Закомлистов А.Ф. Юридическая философия

Подождите немного. Документ загружается.

феномен нормативно-правового сознания

151

происходит за счет ресурсов «юридизированной» логики. Такого

рода логика использует формально-логический аппарат для дости-

жения корректности и правильности в построении правовых силло-

гизмов и завершающего вывода.

В построениях юридической логики, наряду с общей логической

сетью включенности от общего к особенному и единичному, при-

сутствуют такие специфические силовые динамические составляю-

щие, как иерархия, соподчинение, придание той или иной силы

юридической норме либо ограничение ее регулятивного воздействия

и применения. Кроме того, могут использоваться такая логическая

операция, как исключение той или иной правовой нормы из юриди-

ческого контекста в силу ее неприменимости в данном случае или ее

несоответствия закону либо конституционной норме.

Символы, кванторы и другие операторы, которое иногда ис-

пользуются логиками для освоения юридического суждения в том

или ином неклассическом варианте логики, ничего не меняют в пер-

спективе трансформации этого суждения в логически «пристойный»

вид, свойственный прескриптивным типам суждений. В глубине та-

кой непригодности юридической нормы для исчерпывающего фор-

мально-логического анализа скрывается существенное различие,

которое свойственно двум конкурирующим нормативным системам

логики: логики «прочтения» и познания Книги природы во всей ее

полноте и логики установления действительного права в обществен-

ной жизни. В одном случае, с точки зрения кантовского критицизма,

речь идет о логике чистого разума, а в другом, — о логике практиче-

ского разума, который не является чистым, поскольку его логика и

есть не что иное, как нормоустановительный процесс мира во все-

общегражданском плане.

Именно здесь и должен действовать принцип несмешанности

познавательных методик одной и другой областей знания, поскольку

регулятивный смысл логической истины и истины юридической

нормы различен: в одном случае — это ориентация в мире знания о

сущем как ставшем и имеющемся налицо, в другом случае, — это

следование норме, как имеющемуся знанию, которое может стать

мотивом совершения действия, а может и не стать таковым.

Можно ли считать юридическую норму результатом познава-

тельных усилий и причислить ее к категории открытий, изобрете-

ний, которыми обогащается сокровищница знания о мире или какой-

152 __________________________________________________________ Глава J

либо его части? Мы снова возвращаемся к феномену правообразова-

ния, которое нельзя считать процессом, осуществляющимся только

на уровне законоведения или законотворчества со стороны законо-

дателя. Иначе бы законодателя можно было бы считать некой твор-

ческой фигурой, подобной гениальным поэту, ученому или музы-

канту.

Законодательное произведение

как специфический вид текста

не может быть оценено как проект «застройки» правопорядка как бы

заново, этот текст констатирует сложившееся положение дел. а в

таких областях, как уголовное право, объекты защиты права сложи-

лись уже с древних времен и сериация преступлений против лично-

сти, частной собственности, государственной власти издавна суще-

ствует как устойчивый массив негативной рецептивности в рамках

исторически сложившегося кодифицированного законодательства.

Исходя из этого, в сфере уголовно-правовой политики речь должна

вестись не только и не столько о необходимости вновь формулиро-

вать совершенно оригинальный нормативный массив негативной

рецептивности в каком-либо вновь принимаемом уголовном кодек-

се, а обеспечить и сохранить в указанных нормативных пропозициях

правовую преемственность.

