Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Социальная антропология

Подождите немного. Документ загружается.

Тема 1.1

кретными интимными деталями они составят компанию одиночеству аб-

страктных фактов»

. Особое внимание, как видим, уделяется жанровой и

стилевой специфике этнографических работ.

О чем пишут западные этнографы в своем журнале? Рассмотрим

несколько примеров статей спецвыпуска. Статья «Разве не глубока

могила» рассказывает об исследовании жизни одиноких людей, больных

СПИДом, – тех, которые обычно молчат, а переживаемый ими опыт замал-

чивается обществом. Статья «Зеркала на лицах мужчин» – это исследова-

ние общественного движения, цель которого – возрождение традиционно-

го образа мужественности в современном обществе. «Рассказывать сказки,

писать истории: постмодернистское видение и реалистические образы в эт-

нографическом описании» – диалог двух авторов об этнографии как жанре,

о современных способах и принципах написания «этнографических» тек-

стов.

Приведем несколько примеров публикаций в последующих выпусках

журнала за 1996-1997 гг.: статья «Опасность, община и слежение за пре-

ступностью: анализ представлений афро-американских и белых участни-

ков» – исследование волонтерского движения, противостоящего росту пре-

ступности в районе; статья ««На равных». Сохранение достоинства во-

лонтерами приюта для бездомных»; статья «Все еще мужской мир: мужчи-

ны, которые выполняют женскую работу» – об опыте мужчин, занятых в

традиционно женской сфере (воспитатели, учителя); статья «Обучение

роли естествоиспытателя: препарация животных в средней школе».

Еще одна интересная работа – «Водитель: адаптации и идентичности

в городских мирах работников по доставке пиццы». Часто в развозчики

пиццы, водители такси или общественного транспорта нанимаются имми-

гранты, и, пожалуй, в этом исследовании очень важен именно этнический

фактор. Другие статьи, обзоры исследований и рецензии касаются таких

тем, как этнография инвалидности, умственной отсталости; жизненный

выбор женщин, которые страдают от насилия в семье; мнения мужчин-во-

енных и их жен о реформах в американской армии, связанных с расшире-

нием возможностей военной карьеры для женщин; этнографические иссле-

дования образования.

Благодаря современным «этнографиям», мы часто обнаруживаем, что

существуют такие черты знакомых нам мест, групп, условий, о которых

нам, оказывается, мало что было известно, но знание которых может тон-

ко, а подчас существенно изменить наши представления. Исследования в

области истории выполняют, пожалуй, ту же функцию, представляя доку-

менты о происхождении современных явлений, существование которых

мы принимаем само собой разумеющимся, как нечто естественное, а не

Ellys C., Bochner A.P. Introduction // Journal of Contemporary Ethnography. Vol.25.

№ 1. April 1996. Р.3-5.

Модуль 1

продукт истории. Большая часть современных «этнографических» работ в

социологии связана именно с таким подходом: «делать знакомое неиз-

вестным», как называет его М. Хаммерсли

Если мы определим, как применять этнографию в социологическом

исследовании, то объектом исследования могут стать любые группы лю-

дей. Приоритетом остается смысл их деятельности, и, по мнению Д. Альт-

хайде, в этом случае даже продукты социального взаимодействия могут

изучаться этнографическим методом. Этот автор разрабатывает «этногра-

фический» подход к анализу средств массовой информации (этнографиче-

ский контент-анализ)

То, что читательская аудитория получает в результате знакомства с

«этнографическими» работами на самые различные темы, – не заключение,

вывод или доказательство. Этнография интерактивная (направленная на

взаимодействие исследователя, носителей изучаемой культуры и читателя)

и рефлексивная (понимающая, осмысливающая факты в контексте такого

культурного взаимодействия) никогда не закрывает и не ограничивает воз-

можную дискуссию. Этнография лишь улучшает понимание, способность

тонкого, но не поверхностного, а глубокого общения с темой и субъектами

исследования. Важнейшее испытание, через которое «этнография» прохо-

дит сегодня ради своего будущего развития, – это переход от описания

мира к взаимодействию с ним. При этом исследователи становятся частью

того мира, который они изучают, изменяют и конструируют.

