Ястребицкая А.Л. Средневековая культура и город в новой исторической науке

Подождите немного. Документ загружается.

апологии, ритмах урбанизации и т.п. Но не менее важно, ви-

имо, завершая наше рассмотрение, представить кратко в целом —

ретроспективе и перспективе, последо-

вательную линию перемен, которые претерпела и

преТерпевает сегодня эта область изучения истории.

Европейский город имеет долгую, более чем тысячелетнюю

историю и его историография фактически родилась вместе с ним.

Она родилась, по очень точному выражению французского исто-

рика Д. Роше, «как потребность, как способ утвердить самобыт-

ность олицетворяемых городом социальных практик»

Действи-

тельно, что есть городские хроники, как не оружие защиты против

сеньоров — светских и духовных, также как, впрочем, и против

короля или императора. Показательно внимание к факту, к доку-

менту, как свидетельству городской истории, со стороны властей

и городских советов, следствием чего явилось, кстати, создание

муниципальных архивов и строгий контроль за их сохранностью,

их систематическое упорядочивание, символизировавшее «орга-

низацию истории и мира». И далеко не случайно должность

городского архивиста, как и городских нотариев, считалась одной

из самых престижных.

Запечатленная в хрониках и сочинениях интеллектуалов город-

ская история усложнялась и модифицировалась по мере трансфор-

мации и самого городского феномена и той общественной струк-

туры в целом, составной частью которой он являлся. Но то, что

оставалось неизменным на протяжении столетий — так это прин-

цип воспроизведения этой истории как истории политической и

событийной. В центре внимания и в высокое, классическое, Сред-

невековье и в период Возрождения и Гуманизма находилось

противостояние муниципальных институтов и монархической

власти — королевской или императорской, территориально-кня-

жеской, также как и проявления городского патриотизма. После-

дующие эпохи прибавили новые аспекты и темы: интерес к адми-

нистративным институтам, праву, судоустройству, корпорациям,

сословиям. Затем наступил черед описания истории городских

лит, именитых лиц, фамильных гербов и архивов с целью явить

Ми

РУ доказательства преемственности традиции и воскресить тени

Доблестных предков. Но при всех тематических расширениях и

обогащениях городская история в трудах ее историографов про-

должала оставаться историей выдающихся событий и политичес-

ких личностей.

Первая решительная попытка прорыва этой традиции прихо-

дится на начало нынешнего столетия и первые его десятилетия

(вплоть до 40-х годов). Импульсы исходили от социальной истории

и исторической географии, от исследователей урбанистически^

форм. В эти годы, в частности, был поставлен вопрос о взаймы

связи изменений в организации городского пространства с со^

циальными мутациями городского организма в целом — о зависи|

мости изменений урбанистических форм от уровня технически^

знаний и возможностей, от моментов социального, культурного,

экономического развития. Забегая вперед, здесь уместно заметить*

что эта линия получила своеобразное развитие уже в наше время*

в трудах французского медиевиста Ж. Ле Гоффа, поставившего ^

рамках концепции тотальной истории вопрос о воздействии хрис|

тианских представлений, в частности христианской модели города^

на организацию и восприятие городского пространства. j

Историками начала века был поставлен и другой не менеёІ

важный вопрос — о роли экономических и социальных структур]

Именно в этом непреходящее значение, в частности, работ бель-J

гийца А. Пиренна и француза Ж. Лефевра, как и их немецких]

современников Р. Хёпке, X. Хаймпеля, X. Иехта. |

Пятидесятые годы знаменуют рождение историографии города

как особой исторической дисциплины — урбанистической медие-j

виста ки, где взаимодействовали специалисты самых разных на-і

правлений научного знания — от археологов, географов, кар-

тографов до лингвистов, социальных историков, специалистов ві

области исторической демографии, экономической истории, куль-j

турантропологии*. Тогда же обозначились ставшие приоритет-j

ными на многие годы магистральные линии его изучения: воз-j

никновение города и становление городской цивилизации, развит]

тие урбанизационных процессов в разных европейских странах и

исторических регионах; анализ социальных и демографических

структур, экономических циклов и конъюнктуры (на базе новощ

прочтения массивов серийных источников и применения методов!

их количественного анализа); оппозиция города и сельского мира|

и др. Городской материал оказался благодатной почвой для рекон-

струкции моделей демографического поведения, изучения его ди-

намики в зависимости от социальной, культурной и религиозной

принадлежности, региональных особенностей; для выработки ме-

* Именно на это десятилетие и 60-е годы приходится создание первых специа-

лизированных центров и рабочих групп в области исследования городской истории

Средневековья и раннего Нового времени в ряде европейских стран (Франции,

Италии, Бельгии, Германии, Англии), вскоре приобретших международный харак-

тер. В 1965 г. Международным комитетом исторических наук была основана

Международная комиссия по истории города. В это же десятилетие были заложены

основы сети специализированных периодических изданий и положено начало

публикации серий важнейших источников по городской истории.

