Захарова Е.И. (ред.) Психологические проблемы современной семьи

Подождите немного. Документ загружается.

Проблемы внедрения новых технологий защиты детей.

Борзов С.П., Королёва Н.Г., Романовская Г.В., г.Томск

БФ «Новое развитие».

Финансовые и организационные ресурсы, направленные правительством РФ на

реформирование системы защиты детства, пока ещё не принесли желаемых результатов.

Наш опыт работы по внедрению нескольких инновационных технологий работы с семьями

группы риска в 6 субъектах российской федерации (в рамках проектов Национального фонда

защиты детей от жестокого обращения) позволил увидеть несколько взаимосвязанных

уровней проблем, влияющих на эффективность проводимых реформ.

Первый обычно лежит на поверхности – недооценка важности отдельных элементов

инновационных технологий, необходимости соблюдения строгой последовательности их

выполнения на практике. Это возникает потому, что в процессе реформ естественным

образом используется всё, что ранее давало положительные результаты, но при отсутствии

опыта работы с цельными технологиями у специалистов легко появляется ощущение - «мы

уже давно все это делаем, а новое – это лишнее и необязательное». Например, мы не один

раз слышали: «Дайте нам четкий список: что вы хотите выявить. Мы его разошлём и все

быстро ВАМ выявим!» Самое сложное в нашей работе было объяснять специалисту,

который не был на семинарах, что эффективное раннее выявление это не новый приказ.

Прежде всего, это работа по формированию новой позиции в отношении понятия «жестокое

обращение с ребёнком» у большого числа специалистов, потом обучение новой технологии

выявления и оценки риска жестокого обращения в каждом конкретном случае и только

потом «чёткий список». Другой порядок выполнения, отмена любого шага создает риск

просто имитации деятельности по профилактике сиротства.

Внедрение кооперативного подхода в работе с семьями группы риска требует

серьёзных, зачастую принципиальных, изменений в организации помощи клиентам.

Осложнять ситуацию может достаточно распространённый управленческий подход к

осуществлению этих изменений на практике - требовать от специалистов быстрых

инновационных изменений без снижения интенсивности работы в результате только (в

основном) управленческих действий: приказов, распоряжений, совещаний. Такая задача по

сложности равносильна заданию смене двигателя самолета во время полета силами

пассажиров. В результате такого подхода у специалистов растёт только сопротивление и

нежелание осваивать что-то новое.

Второй уровень проблем – несформированность концепции новой профессиональной

позиции отечественных социальных работников. Российские ученые ещё активно

дискутируют о том, что же должно быть в обязательном списке технических навыков и

базовых ценностей современного специалиста. В этих условиях к обучению (переобучению)

социальных работников часто привлекаются коллеги смежных профессий, опирающиеся на

свою модель профессиональной позиции и свои профессиональные инструменты. Но эти

модели и инструменты зачастую могут быть не пригодны для социальной работы. Например,

психолог ориентирован на то, что у клиента есть достаточные внутренние ресурсы, его

задача их активизировать так, что бы клиент смог сам адаптироваться к среде и её

изменениям. Опытный социальный работник считает, что его клиент в силу особенностей

его жизненной истории пока не может меняться сам, его внутренние ресурсы недостаточно

развиты или истощены, поэтому его (специалиста) задача – адаптировать среду

(приближением необходимых услуг) под актуальные потребности клиента. Именно поэтому

медицинская, психологическая модель работы с клиентом, профессиональные инструменты

и ценности психологов и наркологов, передаваемые социальным работникам (полностью или

частично), часто фрустрируют как клиентов, так и специалистов. Природа этого конфликта

ещё и в том, что не всегда привлеченные совместителями специалисты могут «войти в новую

деятельность до уровня усвоения её ценностей», так как сильно заняты на своей основной

работе. Погруженность в свои профессиональные модели взаимоотношений с клиентами и

давно устоявшиеся ценности может приводить к непринятию, активному противостоянию с

новыми подходами. В результате всего этого значительно снижается качество методического

сопровождения специалистов, работающих «на земле», соответственно, качество услуг детям

и семьям группы риска.