Развитие социально-антропологического подхода

в современной России

Изменения в отечественной науке об обществе в 1980-х годах характе-

ризуются повышенным вниманием к антропологическим исследователь-

ским приемам, объектам, способам интерпретации и подачи результатов

исследования. Масштабность этих тенденций отражает тот факт, что они

почти одновременно и подчас автономно проявились в смежных, но до-

вольно самодостаточных дисциплинах – истории, социальной психологии,

этнографии, социологии. Представляется, что, несмотря на все различия,

эти исследования демонстрируют положительный эффект от преодоления

дисциплинарных границ в ходе изучения субъектности и культуры, с при-

менением метода кейс-стади.

К настоящему времени демаркационная линия между социальной ан-

тропологией, классической социологией и историей лежит не столько в

разделении на кафедры и факультеты, сколько в различиях исследователь-

Hammersley M. What’s wrong with ethnography? London and New York: Routledge,

1992. P.33.

Altheide D.L. Qualitative media analysis. Qualitative research methods series. Vol.38.

A Sage university paper. Thousand Oaks, London, New Delhi: Sage. 1996.

Тема 1.1

ских предпочтений по выбору изучаемой проблемы, интерпретационных

стратегий и методов. В антропологических исследованиях организацион-

ной культуры, например, в центре внимания оказались производственные

и трудовые отношения. «Этнографический» подход здесь – орудие соци-

альной критики, позволяющее представить взгляд «снизу-вверх» и пере-

осмыслить управленческую рациональность с использованием прямой

речи, текстов интервью и голосов субкультур.

Причины растущего влияния антропологии на социологию и историю

в странах Западной Европы и России различаются, хотя есть и сходство.

Например, Ван Дюльмен высказал убежденность в том, что интерес к ми-

кроистории (здесь он использовал понятие, впервые введенное итальян-

ским историком Гиндзбургом) в Германии был продиктован расширением

контактов между учеными разных стран, переводами и использованием в

ходе исследований идей таких ученых, как М. Вебер, Н. Элиас, П. Бурдье

Нигде эффект от международного сотрудничества – зарубежных стажиро-

вок, участия в совместных проектах и получения международных грантов

– не оказал столь значительное влияние на появление новых междисципли-

нарных проектов, как в России, однако такое сотрудничество стало лишь

одним из факторов выработки субъектно-ориентированных подходов и

преодоления междисциплинарных границ.

Более существенным является то обстоятельство, что интерпретатив-

ный потенциал социально-антропологической традиции, в фокусе которой

оказался микроуровень социальных процессов и институтов, показал свою

перспективность в тех особых социальных условиях 1990-х годов, когда в

обществе сложилась новая ситуация, характеризующаяся плюрализацией

социальных практик, жизненных стилей, культур. Кроме того, можно со-

гласиться с утверждением Ж.Т. Тощенко о том, что интерес к изучению

субъективности связан с осознанием человека как активного социального

субъекта

. Одним из следствий этого процесса стала растущая потребность

в новых аналитических подходах и методах исследования этой социальной

реальности. Речь идет о новой традиции, которая, без сомнения, уже обре-

ла свои контуры в мировой социологии и утверждается в России, что обна-

руживается в увеличении числа исследовательских проектов, переводов,

периодических изданий, монографий, конференций, докторских и канди-

датских диссертаций.

Сейчас появилась реальная возможность установления нового типа

взаимодействия между обществом и социологами: отказываясь от статуса

«дворцовых советников» и идеологических «охранников» существующего

См.: Дюльмен Р. Ван. Историческая антропология в немецкой социальной исто-

риографии // THESIS. 1993. № 3. С.222.

Тощенко Ж.Т. Социология: пути научной реформации // Социологические иссле-

дования. 1999. № 9. С.5.

Модуль 1

порядка, ученые осваивают роль социальных критиков. Новая роль требует

не только постоянной рефлексии аналитических установок в пользу

мультипарадигмальности и междисциплинарности, но также непрерывного

поиска новых тем, какими становятся социальные проблемы, неравенство,

нетерпимость, исключение, разобщенность, неожиданные ракурсы при-

вычного, «узнаваемые чужаки» и «неизвестные знакомцы». Вряд ли можно

согласиться с И.А. Бутенко в том, что повышенный интерес к таким замал-

чиваемым ранее группам, как беспризорные, зависимые, правонарушители

и наркоманы, продиктован исключительно научной модой и новизной сю-

жета

. В современных условиях нельзя обойтись без внимательного обсу-

ждения этих сторон общественной жизни, влияющего на выработку реше-

ний в сфере социальной политики.