В этой области законотворчества проблематическими остаются

сами феномены общественно опасного деяния, преступления и на-

казания, которого оно заслуживает, и, следовательно, обеспечение

совмещения политического и юридического составляющих разре-

шения такой периодически возникающей проблематизации. Соот-

ветствующая консолидация политического, экономического и

юридического ингредиентов присутствует и в разрешении пробле-

В известной работе профессора А А Ушакова «Очерки советской законода-

тельной стилистики», в частности, указывается' « Текст законодательного произведе-

ния представляет собой совокупность статей, объединенных общей темой, пробле-

мой и идеей Расположение норм в законе напоминает серию лозунгов в форме зако-

нодательных тезисов, содержащих ответы на возникающие в жизни вопросы В

сущности, все законодательное произведение представляет цепь тезисов, выражаю-

щих мысли законодателя в обезличенной форме. В связи с тем, что в законодатель-

ные произведения рассчитаны на логическое восприятие, построение их текста ха-

рактеризуется строгим логическим единством, последовательностью, тесной органи-

ческой связью отдельных кусков текста, в которой каждое последующее

высказывание вытекает из предшествующего и где общее высказывание подготовля-

ет и разъясняет смысл конкретного». —Ушагав А. А Очерки советской законодатель-

ной стилистики, Пермь, 1967. С. 73, 74.

феномен нормативно-правового сознания____________________153

мы видов собственности, когда разрешаются вопросы, связанные с

имущественным оборотом и так называемым экономическим инте-

ресом.

В такой консолидированной ситуации относительно самостоя-

тельных ингредиентов социального и описанной значимости фигуры

законодателя встает вопрос о том, кто же является автором произве-

денного нормативного текста — государство, народ, отдельные

группы, классы, слои населения.

Отсутствие автора ставит вопрос об интертексте законодатель-

ного произведения, установлении связи между публичной артикуля-

цией закона с каким-либо источником социально-перцептивного

воздействия. Иными словами, с чьего голоса говорит законодатель и

что он воспринимает, выражая воспринятое в таком продукте, как

юридическая норма?

Речь идет о современном стандарте процесса легитимации, ко-

торый имеет хождение во всех так называемых цивилизованных го-

сударствах. Поэтому законодательство, с одной стороны, суть типо-

вая схема этого процесса на современном этапе исторической эво-

люции человечества, с другой стороны, на уровне национального

законодательства и подзаконных актов оно являет собой отражение

социальной реальности, которая подлежит доведению до состояния

правопорядка и действительного обеспечения прав и свобод граж-

дан. Ясно, что властное право устанавливать законы принадлежит

государству. Законодательная власть существует как представитель-

ный орган, учреждаемый на основании обязательных и периодиче-

ских выборов. С точки зрения политической и юридической эта

власть фундирована в гражданское общество как систему жизнен-

ных потребностей и интересов индивидов.

По утверждению профессора В. М. Баранова «правовую норму

правильнее определить как государственное указание на определен-

ный должный, возможный, запретный или одобряемый вариант по-

ведения».

В таком случае можно ли говорить о государстве и законодате-

ле как специфических гносеологических субъектах в том смысле, в

котором это можно усмотреть из традиционной декартовой гносео-

логии?

Баранов В. М. Указ. соч. С-113.

154 __________________________________________________________ Глава

Нормативность естественн онаучного познания исходно базиру-

ется на выборе метода и средств познания, где разум одновременно

становится инструментом познания и своеобразным резервуаром

знания.

В сфере социально диагностической деятельности, которую при

формулировании требований законодательства выполняет гос>дар-

ство, происходит отнесение тех или иных действий, деятельности и

социальных процессов к ценностям или антицепи остям. То есть речь

идет о селективном способе отношения к действительности, кото-

рый, с точки зрения процедуры нахождения истины необходимым

образом, следует укоренить в какой-либо базисной ценности.

В качестве такой базисной нормы в современных условиях вы-

ступают конституции государств как основные законы государства и

общества. Они составляют ядро национальных правовых систем и

образуют основу для нормативного определения в праве.

В упомянутой работе В. М. Баранов утверждает, что «в деятель-

ности людей проявляются объективные законы и нормы. Отражая

непосредственно организационную сторону деятельности и опосре-

дованно условия деятельности, они приобретают объективное со-

держание. Для того, чтобы содержание этих норм было адекватно

воспроизведено, необходимы наиболее общие, фиксирующие суще-

ственное, целостные формы знания. Только тогда объективная необ-

ходимость, выраженная в исходных нормах социального опыта мо-

жет существовать как содержание социального знания Естественно,

что на уровне обыденного правосознания исходные нормы тоже

воспроизводятся, но, как правило, неясно и неполно. Требуется спе-

циальная познавательная деятельность, позволяющая наиболее аде-

кватно выразить исходные нормы в суждениях и иных логических

формах знания. Именно специальные исходные знания выражаются

и в правовых нормах».