Третий уровень проблем – несоответствие существующей нормативно-правовой,

методической базы и особенно применяемых критериев оценки результатов работы вызовам

времени и пожеланиям Президента РФ. Этот вопрос обсуждается давно и уже достаточно

громко, но критерии оценки качества работы (один из наиболее важных индикаторов)

специалистов и учреждений остаются незыблемыми – количественными. В этой ситуации

тот, кто активно включается в освоение инновационных технологий, рискует стать

аутсайдером или быстро «выгореть», так как будет много сил вкладывать в то, что пока

никак не оценивается. При этом, в соответствии с распоряжениями Президента РФ, почти

два десятка ведомств и структур, координирующие деятельность по защите прав ребёнка,

активизировали свою работу по соблюдению российского законодательства в этой сфере и

строго требуют строгого соответствия. Поэтому пока услуги и технологии апробируются в

экспериментальном режиме – то «пусть поработают», но как только начинается процесс

передачи в государственные структуры – то все начинает приводиться в соответствие с

существующей нормативно-правовой базой, то есть возвращаемся к описанному выше

первому уровню проблем.

Как показывает опыт реализации комплексных программ защиты детей от жестокого

обращения «Национального фонда защиты детей от жестокого обращения» любое

продвижение в решении обозначенных выше проблем способствует как повышению

эффективности мероприятий по защите прав и законных интересов несовершеннолетних, так

и значительной экономии средств, выделяемых на эти цели.

Литература:

1. «Томская область: система профессионального сопровождения специалистов,

помогающим семьям группы риска по социальному сиротству»./ Борзов С.П.,//.

Реализация государственной семейной политики в сфере профилактики социального

сиротства: опыт Томской области: Сборник статей и нормативно-правовых

документов. – Томск: Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения,

2009.

2. «Раннее выявление и реабилитация семей группы риска на селе: организация

профессиональной команды специалистов»,/Борзов С.П.//. Реализация

государственной семейной политики в сфере профилактики социального сиротства:

опыт Томской области: Сборник статей и нормативно-правовых документов. –

Томск: Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения, 2009.

3. «Новая модель работы органов опеки и попечительства и социальных служб со

случаями нарушений прав ребёнка».,/Егорова М.О.//. Реализация государственной

семейной политики в сфере профилактики социального сиротства: опыт Томской

области: Сборник статей и нормативно-правовых документов. – Томск:

Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения, 2009.

4. Социально-психологическая помощь семьям и детям групп риска.

Практическое пособие: в 4т./Райкус Дж., Хьюз Р.//СПб.:Питер, 2009.

5. Тенденции образования в области социальной работы: изучая европейский

опыт./ Старшинова А.В., //Известия Уральского государственного университета.-

2004.- №32.

6. «Обучение ценностям»:аксиологический подход к проблемам

образования.,./Ю.В. Артюхович// Сборник научных трудов. Серия «Гуманитарные

науки»,вып.№ 10//СевКавГТУ, Ставрополь, 2003 г.

Специфика личностной ценности материнства в представлении матерей и женщин, не

имеющих детей.

Борисенко Ю.В., Черданцева А.С., г. Кемерово,

Кемеровский государственный университет.

В последнее время, несмотря на улучшение социально-экономической ситуации жизни

населения, мы наблюдаем ухудшение демографической ситуации, рост числа абортов и

социальных сирот, увеличение случаев насилия над детьми в семье, снижение ценности

семейных и в том числе детско-родительских отношений. На наш взгляд, это связано с

изменением отношения к институту семьи и материнству.

Социально-экономическое развитие общества обусловило изменение его социальной

структуры, изменение существующих представлений и убеждений, ценностного отношения

к семье и детям. Эти изменения достаточно полно отражены, в том числе, и в развитии

феминистского движения, которое борется за равенство полов, за реализацию женщиной

своих возможностей, выведение женской духовности из «сферы молчания» [1]. Открытие

женской духовности пошло преимущественно по пути овладения всем тем, чем владеют

мужчины в патриархальной культуре. Женщины заняли свое место в социальной,

экономической, политической жизни общества, в профессиональной сфере, приобрели новые

роли, права и возможности. В итоге, самореализация женщины стала пониматься как

реализация себя именно в профессиональной, социальной сферах.