В социальной науке интерес к микроуровню анализа, к единичному

случаю как объекту исследования возник первоначально в Англии, Фран-

ции, Италии, США, чуть позже – в Германии и России. На Западе он свя-

зан с такими именами, как М. Вовель, К. Гиндзбург, Э. Гренди,

Э.П. Томпсон, П. Берк, Н. Дэвис, Г. Медик, К. Липп, а в России –

Ю. Бессмертный, Н. Козлова. Рассматривая эпистемологические причины

развития такой тенденции в историческом познании, Ю. Бессмертный на-

зывает в первую очередь кризис того типа социальной истории, который

предлагался французской школой Анналов. Ссылаясь на М. Вовеля, он пи-

шет о назревшей внутри этого научного направления необходимости пере-

хода к «использованию микроскопа в истории». Обосновывая фокус иссле-

довательского внимания на межличностные отношения, итальянский исто-

рик Э. Гренди делает вывод о том, что «именно здесь использование прие-

мов социальной антропологии могло бы быть наиболее продуктивным»

Дальнейшее применение таких приемов доказало преимущества междис-

циплинарного взаимодействия, особенно в тех исторических исследовани-

ях, которые своим предметом делают не структуры, а социальный

контекст. Дело в том, что социальные отношения не могут быть объяснены

с помощью универсальных категорий, т.к. существуют исключительно в

социальном контексте

. В результате в фокусе исторических исследований

появились проблемы молодежи, рабочего класса, семьи, быта, народной

культуры и женской проблематики. Настоящий прорыв в таких исследова-

ниях в России следует отнести во многом к заслугам исторической науки с

Бутенко И.А. Постмодернизм как реальность, данная нам в ощущениях // Социо-

логические исследования. 2000. № 4. С.5-6.

Гренди Э. Еще раз о микроистории // Казус: индивидуальное и уникальное в исто-

рии / Под ред. Ю.Л. Бессмертного, М.А. Бойцова. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т,

1997. С.293.

Дюльмен Р. Ван. Историческая антропология в немецкой социальной историогра-

фии // THESIS. 1993. № 3. С.222.

Тема 1.1

ее стремлением преодолеть ограниченность собственных методов с помо-

щью использования подходов социологии и социальной антропологии на

микроуровне: примером могут служить новые периодические издания –

это альманах «Казус» и ежегодник «Социальная история», выдержавшие

уже несколько выпусков

Идеи американского социального антрополога К. Гиртца, в частности,

те, которые относятся к «насыщенному описанию» как методологии интер-

претации данных

, оказываются востребованными в исследованиях совре-

менного индустриального общества, в результате чего получают дальней-

шее развитие социологическое изучение семьи

, антропология труда

, орга-

низаций

, инвалидности

. Вообще, разделение предмета социологии и со-

циальной антропологии сложилось в силу институциональной организации

самой науки, ее «департаментализации», по выражению Л. Ионина

,– т.е.

традиционной классификации специальностей в системе образования, спе-

циализации диссертационных советов, «разделения труда» на соответству-

ющих кафедрах. Так, в России кафедры и отделения этнографии обоснова-

лись на исторических факультетах университетов, а в некоторых западных

университетах – на социологических факультетах

. Возможно, поэтому

отечественная этнография была всегда по предмету ближе к истории, а ан-

глоязычная социальная (или культурная) антропология – к социологии.

Особенности познавательного аппарата социальной антропологии оказа-

лись привлекательными для социологов и постепенно оформились в само-

стоятельную социологическую традицию, которая применяет антропологи-

ческие, этнографические методы в исследованиях городской жизни и орга-

низаций.

Несмотря на то, что различия между антропологией и социологией до-

статочно размыты, говоря об антропологических исследованиях современ-

ного общества – исследованиях организаций, профессий, религиозных

групп, местных сообществ, – речь ведут, прежде всего, о социальных ис-

Социальная история. Ежегодник. М.: РОССПЭН. Выпуски 1998-2000 гг.

Гиртц К. Насыщенное описание: о природе понимания в культурной антрополо-

гии // Антология исследований культуры. Т.1. С.-Пб: Университетская книга, 1997.

Биографический метод в социологии: история, методология и практика / Под ред.

Е.Ю. Мещеркиной, В.В. Семеновой. М.: Ин-т социологии РАН, 1994.

Буравой М. Углубленное кейс-стади // Рубеж. 1997. № 10-11.