Именно в современных конституциях — совокупности базис-

ных норм и принципов, можно отчетливо выявить публичную пер-

цептивность, предшествующую артикуляции основного закона,

принятие которого по современным стандартам происходит на ос-

нове непосредственного выражения голоса народа, участвующего в

референдуме. Естественно, подготовительная работа по формулиро-

Тамже. С. 210, 211.

феномен нормативно-правового сознания

155

ванию того или иного закона осуществляется на профессиональной

основе, с привлечением соответствующих экспертов, но сам ано-

нимный подход к законотворчеству является демократическим, ис-

ходящим из принципа общей воли народа.

Общепризнанные ценности, которые получают закрепление в

конституции как основном законе общества и государства, приобре-

тают значение гносеологических очевидностей и истин как соответ-

ствующих нормативов существования в обществе, скажем, в таких

пропозициях, как стремление к общественному благу и богатству, к

достойной жизни и условиям труда, к равному доступу к благу и

счастью для всех членов общества и т. д. Было бы удивительно об-

наружить в конституции, что целью общества является неблагопо-

лучие, насилие, борьба, страдание и несчастье. Вместе с тем, чтобы

общепринятые ценности для каждого получили свое реальное во-

площение, конституция как базисное суждение содержит принцип

соблюдения прав других лиц и необходимость законопосл>шания.

Таким образом в основном законе имманентным образом заключена

и содержится фундаментальная антропологическая истина, а соблю-

дение требований действующего законодательства, которое нахо-

дится в согласовании с высшей юридической силой конституции,

согласно ее аксиологическому иллокутивному потенциалу, служит

гарантией реального воплощения этой истины как состояния благо-

получия и несет в себе вознаграждающий эффект. В факте обрете-

ния блага через систему законопослушания и заключена истина

юридической нормы как таковой, поскольку именно здесь происхо-

дит смыкание провозглашенной и одобренной конституции как ба-

зисной правовой нормы с действительностью. В связи с этим повсе-

местно проводимое различие между должным и сущим можно ис-

толковать как темпоральную отсрочку или задержку между

высказыванием и наличным правовым состоянием субъекта права и

как разрыв между словом и делом.

Иными словами, публично-правовая ценность в этом смысле

начинает выполнять функцию истины, где вера в осуществление

принципа заменяет очевидность актуального благосостояния и чув-

ственного восприятия блага в качестве реального обладания им как

неким предметом.

Именно здесь реализуется феномен доверия к законодателю и

уважение к закону в целом, признание его за действительного выра-

156 Глава

зителя общественных потребностей и интересов Здесь мы имеем

дело с утверждением рациональной публичной аксиологии, которая

предлагает возможность благополучия в обществе, приняв за естест-

венную очевидность право на жизнь и обретение соответствующего

пространства для этой жизни.

При публичном утверждении схематизма такой рациональной

аксиологии государство становится исторически принужденным к

защите прав и свобод субъектов права, выступая в качестве соци-

ального института, обеспечивающего право на жизнь в его генера-

лизующем воздействии на все остальные его составляющие. В этом

случае действует уже не принцип веры, а уверенность в том. что

лишение правового качества жизни или \маление этого качества по-

влечет восстановление нарушенного права и применение юридиче-

ской ответственности к виновному в этом лицу. В связи с этим дове-

рие к законодателю исторически воссоздается не за счет предостав-

ления права, которое могло и не формулироваться, а на уровне

фактически осуществляемого в той или иной степени права на

жизнь При этом право государственной власти выступает в качестве

мерила у-местности человека в обществе' раба, крепостного, феода-

ла, пролетария, капиталиста либо человека и гражданина

В связи с этим законодатель выступает не в роли гносеологиче-

ского субъекта, который открывает законы общественного развития

и «транслирует» их через законодательство письменно, он выступа-

ет в качестве аксиологического субъекта, утверждающего и провоз-

глашающего социальные ценности и механизм их защиты через ма-

нифестацию позитивной и негативной рецептивности.