тодик реконструкции семейных структур, отношений родства,

анализа внутрисемейных отношений, миграционных процессов,

стимулирующих их факторов, их типологизации и т.п.

Исследования этих проблем на городском материале привели к

оформлению в 70—80-е годы — прежде всего во французской,

англо-американской и итальянской медиевистике — исторической

демографии города как особого направления.

В 60—70-е годы обозначились новые тенденции в области

социальных исследований средневекового города, в частности, в

области изучения феномена социальной мобильности городского

населения. К традиционному аспекту — социальное возвышение

отдельных индивидов, групп — добавилось исследование процесса

«обратного движения»: снижения социального статуса, образова-

ния маргинальных групп и слоев.

Новыми социальными историками был поставлен вопрос о

«городском пространстве» как сфере, где действуют специфи-

ческие формы солидарности и социальной напряженности; где

пересекаются различные культурные, профессиональные, полити-

ческие, властные структуры. Это стимулировало изучение социаль-

ной топографии, форм повседневности, ценностных ориентаций,

стереотипов поведения различных слоев и групп городского насе-

ления. Но в ходе этих исследований рождалось и представление о

городе как о специфической социокультурной целостности. Сто-

ронники его стремились показать, что город это нечто иное, чем

просто механическая сумма разнообразных функций и факторов —

экономических ли, социальных, политических, демографических

или каких-либо иных. Это — специфический микро- и макромир

одновременно, базирующийся на сложной системе специфических

взаимосвязей, диалектического взаимодействия между индивида-

ми и общностями, материальными условиями и культурными

силами, между нормой и реальной практикой. Это единство устой-

чиво и одновременно в высшей степени динамично, что находит

отражение в самых разнообразных формах — в организации город-

ского пространства и градостроительной практике, в ценностных

ориентациях и формах коммуникаций. Наметившийся уже в 60-е

годы, этот подход к изучению средневекового города получил

развитие в 70—80-е годы в рамках историко-антропологических

медиевистических исследований.

Завершая обзор основных направлений изучения европейского

средневекового города, важно подчеркнуть как главный итог этого

сложного процесса — принципиальное расширение горизонта

наших представлений о городе как историческом феномене и

одной из форм общественного существования в феодальной Евро-

пе. Открыт (особенно за последние три десятилетия) столь об-

ширный, специфический и неизвестный прежде пласт конкретно-

исторической реальности, что это позволяет говорить о новом

прочтении истории европейского города. Действительно, в ходе

исследований были получены серии сопоставимых показателей

раскрывающие разнообразные аспекты истории городского фено-

мена в средневековой Европе. Установлены циклы движения хо-

зяйственной жизни и населения; распространения урбанизации и

развития урбанизма; сложность и специфика социальной и со-

циокультурной стратификации городского населения, также как

и зависимость названных городских феноменов от региональных

и местных особенностей. Реконструированы формы организации

и динамика эволюции городского производства, открыто свое-

образие городской культуры и социокультурных представлений

и т.д.

Все это подвело историков-урбанистов вплотную к проблеме

исторического синтеза

—

к осмыслению средневекового города как

единого в своей сущности специфического социокультурного фе-

номена современной ему общественной системы. Сегодня задача

заключается в разработке сравнительной истории европейского

города, исходящей из этого целостного представления и одно-

временно раскрывающей широкие взаимосвязи и констелляции

разнообразных факторов «базисного» и «надстроечного» характе-

ра, определявших многообразие локальных форм и конкретно-

историческое своеобразие «городских индивидуальностей». Следу-

ет подчеркнуть, что речь идет именно об органическом, истори-

ко-культурном синтезе, а не о механическом соединении разно-

образных данных разнородных локально-региональных исследо-

ваний, различающихся своими подходами и методическими прин-

ципами.

Одним из первых опытов подобного синтеза стала уже упоми-

навшаяся нами многотомная «История городской Франции». В

этом труде, изданном, как отмечалось, под общей редакцией

Жоржа Дюби, известного французского историка «Школы Анна-

лов», обобщены результаты исследований (на протяжении почти

трех десятилетий) учеными этого направления городского разви-

тия в Западной Европе.

С масштабным проектом изучения европейского города и

урбанизации, ориентированного на социокультурный синтез, вы-

ступают сегодня Центр по городской истории Лечестерского уни-

верситета (Великобритания) и созданная по его инициативе и

под эгидой ЕЭС Европейская ассоциация городской истории.