Романов П.В. Методологическая эволюция социально-антропологических иссле-

дований организаций // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. № 4.

См.: Ярская-Смирнова Е.Р. Социальное конструирование инвалидности // Социо-

логические исследования. 1999. № 4. С.38-45.

Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: Логос, 1996. С.15.

Куропятник А.И. Традиции антропологического образования // Социологическое

образование в России: итоги, проблемы и перспективы. С.-Пб: СПбГУ, 1998.

Модуль 1

следованиях неявных социальных взаимодействий, неформальных отноше-

ний, культурных практик, скрытых от глаз внешних наблюдателей.

За редким исключением до начала 1990-х годов отечественные социо-

логи избегали применять этнографические, «качественные» методы в ис-

следованиях возрастных, профессиональных и иных социальных групп.

Что касается отечественных этнографов, – многие противопоставляют

свою специальность социологии. Согласно мнению сегодняшних экспер-

тов, одна из причин кризиса отечественной этнографии – «увлечение соци-

ологией (в ущерб собственно этнографии)», при этом под социологически-

ми понимаются строго формализованные методы сбора эмпирической ин-

формации

. Известный этнолог Ю.В. Бромлей предупреждал, «чтобы этно-

социология ни в коем случае не сводилась к изучению просто социальных

параметров наций (без корреляции с этническими факторами), это будет

уже просто конкретная социология»

Особенностью институциональной организации отечественной этно-

графии было размещение преподавания на университетских факультетах

истории. Это также послужило препятствием проникновению «этнографи-

ческого» взгляда на социальный объект в социологии. Различия в трактов-

ке предметной области советской и западной этнографии весьма показа-

тельны. Советская традиция сосредоточивается на исследовании матери-

альной и духовной культуры народов. Выбор в качестве предмета исследо-

вания культурной группы (в таком случае сюда можно отнести и социаль-

но-профессиональные совокупности современного урбанизированного об-

щества), на наш взгляд, отличает западную этнографию от отечественной,

с ее акцентом на изучении этнических и историко-этнографических общ-

ностей.

Вряд ли является случайным то, что, несмотря на общемировое при-

знание этнографии как изучения культур, у нас принято определение этно-

графии лишь как науки о культуре народов. В России и сейчас распростра-

нено мнение, что задачи этнографии включают поиск и описание культур,

удаленных от исследователя во времени или пространстве. Согласно этой

точке зрения, «изучаемое общество не сводится к совокупности взглядов

туземцев, …оно представляет собой социальную реальность, которая ча-

стично существует совершенно независимо от сознания людей, частично

же в значительной степени независимо от него. И представления людей об

этой социальной реальности во многом носят не адекватный, а иллюзор-

ный характер. В большинстве изучаемых этнографами обществ науки не

существует, нет научного представления ни о своем, ни о других обще-

Филиппов В.Р., Филиппова Е.И. Crede experto (Отечественная этнология сегодня и

завтра) // Этнографическое обозрение. 1993. № 5. С.3-11.

Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы: теория, история и современность. М.:

Наука, 1987. С.162.

Тема 1.1

ствах. Есть просто обыденные представления. Конечно, туземные понятия

нужно знать, но никакая их совокупность не может дать научной картины

этого общества»

Очевидно, эта трактовка относится к иной научной традиции, отлич-

ной от той, что представлена работами по этнографии академического со-

общества, например, медицинского колледжа.

Воспользуемся известным антропологическим приемом и зайдем в

предметное поле советской этнографии «с черного хода». Для этого по-

смотрим, каким этнокультурным общностям было отказано во внимании

советскими этнографами. Мы придем к выводу, что это – русский урбани-

зированный современный этнос, расселенный в крупных индустриальных

центрах. Из авторитетного учебного пособия того времени узнаем, что эт-

нографические изыскания должны быть посвящены малым этническим

группам или «традиционным культурам»

. Последние изучались на мате-

риале как малых народов, так и русских, но представленных сельским на-

селением или горожанами, сохраняющими традиционный уклад. Сравне-

ние современных культурных форм городской жизни на предмет выясне-

ния роли этнического фактора осуществлялось в рамках этносоциологии,

использующей позитивистские модели анализа на основе выборочных ис-

следований с применением формализованного интервью.