В. М. Баранов указывает, что «нормы советского права не явля-

ются непосредственной формой отражения объективных и субъек-

тивных закономерностей регулир>емой деятельности, не дают пря-

мого знания о состоянии и тенденциях ее развития. В юридических

нормах содержится государственное понимание деятельности не в

чисто гносеологическом виде, а в форме указания на определению

организацию ее Нормативно-правовое отражение стремится не

столько к адекватному воспроизведению юридически значимого

предмета, как накоплению положительных знаний о нем, сколько к

включению знания в процессы правового регулирования. О нормах

советского права можно сказать, что они "познают" мир только для

того, чтобы иметь возможность предписывать, повелевать, уравно-

феномен нормативно-правового сознания

157

вешивать. рекомендовать, поощрять. Следовательно, гносеологиче-

ское своеобразие норм советского права состоит в том, что они мо-

гут находиться в значительно более многообразных отношениях к

отражаемой деятельности, чем, например, образы науки.

Правовая норма есть единство содержательного обретения дея-

тельности и государственной реакции на этот предмет. Знание о па-

раметрах, уровнях, структуре, свойствах деятельности, поставляемое

собственно познанием, есть лишь необходимая предпосылка воз-

никновения государственной реакции, правовой оценки. И все же

государственная реакция не просто оценочное выражение отноше-

ния конкретного субъекта правотворчества и познавательной дея-

тельности. Государственная реакция с неизбежностью включает в

себя специфические познавательные операции — сравнение дея-

тельности с классовыми интересами и задачами. Операции являются

познавательными, так как в результате их возникает нормативный

образ особого среза отражаемой и регулируемой деятельности —

ценностью Обнаружить непосредственный объект государственно-

го оценочного познания, а также идеальную копию этого объекта —

правовую оценку, мы вправе ставить вопрос о соответствии, адек-

ватности одного другому. Но это и есть в сущности своей проблема

истинности норм советского права».

В этой экспозиции истинности юридической нормы отчетливо

виден недавний монологический стиль тотального регулирования

общественных отношений со стороны государственной власти, от-

сутствие гражданского общества как системы имущественных от-

ношений, которая бы находилась в оппозиции к детальной их регла-

ментации. Поэтому неслучайно потребность в урегулировании той

или иной деятельности в обществе квалифицир\ется автором как

непосредственная реакция государства. Государство представляется

здесь как единственный субъект нормологической перцепции, кото-

рый поглотил в себе все правовое пространство.

Главным отличием современного состояния дел в России после

принятия Конститлции 1993 г является закрепление международно-

правового стандарта прав и свобод, поэтому аксиологический под-

ход в определении истинности юридической нормы является преоб-

ладающим. При таком положении ценность как благополучие путем

Там же. С. 204,205,224.

158 __________________________________________________________ Глава

реализации права и свободы становится всеобщим регулятивом об-

щественной жизни в целом. Отсюда благо соотносится в конечном

счете с жизнью человека как таковой, а защита права и свободы ста-

новится задачей, идеологическим, политическим и юридическим

принципом государства. Очевидна относительность этого принципа

на определенном историческом этапе как относительна всякая исти-

на, не обладающая соответствующей полнотой и всесторонностью.

Поскольку здесь фиксируется базисная ценность как норма су-

ществования человека в обществе, то вся правовая система соотно-

сится с ней и истинность конкретной юридической нормы получает

характер соответствия базисному предложению, это характерно для

всякой системы знания как согласующегося с самим собой интел-

лектуального образования, но такой массив наличного социального

знания как действующее законодательство обладает определенными

особенностями, которые отличают его от обычного массива знания в

виде описательного повествования.

