Заика В.И. Очерки по теории художественной речи

Подождите немного. Документ загружается.

Очерки по теории художественной речи_

Особенности взаимодействия последовательности линейно

представленных вербализованных квантов, а также взаимодействие

средств их вербализации (дискретности / континуальности самой

речевой ткани) описываются в лингвистике текста в аспекте катего-

рии связности, или когезии (которые подробно рассмотрим в сле-

дующей главе). Континуальность референтного пространства обес-

печивается не только особенностями взаимосвязи речевых единиц,

но и особенностями

вербализованных квантов.

Проблема отношения квантов и предмета или ситуации созда-

ваемого/воссоздаваемого с помощью этих квантов – это проблема

соотношения части и целого. Квант всегда только часть в большем

или меньшем целом как средство его представления. Фрагмент сти-

хотворения представляет собой последовательность квантов:

<…>глотнув из ведра тепловатой воды,

с мячом

выбегаешь во двор и на миг

ослепнешь от шума, жары и цветов,

от стука костяшек в пятнистой тени,

где в майках, в пижамах китайских сидят

мужчины и курят «Казбек». <…>

(Кибиров. Эпитафии бабушкиному двору «Распахнута

дверь…»)

Целое фрагмента состоит из квантов-предметов с признаками

или без них: ведро, тепловатая вода, мяч, цветы, костяшки, майки,

китайские пижамы, мужчины, папиросы; квантов-действий: глот-

нув, выбегаешь, сидят и курят; которые создают пространство:

двор, с признаками (звуковыми, световыми, осязательными и пр.):

шум, жара, пятнистая тень.

Мы не ставим задачу формализации процедуры

выделения

квантов, так как для этого необходимо решение ряда вопросов, в

частности, вопроса о соотношении кванта и вербализующего его

речевого отрезка, что потребовало бы специального исследования.

В художественной речи квант может быть вербализован словофор-

мой, словосочетанием, оборотом, предложением. Будучи средством

построения референтного пространства, квант выделяется интуи-

тивно, как часть целого

изображения.

Глава 2 Квантование _

Обратим внимание на количественные параметры квантования.

В словесности квант так же, как и в физике, связан с признаком ми-

нимальности. Не то чтобы референты непременно представлялись

по некоему минимуму материала (целое – предмет, ситуация – вос-

производится по любому количеству элементов), но количество

признаков описываемого предмета в какой-то мере определяет ка-

чество воспроизводимого по ним целого. Соотношение между ко-

личеством элементов художественного мира и количеством и ха-

рактером вербальных средств, использованных для его представле-

ния, определяет качественные параметры представляемого мира:

не только самих изображаемых предметов и явлений (реалий), но

также представляемого повествующего субъекта и этнического

языка, использованного для вербализации. В синтаксическом аспек

те эта проблема рассматривалась К. Кожевниковой, которая выде-

лила несколько так называемых конструктивных принципов тек-

ста: принцип количественной эквивалентности (нормально)… ко-

личественного перевеса наименований (многословно)… принцип

семантической сигнализации (скуповато)… [Кожевнико-

ва 1976: 302, 304].

Объем текста и представляемый им объем художественной ре-

альности может иметь различное соотношение. Рассмотрим пример:

<…> Вошел крадучись, извиваясь

змеем, шаркая туфлями,

Александр. Походка его напоминала походку дервиша в "Страстях

Алиевых". На вытянутых руках он нес платье, как жертву боже-

ству, кок его уже был смазан квасом и завит. Удивительно глупая

улыбка явилась перед Грибоедовым. Он с удовольствием смотрел,

как складывал Александр тонкое черное платье на табурет и обря-

довым

жестом сложил вровень обе штрипки от брюк.

Так они и молчали обыкновенно, любуясь друг другом.

– Подай кофе.

– Каву-с? Мигом, - щеголяя персидским словом, Сашка соста-

вил в ряд длинные острые носы штиблет.

("Тоже, кафечи. Нашел, дурак, перед кем хвастать".)

– Карету от извозчика заказал?

– Ждет-с.

Александр, кланяясь

носом на каждом шагу, пошел вон.

Как затравленный унылый зверь, Грибоедов смотрел на свое

черное платье.

Очерки по теории художественной речи_

У самого борта сюртука он заметил пылинку, снял ее и по-

краснел. Он не хотел думать о том, что вскоре здесь засияет ал-

мазная звезда, и между тем даже со всею живостью представлял

ее как раз на том месте, где стер пыль.

Кофе.