К сожалению, в современном обществе сложился миф о том, что ребенок мешает

личностному и профессиональному росту. В подобной ситуации женщине приходится

выбирать между самореализацией и рождением ребенка. Однако стоит посмотреть на эту

проблему иначе: подобное противопоставление, представленное в сознании женщины, по

большей мере навязано общественным мнением и банальным незнанием. Современная

женщина не всегда способна разобраться в предписываемых женщине ролях, так как они

тоже имеют некоторое рассогласование. Сегодня она становится все более несвободна в

отношении карьеры, однако и требования к материнской роли остаются. В современном

обществе очень мало осталось традиционно материнских функций женщины, на них

накладываются еще профессиональные. При этом нормальное материнское поведение,

согласно транслируемым нормам предыдущего поколения, выросшего в советское время,

воспринимается как гиперответственное и очень авторитарное, а материнская роль

составляет основу самооценки такой женщины. Поэтому современная женщина,

совмещающая карьеру и семью, должна выстроить свое материнское поведение в рамках

этих противоречивых тенденций. Такая мать может даже чувствовать угрозу собственной

«священной материнской роли» от мужчины, если он участвует в жизни ребенка. В итоге,

современной женщине проще самой вырастить ребенка – экономически она это сделать

может, и не надо ни с кем находить компромисс. И зачастую такая непримиримая позиция

приводит к незаключению брака во время беременности или даже распаду семьи и

воспитанию ребенка одной женщиной. Низкий уровень родительской культуры не позволяет

современным женщинам рассматривать материнство как сферу личностной самореализации,

а ребенка – как безусловную ценность.

Нами было проведено исследование личностных особенностей женщин, связанных с

материнством, в котором приняли участие 2 группы, поделенные по признаку наличия или

отсутствия детей, численностью 9 и 10 человек соответственно. В своей работе мы

опирались на модель материнства Г.Г.Филипповой, которая представляет материнство как

стадию личностной и половозрастной идентификации то есть как часть личностной сферы

женщины, имеющую фило- и онтогенетическую историю и ориентированную на задачи

рождения и воспитания ребенка. Материнство в рамках данной теории рассматривается как

потребностно-мотивационная сфера личности женщины, включающая потребностно-

эмоциональный, операционнальный и ценностно-смысловой блоки. Содержание данных

блоков зависит как от особенностей развития личности, так и от культурно-исторической

ситуации развития [3]. Соответственно, нами используются следующие методики: анкета,

направленная на исследование особенностей потребностно-эмоционального и

операционнального блоков материнства, методика «Личностный дифференциал», «Тест

смысложизненных ориентаций» (Леонтьев), методика PARI (Шефер, Белл), методика

изучения межличностных отношений Т.Лири.

В результате проведенного нами исследования была выявлена интересная

закономерность. По методике PARI (Шефер, Белл) у женщин без детей статистически

значимо выше показатели по шкалам «Ощущение самопожертвования» и «Семейные

конфликты». То есть, не будучи в браке, женщины имеют определенное представление о

семейной жизни и материнстве, которое связано в их сознании с зависимостью,

ограничением свободы, подавлением, изнуряющим семейным бытом и конфликтами. В то

время как женщины-матери не считают свою семейную жизнь столь угнетающей. Можно

предположить, что здесь мы имеем дело со стереотипом, то есть с упрощенным,

схематизированным, частично ложным представлением о семейной жизни. Этот стереотип

может выполнять как когнитивную функцию – упорядочение информации, экономия усилий

при восприятии сложных социальных объектов, так и социальную и аффективную – защита

ценностей, позиций и прав человека или социальной группы, в данном случае – незамужних

девушек. Однако этот стереотип искажает восприятие и отношение к институту семьи и, как

любой стереотип, накладывает определенные ограничения на личность женщины [1].

Результаты по этим шкалам у женщин-матерей говорят о том, что, несмотря на

существующий стереотип, материнство делает женщину более свободной. Возможно, это

связано с приобретением новых смыслов существования, с более глубоким осознанием

материнской роли и себя, расширением сознания, что увеличивает количество степеней

свободы женщины.

Так, матери имеют большие показатели по шкале «Цели в жизни» в методике СЖО.

При этом другие собственно смысложизненные ориентации не являются подавленными, что

говорит о том, что матери могут черпать смысл и из прошлого, и из настоящего и, особенно,

из будущего. Можно говорить, что матери более целеустремленны, их цели в жизни более

осознанны, придают жизни осмысленность и определенную направленность. Данный

результат можно считать закономерным: появление ребенка уже само является

приобретением смысла будущего существования, мать ориентируется на будущее как на

ситуацию жизни ребенка. Кроме того, для женщин без детей была выявлена прямая

взаимосвязь между показателями шкал «Цели в жизни», «Результативность жизни», «Локус

контроля – Я», «Локус контроля – жизнь» и возрастом. В то время как для женщин-матерей

данной закономерности не было выявлено. Это позволяет предположить, что материнство

является сдвигом к приобретению зрелости, вне зависимости от возраста женщины.

