнал карикатур
«Ералаш»
98[1]
, еженедельный иллюстрированный журнал, рассчитанный на широкие слои
читающей публики, «Иллюстрация» Н. Кукольника (1845–1849).
Растет значение газет. В ряде губернских городов упрочилось введенное по
предписанию правительства в 1838 г. издание «Губернских ведомостей». Кроме
официальных лиц, в них принимала участие местная интеллигенция, а иногда и
политические ссыльные. Из старых газет следует отметить «Санкт-Петербургские
ведомости», перешедшие в руки А. Н. Очкина, который придал им умеренно-либеральное
направление. В Москве появилась газета «Московский городской листок» (1847),
находившаяся под влиянием славянофилов.
В издательское дело все больше проникают капиталистические начала,
вытесняющие патриархальные, «домашние» нравы русской печати. Издание журналов
становится доходным делом. Обязанности редактора постепенно отделяются от функций
предпринимателя-издателя и перестают объединяться в одном лице. Издатели используют
высокие гонорары как одно из средств привлечения нужных сотрудников к своему
журналу. Увеличивается количество профессиональных журналистов и литераторов, для
которых работа в печати является единственным средством существования.
Литературные журналы приобретают огромное значение. Книгопродавцы жалуются
на падение книжной торговли вследствие конкуренции со стороны журналов. С
негодованием писал о «журнальном периоде» в истории русской литературы Шевырев.
Напротив, весьма положительно оценивал непрерывно возрастающее влияние журналов
Герцен. По его мнению, они «распространили в последние двадцать пять лет огромное
количество знаний, понятий, идей. Они давали возможность жителям Омской или
Тобольской губернии читать романы Диккенса или Жорж Санд, спустя два месяца после
98
[1]
«Ералаш» (1846–1849) издавался известным карикатуристом М. Л. Неваховичем и выходил четыре раза
в год. Он затрагивал злободневные темы петербургского быта, театра, литературы. Составляли журнал сам
Невахович и Н.А. Степанов, позднее редактор «Искры».
их появления в Лондоне или Париже» (VII, 215–216). Рядом с читателем-дворянином
растет новый читатель: из чиновничества, купечества, духовенства, крестьян.
Толстые ежемесячники, откликаясь на все существенные явления умственной жизни
общества, вобрав в себе почти всю оригинальную и переводную беллетристику (и не
только стихи, очерки и рассказы, но и объемистые повести и романы), обзаведясь солидно
поставленным отделом «Науки и искусства» и разнообразно подобранной «смесью»,
превратились в чрезвычайно важный фактор социально-политического и культурного
движения и сделались центрами идейной жизни страны. Еще более важное место, чем
прежде, стала занимать в журналах литературная критика. Журнал, пренебрегавший
критикой, весьма проигрывал в глазах читателей.
Многие руководители журналов тщательно заботились о согласованности всех
отделов ежемесячника и об идейном единстве помещенных в них критических,
философских, научных статей и художественных произведений. Между отдельными
журналами возникают более четкие различия и границы, определяемые их направлением.
Журнальная полемика разгорается с новой силой и становится более содержательной.
Естественно, что главная и наиболее принципиальная линия борьбы проходит между
органами демократического направления («Отечественные записки» при Белинском,
некрасовский «Современник») и периодическими изданиями в духе официальной
идеологии («Москвитянин», «Северная пчела», «Сын отечества», «Маяк», «Библиотека
для чтения») и славянофильства («Московские сборники»).
в начало
«Отечественные записки»
Журнал «Отечественные записки» был основан чиновником коллегии иностранных
дел П. П. Свиньиным в 1818 г. Издатель заполнял его статьями на исторические и
географические темы, а также сообщениями о быте и нравах русского народа, будто бы
благоденствующего под властью царя, помещиков и церкви. Несмотря на то, что
подписывались на журнал неохотно, Свиньин в течение многих лет не прекращал издания
и закончил его только в 1831 г. Однако в 1838 г. он сделал попытку возродить
«Отечественные записки», но успеха не имел и охотно уступил право на издание журнала
А. А. Краевскому, человеку, причастному к литературным кругам, обладавшему
незаурядными деловыми способностями и усиленно добивавшемуся возможности стать в
ряды «журнальных концессионеров эпохи».
«Отечественные записки» в руках Краевского совершенно преобразились. Дело
сразу было поставлено на самую широкую ногу.