Быстро он оделся, с отчаянностью решился, прошел

к ма-

менькину будуару и стукнул как деревянным пальцем в деревянную

дверь <…>

(Тынянов. Смерть Вазир-Мухтара).

В этом описании утренних приготовлений Грибоедова наиболее

показательно различие соотносимых квантов: ситуация «приказ-

переспрос-комментарий» и процесс питья кофе. Последний пред-

ставлен номинативным предложением, оформленным абзацем.

Скупость представления самой процедуры, ее несущественность

для построения

художественного целого контрастирует с обоюд-

ным интересом к номинации. Переспрос Каву-с? в реплике Сашки

коммуникативно избыточен и коррелирует с тем, что лакей придает

большое значение форме вообще (походка, завитой кок, обрядовые

жесты). Реакция Грибоедова также существенна для представления

такого его свойства, как чувствительность к речи вообще.

Впрочем, нарочитая краткость

абзаца Кофе на фоне избыточно-

сти тоже может добавить к целому персонажа такие признаки, как

безразличие к пище, отсутствие аппетита, невкусность маменьки-

ной кухни и пр. (Подробно проблему имплицитной информации мы

рассмотрим ниже.)

Таким образом, количественные параметры речевого представ-

ления кванта существенны не столько относительно самого кванта,

сколько в отношении

выстраиваемого целого. Наиболее важным яв-

ляется то, что квант не просто часть целого, а часть релевантная.

Полагаем, что квантованием можно считать изображения, соз-

данные еще первобытным человеком. Это были не эстетические

изображения, а утилитарные, практические, еще до стадии собст-

венно человеческой истории, когда духовно-практическая деятель-

ность не разделялась на духовную

и практическую и человек фик-

сировал существенные отличительные черты, например черты то-

тема для запоминания и передачи информации последующим поко-

лениям [Вильчек 1991: 118]. Ю. М. Лотман в «Лекциях по структу-

ральной поэтике» одной из первых рассматривает проблему сходст-

Глава 2 Квантование _

ва искусства и жизни, где говорит о схематичном изображении,

квантованном воспроизведении в фигурках т. н. «Венер» позднего

палеолита гипертрофированных «женских» признаков: «И мужчи-

на, и женщина, конечно, воспринимались как человек. Но то, чтó в

этом понятии общего для обоих полов (и что в момент разделения

труда становилось социально-пассивным), составляло “

основание

для сравнения”. Оно выносится за скобки, не изображается» [Лот-

ман 1994: 36]. Таким образом, квантование при изображении связа-

но с установлением существенности того или иного признака пред-

ставляемого предмета. Поэтому важнейшим свойством кванта явля-

ется релевантность.

В лингвистике термин релевантность (существенность) упот-

ребляется 1) применительно к языку: «так говорят о лингвистиче-

ском элементе

, наделенном какой-либо функцией в определенной

системе» [Марузо 1960: 250], релевантным называется дифферен-

циальный признак, т. е. «способный служить для различения (раз-

граничения) лингвистических единиц [Ахманова 1966: 383], и

2) применительно к речи в прагматических и когнитивных исследо-

ваниях. Конкретизируя принцип кооперации, соблюдение которо-

го обеспечивает максимально эффективную передачу информации

(в том числе и

вывод коммуникативных импликатур), Г. П. Грайс

формулирует постулат (максиму) релевантности: («Не отклоняйся

от темы») [Грайс 1985: 223]. Д. Шпербер и Д. Уилсон, определяя

релевантность как теоретически полезное понятие, рассматривают

некоторое высказывание (допущение) в заданном контексте (наборе

допущений) как имеющее или не имеющее контекстуальный эф-

фект (связанность с рассматриваемым контекстом). Условием реле-

вантности авторы

считают наличие какого-либо контекстуального

эффекта [Шпербер, Уилсон, 1988: 216]. Авторы считают, что реле-

вантность имеет градуированный характер, и уточняют это понятие

с помощью параметров эффектов и усилий: высказывание будет

тем релевантнее, чем больше его контекстуальные эффекты и чем

меньше когнитивные усилия для обработки этого высказывания

[Шпербер, Уилсон 1988: 218]. Мы еще вернемся к

этой характери-

стике, которая дана, разумеется, применительно к практической

реализации языка.