Пока еще речь идет о подготовительной стадии работы. Она

оазвертьшается одновременно по нескольким линиям: подготовка

Исследовательских кадров современного уровня квалификации

(программа «Эразмус»), координация исследовательских усилий

историков-урбанистов различных европейских стран, анализ и

обобщение итогов развития национальных историографии по изу-

чению города, объединение ученых разных стран вокруг проблем-

но-тематических проектов, в частности, проекта «Малые города в

позднее Средневековье и Новое время», поднимающего одну из

центральных и специфических проблем не только английской, но

и европейской урбанизации

Центр городской истории Лечестерского университета, как и

Европейская ассоциация городской истории, только разворачи-

вают свою деятельность. Но ее характер и тот отклик, который она

находит среди специалистов, прежде всего молодого поколения

историков, симптоматичны уже сами по себе как свидетельство

притягательности новых идей и подходов утверждения принципов

историко-культурного анализа в исследовательском сознании.

Примечания

Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм,

ХѴ-ХѴІІІ в. М., 1981. Т.1. С. 509-514.

См.: Le GoffJ. Introduction//Histoire de la France urbaine. P., 1980. T.2:

La ville mediale: des Carolingiens ä la Renaissance. P.ll—25.

Здесь можно было бы сослаться прежде всего на Э. Эннен. См.: En-

nert

Е. Die europäische Stadt des Mittelalters. Göttingen, 1975. S.46—104.

См.: ПиреннА. Средневековые города Бельгии. М., 1937. С. 169—197.

Brunner О. Stadt und Bürgertum in der europäischen Geschichte//Idem.

Neue Wege der Sozialgeschichte. Göttingen, 1956. S. 80—97; Idem. «Bürger-

tum» und «Feudalwelt» in der europäischen Sozialgeschichte//Die Stadt des

Mittelalters. Darmstadt, 1976. Bd 3. S. 480—503; Chevalier

Les Bonnes villes

de France du ХГѴ-е au XVI-e siecle. P., 1982. P. 13.

Biddle M. Winchester: the development of an early capital//Vor- und

Frühformen der europäischen Stadt im Mittelalter. Göttingen, 1972. T.2. S.

229-261; Ennen E. Die europäische Stadt des Mittelalters. S. 67—68.

Duby G. France rurale, France urbaine: Confrontation//Histoire de la

France urbaine. T.l. P. 13-16; 23-24; Fevrie P.-A./Op. cit. P. 423-479.

Nicholas

D.M.

Medieval urban origins in Nothem continental Europa: State

of research

and some

tentative conclusions//Studies

in medieval and

Renaissance

^tory. Lincoln, 1965. V.6. P. 67, 89.

Haase С. Die Entstehung der Westfälischen Städte. Münster, 1976. S. n

258-260.

Stood H. Kartographische Möglichkeiten zur Darstellung der Städtenste-

hung in Mitteleuropa, besonders zwischen 1450 und 1800//Stoob H. Forschung

genzum Städtewesen

in Europa. Köln;

Wien, 1970. Bd 1.S.40; Idem. Münsterstädte;

Formen der Stadtentstehung im Spätmittelalter//Ibidem. S. 225—245.

Histoire de la France urbaine/Sous la dir. de Duby G. P., 1980—1981.

Т. 1—5.

— T.l: La ville antique. Des origines au IX-e 8Іёс1е. T.2: La ville

medie'vale. Des Carolingiens ä la Renaissance/Sous la dir. de Le GoffJ.; T.3:

La ville classique. De la Renaissance aux Revolutions/Sous la dir. de Le Boy

Ladurie E.

См.: Idem. T.2. P. 14.

См.: Le GoffJ. Idem. T.2 P. 19, 241.

Duby G. France rurale, France urbaine: Confrontation... P. 9—11.

Boche D. Ville: Une longue histoire//La Nouvelle Histoire. P., 1978. P.

565-567.

С этой целью Центр издает ряд периодических информационных

изданий, в том числе: Urban History Newsletter. Second Series (с 1986 по 2

выпуска в год); Urban History yearbook, 1991/Ed. by Bodger RL.; N.Y.:

Studies in international Urban History; Register of European urban History

teaching, research and publications, 1990; 1991/Ed. by Haynes B.& Clark P.;

Reading in Urban History/General Ed. Clark PReed

D.:

The medieval Towns:

A Reader in English Urban History, 1200—1540. L., 1990; The Tudor

and

Stuart

Town: A Reader in English Urban History, 1530—1688. L., N.Y., 1990; The

Eighteenth-century Town: A Reader in English Urban History, 1688—1820. L.,

N.Y., 1990.