В программном объявлении сообщалось, что в журнале будет восемь больших
отделов, что в нем участвуют все виднейшие русские литераторы и ученые – их список
составляли несколько десятков фамилий – что цель этого энциклопедического издания –
«передавать отечественной публике все, что только могло встретиться в литературе и
жизни замечательного, и полезного, и приятного». 1 января 1839 г. первая книжка
обновленных «Отечественных записок» вышла в свет. «Это была, впрочем, не книжка, –
вспоминал И. И. Панаев, – а книжища, вдвое – если не более – толще «Библиотеки для
чтения». Все любители литературы бросились смотреть на нее – и вот: «Громада
двинулась и рассекает волны» ...».
Журнал Краевского был с одобрением встречен читателями. «Отечественные
записки» не замедлят занять первое место в современной русской журналистике», – писал
Белинский, высоко оценивая художественную прозу и стихотворения в первых номерах
издания.
По единодушному свидетельству современников, Краевский смотрел на журнал,
прежде всего, как на удачное коммерческое предприятие. Понимая при этом, что в
русской журналистике первостепенное значение имеет борьба с «журнальным
триумвиратом», что и литераторы и читатели давно ждут появления печатного органа,
способного положить конец монополии Булгарина, Греча и Сенковского, Краевский
решил, по его словам, «противопоставить оплот смирдинской клике». Он рассчитал верно:
борьба с засильем «триумвирата» привлекла в «Отечественные записки» людей самых
разнообразных направлений. Среди сотрудников были и литераторы пушкинского круга
(Жуковский, Вяземский, В. Ф. Одоевский, Д. В. Давыдов), и будущие активные участники
«Москвитянина» (Погодин, Шевырев, М. А. Дмитриев, И. И. Давыдов), и будущие
славянофилы (Хомяков, С. Т. Аксаков), и перешедшие из «Литературных прибавлений»
молодые писатели (Лермонтов, Соллогуб, И. И. Панаев).
Преобразованные «Отечественные записки» стали объемистым (до 40 печатных
листов) ежемесячником. Каждая книжка журнала была разбита на восемь отделов:
«Современная хроника России», «Науки», «Словесность», «Художества», «Домоводство,
сельское хозяйство и промышленность вообще», «Критика», «Современная
библиографическая хроника», «Смесь».
Однако полному успеху солидно поставленного издания мешало отсутствие
определенной и ясной программы. Цели журнала Краевский формулировал туманно:
«способствовать, сколько возможно, русскому просвещению», «обогащать ум знаниями»,
«настроить к восприятию впечатлений изящного» и т. п. Выступая против реакционной
журналистики, «Отечественные записки» не противопоставляли органам Булгарина, Греча
и Сенковского своего направления. Другим значительным недостатком, связанным с
отсутствием определенной положительной программы и в какой-то мере объяснявшим
его, был невысокий уровень критического отдела журнала.
Поднимающееся общественное движение и новая литература нуждались в
осмыслении и идейном руководстве. И журнал, который объединял литераторов самых
различных убеждений, но не имел собственного лица, не мог рассчитывать на
продолжительный успех.
Все это довольно быстро понял Краевский и пригласил руководить критическим
отделом В. С. Межевича, учителя словесности, который выступал иногда в печати. Но
первые же бесталанные статейки Межевича показали, что на роль критика
«Отечественных записок» он не годится. Обстоятельства вынуждали издателя обратиться
к Белинскому, от сотрудничества с которым он раньше наотрез отказывался, и связать
свою судьбу с «крикуном-мальчишкой» (так Краевский называл Белинского) и его
друзьями.
С августа 1839 г. Белинский начал печататься в «Отечественных записках», а в конце
октября переселился из Москвы в Петербург и принял на себя руководство критико-
библиографическим отделом журнала. Работе в «Отечественных записках» Белинский
отдался со всей присущей ему страстью. «Отечественные записки» и «Литературные
прибавления» – наше общее дело: отныне я их душою и телом, их интересы – мои
интересы», – писал он Краевскому.
К активному участию в журнале Белинский призывал и своих друзей.
«Журналистика в наше время все: и Пушкин, и Гете, и сам Гегель были журналисты.
Журнал стоит кафедры... Потягнем, братцы!» – горячо убеждал он их. Его призыв не
остался без ответа. Вскоре Боткин, Бакунин, Грановский, Кетчер, Кудрявцев, а несколько
позднее Огарев, Герцен, Некрасов, Тургенев начали работать в «Отечественных
записках».
Белинский и новые сотрудники постепенно заставили покинуть журнал многих
прежних его участников, враждебно относившихся к происходившим в нем переменам:
Жуковского, Вяземского, Плетнева, Бенедиктова, Межевича, будущих славянофилов и
будущих сотрудников «Москвитянина». «Отечественные записки» стали трибуной
Белинского и Герцена и органом писателей-реалистов.