Поэтому уже вполне обоснованной следует признать принципы

интеллектуальной диагностики ложности юридической нормы, ко-

торые были выдвинуты В. М. Барановым, хотя их и нельзя считать

формально-логическими, они представляют собой плод «юридизи-

рованной» логики: «Ложной в диалектико-материалистическом и

специально-юридическом смыслах является правовая норма, кото-

рая вследствие тех или иных причин (волюнтаризм, устарелость,

несоответствие новым условиям и потребностям и т. п.) объективно

сдерживает развитие прогрессивно-положительной с точки зрения

общенародных, общегосударственных интересов регулируемой дея-

тельности. Ложной следует считать ту правовую норму, которая

включает правило, издание которого относится к компетенции дру-

гого субъекта правотворчества, ложной называется и та правовая

норма, которая получила неправильную отраслевую ''привязку'', к

числу ложных относятся те юридические нормы, которые содержа-

тельно не согласуются (противоречат, неосновательно суживают

или расширяют, неверно конкретизируют и дополняют) с ранее ус-

ЭО

тановленными нормами права».

Здесь отчетливо видно, как автор оставляет классическую гно-

сеологию с присущей ей процедурой истины и переходит в юриди-

Тамже. С. 245-249.

феномен нормативно-правового сознания

159

ческий контекст и пространство «юридизированной» логики как ди-

намической нормативной системы согласованного знания, которое

должно выполнять функции самоочищения для сохранения необхо-

димой юридической силы регулятивного воздействия.

Подводя итог, следует констатировать, что законодательство —

это система нормативных высказываний, истинность которых поко-

ится на феномене истинности или очевидности общечеловеческих

ценностей, ядром которых является право человека на жизнь.

Традиционная гносеология применительно к социальному зна-

нию поглощается рациональной аксиологией, точно так же познава-

тельный норматив поглощается аксиологическим нормативом.

Благо становится равным истине, когда истина естественнона-

учного знания включается в контекст социальной истины, а эта ис-

тина имеет признаки долженствования, как и традиционный позна-

вательный процесс, который не является завершенным. Исчерпание

познания природы означало бы одновременно и окончательное по-

знание человека или обретение полноты антропологического знания.

В связи с тем, что юридическая норма обладает признаками ба-

зисного высказывания, она и является тем основанием, с помощью

которого реализуется процедура истины в праве на уровне справед-

ливого судебного разбирательства. Данный процесс является именно

процедурой установления истины по делу, поскольку базисная ис-

тина, на основе которой осуществляется юридическая практика,

присутствует в «теле» законодательства как органической системы

юридических норм.

Глава 2

ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ

"НОРМЫ

§ 1. АНТРОПОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО

В КОНТЕКСТЕ ПРАВОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ.

ПОНЯТИЕ ЮРИДИЧЕСКОГО

Совместное бытие людей можно понять через источники их

консолидации в такое состояние, которое традиционно и без лишней

проясняющей аргументации называют обществом, включая и архаи-

ческие формы взаимодействия между ними. При этом без достаточ-

но критического взгляда за признаки социального зачастую прини-

мается сам факт коллективного существования людей рядом друг с

другом через родовую, языковую, экономическую и прочие связи.

Однако такой статичный взгляд на общество, ограничивающий-

ся констатацией размещенности какого-то количества людей на оп-

ределенной территории, еще не дает качественных признаков соци-

ального, он только задает предметно-антропологические параметры

общества как такового, в его абстракции. Важно отыскать динами-

ческое качество совместимости одного с другим, чтобы утверждать

о наличии целого. На самом деле такая абстракция является резуль-

татом отвлечения от внутренних связей, которые пронизывают это

статичное образование.

Каким образом происходит восприятие того, что со времен

Э. Дюркгейма многие социологи характеризуют как социальный

факт, отграничивая его от биологического, психологического, ан-

тропологического как субстратных оснований социального?