Исследования русского этноса в условиях современного индустриаль-

ного русского города вплоть до 1990-х годов за редким исключением были

выведены за рамки классического этнографического анализа. Основной

причиной этого, на наш взгляд, является следующее. Научные исследова-

ния выступают в любом обществе как инструмент социального контроля и

управления. В этом смысле некоторые общности (например, интеллиген-

ция, рабочие, русские) вряд ли могли стать объектом этнографического

изучения, поскольку представляли самих исследователей или, вообще, ра-

циональное, наиболее развитое большинство, агентов индустриализации и

носителей политически оправданного профессионализма. Возможно,

поэтому русские-горожане до недавнего времени практически не привле-

кали внимание этнографов; ведь у них как бы отсутствовала этническая

культура. Это подтверждала и программа «Оптимизации социально-

культурных условий развития и сближения советских наций», согласно ко-

торой процессы индустриализации и урбанизации создают основу для

«общности в образе жизни и культуре народов, в процессе трансформации

которой национальные особенности тем дальше, чем больше перемещают-

ся из сферы материальной в духовную, социально-психологическую»

. Та-

ким образом в фокусе этнографического, да и этносоциологического ис-

Семенов Ю.И. Этнология и гносеология // Этнографическое обозрение. 1993. № 6.

См.: Этнография: Учеб. для студ. истор. спец. вузов / Под ред. Ю.В. Бромлея и

Г.Е. Маркова. М.: Высш. шк., 1982.

Модуль 1

следования, как правило, оказывались лишь те русские, которые были «ан-

тропологически чуждыми» исследователю – удаленные исторически; гео-

графически; носители традиционных укладов – сельские жители; «русские

издалека» - мигранты из ближнего зарубежья.

Сегодня в отечественной социологии, с отставанием в добрых шесть-

десят лет по сравнению с западной наукой, происходит поворот к изуче-

нию современной жизни этнографическим способом

. Одним из первых в

этом направлении стало исследование крестьянского труда в рамках проек-

та, возглавляемого Т. Шаниным и В. Даниловым. Социологи широко при-

менили здесь этнографический подход – глубинные интервью и открытое

включенное наблюдение

. Новые подходы в отечественных «этнографиче-

ских» исследованиях индустриального труда были открыты социологами

российско-британского проекта под руководством С. Кларка «Перестройка

управления и производственных отношений на предприятиях России»,

объединившего научные коллективы четырех регионов – Кемерово, Моск-

вы, Самары, Сыктывкара – в работе над множественным кейс-стади

про-

мышленных организаций

Какое приращение возможностей может дать современному социоло-

гу этнографический метод в исследовании современного общества? На

наш взгляд, этнография в этом контексте служит надежным аналитическим

инструментом в изучении действительности. Полевой исследователь, всту-

пая на «территорию», хорошо известную ему в силу собственного культур-

ного опыта (иными словами, где все принимается как должное) – будь то

автобусный парк, торговая фирма или цех крупного предприятия, – подо-

бен первооткрывателю, вступающему в новый непознанный мир. Его

успех в интерпретации этого мира будет зависеть от определенных устано-

вок и способностей к этнографическому воображению. Так метафорично

Историко-культурные аспекты этнографических исследований (Советская литера-

тура 1970-80-х гг.). М., 1988. С.109.

Россияне – столичные жители / Отв. ред. Ю.В. Арутюнян. М.: ИЭА РАН, 1994;

Русские – этносоциологические очерки / Отв. ред. Ю.В. Арутюнян. М.: Наука, 1992;

Сидоренко-Стивенсон С.А. Московские бездомные // Человек. 1996. № 2. С. 116-125.

Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире: Хрестоматия.

Сост. Т. Шанин. М.: Прогресс, 1992. 431 с.; Голоса крестьян: сельская Россия ХХ века в

крестьянских мемуарах. М.: Аспект Пресс, 1996. 413 с.; Виноградский В.Г. Экономика

крестьянской повседневности // Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследо-

ваний сельской России. М., «Российская политическая энциклопедия», 2002.

Множественное кейс-стади – исследование нескольких объектов с применением

на каждом из них включенного наблюдения, интервью и анализа документов.

Предприятия и рынок: динамика управления и трудовых отношений в переходный

период (опыт монографических исследований 1989-1995 гг.) / Под ред. В.И. Кабалиной.

М.: Российская политическая энциклопедия, 1996. C.6-29.

Тема 1.1

можно обозначить умение исследователя общаться с людьми, слушать и

видеть, то есть именно то, что является залогом успеха этнографа.