В «Отечественных записках» появились лучшие произведения русской литературы,
созданные в 1840-х годах.
Еще в 1838 г. в «Литературных прибавлениях», редактируемых Краевским, вышла
«Песнь о купце Калашникове» Лермонтова. В «Отечественных записках» были помещены
почти все произведения поэта, написанные в 1839–1841 гг., несколько десятков
стихотворений, «Бэла», «Тамань», «Фаталист». Публиковать произведения Лермонтова
журнал продолжал и после смерти поэта.
Много своих «песен» и «дум» поместил в «Отечественных записках» Кольцов, в их
числе такие стихотворения, как «Хуторок», «Что ты спишь, мужичок?», «Доля бедняка».
Благодаря Белинскому и тому направлению, которое он придал журналу, в
«Отечественных записках» стали сотрудничать писатели, принадлежавшие к натуральной
школе.
Одним из наиболее активных авторов, вместе с Белинским определявшим
направление журнала, был Герцен. Под псевдонимом «Искандер» он поместил в
«Отечественных записках» несколько художественных произведений («Записки одного
молодого человека», «Еще из записок одного молодого человека», первую часть романа
«Кто виноват?»), а также философские работы («Дилетантизм в науке», «Письма об
изучении природы») и публицистические статьи, в том числе три фельетона,
направленных против журнала «Москвитянин».
Тургенев передал «Отечественным запискам» почти все свои произведения,
созданные до «Записок охотника», печатавшихся с 1847 г. в «Современнике». Здесь
появилось несколько его стихотворений и поэм, пьесы «Неосторожность» и
«Безденежье», рассказы «Андрей Колосов», «Бреттер» и др. Сотрудничество Тургенева в
журнале Краевского продолжалось и после перехода Белинского, Герцена, Некрасова в
«Современник». В конце 1840-х и в начале 1850-х годов в «Отечественных записках»
были напечатаны тургеневские пьесы «Холостяк» и «Провинциалка», повести «Дневник
лишнего человека», «Яков Пасынков».
С начала 1840-х годов в, журнале сотрудничал Некрасов. Кроме нескольких
рассказов («Необыкновенный завтрак», «Опытная женщина») и стихотворений
(«Современная ода», «Огородник»), ему принадлежало значительное количество острых
анонимных рецензий, которые нравились Белинскому.
Достоевский, дебютировавший в литературе романом «Бедные люди»,
опубликованном в «Петербургском сборнике» Некрасова (1846), поместил в
«Отечественных записках» почти все свои последующие произведения сороковых годов:
«Двойник», «Господин Прохарчин», «Белые ночи», «Неточка Незванова» и другие.
С «Отечественными записками» связано начало литературной деятельности
Салтыкова-Щедрина. В 1847 г. в журнале была опубликована его повесть
«Противоречия», а в следующем году – повесть «Запутанное дело», за которую автор
поплатился ссылкой. Кроме названных писателей, в отделе словесности «Отечественных
записок» 1840-х годов помещали свои произведения Д. В. Григорович, В. Ф. Одоевский,
В. И. Даль, В. А. Соллогуб, Г. Ф. Квитка-Основьяненко, И. И. Панаев, Н. П. Огарев, Е. П.
Гребенка, А. Д. Галахов, А. Н. Майков, А. А. Фет и др.
Переводная художественная литература в журнале также отличалась высоким
качеством. В «Отечественных записках» работали опытные переводчики: Кронеберг,
Кетчер, Струговщиков. Помещались почти исключительно произведения современных
зарубежных авторов: Жорж Санд, Диккенса, Ф. Купера, Г. Гейне. Кроме того, было
опубликовано несколько переводов из Гете (отрывки из «Фауста», «Вильгельма
Мейстера», стихи) и перевод «Двенадцатой ночи» Шекспира.
В отделе критики и библиографии печатались работы Белинского: общие обзоры
русской литературы за 1840–1845 гг., статьи о народной поэзии, две статьи о творчестве
Лермонтова, одиннадцать статей о Пушкине, несколько полемических заметок о
«Мертвых душах» Гоголя и большое число других статей и рецензий.
В качестве критиков и рецензентов «Отечественных записок» выступали также
Боткин, Некрасов, Галахов, Катков и другие литераторы, которые в большей или меньшей
степени находились тогда под влиянием Белинского. Критика журнала уделяла внимание
не только отечественной, но и зарубежной словесности, помещая обзоры иностранных
литератур и переводные статьи об отдельных писателях.