Очерк II

НОВАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

ЕВРОПЕЙСКОГО ГОРОДА:

ПУТИ СТАНОВЛЕНИЯ

Изучение средневекового города тесно связано с состоя-

нием исторической науки в целом и медиевистики, как одной из

ее областей. Соответственно, рассмотрение урбанистической ис-

ториографии даже на относительно небольшом хронологическом

отрезке не сводимо лишь к сопоставлению существующих точек

зрения на те или иные проблемы. Задача состоит также и в том,

чтобы раскрыть сам процесс «писания истории», показать, «как

писали» и «как пишут теперь» историю европейского средневеко-

вого города. Важным при этом является уяснение историковедчес-

кой базы, понятийного аппарата, методического инструментария

исследований, как и изменений, происходящих в этой области.

Ибо история, по выражению М. Блока, «не ремесло часовщика или

краснодеревщика. Она — стремление к лучшему пониманию,

следовательно, — нечто, пребывающее в движении».

...Как серьезное аналитическое занятие, — пишет Блок в

«Апологии истории», — история еще совсем молода. Она силится

теперь проникнуть глубже лежащих на поверхности фактов; отдав

дань соблазнам легенды или риторики, она хочет отказаться от

отравы, ныне особенно опасной, от рутины учености и от эмпи-

ризма в обличье здравого смысла. В некоторых важных проблемах

своего метода она пока еще только начинает что-то нащупывать...»

«Апология истории», над которой Блок работал в 1941—1942 гг.,

возникла не только как «противоядие», в котором ее автор пытался

«найти немного душевного спокойствия» среди ужасов военного

времени. Здесь разъяснялись и защищались идеи нового понима-

ния науки истории — ее задач, ее исследовательского поля, ее

методических приемов. Эта книга как бы подводила первый итог

той «битве за историю», которая подспудно развернулась в евро-

пейской историографии уже где-то с рубежа XIX—XX столетия,

и затем, прерванная трагическими событиями второй мировой

войны, вспыхнула с новой силой с середины — конца 50-х годов,

но среди ее действующих лиц не было уже многих из тех, кто эту

битву начинал, в том числе и самого М. Блока, расстрелянного

нацистами.

Утверждавшее себя представление об истории настолько расхо-

дилось с привычным, традиционным, что это давало его сторон-

никам полное право заявлять о «новой» истории. Действительно,

речь шла об экономической и демографической истории, истории

техники и технологии, нравов и умонастроений, а не только

политики, войн и дипломатии; об истории людей — «всех людей»,

а не исключительно королей и знати; об истории структур, об

истории в движении и изменениях, об истории объясняющей в

противовес истории событийной и вместе с тем статичной, описа-

тельной, нарративной, догматической; наконец, об истории то-

тальной, раскрывающей движение общества в его целостности.

Это движение исторической мысли не обошло стороной и та-

кую традиционную область исследований, как средневековый го-

род. Оно дало о себе знать, как было показано в первом сгчерке, в

новых подходах к трактовке ключевьБС проблем, в разработке

новых направлений его изучения. Продолжая рассмотрение темы

исследовательских парадигм в медиевистической урбанистике, мы

попытаемся конкретизировать, как происходило становление но-

вой социальной истории европейского города, ее тематики и

проблематики. В центре внимания в данном случае — анализ

дискуссионных материалов, раскрывающих процесс, с одной сто-

роны, пересмотра традиционных подходов к выработке дефиниции

средневекового города, к определению сил, участвовавших в его

становлении и развитии, оценке внутреннего городского устрой-

ства, его хозяйственной жизни и социальной структуры, а с дру-

гой — выработки понятийной системы медиевистической урба-

нистики, формирования ее специфической источниковой базы, в

том числе и за счет массового археологического материала, прин-

ципиального расширения тематики городских исследований в ре-

зультате обращения к «нетрадиционным» для исторической науки

аспектам городской жизни, связанным с демографическими про-

цессами и социокультурными представлениями.

Как тонко заметил в свое время М. Блок, в науке на каждом ее

этапе лрисутствуют разные тенденции, «которые невозможно от-

делить без некоторого предвосхищения будущего», и от исследо-

вателя зависит, какой путь рассмотрения он изберет. Что касает-

ся книги в целом и конкретно этого ее очерка, то речь далее пой-

дет не столько о статическом состоянии медиевистической урба-

нистики, сколько о том, какой она надеялась и «надеется стать в

своем развитии».