Многие исследователи выделяют в качестве центрального новообразования

материнства именно изменения в ценностно-смысловой сфере личности женщины. А так как

система ценностных ориентаций является важнейшим психологическим органом

саморазвития и личностного роста, изменения данной системы влияют также на содержание

эмоциональной, поведенческой и когнитивной сфер личности. Можно говорить, что

беременность и деторождение становятся для женщины мощнейшим стимулом к

личностному росту: женщина приобретает новые смыслы, переосмысливает уже прожитый

отрезок жизни, материнство становится для нее новым этапом в развитии самосознания,

происходят изменения в эмоциональной, поведенческой и когнитивной сферах личности и

так далее. [2]

Так, вопреки расхожему заблуждению, исполнение роли жены и матери не «убивает

личность женщины», а способствует личностному развитию, открывая, таким образом, перед

женщиной новые перспективы. В обыденном сознании людей материнство ассоциируется

лишь с исполняемой ролью, обязанностями и правами. К сожалению, мало кто задумывается

о происходящих с личностью женщины изменениях, о приобретаемых ею возможностях, об

изменениях в ее самосознании. А ведь материнство – это один из главных этапов в развитии

самосознания женщины.

Это также косвенно подтверждает проведенное нами анкетирование. Матери говорят о

том, что появление ребенка изменило их систему ценностей, отношение к жизни и

окружающему миру, их характер и поведение. Женщины без детей обычно отмечают

появление обязанностей, ответственности, изменение образа жизни и жизненных

приоритетов.

На вопрос «Изменится ли отношение к вам окружающих с рождением ребенка?»

женщины без детей чаще отвечают «нет», реже - «да», но затрудняются ответить «как»,

либо указывают приобретение нового социального статуса. Матери часто отмечают

изменения в межличностных отношениях (с собственной матерью, мужем, близкими и

родственниками), что соответствует более высокому уровню осознанности. На вопрос

«Изменится ли ваше отношение к себе с рождением ребенка?» женщины без детей либо

отвечают отрицательно, либо отмечают изменение черт характера: альтруизм,

ответственность, внимательность. Матери в большинстве своем говорят о самопринятии,

самоуважении, критичности, требовательности к себе, то есть о чертах характера,

проявляющихся именно по отношению к себе, а не к другим людям, как у женщин без детей.

Таким образом, можно предположить, что материнство связано с интенсивным развитием

самосознания, рефлексивных черт личности.

Таким образом, материнство – это не просто приобретение новой социальной роли,

прав и обязанностей. Материнство приводит к значительным личностным изменениям: в

ценностных ориентациях, в самосознании, в эмоциональной сфере, изменяются некоторые

черты характера, проявляющиеся как по отношению к другим, так и к себе.

К сожалению, современная культура не предлагает женщине адекватный образ

материнства. Произошедшие социально-экономические изменения в обществе, развитие

феминистского движения и многое другое дали обществу образ самореализующейся в

профессиональном плане женщины, на фоне чего образ матери стал менее значимым.

Женщина имеет право на адекватное отношение общества к материнской роли. Для этого

необходимо разрушить существующие стереотипы семьи и материнства, раскрыть истинную

значимость материнства для развития личности женщины. Материнство должно

рассматриваться, в том числе, и как сфера личностной самореализации, как уникальный

стимул и условие личностного роста.

Конечно, ввиду того, что наше исследование было пилотажным, и выборку нельзя

считать репрезентативной, мы не можем обобщать результаты на всю генеральную

совокупность. Но намеченные в этом исследовании тенденции лягут в основу дальнейшего

изучения данной проблемы.

Литература:

1. Малкина-Пых, И.Г. Гендерная терапия. – М., 2006. – 928 с. – (Справочник

практического психолога).

2. Скрицкая, Т.В. Материнство как социально обусловленный феномен // Вестник

Кемеровского Государственного Университета. – Кемерово, 2005. - №2.

3. Филиппова, Г.Г. Психология материнства: учебное пособие. – М., 2002. – 240 с.

Специфика рассогласования родительских ролей в современной российской семье.

Борисенко Ю.В., г. Кемерово

Кемеровский государственный университет.