Среди произведений, опубликованных в других отделах, необходимо назвать статьи
Герцена, Бакунина («О философии»), Милютина («Пролетарии и пауперизм в Англии и
Франции»), Заблоцкого-Десятовского («О причинах колебания цен на хлеб в России»),
полемические выступления Грановского против Хомякова, рецензии Кавелина на книги
по русской истории.
Внимание читателей привлекли также «Рассказы о сибирских золотых приисках»
Небольсина, статья Мельникова-Печерского о нижегородской ярмарке, «Записки
пензенского землевладельца о теории и практике сельского хозяйства» Сабурова.
В отделе «Науки», кроме оригинальных статей русских ученых, были напечатаны
работы иностранных исследователей: Тьерри, Фр. Листа, Гумбольдта и др. Особое
внимание уделялось современной западноевропейской жизни.
Даже краткий обзор содержания «Отечественных записок» за сороковые годы
свидетельствует, что это был журнал, в котором публиковались многие замечательные
произведения художественной литературы, критики, публицистики и науки.
Краевский, весьма заинтересованный в успехе своего издания, некоторое время не
препятствовал превращению журнала в орган Белинского и его единомышленников.
Желание Краевского сделать «Отечественные записки» массовым журналом совпадало с
планами Белинского, но в то время как издатель руководился лишь материальными
интересами, критик старался превратить и превратил журнал в трибуну идей народного
освобождения и прогресса России. Белинский хотел, чтобы «Отечественные записки»
сделались подлинным выразителем народных чаяний и обращались бы не только к узкому
кружку оппозиционно настроенной интеллигенции, а ко всем передовым читателям.
Белинский вел «Отечественные записки» в духе своих убеждений. Известно, что в
период написания первых статей для «Отечественных записок» («Бородинская
годовщина», «Очерки Бородинского сражения», «Менцель, критик Гете», «Горе от ума»)
он находился под влиянием теории «примирения с действительностью». Однако уже в
1840 г. Белинский порвал с «примирением». В своих последующих статьях, которые
решали не только литературно-эстетические, но все «проклятые вопросы» русской жизни,
он стремился пробудить политическую активность у читателей журнала, воспитать их в
революционном духе.
В тяжелых цензурных условиях «Отечественные записки» боролись с
крепостничеством и всеми его проявлениями в политическом строе, идеологии и быту.
Журнал ратовал за просвещение и свободу за прогрессивные формы экономической,
политической и культурной жизни страны, за всестороннее развитие России, отстаивал
интересы народных масс. Передовые идеи находили выражение не только в статьях
Белинского и Герцена, в художественных произведениях, публиковавшихся в
«Отечественных записках», но и в содержании всех отделов журнала. Не случайно,
например, под рубрикой «Смесь» часто появлялись материалы о рабовладении в Америке,
в отделе «Науки» помещались статьи, прозрачно доказывающие необходимость отмены
крепостного права. Отдел «Современная хроника России» с сочувствием следил за
развитием отечественной промышленности и торговли.
Критика социальных отношений крепостнической России, стремление к их
коренному преобразованию естественно соединялись в «Отечественных записках» с
борьбой против «квасного патриотизма». Защитникам православия, самодержавия и
крепостного права был противопоставлен подлинный патриотизм, не отделимый от
борьбы за освобождение народа от власти помещиков, царя и церкви.
Белинский и Герцен решительно осуждали пренебрежительное отношение к
русскому народу, к национальной культуре, свойственное господствовавшим классам
России. Критикуя политическую, экономическую и культурную отсталость страны,
«Отечественные записки» были далеки от какого бы то ни было преклонения перед
капиталистической цивилизацией Запада. Белинский и Герцен ценили достижения
иностранной культуры, но отвергали основы буржуазного строя и буржуазной идеологии.
В статье о романе Э. Сю «Парижские тайны» (1844, №4) Белинский с поразительной
глубиной раскрыл непримиримые противоречия между капиталистами и рабочими и
фальшь буржуазной демократии.
Полагая, что капитализм был шагом вперед в историческом развитии России,
Белинский и Герцен рассматривали его как переход к новой, высшей фазе общественных
отношений – социализму. Известно, что в сороковые годы идея социализма стала для
Белинского «идеею идей, бытием бытия, вопросом вопросов, альфою и омегою веры и
знания». В некоторых статьях «Отечественных записок» велась пропаганда утопического
социализма. Так, в статье «Пролетарии и пауперизм в Англии и Франции» (1847, №1–4) В.