Очерки по теории художественной речи_

2.2. Квант и проблема релевантности

Итак, в любом визуальном или словесном изображении самая

общая и обычная функция кванта – быть релевантным, то есть

обеспечить не просто представление предмета, но представление

применительно к создаваемой ситуации. Релевантность определя-

ется контекстуальным эффектом. В романе В. Набокова «Камера

обскура» главный персонаж упоминается уже в первой

главе, но он

представлен посредством отдельных штрихов: «…в Берлине знато-

ку живописи Бруно Кречмару, человеку очень, кажется, сведущему,

но отнюдь не блестящему, пришлось быть экспертом<…>», затем

он беседует с шурином, раздражается на жену, волнуется от тайных

переживаний и т. д. Первое же подробное описание дано только в

начале второй главы

<…> Кречмар был несчастен в любви, несчастен и неудачлив, не-

смотря на привлекательную наружность, на веселость обхожде-

ния, на живой блеск синих выпуклых глаз, несмотря также на уме-

ние образно говорить (он слегка заикался, и это придавало его речи

прелесть), несмотря, наконец, на унаследованные от отца земли и

деньги <…> (Набоков

. Камера обскура).

Этот подробный перечень портретных и иных признаков (кван-

тов) дан непосредственно перед изложением истории взаимоотно-

шений Кречмара с женщинами, когда эти кванты сильнее связаны с

контекстом, то есть когда они релевантнее.

Релевантность кванта определяется также и его проспективным

потенциалом. Деталь живой блеск синих выпуклых глаз является в

приведенном

выше описании элементом портрета. Но обеспечение

зрительного образа является не единственным контекстуальным

эффектом этого кванта. Ожидаемая связанность с контекстом может

быть отсроченной (висящее на стене ружье должно выстрелить.)

Функциональность подробности живой блеск синих выпуклых глаз

выясняется ретроспективно. Она «вспоминается» посредством со-

относимой детали из последнего портретного описания в конце ро-

мана

: Макс вел Кречмара. Он был чисто выбрит, в темно-синих оч-

ках, на бледном лбу был шрам. (В финале романа Бруно Кречмар

слеп. Мертвые глаза соотнесены с «живым блеском», синий цвет

глаз – с темно-синим цветом очков.) Таким образом, глаза – это

проспективная деталь с отсроченной релевантностью.

Глава 2 Квантование _

Релевантное выбирается из возможного, сохраняя это возмож-

ное как несущественный фон. Рассмотрим фрагмент из рассказа

В. Набокова «Драка»:

По утрам, если солнце приглашало меня, я ездил за город ку-

паться. У конечной остановки трамвая, на зеленой скамье, провод-

ники – коренастые, в огромных тупых сапогах – отдыхали, вкусно

покуривая, и потирали изредка

тяжелые, пропахнувшие металлом

руки, глядя, как рядом, вдоль самых рельс, человек в мокром фарту-

ке поливает цветущий шиповник, как вода серебряным гибким вее-

ром хлещет из блестящей кишки, то летая на солнце, то наклоня-

ясь плавно над трепещущими кустами <…> (Набоков. Драка).

В приведенном описании элементы внешности в огромных ту-

пых сапогах и в мокром фартуке, безусловно, предполагают и иную

одежду, но ее естественное наличие нерелевантно в данной ситуа-

ции, а релевантны только описанные элементы. Если бы на персо-

нажах не было никакой иной одежды, то о сапогах и фартуке было

бы сказано

после упоминания о наготе. Функциональность отме-

ченных элементов портрета состоит в том, что сапоги, фартук – де-

тали вынужденной служебной одежды в теплое утро – неакценти-

рованно создают контрастный фон праздному состоянию повест-

вующего персонажа. Далее в рассказе этот же фрагмент художест-

венного пространства представлен уже меньшим количеством при-

знаков с учетом

образа, обеспеченного первым описанием: На сле-

дующее утро я опять проходил мимо коренастых трамвайщиков,

мимо веера воды, в котором дивно скользила радуга <…> (Набоков.

Драка).

Итак, квант – это релевантный элемент (часть, признак, фраг-

мент) целого, вербализация которого обеспечивает представление

целого (предмета или ситуации). Квантование – это создание реле-

вантных элементов. Подчеркнем (в

связи с положением о творимо-

сти референтов) применительно к художественной речи: квантова-

ние не выделение релевантного в некоем подразумеваемом целом,

а создание релевантного, обеспечивающего подразумеваемое це-

лое. Релевантностью кванта определяется его функциональность, то

есть его способность обеспечить воссоздание референта по пред-

ставленной детали. От того, сколько частей, какие части и как

бу-

дут представлены, зависит, каково будет воссоздаваемое целое.

