Закомлистов А.Ф. Юридическая философия

Подождите немного. Документ загружается.

философская антропология юридической нормы

171

Статус закона, как известно, имеет и Библия, где отчетливо

представлен мироустроительный проект через правосудную диагно-

стику законоучителей, пророков и судей. Их знаковость носит уже

публично выраженный характер, датский от родовой архаики, но

вместе с тем, аналогичный дискурс присутствовал и в первобытном

обществе.

Ритуальный аспект в христианстве теряет свойства основного

способа общения с трансцендентным, главными признаются вера и

законопослушание, основанные на любви к Богу.

Христианство признало за ритуалом лишь свойство приобщения

к Богу, но не принципиальный способ создания общности с ним.

Максимизация ритуала есть симуляция, за которой могут скрывать-

ся безверие и фарисейство.

Месторасположение человека состоит в подчинении внешнего

внутреннему, т. е. в элиминации вещного и телесного в пользу ду-

ховного, переход к новому способу присвоения — духовному, путем

превращения материального блага, вещного — в данность, которая

не есть действительное благо. Это благо лежит в основе конститу-

ции человека, вышедшего из контекста природной данности, но еще

не пришедшего к своему собственному и действительному антропо-

логическому достоинству.

Человек получил статус средства, которое используется другим

человеком ради достижения материального блага. В этом смысле

человеческая жизнь приобретает в целом технологически инстру-

ментальный характер, где открытость становится помехой для обес-

печения материального блага.

Человек использует ритуальность с тем, чтобы «засыпать» эту

открытость и искренность, закрывая путь к духовному бытию. Та-

кую же роль играет и «объективный дух», в пространстве которого

законопослушание и легальность прикрывают враждебность челове-

ка человеку в их притязаниях, целях и интересах.

Таким образом, положение человека приобретает трагический

характер, где его сознание разорвано между стремлением к состоя-

нию благообладания социальной данности в качестве дара и налич-

ного бытия как квазиприродной данности, построенной на идеале

консенсуса как перемирии. Такое наличное расположение человека

относительно Другого или Самого Себя можно оценить как неста-

172________________________________________________________Глава

бильное перемирие, а социальную данность — как «царство нужды

и рассудка»( Г. В. Ф. Гегель).

Это описание социальной данности носит абстрактно-

антропологический характер. Оно в конечном счете фокусируется в

феномене наслаждения окружающим, которое с точки зрения отне-

сения к социуму означает не что иное, как согласие или мир. Такое

гармоничное пребывание в социальном и есть то, что в религиозном

смысле соответствует благодати, а в мирском — состояниям блага,

счастья, умиротворения. Однако это состояние не может носить ус-

тойчивого антропологического характера, является идеалом, а не

нормой.

Все дело заключается в том, что мера блага всегда провоцирует

воссоздание остатка в виде стремления к максимуму и ставит под

онтическое подозрение удовлетворение и покой, это не статическое

социальное мироустройство и всеобщее умиротворение как наслаж-

дение наличным объемом общественного бытия, а динамическое

обладание благом, поэтому его принято квалифицировать термином

«состояние», состояние же представляет собой подвижную дан-

ность, а не предметно застывший, реифицированный результат. От-

сюда постоянная возможность его смены и утраты в динамике на-

сыщения благом.

Такая антропологическая эстетика в контекстах сохранения и

увеличения блага и есть не что иное, как экономика блага, т. е. как

расчетливое стремление к благообретению и благосохранению.

Именно здесь гедонизм смыкается с утилитаризмом и сосредоточе-

ны все виды этики блага, включая этику безмятежности и отсутст-

вия страстей в ее эпикурейском, стоическом и циническом вариан-

тах. Названные модификации этики блага группируются вокруг по-

нятия нормативного состояния как покоя, умиротворения,

пребывания в состоянии полного согласия с окружающей действи-

тельностью. При этом наслаждение или благо воспринимается на

уровне гармонии с сущим, обретения максимального наполнения

антропологического объема существования индивида.

Иными словами, это тот же стандарт, который этика стоиков

выразила в нескольких словах: «Жить в согласии с природой». Здесь

природа понимается как все мироздание, включая и самого челове-

ка. С точки зрения нормы наполнения благом действует принцип,

сформулированный еще греческими мудрецами: ничего слишком.