А. Милютин утверждал: «Одна из самых главных и самых деятельных причин нищеты
заключается в экономическом устройстве европейских обществ...»; «Богатство вместо
того, чтобы распространяться в одинаковой мере на все классы общества,
сосредоточивается в руках немногих избранных, в руках людей, владеющих
капиталами..»; «Интересы капиталистов не только не тождественны с интересами
работников, но прямо противоположны! им...»; «Недалеко то время, когда, не
довольствуясь одними частными мерами, приступят к полному и существенному
преобразованию хозяйственных отношений и заменят ныне существующее неустройство
более правильною, твердою и разумною организациею труда».
Все отделы «Отечественных записок» активно участвовали в пропаганде
социалистических взглядов. В отделе «Науки» излагались работы социалистов Запада,
отдел «Смесь» знакомил читателей с жизнью и деятельностью Томаса Мора, Кабэ, Луи
Блана и рекомендовал книги Консидерана, Пьера Леру и других, содержавшие теории
утопического социализма.
О философских позициях журнала ярко и убедительно говорят замечательные
работы Герцена «Дилетантизм в науке» и «Письма об изучении природы». Здесь русская
философская мысль 1840-х годов нашла глубокое и блестящее выражение. В них
содержится и последовательное отрицание всякой поповщины, и понимание недостатков
позитивизма и механического материализма, и убежденная пропаганда естественных
наук. Несомненно, что Герцен сделал шаг вперед не только по сравнению с учением
Гегеля, но и по сравнению с созерцательным материализмом Фейербаха. «Герцен, –
утверждал В. И. Ленин, – вплотную подошел к диалектическому материализму и
остановился перед – историческим материализмом»
99[2]
.
Журнал пристально следил за развитием философской мысли на Западе. Не только
учение Шеллинга и Гегеля, но и работы Бруно Бауэра, Штрауса, Фейербаха были хорошо
известны сотрудникам «Отечественных записок». Возникновение среди немецких
последователей Гегеля группы левых гегельянцев также было отмечено журналом.
Больше того, в одном из номеров (1843, №1) появилось изложение основных мыслей
работы молодого Энгельса «Шеллинг и откровение», вышедшей в Берлине в 1842 г. и
направленной против мистической философии Шеллинга и против реакционных
положений в учении Гегеля. Это сделал, не указывая источника, Боткин в вводной части
своей статьи о немецкой литературе, где не только пересказал брошюру Энгельса, но и
местами дал буквальный перевод из нее.
Основой литературно-эстетических позиций «Отечественных записок» явилось
утверждение подлинно реалистического, истинно народного, глубоко прогрессивного по
своему идейному содержанию искусства.
Опираясь на материалистическую философию, Белинский разъяснял, что искусство
– это реалистическое воспроизведение действительности, что природа искусства – земная,
материальная, а не потусторонняя, метафизическая, как считали идеалисты. В искусстве
99
[2]
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Изд. 5, т. 21, с. 256.
он видел выражение общественных идей и, подчеркивая, что «наш век» решительно
отрицает «искусство для искусства, красоту для красоты», горячо защищал гражданскую,
социальную направленность искусства и литературы. По мнению критика, в настоящем
произведении искусства глубокое общественное содержание гармонично соединяется с
высокохудожественной формой. При этом, указывал Белинский, «свобода творчества
легко согласуется с служением современности: для этого не нужно принуждать себя
писать на темы, насиловать фантазию; для этого нужно только быть гражданином, сыном
своего общества и своей эпохи, усвоить себе его интересы, слить свои стремления с его
стремлениями; для этого нужна симпатия, любовь, здоровое практическое чувство
истины, которое не отделяет убеждения от дела, сочинения от жизни» («Речь о
критике...», статья 1).
Реализм в искусстве и литературе Белинский тесно связывал с истинной
народностью, которая, как он считал, не имеет ничего общего с «квасным патриотизмом»
и бахвальством, прославлением порядков и нравов самодержавно-крепостнической
России. Под народностью в произведениях искусства Белинский понимал воплощение в
них национально-народного отношения к жизненным фактам, отражение идеалов,
мудрости, надежд народных масс, правдивое изображение действительности.
Статьи Белинского оказали огромное влияние на развитие русской литературы.
Исходя из принципов реализма и демократической народности, Белинский развенчал
реакционно-романтическую школу и подорвал популярность ее наиболее видных
представителей: Кукольника, Бенедиктова и др. Тем самым он расчистил дорогу для
дальнейшего движения русской литературы.
