Закомлистов А.Ф. Юридическая философия

Подождите немного. Документ загружается.

феномен нормативно-правового сознания

139

Именно по причине того, что рассуждение по поводу следова-

ния общественных процессов юридической норме осуществляет не

кто иной, как квазитрансцендентальный субъект по типу текущего

социального диагностирования, нормативно-правовое высказывание

как суждение следования или отклонения от требования юридиче-

ской нормы не укладывается в «эстетически» безразличную по от-

ношению к материалу восприятия пропозицию и относится фор-

мальной логикой к сфере суждений о должном или к области ценно-

стных суждений. Тем самым проводится граница между такого рода

высказываниями и суждениями о том, что существует реально и со-

ставляет принадлежность сущего.

Отмеченное радикальное отличие нормативного высказывания,

которое иногда интерпретируют как суждение значимости, от обыч-

ного суждения факта связано не с тем, что суждение нормы не мо-

жет измеряться с помощью формально-логической процедуры ис-

тинности вывода в соответствии с правилами логики. Просто здесь

регулятивный потенциал знания о действительности действует в

другом порядке, нежели обычный механизм, фундированный в клас-

сический легитимирующий объем знания, который однозначно свя-

зывается с естественнонаучным знанием и ассоциируется со схема-

тизмом познания, свойственным традиционной гносеологии, кото-

рую К. Поппер назвал «бадейной теорией познания».

Для того чтобы выявить непоследовательность формальной ло-

гики в проблематизации ценностных суждений, можно обратиться к

другой сфере нормативности — обычаю. Например, можно ли наде-

лить предикатом истинности суждение относительно такого понятия

как праздник. В соответствии со ст. 112 Трудового кодекса РФ

праздничными днями считаются 1 и 2 января — Новый год, 7 янва-

ря — Рождество Христово. 23 февраля — День защитника Отечест-

ва, 8 марта — Международный женский день, 1 и 2 мая — Праздник

Весны и Труда, 9 мая-— День Победы, 12 июня— День России,

7 ноября — годовщина Октябрьской революции. День примирения и

согласия, 12 декабря — День Конституции Российской Федерации.

С точки зрения трудового законодательства праздничные дни явля-

ются днями отдыха и представляют собой перерыв в повседневном

трудовом процессе, работник в эти дни свободен от обязанности

трудиться, которая возложена на него в соответствии с условиями

трудового договора с работодателем. Это нормативное понятие

140 __________________________________________________________ Глава

праздника согласуется с общепринятым понятием праздника, кото-

рое составляет содержание обыденного сознания. В этой связи мож-

но легко сформулировать соответствующий силлогизм, в котором

бы безупречно соблюдалось правило истинности высказывания, ка-

сающееся данной юридической нормы.

Отсюда можно сделать вывод о том, что критическое отношение

формальной логики к возможности распространения процедуры ло-

гического вывода на сферу нормативных высказываний не имеет

универсальности и обусловлено тем массивом норм, которые связа-

ны с динамикой следования норме, предусматривающей ответствен-

ность в случае ее нарушения. Наиболее отчетливо это видно в такой

сериации, как нормы — запреты, т. е. в нормативном массиве нега-

тивной рецептивности.

Сам правопорядок может быть принят за особое нормативное

состояние, подобное нормативности истинного суждения, когда он в

своем регулятивном утверждении отрицает свою противополож-

ность как ложную.

Отсюда проистекает нормативное родство между нормой и ис-

тиной, о котором впервые в истории философии заявил В. Вин-

дельбанд: «Нам достаточно констатировать, что в наших ассоциаци-

ях представлений существует различие между истиной и заблужде-

нием, основанное на том, что лишь те соединения представлений,

которые должны быть признаны истинными, совершаются по пра-

вилу, значимому для всех. Общезначимость — лишь вывод из нор-

мативности применительно к эмпирическому миру представляющих

субъектов. Уже отдельное сознание уверенно различает между тем,

что мыслится на основании правил, и тем, что не находится ни в ка-

ком отношении к ним, и, лишь привлекая множество мыслящих и

стремящихся в своем мышлении индивидов, мы обнаруживаем, что

это "'правило'" должно быть для всех одним.

В бесконечном многообразии представлений находятся и такие,

которые соответствуют общезначимому правилу, норме.