философская антропология юридической нормы 173

Первый принцип гармоничного созвучия с природой и следование

природе можно отнести к внешней когнитивной помологии, а вто-

рой является диетарным принципом правильного пользования бла-

гом, соблюдения меры в благонаполнении как наслаждении.

Другой аспект утверждения полноты блага — это сохранение

полноты жизненного существования и отсутствие усталости. Этот

аспект блага связан с максимумом активности, полнотой владения

сущим как в себе, так и для себя, это единство самообладания и вла-

дения окружающими обстоятельствами, его можно назвать нормой

существования в целеполагании, действии и умении. Иными слова-

ми, это сфера хабитуса, которая и лежит в основе нравов как прием-

лемого способа поведения для всей совокупной активности совме-

стно существующих людей, т. е. то, что в Древней Греции считалось

этосом.

Именно последняя модификация благообладания представляет

собой антропологический уровень социального, который транскри-

бируется в феномене самообладания как актуальной динамической

ценности существования человека. Подобного рода актуальное эти-

ческое самопребывание человека через те или иные модификации

зависимости и создает представление о сверхценности как святости.

Под святостью здесь следует понимать крайне выраженную степень

мощи универсального целого как данности, принуждающее силовое

воздействие которой превосходит перцептивные и мыслительные

способности человека. Это абсолют в виде недосягаемой справедли-

вости, которая окрашивает мир своим ценностным регулятивом по-

читания и поклонения. Этой сверхданности как абсолютно недос-

тупному благу или святости все причастно, святость во всем участ-

вует, пребывает неподвижно на максимальной дистанции по

отношению к социальной фактуальности и не смешивается с ней.

Такая сверхценность, существование которой обладает макси-

мальной полнотой объема бытия, суверенитетом мощи и признается,

с точки зрения пантеизма, Богом или Природой в целом

(Б. Спиноза), вызывая у человека всю гамму чувств, обусловливаю-

щих по отношению к ней максимальную степень пиетета, поклоне-

ния, страха и трепета.

Может показаться, что подобная экспозиция нуминозного типа

сознания как преклонения перед сверхценностью, инициация чувст-

ва священного является модернизацией архаических представлений.

174

_____________________________________________________________

Глава2

Однако уже в античности существовало развернутое теоретическое

представление о благе, по этому поводу можно вспомнить небезыз-

вестное утверждение Платона, что благо выше бытия.

Рационализация в контексте религиозности имеет сквозной ха-

рактер (и в этом мы не согласны с М. Вебером, связывавшим этот

процесс с новым временем). В отношении рационализации религии

необходимо использовать чрезвычайно продуктивную, на наш

взгляд, констатацию Б. Кроче: «Подобно тому, что религия состав-

ляла все познавательное достояние первобытных народов, наше по-

знавательное достояние составляет нашу религию».

Вопрос относительно обретения свободы и права не есть вопрос

чисто юридического осмысления, которое принимает во внимание в

качестве отправного пункта для своего поиска систему позитивного

законодательства, функционирующего в рамках эффективного пра-

воприменения и законопослушания.

Обнародование и опубликование юридического закона не явля-

ются исторически исходными способами артикуляции в правообра-

зовании

. Они свойственны только современной эпохе универсаль-

ной юриспруденции, преодолевшей исторические этапы обыкнове-

ния и фрагментарной локализации рассуждения о правом и

неправом, которые имели место в архаическом прошлом.

Понятие юридического не является проблемой с точки зрения

практической юриспруденции, так как сам факт существования

Кроче Б. Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика. М., 2000.

С.71.

Правообраэование понимается нами как условие формулирования юридиче

ского закона, которое имеет базовый уровень суверенного права народа как Законо

дателя и производный уровень его артикуляции в тексте законодательной власти,

учрежденной в обществе. Обычно правообразование как политический и юридический

процесс связывается с законотворческой деятельностью государственной власти.