Необычайно глубоко раскрыл Белинский значение творчества Пушкина, Лермонтова
и Гоголя.
С первых же дней своего существования «Отечественные записки» начали
выступать против «журнального триумвирата». После прихода в журнал Белинского эта
борьба усилилась, приняла более глубокий и принципиальный характер.
Однако свое первое полемическое выступление в «Отечественных записках» против
«литературных спекулянтов» Белинский посвятил не Булгарину и не Сенковскому, а Н. А.
Полевому.
Падение Полевого, ставшего соратником своих недавних врагов – Греча и
Булгарина, глубоко возмутило Белинского. В первом номере журнала за 1840 г. появилась
его статья об «Очерках русской литературы» Полевого. В ней резко осуждался «новый и
особенный против прежнего» образ действий бывшего издателя «Московского
телеграфа», вскрывалась реакционность политических взглядов, отсталость его
эклектической философии, романтической эстетики и суждений о конкретных явлениях
русской литературы. Неоднократно выступали «Отечественные записки» и против
псевдопатриотической драматургии Полевого и его ходульно-романтической прозы.
Еще более враждебным было отношение журнала к Булгарину, Гречу, Сенковскому
и к их периодическим изданиям – «Северной пчеле» и «Библиотеке для чтения».
Несмотря на все цензурные препятствия («цензура, верная воле Уварова, марает в
«Отечественных записках» все, что пишется в них против Булгарина и Греча», – сообщал
Белинский Кетчеру 3 августа 1841 г.), критик в своих «Литературных и журнальных
заметках» систематически разоблачал продажность «Северной пчелы» и беспринципность
«Библиотеки для чтения». Законченный портрет Булгарина Белинский нарисовал в статье
о его «Воспоминаниях» (1846, № 4 и 5), где отвратительная фигура агента Третьего
отделения в литературе, прикрывающего свои доносы болтовней о правдолюбии и
патриотизме, показана во весь рост.
Из выступлений Белинского против Сенковского и его журнала наиболее
значительным является «Литературный разговор, подслушанный в книжной лавке»
(1842, №9), дополняющий ту блестящую характеристику «Библиотеки для чтения»,
которую критик ранее дал в статье «Ничто о ничем», «Литературный разговор»
раскрыл отсутствие убеждений и самостоятельных оценок у «барона Брамбеуса» и его
плоское остроумие. Особенно много внимания уделил Белинский мнениям «Северной
пчелы» и «Библиотеки для чтения» о «Мертвых душах». Вульгарное отрицание
Булгариным и Сенковским поэмы Гоголя как «грязного» и «бессодержательного»
произведения дало Белинскому возможность убедительно показать все убожество их
критических взглядов.
В самом начале сороковых годов русская периодика пополнилась двумя
литературными журналами – «Маяк» и «Москвитянин». В этих изданиях «Отечественные
записки» приобрели новых врагов, которые главной своей целью поставили борьбу с
передовой общественной мыслью.
В полемику с «Маяком» «Отечественные записки» вступали редко: дикий,
откровенный обскурантизм «Маяка» и сам по себе не привлекал симпатий широких
кругов читателей. Поэтому «Отечественные записки» ограничивались небольшими
ироническими заметками по его адресу. В рецензии на роман Д. Н. Бегичева «Ольга»
(1840, № 10) Белинский, например, сообщил, что «где-то на маньчжурской границе»
издается журнал под названием «Плошка Всемирного Просвещения, Вежливости и
Учтивости». «К этому присовокупляют, – продолжал Белинский, – что будто бы эта
«Плошка» обвинила Жуковского и особенно Пушкина в растлении нашей литературы и
развращении вкуса публики...». В «Плошке Всемирного Просвещения, Вежливости и
Учтивости» нельзя было не узнать «Маяк современного просвещения и образованности»,
как пышно именовалось на титульном листе это издание. Только когда «Маяк» обещал в
статьях некоего Мартынова «общипать Пушкина» и доказать, что в литературе наступил
«век мишурности», критик посвятил журналу, «обретающемуся на заднем дворе
литературы», главку в «Литературных и журнальных заметках» (1843, №3).
Журнал Погодина и Шевырева «Москвитянин» был культурнее «Маяка»,
пропаганда официальной народности велась в нем тоньше, умнее. Поэтому
«Отечественные записки» считали этот журнал более опасным и активно боролись с ним.