Истина— это нормативность мышления. Устанавливая правила

нормативного мышления, философия обосновывает деятельность

остальных наук, направленную на их отдельные "предметы". Она

ищет общие предпосылки, которые в качестве нормативных опреде-

лений правильного мышления лежат в основе всякой научной рабо-

ты. Она ищет те ''предвзятые суждения'", без которых все отдельные

феномен нормативно-правового сознания 141

суждения повседневного знания и сциентистского прогресса лиши-

лись бы опоры и повисли бы в воздухе.

Она очерчивает контуры теоретического нормативного сознания

человека и указывает правила, которым должно следовать всякое

мышление... Существуют и другие области деятельности человече-

ского духа, независимо от знания, также обнаруживается норматив-

ное законодательство, сознание того, что ценность отдельных функ-

ций обусловлена известными правилами, которым должна быть

подчинена индивидуальная жизнь.

Наряду с нормативным мышлением существует нормативное

воление и нормативное чувствование: все три обладают равным

правом... Все нормы суть особые формы осуществления законов

природы.

Система норм представляет собой отбор из необозримого мно-

гообразия комбинаций, в которых могут проявляться соответственно

индивидуальным условиям естественные законы психической жиз-

ни. Законы логики — отбор из возможных форм ассоциаций пред-

ставлений, законы этики — отбор из возможных форм мотиваций;

законы эстетики — отбор из возможных форм чувствования.

Нормы — это такие формы осуществления законов душевной

жизни, которые с непосредственной очевидностью связаны с убеж-

дением, что они, и только они, должны быть реализованы и что все

остальные виды индивидуальных комбинаций, к которым ведет ес-

тественно закономерная необходимость душевной жизни, достойны

порицания из-за отклонения от нормы. Таким образом, нормативное

сознание совершает отбор из движений естественно необходимой

душевной жизни, одобряя одни и порицая другие. Нормативное за-

конодательство не тождественно законодательству природы, но и не

противоречит ему; оно представляет собой выбор из возможностей,

данных законодательством природы. Нормативное сознание логиче-

ской, этической и эстетической совести не требует ни того, что все-

гда все равно происходит, ни того, что вообще не может произойти:

оно одобряет кое-что из того, что происходит, тем самым порицая

остальное».

Отсюда мы можем заключить, что значение указанной юриди-

ческой нормы уголовного кодекса заключено в самом факте недо-

Виндельбанд В. Дух и история. М., 1995. С. 113, 114, 115, 193,194.

144 __________________________________________________________ Глава I

тем безвозмездного присвоения кем-либо принадлежащего им иму-

щества, т. е. его хищения;

—

кража есть тайное хищение чужого имущества;

—

следовательно, кража является недопустимым для кого бы то

ни было действием в любом цивилизованном обществе.

В достаточно объемном и содержательном исследовании про-

фессора В. М. Баранова «Истинность норм советского права», кото-

рое имеет для нас значение, как первое в отечественной литературе

исследование проблемы истинности норм права, ставится несколько

вопросов, которые, по мысли автора, отражают ее суть.

—

является ли юридическая норма отражением действительно-

стиЮ и если является, то какую именно действительность она отра

жает;

—

может ли правовая норма рассматриваться в качестве позна

вательной формы, какого рода знания она содержит в себе;

—

возможно ли и при каких условиях достижение соответствия

правовой нормы действительности.

Признавая в общем смысле функцию отражения действительно-

сти как специфическое обозначение способа обретения знания, от-

метим, что теория отражения при характеристике юридической

нормы имеет определенные границы, обладает достаточно абстракт-

ным эвристическим потенциалом.

В отражении «застыл» страдательный, претерпевающий момент

познания, который связан с пассивным состоянием гносеологиче-

ского субъекта, даже если это познание характеризуется в рамках

субъект-объектного взаимодействия Отражение как характеристика

определенного способа познания не может касаться сферы возмож-

ного, отражение предполагает одновременное актуальное присутст-

вие субъекта и объекта отражения и основано по сути на преслову-

той схеме принципиальной координации субъекта и объекта. При

этом не могут получить достаточную объяснительн\ ю эффектив-

ность и быть признаны в качестве действенных познавательных

процедур такие методические гносеологические приемы, как про-

гноз, предвидение, которые обычно связываются с тенденциями,

направлениями и массовидными явлениями действительности.