Антропологический подход к праву характерен тем, что здесь первичным условием

правообраэования признается Голос (выражение социальной нормы через живое

творческое воспроизведение в отношениях между людьми в обычаях, традициях,

стереотипах и других хабитуальных модификациях нравов). Для практической юриди

ческой деятельности универсальным и фундаментальным способом выражения нор

мы права является законодательный процесс, т е уровень восприятия Текста закона

с помощью Зрения. Суть нашего понимания термина правообразование включает в

себя как Голос, так и Текст как его «визуально-вещественную» трансформацию, и то

как через органы чувств включаются в обычное восприятия человека все явления

действительности.

Философская антропология юридической нормы

______________________________________________________________

175

юридической деятельности является доказательством ненужности

подобного тематического вопроса.

Вместе с тем, сама изменчивость ее модификаций в истории

должна явиться источником процесса проблематизации юридиче-

ского как такового. Но все-таки самым решающим поводом для это-

го является вопрос об антропологических параметрах юридической

деятельности и ее атрибутивном характере по отношению к общест-

ву как целому. Такая модификация в определении специфики юри-

дического имеет важное значение с точки зрения авторитетности

юридического знания для общества и социального престижа юриди-

ческой деятельности.

Проблема юридического является проблемой установления на-

личного уровня антропологического объема в существовании со-

временного человека, поскольку этот объем колеблется в его ценно-

стном наполнении.

Смысл юридического увязывается с первичными понятиями и

категориями социальной философии, философской антропологии,

философии права, теоретической социологии, теории государства и

права. Такое «смесительное» обозрение фундаментальной онтоло-

гии юридического в контексте социального связано с тем, что ни

одна из указанных форм рефлексии о человеке не может дать при-

емлемого ответа об основаниях права и правовом качестве социаль-

ной действительности. Право и правовое качество общественных

отношений устанавливаются в параметрах исторической конкретно-

сти как единство всеобщего, особенного и единичного в специфиче-

ской предметно-практической сфере социального бытия. Перечис-

ленные аспекты подхода к определению специфики юридического в

их отделенности друг от друга не дают целостного представления о

нем. Свойственный им частный способ рассмотрения юридических

явлений в обществе не может создать и сформулировать того дина-

мического импульса, который необходим для получения адекватной

формы взаимосвязи результатов методического анализа, который

остается фрагментарным по своему смысловому качеству.

Почему нельзя сформулировать понятие юридического из само-

го содержания теоретической юриспруденции?

На наш взгляд, проблема юридического не может быть разре-

шена средствами наличной концепции теории государства и права,

поскольку это именно наличная (в смысле подручная, приспособ-

176 __________________________________________________________ Глава

ленная для нужд позитивной системы права и государства) теорети-

ческая конструкция. Трудно себе представить юридическую специ-

альность, которая имела бы неизменное в своей сущности содержа-

ние, как это случилось, например, с формальной классической логи-

кой Аристотеля.

В силу тесной прагматической связи между юридической теори-

ей и действующим законодательством исключается продуктивное

использование по отношению к этой деятельной практической мо-

дели юридического закона интеллектуального потенциала прошлой

юридической деятельности и ушедшего в небытие истории законо-

дательного материала.

Теория государства и права — актуальная и строго позитивная

юридическая дисциплина, имеющая служебное назначение по от-

ношению к действующем) законодательству.

Конечно, ее материал должен содержать общие понятия о госу-

дарстве и праве, но этот материал не предполагает внешней крити-

ческой рефлексии по отношению к наличному функционирующему

состоянию политической системы. Это не значит, что теория госу-

дарства и права имеет специальное апологетическое предназначе-

ние, ее назначение не может быть иным, поскольку она представляет

обобщающий компонент наличной политической легитимации в

обществе. Используемый ею исторический материал и потенциал

компаративистики совсем не направлены на создание упомянутого

внешнего критического взгляда, а представляют собой иллюстра-

тивный фон актуальной юриспруденции.

Иными словами, теория государства по своему положению в

системе наличного функционирующего знания не может не быть

юридической наукой о положительном, действующем законодатель-

стве и актуальном., реально существующем государстве.