Они постоянно указывали на связь «народности», проповедуемой «Москвитянином», с
православием и самодержавием, выступали против идеализации крепостничества и
деспотизма, всех консервативных патриархальных форм русской жизни и культуры,
боролись с «христианской философией» «Москвитянина», защищали от его критики
Лермонтова, Гоголя и писателей натуральной школы.
Особенно большую роль в полемике с «Москвитянином» сыграл памфлет
Белинского «Педант» (1842), где в образе Лиодора Ипполитовича Картофелина была дана
уничтожающая характеристика Шевырева, а под именем «литературного циника» и
«хитрого антрепренера» изображен Погодин. Памфлет был написан в ответ на статью
Шевырева «Взгляд на современное направление русской литературы» («Москвитянин»,
1842, январь), в которой он нападал на «темную сторону» современной литературы.
Называя Белинского «рыцарем без имени» (статьи Белинского печатались в журнале без
подписи), Шевырев обливал его потоками клеветы и самой грубой брани. Критик
«Отечественных записок» обвинялся в уничтожении всей русской литературы, «за
исключением двух или трех имен и своего журнала», и в непостоянстве убеждений.
«Педант» произвел необычайное впечатление. Как сообщают современники,
Шевырев неделю не показывался «на людях», а в «синклите Хомякова, Киреевских,
Павлова» говорили о памфлете Белинского «с пеною у рта и ругательствами».
Руководители «Москвитянина» хотели жаловаться шефу жандармов Бенкендорфу.
Полемической остротой и непримиримостью отличались также и другие выступления
Белинского против «Москвитянина» и его руководителей.
Энергичное участие в борьбе с «Москвитянином» принял Герцен. Он поместил в
«Отечественных записках» три фельетона, направленных против журнала Погодина и
Шевырева: «Путевые заметки г. Ведрина» (1843, №11), «Москвитянин» о Копернике»
(1843, № 11) и «Москвитянин» и вселенная» (1845, № 3). В них он пародировал
содержание и стиль «дорожного дневника» Погодина, который тот опубликовал после
поездок за границу, издевался над курьезными промахами отдела наук «Москвитянина»,
иронизировал по поводу «детски милых и наивных» воззрений этого журнала на Европу и
смеялся над его претензиями возродить «гибнущее» человечество с помощью православия
и самодержавия.
«Отечественные записки» в полемике против «Москвитянина» часто не отделяли его
от славянофильства. Они имели для этого все основания: славянофилы публиковали в
«Москвитянине» свои статьи и выступали вместе с представителями «официальной
народности». В то же время «Отечественным запискам» приходилось бороться и
непосредственно против славянофилов. Так, Белинский резко возражал против
характеристики «Мертвых душ» в брошюре славянофила К. Аксакова, справедливо увидя
в ней попытку приглушить то беспощадное отрицание русской крепостнической
действительности, которое лежит в идейной основе гоголевского произведения.
Статья Белинского «Взгляд на русскую литературу 1844 года» включает жестокую
критику поэтов-славянофилов – Языкова и Хомякова. В ней отвергаются претензии
славянофильства и его поэтов на подлинную народность. «Являясь в печати, – писал
Белинский о Языкове, – он старается закрыть свой фрак зипуном, поглаживает свою
накладную бороду и, чтоб ни в чем не отстать от народа, так и щеголяет в своих стихах
грубостью чувств и выражений. По его мнению, это значит быть народным! Хороша
народность!»
Опубликование этой статьи совпало с появлением в Москве цикла стихов Языкова,
направленных против «не наших», т. е. Белинского, Герцена, Чаадаева, Грановского. Эти
стихотворения граничили с доносом, и Герцен в своем фельетоне «Москвитянин» и
вселенная» изобличил их как произведения «исправительного характера».
Выступлением «Отечественных записок» против славянофилов является и статья
Белинского о повести В. Соллогуба «Тарантас», написанная в обстановке крайнего
обострения борьбы со славянофилами и представляющая собою памфлет на И.
Киреевского. Издеваясь над утопическими стремлениями славянофилов возродить «давно
прошедшее», Белинский писал: «Новые Дон-Кихоты, они сочинили себе одно из тех
нелепых убеждений, которые так близки к толкам старообрядческих сект, основанных на
мертвом понимании мертвой буквы, и из этого убеждения сделали себе новую Дульцинею
Тобосскую, ломают за нее перья и льют чернила».
Борьба «Отечественных записок» против враждебных журналов не осталась
безрезультатной. Не без влияния «Отечественных записок» в сороковые годы упала
популярность «Северной пчелы» и «Библиотеки для чтения», влачили жалкое
существование «Сын отечества» и «Москвитянин», прекратилось издание «Русского
вестника», быстро погас «Маяк».