Брачные отношения, как любые другие, характеризуются динамикой, развиваются

супруги и меняются их отношения. Однако среди самых сложных исследователи выделяют

несколько нормативных кризисов семьи - принятие ролей и обязательств супругов и

родителей: первый год супружеской жизни кризис первого года, кризис появления первого

ребенка.

Эти кризисы являются кризисами принятия новых ролей и формирования двух

субсистем семьи.

Первая субсистема супружеской пары начинает особенно активно формироваться с

заключением брака. Время совместной выработки семейных правил, распределения ролей

имеет большое значение для последующей устойчивости семьи. Основной деятельностью,

объединяющей супругов в супружескую субсистему на начальных этапах брака, является

аккомодация (приспособление) супругов друг к другу, согласование ожиданий относительно

близости-отдаленности, распределения домашних обязанностей, уровня допустимых

контактов.

Вторая субсистема родителей начинает складываться в семье с момента осознанного

решения о появлении в ней ребенка. Понятия супругов об отцовстве и материнстве могут

быть различными, в интересах ребенка желательно, чтобы они были согласованы. Большое

количество супружеских конфликтов, так или иначе, связано с разногласиями в сфере

воспитания детей. Позитивный опыт согласования и приспособления, построенный в

субсистеме супружеской пары до рождения ребенка, помогает разрешать конфликтные

ситуации конструктивно. Соответственно, нарушение процесса принятия ролей мужа и

жены, смешение супружеских и родительских ролей, связанное с ранним рождением ребенка

(при наличии добрачной беременности) может выступать фактором нестабильности семьи.

Работы социологов и историков по родительству говорят о том, что родительство,

особенно отцовство, – по существу социальное явление. Специфика отцовства в разных

культурах зависит от следующих факторов: взаимоотношения родителей и влияние матери:

матери служат партнерами и, иногда, препятствием в отцовско-детских отношениях,

вовлеченность отцов, особенно когда дети маленькие, часто зависит от отношений и

ожидания матери, ее поддержки отцу. Учитывая мощные культурные ожидания в отношении

материнской роли, не удивительно, что активная отцовская вовлеченность в некотором

смысле может угрожать женской идентичности. Кроме того, существенное влияние

оказывают также и средовые факторы, фактор ребенка (возраст, поведение, развитие влияют

на отцов и матерей одинаково) и собственно отцовство (идентификация с ролью отца,

навыки, и ответственность оказывают важное влияние на отцовство). Некоторые

исследования также показывают, что отношения отца с его собственным отцом могут быть

фактором, помогающим собственной идентификации в роли отца, через идентификацию с

отцом или компенсацию его ошибок.

Совершенно ясно, что родительские роли претерпевают существенные изменения в

последние десятилетия. Например, меняется представление женщин о ценности материнства,

о роли мужчины в жизни женщины и ребенка. Соответственно им трансформируется

отцовство, причем, как более социально-детерминированный феномен, меняется отцовство

быстрее, чем материнство. Следовательно, можно говорить об отсутствии в настоящий

момент определенной модели отцовства. По крайней мере, если женщина решается родить

ребенка, на первом году жизни ребенка материнские функции достаточно определены.

Женская роль более традиционная, более инертна, так как во многом биологически

обусловлена. Видоизменение отцовства заметно уже в течение нескольких поколений.

Предыдущее поколение уже отошло от традиционной модели поведения отца. В советском

обществе была распространена ситуация, когда мужчина был «еще один ребенком в семье».

А мать была очень авторитарна и ответственна за все. Поэтому сейчас отцовские функции

могут варьироваться от полного игнорирования рождения ребенка до попытки вытеснения

матери из отношений с ребенком. Например, после совместных родов, при возникновении

сильного бондинга, отец пытается сам включаться в жизнь ребенка и испытывает ревность к

жене, когда она кормит ребенка грудью. То есть современный отец не имеет реальной

модели поведения.

Снижению вклада отца в воспитание способствует ломка традиционной системы

половой стратификации, оценка отцовства по традиционно женским критериям. Ситуация во

многом усложняется тем, что женщины сами воспринимают отцов, как своих заместителей,

при этом зачастую мужчина вообще не включен в общение и заботу о ребенке-младенце,

хотя данный период является важным для установления взаимоотношений отца и ребенка.

Однако потом от отца требуется участие в воспитании ребенка, с которым он уже привык не

общаться. С другой стороны, мужчина–отец обязан обеспечивать семью, и если для матери

общество полагает возможным и даже предписывает уход за ребенком и обеспечивает

женщин специальным отпуском, то мужчины в данном случае менее свободны.