По словам М. Хаммерсли и П. Аткинсона, даже если «включенный»

наблюдатель изучает знакомую группу или обстановку, он должен отно-

ситься к ним как к антропологически чуждым, и для этого потребуются

особые усилия, чтобы обнаружить то, что им как представителем этой

культуры не замечается или принимается само собой разумеющимся

Важно научиться воспринимать окружающий мир отстраненно, чтобы из-

бежать искуса передать в дальнейшем мнения и ценности представителей

лишь одной из сторон, а вместе с тем, – уметь сопереживать участникам

событий для того, чтобы лучше понять смыслы, которые они придают тем

или иным предметам-символам, поведению. Важно быть готовым к вос-

приятию исследуемого объекта подобно чужаку, иностранцу, стремясь

освободиться от предубеждений и стереотипов, которые весьма сильны,

особенно тогда, когда исследование проходит там, где вам все знакомо. Но

не менее важно учитывать свое собственное пред-знание, социальный

опыт, без которого любой чужак-иностранец беспомощен и неспособен по-

нять «очевидные» вещи.

Именно благодаря использованию этнографической оптики в отече-

ственной социологии появились исследования таких проблем, как повсед-

невность бездомных жителей столицы

, жизнь петербургских уличных тор-

говцев

, субкультура российской армии

и подростковых группировок

внутренняя жизнь и неформальные практики в современных организаци-

ях

. Увеличение числа социологических исследований, в которых пред-

Hammersley M., Atkinson P. Ethnography: Principles in practice. London and New

York: Routledge, 1996. P.9.

Сидоренко-Стивенсон С.А. Московские бездомные // Человек. 1996. № 2.

С.116-125.

Ивлева И. Уличный рынок: среда петербургских торговцев // Невидимые грани со-

циальной реальности / Под ред. В. Воронкова, О. Паченкова, Е. Чикадзе. С.-Пб: Центр

независимых социологических исследований, 2001; Бредникова О., Кутафьева З. Ста-

рая вещь как персонаж блошиного рынка // Неприкосновенный запас. 2004. №34.

www.nz-online.ru

Банников К.Л. Армия глазами антрополога. К исследованию экстремальных

групп // Мир России. 2000. № 4. С.125-134.

Кулешов Е.В. Репрезентация маскулинности в современной подростковой суб-

культуре (на материале полевых исследований в г. Тихвине) // Мифология и повсед-

невность: гендерный подход в антропологических дисциплинах. С.-Пб: Алетейя, 2001.

С.260-271.

Алашеев С.Ю. Неформальные отношения в процессе производства: взгляд изну-

три // Социологические исследования. 1995. № 2. С.12-19; Чирикова А. Женщина во

главе фирмы. М.: Ин-т социологии РАН, 1998; Романов П.В. Формальные организации

и неформальные отношения: кейс-стади практик управления в современной России. Са-

ратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2000.

Модуль 1

ставлены этнографические методы

, позволяет

говорить об успешном поиске такого методологического инструментария,

более адекватного меняющимся контурам социальной жизни,

способного распознать, нащупать «невидимые грани социальной

реальности».

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

Этнография

Количественные и качественные исследования

Этнографический метод

Этнографическое описание

Кейс-стади

ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ

1. Раскройте суть этнографии как метода исследований, дисциплины.

2. Как шло развитие этнографического подхода в социальных науках?

Приведите примеры исследований, характеризующих различные этапы

этого развития.

3. Что такое «кризис репрезентации»?

4. Расскажите о «Журнале современной этнографии».

5. Расскажите о применении социально-антропологического подхода в

современной России.

ЛИТЕРАТУРА

1. Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследова-

ний. М.: Аспект Пресс, 1995.

2. Гиртц К. Насыщенное описание: о природе понимания в культур-

ной антропологии // Антология исследований культуры. Т.1. С.-Пб: Уни-

верситетская книга, 1997.

3. Гиртц К.С точки зрения туземца // Девятко И.Ф. Модели объясне-

ния и логика социологического исследования. М.: Ин-т социологии РАН,

1996.

4.Дюльмен Р. Ван. Историческая антропология в немецкой социаль-

ной историографии // THESIS. 1993. № 3.

5. Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: Логос, 1996.

6. Клакхон К.К.М. Зеркало для человека. Введение в антропологию.

С.-Пб: Евразия, 1998.

См. работы сотрудников Центра независимых социологических исследований в

Санкт-Петербурге www.indepsocres.spb.ru