Баранов В М Истинность норм советского права Проблемы теории и критики

Саратов, 1989 С 123.

феномен нормативно-правового сознания

145

При восприятии и познании социальной реальности человек

имеет дело с изменяющимся миром, будучи сам включенным во все

эти процессы изменения Этот мир можно назвать общественным

бытием, но не производным от соответствующего понятия маркси-

стской философии, а бытием людей в совместно создаваемом ими

универсальном социальном пространстве. При этом мир понимается

как относительно согласованное, принципиально совместимое су-

ществование людей друг с другом, обеспечивающее условия жизни

в динамических состояниях самообладания, права, свободы

В этом смысле человек зависим от необходимости создания

этих условий жизни, при этом он априори включен в социальный

контекст. Он представляет собой телесное существо, имеющее по-

требности, которые требуют своего безусловного наполнения.

Общество и человек находятся во вполне реальных условиях

обитания и природном окр\жении. Место расположения человека в

природном космосе есть условие установления его собственного

упорядоченного существования и определения места индивида в

пространстве общественной жизни. Социальное пространство явля-

ется в этом смысле заменой физического географического простран-

ства, которое могло бы считаться непосредственным местом обита-

ния человека. Однако включенность человека в природный космос

осуществляется через социум, и именно социум определяет место и

назначение индивидуальной жизни.

Уместность индивида в обществе определяется через установ-

ление критериев включенности способов его поведения в социаль-

ный контекст И оно определяет то. что допустимо и недопустимо

для жизни в обществе, устанавливая нормативы и параметры дос-

тупа к благу. В связи с этим непосредственный доступ к благу или

установление условий к получению той или иной степени такого

доступа тех или иных групп, классов, слоев населения зависит не

от того, что существует частная собственность как радикальное

препятствие для этого, а потому, что происходит исторический

процесс наследования во всех композициях благообладания — в

праве, собственности человека на свое собственное существование

и свободе

Через правовую норму происходит унаследование опыта собст-

венности человека на самого себя как ценность социума. Отсюда

нормой измерения сущего становится утвердительное высказывание

146

_____________________________________________________

Глава

по поводу его положения в обществе со стороны самого этого обще-

ства. Подобное проговаривание или голос права на жизнь, начиная с

архаических времен, в той или иной адекватной тональности фикси-

руется в законодательстве, где право связывается с личностью чело-

века, ее имуществом, демократическими правами и свободами.

Какова истинность этого высказывания в тот или иной истори-

ческий период времени, что оно конкретно выражает — потребно-

сти, интересы, чаяния и кто говорит — класс, группа, народ как оли-

цетворение голоса большинства? Во всяком случае, это голос жизни,

а не смерти, как бы неадекватно он ни выражал состояние дел в об-

ществе с проблемой индивида— раба, подданного, пролетария,

буржуа, человека и гражданина.

Во все исторические периоды утверждалась одна и та же исти-

на, которая достаточно поздно находила свое адекватное универ-

сальное выражение в правовой норме. Ее суть состоит в том, что

человек рождается и существует в условиях общества для жизни, а

не для смерти. В связи с этим истинность правовой нормы заключа-

ется в установлении того, что следует считать поведением, способ-

ствующим увеличению качества индивидуальной и общественной

жизни, а что следует признать его противоположностью и исклю-

чить из социального контекста как негодное и неприемлемое.

Проблема, которая здесь возникает, заключается в том, что

юридическая норма, если ее представить в виде фундаментального

объективно учредительного высказывания типа Grundnorma

Г. Кельзена, получающего последующую юридически догматиче-

скую разверстку в законодательстве позитивного конструктивизма

категорического императива И. Канта, либо серии заповедей как не-

гативной рецептивности, воздержания, уклонения и избегания типа

Декалога пророка Моисея, представляет собой высказывание, кото-

рое не является отражением непосредственно воспринимаемого

процесса и массива общественных отношений. Формулирование

нормы является одновременно отражением накопленного опыта в

виде дистиллятов традиции и обычая, это «анималистический», а не

статический способ восприятия социальной реальности.

Юридическая норма представляет собой «маршрутное» опера-

циональное описание следования праву как правилу' и тем самым

налагает запрет на его нарушение.