Согласно нашему мнению, социальная детерминированность отцовства связана в

первую очередь с зависимостью выполнения отцовских функций от отношений с женщиной-

матерью. Согласно ему, женщина должна помочь мужчине быть хорошим отцом. Однако

современная женщина сама не всегда способна разобраться в предписываемых женщине

ролях, так как они тоже имеют некоторое рассогласование. Женщина становится более

несвободна в отношении карьеры, однако и требования к материнской роли остаются. В

современном обществе осталось очень мало традиционно материнских функций женщины,

на них накладываются еще профессиональные. При этом нормальное материнское

поведение, согласно транслируемым нормам предыдущего поколения, выросшего в

советское время, воспринимается как авторитарное, а материнская роль составляет основу

самооценки такой женщины.

Поэтому она не может помочь мужчине в становлении отцовства, такая мать чувствует

в этом угрозу собственной «священной материнской роли» от мужчины, который, даже если

он участвует в жизни ребенка, но, не имея определенной модели родительства и культуры

отцовства, просто пытается перенять женскую модель. В итоге, современной женщине

проще самой вырастить ребенка – экономически она это сделать может, и не надо ни с кем

находить компромисс. И зачастую такая непримиримая позиция приводит к одинокому

материнству или даже распаду семьи и воспитанию ребенка одной женщиной.

Таким образом, свойственное современному обществу рассогласование родительских

ролей приводит к семейным и детско-родительским проблемам. В настоящее время задачей

психологов, работающих с семьей, особенно с молодой семьей на этапе беременности и

рождения детей, является разработка программ, методов и методик работы по созданию

общности родительских ролей конкретной семейной пары.

Мужской гендерно-ролевой конфликт в современной семье.

Бражник Ю.В., г. Смоленск,

Смоленский гуманитарный университет.

Изменение традиционно мужских и женских ценностей и канонов - общее неумолимое

требование времени. В современной психологической литературе тема и гендерно-ролевых

конфликтов освящена недостаточно. Вообще мы говорим о гендерном конфликте как о

разновидности ролевого конфликта, который вызван противоречиями между нормативными

представлениями о характеристиках и особенностях поведения мужчин и женщин и

невозможностью или нежеланием соответствовать этим представлениям – требованиям.

Мужской гендерно-ролевой конфликт – это понятие, которое вообще очень мало

упоминается в российской психологии. В соответствии с этим не существует методик

диагностики мужского – гендерно-ролевого конфликта, тем более адаптированного к

русскому менталитету. Существуют лишь упоминания о том, что О`Нил с соавторами

предложил модель мужского гендерно-ролевого конфликта в 1986 году в одной из своих

статей.

П.П.Горностай пишет, что публикации, посвященные практике работы с ролевыми

конфликтами, можно пересчитать на пальцах. Почти нет диагностических методик

исследования параметров ролевого конфликта и основных его видов. Существует лишь

несколько опросников изучения ролевого поведения в семье, которые можно косвенно

использовать для диагностики гендерно-ролевых конфликтов, например, "Распределение

ролей в семье" (Алешина, Гозман, Дубовская), "Ролевые ожидания партнеров" (Волкова),

"Шкала ролевого конфликта" (Ерина). Эти и некоторые другие тесты подобной

направленности, естественно, не могут охватить всех аспектов этой проблемы.

Исходя из всего вышесказанного, данная тема является важной и актуальной для

современной России. Ведь действительно за последние несколько лет мужская роль очень

сильно трансформировалась, и если женщины уже привыкли зарабатывать деньги,

руководить и т. д., то мужчины очень часто не готовы к своей «новой» роли. Можно

привести простой пример из нашей сегодняшней жизни, не каждый мужчина согласится

пойти в декретный отпуск по уходу за младенцем, даже если его жена зарабатывает втрое

больше его. А кто-то запросто облегчит жизнь женщине подарившей ему ребенка, не

задумываясь о других проблемах, и будет ухаживать за малышом. Но и в том и в другом

случае, особенно если данный вопрос обсуждается со всеми, кто находится в окружении этой

семьи, скорее всего мужчина внутренне будет ощущать дискомфорт, в связи с тем, как

отнесутся к его поступку другие люди: родственники, друзья, коллеги, а если сказать

психологическим языком - испытывать гендерно-ролевой конфликт. Еще один из наглядных