Очерки по теории художественной речи_

В предыдущем изложении рассматривалась релевантность

квантов той части художественного мира, которую можно назвать

наблюдаемой. Но квант может быть релевантным относительного

иного целого. Рассмотрим фрагмент:

<…>Девочка была сперва красненькая и сморщенная, как воздуш-

ный шарик, когда он выдыхается. Скоро она обтянулась, а через

год начала говорить. Теперь, спустя восемь лет, она

говорила го-

раздо меньше, ибо унаследовала приглушенный нрав матери <…>

(Набоков. Камера обскура).

Нарочитая скупость квантования континуума жизни дочери и

способы представления этапов ее взросления характеризует не

столько саму девочку, сколько характеризуют родительский инте-

рес отца этой девочки, Бруно Кречмара, точка зрения которого реа-

лизуется повествователем в этом фрагменте. Мы видим, что кванты

– это не просто существенные фрагменты предметов, являющиеся

сведениями об этих

предметах. Косвенно кванты также могут сви-

детельствовать и о наблюдающем эти предметы субъекте. В фраг-

менте рассказа три персонажа представлены разным набором кван-

тов:

<…>Рядом стояла группа из трех людей: молодой человек, про

которого Илья Борисович только и знал, что он пишет о кине-

матографе, жена молодого человека, угловатая, с

лорнетом, и не-

знакомый господин, в пижонистом пиджаке, бледный, с черной

бородкой, красивыми бараньими глазами и золотой цепочкой на

волосатой кисти<…> (Набоков. Уста к устам).

Как видим, персонажи описаны с возрастающей подробностью.

Все детали даны с точки зрения главного персонажа, Ильи Борисо-

вича. Молодой человек известен ему и поэтому дан без деталей; же-

на молодого человека (возможно, она знакома Илье Борисовичу, но

он пришел не к ней) представлена двумя штрихами; незнакомый

господин дан подчеркнуто подробно, и

эти множественные детали

подчеркивают интерес к нему рассматривающего, делают незна-

комца проспективно объектным.

Таким образом, квант в подобного рода описаниях не только

обеспечивает целое описываемого предмета или ситуации, но и ха-

рактеризует описывающего, создавая неявный «контекстуальный

эффект» при «минимальных когнитивных усилиях».

Глава 2 Квантование _

<…>Мой веселый немец стоял за блестевшей стойкой, пускал из

крана толстую струю, дощечкой срезал пену, пышно переливав-

шуюся через край. На стойку облокотился огромный тяжкий из-

возчик с седыми усищами и смотрел на кран, слушал пиво, шипев-

шее, как лошадиная моча. Подняв на меня глаза, хозяин дружелюб-

но осклабился, налил

пива и мне, звонко кинул монету в ящик <…>

(Набоков. Драка).

В приведенном фрагменте звуковая деталь (шипение пива) кон-

кретизируется неаппетитным сравнением, которое обеспечивает не

столько образ предмета, сколько образ извозчика, так как представ-

ляет его точку зрения.

Кроме точки зрения конкретного персонажа, который в той или

иной описываемой ситуации разглядывает предмет, квант свиде-

тельствует и о более общем компоненте художественного мира

. В

приведенном примере такая подробность, как пышно переливаю-

щаяся через край бокала пена, которая перекликается с усищами из-

возчика, свидетельствует уже о точке зрения повествующего лица.

Составные элементы портрета, ситуации в целом и по отдельности

говорят о повествующем субъекте. Это релевантность «второго ро-

да».

В п. 1.2 отмечено, что в сказовой

прозе квантование в целом

обеспечивает не только образ описываемой ситуации, но и образ

повествующего. Например:

Сидит барышня. Платье белое, шарф желтый, волосы черные.

Ноги короткие, пояс под титьками. На табурете сидит и играет

на арфе. Никто ее не слушает. На стене Бонапарт и колчан с голу-

бем. По всем видимостям, очень

скучно, но благородно, ничего не

поделаешь. Тут бы собачку махонькую пустить (Кузмин. Арфист-

ка).

В приведенной миниатюре кванты имеют, можно сказать то-

тальную релевантность применительно к повествующему субъекту,

образ которого складывается не только из понимающе-ироничного

перечисления предметов, признаков, действий. Особенно важным

является сочувственное «добавление» собачки к устроенной персо-

нажем целостности (музицирование, одежда, картины), которая

скрасила бы тоску арфистки, а антуражу добавила бы благородно-

сти

Очерки по теории художественной речи_

В несказовой прозе для обеспечения представления о повест-

вующем субъекте могут быть существенны даже отдельные метало-

гии:

А подальше, у самой опушки, коричневые юноши сильно играют

в мяч, швыряя его одной рукой, и оживает в этом движении бес-

смертный размах дискобола, и вот аттическим шорохом закипа-

ют на легком ветру

сосны, и сдается мне, что весь мир, как вон

тот, большой и плотный, мяч, перелетел дивной дугой о6ратно в

охапку нагого языческого бога. И в это мгновенье с каким-то эоло-

вым возгласом всплывает над соснами аэроплан, и смуглый атлет,

прервав игру, смотрит на небо, где к солнцу несутся два

синих кры-

ла, гуденье, восторг Дедала. Мне хочется все это рассказать мо-

ему соседу <…> (Набоков. Драка).