Категориальный аппарат теоретической юриспруденции априо-

ри соответствует положительным законам, иначе он перестает обла-

дать практическим качествами регулятивного воздействия на обще-

ственные отношения и становится бесполезным для юриста-

профессионала как носителя функционирующего институциональ-

ного знания Именно конститутивный и институциональный харак-

тер юридического знания, основанного на системе действующего

законодательства, устанавливает границы в исследовании юридиче-

ского в области теоретической юриспруденции по направлению к

философская антропология юридической нормы

111

постижению его универсального смысла, располагающегося за пре-

делами современного уровня этого знания

Иначе правовед-юрист мог бы свободно использовать юридиче-

ский материал прошлого и беспрепятственно составлять проекты

конституций, как это, например, делали Платон и Ж. Ж. Руссо, не

будучи субъектами правоприменения и носителями легитимного

юридического знания, которое функционировало в Сицилии или на

территории Корсики. Экспериментальные процедуры в архитекто-

нике и фундаментальных основаниях существующего государства

возможны только в сфере законодательной власти, а отсюда только

сам юридический закон может выступать креативной преобразова-

тельной силой по отношению к наличному состоянию действующе-

го законодательства.

В этом и состоит отличие юриста от представителя естественно-

научного знания, которое свободно в манипулировании своим исто-

рическим потенциалом и может использовать процедуру экспери-

мента универсальным образом.

Конструктивное юридическое знание снабжено только имма-

нентным инструментом измерения своего собственного качества,

основанного на принципах полезности, пригодности и эффективно-

сти. Это путь совершенствования в пределах установленного юри-

дическим законом эмпирического пути обновления, который начи-

нается с единичных установлений, подлежащих устранению из нор-

мативной системы и медленным, постепенным образом преобразует

эту систему, доходя до ее институциональных и доминирующих ос-

нований. Юридическое знание может существовать в рамках своего

собственного самообнаружения и самосознания, иное означало бы

воспроизведение и пропаганду внутри универсальной нормативной

практической области общества потенциала критического отноше-

ния к идее законности, которая составляет кредо и миссию юриста.

В силу таких ограничительных горизонтов теоретическая юриспру-

денция может адресоваться в обосновании фундаментальной онто-

логии юридического и определения присущего ей наличного науч-

ного потенциала по проблеме юридического к названному диффе-

ренцированному корпусу философского мировоззрения и

сформулировать понятие юридического как субстанциальное обра-

зование, которое присуще обществу и государству и индивидуаль-

ному существованию в контексте социальной нормы.

178 __________________________________________________________ Глава

Социально-философская артикуляция в освоении качественной

специфики юридического основывается на факте совместного, кол-

лективного существования людей друг с другом Она способна дать

общее представление о том, что такое общество и каков субстанци-

альный динамический конституирующий остов его связности, ука-

зать на источники социальной реальности Социально-философское

исследование сразу же указывает на различия, конфигурацию и спо-

собы различения, которые существуют внутри общества Мы—Они.

Я—Ты, Свой—Чужой. В его же рамках традиционно воспроизво-

дится образ природной среды, в которой пребывает общество как

космологическое образование, включающее в свое функциональное

знание понимание физических, химических, биологических процес-

сов, мира растений и животных, зачастую оценивая их универсум в

качестве данности — дара.

Через социально-философскую оптику происходит ориентация

на поиск наиболее эффективного способа самосохранения общест-

венного человека в универсуме. Здесь же производится аналитиче-

ская работа по выявлению качества внутренне присущих социуму

тенденций разделения, консолидации и сплоченности, которые в

этическом измерении можно абстрактно обозначить как эгоизм и

альтруизм.

Посредством такого морального обзора социального можно по-

лучить пока только его эстетический образ, поскольку здесь обна-

руживается только абстрактное выражение динамики множествен-

ного, которое существует в универсальной диалектической противо-

речивости.

Но >же в этой бинарной ритмической картине взаимодействия

эгоизма и альтруизма, их разрыва и конвергенции видны черты цен-

трализации как стремления к определенности как у-стою и у-

коренению человека в сущем Однако именно в этом виде активно-

сти общественного человека заключается специфическая особен-

ность присутствия антропологического компонента в мироздании.

Отношение к природе и способ ориентации в ней человека ос-

новываются на феномене собственности, онтологическом и одно-

временно оптическом антропологическом обладании, которое вклю-

чает в себя витальные и социальные качества и свойства Такое об-

ладание представляет собой противоречивое единство совокупного

органически-физиологического роста глубин родовой самости об-

философская антропология юридической нормы

179

щественного человека, которая через силы и способности индивида

вырывается в социетарное пространство.