примеров проявления такого конфликта, заключается в том, что современные женщины

требуют от мужчины проявления чувств, заботы, нежности, доброты и так далее, а многие

мужчины испытывают трудность в выражении своих эмоций, зачастую просто боятся, что их

могут назвать гомосексуалистами. Так же страх гомосексуальности может проявляться в

особом отношении к своему внешнему виду, кто-то из мужчин посещает салоны красоты,

красит волосы, а кто-то считает всё это проявлениями нетрадиционной ориентации. Ведь как

мы с детства поучаем мальчиков: «Не плачь, ты же не девочка», «Что ты нарядился как

девочка?». Именно в таких ситуациях может проявляться некое психологическое состояние,

когда ригидные, узкие гендерные роли оказывают негативное влияние на человека и тех, кто

с ним контактирует.

Возрастная динамика агрессии школьников в зависимости от тактики разрешения

родительско-детского конфликта в семье.

Булава Юлия Леонидовна, г. Гродно,

Гродненский государственный медицинский университет.

Семья формирует личность ребенка, определяя для него нравственные нормы,

ценностные ориентации и стандарты поведения. В интересах родителей – сформировать у

ребенка внутреннюю мотивацию – собственное желание вести себя социально приемлемым

образом, что на ряду с противоречиями между уровнем социальной, умственной

компетентности ребенка, его мотивами, потребностями и особенностями социальной

ситуации развития (сложившаяся система общения и взаимодействия в семье) зачастую

приводит к увеличению ситуаций конфликтного взаимодействия родителей и их детей. С

целью разрешения существующей ситуации родители прибегают к использованию тех или

иных способов поведения в конфликте.

Конфликтные родительско-детские отношения характеризуются наличием причин и

ситуаций конфликтного взаимодействия, интенсивностью, особенностями поведения

родителей в конфликтных ситуациях, среди которых М.А.Строосс выделяет

дисциплинирование, психологическая (вербальная агрессия), физическая агрессия (телесные

наказания, проявления жестокости, физическая жестокость). Дисциплинирование – действия,

применяемые родителями в целях дисциплинирования поведения детей, предотвращения и

профилактики возникшего конфликта. Психологическая агрессия – в разрешении конфликта

используются вербальные и символические действия, которые вызывают психологическую

боль и опасение со стороны ребенка. Телесные наказания – использование родителями по

отношению к своему ребенку физической силы, с целью исправления и контроля его

поведения, что вызывает у ребенка различные по силе болевые ощущения, но без нанесения

серьезного ущерба здоровью ребенка. Проявление жестокости - использование физической

силы с нанесением ущерба здоровью ребенка. Физическая жестокость - использование в

конфликте физической силы не только с целью вызова болезненных ощущений, которые

делают это наказание действенным, но и стремление родителя причинить боль.

Используя определенные способы поведения как наиболее предпочтительные в

разрешении конфликтных ситуаций, родители демонстрируют детям новый наиболее

оптимальный способ поведения в схожих ситуациях, вооружают их особыми моделями

поведения в конфликте. Так усвоенные детьми агрессивные тенденции перестают

рассматриваться как крайние формы реагирования в конфликтных ситуациях, приобретая

тем самым независимость и самостоятельность воспроизведения в общении с другими

взрослыми людьми, в общении с одноклассниками. Дети, испытавшие на себе агрессивное

поведение своих родителей, адаптируются к такому виду поведения, и пополняют свой

поведенческий репертуар схожими с родителями формами реагирования, и как результат,

особую опасность обнаруживает агрессивное поведение детей.

В связи с проверкой выдвинутых предположений было проведено исследование

зависимости проявления агрессивного поведения школьниками от тактики разрешения

родительско-детского конфликта в семье. В исследовании приняли участие ученики

младшего школьного и подросткового возраста средней общеобразовательной школы в

количестве 142 человека. Среди которых 57 школьников младшего школьного возраста (29

девочек и 28 мальчиков) 6 – 10-ти лет, и 85 школьников подросткового возраста (41 девочка

и 44 мальчика) 10 – 14-ти лет.

Влияние ближайшего окружения особенно сказывается в период младшего школьного

и подросткового возраста. Именно в эти возрастные периоды модель взаимоотношений

родителей и детей становятся образцом для формирования основ сознательного поведения,

нравственных представлений и социальных установок личности. Указанные обстоятельства

делают важным изучение моделей семейного взаимодействия, моделей поведения родителей

100