ПЕРЕСМОТР ТРАДИЦИОННЫХ ПРОБЛЕМ:

ПОНЯТИЕ, ПРОИСХОЖДЕНИЕ, СИЛЫ,

УЧАСТВОВАВШИЕ В СТАНОВЛЕНИИ ГОРОДА

Качественный перелом в представлениях западных меди-

евистов о феномене средневекового города приходится в целом на

рубеж 60—70-х годов: в исследовательском сознании показателен

повышенный интерес историков-урбанистов в эти годы к методо-

логическим вопросам и в этом контексте к осмыслению пути,

пройденного их предшественниками

—

историками 20—30-х годов,

ибо именно к этому времени восходят истоки многих современ-

ных концепций городского развития в средневековой Европе.

Выражением и свидетельством этого интереса стало, в частности,

появление изданий типа «историографических антологий». Рекон-

струируя историографию проблемы, они восполняли в какой-то

мере остро ощущавшуюся в исследовательской среде потребность

в целостном восприятии городского развития, казалось, достижи-

мом путем последовательного освещения центральных проблем,

затрагивающих важнейшие аспекты жизнедеятельности средневе-

кового города. Именно такую, комплексную задачу преследовали

«дармпггадские» сборники «Средневековый город», анализ мате-

риалов которых составляет содержание этого раздела

Составленная известным немецким историком-урбанистом

Карлом Хаазе — тогда, в 70-е годы, еще молодого ученого, при-

надлежавшего к послевоенному поколению «преобразователей»

исторической науки — антология включает работы тех, кого но-

вая генерация почитала как «отцов», но с кем и полемизирова-

ла (Г. Аммана, О. Бруннера, Обина, Ф. Гансхофа, М. Вебера,

А. Пиренна, X. Планитца, Е. Кайзера, К. Фрелиха, Ф. Рерига и

Др.), а также и их продолжателей и их последователей из

числа своих сверстников, чья творческая деятельность в полной

мере развернулась уже в 60—70-е годы (К. Крошелл, В. Шлезингер,

Э. Машке, Э. Эннен, К. Чок и др.).

Материалы, объединенные в антологии, посвящены преиму-

щественно истории немецкого города и лишь в немногих из

них затрагиваются судьбы других областей средневековой Европы

(Фландрия, Англия). Тем не менее они приобретают общее зна-

чение для понимания европейской средневековой урбанизации.

Преобладание работ немецких авторов при рассмотрении пробле-

мы происхождения городов, также как вопросов городского права

и администрации, социальной и хозяйственной жизни в их исто-

риографическом контексте и ретроспекции имеет и объективные

основания, ибо признано давно, что «самое существенное... в

смысле их научной постановки... и в смысле методологической

ценности усилий, направленных к их разрешению», было осущест-

влено в области урбанистики в свое время именно представителя-

ми немецкой исторической науки

Итак, что есть город? Чтобы уточнить постановку проблемы,

следует выделить в ней три оппозиции: 1) европейский город и

внеевропейский город; 2) европейский средневековый город и

античный город; 3) европейский средневековый город и дерев-

ня. Поскольку статьи сборника, как правило, ограничены немец-

ким ареалом, первая из этих оппозиций затронута в них крайне

бегло. М. Вебер считал городскую общину характерным институ-

том именно западного мира; восточный город знал объединения

по родственному принципу, производственные объединения, на-

конец, локальные группировки (таковы константинопольские ре-

гионы); но на Востоке не сложились ни сословие горожан, ни

общегородские институты. Именно в оппозиции с Востоком (как

его понимал М. Вебер) выдвигалась им на передний план и

подчеркивалась административно-правовая специфика европей-

ского средневекового города

Сопоставление с античностью позволяет увидеть другую осо-

бенность средневекового города. В античности, по мнению Ф. Фер-

котрена, существовало два параллельных понятия: urbs — город

в «современном смысле слова», сосредоточение людей на не-

большом пространстве, и civitas — городская община, центром

которой был urbs, но куда входило и territorium, соответствующая

сельская округа. Только в

ГѴ

в. происходит отделение «территории»

от города и возникает «средневековый дуализм города и деревни»,

что находит внешнее выражение, с одной стороны, в обнесении

города стенами, а с другой — в переселении знати в ее освобож-

денные

от налогов поместья

Коль скоро дуализм города и деревни оказывается, таким об-

разом, отличительной чертой средневекового общественного уст-

ройства, выяснение природы третьей оппозиции — города и де-

ревни — сельской округи в средние века становится особенно

важной задачей, которую так или иначе ставили и решали авторы

ряда статей, включенных в сборник. К. Хаазе, столкнувшийся с

этой проблемой при решении конкретной задачи — составления