«Древнегреческие» реалии, которые только в этом фрагменте

рассказа обеспечивают изображение, говорят не столько о пред-

метной стороне описываемой ситуации, сколько о субъекте.

Можно сказать, что любое квантование, заставляющее «перево-

дить взгляд» с одного предмета на другой, менять пространство,

преодолевать различные ахронии и «заполнять» умолчания, обеспе-

чивает «заметность» повествующего субъекта. И

это тоже (как вы-

ше «махонькая собачка», «древнегреческое») является своего рода

изображением этого субъекта. В том же случае, если некоторая со-

вокупность квантов не обеспечивает целого ситуации или предмета,

а также не обеспечивает образ повествующего лица и когнитивные

усилия превышают некую норму, применительно к практической

речи логично было бы говорить о

нерелевантности кванта или кван-

тов.

Принципиальное отличие речи художественной от практиче-

ской состоит в том, что художественная речь изобилует ситуация-

ми, когда квант в конкретном контексте нерелевантен. Это ситуа-

ции, для которых существенным является уточнение: «тот факт, что

говорящий предпочел выразить нерелевантное допущение, может

быть сам по себе весьма релевантным» [

Шпер-

бер, Уилсон 1988: 215].

И. В. Арнольд для иллюстрации квантования использует при-

меры из произведений А. П. Чехова и сам «механизм» квантования

подкрепляет высказыванием А. П. Чехова о достаточности мини-

мума деталей для убедительного изображения ночи (стеклышко от

Глава 2 Квантование _

разбитой бутылки на мельничной плотине и тень собаки или волка)

[Арнольд 1981: 29]. Релевантность детали здесь определяется тем,

насколько надежно часть (блестящий осколок) обеспечит целое

(ночной пейзаж). Однако М. Чудаков, исследуя поэтику прозы Че-

хова, наряду с «говорящими» деталями выделил много случаев спе-

цифически чеховских «немых» деталей, совершенно, казалось бы,

нерелевантных

в представляемой ситуации. Такие «немые» детали

делают ряд предшествующих неслучайных подробностей случай-

ными подробностями, создают «случайностный» эффект [Чуда-

ков 1971: 170, 183]. Релевантность наличия какого-либо неуместно-

го элемента состоит именно в кажущейся нерелевантности его в

сравнении с элементами предшествующего ряда, то есть в том, что

своим неуместным присутствием этот элемент требует переосмыс-

ления

всех предшествующих квантов ряда.

В поэтической речи подобная предметная «нерелевантность»

часто более очевидна. Например: <…> Поднимаются вздохи отду-

шин / И осматриваются – и в плач. / Черным храпом карет пере-

кушен, В белом облаке скачет лихач <…> (Пастернак. Зима) или

<…> И день вставал, оплеснясь, / В помойной жаркой яме, / В кру-

гах пожарных лестниц, /

Ушибленный дровами <…> (Пастернак.

Как не в своем рассудке…). Такие речевые последовательности, ко-

торыми представлены кванты, не позволяющие воссоздать сколько-

нибудь целостную ситуацию, можно назвать, вслед за М. Фуко, ге-

теротопией [Фуко 1994: 30]. Здесь речевой континуум не обеспечи-

вает определенного предметного континуума референтного про-

странства. Мы трактуем гетеротопию не как несовместимость реа

лий, а как разнородность изображаемых референтов: реалий и языка

в пределах одного «места» – референтного пространства, где пред-

меты и слова равноценны. Помимо того, что при такого рода кван-

товании может ощущаться и повествующий субъект, здесь проис-

ходит смещение фокуса внимания с изображаемых реалий на изо-

бражаемые слова и язык в

целом. То есть в художественной речи

мы имеем дело уже с качественно иной релевантностью, релевант-

ностью третьего рода, с учетом того, что мы назвали существен-

ность кванта как части для создания целого повествующего субъек-

та релевантностью второго рода.

Важным условием порождения контекстуальных эффектов и

увеличения такого рода релевантности является специфический