Этот подъем, рост и чувственный порыв незавершенного в био-

логическом отношении существа (Ф. Ницше, М. Шелер, Т Лессинг)

основан на том, что в собственности человека находится радикаль-

ная антропологическая недостача и динамический феномен ничто,

имеющий свое местопребывание в этом биологическом виде

Подобная лишенность, присущая человеку может служить при-

знаком его предназначения в мироздании как существа неприспо-

собленного и лишнего, находящегося в стороне от природного мар-

шрута. Однако человек, являя собой подобное образование, размы-

кает не знающее разрывов природное бытие посредством такой

своей способности, как разум и мышление. Здесь происходит фун-

даментальная онтологическая диалектика лишенности, которая на-

ходит свое качественное выражение в феномене излишка — как

сверхобладания или из-бытка Иными словами, формообразователь-

ная интенсивность лишенности как недостачи приводит к тому, что

активность человека становится избыточно чрезмерной для него как

биологического существа. При таком положении разум и рацио-

нальность становятся, с точки зрения витальности, излишними, при-

водящими к уменьшению объема жизни, деградации и искажению ее

качества.

Когда Ж П. Сартр говорит об эффекте «ничто» при осуществ-

лении человеком онтологической рефлексии по отношению к бы-

тию, он констатирует наличие в этом того же самого феномена все-

ленской непредназначенности, неподготовленности и никчемности

человека Для него приход человека в пространство природы пред-

ставляет собой разрыв ее заполненности, в ней же все является уме-

стным, чрезвычайно стройным и гармоничным Человек неуместен

как биологический вид. его появление не связано с какой-либо про-

вокацией в сфере живой природы, и чтобы там ни говорила эволю-

ционная теория, это — разрыв и дистанцирование по отношению к

остальной природе.

Такие органически чувственные потребности как голод, устрем-

ления пола, защита от холода, другие внутренние побуждения, по-

зывы, влечения или, по характеристике М. М. Бахтина нудитель-

ность, трансформир\ются в единое эстетическое пространство чув-

ственности, находящееся в собственности человеческого существа.

180 __________________________________________________________ Глава

Именно обладание этой собственностью роднит и отчуждает одного

человека от другого, составляя изначальную платформу, на которой

строится социальное действие как таковое По этой причине сущест-

вование человека как индивида не может быть причислено к чисто

обособленному присутственному месту в бытии, как это характерно

для животных особей.

Артикуляция собственности, свойством которой является ли-

шенность как пульсация ничто в направлении антропологического

наполнения, и организует тот способ бытия человека в сущем, где

обеспечение качества и нормы присутствия человека происходит за

счет целеполагания. Целеполагание представляет собой способ и

форму утвердительной динамики, которая не свойственна чисто жи-

вотному существованию Человек посредством разума пытается оп-

ровергнуть горьк\ю максиму тщетного бытия о том, что все повто-

ряется, было, есть и будет. Предназначение человека состоит в том,

чтобы устраивать небывшее или выступать в роли творца.

Метафорически рассуждая, человек устремлен в темпоральное

пространство посредством конструктивного и деструктивного ни-

что, процесс которого можно охарактеризовать как воспроизведение

того, что не имело места ранее Исток этой активности как бы воз-

никает из ничего при отсутствии естественных генетических при-

родных условий и предпосылок (в качестве экспозиции такого явле-

ния можно, например, использовать известную песенную фразу

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью»).

Изменение природы человеком носит универсальный антропо-

логический смысл. Посредством процесса труда как перевоссозда-

ния природы происходит наполнение изначального первозданного

отсутствия ценности бытия для человека, которое бы приобрело ка-

чество блага, дарованного ему в пространстве природной данности.

Учредить данность как благостный дар составляет задачу человека и

в этой задаче первичной учредительной опорой становится другой

человек В такой первичной интенции и кроется источник его ан-

тропологического роста и движения по практической реализации

принципа аитропономии как закона бытия человека, присущего ему

по всеобщему установлению внутри общества.

Термин «антропономия» был введен И Кантом и специально использовался

им в целях формулировки категорического императива в «Критике практического ра-