«Отечественные записки» вызывали жгучую ненависть реакционной журналистики,
которая демагогически обвиняла их в презрении к русскому народу, в нигилистическом
отношении к русской истории, культурному и литературному наследию и злобно нападала
на реалистическое направление в литературе, защищаемое Белинским, Герценом и
другими сотрудниками журнала.
Стремясь добиться от правительства запрещения «Отечественных записок», их враги
старались всеми способами доказать, что журнал Краевского проповедует революцию,
социализм и безбожие. На страницах охранительных изданий в изобилии появлялись
статьи, которые явно имели вид доносов. Так, «Северная пчела» обвинила
«Отечественные записки» в том, что они не уважают Жуковского, хотя он является
автором гимна «Боже, царя храни» (1843, № 256). Другие журналы также не брезговали
такого рода нападками. Достаточно сослаться на басню Б. Федорова «Крысы» в «Маяке»,
на стихотворение М. Дмитриева «Безымянному критику» в «Москвитянине».
Не ограничиваясь журнальной борьбой, враги «Отечественных записок» прибегали и
к другим средствам. Булгарин и Греч, например, пытались задерживать на почтамте
деньги, присылаемые Краевскому подписчиками. Известно также о многочисленных
доносах на «Отечественные записки». Особенное усердие проявлял в этом отношении
Булгарин. Кроме писем цензору Никитенко и председателю Петербургского цензурного
комитета князю Волконскому,
полных угроз за якобы снисходительное отношение к «Отечественным запискам»,
Булгарин в марте 1846 г., направил в Третье отделение донос, озаглавленный:
«Социалисм, коммунисм и пантеисм в России в последнее двадцатилетие». Он сообщал,
что «журнал «Отечественные записки», издаваемый явно, без всякого укрывательства в
духе коммунисма, социалисма и пантеисма, произвел в России такое действие, какого
никогда не бывало... Безрассудное юношество и огромный класс, ежедневно
умножающийся, людей, которым нечего терять и в перевороте есть надежда все получить,
– кантонисты, семинаристы, дети бедных чиновников и проч. проч., почитают
«Отечественные записки» своим евангелием, а Краевского и первого его министра –
Белинского (выгнанного московского студента) – апостолами...». «Все направление или
tendance «Отечественных записок» клонится к тому, чтобы возбудить жажду к
переворотам и революциям, и это проповедуется в каждой книжке...»
Происки литературных врагов делали положение журнала крайне непрочным;
постоянно можно было ожидать распоряжения о его закрытии. Краевскому не раз
приходилось пускать в ход свои обширные связи, чтобы сохранить издание. Под
влиянием доносов цензура преследовала журнал с еще большей жестокостью. Ряд
произведений вовсе не был пропущен в печать и среди них – «Демон» Лермонтова («лишь
с трудом выхлопотал Краевский право опубликовать небольшие отрывки из поэмы),
«Боярщина» Писемского, первая статья Белинского о «Воспоминаниях» Булгарина, статья
Куторги «Версаль» и др. В конце 1840 г. Белинский сообщил Боткину, что из первого
номера за 1841 г. «выкинули преинтересную статью о Пугачеве – не знаем, что и делать с
цензурою, – добавлял Белинский, – самая кнутобойная и калмыцкая!».
Как бы ни были жестоки и суровы условия, в которых издавался журнал, идеи
народного освобождения со страниц «Отечественных записок» проникали сквозь цензуру
и распространялись по всей стране, оставляя неизгладимый след в сердцах тысяч
читателей, особенно молодежи. По словам Герцена, «статьи Белинского судорожно
ожидались в Москве и Петербурге с 25 числа каждого месяца. Пять раз хаживали
студенты в кофейные спрашивать, получены ли «Отечественные записки»; тяжелый
номер рвали из рук в руки. «Есть Белинского статья?» – «Есть» – и она поглощалась с
лихорадочным сочувствием, со смехом, со спорами... и трех-четырех верований,
уважений как не бывало» («Былое и думы»). С таким же нетерпением ожидались и столь
же сильное влияние оказывали «Отечественные записки» и в провинции. Журнал сыграл
огромную роль в идейной подготовке участников революционного движения 1860-х
годов.
Благодаря сотрудничеству Белинского, Герцена и их друзей «Отечественные
записки» стали лучшим журналом сороковых годов и пользовались большим успехом у
читателей. На 1847 г. они имели 4000 подписчиков, в то время как у «Москвитянина»,
например, их было всего 300.