феномен нормативно-правового сознания

147

Правовое мышление как вид нормативного мышления пред-

ставляет собой открытый процесс накопления социального знания о

человеке и его бытии — в мире с Другим. Производство социально-

го знания — это одновременно воспроизводство человеческой жиз-

ни в условиях общества. Накопление социального знания есть ре-

зультат истории, и в этом его отличие от естестве ннонаучного зна-

ния, имеющего дело с процессами, в протекании которых человек не

принимает участия. Естественнонаучное знание используется, а со-

циальное знание предназначено для того, чтобы обеспечить состоя-

ние блага и всеобщей пользы. При этом знание как «плодоносный

опыт» извлекается из социального контекста, в то время как в есте-

ствознании знание обладает самодостаточностью как таковое и ста-

новится ценностью, даже если оно не получило своего предметно

практического приложения.

Действующее законодательство не может считаться в полной

мере оригинальным знанием, оно основано на тысячелетнем опыте

законотворчества, где сама идея закона по своему нормативному

свойству неуклонного следования его предписаниям как обязываю-

щей норме является аналогом истины естественнонаучного закона.

В связи с этим творцом социальной истины может считаться в об-

щем смысле все общество, народ подобно тому как он является дей-

ствительным творцом бытующего в социальном пространстве языка.

Позитивное законодательство, выраженное в письменном языке,

есть не что иное, как актуальная правовая нормативность, выражен-

ная в оппозиции позитивной и негативной рецептивности.

Область негативных высказываний в праве, которая составляет

содержание негативной рецептивности и связана с такими отрасля-

ми, как уголовное и административное право, есть не что иное, как

публично воспроизводимый способ отторжения непригодного в

правовом отношении в поведении индивидов. Эти процессы отбра-

сывания, очищения и освобождения общества от внутреннего раз-

рушения и тем самым создание условий для утверждения массива

позитивной рецептивности. которая получила нормативное закреп-

ление в гражданском праве и примыкающих к нему отраслях права.

Нормативный массив позитивной рецептивности, которая ис-

ходно утвердилась в сфере общественных отношений на основании

согласования, договора и доверия можно считать фиксацией нормы

в осуществлении гражданских прав и обязанностей, где ответствен-

148 __________________________________________________________ Глава

ность есть не что иное, как принуждение к должному поведению. В

сфере позитивной рецсптивности принуждение характеризуется как

реакция на совершение недолжного в виде преступления или адми-

нистративного проступка.

То, что называется гражданско-правовой ответственностью

можно считать позитивным обязыванием, направленным на осуще-

ствление прав и обязанностей, которые следуют из закона или дого-

вора. Такой вид ответственности не имеет признаков реакции в от-

вет на совершение разрушительного действия, гражданско-правовая

ответственность есть импульс правопритязания в ответ на неиспол-

нение должного. Подобная характеристика существенным образом

отличается от методики применения уголовно-правового и админи-

стративно-правового принуждения по отношению к лицу, виновно-

му в совершении деяния, которое относится к сфере недопустимого

и недолжного.

Неисполнение условий договора недопустимо, но оно не являет-

ся насильственным разрушительным воздействием по отношению к

другой стороне по договору исходя из установки причинить вред.

Подобное поведение связано с уклонением от исполнения позитив-

ного долга.

Во многих случаях отрицание предиката истинности за юриди-

ческой нормой обусловлено тем, что право имеет дело с должным, а

не с сущим, в отношении которого только и имеет смысл предика-

ция с позиций истинности или ложности. Однако следует отметить,

что юридическая норма не есть суждение о должном как идеале или

о некосм будущем событии. Она есть суждение о настоящем и акту-

альном в модусе следования тому или иному типу поведения, по-

этому кодекс или какой-либо другой нормативный акт можно рас-

сматривать в качестве социального начертания, отделяющего пра-

вомерное поведение от неправомерного, устанавливающего границы

приемлемого поведения и создающего тем самым пространство доз-

воленного и разрешенного.

Необходимо отметить, что не все логики придерживаются жест-

кого различения между ценностными и истинностными суждения-

ми, определяя задачи логики в неклассическом виде — как науки о

правильности вывода от истинности суждения к другому истинно-

стному суждению.

феномен нормативно-правового сознания

149

Известный представитель Львовско-Варшавской школы логики

профессор А. Гжегорчик указывает, что «логика обладает таким

свойством, что она ведет от признанных к признанным суждениям.

Прежде всего отмечается, что независимо от того, к какой действи-

тельности относятся этические суждения, они нередко образуют

чрезвычайно компактную систему. Она отличается значительной

последовательностью мысли и выражается посредством специфиче-

ской логической структуры. Эта формальная структура этических

рассуждений уже оправдывает их включение в научную философию.

Относя математику к наукам, мы также имеем ввиду прежде всего ее

формальное строение, а не задаемся, к примеру, вопросом: сущест-

вуют ли в действительности точки или линии? Само собою понятно,

что если мы мыслим о мире реальных вещей, то никаких точек не

существует. Геометрия есть плод чистого воображения, разновид-

ность научной фантастики. Она состоит из повествования об иде-

альных предметах, которые в действительности не встречаются. Но

поскольку существует определенное подобие между рассматривае-

мыми в геометрии продуктами воображения и действительностью,

геометрия становится даже полезным практическим умением. Ана-

логичным образом обстоит дело и с некоторыми системами этики.

Суждениям этики можно придать форму псевдо — описательных

суждений. Высказывания в виде пожеланий, такие, например, как

"Не убий" или "Не следует убивать'', можно преобразовать в описа-

тельное высказывание типа — "Убийство — зло". Оно имеет почти

ту же практическую значимость. Практическая равносильность обе-

их формулировок вытекает из общего жизненного правила: следует

делать добро и не делать зла. Совершенно очевидно, что при таком

объяснении надо установить, в чем состоит описательный смысл

предикатов "X есть добро" и "X есть зло". Описательный смысл

оценок иной, нежели смысл описательных предикатов наблюдения.

Однако эмпирический факт состоит в том. что люди создают и по-

следовательно используют такие оценки в форме пссвдоописа-

ний».

Например, правовой аксиомой является утверждение: договоры

должны соблюдаться. Договорные отношения представляют собой

универсальный нормоустановительный процесс осуществления прав

Гжегорчик А. Жизнь как вызов. М., 2000. С. 91, 110.

150 __________________________________________________________ Глава

гражданами и государствами как субъектами международного пра-

ва, где происходит обмен правами и обязанностями. Односторонний

отказ от исполнения обязанностей по договору недопустим. Нару-

шение условий договора разрушает доверие в обществе и мире в це-

лом. Принцип доверия — это необходимое условие для утверждения

и достижения согласия. Следовательно, норму о недопустимости

одностороннего отказа от исполнения условий договора можно

сформулировать следующим образом:

—

принцип доверия является необходимым условием построе

ния отношений между людьми, его отсутствие губительно для об

щества;

—

односторонний отказ от исполнения договора разрушает до

верие между его сторонами;

—

следовательно, односторонний отказ от исполнения условий

договора губителен для общества.

Отсюда основой для логического вывода в сфере юридической

логики, поскольку это особая логика следования и вывода, бази-

рующаяся на аксиоматике закона как всеобщего исходного установ-

ления, предиката истинности, является совокупность общих прин-

ципов законодательства. Она сосредоточена в преамбулах конститу-

ции и ее принципиальных положениях, касающихся, в частности.

прав и основных свобод человека и гражданина, соразмерности их

ограничения со стороны государства. Предикат истинности здесь

применяется по отношению к этим базовым суждениям, которые

консолидируют вокруг себя весь корпус действующего законода-

тельства, создавая тем самым актуально функционирующую право-

вую систему.

Следовательно, предикат истины изначально применим к право-

вой системе в целом и только затем с помощью собственных юри-

дических средств происходит установление истинности или ложно-

сти той или иной нормы в этой системе. Естественно, это логика по-

нимания и истолкования, а не логика фактуальности, основанная на

наблюдении и описании. Конечно, такого рода «юридизированная»

логика не может не использовать процедуру описания, но, с точки

зрения классической формальной логики, это будет выглядеть как

прескриптивный, но отнюдь не дескриптивный анализ.

Измерение отдельной юридической нормы средствами фор-

мальной логики и наделение ее прикацией — истинно или ложно —